Два билета

  Жарким летним вечером, когда весь город переселяется на дачи, бродячие собаки, высунув грязно-розовые языки спасаются от духоты в подворотнях, а старички мирно дремлют на лавочках, набросив белые платочки на свои черепашьи головы, по красной песчаной дорожке, бегущей вниз по известному бульвару, шел странный человек.

  В его облике не было ничего, что могло бы привлечь внимание, и он благополучно добрался до тяжелой двери желтого здания с колоннами, открыл ее, шагнул внутрь и, просунув сотенную купюру в окошко с надписью "КАССА", произнес: "Как всегда".

  "Два крайних - в амфитеатр". - слегка улыбнувшись, ответила солидная дама-кассир, назвала человека по имени и, протягивая два серых билета из дешевой бумаги на концерт известного скрипача, добавила про себя - "Опять два купил, чудак."

  Что странного в том, что кто-то каждый раз покупает два билета? В этом не было бы ничего необычного, если бы не одна история, всколыхнувшая весь город.

  В тот день А. купил два билета на концерт и при входе предъявил их старушке-билетеру. Если бы она знала чем, закончится для нее этот, по началу не предвещавший ничего плохого, день, старушка была бы осторожней. Да, куда там. Она была не из робкого десятка, повидала на своем веку многое и, увидев два билета, не долго думая, выпалила:

   "А где же второй? Задерживается? Понимаю, пробки. Я тоже однажды..."

  Тут А. резко наклонился к старушкиному уху и тихо произнес: "Второго нет" и, сделав паузу, с сожалением закончил: "Больше нет".

  "Как нет? - опешила и часто-часто заморгала старушка. Может, заболел, так я могу...".

  "Теперь нет". - сказал А.

  Старушка машинально надорвала зажатые в руке два билета, пропустила его, почувствовала слабость в ногах, голова пошла кругом, перед глазами проплыли два серых слона с приколотыми к спинам концертными афишами.

   А секунду спустя, она уже подлетала то к одному, то к другому и, тыкая пальцем в сторону человека с серыми глазами, твердила: "У него два билета, два билета, Вы понимаете - два. Убийца!". Ее увезли. С тех пор ее никто не видел. Однако зимой в Костроме появилась босая нищенка, собиравшая толпы зевак рассказами о чудесном избавлении от убийцы с двумя билетами.

  Первым фразам старушки никто не придал значения, но бдительные граждане запомнили ее последние слова. "Убийца". - эхом пронеслось по толпе. Страх, уважение и даже зависть охватила граждан к человеку с серыми глазами, не понимавшему, чем он обязан такому вниманию.

  Вскоре вежливые люди в штатском все ему объяснили и долго допытывались: кому он купил второй билет, как давно он с ним знаком, где он находился вчера с 7 до 11 вечера, не умирал ли в его роду кто-нибудь от белой горячки, и, наконец, на четвертом часу допроса, задали вопрос, ставивший в тупик и не таких как он - где спрятано тело второго? Не знаем, что он отвечал этим вежливым людям, только известно - вскоре его отпустили.

  О происшествии на концерте и задержании человека с серыми глазами стало известно. Утренняя газета "Желтый пионерец" под заголовком "Их избивают за два билета" поместила детскую фотографию А. с подбитым глазом. В конце статьи автор призывал встать на защиту двухбилетников и предлагал создать из них партию, милостиво согласившись ее возглавить. Не забыл он указать и номер счета, куда сочувствующие могли направлять свои сбережения.

  После этой истории А. неожиданно стал знаменит. Письма, открытки, фотографии захлестнули его, из-за назойливых поклонников он перебрался за город. Газетчики охотились за малейшими деталями его жизни и опросили всех - от тех, кто менял ему пеленки, до тех, кто хотя бы раз пожал его руку, выкрали и опубликовали все документы: от школьных дневников до последних стихов. ЗАГСы были озадачены: никогда еще так много не рождалось мальчиков и девочек с именем А. Телевидение запустило передачу "Тайна двух билетов", в которой каждый мог за умеренную плату высказать свое мнение о том, зачем одному два билета? В университетских аудиториях не умолкали споры о праве человека на два билета, доходившие до рукоприкладства, появились наспех скроенные диссертации: "Право на два билета как естественное и фундаментальное право человека", "Феномен двух билетов в сознании постиндустриального человека". Книжные развалы были забиты свежеотпечатанными детективами с характерными названиями: "Два билета на пустыре", "Кровь, любовь и два билета", "Кто ответит за два билета?". На сайт "www.dvabileta.ru" невозможно было прорваться. Хуже того, какие-то молодые люди объединялись в группы, покупали по два билета и атаковали концертные залы, выставки и другие публичные заведения, терроризируя кассиров, билетеров и администрацию.

