Юрина Екатерина : другие произведения.

Лисий реверс

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    История про немного запутавшуюся лисичку. Кто прав, кто виноват - решить сложно. Может вам удастся разобраться со стороны? История закончена.

  Надоедливая прилипчивая мелодия музыкальной шкатулки разносилась откуда-то из глубины башни. За дни, проведенные здесь, она как будто отпечаталась прямо в голове. Мурлыкала ее и уже не замечала.
  Госпожа сжалилась надо мной и позволила пройти испытание. Теперь я тут, наблюдаю прекрасный вид, открывающийся мне, и подсчитываю время, отведенное на прохождение. Однако я не вижу что делать, не вижу испытания, как его начать. Просто живу в башне. А данные сорок дней истекают...
  Встряхнувшись, щелкнув длинными лисьими ушами, я вышла на балкон. Ночью прошёл ливень. Воздух наполнился потрясающей свежестью. Разумеется, ведь меня почти сдувало обратно в комнату, но я не сдавалась.
  Маска уже достаточно сильно сдавливала лицо. Если попробовать сравнить - это как залезть в узкий лаз и упрямо ползти вперед пока не почувствуешь скованность движения, как каменный мешок сжимается в узкое кольцо... О, в этот момент твоё железное самообладание взбесится, как кобыла, от паники и неудобства. Примерно так я жила последние дни. Руки постоянно к ней возвращались.
  - Симатта-а-а-а! - нервно выдохнула я.
  Вдалеке почти только по моему лисьему наитию угадывались резвящиеся драконы. На воздухе я просидела пока окончательно не окоченела. Тогда я нашла в себе силы вернуться в помещение.
  Абсолютно все поверхности внутри заливала чернильная мгла. Она впитывала свет и как будто набухала. Наверняка башня живая. Не зря она не давала мне есть несколько дней, после того как я в порыве ярости ее пнула. Совсем чуть-чуть. Да и что мои усилия для такой махины, но она оказалась из чувствительных особ. Теперь поди только и думает как слопать мою. душу. И ведь того и гляди получит, если я не уложусь в срок.
  
  Давайте немного познакомимся. На данный момент я ёму, верная слуга своей лисьей госпожи. Как я выгляжу? Наверняка интересно. Ладно, немного опишу, а вы сделаете вид, что вы меня долго уговаривали. Мы, т.е. ёму, все похожи как капли воды. Одинаковые маски (такие белые похожие на лисьи морды, с нарисованными усами, бровками, иногда с дополнительными линиями, даже с сердечком на лбу может быть), одинаковые одежды (лисьей госпоже неважно в чём ты будешь выполнять её поручения), примерно один рост. Хонда и кито это цвет волос или шерсти, не знаю как точнее сказать, рыжий и белоснежный соответственно - значения никакого не имеет. Кому что больше нравится. Я, например, кито, и не расстраиваюсь по этому поводу ни капли.
  И раз уж начали этот разговор, то стоит упоминуть кто такая эта лисья госпожа. Многим хочется с ней встретиться. Ха-ха, это ровно до того момента, пока этот знаменательный момент не случится. Огромной великаншей сидит в своих чертогах. Фигуру скрадывают шелка. Только длинный нос во всех своих подробностях гордо и величественно завершает образ. Ёму тихо перешёптываются, что это из-за неуемного любопытства госпожи.
  Что правда, то правда! За хороший секрет рассказанный ей тоже по большому секрету, она может простить все прегрешения или щедро одарить. Но тут не надо путать "рассказать секрет" и "предать" - это совсем разные вещи и "одаривает" госпожа тоже по-разному. Поэтому если хотите попросить что-то у лисьей госпожи, не рискуйте, преподнесите ей благовония или хороший табак. Она оценит. Их удушливый вкус постоянно подсказывает о её местонахождении. Но это только нам, ёму или полноправным кицунэ, остальные так, по- старинке рыщут в потёмках. А ещё у неё потрясающе мягкие, нежные руки матери.
  К горлу подступило волнение. Неприятный склизкий комок. Мне совсем не хочется разочаровать свою госпожу. Я столько лет заставляла себя ходить по струнке, только ради этих сорока дней, чтобы обрести плоть и кровь, а вместе с ними возможность ходить между миром йокаев и миром живых. И что теперь?
  - Нет-нет-нет. Мы еще споем.
  Глупая привычка говорить вслух сама с собой. Нередко мне за это попадало, но я ничего не могу поделать. Даже сейчас, записывая эти строки, я много-много раз их повторяю. Громче, тише, с разными интонациями, что самой себе кажусь сумасшедший.
  
  Последние дни пролетели незаметно. О нет, каждый прошедший день пытка! Пытка моей надежды, которая скончалась в сопливых конвульсиях. Право, очень не красиво! Башня предвкушающе рокотала. Нежно, бархатисто, как кошка своей глупой мышке.
  И как у любой мышки - у меня два выхода. Один я в упор не вижу, а второй балкон. Упасть с такой высоты не лучший способ свести счеты с жизнью. Но если выбирать между пожиранием моей души древней башней и превратиться в тонкий блинчик, я, как любитель вкусно поесть, выбираю блинчик. Тут же как на зло захотелось поесть. Вероятно от нервов. Может быть от природной вредности.
  Данное желание приняла как знак свыше. Нам ведь всегда нужны некие знаки свыше, не так ли? Прыгнуть оказалась очень трудно. Трудно, потому что в какой-то момент необходимо отказаться от своих планов, целей, от всего - от шелухи, что наполняет и является жизнью - и именно в этот момент, как обычно по закону вредности, мне не захотелось с ними прощаться.
  Прыжок вышел нервным, казалось что я вот-вот шмякнусь об стену. Первые мгновения сердце заходилось в холерических конвульсиях, потом немного отпустило и я увидела небо. Да, это кажется странным, когда ты летишь вниз и смотришь на небо. По идее, конечно, должен вспоминать всю свою никчемную грешную жизнь. Но небо оказалось гораздо более привлекательным. Нежно розовое с лиловыми разводами и золотистой пыльцой. Огненный шар сиял мягкими огненными цветами.
  Я хватала ртом тугой, плотный воздух и не могла насмотреться на эту красоту. Безумно хочу жить, совершить что-то столь же прекрасное, как это небо... А воздух все сгущался и сгущался, превращаясь в некую патоку, субстанцию, из которой в какое-то мгновенье соткалась благословенная дверь буквально в метре от меня. В нее я влетела в буквальном смысле слова на внушительной скорости и с её же силой впечаталась в стену напротив. Отключилась мгновенно и сколько провалялась без сознания не ведаю, зато, очнувшись и покряхтев, я узрела огромный коридор без окон, но со множеством дверей. Светло-ореховые стены тянулись куда-то в бесконечность. Чтобы заглянуть в каждую комнату понадобиться наверное целая жизнь. А что это придётся сделать - тут и к гадалке не ходи.
  Судьба - это та неодолимая сила, которая стоит за твоим плечом и исполняет все твои самые глупые мысли. Именно поэтому мне так не везёт, потому что думать надо о хорошем! Но как валяясь на полу неизвестно где думать о хорошем? Я не знаю. Мои мысли примерно такого толка: "Жива или нет? Скорее да. Что у меня болит? Все? А идти могу? Тогда... нечего думать! Надо действовать! Пока ещё какой писец не нарисовался на горизонте!".
  Все, конец какому бы то ни было мыслительному процессу, дальше одна страшная и ужасная реальность.
  
  По стеночке я восстановила вертикальное положение тела в пространстве, разумеется, тут же приступив к поиску выхода. Ближайшая дверь оказалась закрыта. Но зато тут же появилась табличка "Не та дверь!". Уже лучше, чем ничего. Мыслим позитивно! Притягиваем удачу!
  - А где моя? - поинтересовалась у так удачно объявившейся таблички.
  Ответа не последовала. В коридоре я вновь осталась одна.
  Это очень способствовало тому, чтобы первоначальная эйфория - "Я жи-и-и-и-ив!" - скорее прошла, оставив после себя рабочее настроение. С ним я отправилась дальше, раз уж другого компаньона не нашлось.
  Следующая дверь, которая мне поддалась, обнаружилась спустя несколько часов. Тут, конечно, куда без неё, появилась табличка, панически мигая: "Вход строго воспрещён!"
  - Почему? - закономерно спросила я.
  "Вход воспрещен!!!" - добавила табличка восклицательных знаков. Мне это не показалось таким уж убедительным аргументом. В ответ я неопределенно махнула рукой в воздухе, мол, не обессудь, но посмотреть я обязана.
  Дверь открылась бесшумно, легко, как на новеньких шарнирах. За ней я увидела тёмную комнату. Посреди неё стояла детская колыбелька. Когда глаза немного привыкли к темноте, я разглядела горы самых разнообразных игрушек. Я осторожно вступила в комнату и подошла к кроватке. Она оказалась пуста. Среди игрушек раздался тихий детский смешок. От затылка по спине куда-то в сторону копчика проскакал табун мурашек.
  "Кхм, может надпись строго воспрещён с таким количеством восклицательный знаков не зря? Как вариант?" - мелькнула пессимистичная мыслишка. Я не такой чтобы правдолюб, поэтому проверять мне её отчаянно не хотелось, предпочла за лучшую идею свалить отсюда подальше.
  - Поиграй со мной, - неожиданно приказал детский голос. Игрушки зашевелились. Только сейчас мне удалось разглядеть их подробнее: сломанные, отсутствующие конечности, какие-то садистские эксперименты по их скрещиванию друг с другом. Из этого чудовищного хлама выбрался гигантский карапуз с маленьким телом и огромной головой. - Поиграй со мной.
  Злые маленькие глаза уставились на меня. От уголка его рта тянулась слюна. Маленькие лопоухие уши на лысой детской башке как венец безобразности.
  - Поиграй со мной, а не то я закричу, - пригрозил он. Но мне было все равно. Хоть закричись!
  Когда я сделала ещё шаг назад, он сморщился, по его щеке побежала крупная капля. Вместе с ней он сорвался с места, очень быстро перебирая для своего телосложения короткими ножками. Мои нервы тоже сдали. Я рванула к выходу, успев хлопнуть дверью прямо перед носом у карапуза. В неё с той стороны как тараном ударили.
  По моему лбу скатились бисеринки пота. Подняв взгляд, я увидела злобную табличку: "А я что говорила?!!!".
  - Ничего ты толкового не говорила, - фыркнула я. - Сказала бы там адский карапуз, я бы поняла что туда входить нельзя. А сейчас пошли. Мне не хочется оказаться рядом, если он таки выломает дверь.
  Табличка испуганно мигнула и вновь пропала. А я потрусила прочь. За спиной раздавались равномерные удары. Стены вздрагивали. Я тоже.
  
