СОЛЁНЫЙ ОГУРЕЦ.

- Детективом решил заделаться?! - с неожиданной злостью выкрикнула Любаша и решительно загородила своим хрупким телом выход с кухни. Григорий Лещинский свою жену никогда не боялся, но сейчас нехотя снова уселся на табурет. Ему захотелось объяснить мотивы своего предполагаемого поступка. Но сразу нужных слов не находилось.

- Видишь ли, мне этот несчастный случай кажется очень странным....

- Да у тебя совсем мозги перестали соображать от переизбытка алкоголя в крови! - с ядовитым сарказмом прервала его супруга. - Ему кажется!!! Крестись, если кажется! И не лезь не в своё дело! Без тебя милиция разберётся!

- Как же! Разберётся! - возмущённо фыркнул Григорий. - Да они даже никого и не опросили из окружающих! Для отмазки глаз порасспрашивали нескольких забулдыг, да и укатили на день рождения своего коллеги. Я сам слышал как они переговаривались....

- Значит для них всё ясно и просто! Никаких сомнений.

- Зато у меня сомнений хоть отбавляй! Да и другом мне Федько был....

- Другом?! - Любаша демонстративно рассмеялась. - Первым треплом и обманщиком он был!

- Про покойника плохого не стоит говорить! - повысил голос Григорий. - Он хоть и преувеличивал много, но в душе был человеком добрым, легко ранимым. Старался всегда быть спокойным, солидным, уравновешенным.

- Ага! Солидным в особенности! Поэтому и рассказывал, что его мать полковник в отставке, а отец секретный физик. Впоследствии оказалось: мать - уборщица в солдатской столовой; отец - ночной сторож стеклотары.

Григорий Лещинский грустно улыбнулся на возмущённые воспоминания жены, выдвинул из-под стола вторую табуретку и сделал приглашающий жест рукой.

- Рыбка! Садись! И не заводись так! Я ведь получше тебя знаю тяжёлую жизнь Фёдора. Очень уж хотелось ему быть как все благополучные люди. Оттого и фантазировал. Когда его первая жена бросила и с ребёнком сбежала, он чуть на себя руки не наложил. Переживал слишком. А уж когда и вторая с ним то же самое отчебучила, вот тогда то он и сломался. И начал "понтоваться": "Жён я по заграницам отправил и только деньги им на жизнь и учение детей отправляю". Он даже мне ни разу не пожаловался на этих шлюшек. Может надеялся на возвращение хоть одной из них?

- Всё равно, - упрямо продолжала Любаша, - Из-за этого не стоило так завираться!

- Может и не стоило, - охотно согласился муженёк, обнимая её за талию. - Но ведь каждый на своё горе реагирует по-разному. Кто в запой бросается, кто с ума сходит, а кто лютует, как зверьё неразумное.

- А ты бы как поступил? - она кокетливо отклонилась в сторону. - Если бы я с детьми к другому мужчине ушла?

Оба прекрасно понимали, что это не что иное, как невинная шутка, но глаза Григория недобро блеснули. Скорей всего даже помимо его воли. Зато голос был игривым:

- Дети, конечно, со мной бы остались. А вот тебя бы просто проводил до вокзала.

- А потом? - в её голосе слышалось разочарование.

- А потом бы отправил в последний путь, - Григорий делано тяжело вздохнул, - Как..., Анну Каренину. Можно конечно и водным путём, как Му-Му, но речек в округе глубоких нет.

А при поездке к морю расходы на развод слишком возрастут.

- Бес-с-ты-жий! - Любаша с укором покачала головой. - Такова твоя благодарность за моё согласие иметь от тебя детей? Ладно, ладно, запомним!

- Кстати, о детях! - Григорий потёрся щекой о плечико жены и продолжил разговор: - Именно из-за них Фёдор так старался что-то заработать. И хочу тебе напомнить: много не пил. Даже ставши хозяином бара. Хотя никогда не отказывался посидеть за хорошим столом. И попить водочки. Но всегда держался в пределах нормы. А уж падать, да ещё и так неудачно, не в его стиле!

- Иногда и трезвые люди делают неверный шаг и ломают себе шею! - резонно заметила на это жена.

- В том то и дело, что в крови Фёдора было просто неимоверное количество алкоголя!

- Тогда тем более всё понятно! - утвердилась Любаша. - Но откуда ты об этом знаешь?