  Власти были вынуждены пойти на то, чтобы негласно запретить продажу двух билетов подозрительным личностям, а в билетах появились паспортные данные, так что в публичные места без паспорта перестали пускать.

  Однако в городе все же остался один человек, которому кассиры, не дрогнув, продавали два билета, зная, что он пойдет один, а билетеры, как ни в чем не бывало, надрывали оба билета, пропуская его одного без всяких строгостей. И хотели бы не продать, не пустить, да боялись скандала, А. был слишком известен.

  Меж тем тайна двух билетов так и не была разгадана и продолжала волновать умы: в убийство не верил никто, но в то, что не обошлось без несчастной любви или какого-то сумасбродства -было ясно.

  Одни утверждали, что он покупает билеты в память о жене - хрупкой брюнетке с тонкими кистями рук - бедняжка захлебнулась не так давно в новой ванне, другие, что назло белокурой подружке, сбежавшей от него с первым встречным артистом, те, что поумнее, считали его богачом-мизантропом, покупающим второй билет, чтобы рядом с ним никто не садился. Последние даже пытались заполучить его в зятья, подсылая к нему перед концертом своих дочек с вопросом о лишнем билетике, на который он неизменно отвечал, что у него давно нет ничего лишнего.

  Сколько бы длилось это всеобщее помешательство, если бы не этот жаркий летний вечер, неизвестно.

  Человек с серыми глазами и двумя билетами в кармане привычно развернул газету, уселся на скамейку у медного композитора, раскинувшего в порыве руки, и стал читать. Так, во всяком случае, казалось тем, кто за ним наблюдал.

  Они не видели как он, закрывшись газетой, едва заметно шевелил губами, так, что если бы кто-нибудь был поблизости, то смог бы различить произносимые слова:

  "Подумать только, как просто я создал этот новый мир. Я заставил вечно задавленных заботами людей жить мечтой, загадкой, тайной, взбудоражил их, ничего не делая для этого, только купил два билета. Конечно, иногда приходилось поддерживать в них веру в тайну, бормоча в забытьи, когда за тобой следит хотя бы пара глаз, о какой-то утонувшей брюнетке, или спрашивать, на виду у выглядывающих из-за угла любопытных, у фотографии с озорной блондинкой: на что ей сдался этот заезжий артист, а то и неловко выронить кошелек и видеть, как чьи-то руки нервно собирают выпавшие из него зеленые бумажки. Но эта такая малость - остальное они додумывали за меня, их спавшая фантазия проснулась, они совершали безрассудные поступки, ломали устоявшуюся жизнь в надежде найти свои два билета.

  Пора завершать."

  Произнеся про себя последние слова человек с серыми глазами хотел, было, встать, но его остановил незнакомый женский голос :

  -У Вас нет лишнего билетика?

  Он поднял голову. Перед ним была девушка с рыжими волосами, упрямым носом и умным, слегка лукавым взглядом желтых глаз, с перекинутой через плечо дорожной сумкой. "Приезжая" - пронеслось в его голове, и он ответил:

  -Есть.

  -Знаете, я приехала издалека и готова заплатить любую цену. Понимаете - это моя музыка. Я так долго....

  -Мечтали о ней? - продолжил он.

  -Да. Вы будете смеяться, но она мне ...

  -Снится? Над этим не смеются.

  Однако я не знаю, как Вам помочь. Билет не продается.

  -Тогда подарите его мне.

  "Ее прямота удивляет. Она пытается заполучить билет так, как будто и впрямь верит тому, что говорит о музыке. Неловко пытаясь изобразить искренность, хочет добиться своего, думая, ведь не откажет же мне этот невзрачный человек?

  Отдать ей билет, нет ничего проще. А тайна? Ее разгадка будет столь же очевидной, сколь и обыденной. Все будут говорить с ехидством друг другу: "Я же тебе говорил, что здесь замешана женщина. Этот чудак просто не мог никого найти - вот и брал два билета, пока не встретил. Вот увидишь - завтра он явится с ней, как ни в чем не бывало".

  Кто знает, может эта девочка и есть нечаянное продолжение тайны, а может - неожиданный конец?"

  - Так Вы подарите мне его?- прервала она ход его мыслей.

  - Дарят близким. - ответил он. Их у меня нет. Но я отдам Вам билет, когда пойму - кто Вы?

  - Мне нужен Ваш билет, а не Ваше понимание.

  - В таком случае я ничем не смогу...

  Она резко оборвала его:

  - Ну, хорошо, хорошо. Я согласна.

  - Прекрасно. Здесь есть одно место, где нам никто не будет мешать. Там неплохо делают ростбиф и подают молодое вино.