  Перед следующей поддавшейся дверью мы с табличкой стояли вместе. Я осторожно заглянула внутрь и повернулась к табличке как к старой приятельнице:
  - Как думаешь?
  "Я не помню что там..."
  - Как это ты не помнишь?! - возмутилась я. - Это ты тут живёшь или кто?
  "Я тут не живу!"
  - А что делаешь?
  "Работаю!"
  - Тем более!
  На это табличка немного стушевалась и осторожно вопросила: "Пойдешь?"
  - Пойду, - вздохнула я, открывая дверь шире. Этот проход привёл меня прямо в красивый дом, наполненный красными бумажными фонарями. Ассоциации навевались самые банальные, что только разжигало моё неуёмное любопытство. Ещё бы! Что ещё можно придумать на таинственном испытании? Конечно, иномирский бордель! Но об этом я никому не расскажу. Т-с-с, тайна, не кантовать.
  Из обстановки здесь присутствовали узкие коридоры с обычными легкими деревянными перегородками. Высеченные потолки, - для великанов строили не иначе - везде горят помимо декоративных гирлянд из фонарей, привычное центральное освещение. По углам расставлены цветочные горшки. По стенам пустили плющ, чьи мясистые листья трепетали на едва заметно сквозняке.
  - Почему здесь пусто? Разве такое место не предполагает повышенное количества народа? - произнесла я.
  Захотелось проверить все ли в порядке у меня со слухом, такая плотная стояла тишина. Хоть ложку втыкай! Отсутствовали даже банальные звуки, например, тиканья часов или храпа где-то за стенкой, натужного оханья или ещё чего подобного, что меня сильно настораживало.
  Впереди я увидела проем лестницы ведущей вниз. Посмотрев с её вершины, я прикинула что высота приличная. Бежать в случае чего будет далеко. Смелости медленно шаг за шагом спускаться я не нашла, без лишних слов кубарем скатилась вниз и замерла лишь в конце. Ещё пригнулась и вертела головой в разные стороны, представляя что я вор и пришла на дело, а что никого нет, так это только хорошо! Теперь срочно надо найти где зарыт клад! Тьфу, сейф!
  Длинные уши преисполнившись возложенной на них миссии крутились из стороны в сторону. Даже я не полностью отдавала себе отчёт с какой скоростью они это делали.
  "Ха! Мы ещё всем покажем!" - с чего-то решила я. На волне вдохновения в прямом смысле слова заскочила, как заяц, в какую-то ближайшую комнату. Все равно же никого нет...
  Стены комнаты были отделаны красивыми панелями красного дерева. На полу стоял низкий столик, на нем фрукты, вино, вокруг мягкие яркие подушки, которые являлись цветным акцентом в довольно сдержанных тонах помещения. Посредине вольготно разлегшись, возлежал - если глаза мне не изменяют - черноволосый кицунэ! А они мне вряд ли могут изменять. Не на таком же расстоянии! Его пушистые хвосты лениво виляли серебристыми кончиками.
  Вокруг этого чёрного недоразумения сидела стайка незуми. Красивых, одетых в яркие кимоно, они напоминали морских рыбок, которые сверкают на солнце своей нарядной шкуркой. Девушки обладали мышиными ушами и приятными щечками-яблочками. Но связываться с незуми, хоть они и гораздо слабее кицунэ, не стоит категорично. Их много и они просто задавят своей численностью и злопамятностью. У нас с ними давняя неприязнь, но как видно не у этого представителя лисьих. Вон как его обмахивают опахалом и восторженно кормят с рук. Кицунэ что-то нежно урчал, своим красоткам, на что те весело заливались смехом, как колокольчики звенели.
  Идиллия! Меня бы отсюда ещё убрать. А то встречаться в таком виде с кицунэ - позор! А если он среди своих все расскажет? Меня же засмеют!
  От осознания свалившейся подставы я тихо сглотнула. На виске забилась жилка. Минутный ступор стоил мне свободы выбора. Остановившемся взглядом я зацепилась за хитро блеснувший янтарем прищур.
  В мгновение ока взметнулся черный шёлк и спустя взмах ресниц я нос к носу столкнулась с его обладателем.
  - Симат-та! - убито выдохнула я. Узкое острое лицо напротив завораживало. Миндалевидный вытянутый разрез янтарных глаз, брови вразлет. И длинный шрам от точки меж красивых глаз, к внутреннему уголку и дальше к уху. Еще один менее глубокий проходил через бровь. Длинная грива волос, которая скрывала прижавшиеся к голове мягкие уши, непослушно разметалась по плечам, Он был очень высокий, и в то же время не слишком широкий в плечах, кажется немного сутулый. Одет в простую футболку с принтом "Harley-Davidson", джинсы и, конечно, босиком.
  - Что ты тут делаешь? Маску сними.
  - Пожалуй откажусь. Тут я должна пройти своё испытание.
  - Прямо здесь? Испытание? Ты из коридора? - оживился лис. - Пойдём-ка. Девочки, до встречи!
  Кицунэ живо принялся выпихивать меня вон из комнаты и в то же время махал рукой себе за спину, где раздался слитный стон разочарования. Обуваться он даже не стал, тут же утягивая меня туда, куда я его направляла.
  - Так ты не можешь её снять? Серьёзно? Пфр-р-р! Как ты на испытании оказалась?
  Скрипнула зубами: "Вот так и оказалась!".
  - А сам что тут делаешь? - ляпнула я и тут же мысленно стукнула себя по лбу. Ясно что тут делает он. Его красноречивый взгляд заставил меня ещё сильнее надуться.
  Мы дошли до двери, но, открыв её, мы увидели лишь пыльную лестницу на чердак. Повторили маневр. Опять та же лестница на чердак. Темная, пыльная, явно никто ей давно не пользовался, даже паутина по углам разрослась до шедевральных размеров.
  "Странно! - почесала нерешительно затылок, - В прошлый раз я была одна, видимо в этом причина".
  Посмотрела на лиса и попросила отойти. Тот недовольно выполнил мою просьбу. Однако за дверью все равно оказывалось не то, что надо.
  - Что это значит? - устало спросила я.
  - Это значит, что ты теперь заперта здесь! Как я.
  Не знала, что этот с виду не слишком крепкий телосложением парень, может говорить таким низким хриплым басом и при этом навести такую жуть. Особенно в сочетаннии, когда клыки начинаю расти, а рот расползаться по лицу, что ни глаз. ни тех самых бровей вразлет... Когти и сами пальцы также начали более походить на звериную лапу. Пушистые хвосты плотно охватили худое тело.
  Я шарахнулась, привалившись спиной к дверному косяку, нащупала ручку и просочилась за дверь. Никакого коридора, никакого испытания - где они, когда так нужны?! Я согласна там жить! Верните все на место! Выругавшись, я даже не попыталась задержать лиса, который что-то шипел мне в спину. Его шаги набатом отдавались где-то у меня в груди. Вверх, вверх по лестнице я бежала на пределе возможностей.
  Чердак оказался небольшим, сплошь заваленным всяким хламом, на противоположной от входа стене зияло круглое резное окошко. Я бросилась к нему, не жалея ног, понимая, что времени мне не хватит. Открыть, шагнуть.... - долго. Единственный шанс это попытаться массой тела выбить его.
  У меня как ни странно всё вышло с первого раза. Я вылетела птичкой с высоты третьего этажа. Это не башня, тут дома стояли плотной тесной вереницей, связанной друг с другом натянутыми бельевыми веревками, в которых я и запуталась. Они значительно смягчили моё приземление. Но все равно тело жгло от боли, суставы ныли и кажется я сломала руку. До этого я никогда ничего не ломала или, что тоже очень может быть, не помнила об этом.
  Прежде чем бежать от этого злополучного места, я все же посмотрела наверх. На окне сидел безобразный лис. Его пасть приоткрывалась, как будто он внимательно принюхивается. Одновременно меня восхитила и ужаснула эта картина, где в тёмном проеме сидит чудовище, а на его шерсти играет лунный нежно-розовый свет, больше подходящий влюбленной паре или маленькой девочке, но никак не подобной образине. О, разум, что ты творишь? Зачем представлять лиса с двумя розовыми бантиками в объятиях мускулистого усатого офицера, вещающего о любви и обещающего достать луну с неба? Это слишком жестоко!
  Однако вопреки всему меня волновал лишь один вопрос: что теперь будет с моим испытанием, когда я сбежала вовсе неизвестно куда? Хотя нет, вру, меня волновал вовсе не один вопрос, а целый рой, который болезненно касался и заставлял шевелить своими нижними девяносто. Например, что будет со мной? Куда мне идти? Что делать? Почему этот полудурошный кинулся? Руку я кажется сломать смогла... Значит здесь я живая? Таки попала из мира духов в реальный мир? Серьёзно? Именно сейчас?
  Уже достаточно отбежав, я дотронулась до очага боли здоровой рукой и нащумала шишку. Рука меня не слушалась, зато болела знатно. Как ни странно она добавляла мне оптимизма. Ведь это значило, что я смогла выйти из мира духов и следовательно я живая. Вот прям самая что ни на есть живая! Даже перелом могу получить. Фантазия тут же поместила меня на пьедестал, где мне вместо медали бинтуют сломанную руку и все счастливо вытирают накрахмаленными платочками слёзы радости, а я прошу сломать мне и вторую для полноты ощущений.
  Странно наверно я выглядела со стороны: по улице брело побитое тело, само с собой смеялось, само собой разговаривало, раскланивалось и самозабвеенно благодарило тоже себя. Первая порция адреналина заставила меня заходиться от восторга. Ночной прохладный воздух опьянял. Даже пустые улицы, темные погасшие дома радовали и заставляли сердце биться радостной птицей в предвкушении чего-то волшебного, необычного, например, новой жизни.
  Уже практически забыв про лиса, я неожиданно услышала обрывок пронзительного крика, кинутого в ночную пустоту: - Кто не.... Я... виноват!
  Недалеко кто-то недобро выругался по поводу нарушения тишины, где-то хлопнули ставни, я солидарно заворчала, но, разумеется, скорости прибавила. Вообще, лис, а я уверена, что именно он кричал предупреждение, мог спокойно меня поймать, но делать этого не стал. А причины рано или поздно, хочу или нет мне придется узнать.
  
  Куда идти и зачем я не имела абсолютно никакого представления. Силы нет, денег нет, знакомых нет, местности тоже не знаю. Самая лёгкая добыча. А с переломом что обычно делают? Остановилась и всплеснула одной рукой. Глаза подняла к небу, задумчиво разглядывая необычно близкий спутник этой планеты. Розовый с глубокими хорошо заметными кратерами, как дорогущий сыр, покрытый такой же дорогущей розовой плесенью. Почему мне так везет на розовый? Так, собраться! Я знаю! Мне надо найти того, кто поможет! Но сначала надо дождаться утра.
  Ничего стоящего я с ходу не заметила где бы можно было прикорнуть. Пришлось сподобится до первой сухой подворотни с коробками. Завтра жизненно необходимо найти место получше.
  Ночь продрожала, день бессмысленно проходила - никому до меня нет дела. Город, в котором я оказалась, напоминал восточный, с высокими многоуровневыми пагодами, не широкими улицами, домиками для духов с красными венками цветов, но в то же время здесь много построек в стиле каменного средневековья.
  Высокие мрачные шпили башен принадлежали местным альдам, захватчикам коренного населения. Альды высокие, в среднем даже женщины у них выше меня на пол головы, волосы носят длинные, уши тоже длинные острые, полностью из твёрдой хрящевой ткани. Их лицо имеет звериные черты: маленькие глазки с горизонтальным зрачком, широкая переносица, массивный выступающий лоб. Заметила, что многие альды ходят с луками или посохами, реже с нагинатами или короткими широкими клинками. Тут настоящий культ оружия. Мне нравится, уж с ним у меня проблем нет.
  Коренные жители города - люди - самая распространенная раса во всех мирах. Обладали ростом пониже альдов, где-то наравне со мной. Численность имели сравнительно небольшую. Но только потому что все время находились в процессе войны с кем бы то ни было. Сейчас вот активно пытаются выпихнуть со своей территории захватчиков. Их наместник на месте императора ведет очень своеобразную политику, которую без литра чистого спирта не понять.
  Ко всему это благолепию, конечно, примешивались всякие менее многочисленные расы, как гарпии, наги и т.д., самое главное тут обитали йокаи. Не просто одиночки, а целые кланы, и в том числе кицунэ. Также незуми, нэко, усаги, анагумы, могуры, кьёси, фуми, куда без них. В общем, йокаи процветают.
  Что ж, так уж исторически сложилось, что в каком бы мире не оказался йокай, то он занимает определенную нишу.
  Незуми (мышки, мы с ними уже встречались) владеют публичными домами, вообще, туда примешивается ещё работорговля и чего только нет, но каждый крутиться как может.
  Например, усаги, это зайцы, они взяли уголок профессионального воровства, обычно открывают полу-официальную сеть. Правительство их не одобряет, но сделать ничего не может.
  Кицунэ, т.е. мы - лисы, гильдия убийц к вашим услугам.
  Кьёси, волки, специальные или универсальные курьеры. Я не знаю как на самом деле правильно, но зато они почти единственная гильдия, которая путешествует меж мирами официально.
  И так далее... Сколько есть, все чем-то занимаются. В дела друг друга лезут только тайно - у нас это называют правилами хорошего тона - но с завидным постоянством.
  К чему это всё я. К своим собратьям мне сейчас не резон идти. А вот найти, например, нэко или усаги мне кажется хорошей идеей, чем я и занялась.
  На улице мода такая же странная, как и здешняя архитектура, ходят в кимоно или кожаных куртках и штанах. Поэтому я, одетая в просторное одеяние ёму, не сильно выделялась. Некоторые даже щеголяли иномирской одеждой, которой приторговывали вопреки всем правилам могуры (на вид напоминают кротов).
  Всю эту информацию я сумела разузнать довольно быстро. Ведь никто же не скрывал и так всем известные вещи. Но надо спешить. Рука выглядела все хуже. К тому же меня начал мучить голод. Кажется, самостоятельная жизнь не так уж радует... Холод, голод, боль - неужели все рвуться за этими "острыми" ощущениями? А "плюшки" раздавать будут?
  Потрясла головой. Уши громко захлопали, как трещотки.
  Вечером, ближе к ночи, я проскользнула в очередную таверну. Я шла от среднего круга города к окраинам. В обстановке были не такие разительные перемены, как, например, в посетителях.
  На входе громила-вышибала окинул хмурым усталым взглядом. Народу в это время предостаточно. В основном они сидели, но многие разговаривали стоя. Из-за этого мест отужинать хватало. Я решила пока пройтись и послушать, как делала уже много раз за сегодня.
  Но кажется мое тело решило несколько иначе и попросту отключилось... Хм, не думала, что живое тело настолько слабое.
  Стоит уточнить еще один момент, а именно - ёму не имеют прошлого. Просто не помнят его, и сознание не заостряет на этом внимания: нет и нет. Откуда ты появился? Как ты тут оказался? Когда все закончится? Данные вопросы даже не возникают. Но оказывается прошлое все таки есть. По крайней мере я им обладала. Говорят разум "вспоминает" во снах. А наутро вы просыпаетесь с ощущением что что-то подобное уже видели когда-то, но определённая дата или событие ускользает, лишь неясное чувство совершенности. Или как сейчас одним мгновением, перед тем как мое сознание меркло, а я падала в обморок. Горькое послевкусие на языке.
  
  С младых когтей моё будущее расписали до самой старости. Самое смешное рано или поздно разочаровавшись в собственных силах мы приходим к уже выбранному варианту и считаем, что он не так уж плох. Он хуже, чем плох. Выбор всегда должен быть свой, собственный. Иначе потом можно погрязнуть в вечных обвинениях всех вокруг. Может быть я пропустила пару моментов, но в общем целом вполне.
  "Не придумывай! Все хотят и ты захочешь!" - как мне набила оскомину эта универсальная фраза! Кому это понравится? Особенно когда ты молод, полон сил и желания реализовать себя? Однако лавирование между надо и хочу приносило результаты: того неизвестного зверя по имени "компромисс".
  Наше знакомство началось на заснеженных вершинах у храма ветров. Я сбежала из дома, устала от вечных нотаций и теперь равнодушно смотрела вниз на белоснежные просторы. Ветер порывисто трепал меня за волосы, поглаживал щеки, казалось он набегу цеплялся за плечи в радостной попытке обнять, но неизменно уносится дальше, чтобы сделать круг и попробовать ещё раз. Моё одиночество приносило мне успокоение. Тем злее я становилась, когда его нарушали. Я слишком поздно услышала шаги, только неожиданную тяжесть на плечах, которая как будто прибавила меня к земле, и очередное нравоучения.
  - Не стоит здесь задерживаться. Ты уже вся белая.
  Чужой плащ на плечах испортил равновесие между моей душой и окружающим миром, заставив мгновенно ощутить насколько в действительности я замерзала, но, симатта, эта нерушимая уверенность "я лучше знаю" заставила озвереть. Кожа на лице натянулась, как будто сейчас еще немного и порвется как тонкий пергамент.
  "Зачем лезть куда не просят?! Разве трудно оставить меня в покое? - Последнее я прошипела, скидывая плащ к ногам". Ветер тут же яростно вцепился в изменницу. Хотелось его успокоить, унять его такую же ноющую боль. Но моё внимание приковал незваный помощник. Высокий красноволосый кицунэ с приятным лицом и хитрыми насмешливыми глазами цвета красного янтаря. Вся его фигура сочилась теплом, осенью и если настроение мрачное, а у меня тогда оно было именно таким, то наверно можно сравнить с тёплой кровью, когда ты зажимаешь рану и чувствуешь под руками пульс. Осень своего рода тоже смерть. О да, я с удовольствием стерла бы с его лица насмешку.
  - Наверное потому что глупышки не могут справиться самостоятельно. Приходиться помогать.
  - П-помогать?! - пораженной прошептала я. В души поднялась такая буря, ненависть и впервые мне захотелось причинить кому-то боль вполне осознанно. Просто потому что не вовремя.
  Та встреча закончилась, что меня спеленали, забросили на плечо и доставили родителям. После я заперлась в своих покоях и бушевала до утра.
  Но мы любим тех, кто заставляет нас испытывать сильные эмоции. Все равно какие, они все равно вырывают нас из кокона повседневности. Так произошло и со мной.
  Ярче всех в моих воспоминаниях горел один вечер. Я сидела у него на руках. Его тяжёлые золотисто-красные осенние пряди сплетались с моими - красиво. Мы часто читали межмировой атлас и предполагали как могло жить население, как лучше в таких условиях построить свою гильдию. Я как всегда спорю, нервно подпрыгиваю на его коленях, что он в конце концов не выдерживает:
  - Не вертись, - чуть морщась просит он. Его руки обхватывают меня за талию и приподнимают, а он закидывает ногу на ногу. Чтобы когда я снова окажусь на нем, съехать и лечь прямо ему на грудь. Вертеться так я точно не могла! Но и читать особо тоже. Моя голова устроилась на его плече, а щека прижалась к его щеке. Затылок ощущал мягкость кресла, но совсем не так как кожа горела от прикосновения.
  Я нервно рассмеялась:
  - Я не могу теперь читать! Что прикажешь делать? Читай вслух ты!
  И он покорно читал.
  Тем же вечером я застала его с другой. Нечего было вваливаться к нему в комнату как к себе. Мы ничего друг другу не обещали, не давали клятв, но он позволил мне думать иначе. Я видела его обнаженный силуэт, вызолоченные луной волосы и передо мной развернулась бездна, крича: МОЁ!
  Тем вечером мы перестали существовать. Меня забрала в услужение лисья госпожа, а что стало с ним... Не помню. По крайней мере больше я о нём не слышала.
  