- Сегодня с самого утра я сгонял в милицию и просто поинтересовался ходом расследования. А меня так ненавязчиво вытолкали, на ходу сообщая, что следствие закрыто в связи с явным несчастным случаем. А на мои возмущённые вопросы, отвечали весьма внятно: "Не твоё дело!" Я уже и возвращаться домой решил, как вдруг на лестнице столкнулся не с кем иным, как с Тарасовым Санькой.

- С кем? - не поверила супруга, явно оживляясь. - С Санькой? Твоим одноклассником! Мы же его лет десять не видели!

- Точно! И он там работает следователем! И уже майор!

- Постой! Но ведь он на пожарника учился! Или я ошибаюсь?

- У тебя просто завидная память. Санька стал офицером-пожарником. Вот только с работой не получилось. Потом другие курсы и он стал участковым на противоположной от нас окраине города. Затем академия, несколько званий, отличия по работе и сейчас он старший следователь отдела по борьбе с особо тяжкими преступлениями. Когда я ему объяснил свои сомнения, он на ходу отдал распоряжения, провёл в свой кабинет и мы даже выпили по рюмочке за встречу. Он ведь тоже нас потерял из виду, когда мы сюда переехали девять лет назад. Потом принесли дело, он его просмотрел и только руками развёл: не в моей говорит это юрисдикции. Да и дело уже закрыто. Вот тогда то я и узнал, что в крови у Фёдора нашли много алкоголя.

- И как много?

- Если перевести на понятный тебе язык, то он как бы выпил бутылки три водки! Не меньше!

- Он что, мог столько осилить?! - вытаращила глаза Любаша.

- Вот и я тебе твержу о том! На второй бутылке он бы уже рвал. Не мог он столько выпить. И Тарасову я так же объяснил. Он меня понял, но тут же показал на огромную кипу других папок: все они были в работе и добавлять к ним ещё одно дело только с моих слов Санька не имеет ни сил ни возможности. И так по воскресеньям работать приходится. Хотя и согласился со мной, что Федю явно могли напоить и инсценировать несчастный случай. Зато если бы у него на руках были новые факты или более конкретные подозреваемые, то он сразу пошлёт дело на доследование и назначит более настырного следователя.

- Значит ты сам решил поискать и новые улики, и новых подозреваемых? - Любаша сбросила его руку и встала. - Собутыльник-пионер - первый сыщикам пример!

- Да! Не раз я сидел с покойным за одним столом! - согласился Григорий медленно, но решительно вставая. - Поэтому хочу сделать для его памяти небольшую услугу.

Любашины глаза отчаянно заметались по фигуре мужа, губы задрожали, а по щекам покатились неожиданные слёзы.

- А если с тобой что-то случится?!

Григорий крепко обнял супругу и поглаживая по спине стал успокаивать:

- Так ведь я никуда и лезть не собираюсь! Просто потолкаюсь по соседним барам, послушаю, может сам чего невзначай спрошу. Авось кто-то что-то подозрительное и видел. Ведь среди бела дня всё было. Хоть и бар был закрыт на перерыв слишком долго, но люди там шастали. Подходили к двери, заглядывали во внутрь. Хоть бы одного конкретного свидетеля найти, а там уже Тарасов его раскрутит.

- Кругом столько разного отребья бродит, хулиганья. Как стемнеет на улицу никто не показывается! А тебе дома не сидится.

- Обещаю не искать неприятностей! - пообещал Григорий отстраняя от себя Любашу и заглядывая ей в глаза.

- А если неприятности тебя сами искать начнут? - не успокаивалась жена.

- Тогда применим свои накачанные мышцы и врождённую ловкость!

- Ты ведь уже год не качаешься! - возразила жена. - Со штанги только пыль протираю!

- Зато на работе мне ещё больше приходится тяжести ворочать! - Григорий улыбнулся. - И весь день бегом, а порой даже, с ускорениями. Больше устаю чем от штанги.

- Я понимаю что тебе там не мёд, - грустно улыбнулась Любаша. - Но зато теперь не экономим каждый рубль. Даже дети поправились....

- Вот видишь! Я тебе всегда говорил: со мной не пропадёшь! И себя в обиду не дам. Так что не переживай, тем более что долго ходить не собираюсь. До одиннадцати часов точно буду дома. Коль не высплюсь, сама знаешь как я встаю по утрам.