  - К мясу я равнодушна, а от вина засыпаю.

  - Тогда кофе и коньяк?

  - Пожалуй.

  Войдя в небольшое кафе, они сели за столик у окна: она в тени, он лицом к солнцу. Достав из маленькой сумочки изящную сигарету с литерой "V", она закурила, сделала глоток коньяка и начала свой рассказ. Позднее он хотел восстановить все услышанное в тот вечер, но не смог, сохранились какие-то обрывки.

  "История увлекательна. Особенно итальянская. Живая, теплая страна. Как у Щедрина. Какая мелодия, какой язык? Я начала его учить, потом бросила. Почему? Влюбилась в Египет, но охладела. Нет, не к Египту - к истории.

  История слишком определенна, графична, не то, что жизнь. В жизни краски размыты, очертания нечетки, свет не ярок, путь иллюзорен. Она не такая как у передвижников, скорее как у Моне, Писарро или Дега? Разве нет?

  Одно время я даже рисовала. Получалось. Особенно цвет. Прочили будущее. Почему бросила? Откуда Вы знаете? Сама не знаю. Да и всегда ли надо знать?

  Вот музыка, я ее не знала. Сначала мне были интересны те, кто ее пишет, играет, ценит, потом - она сама. Ее помогли понять, полюбить, так мне казалось. Это было так ново: слышать звуки и - грустить, радоваться. Впрочем, это не мое слово - радость.

  Вы правы, я приехала не из-за музыки. Но как Вы догадались? Впрочем, это не важно?

   Да, да скрипач. Это его музыка мне снится. Я давно за ним слежу. Тонкий человек. Кажется, он мог бы меня понять. Ведь это главное, верно? С понимающим можно быть собой: сильной, слабой.

  Я сильная? Была. Теперь буду слабой. Не любите слабых? И я. Но с ними легче. Сильным никто не нужен. Им нет дела до слабых. Их никто не учил жалеть, понимать. И Вас тоже?"

  Поначалу он слушал рассеянно, затем пытался уловить даже оттенки слов, а под конец - он уже мог достроить сказанные ею фразы, настолько они были знакомы. Не покидало ощущение, что он это когда-то слышал, только рассказчик был непохож на сидящую перед ним.

  Он уже знал, кто она, но ответил нет, на вопрос, узнал ли он ее, и, помолчав, заговорил.

  Он говорил не долго: то монотонно и тихо, так что она наклонялась к нему, чтобы расслышать хоть какие-то звуки, то, почти крича, раскатами слов отстраняя ее, то, иронично улыбаясь, сухо смеялся, заставляя ее дрожать. Дважды она порывалась уйти, однако, видя, что он не шевельнется - оставалась. И только один раз ему показалось, что в уголках ее глаз блеснули две прозрачные капли.

  "Вы были жестоки, сказав, что я - это то, с кем я. С видом пророка Вы посмеялись над тем, что так дорого мне. От Вашей правоты не стало легче.

  Вы не пощадили даже бедного скрипача. А ведь он Вам ничего дурного не сделал. Он был мне интересен и Вам этого достаточно, чтобы изгнать мысль о нем.

  Тогда я в первый раз хотела уйти, но осталась, чтобы ответить Вам.

  Слушая Вас, я вдруг ощутила, что не смогу ответить. Мои слова казались такими легкими, что одно Ваше дыхание могло развеять их.

  А когда Вы заговорили о себе, я второй раз пыталась уйти. Я не хотела входить в другой мир. Ваш мир. Мир с закрытой дверью.

  И все же я сидела и слушала: как ученица может слушать учителя. Вы были теперь другим.

  Имена, события, даты - и я видела неизвестную мне историю; свет, линии, лики, - и передо мной - потрескавшиеся полотна старых мастеров, такие далекие еще мгновенье назад. Несколько звуков, напетых Вашим треснутым голосом, тронули меня.

  Даже люди у Вас были не такими, какими я привыкла их знать. Простые и суровые.

  Слезы блеснули у меня при мысли, какие мы разные. Но противоположности сходятся. Ведь, правда?"

  Ответа не было. Она была так увлечена, что не заметила, как он ушел.

  На столе, у недопитой чашки кофе лежал серый клочок дешевой бумаги. Она протянула руку, чтобы развернуть его, задела чашку и черная жидкость залила то, что еще недавно было двумя билетами.

  .................................................................................................

  Дождливым летним вечером, когда улицы города превращаются в потоки грязной воды, бродячие собаки жмутся друг к другу, пытаясь согреться, а старички сидят в теплых тапочках дома странный человек открыл тяжелую дверь желтого здания с колоннами, шагнул внутрь и, просунув сотенную купюру в окошко с надписью "КАССА", произнес:

  "Один в партер".

  ___________