  Глаза открылись неохотно. Я еще переваривала воспоминания. А сейчас передо мной какая-то тёмная комната, и молодая женщина усаги. Кукольное лицо склонилось ко мне совсем близко. Большие широко распахнутые голубые, как небо, глаза. Ее фарфоровая кожа на щеках вульгарно алела, губы бантиком с типичной для усаги заячьей губой плотно сжались. Длинные серебряные пряди уложены в красивую прическу, украшенную цветами. Одета в шелковое дорогое кимоно, на боку танто. Вырез на груди великоват и меня смущали идеальные полукруглые груди, склонившейся надо мной женщины. Я отвела глаза, но чувствовала себя очень не комфортно, что тоже вызывало во мне бурю эмоций. Раньше подобного я не испытывала. Или давно...
  - Наконец очнулась, - почти пропела усаги. - Что ты тут делаешь? Разве не знаешь, что вам вход на мою территорию запрещен, зайка?
  Обращение она видимо добавила по привычке.
  - Я... пока плохо ориентируюсь в местности. Совсем недавно тут. Прошу прощения, если нарушила закон. Я искала ваш клан.
  - Зачем же?
  - Маска на моём лице. Я не могу её снять и поэтому ищу у вас помощи.
  - А-а-а, - протянула усаги. - Не можешь снять? Как же ты оказалась здесь? Это явно не твой мир, зайка. Что-то ты вызываешь во мне много вопросов. Дайка-ка сюда.
  Ее руки коснулись моих волос, осторожно подцепили край маски. Ей не составило ровно никакого труда ее снять, но сдержаться она не смогла. Мне с первого ряда представилась возможность пронаблюдать за сменой довольно узкой гаммы эмоций от брезгливости до неприятия.
  - Что? - быстро спросила я, рукой ощупывая лицо. Довольно гладкое.
  - О, зайка, не-нет, тебе нельзя её снимать. Точнее можешь, но смотреть ты на себя ни в коем случае не должна.
  - Почему?
  - Потому что ты безликая, зайка. - Вдруг она изменилась, как будто что-то почуяла. Её лицо вытянулись и напряглось. Знаете как у зайцев когда они прислушиваются? Их уши вытягиваются вверх и так узкая голова становится ещё уже, косые глаза смотрят отрешенно и внимательно. Вот именно сейчас она так и выглядела. - Хотя, зайка, это интересная мысль... Тебе нужна помощь. И ты не поверишь! Мне тоже.
  
  Я верила в судьбу. Не в том большом понятии как СУДЬБА, но как предположение, где у любого есть своё место в жизни - да. Это основывалось на алгоритме принятии решения, мало кому под силу изменить ход своих действий и особенно мыслей. Есть такие, везде есть исключения из правил, но себя я к ним не относила.
  И теперь когда усаги попросила услугу за услугу у меня как гора с плеч свалилась - моя шкура спасена. А цена... Какая разница, если не уплатив её, моя жизнь не стоит ничего.
  Так я превратилась в гостью дома Усаги. Мою знакомую, оказавшуюся здешней правой рукой главы клана, звали Фенто Р"о. Она занималась поддержанием репутации и расширением подвластных влиянию клана территорий. Как вы могли догадаться, именно с этим была связана моя услуга.
  Мои стопы направились к кротам. Их клан давно стоял поперёк горла усаги со своей нелегальной контрабандой. У зайцев контрабанда всегда осуществлялась полулегально (большая разница, да?), со слов Фенто, это цена престижа. Но престиж дорого выходил клану на волне конкуренции с могурами.
  Моя задача максимально проста: передать слова Фенто лично главе клана. Дальнейшие события усаги будут совершать своими силами, а что они будут сомневаться не приходилось. Хотя я думала задание будет более щекотливым, раз она так образовалась безликой.
  Кстати о них, вот ведь шутка, раньше я считала их неких низшей ступенью. Они не принадлежали никому, отщепенцы и в то же время обычно лучшие охотники за приключениями. Конечно, как не извернешься чтобы выжить в сложившихся условиях! А вот оно как судьба повернулась. Но своё лицо я не теряла надежды вернуть. Ведь усаги обещала помочь.
  А пока я привыкала к окружающему миру. Приятно идти по городу, смотреть как солнце сияет в зелёной листве, как оно сменяется звёздами, спутниками, молочной воронкой, затягивающей тебя в космос.
  Но груз предстоящих дел не давал расслабиться. Всегда предпочитала делать неприятные вещи сразу. Дело с могуром я отнесла к той же категории. За домом я следила с неделю и, как только почувствовала в себе силы, медлить не стала. Я предполагала зайти к нему, когда он будет работать в кабинете.
  По вечерам он всегда подолгу оставался там. Затем выпрыгнуть в окно. Под ним удачно расположилось дерево, соскользнуть по которому представлялась неплохая возможность. И дальше спасаться от собак и охраны. Люблю конкретику, но почему-то никогда не могу продумать все до мелочей. Все кажется само собой разумеющимся. Правда ровно до того момента, пока не начнешь претворять задуманное в жизнь.
  В дом я зашла довольно просто, через открытое кухонное окно, под столом пробежала до выхода, там в коридор, по лестнице наверх. Народу много, но мне везло, все уже усталые, ленивые расходились по своим кроваткам к давно заждавшимся... подушкам.
  Эх, где моя подушка? Ждёт ли она меня? Тоскует? Так не будем отвлекаться! Как я сказала мне везло, наверх, на четвертый этаж, почти чердак, я прошмыгнула, мысленно костеря главу. Зачем забираться на такую верхотуру?! Однако ориентироваться снаружи и внутри оказалось для меня задачкой посложнее.
  Но, немного побродив, я выбрала дверь. Она оказалась заперта. Но замок не такой уж сложный и с ним я справилась быстро. В комнате почему-то уже не горел свет. Полумрак изрезано лежал на мебели и вещах. Так как я зашла из вполне прилично освещенного помещения, то глазам понадобилось немного привыкнуть, чтобы узнать в комнате совсем не кабинет, а спальню. А напротив меня застывшую в не менее странной позе фигуру. Темная, плотно укутанная в плащ, крупнее меня, скорее всего мужчина.
  На кровати кто-то шуршал. Как пить дать фанатиками! Однако скорее всего это шуршали простыни от соприкосновения с чьей-то кожей. Слух обострился, реагируя на неординарную для его хозяйки ситуацию. Конкурент, не обращая на меня особого внимания, шагнул к кровати.
  Обычно хозяева в такие моменты кличут охрану или прислугу. Значит мой оппонент к ним не относится и я не могу ему позволить переходить мне дорогу. Поэтому пришлось встать у него на пути, что ему не очень понравилось. Мне, если честно, тоже. Но деваться некуда. По ощущениям мне угадывался сокланец, что не добавляло мне ни уверенности, ни ощущения правильности.
  А уж когда мы бесшумно скрестили призрачные клинки стало вообще не до смеха. Я металась по комнате как перепуганный заяц, пока только уворачиваясь и метая звёздочки, которые глухо вспарывали воздух, но неизменно протыкали все, кроме моего соперника. Пот бежал с меня ручьем, тело наливалось тяжестью, с каждым шагом мне становилось все сложнее и сложнее. Ситуация складывалась для меня патовая.
  Зажать меня в угол, выбить клинок и схватить за горло. Страшно? Мне очень. Даже вплотную я не видела его лица. Да, только ощутила по ширине ладони явно мужскую руку, да и стиль ведения схватки о многом мне сказал. А еще я почувствовала давно забытый привкус. Привкус догорающего костра и предгрозовую свежесть. Пальцы крепко сжимали мою шею, что сознание стало отключаться. На губах ощущался солоноватый привкус и боль от прокушенной щеки.
  
  В себя я пришла сидя плотно привязанной к стулу. Над головой горел свет. Напротив стояли могуры. Злые и невыспавшиеся, с красными взбешенными, горящими ненавистью глазами. В ту ночь любимая и единственная жена главы клана скончался от внезапного кровоизлияния. Точка. Так написали в заголовках газет. Разумеется, обо мне ни слова, об жестоком убийства ни слова. Ведь ей отрезали кисти рук, выкололи глаза и вырвали язык. Не похожий подчерк кицунэ. Разве только кто-то их не достал до самых печенок.
  Моя скромная особа сначала попала под допрос, потом моё почти мертвое тело скинули в яму. Обещали устроить охоту и незабываемые ощущения. Я ждала. Больше, конечно, ждала когда уйдёт боль. Но она почему-то не уходила. Потом уже ничего не ждала, просто бездумно отслеживала как замерзает тело. Как холод забирается потихоньку в тело, как будто примеряет твою кожу, как он одевает ее словно перчатки - пальчик за пальчиком. Осторожно, нежно течет по венам кристалликами льда и как тебе становится все равно и даже радостно от его присутствия. Волшебно.
  Когда меня вытащили из ямы, знакомый голос Фенто недовольно ругался и то меня это ничуть не тронуло.
  В постели я проявлялась достаточно, пока терпение Фенто не лопнуло и она собственноручно не вытащила меня и не отправила на ещё одно задание. Помню я смотрела в её голубые полные недовольства глаза и безнадёжно шептала. Сил сказать в полный голос не находилось.
  - Я провалила задание.
  - Да, - кивнула она.
  - Я... не буду... не могу...
  - Можешь. Ты же хочешь лицо. Послушай сюда, зайка. Все мы не всесильны. Но выживает тот, кто встаёт. Не важно падал или нет, главное что встал. А теперь вставай. Мне надо чтобы ты это сделала.
  И я встала.
  Не знаю как так произошло, но она стала тем якорем, за который я уцепилась, когда начаться шторм. Да, и она каким-то мистическим способом загнала меня в кабалу долга. Первоначальный договор услуга за услугу изменился на молчаливое и очень загадочное многоточие.
  О личности моего недавнего соперника Фенто могла только предполагать. И также как и я остановилась на кицунэ, правда она пошла несколько дальше и указала на самого главу их здешней гильдии. О нем рассказывали ужасные байки. Стал главой он сравнительно недавно, около пятидесяти лет назад. За это время лисы стали процветать, их боялись, уважали, но, к счастью, в большую политику кицунэ особенно не лезли. Только в рамках редко принимаемых заказов. Или вот как с могурами для увеличения влияния. Теперь Фенто ждала политических новостей.
  Лишь спустя некое время мне пришла в голову мысль: а как так удачно все сложилось для всех, кроме меня?
  
  Я обжила отведенную комнату, где набиралась сил до того, как меня беспощадно вернули в реальный мир. Она оказалась крохотной, под покатой крышей, зато с собственным маленьким балкончиком. Ему я почему-то особенно сильно обрадовалась. Кровать занимала ровно половину всей комнаты. Также у меня стояла тумба под мелочи и узкий шкаф. А, чуть не забыла! На окне обитал непонятный зелёный куст на ножке.
  Целительница, которая врачевала меня, поджимала губы глядя на него и вещала, что данное растение, не есть хорошее. Нельзя его держать дома, оно должно поглощать отрицательную энергию, а так как тут любой энергии маловато, то и поглощает все без разбору. В общем, пространственная речь заканчивалась на "ради моего блага" и "мне же будет хуже".
  Поначалу мне вообще было не до него, потом науськанная целительницей я злобстовала и не поливала куст.
  Он медленно вял, осыпался желтыми сухими листьями и подтачивал мою совесть. Единственное живое существо, которое зависит от меня, я подвожу... Он ведь даже сдачи дать не может! Последнее откровение подкосило меня, я бросилась выхаживать своего маленького недруга. Даже имя этому вампиреношу дала: Эпикфейл.
  
  Первое куда я решила наведаться, когда стала выходить из своей берлоги, это к Фенто. Поэтому вышла из своей комнаты, потом из дома, обошла его кругом, чтобы попасть во внутренний дворик, где красиво цвели клумбы, а из него есть прямой вход в столовую или любимую террасу, где обычно завтракала Фенто Р"о. Больше дома она никогда не ела.
  Сегодня я поймала ее, когда она уже заканчивала свой завтрак. Солнце со спины вызолотило её фигуру, что я не видела ни выражения её лица, ни в то во что она была одета, зато кожа на её руках сияла и я находила завораживающим действо как она ловко орудует ножом, чтобы намазать такой же золотистый тост маслом и джемом. Мне тут же захотелось такой же.
  - Доброе утро, - поздоровалась я, смущенно перетаптываясь в проходе.
  - Доброе, Аль. Проходит, присоединяйся. Как твои дела? Привыкаешь?
  Я упала рядом с хозяйкой стола, потянувшись тут же за молоком, тостом и всем остальным. Фенто негромко беззлобно рассмеялась, прикрывая ладонями лицо, хотя её глаза лучились как два маленьких солнышка.
  - Потихоньку, - осторожно согласилась я. Джем падал на мой тост исключительно кусками и размазывался слоем толще, чем хлеб под ним. - Люблю сладкое.
  Мой ворчливый чуть извиняющийся тон голоса заставил усаги рассмеяться в открытую, запрокидывая назад голову и подставляя на обозрение красивую белую шею.
  - Ешь-ешь, не смотри на меня. Хорошо, что ты зашла, Аль. Хочу попросить отнестись серьёзно к поручениям, которые ты выполняешь в клане Усаги.
  - Да, конеш-шно, - прошамкала я и предпочла сразу сменить тему. Предыдущую я воспринимала ещё слишком болезненно. - Ты раньше встречала безликих?
  - Конечно. Смею тебя разочаровать, зайка, безликие не такая уж редкость. Как ты понимаешь не только у лис есть покровитель. У каждого клана имеется, даже у ныне исчезнувших... Безликие по каким-то своим соображениям обратились к покровителям, а те взяли в уплату за свою помощь живым лицом. Есть легенда, что покровители соревнуются меж собой у кого лиц накопиться больше, тот и более могущественен. Конечно, это лишь сказки, никто из безликих не рассказывает подробности о своей жизни. Может быть ты поведуешь мне что-нибудь о себе?
  Я сокрушенно мотнула головой.
  - Я плохо помню до своего служения. Лишь неясные отрывки. Мне казалось, что служба, испытание... что-то обязательное... не только для меня, но и для всех. Только сейчас я начинаю вспоминать, но это не даёт никаких ответов, лишь все больше и больше вопросов.
  - Не волнуйся, - Фенто встала и подошла ко мне. Она присела рядом со мной и заглянула в мои глаза. Её небесные лучились участием. За этим участием я ощущала фальш и жажду наживы.
  - Спасибо, - улыбнулась я. - Чтобы я без тебя делала?
  