Любаша тяжело вздохнула и, получив поцелуй в щёку на прощанье, с тревогой проследила как за мужем закрывается входная дверь.

Несколько лет назад Григорий Лещинский в злачные места даже не заглядывал. И работа была интересней, и спорту много времени уделял. Но за последние два года много изменилось. Вначале попал под непонятное сокращение штатов. А потом целый год просидел почти без заработков. Пришлось говорить чуть ли не с каждым встречным и выпытывать о наличии свободных рабочих мест у любого, с кем сводила судьба. Незаметно даже для самого себя, Григорий то прикладывался к пивной кружке в баре, то рассуждал у пивного ларька, а то и захаживал в небольшие кафешки. Если, конечно, были желающие пригласить. Пить он не любил, хотя мог держаться за столом до последнего. Но постепенно наводящая тоску безработица делала своё чёрное дело и стало вполне привычным каждый вечер потолкаться в местах постсоветского бухгрампита.

А уж когда год назад удалось устроиться на работу, то ежевечернее причастие стало законом. Ибо таковы были правила: вся бригада грузчиков после работы заходила "на пиво" в обязательном порядке и в полном составе. Выделяться из коллектива считалось непристойным и бригадир безжалостно отсеивал непьющих. Сам бригадир в те времена был хоть и крепким дядькой, но с алкоголем вместо крови. А так как набором в бригаду грузчиков ведал он, то Григорию пришлось ради приличного заработка каждый вечер просиживать в шумной и веселой компании.

Но месяц шёл за месяцем и Лещинский прочно обосновался на мебельной базе. Мало того быстро вырос по служебной лестнице благодаря своей удивительной силе и завидной выносливости. Завоевав этим авторитет не только среди товарищей, но и у нового директора базы. А месяц назад вконец спившегося бригадира вообще выгнали с работы за многочисленные прегрешения. И директор без сомнений назначил Григория на освободившуюся должность.

И тот сразу попытался упорядочить послетрудовой отдых. Но не так то легко искоренить устоявшиеся традиции. Грузчики привыкли к повседневным пьянкам, которые устраивались на получаемые бригадиром чаевые от клиентов. Иногда этих чаевых было так много, что Григорию приходилось прямо таки разносить своих товарищей по их квартирам. Одно благо, что жили все близко, в одном районе. Бессмысленные гуляния продолжались.

После трёх дней бригадирства Григорий стал устраивать "выходные". И чаевые в такой день, просто поровну делил между всеми. Это сразу принесло свои результаты. Некоторым это понравилось и они впервые за многое время явились домой трезвые и с подарками под мышкой или в руках.

Последнюю неделю вообще было объявлено "сухой" и исключение сделано было только для вчерашнего дня, субботы. Но и он не удался из-за безвременной кончины хозяина бара, в котором бригада стала собираться ещё полгода назад. И хозяином был именно Фёдор, старый друзяка Григория ещё по первому месту работы. Именно Григорий и уболтал всех грузчиков пропивать чаевые в Баре "Звонок". Убеждая, что водку здесь подадут хорошую, а пиво неразбавленным. Так всегда и бывало. Кроме последнего раза. Тогда вообще ушли несолоно хлебавши.

Бригада как раз подошла к бару, когда оттуда выскочила с расширенными глазами официантка Мальва и стала орать дурным голосом:

- Фёдор! Фёдор убился!

Пока приехала милиция, Григорий быстро раздал чаевые товарищам и распустил по домам. Мол, какая может быть пьянка в такой грустный день? А сам остался и по мере возможностей проследил за действиями оперативной группы. Да и сам попытался воссоздать картину происшедшего события. А выглядело оно так:

"Звонок" закрывался в 15:00 на обеденный перерыв, и возобновлял работу в 18:00. Официантка Мальва, разбитная бабёнка лет сорока, сделав все свои дела по уборке помещения, вышла из бара в пол четвёртого. Договорившись с Фёдором, что тот сам откроет бар после перерыва. А ей надо было забрать из химчистки некоторые вещи. Каково же было её удивление, когда она заявилась чуть ли не в семь вечера, а бар так и был закрыт. Сквозь стекло дверей, запертых изнутри, в зал заглядывало несколько завсегдатаев, недоумевая по поводу затянувшегося "обеда". Официантка присоединилась к ним, но барабанить в дверь стала совсем без стеснения. Чуть ли стекло не разбила. Когда и это не возымело результата, обошла с другой стороны и своими ключами открыла дверь чёрного хода. Не забивая себе голову отсутствием хозяина, Мальва тут же впустила посетителей и принялась их обслуживать. И только минут через пять обратила внимание на полностью открытый люк в заднем помещении. Он вёл в подвал с солениями и запасами вина. И только собравшись закрыть люк, увидела внизу тело Фёдора с неестественно вывернутыми руками и головой. Даже ей, ни разу не видевшей подобного, сразу стало ясно, что Фёдор мёртв. Это её весьма выбило из состояния психического равновесия и с криками она выбежала из бара. Наткнувшись на пришедшую повеселиться бригаду Григория. Вот и всё. Как высказались специалисты: несчастный случай.

И как потом добавили патологоанатомы: несчастный случай вследствие чрезмерного употребления алкоголя.

И вот, в этот самый нелепый случай, никак не хотел поверить Григорий Лещинский. А уж когда узнал про дозу алкоголя, тем более.

Ещё больше его разозлили действия милиции. Глянули, увидели и всё.... Поняли! Поняли?! Да они даже Мальву не расспросили как следует! Лишь когда пришла, да как ушла. Наделали кучу снимков, сдали тело санитарам и опечатали помещение бара. Поставив на охранную сигнализацию. И поспешили на день рождения коллеги.

Первым делом Григорий навестил официантку. Та совершенно не удивилась его визиту, тем более что знала о приятельских отношениях Лещинского с покойным. Хоть и предупредила сразу:

- Ты уж извини, времени у меня в обрез! Собраться мне надо как можно скорей - билеты на поезд у меня в кармане.

- От милиции что ли бежишь? - пошутил Григорий. - Или за себя испугалась?

- Тю! Та шо ж мне от милиции бегать? А ж не зэчка, какая! - засмеялась Мальва. - Да и меня никто не обижает! Просто к племяннице еду, двойня у неё родилась. Крестить будем завтра. Радость то какая..., - она поперхнулась, наткнувшись на осудительный взгляд гостя. - Ладно тебе! Я Фёдора очень уважала и любила, но что ж теперь, вообще не жить?! Раз уж такое случилось поеду. А то он меня отпускать не хотел. И как я его не уговаривала! Ни в какую! Уволить даже грозился! Вот! И наорал на меня!

- А когда это вы поссорились? - как можно мягче спросил Лещинский.

- Да с самого утра, в субботу. Ох и разозлил же он меня! - призналась Мальва и вдруг замерла. Видимо прочувствовала подноготную вопроса. И затараторила: - Да ты что, Григорий?! Побойся бога! Уж не думаешь ли ты, что я его в подвал столкнула по злобе? И не стыдно?! До такого додумался?! Да у меня и енто, как его, алиби есть! В милиции про это не спросили, но я сразу вспомнила: когда уходила Фёдор за мной двери закрыл. И это многие видели. Я издалека оглянулась, а он так в дверях и стоял.

- Может ждал кого?

- Может и ждал, мне то что? У меня своих дел по горло!

- Алиби - это хорошо! - грустно закивал головой Григорий. - А вот кто конкретно стоял рядом с баром?

- Ой! Да мало ли там синюшных околачивается! Я, конечно, не тебя в виду имела. Ты у нас человек солидный, уважаемый. Другим не ровня. А из тех, кто там находился я только мужика из соседнего дома узнала. Такой маленький и лысый, ну, ты знаешь его? На колобка похож! Вспомнил? И под деревом на другой стороне Спец сидел. Да пустую бутылку из-под водки нянчил. Как всегда в угаре. А может и с похмелья.

- А скажи, Мальва, ты в курсе закулисной преемственности? Бар теперь кому принадлежит? - Лещинский развёл руками, - Фёдор мне так ни разу и не сказал, на кого он оформлен.

- Да здесь и секрета нет! Всё на них троих оформлено было: На Фёдора, и его родителей. Я их там часто видела, помогали очень много по хозяйству. Отец особенно. И добрые старики, может даже слишком. Мне мать сегодня звонила и попросила и дальше у них работать. Хоть и плакала бедняжка....

- То есть сейчас бар принадлежит только им?

- И раньше принадлежал! Они же свои денежки все накопленные в него вбухали! До последней копеечки! Только в последние месяцы стали жить намного лучше, по-людски. А то во всём себе отказывали.