  
  Случайности любят происходить с теми, кто их ждёт. Моя вечно всех подозревающая личность легко притягивает всяких маньяков.
  Случилось это спустя две недели с утреннего разговора с усаги. Я мило за обе щеки жующая пирожок в толчее выходных рыночных улиц носом уткнулась в чью- то грудь. Не поднимая головы, пробормотала извинения и сделала шаг в сторону, чтобы продолжить путь. Но снова уткнулась в ту же грудь. Грудь кстати ничего такая, удобная, жестковата, конечно, но явно лучше чем какая-нибудь стена или столб. Оценить в общем свою удачу я смогла. После недолгих размышлений я посмотрела вверх.
  На меня довольно ехидно смотрели жёлтые глаза на остром неприятном лице. Шрамы при свете дня налился багрянцем, и стало заметно какие они неровные - они выступали над поверхностью кожи на миллиметра два, что для лица казалось фатально.
  - Наконец-то! Я уж думал куда ты пропала! - А вот голос я узнала сразу. Он остался как в моих воспоминаниях, низким и немного хриплым. Разумеется, на это восклицание у меня выработалось лишь одно непререкаемое правило - драпать! И быстро!
  Наш знакомец воспользовался силой инерции моего движения, легко и непринужденно выцепив мою тушку уже откуда-то из под ног, куда я метнулась в доли секунды, развернул меня и зафиксировал под горло. Красиво сработано!
  - Опять? Ну нет, это уже не смешно! - возмутился он. - Больше я не хочу играть в прятки. Это долго и нудно.
  - Ты пытался меня убить! - зло прохрипела я в его ухо.
  - Убить? Нет, что ты! Если бы пытался, мы бы с тобой не разговаривали. Веришь? Нет?
  - Еще чего!
  - Пойдем-ка. Сейчас мы все обсудим.
  Он, конечно, звал меня, но тащил, не спрашивая хочу ли я. В ответ мне приходилось разве что споро перебирать ножками под его широкой шаг и тихо звереть, когда очередной раз он забывал сдвинуть меня с чьего-то пути.
  Очень скоро мы оказались в обычном пабе, где лис выбрал угловой уютный стол и широким жестом впихнул меня в самый угол. Сам сел напротив так, что выражение его лица мне стало не отчётливо видно из-за тени. И наоборот когда он отклонялся, чтобы позвать подавальщицу, черты его обретали чрезмерную четкость от льющегося дневного света.
  Подавальщица оказалась симпатичной и не прочь поболтать. Они мило разбирали меню, выясняли какое блюдо дня, выспрашивали друг у друга новости, что напряжение сковывавшее меня с начала встречи, отпустило. Затем градус озверения неумолимо пополз верх. Полз, полз и вылился громкий злобным шипением:
  - Договоритесь уже о чем-нибудь или валите куда-нибудь вместе!
  Прозвучало на удивление пронзительно. Народ тут же прекратил стучать ложками, работать челюстями и обратился вслух. Аж уши задергались от предвкушения. Хозяин заведения тоже остановился, как муха увязла в меду, медленно перевел взгляд в нашу сторону. По его виду я бы сказала, что он держит тут всех в ежовых рукавицах. Подавальщица считала также, поэтому посмотрела на меня как на... не очень хорошего человека и, подхватившись, умчалась. Зато лис отвлекся.
  - Слишком много всяких "нибудь". Когда посылаешь, всегда нужно чётко формулировать мысли. Например...
  - Например, отвали от меня, грязный ублюдок!
  - Почти. Похоже на цитату из старого боевика про ковбоев.
  - По- моему я там её и услышала, - кивнула я. - Мы ушли от темы. Зачем ты, говоришь, хотел меня убить?
  - А, да. Убить? - смачно зевнул на этом моменте аж хрястнула челюсть. Неприятно так. - Видишь ли между моими родителями не всегда все было гладко... закрой рот и не перебивай... точнее, вовсе не гладко. В общем, одна из любовниц отца сильно расстроилась из-за его непостоянства... Смешно, правда? Любовница расстроилась... и получил я подарочек в виде нарушения контроля... ой как там дальше... естественных вариаций строения тела от внешних факторов, то есть проклятие...
  - У тебя помимо этих вариаций и мозги клинит? - перебила я сердито. - Зачем кидаться в своем этом зубастом виде?!
  - Ничего у меня не клинит! - оскорбился лис. - Я хотел тебя придержать, чтобы ты не пугалась и все объяснить. Нечасто тут встретишь кого-то новенького. Это же закрытый мир, почти тюрьма для йокаев. Тут все само собой циркулирует. Скучно знаешь ли.
  - Но вещей из других миров тут навалом, - законно опровергла я его слова.
  - А, это. Хорошо, уточним. Неофициальная тюрьма из которой трудно, но не невозможно выбраться. А одежда и мелочи на самом деле капля в море. Здесь же нигде не видишь смещение, как это произошло во многих мирах. Мне рассказывали... самому не выходит выбраться на перекрёсток.
  - Нет, я не знаю как миры изменились. Я довольно много времени провела с лисьей госпожой.
  - Да, ладно? И какая она? Красивая?
  Нам наконец-то принесли еду. Подавальщица зло брякнула поднос на стол и громко расставила заказ. Есть я поостереглась, лишь проводила её удаляющуюся фигуру. Лис схватил какой-то горшочек, сковырнул верхнюю пленочку и с удовольствием на лице сунул маленькую ложку в рот. Глаза его светились живым любопытством, а нога под столом слабо толкнула мой сапог, типо ну, давай уже, говори.
  - А что он ней говорить? Я даже не знаю... Госпожа... С ней лучше встретиться раз и больше никогда не видеть. А красивая ли... Не знаю. Необычная это точно. Как тебя зовут кстати?
  - Ревер о"Сварт, - новоиспеченный Ревер протянул руку для знакомства. Ложечка осталась у него во рту как у маленького ребенка.
  - Знакомое какое-то у тебя имя, - рассмеялась немного неуверенно. - Приятно познакомиться, меня зовут Альяра сно"Хвит. Можно просто Аля. Не люблю полное имя.
  Мы чинно благородно пожали друг другу руки и Ревер продолжил сметать свою порцию. Я осторожно покосилась в сторону своей.
  - Почему не ешь? - удивился Ревер, махнув в сторону онной вилкой.
  - Страшно, - вздохнула я.
  Ревер со мной согласился и предложил поделиться своей. Вдвоем мы прикончили ее в несколько раз быстрее. На выходе я немного скомкано пожелала удачи и собралась отчалить. Ревер заломил брови:
  - Ты куда? Пойдем со мной. У меня есть где жить, выделю тебе комнату. Расскажу что тут к чему. В общем, окажу гостеприимство по всем лисьим законам. Будет весело, не сомневайся! Не могу же я бросить новенькую! А позже представлю в клане.
  - Я не могу. Я остановилась у усаги и мне обещали помочь. С маской. Как видишь я еще не решила эту проблему.
  - Что?! У этих никчемных зайцев? Да ты шутишь! Ты пошла к ним вместо того чтобы обратиться в общину?! - взьярился Ревер. - Ты о чем думаешь?
  Почему-то его слова больно ударили по моему самолюбию. Как умею, так и решаю проблемы. Нечего строить из себя самого умного. Он думает это просто сначала сидеть в башне и ждать неизвестно чего, решиться на самоубийственный шаг, потом плутать по этому бездна его раздери коридору, а затем еще он.... и все остальное!
  Я не заметила когда мысли превратились в слова. Стояла посреди улицы и кричала на него. Руки сжались в кулаки так сильно, что ногти прочертили на ладонях кровавые полумесяцы. Ревер тоже не мог оставаться безучастным. Его хвосты взбивали воздух. Его лицо становилось темнее и злее по мере того как он выслушивал новые эпитеты в свой адрес.
  Когда полетели искры от скрестившихся призрачных клинков, мы оба были уже не в своем уме. Хотя со стороны я наверно восхитилась представившейся картиной. Высокий пластичный парень, объятый блестящими черными лисьими хвостами, и хрупкая верткая девушка напротив, волосы которой мерцали жемчужным светом и синими всполохами. Всполохи это отблеск моего меча. Я говорила, что я люблю холодное оружие, но для любого йокая это еще и часть души. А ведь не любить свою душу невозможно, правда?
  Она может меняться, становиться прочнее любого металла или наоборот без какого либо участия рассыпаться прахом. Своего рода индикатор состояния своего хозяина. Можно менять оружие хоть прямо в схватке. В такие моменты просто не хватает времени проконтролировать преобразование. Можно метать, как звездочки, например, но они распыляться как только контроль ослабнет. Могут прямо в полете. Чтобы подобного не произошло необходимо развивать память, нейронные связи для ускорения мозговой деятельности или что- то в этом духе. Главное не свихнуться в погоне за совершенством.
  Мой меч - это чинкуэда, прямой короткий меч с обоюдоострым клинком и очень широкий у рукояти. Ревер материализовал два: дзюттэ -тупой граненый кинжал (хотя на вид больше на дубинку похоже) с односторонней изогнутой гардой, и шото - короткий меч, напоминающий по виду катану.
  Мне приходилось очень сложно для того чтобы успеть блокировать два клинка. Все меня обижают! Дзюттэ поджидал момента чтобы крюком вырвать моё оружие. Шото активно атаковал. А моя чинкуэда только и порхала в попытке не дать добраться до меня. У Ревера вообще стиль схватки напоминал мясорубку своей скоростью и неотвратимостью. Он как будто нападал сразу со всех сторон. Пока я только отступала, перепрыгивая через ограждения, не к месту посаженные клумбы, даже через людей и альдов. Некоторые в ступоре замерли, некоторые наоборот решили посмотреть поближе и попали под ноги. Кое-что из этого (я про ящики или корзинки, а не то о чем вы подумали!) мне очень помогли, так как метким пинком легко превращались в отвлекающий маневр или даже грозное оружие.
  Скакали мы от силы минут пятнадцать. Вот мы сплетаемся на короткой дистанции в клубок, вокруг которого свистять кончики мечей, а потом рассыпаемся, чтобы замереть напротив друг друга, как дворовые мартовские коты. Мы оба промокли от пота, кожа под маской немилосердно чесалась, волосы влажной сетью опутали головы, из горла вырывались хриплые с присвистом вздохи.
  - Мир, - то ли спросил, то ли постановил Ревер и первым убрал свое оружие. Я без промедления последовала его примеру. Оглянувшись вокруг мы как будто очнулись ото сна, удивленно рассматривая раскуроченную улицу. Разбитые окна, вывороченные двери, даже пробитая стена имелась. Прохожие все же разбежались. К счастью. Какие они молодцы.
  В шоке прошептала одними губами: "Бежим!", и мы рванули с места с новыми силами. Свернули куда-то не туда, попали в тупик. За нами не гнались, но за лучшее мы предпочли не возвращаться. Взялись за руки и в раскачку, как на качели, взбежали по стене. Вместе ухватились за вершину, дальше оставалось только подтянуться и рвануть как нашкодившим подросткам по крышам.
  Мы мчались наперегонки только ветер свистел в ушах. Ревер пользовался преимуществами кицунэ и легко проскальзывал сквозь небольшие преграды или подъемы. Мне же приходилось попотеть, подпрыгивать аки горный козел или подныривать. Раз мне не повезло: не глядя последовала за Ревером и влетела прямо в стену. Мой прыжок должен был быть чуть в сторону, где заканчивалась расположение печной трубы, чтобы ухватиться за скат крыши. А сейчас подо мной даже окон нет, цепляться не за что. Приготовилась всеми возможными конечностями тормозить падение. Сердце настороженно притихло. Я чувствовала как оно недовольно бурчит: "Снова?! Сколько раз необходимо упасть, чтобы понять что это делать не надо? Одного раза должно быть достаточно! А мы? Зачем мы снова падаем?! А?! Я тебя спрашиваю?!". Я благоразумно молчала.
  Вдруг рядом появился Ревер, схватил меня за руку и дернул вверх. Конечно, не перемещайся Ревер все время выше и не выдергивай меня, мы ни за что не смогли провернуть этот трюк, но на крышу мы вывалились в обнимку. Хохотали как ненормальные.
  Начало дружбы начинается с проверки: поддержишь, поймешь? Не знаю, подружимся ли мы, но мне определённо понравилось, что меня не бросили падать с высоты третьего этажа.
  