- Да..., - разочарованно протянул Григорий, - А мне Федько всё время рассказывал, что это он так умеет дела вести....

- Дела то может и умеет..., ой господи! - Мальва поправилась: - Может и умел, да только бар он не за свои деньги выкупал.

- А какие у него отношения с местными бандитами были? - неожиданно спросил Григорий.

- Даже и не знаю! - официантка в удивлении приподняла брови. - Никогда никто с ним не ругался, уважительно так заходили, расплачивались нормально за выпивку. Ну, пошепчутся там иногда, посмеются. И всё!

- И кто чаще всех наведывался?

- Да кто ж ещё может тут шастать! Сундук ходил, да прихлебатель его шестёрочный Мята. И рожи, до чего противные, а всё из себя человеков корчить пытались! Тьфу ты, господи! И чего это Фёдор с ними общался, ума не приложу!

Следующий вопрос последовал по поводу симпатий покойного среди женской половины, но тут уже Мальва возмутилась:

- Григорий! Ты совесть имеешь?! Мне собираться надо! А ты про несуществующее спрашиваешь. Какая ж дура с ним захочет больше одного вечера провести? Он как наврёт три короба, так на следующий день на него уже и смотреть не хотят. То мама у него генерал! То папа - учитель Сахарова! Да если бы ещё хоть врать умел! Позорище! - и совсем непоследовательно добавила: - Царство ему небесное!

Следующим, с кем Григорию удалось столкнуться был Спец. Длинный, но сильно ссутулившийся забулдыга с очень странной кличкой стоял за столиком одного из пивных баров и вяло улыбался каждому проходящему мимо. В тщетной попытке получить дармовую выпивку. Рукой он сжимал пустой бокал и время от времени опускал туда нос, словно вынюхивая что-то приятное. И даже выглядел относительно трезво. Когда он увидел Григория с двумя кружками пива, якобы оглядывающегося в поисках места, то чуть слюной не подавился от вожделения.

- Сюда.., кх-м! Сюда, кх-м, кх-м! - он смешно махал двумя руками, забыв отставить пустой бокал. - Григорий! Ты же не куришь, а здесь свежесть от окна идёт!

А когда Спец увидел, что одну из кружек предложили ему, то чуть не прослезился. И мелкими глотками осушил сразу пол емкости. Затем отстранил от себя и с сожалением уставился на оставшееся пиво.

- Да нет, пиво хорошее! - прикинулся простаком Григорий. - Явно не разбавленное!

- А жаль, - медленно протянул Спец, - Было бы чем, я бы обязательно разбавил.... Хоть водой....

- Ха! А водой то зачем?

- Что бы больше было...., - и столько грусти было в голосе забулдыги, что Григорий ему посочувствовал:

- Бывает.... Но ведь на работу вначале надо пойти. Ты почему ничего не ищешь? Сколько помню, только в барах и сидишь.

- Работать? - неожиданно Спец весь напрягся и глаза его буквально засверкали. - На кого работать?! На этих ублюдков?! А они же потом меня и в грязь втаптывать будут?! Да лучше сдохнуть! Под забором! Как собака!

- Э-э! Да тебя я вижу кто-то неплохо на весь мир озлобил. - Лещинский помотал головой. - Так нельзя! Совсем в себе человеческое потеряешь....

- А я уже потерял! - неожиданно согласился Спец. И чуть ли не одним глотком допил пиво. Деликатно отвернувшись в сторону, отрыгнул. - Одна только и осталась радость - выпивка. Попробовал бы наркотики, так кто мне даст? Что б от них сдохнуть, надо быть побогаче.

- Не все, кто побогаче, хотят сдохнуть! - в последнее слово Григорий постарался вложить интонации забулдыги. - Почти все пожить мечтают. Правда не всем удаётся. Вон, наш знакомый, бармен "Звонка", ушёл из этой жизни. И наркотиков не понадобилось. А как всё случилось, сейчас милиция разбирается. Меня спрашивали, может видел я кого, во время перерыва обеденного. Да ведь я на работе был. А вот ты: всегда ж там крутишься? Может кого и заметил?

При последних вопросах Спец вздрогнул, но когда поднял голову в глазах читалось полное равнодушие и презрение ко всем проблемам человеческим. Он поднял пустую кружку на уровень своего носа и нагло заявил:

- Вроде кого-то и видел! Но память.... Совсем усохла с похмелья.

Хоть Григорий и заинтересовался, но вида не подал. Да и не любил когда на него давили или шантажировали. Поэтому он равнодушно пожал плечами и стал со вкусом глотать пиво из своей кружки. Затем вообще перевёл взгляд в зал и стал выискивать знакомые лица. Реакция Спеца последовала незамедлительно. Он дрожащей рукой поставил пустую посуду на стол и заискивающе проговорил:

- Конечно я там был! И видел как сразу после закрытия в "Звонок" вошли Сундук и Мята.

- А как они вошли? - удивился Лещинский.

- Так ведь Фёдор на дверях стоял. Видимо их и дожидался. Я тебе правду говорю, это не только я видел! И вообще, мне это тоже странным показалось..., - забулдыга склонился над столом и перешёл на шёпот: - Чего они в тот бар в обеденный перерыв пошли? Чего им там надо было? Непонятно....

Сдерживая внутреннее напряжение Григорий крикнул стоявшему у стойки пареньку из его бригады:

- Ванюха! Возьми и мне два пива! - затем неспешно повернулся к Спецу и многозначительно спросил: - Не боишься этих мудаков?

- Может и боюсь! - почему-то весело согласился тот. - Может потом отрицать всё буду. Докажи, что я такое говорил! А Сундук и Мята там были! И долго! Я даже не дождался их выхода. Побрёл под мост... Думал там друзей встречу....

- Если милиция их возьмёт, то всё проверит. Там ведь умеют....

- Запросто! Так этим гадам и надо! - с остервенением чуть ли не выкрикнул Спец. Даже обратив внимание на себя доброй половины зала. Он ещё что-то хотел добавить, опять глаза его блеснули бешенством, но в этот момент Ванюха поставил на стол новую партию пива. Григорий отдал деньги, кивнул головой замершему собутыльнику и тот с жадностью прильнул к кружке. Да так и выпил не отрываясь. А когда получил ещё один одобрительный кивок на вторую кружку, то и ту опрокинул одним махом. И сразу "поплыл". Глаза моментально заволокла пелена тумана, голос обессилено захрип, а губы безвольно приоткрылись. Но руки цепко держались за стол, и падать он явно не собирался. Не прислушиваясь к глухому бормотанию отключившегося алкоголика, Григорий отправился на поиски Сундука и Мяты.

Местную шушеру он не боялся. Скорее даже наоборот: те разбегались у него с дороги словно мыши перед котом. Несколько столкновений и потасовок с его участием снискали ему репутацию очень злобного, умелого и кровавого бойца. Хотя в интересах обеих сторон это не поддавалось широкой огласке. Отморозки не хотели ронять свой мнимый авторитет, а Григорий не хотел расстраивать жену по пустякам. Так что желающих оспорить его независимость, в районе уже давно не находилось.

Ему удалось найти Сундука, да ещё в придачу с Мятой, в одном из более пристойных кафе. По подсказке одного всеведущего человека. И уложиться во вполне обещанный жене срок. Пришлось правда немного повозиться для того, что бы встреча протекала в более дружественной и спокойной обстановке. А то, лишь только они вышли из кафе на затемнённую аллейку, оба, и Сундук, и Мята набросились на него одновременно. К такому повороту событий Григорий был готов заблаговременно.

Мощный удар ботинком под рёбра более приземистого и мелкого Мяты отправил того в глубокий и продолжительный нокаут. А от пудовых кулаков двухметрового Сундука и вообще не пришлось сильно уклоняться. Григорий резко присел, а когда двухметровая туша навалилась на него всей массой, резко встал. Затем двумя руками, словно штангу вверх, толкнул Сундука верх, и чуть в сторону. Падение хрипло крякнувшего тела пришлось на перила деревянной скамейки. Толстые деревянные брусья выдержали, а вот рёбра нападавшего великана - нет. В дальнейшем разговоре Сундук вёл себя очень тихо, дышал через раз, на пол вдоха, а правой рукой постоянно вытирал обильно выступавший пот. Мята участия в разговоре не принимал, усиленно пытаясь восстановить надолго утраченное дыхание. Хрипел и размазывал по щекам обильно текущие слёзы пополам с соплями.