  Когда мы прощались, Ревер очень ругался, но я все же вернулась к усаги. У меня ведь задание, да и Фенто я чувствовала себя обязанной, к тому же маска...
  Дни потекли своей чередой. Задания, выдаваемые Фенто, стали совсем простые. Я практически слилась с рядовыми усаги: стянуть там, подбросить здесь, пустить слух о первом, наведаться ко второму, дискредитировать третьего, в общем, ничего особенного. Я втянулась в быт, иногда встречалась с Ревером.
  Каждая наша встреча или начиналась или заканчивалась схваткой, но на следующую мы неизменно не опаздывали. Ему очень не нравилось, что я стала пешкой каких-то зайцев. Предупреждал, что как только кицунэ узнают о подобном предательстве мне уже будет не вернуться в их ряды, просил прекратить упрямиться, говорил, что сам глава может заинтересоваться подобным и тогда я точно обрету проблемы по самые кончики ушей. Пока я с успехом отмахивалась от него. И наверное продолжила в том же духе.
  В то утро я заспалась до поздна. Проснулась я от гуляющего по комнате сквозняка. Удивленно вывернулась из-под теплого одеяла и посмотрела на окно. В настежь распахнутом проёме сидел Ревер, сверкая своей чудовищной улыбкой.
  - Вставай, соня! Весь день проспишь! Смотри, какой замечательный! - каждое его наполненное энтузиазмом восклицание вкалачивало меня обратно в кровать, ещё и подушкой для надёжности прикрыться советовало.
  Но слух продолжал исправно передавать о перемещении Ревера по комнате и когда он подошёл ко мне, пришлось рывком сесть, чтобы взять из его рук кувшин. Негодяй обаятельно улыбнулся, сверкнув ямочками на щеках.
  - День, говорю, прекрасный! Пошли пройдемся.
  Жадно глотая воду из кувшина, которую Ревер беспощадно хотел на меня вылить (Не надо так смотреть! Точно бы вылил!), бросила взгляд на улицу: сине-серое небо застыло нахмурившись, на меня тянуло преддверием надвигающейся грозы. Мой единственный и неповторимый Эпикфейл жалостливо тянул ко мне листочки. В такую погоду хорошо спать, слушая раскаты грома, а не то что сейчас предлагает Ревер.
  - Неа, даже и не подумаю. У меня выходной.
  - От чего? - хохотнул Ревер. - От собственной дурости?
  - Сам дурак, - вмиг ощетинилась я.
  Ревер ухватился за край моего одеяла и потянул на себя.
  - Вставай.
  Я уцепилась за противоположный. Мы так натянули бедную ткань, что я всерьез испугалась за ее сохранность, особенно когда услышала легкое потрескивание и тут же выпустила ее из рук. Ревер, не ожидавший такой подставы, с тихим вскриком сел на пятую точку. Одеяло мягко спланировало на него сверху. Выглядывающий из-под этого великолепия, черно-серебристый хвост отбивал чечетку.
  - Ну все, мелкая! Достала! - бросился прямо в одеяла на меня Ревер. Завязалась потасовка. Мелкая, потому своя комната мне оказалась дороже, чем признать свою неправоту: "Погода? Да, конечно, просто волшебная! Что-что? Выйти на улицу и погулять вот именно сейчас? Под вот-вот грянущим ливнем, аки карающий клинок богов? Д-да... замечательная идея... Что? Не слышишь энтузиазма? И ты вновь абсолютно, безоговорочно прав!".
  Конечно, спустя четверть часа на улицы города хлынул тёплый непроницаемой поток. Он подхватывал грязь и волок по мостовым как кораблики. Мы оказались под самым потоком и Ревер даже не думал нигде прятаться, шёл напролом. Куда, зачем - он пока умалчивал, схватил только меня за руку, чтобы тихо не улизнула. Я наблюдала как вода обволакивает моего спутника, начиная с головы по капюшону на плечи, по нашим сцепленным рукам и вниз к основному потоку. Если мы простудился, я ему это не прощу.
  - Бака, - тихо буркнула я в спину.
  - Не ругайся. - недовольно проворчал в ответ.
  - Я не ругаюсь.
  - Я слышу твою интонацию.
  Мы петляли абсолютно алогично, пока Ревер не замер. Он смешно повёл носом, переносица собралась в гармошку, как у ощетинившегося зверя, потом легко подпрыгнул и его ноги уже не коснулись камней мостовой. Под ним образовалась расщелина, в которую он благополучно ухнул, увлекая меня за собой.
  Оказались мы ровно на той же улице, но небо сухо грозно рокотало. Пустынные дома вспыхивали в очередном росчерке молнии. Нигде не горел свет, не хлопали ставни, не слышалась пьяная ругань или детский плачь - тишина - признак потустороннего более явный, чем чтобы то ни было иное. Неожиданно для меня зычный протяжный зов рога слился с раскатом грома, зрение мигнуло синеватой вспышкой. Ревер вздрогнул и снова сорвался с места.
  В мою юность рог тоже трубил.
  
  - Рогрогрогрог! - слепилось у меня в единое слово. Я вскочила с места, закрутившись юлой по комнате, и подскочила к окну. - Фури, как думаешь, это война? Интересно с кем? С нэко? Последнее время участились охоты... скоро бы ждать обезглавленные тела у дверей.
  За спиной неопределенно хмыкнули. Я слышала его шаги, на мою макушку легла ладонь, отворачивая и уводя от окна.
  - Не знаю, Аль. Лучше бы это было перемирие. Не только с нэко у нас разногласия. Оставайся у себя, я схожу на собрание, узнаю новости.
  Фури появился внезапно не только для меня. Он пришёл с перекрестка и до сих пор оставался не удел в делах гильдии. Слонялся без конца, утром его можно встретить, например, на шпиле башни, наблюдающим за рассветом, а вечером он свалиться на мой балкон с ног до головы в зелёной слизи, вопя про акведуки с огромными слизнями.
  В ответ я, рыча, ругалась и пыталась выпихнуть это чудовище с балкона. Он все равно прорывался и занимал ванну часа на три, в течение которых моя злость постепенно сходила на нет, уступая место любопытству, я принималась выпытывать у него подробности, сидя под дверью в мою (на минуточку!) ванну, и занудно просить показать мне. Он, конечно, припоминал негуманные попытки скинуть его с балкона, но неизменно соглашался.
  С момента нашей первой встречи многое изменилось. Конечно, тогда я придумывали тысячу и один способ умерщвления одного наглого рыжего лиса.
  - Почему мне надо остаться? - удивленно округлила глаза, вернувшись в реальность.
  - Я бы предпочел, чтобы ты не ходила, - неопределенность его ответа меня абсолютно не удовлетворила. Его по видимому тоже, но добавлять он ничего не стал.
  - Может быть я бы послушалась... в другой вселенной, но нет. Я умру от любопытства раньше, чем ты вернешься. Поэтому лучше тебе не противиться и взять меня с собой. Родители ничего не говорили, значит ничего страшного там нет.
  - Они могли просто в очередной раз забыть.
  Я укоризненно посмотрела на него. Бить по таким уязвимым точкам не стоит, даже если ты наглый рыжий лис.
  Он пожал плечами, наблюдая как я собираюсь, и лишь взял под локоть, когда мы вышли.
  Взгляд обыденно скользил по обычному индустриальному пейзажу с машинами, поездами, огромными рекламными баннерами. Местные ходили в национальных одеждах, как говорится, новое плохо забытое старое. Хотя мне нравилось, конечно, моё кимоно аутентично, но с поправкой на современные технологии. И удобно для вживленных разъёмов, количество которых, несмотря на недовольство моих родителей, неотвратимо росло.
  Фури, например, фырчал на это и ни за какие коврижки не соглашался обрядить себя в "эти тряпки" - как он выражался, а ведь я очень старалась. Хотелось мне посмотреть на этого негодяя в кимоно, без привычных чёрных одежд, капюшонов, медицинских масок и огромных сумок. Черепашка-ниндзя недомутировавший!
  Клинки в обществе не принято прятать, поэтому у всех на поясе или за спиной они обретались. Вообще, разноцветный поток в кимоно с оружием, с чипами, иногда со стальными протезами и печатными газетами или со снующими по делам роботами и являлся главной достопримечательностью местных улиц. Как в старинных городах архитектура, или особенно красивый вид в живой природе. Мне кажется из-за этого время ускоряется, как будто все остальное уже не важно, и оно живёт тысячью мимолетных жизней и тысячи раз умирает - и это неплохо сокращает отмеренное нам время. Я не говорю о конце света, совсем нет.
  До многокилометровой подземной стоянки дошли быстро. Я открыла свой бокс. Одновременно с открытием двери, включились несколько видео на остановившихся моментах с прошлого раза. Что-то про еду, ужасы с особенно страшной рожей и парочка мультфильмов с обожаемыми мной песенками. Потрясающий мужской голос поприветствовал меня, сообщил что время ежемесячной оплаты is coming и попросил не приводить сюда незнакомых мужиков, а то потом инструменты пропадают.
  - Тебя не спросила, Лу, - негромко рассмеялась на выпад своей высокоинтеллектуальной системы. Глупое имя моя ошибка, когда заполняла формуляр не особенно старалась, думала потом поменять, а оно потом уже не менялось к сожалению. - Подготовь прелесть, мы спешим.
  - С прелестью полный порядок, все необходимые процедуры были проведены.
  Сухо откликнулся псевдоразум. Обычно мы с ним беззлобно язвили друг над другом, когда я тут смотрела фильмы и чахла над любой техникой. Но видимо сейчас он действительно был не в восторге от названных гостей. Интересно почему? Все "восторги" системы строились на логических выкладках, тогда что нелогично сейчас?
  Фури, даром что лис, любопытной кошкой вился вокруг. Даже в моём кресле посидел, чем заслужил мой мрачный взгляд. Поманила его дальше в загон. Там стояла парочка высоких машин, одна амфибия и мотоциклы. Я не задумываясь подбежала к самому новенькому белоснежному как первый снег - моя последняя покупка.
  Тут же кое-что нелогичное отыскалось. Я немного погорячилась, одев нежно-розовое кимоно, оно, конечно прекрасное и очень шло к моим светлым волосам, но отказаться от своего новенького мотоцикла я не могла, и поэтому забрав подол повыше, равнодушно оседлала свою прелесть. Фури неодобрительно вздернул бровь, мол, дело твоё, но я всячески не одобряют подобное поведение, но также без вопросов сел позади.
  - Фури, держись крепче,- попросила я.
  - Любишь быструю езду? - полуудивленно уточнил Фури.
  - Конечно! Что за вопросы? Но прошу держаться не поэтому. Мой стиль вождения...
  - ... Похож на таракана мечущегося под тапкой, - ехидно закончил Лу.
  - В точку, - согласилась я. Фури тихо прошептал о спасении души и мы весело рванули по крутой спирали вверх.
  До места назначения мы добрались в кратчайшие сроки. Мой пассажир тут вывалился с потрясающе зеленеющим цветом лица. На площади, где в этот раз проходил сбор, уже яблоку некуда упасть, столько собралось любопытствующих. Яркий цветной поток заполнил пространство. Над головами расцветали россыпи зонтиков, которыми девушки спасались от солнца в полуденный зной. Но мы смогли протолкаться ближе к центру, где я уже видела знакомые фигуры.
  Родители стояли на импровизированной сцене как всегда красивые. Хвосты окутывали их словно жестокое пламя. Глаза сияли. Толпа под ними рокотала, словно море перед бурей, эпицентром которой были двое кицунэ. С другого конца площади ступили нэко. Хитро вздернутые уголки глаз вверх, уголки губ тоже улыбались как на прищепках. Уши расслабленно улавливали звуки. Красивые в своих шелковых объёмных одеждах, на поясах мечи, бинди на лбу говорили о официальности прибывших нэко. Цвета правящей династии. Они подошли почти вплотную к возвышению под одобрительно склоненные головы моих родителей.
  Случилось все мгновенно. Взрыв, крики ужаса и боли, скрывающий все въедливый дым, как вуаль невесты. Я обернулась к Фури, чтобы попросить его поспешить. На его губах мелькнула довольная улыбка. Нет, только показалось, ведь я уже бежала вперёд, против отхлынувшей назад толпы.
  Охрана, стоявшая у родителей погибла, поэтому мощные фигуры проталкивались также как я, но у меня это получалось на порядок быстрее. Когда я оказалась на месте меня ужаснуло увиденное, сердце замерло и забилось где-то в глотке. На площади лежали только лисы. От мамы мало что осталось, я узнала её алое кимоно, которое окровавленными кусками разметало по территории.
  Отец был ещё жив. Он в последний момент что-то почувствовал, смог уйти от взрыва. Однако от холодного расчета, когда добивают раненых у него не вышло. В нем торчал нож кухри по лезвию потоком бежала кровь. На вид абсолютно ненормальное явно магическое воздействие. По телефону спешно отправила запрос о дальнейших действиях как помочь отцу. Но телефон молчал, кровь бежала, лицо отца становилось белее мела и тогда я приняла решение - вытащить клинок, чтобы убрать магическое воздействие, без которого регенерация отца должна взять вверх над подобной раной. Положила ладонь на рукоять и одним движением извлекла кухри из тела, как из ножен. Телефон неожиданно крякнул и ожил: "Альяра! Не трогайте кинжал! Ни в коем случае не вытаскивайте...!... Может быть.... А это...!".
  Слова слились в бессвязный поток. Я смотрела в затухающие глаза своего отца, лицо подернулось сеткой морщин. В руке ощущалась горячая липкая от крови тяжесть. Нечто подобное я ощущала и в груди.
  Можно сказать, что это моё первое убийство?
  Чёрный день для клана кицунэ. Столь неординарное объявление войны от нэко...
  От меня требовалось принятие решений, создание линии защиты. Сразу после площади, ещё ощущая запах гари, а рука сжимала окровавленный кухри, я уже стояла напротив совета. Они безжалостно смотрели на меня и спрашивали что делать. Внутри, глубоко внутри я орала, что ничего не знаю, представления не имею, вы же лучше знаете, вы лучше знаете... и у меня как включился свет. Они знают, я нет и их вопрос в данных обстоятельствах лишь проверка на прочность.
  Я выпрямилась, прямая спина всегда подчеркивает слова, как восклицательный знак в предложении.
  - Нэко сделали ход, надо готовиться к своему и этим первым ходом будут похороны моих родителей, как глав клана. В ближайшие дни надо организовать похороны и разослать пригласительные. Посмотрим кто придёт. Необходимо посмотреть кто хочет участвовать.
  - Вы хотите разослать пригласительные в другие кланы на похороны? - кто-то пораженно выдохнул.
  - А почему нет? По-моему не плохой повод. Сейчас займитесь своими обязанностями. Необходимо убрать место происшествия, чтобы ничего не напоминало что там произошло! Даже мостовая должна выглядеть ровно как она выглядела утром. Тела уже дома? Хорошо. Завтра обсудим подробности. А теперь прошу меня извинить.
  Не помню как я добрела до своей комнаты. И последующие дни тоже прошли как в тумане. Я оглушенная, полностью дезориентированная ходила по дому, организовывала похороны, разбирала бумаги, воевала с подчиненными, вообще со всем приходилось бороться. Как ни странно Фури стал моей правой рукой. Мне сложно было заставить людей своих родителей встать под мое начало, особенно когда из похорон я сделала дополнительный инструмент для политики. Но мне все равно, что они думали. Я в панике пыталась сделать все зависящее, чтобы нэко не развалили мой клан. А в лучшем итоге еще и отомстить.
  Поэтому я ластилась к другим гильдиям, торговала за информацию и вскоре втянулась в эту игру с головой. Отчасти почувствовала свое некое мифическое призвание, а отчасти просто потому что у меня это неплохо получалось.
  Много секретов таилось в кабинетах родителей, даже я бы сказала скелетов. Вчитываться приходилось внимательно в каждый абзац. Фури развалился напротив на софе. Косым взглядом в отражении мебели я видела довольную ухмылку объевшегося сметаны котищи.
  Моё лицо он видеть не мог. Не тот угол обзора.
  - Аля, - лениво позвал Фури. - Аля, ты знаешь что про тебя говорят в народе?
  - О чем именно? - Я подняла взгляд и подперла голову. - Спать хочу сил нет.
  - Что ты убийца. Кто-то своими глазами видел как ты убила своих родителей.
  - Ага, и на куски разорвала на их глазах, - разом помрачнела я, вспоминая тягучую тяжесть в руке. - Необходимо найти того, кто говорит. Это могут быть подстрекатели. Настроение в клане и так шаткое.
  - Уже. Я знал, что ты захочешь это сделать.
  - Так говоришь как будто я жажду чьей-то крови. Хотя... Говори что хочешь! Хоть что я отрубаю головы младенцам и пью кровь!
  - А ты бы могла?
  - Не думаю. Мне плохо от вида крови. Главное разберись с этим. И... спасибо, Фури.
  - Ого. Тогда займусь этим прямо сейчас. - Фури гибко поднялся и ушел, не громко хлопнув дверью. А я продолжила нелегкую битву с бумагами.
  Некое осознание происходящего пришло мгновенно.
  Рано утро, я ещё не ложилась, налила кофе, распахнула окна и вздохнула. Свежий прохладный воздух заполнил грудную клетку. Я смотрела на город. Да, много чего свалилось на мою бедную голову и утопили меня в делах знатно, но дышалось удивительно свободно. И кофе потрясающе вкусный.
  