- Прелюдия закончена, перейдём к делу! - Лещинский уселся на перила лавочки и многозначительно хрустнул пальцами ладони, сжав её в другом кулаке. - Меня интересует буквально несколько вопросов. Вы на них отвечаете и я решаю, что делать с вами дальше.

- А если не ответим? - с запинками в дыхании спросил Сундук.

- Тогда ещё немного поработаете мне тренажёрами, а потом я сдам вас милиции.

- А если мы не пойдём?

- Ещё как пойдёте! Даже устрою так, что этот, - Григорий кивнул в сторону хрипящего Мяты, - Тебя на своём горбу потащит.

- Ты же мне, - задохнулся здоровяк, - Рёбра сломал!

- Повезло тебе! За неожиданное нападение, я как правило руки и ноги ломаю. Помните Феликса? Тоже из ваших. Бывший. Сейчас на костылях прыгает. Ага! Уже второй год. Так это он мне под горячую руку попался! И ещё радуется, что выжил.

- Так это ты его?! - скривился от изумления и боли Сундук. - А он говорил, что менты на зоне поломали....

- Он пусть говорит что хочет, для вас же важно говорить то, что хочу знать я. Понятно?

- Понятно! - прошипел Сундук. - Но учти, мы братков не продаём!

- В гробу я ваших братков видал! И сам знаешь в чём! Но я хочу знать, что вы делали вчера после половины четвёртого??!

Здоровенный верзила даже дышать перестал от удивления. Затем растерянно посмотрел в сторону своего подельника. Тот стоял на коленях упираясь руками в землю, но силы изобразить на своём лице недоумение всё же нашёл. Видимо они не могли понять или вспомнить. Пришлось напомнить более грозно:

- И учтите: вас видели! Соврёте мне хоть на одну минуту, ботинок прогуляется опять! На этот раз по вашим личикам! Потом тоже врать сможете: про злых ментов на зонах!

- Вчера..., мы это, в полчетвёртого..., - видно было каких трудов стоило Сундуку сложить связные предложения. - К этому, Фёдору пошли. Там пробыли полчаса.... Затем к другану моему....

- Стоп! Что вы делали у Фёдора?!

- Как что? Взяли деньги, выпили по рюмке и к другану....

- Забудь про другана! - Григорий явно стал терять терпение. - Почему вы деньги брали у Фёдора?!

- Да что ты так кричишь? Думаешь мы у него вымогали? - Сундук попытался изобразить улыбку. - У нас с ним вполне честный бизнес. Конечно, в накладных мы всего не указываем. Ну, так ведь сам понимаешь - с такими налогами никто не хочет на папу работать! По одной бочке оформили, а остальные подвозим по мере опустошения.

- А с чем бочки? - уже не так строго спросил Григорий.

- С огурцами солёными и помидорами квашенными. Мне из моей деревни отец на тракторе привозит. Да ты сам наверняка не раз пробовал....

А во рту у Григория моментально скопилась слюна от приятных воспоминаний. Действительно: огурчики у Фёдора были просто восхитительные! Бесподобные и несравненные! Правда и тут его покойный приятель навешал лапшу. Мол поставки идут с экспериментального завода и по большому блату. Но не жадничал: когда у кого-то не было чем закусить давал огурец бесплатно. Приговаривая: "Помни мою доброту! И моё умение повара шестого разряда!" Хотя у него даже третьего не было. А может и второго. Григорий никогда не пытался посмотреть диплом хозяина "Звонка".

- И долго вы там были? - вновь продолжил он допрос.

- Сказал ведь: полчаса! По рюмашке и на выход!

- Фёдор за вами дверь закрыл? А

- А как же! Нечё народ баловать!

- Может кто-нибудь это подтвердить?

- Странно, - Сундук непонимающе хлопал глазами, - Зачем оно нам?

-Я спрашиваю, а ты отвечаешь! - Григорий подскочил к отшатнувшемуся громиле и отвёл руку для удара. - Видать много рёбер у тебя лишних!

- Да я что? Только не помню там никого! - поспешил с ответом Сундук. Именно в этот момент его дружок что-то прошипел неразборчивое. Но гигант услышал, понял и оживился. - Точно! Там ведь Спец в кустах сидел. Мята у нас самый глазастый, даже удивился по первости, чего мол прячется? От нас, что ли? Видимо боялся очень. Зашли мы за угол, а Мята и вернулся, да выглянул. А этот Спец чуть ли не бегом к "Звонку" побежал. Так что если свидетель нужен, то у него спроси. Он явно нас видел. И знал наверняка, что я к другану направля....