  Кто-то тряс меня за плечи. Голова безжизненно моталась из стороны в сторону. Звонкая пощечина вывела меня из состояния созерцания.
  - Что ты делаешь? - вскрикнула я, хватаясь за щеку и ожидая увидеть.... Кого? Но кого-то я точно ожидала увидеть, и это точно не шрамированный парень. Я чуть нахмурилась и из памяти медленно выплыло: Ревер.
  - Наконец-то! Что случилось? Ты вдруг замерла и я добиться от тебя ни слова не мог! Жуть! - затараторил Ревер. - Ты рога что ли испугалась? Да ну, это наши трубят, хорошие вести, будет праздник. Поэтому давай без этого всего, ага? Мы почти пришли, сейчас за поворотом будет площадь. Разве я не молодец? А, так что случилось? Что с тобой было?
  - Не знаю. Пойдём лучше скорее, хочу своими глазами убедиться, что все хорошо.
  Ревер хмыкнул, но схватил меня за руку и мы побежали, задиристо обгоняя друг друга. Выскочили прямо перед носом у пожилой лисы, тут же отхватив порцию воспитательных нотаций и сетований на неуважение к возрасту. К моей огромной радости настоящее ничем не напоминало мои воспоминания. Действительно стояли длинные накрытые столы, меж домов и не слишком широкой площадью протянулись разноцветные бумажные фонарики, празднично одетые йокаи прогуливались между, слышался заливистый смех, пели и играли музыканты. Ревер стащил с какого-то стола целую бутылку вина ("В стиле Фури, - как-то между прочим подумала я") и теперь мы по очереди распивали её ни мало не смущаясь.
  - Слушай, всегда на подобное, - обвела рукой окружающую обстановку - рогом созывают? Ничего не имею против, но разве когда случится поистине что-то серьёзное... не будет ли это как с мальчиком, который кричал волк?
  - М? Какой мальчик?
  - Жил-был мальчик, который кричал волк. Как только он начинал кричать к нему сбегалась вся деревня и однажды когда в деревню пришёл волк, мальчик привычно закричал: Воооолк! Но к нему никто не пришёл, потому что столько раз повторять одну и ту же шутку граничит с преступлением. Мальчика, конечно, исключительно в воспитательных целях съели.
  - А, нет, сегодня важное событие. Заключение мировых соглашений, после обнародования, которое произойдет около полуночи, они официально вступят в силу.
  - С кем соглашения?
  - Я не вникал. Все равно скоро все услышим. И даже увидим. Делегации уже прибывают. Вон, смотри кьёси прибыли. Эх, красавица у них глава.
  Ревер указал на высоких крепких йокаев с серо-стальными волосами, убранных в сложные прически. Их глава шла впереди, широко шагая в длинном платье с разрезом до середины бедра, её зелёные глаза сверкали высокомерием, немного крупные черты лица наделяли некой неотвратимой красотой, которой владеют двуручные клинки или топоры.
  За волками появились Усаги. Ниже ростом, более тонкие с отрешенным взглядом и подвижными ушами. Фенто выглядела словно экзотический цветок в кимоно с градиентом от темно-зеленого переходящего в электро-синий и белый у воротника. Её волосы свободно ниспадали на спину. Только при повороте головы полотно волос смещалось и становилось заметно, что кимоно сзади приспущено и молочная кожа спины украшена уклоном, одетым наоборот.
  Нэко оказались точь-в-точь как я их помнила, только одежда менее пышная и бинди на лбу не присутствовало.
  Могуры невысокие крепыши появились в тяжёлых одеждах и мехах. Драгоценные камни украшали их с ног до головы.
  Остальных я рассматривала уже лениво, после выпитого вина мне хотелось танцевать и может быть выпить ещё немного. Неожиданно Ревер перехватил меня поперёк туловища и потащил вглубь столпотворения. Я взбрыкнула, но Ревер быстро зашептал, что на пути у лисьего главы лучше не стоять, даже если это просто дорога до сцены.
  - А где? Где он? Я не вижу! - немного эмоционально воскликнула я.
  - Тш! Тихо! Вон он, смотри. Да не туда! А правее.
  Ломаная фигура передвигалась тягуче как смола. Его волосы огнем горели в ночи. Под черными равнодушными глазами пролегла синева усталости. Сухие губы растрескались до крови, в уголках губ заеды. Он абсолютно не обращал на себя внимание. И это великий и ужасный глава?
  - Да, он великий и ужасный... - грустно откликнулся Ревер. - Как его зовут? Обычно он представляется Хартом.
  Я продолжила следить за главой. Он будто по дороге небрежно взял под руку Фенто и с ней направился на сцену. Она неожиданно покорно позволяла с собой так обращаться.
  Внешне они абсолютно друг другу не подходили. Зато Фенто просто пожирала влюбленными глазами странного Харта. Хм, а мне она говорила какой он вероломный и вообще со всех сторон плохой.
  В это время Харт поздоровался, пожелал хорошего вечера и коротко обрисовал текущие дела. Оказывается кицунэ заключили соглашения с усаги и могурами, кьёси объявляют ноту протеста, на их стороне выступают нэко, поэтому отныне кошки не в нейтралитете.
  В целом, я не могла оценить проделанную работу, но собрание приняла сведения благосклонно, значит все идёт своим чередом. Или все уже немного перебрали и любые новости воспримут с пьяненьким оптимизмом.
  До того как мы с Ревером ушли, я стала свидетелем любопытной картины, как Харт мило разговаривает с главой волков, а Фенто сверлит в его спине отверстия для лучшего проветривания внутренних органов и метает огненные взгляды в свою соперницу. Той это явно нравилось, держать за нежные лопоухие заячьи уши. Ещё и скатилась в лучших традициях трёх поросят.
  А мы снова плутали в поисках наиболее тонкой границы перехода. Даже на крышу одно дома пришлось залезть, откуда мы вдвоём чуть не свалились, не особо держась на своих ногах, решили за лучшее там немного задержаться.
  Мы сидели, голова Ревера покоилась на моих коленях, что позволяло задавать вопросы не глядя в глаза, а значит можно спросить о личном.
  - Ты всегда рассказываешь о проклятии? Всем?
  - Да. Почему нет? Всем все равно.
  - А тебе?
  - И мне уже тоже все равно. Осталась привычка. Никому же не важно дадут ли ему прощение, важно что он попросил. Понимаешь?
  - Нет.
  - Ничего. - Он немного помолчал. - У тебя красивые волосы. У моей мамы они тоже светлые. Не такие, но очень похожие. Помню мне очень нравилось наблюдать как она выходит, как поправляет их, очень красивая по другому она не могла. Как легко сбегает со ступенек и исчезает так ни разу не оглянувшись. Я всегда слышал из своей комнаты её сборы. Они были очень громкие, - закатил Ревер глаза. - "принесите мне это, нет не то, а вон то"! Жуть! Но я любил эти моменты, провожал её. Знаешь по ощущениям похоже на ожидание чуда, праздника.... А ты помнишь что-нибудь из прошлого?
  - Немного. В основном чувство вины.
  - За что?
  - За многое, - испортила я вечер откровений, который сама и начала.
  Я представила маленького грустного мальчика, стоящего у окна в ожидании пока мама хотя бы посмотрит на него перед уходом. Одинокое личико в одном из множества окон.
  - Ой, ну и ладно! - фыркнул Рей, но с коленей не ушёл. Почему-то мне показалось если я начну его колотить и сгонять как нашкодившего кота, он также прижмет уши и настырно вцепиться за отвоеванное место. Таких как он надо прогонять иначе.
  Рука, предав владелицу, цапнула мягкое плюшевое ухо. Мечта женщин - и парень и котик в одной моське. Тихонько рассмеялась от этой мысли. Острый нос, резкие скулы, страшный шрам перечеркивал наивные широко-открытые глаза. Пушистые ресницы добавляли взгляду уязвимости. Но взмах этих шикарных ресниц и темные глаза знакомо вопрошают: "Ну как? Повелась?".
  - Знаешь, Ревер, настоящее безумие это повторять одно и тоже и надеяться что однажды что-то изменится.
  Лис пошевелился, устраиваясь поудобнее, чтобы и второе ухо было тоже в моём распоряжении для обоюдного удовольствия.
  - В таком случае вся наша жизнь безумие. А когда ты дома это ещё и уютное безумие.
  - Симатта, тут с тобой не поспоришь! Спасибо за сегодня. Теперь, надеюсь, мне не надо волноваться об предательстве клана и тому подобном?
  - Надо! Я не представляю как ты там живёшь! Там даже древнего завалящего дэнди нет! - Легко стукнула меж меховых ушей. - Да, сейчас пока можешь быть спокойной. Давай, посидим здесь ещё? Не хочется домой.
  - Хорошо.
  В итоге мы ещё вместе позавтракали изумительной манной кашей. Конечно, ей завтракала исключительно я, Ревер смотрел на меня как на чудовище, которое живет у всех детей под кроватью, а тут он убедился в его существовании воочию. По домам мы разошлись как старые приятели, хлопнув друг друга по плечу и пообещав как-нибудь повторить.
  
  Время неотвратимо набирало обороты, а я тянула его как кота за не очень приличное место. Летний бриз сменился на осенние порывистые вихри, которые подхватывали золотую листву и возносили выше самых высоких пагод. Не привыкла я к этим красивым зданиям. Они казались мне неудобными, громоздкими, совсем не то что обычные каменные громадины - предельно просто и функционально. Но гулять мне, конечно, больше нравилось в красивых садах с видом на горы и как раз таки лишними архитектурными решениями. Особенно когда выпал первых снег, припорошив покрасневшую вишню. Красное на белом вообще волшебно смотрится. А эти деревья, тонкие с бордовой корой и маленькими алыми цветами, плотно покрывающие все без исключения ветки, походили на кровеносную систему, словно кляксы проступали на белой бумаге.
  Вскоре с первым снегом пришли и холодные ветра, они гуляли по улицам дворовыми кошками, заглядывали в окна, открывали двери, злобно шипели и урча ластились к ногам. Специально ради них я не надевала перчатки. Мне нравилось идти и ощущать под пальцами их холодную упругую колкость.
  Однако даже мое почти безграничное терпение подходило к концу. Задания Фэнто не кончались. И если вначале они собой представляли типичную деятельность зайцев, как я говорила, то теперь я убивала. Ревер опять шипел и плевался от одного упоминания зайцев. Удивительно может убийство действительно в крови за столько веков, но у меня это не вызывало ровно никаких проблем. Иногда мне снились кошмары, но я легко о них забывала после чашки крепкого чая. Причины для них находились не только в моей работе.
  Например, с Хартом, с лисьим главой, мы ещё не раз сталкивались за это время. К счастью, пообщаться ближе мне с ним не пришлось, но Ревер всегда странно реагировал на встречи. Помню мы наблюдали за очередным собранием и я поймала на себе такой наполненный ненавистью взгляд, что мороз прошёл по коже. Взмах ресниц и Ревер улыбается со своими невинными ямочками на щеках. А у меня в сознании накладываются горящие ненавистью глаза на милую улыбку. Ночью он приснился мне, как его волосы щекочут моё чистое лицо, как он приближается, вглядывается в меня и руки ложатся на мою шею очень правильно.
  - Молилась ли ты на ночь Дездемона? - хрипло со сна спрашиваю я и просыпаюсь с судорогой прошедшей от кончиков пальцев до макушки. Если такое может быть. А если не может, то, конечно, не было.
  Ревер как-то мгновенно вошёл в мою жизнь и уверенно положил за пазуху моё доверие, назвавшись другом. И я очень спокойно это позволила, как будто не две встречи отделяли нас от начала, а как минимум жизнь, совместное детство, игры в песочница, где мы обязательно получили друг от друга лопаткой промеж наглых глаз. Его дружеское отношение воспринималось, даже скорее подразумевалось и никаких других вариантов мой разум не предусматривал. А спроси почему - я не отвечу.
  От того страшнее, когда в моём сознании стали появляться первые червячки, подтачивающие мою уверенность. Взгляды, жесты ничего серьёзного, но от того лишь злее.
  Не только тот случайный взгляд при встрече Харта, но и, например, когда Ревер надолго пропал, я заволновалась. Где он живет я уже представляла, хотя ни разу в гостях не была. Мне это представилось не плохой возможностью и я с удовольствием поспешила ею воспользоваться.
  Дом я нашла без особых усилий как будто кто-то внутри вел меня, или как будто я уже много раз проходила эту дорогу и легко взбегала по высокой лестнице к парадному входу к огромному восточному дому. Мне даже показалось, что я точно знаю как надо спрыгивать обратно по этой лестнице как в детской игре: прыжок ноги вместе, прыжок ноги врозь и так пока не окажусь в самом низу.
  Многоуровневые пагоды уходили шпилями ввысь, но выглядели обветшало и заброшено. Мое сердце сжималось от жалости. Зато огромная дверь чутко отреагировала на мой гулко зазвучавший стук, не успела ударить второй раз кольцом о стальную накладку, как створка поддалась, впуская меня в прихожую.
  Высоченные потолки абсолютно меня не напугали, а наоборот подарили ощущение покоя и правильности. Абсолютно неправильное иррациональное чувство, но, идя по этим пустынным мрачным коридорам, во мне росло убеждение - я дома. Хозяин владений не спешил показаться мне на глаза. Я подспудно ожидала, что он откуда-нибудь выпрыгнет, из самой пыльной портьеры, нещадно кашляя и чихая, и пугая меня красными глазами и щедро разбрызгиваемыми вокруг бактериями. Но он так и не выпрыгнул. Зато я застала его спящим - на полу, сидя, привалившись к кровати. Его как обычно встрепанные волосы спутались, губы приоткрылись, являя неправильный прикус в виде клыков. Облачен в простые линялые штаны и видавший виды растянутый по самое не могу свитер.
  Я каверзно улыбнулась и осторожно вступила в комнату.
  Упустить такой шанс и немного не попугать, этого зазнайку? Вот уж дудки!
  Почти добравшись до бренного тела и протягивая руки к полюбившиеся ушам паршивца, я почувствовала удар под колени. Стены резко скакнули вверх, я вниз. Попытка извернуться и спастись не увенчалась успехом, мне тут же придали ещё немного инерции и я приземлилась лицом в пол. Вывернутая назад рука взорвалась очагом боли, натянутые связки противно заныли.
  - Альяра? - хрипло со сна спросил Ревер. - Как ты вошла? Что ты тут делаешь?
  - Лежу. У тебя дверь открыта была. Или её кто-то открыл. - Мысли от боли путались.
  - Открыта? - Ревер наконец-то выпустил меня из захвата. Со стоном перевернулась, чтобы наткнуться на внимательный строгий взгляд парня. Сейчас он показался мне гораздо старше. Скажу даже больше, пугал меня, как если бы я увидела оживший ночной кошмар. Смотрели на меня недобро, расчетливо.
  - Да, открыта. Я искала тебя. Тебя давно не было и я заволновалась. Зря?
  Его лицо дрогнуло: первыми проступили ямочки на щеках, как две воронки, затягивая в себя все лишнее, последним ушла звериная настороженность из глаз, и вуаля передо мной сидел обычный привычный язва-Ревер:
  - Конечно! Но раз ты тут, давай сыгранем во что-нибудь! Поймешь от чего отказалась!
  Я согласилась. И мы пропали дня на два, перебирая винтажные игры и простые настолки, иногда выбираясь чтобы закупиться продуктами в ближайшей лавке и вновь погружаясь в другую реальность.
  Мы, конечно, хорошо провели время и никто из нас не заговорил об этом моменте, но его взгляд я запомнила, как и напружинившееся, готовое к атаке тело тоже.
  
  Чтобы я сумела набить руку прошло порядочно времени. Все время сыпалось что-то еще и еще. Единственным и наиболее очевидным выходом казался прямой разговор с Фенто Р`о.
  Последнее время она вызывала все больше и больше вопросов. Становилась то раздражительной и сметала всех со своей доски, то ласковой и одаривала просто потому что прошла мимо. Иногда она пропадала на месяц, а потом появлялась как ни в чем ни бывало, правда я все равно замечала синяки на ее шее и вздувшийся только отполированный рубец на виске.
  Однажды вечером она воровато скользила по ночной улице к дому. Ее я заметила случайно, засидевшись у открытого окна и жалуясь Эпику на судьбинушку, но ночной сумрак не помешал мне разглядеть что на груди у Фенто расползается кровавый цветок. Выругавшись, я скользнула вниз вслед за усаги. Она уже прошла во внутренний двор и остановилась у входа. Ее бледное лицо ярко выделялось на фоне темных стен. Ее грудь судорожно вздымалась, из горла вырывались хриплые вздохи.
  - Фенто? - осторожно позвала я. Она дернулась, но разглядев меня, выступившую почти перед ней, немного раздраженно успокоилась.
  - Почему не спишь, Аль?
  - Что случилось? Тебе необходим лекарь.
  - Пошли в дом, только не шуми. Не хочу всех поднять.
  Ни я, ни она не ответили на вопросы друг друга, лишь молча шагнули под своды резиденции Усаги. Фенто могла хоть с закрытыми глазами обойти все препятствия в своем доме, что нельзя было сказать обо мне. Но до ее покоев мы дошли без крупных потерь. Мое столкновение с углом я предпочла тут же забыть, как недостойное представителя славного клана кицунэ.
  В ее покоях я уже бывала, но до сих пор не могу привыкнуть к огромному помещению, расчерченному на зоны лишь тонкими ажурными перегородками. По всему помещению хаотично расставлены софы, разбросаны яркие подушки в стиле незуми, невысокие столики, на которых обязательно что-то находилось от фруктов до оружия явно забытого в сборах. Места хранения одежды и других вещей находились прямо в стенах, неплохо замаскированных. Зато на окнах наоборот находился акцент как в плане их величины, так и в оформлении - они явно являлись главным украшением апартаментов - огромные округлой формы с красивыми витражными картинами. На них изображались времена года в олицетворении молодых девушек в окружении зверей и растительного орнамента.
  Фенто тут же избавилась от плаща, в котором скрывалась, а после морщась стала снимать и светлое кимоно, которое и выдало мне издалека свою владелицу. Вблизи рана уже не казалось столько серьезной, скорее страшной по другой причине. Нанесение таковой возможно лишь не сопротивляющемуся противнику или надежно обездвиженному. На груди у Фенто был вырезан замысловатый знак со множеством мелких деталей. Кому-то очень нравилось это занятие, что даже некие подобие теней и обьема постарался передать. Почему-то глядя на него у меня в голове застучали барабаны, сначала тихо, но все скорее и скорее ускоряя свой темп. Еще мгновение и мне казалось я узнаю его, но усаги не нравился мой пристальный взгляд и, запахнувшись в мягкое домашнее платье, она ушла в ванную. Я осталась ждать ее, слушая барабаны и отчаянно пытаясь вспомнить, что мне напоминал этот знак.
  Шум воды успокаивал, даже шипение усаги не вырывали меня из состояния медитации, лишь когда она вышла и вздернула брови, спросив:
  - Ты еще не ушла?
  - Нет, как видишь. Давай помогу обработать. У тебя есть вино?
  - Ты собралась обрабатывать меня вином? - растерялась Фенто.
  - Конечно, всегда так делаю, но лучше его выпить, а обработать раны чем-нибудь другим. Как считаешь?
  - Полностью полагаюсь на тебя.
  Фенто указала где что взять и устроилась на софе, ожидая пока я завершу приготовления и не подам ей бокал. Она посмотрела жидкость на свет,а потом одним залпом опрокинула все все до последней капли, тут же требовательно протянув мне снова. Я без вопросов наполнила и устроилась рядом с ней с раствором для обработки.
  - Будет щипать, - привычно предупредила я. Она лишь кивнула, снова отпивая из своего бокала. Ее взгляд блуждал по моему лицу и периодически опускался на рану. Я попыталась расспросить ее о появлении столь странного ранения, но она быстро опьянела и, бормоча что-то о ком-то не очень приятные вещи, полезла ко мне целоваться, перепутав с пьяну. Я тут же распрощалась с ней, все же закутав в одело, и убежала к себе. В угол я опять врезалась, только с другой стороны, а утром отправилась искать Ревера. Мне очень хотелось расспросить его известен ли ему этот вырезанный знак. Он меня очень беспокоил.
  На излюбленных местах я Ревера не нашла и, немного помявшись, все-таки пошла к нему домой. С его домом у меня ассоциировались не очень хорошие воспоминания, хотя тянуло меня туда постоянно. Хотелось гулять по дому, но от сковывающей сердце тоски все сжималось внутри. В этот раз все ожидаемо повторилось. Я вместо того, чтобы просто отыскать Ревера, медленно шаг за шагом обошла первый этаж, по мрачным торжественным коридорам, по круглым уютным залам, как сочленинения связывающие все помещения. Наитие вывело меня в огромный зал, как внутри подсказал голос, в главный во всем доме. Двухярусный с высокими тонкими окнами лишь напротив входной двери, ни справа, ни слева дневной свет не падал на стены, на которых висели многочисленные портреты, куполообразный потолок уходил куда-то ввысь, мозаичный пол вторил ему, создавая эффект пропасти, локальной черной дыры, которая затягивает в себя льющийся из окон свет. Благоговейно ступила внутрь, как будто спрыгнула с края. Не нашла в себе сил отказать в малой радости и не покружиться в этих стенах. Безумные па подвели меня к одному из портретов. С него на меня смотрела молодая девушка хито кицунэ. Ее глаза взирали холодно, красивые брови сурово насупились, но даже они ее не портили. Чем-то она меня заворожила.
  - Альяра! - взбешенный голос Ревера не стал для меня неожиданностью, но заставил вжать голову в плечи. - Что ты тут делаешь?!
  - Ты повторяешься, Рев. Я пришла к тебе, мне нужно поговорить с тобой. - Я обернулась вновь к портрету: - Кто это?
  Ревер приблизился ко мне быстрым шагом и тоже встал напротив портрета. Он полыхал гневом и раздражением.
  - Нашла же о ком спросить... Это та женщина, любовница моего отца, что наложила проклятие.
  - Почему же ее портрет висит в твоем доме? - шокировано посмотрела на силуэт друга. Он внимательно разглядывал девушку, холодно взиравшию на нас с картины.
  - Потому что это ее дом. Вообще история моей семьи весьма сложна и противоречива. Когда мама еще была жива, конечно, этой картины здесь не висело. Она все убрала, но позже я вернул все на место. Так проще помнить. О, смотрю тебя зацепило. - Ревер быстро глянул на мое лицо и продолжил: - Начну пожалуй с начала. Не знаю, что связало моих родителей, но полноценной семьей нас не могли назвать даже со стороны. Каждый сам по себе, еще и мое проклятие, за которое в моем детстве не зацепился разве что слепой и немой йокай. Причину нашли в этой женщине, которая в отместку отцу прокляла его семью. Как я ее ненавидел в детстве, мне казалось, что это она отняла у меня все. Сейчас я думаю, что родители сами не горели желанием обзаводиться этой семьей, а я просто случайный результат старых отношений. Но отец если и бывал в этом доме, то всегда вот так же стоял напротив этого портрета и смотрел. Иногда часами. Когда в очередной раз мама застала его здесь в ярости грозилась все сжечь, Картины сняли, но спрятали в подвалах. Я был только за, думал может когда прошлое останется в прошлом, то все наладиться, но когда картины сняли, отец перестал бывать здесь вовсе. Как будто все зачем он приходил исчезло. Может быть так и было. Мать стала гулять, больше выпивать и влезла в непонятную историю, итогом которой стала ее скоропостижная смерть. С этого времени дом принадлежит мне. А теперь давай поговорим зачем пришла ты, больше говорить о своем прошлом я не хочу.
  Да, несмотря на показную открытость рубахи-парня Ревер отнюдь таким не был. Депрессивный чудак, так я бы его охарактеризовала. Поэтому лезть дальше с вопросами, если он ясно дал понять свои желания, я не стала. Вместо этого тут же взахлеб рассказала ночное проишествие и в подробностях обрисовала знак. Ревер нахмурился и повел меня к себе в комнату, рисовать. На слух ему трудно удавалось вникнуть в детали. Однако даже нарисовав, мы ничего не смогли сказать про него. Ревер сожалеюще качал головой, его уши настороженно крутились. Это значило что лис обязательно будет продолжать поиски. Ему тоже знак что-то напоминал.
  
  День проходил за днем. Совсем скоро наступили весенние праздники. Солнце стало теплее, и мое настроение, наконец-то скакнуло выше. И Фенто, которая значительно похудела за зиму, и Ревер все уши мне прожужжали про праздник весны. В этот праздник в ночь разводили огромные костры и веселье длилось до утра. Мне очень хотелось поскорее попасть на него, даже все свои дела забросила, с чувством что они подождут. Фенто бледно улыбалась и хоть изображала бурное веселье, веселиться даже не думала, грустно смотря на воодушевленные лица из стен своей террасы. Но если от усаги подобные действия не стали для меня неожиданностью, то Ревер, который за год уже строил грандиозные планы, с небывалым душевным подъемом рассказывал про забавы, буквально за неделю до впал в депрессию и апатию.
  Заперся у себя дома, лежал дни напролет с грязной головой и бессмысленно шептал: "Ну что, урод, живём? Мы живём? А зачем? Может не стоит? Недостойны?". Взгляд становился стеклянным, обращенным внутрь себя.
  Когда я пыталась его вытащить, он сдерживаясь, со злобой в голосе просил меня уйти, мол, он никого не хочет видеть, и царственно махал мне ручкой на прощание. За это его хотелось прибить и я, клокоча от ярости, сбегала, чтобы вернуться вечером и таки надавать ему подзатыльников. Правда это все равно не действовало на него и на следующий день повторялся.
  - Г-гаденыш, - шипела я от злости, что он мотает мне нервы после того как сам убедил меня в грандиозности этого события.
  На праздник я отправилась одна, потому что даже если я пойду туда одна, лучше чем не пойду вовсе. Это ощущение я охарактеризовала как желание: "Везде сунуть свой нос и очень расстроиться, если этого не получиться."
  