- Слышь! - прервал его со злостью Григорий. - Забудь куда ты пошёл потом! Меня интересует только "Звонок"! И знаешь почему?

Сундук отшатнулся ещё раз от такого напора. Охнул, даже постонал немного. Потом видимо что-то надумал, потому что сник и спросил скорбным голосом:

- Наверное ты хочешь подгрести под себя бизнес с огурцами?

Лещинский не знал: злиться ему или смеяться. Такого тупоумия он ещё не встречал в своей жизни. У него даже подозрения не возникло, что человек может так искусно его разыграть. И так естественно правдиво. Вряд ли! Такие типы в театрах не работали. Тогда что же? Они даже не знают о смерти Фёдора?! Кто бы мог подумать?! Пусть тогда узнают!

- Как раз в то время Фёдор погиб! Скоро милиция выяснит причину его смерти.

С минуту Сундук молчал. И всё это короткое время на его лице сменилась целая гамма чувств. Неверие! Сомнение! Страх! Озарение! Понимание! Растерянность! Ужас! И злость! Если хоть один актёр смог бы так сыграть, все остальные его коллеги в тот же миг умерли бы от зависти. Однозначно! Зато последовавшая первая фраза, заставила удивиться Лещинского ещё больше:

- Вот козёл! Он же нам сто пятьдесят единиц за соления остался должен!!

И этому восклицанию вторил не менее злобный рык Мяты.

Григорий только махнул рукой и пошёл домой. Но отойдя пару метров, неожиданно даже для самого себя спросил:

- А почему у этого забулдыги такая кличка: "Спец"?

- Когда-то он ценным кадром был! - попытался засмеяться Сундук не к месту. - Служил даже в спецназе. Потому - и Спец,

Всю ночь Григорий спал плохо. Проведённое личное расследование поставили ещё больше вопросов, чем он получил ответов. Значит всё-таки были ещё посетители в обеденный перерыв. Кто? Когда? Откуда?

Задавая себе эти вопросы, удалось заснуть лишь под утро.

Зато после подъёма в мозгу сложилась мало-мальски приемлемая картина. Оставалось только высинить маленькую деталь. И он проделал всё оперативно и по деловому. Звякнул шефу, и выяснив, что заказов пока нет, отпросился на пару утренних часов. Затем смотался к Тарасову и внимательно рассмотрел снимки, сделанные оперативной группой на месте происшествия. Возле верхней, открытой крышки подвала отчетливо была видна уроненная кем-то мисочка. А рядом, рассыпавшиеся огурцы.

Пока ехали в машине, Григорий подробно описал свои размышления и логические выкладки. И Санька Тарасов со всеми согласился. Осталось только выяснить один вопрос: почему убийца это сделал?

Спеца нашли под его любимым местом ночёвки: мостом. Вначале тот ничего не соображал и Григорию пришлось просто-напросто плеснуть ему в лицо воды из припасённой бутылки. Когда забулдыга раскрыл глаза, то из его уст вырвалась только одно слово: - Пить!

- Дам! Сейчас! - тут же согласился Григорий. - Но сначала скажи: за что ты убил Фёдора?

Они не ожидали услышать признания, но оно прозвучало. Кощунственное и страшное! Дикое и невероятное!

- Надоело мне всё! Этот Фёдор врал больше всех, а жил неплохо! Думаете трудно было ему свернуть голову? Раз плюнуть! У меня и на вас бы сил хватило, да возиться лень. А Фёдор! У него всегда огурцы были! А давал он мне не всегда. Я и тогда есть хотел, просил, а он говорит: "Думаешь легко мне их солить и квасить? А потом раздаривать всякой бухоте?" И только когда я сказал, что он лучший повар на планете, он соизволил пойти за огурцами. А я в этот момент вспомнил, что соления поставляют ему Сундук и Мята. Я ведь всё знаю! И вспомнил об этом, когда Фёдор из подвала вылез. А когда он нагло спросил: "Что надо сказать?" и протянул один огурчик, тут я и не выдержал. Залил ему в глотку несколько бутылок водки, не обращая внимания на его нежелание сотрудничать в этом радостном вопросе. Затем ... Свернул ему шею, да и толкнул вниз....