  Грандиозным праздник все-таки стал. Фенто составила мне компанию и провела меня на иную сторону. Размах, конечно, завораживал и заражал. С разны сторон звучали флейты, слышался звонкий смех и разговоры, царила легкая смешливая атмосфера, которая не затрагивала лишь глав кланов. Среди них еще более мрачной тучей сидел Харт. Фенто задержала на нем взгляд и извинившись передо мной отправилась к в ту сторону. Я проследила их не радостное приветствие брошенное друг другу.
  "Нет, не буду портить себе настроение. Я пришла веселиться? Вот и пойду.... потанцую! - встряхнувшись, в радостном предвкушении влилась в разноцветный поток йокаев.
  Поболтать в одной стороне, присоединиться в конкурсе совсем в другом места, а в конце оказаться вовсе с незнакомыми лицами - норма для большого праздника. Сплетни разносятся быстрее, чем пожар. Я только и успела ловить слухи про знакомых, политических лиц и даже споры на высоко философские темы. В общем, приходилось по разному. Зато венцом праздника стала кровавая сора Фенто с Хартом. Мне и остальным буквально пришлось вмешаться, чтобы ззайчиха осталась в живых. Меня очень напугало лицо Харта: бледное, с синими венами на шее, кругами под безумными глазами. Особенно как он на меня посмотрел и его тихий шепот лишь для меня:
  - Слишком поздно! Прочь!
  Он вызверился, бросил окраваленную усаги себе под ноги и ушел в живой мир. А праздник должен был продолжаться. В этот раз я не стала никому помогать, а спокойно ушла вглубь толпы. На душе было не спокойно. Фенто жива, ей помогут, а я зайду к ней после. Думаю, так будет лучше.
  Ноги сами собой принесли меня на крышу, где мы как-то сидели с Ревером. Теперь я наслаждалась ночью в одиночку, смотрела на небо и от скуки царапала на черепице крыши слова: "Найдешь меня? Кто я?".
  К утру я определилась и прямиком пошла к Фенто. Она уже должна была прийти в себя. К ней меня пропускали незамедлительно. Не знаю уж о причинах такой милости, однако приятно грело душу.
  В ее покои я зашла немного крадучись. Пахло фиалками, сладко до приторности. Окна закрыты, в помещении царил полумрак. Все ширмы, а здесь их было в изобилии, почему-то выдвинуты, перечеркивая просторное помещение на множество отдельных закутков. Подушки валялись на полу в беспорядке, кое-где виднелся пух из выпотрошенных товарок.
   - Фенто? Это я. Альяра. Мне надо с тобой поговорить, - неуверенно вопросила пустоту. В дальнем углу послышался шум, потом она выплыла ко мне в тонком шелковом халате на голое тело. Ее волосы серебряным полотном облегали плечи и спускались до колен. Голубые глаза смотрели отстраненно.
  - А... Проходи. О чем ты хочешь поговорить? У меня не очень хорошее самочувствие, - протяжно прошептала она. Она прошла к ближайшей софе и устало растеклась, откинув голову. Картина стало абсолютно бесстыдной. Даже полностью обнаженной она не выглядела бы более эротично. Она похлопала рядом с собой рукой, приглашая: - Присаживайся.
  Отказываться не имело смысла. Когда я села к ней, она посмотрела на меня и взяла прядь моих волос, пропуская сквозь пальцы, и наблюдала как по ним бегает золотой всполох от тусклого света.
  - Фенто, сделка затянулась.
  - О! Ты так не вовремя, - она нежно провела рукой по моей маске. Ее пальцы крепко сжались на вороте моей рубашки и насильно притянули ближе, что ни вырвать ни пошевелиться. Ее полные губы оказались напротив моих так близко, что я чувствовала теплое дыхание. - Хорошо... Уберешь лисьего главу? Ты его знаешь... Помнишь же?
  - С тобой все хорошо? Может уже отпустишь меня? Мне не очень удобно в таком положении. - Её пальцы разжались и смятая ткань поспешила вернуться в полагающееся ей положение. - Зачем? Ты же к нему не равнодушна. Зачем тебе его убивать?
  - Какая разница? Просто сделай это и я выполню свою часть уговора. - Ее воспаленные красные глаза смотрели на меня внимательно.
  - Фэй, он сильнее меня. Он старше. Для меня это равносильно самоубийству. Я не справлюсь.
  Я развела руками, сожалеюще качая головой, с внутренним содроганием наблюдала как красивая сереброволосая красавица превращается в разгневанную фурию. Как меняется лицо, которое расчерцивают глубокие безобразные морщины, как оскаливаются зубы, из-под сжимающихся губ, как ее тонкую руки обретают силу. Одним движением она вскочила сама и вздернула вверх меня. Я не сопротивлялась. Где-то в душе я виновато вжимала голову в плечи и позволяла Фенто тащить меня сквозь комнату, сбивая на ходу перегородки, пока мы не приблизились к огромному зеркалу. В нем мы отражались вдвоем. Очень похожие друг на друга и абсолютно разные. Тонкая сереброволосая Фэнто, как лань, пластичная, быстроногая. И я - чуть более приземистая, крутобокая, со светло-золотистыми прядями обрамляющими белую лисью маску.
  - Смотри, смотри на себя! - она схватила меня за шею, не аккуратно сорвала маску, с ощутимым куском кожи со щеки, и носом, как нашкодившего котёнка, тыкала в зеркало. - Запоминай, давай. Мне нужна безликая. И ты ею станешь. Столько сил в пропасть? Как бы не так!
  Зло шипела Фенто,разбрызгивая слюни.
  - Не сходить с ума! - огрызалась я. - Послушай себя! Похоже на бред сумасшедшего! Скажи что случилось и я попытаюсь помочь! Бескорыстно!
  Волшебное слово: бескорыстно. А вовсе не пожалуйста.
  Внезапно она обмякла, мои белоснежно-матовые волосы как живые выскользнули сквозь ее ослабевшие пальцы. Фенто опустилась на колени. Её глаза блестели, но слез не было.
  - Убей его. Убей этого ублюдка.
  Почему-то кто это, столь лестно охарактеризованой личности, я даже не сомневалась.
  - Я ему не ровня. Тебе нужен профессиональный безликий охотник, - покачала я головой.
  - Нет-нет, у нас есть есть шанс. Ты же помнишь, что с тобой произошло у могуров? Это он! Все он...Давай...
  - Нет. В том, что произошло у него ровно такая же вина как и у тебя. Ты ведь все знала, знала что он будет там. Но это все не важно, потому что я проиграла и не важно по чьей вине. Поэтому нет, что угодно, но не он.
  - Что угодно? - эхом повторила она. Её танто вонзился мне в бок. Неприятно колет. Им лучше перерезать горло. - Как я тебя ненавижу!
  Бессильный шепот и ненависть голубых глаз. Она взялась провернуть его, но кто-то с неожиданной силой отшвырнул её. Она пролетела и ударилась об стол, стоящий напротив, и затихла.
  - Ты вся в крови! - взвизгнул Ревер. - Что же делать-что же делать?! Может.... Ааа, я не знаю что может! Не умирай!
  Заголосил этот гаденыш.
  - Что? Что ты тут делаешь?
  - Тебя спасаю. Я тебя уже час ищу, пока пробрался сюда... А ты вот...
  - Не верю ни единому слову... Так. Возьми меня в руки и марш к доктору... Рев, живо!
  - Точно! Ты держись, сейчас, - с готовностью воскликнул он и уже абсолютно спокойно.
  Верь после этого его крокодильим слезам. Но тело почувствовав другого ответственного за жизнь с готовностью отключилось.
  
  Негромкий стук в дверь моей комнаты отвлек от написания письма. Я оглянулась и встретилась глазами со своим собственным отцом. Его глаза были такие же как мои собственные. Ого! Что понадобилось от меня моему родителю? Не часто отец вспоминал обо мне самостоятельно. Для этого у него имелся целый штат слуг, помощников и иже с ними. Но раз уж он не спешит давать мне указания, почему не спросить про эти письма? Они были моей обязанностью. День за днем я записывала каждый свой день в мельчайших подробностях с планом, расписанным по минутам. Да, это помогало мне и моим наставникам контролировать не только мою жизнь, но и обучение. Или наоборот? Писала я исключительно на имя отца, иногда, когда моего одного родителя не было поблизости, то матери. Но ей я почему-то ненавидела писать.
  Я снова кинула на отца испытывающий взгляд. Он как-то странно смотрел на меня: не то равнодушно, не то с любопытством знакомого незнакомца. Я решила прервать этот назойливый взгляд и все-таки спросила:
  - Когда пишу, почему вам всегда надо знать подробности. Как будто без них вы не поверите. А если я опишу.... Опишу.... План по захвату мира! В подробностях! Вы мне поверите?
  - Я поаплодирую твоей фантазии, Альяра. А теперь дописывай письмо и собирайся. Завтра утром мы должны быть на переговорах. Необходимо вылететь до девяти сегодняшнего вечера.
  - Хорошо, я услышала.
  - Я рад. - "я рад" как всегда сухо, официально и отнюдь не радостно. Хочу чтобы кто-то меня наконец обнял, потрепал по голове и сказал: "Давай, у тебя все получится!". Иногда этого так не хватает. Как воздуха.
  Родители всегда брали меня на переговоры.
  Однажды в зал в одном из миров ворвалась совсем молодая лисица. Взрывной характер, плевать она хотела на все запреты, за что и поплатилась. Точнее все они тогда поплатились. Переговоры шли очень нервно и охрана то ли сорвалась, то ли этот шаг был спланирован с нашей стороны, но всех перерезали. По счастливому стечению обстоятельств выжила только та самая девчонка, с которой все и началось.
  Через год после этого незначительного события появился Фури. Естественно, никто не связал этого лиса с тем умирающим кланом без главы, без совета, с постоянным давлением с нашей стороны. Они упорно сопротивлялись, вызывали уважение, но это был уже решенный вопрос. Как вы уже знаете в результате появления в нашем мире Фури в нашем клане произошла смена власти. И на место умных опытных глав, пришла я, наивная глупая и совсем не опытная. Прогнозы, мягко сказать, делали неутешительные.
  Однако ситуация выправлялась, правда, ни о каких межмировых конфликтах, захватах или войне уже речи быть не могло. Со своими бы проблемами расквитаться, не то что лезть еще куда бы то ни было. Не в ближайшее время.
  Фури все ближе и ближе подбирался ко мне и к власти. Не она была его самоцелью, но те возможности, которые она дает. Поэтому он довольствовался ролью моей правой руки, хотя как вы понимаете заведовал он гораздо большим.
  Он даже вынудил помочь той бедной девочке, фактически я спасла ее, привела в свой дом, разобралась с тем хаосом, который творился там уже много дней. Мне даже понравилось. Знаете, это приятно как разложить все по своим местам, по полочкам и любоваться плодами своих трудов. Да, пожалуй, когда я вернулась домой я была счастлива. Фури стал очень близок. Но ни слов, ни клятв я не ожидала и давать не думала. Почему? Потому что любое слово - это обязанность. А обязанность это уже не любовь. Мое убеждение, что когда приходит время, в независимости от собственных чувств, необходимо отпустить. Зачем держать, если в тебе уже не нуждаются. И я была готова отпустить.
  Вскоре я застала его с этой "бедной" девочкой. Видимо он тоже решил ей помочь. Хотя как я теперь догадываюсь он был из того мира, не зря же он так хлопотал о нем и о его наследнице. И даже если он не испытывал к ней теплый чувств, то из тщеславия вполне мог полюбить.
  Самое тяжелое в той ситуации, что наследница являлась причастной к убийству моих родителей. О, это как раз таки я очень хорошо понимала, "зуб за зуб" у нас чтили и уважали. Именно поэтому я ей помогла, решила "загладить" свою вину и не продолжать дальше кровавую войну. Но не судьба, не так я планировала отпускать дорогих мне друзей.
  Тогда я стояла в тени, разгоряченные они даже не замечали лишнего наблюдающего. А я смотрела со всей женской уязвленностью. Потом я тихонько ушла, осторожно прикрыла двери и направилась в кабинет.
  Пришло время все обдумать.
  Не обязательно произносить вслух, чтобы тебя услышали. Я сидела в углу кабинета, глотала из горла дорогое вино и тихо шептала ему о долголетии, любви и достижений. Немного иными, конечно, словами, оттенками и чувствами отличными от положительных.
  О нет, все произошло не в мгновение ока, по взмаху волшебной палочки. Я даже предположить не могла что вселенная слышит такую мелкую свою песчинку. Потому что это страшно. Магия ни ничто. Магия это всегда нечто. Страшно признать что все что с нами происходит, мы призвали сами. Своими мыслями, словами, чувствами,всей сущностью.
  Сначала незаметно он стал теснить меня у власти, потом стал менять девушки как перчатки, даже маленькая злая радость как он обошелся с соперницей, не принесла должного удовлетворения от потери части своей важности в клане. Потому что клан единственное что осталось для меня важным, наследие моей семьи. Я бесилась, себя хотелось жалеть, его - нет. А вскорости ко всем моим печалям добавилось небывалое: я начала стареть, зато Фури расцветал.
  Тревогу я забила, когда увидела первую седину в своих волосах. Я не побоялась гнева лисьей госпожи и призвала ее, чтобы узнать причину, а потом умолять помочь мне.
  Тот краткий миг, как вспышка на солнце, после которой остается мучиться головной болью. Тёмная комната, лунный свет изрезано отражается в окружающих меня поверхностях. Даже в моих светлых волосах путались лучи. Раскурила трубку, открыла самое дорогое вино, которое нашла и неуверенно позвала:
  - Прошу навестить меня, госпожа.
  Простые слова, обычная просьба. Сильным не нужны дополнительные доказательства их величия.
  Я спрашивала, скатываясь в тихую истерику, она отвечала недовольно. Ее глаза в прорезясь щурились...
  
  
  Два мира схлопнулись с оглушительным криком. Не стоит смотреть на возраст, он плохой советчик в вопросах понимания и благоразумия. Я та проклятая "любовница", которая прокляла Ревера. Неожиданно я обнаружила, что мой мир из прошлого и настоящий мир, в котором я живу вот уже какое-то время, это один мир. Знаете, это как с ребенком, когда к нему приходит переодетый родитель, представляется добрым волшебником и ребенок верит, что перед ним добрый волшебник. Разум отрицает любое предположение о настоящем итоге дел.
  Например то, что мой мир поглотил иной клан, которому я помогла. Война была проиграна. Той "бедной" девочке. В горле клокотал гнев. Как он посмел? Во что он все превратил? Но я тоже молодец. Я настолько испугалась за себя, что без раздумий бросила единственное дорогое, единственное что во мне нуждалось, моя жизнь, мой дурацкий цветок на окне. Это действительно Epic Fail.
  
  И каково стоять в своем собственном разрушенном доме, смотреть на собственный портрет, зная, что изображена на нем злобная и ужасная люовница, разрушившая семью - это ты. Тогда родители впервые настояли чтобы портрет написали с меня, а вовсе не цифровом формате как я привыкла. Я сердилась, поэтому на портрете у меня такой грозный взгляд, твердые губы и уверенный разворот плеч.
  Я посмотрела в свои собственные холодные как лед глаза:
  - И как давно в ней, - я кивнула на портрет, - ты узнал меня?
  Ревер стоял рядом, я чувствовала тепло, исходящее от него, но смотрел он на картину.
  - Не сразу.
  Его лицо казалось странно умиротворенным. Кончики пальцев на моих руках мелко дрожали, сердце вторило и снова ощущение сгущающегося воздуха. Влипла в паутину и теперь медленно перебираю лапками. Бесполезно и бессмысленно. Вокруг разлился одуряющий аромат дорогого табака. Чуть горького, приятно щекочушего нос. Кольца закручивались в спирали, пузырились и смешивались в плотный туман у ног. Огромные змеи поднимали головы у ног лисьей госпожи. Её скрытое от всех лицо для меня уже не являлось тайной. Я помнила во всех подробностях свой собственный ледяной взгляд в сплаве миллионов чужих черт и лиц. Как будто я тонула в этой мешанине.
  Договор, который мы заключили с лисьей госпожой, также всплыл перед моими глазами во всех подробностях. Служу срок, а потом мне предоставляется возможность вернуться в ту точку прошлого и все исправить. О, как я жаждала этого в тот момент. А сейчас? Я растерялась. Рядом стоял Ревер, напротив выжидающе смотрела госпожа, а лицо жгла маска. Теперь у меня снова два выхода: вернуться в прошлое и не допустить ошибку, жить той жизнью и знать не знать ни о какой маске, не допустить то, что произошло с моим миром, с наследием моих предков или же оставить все как есть, быть безликой.
  Мне хотелось плюнуть на все и вернуться, исправить ошибки, за которые мне теперь стыдно, и выйти из ситуации с белоснежной лисьей шубкой, но...
  Разве можно исправить ошибку, совершая ещё более серьезную?
  Я покачала головой: нет, нельзя. Лисья госпожа довольно как мне показалось мигнула и пропала в кольце табачного дыма. Моя маска запульсировала, приростая микрощупальцами к лицу, но обернувшись я увидела Ревера. Его волосы сверкали как первый снег. Умиротворение затопило меня на краткий миг.
  - Рей... Рей, они восхитительны!
  - Я всегда восхитителен! Но я бы предпочел остаться в чёрной расцветке и ни в чем не быть тебе должным.
  
  Осенний костер, предгрозовая свежесть - именно эти запахи ассоциировались с похоронами моих родителей, с потерей и сейчас они витали в воздухе.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"