Аннотация: Иногда они возвращаются... Крохотная сценка, но кто знает - может и продолжу дальше.
Суна. Гаара.
- Гаара! Это - Гаара! - кричали дети, разбегаясь с площадки для игры в мяч. - Бегите! Спасайтесь!
Я презрительно посмотрел на бегущих. Когда-то, еще до того, как Яшамару-сан прекратил лгать мне и попытался убить, такое отношение меня бы задело. Сейчас... Злила разве что глупость этоих баранов. От меня не всегда удавалось сбежать даже дзенинам, которых посылал за моей головой отец. Так что будь у меня на то желание - я перебил бы их прежде, чем они успели скрыться.
- Убить! - сухим песком зашелестел голос Шукаку в моей голове. - Давай убьем их, смочим их кровью мой песок! И ты снова почувствуешь, что жив! Ведь боятся можно и мертвых. Но только живого могут пытаться убить!
- Да! - ответил я биджу. За эту манеру вслух разговаривать с Шикаку, чьи реплики не слышны никому, кроме меня, меня и считали сумасшебдшим. - Если меня хотят убить - значит, я жив! Но эти.. они не хотят убивать. Они боятся и бегут. Убивать их - скучно!
- Убей! - взвыл Шукуку.
Я удивился. Обычно Биджу Песка не обращает внимания на тех, кто разбегается у нас из-под ног.
- Убей! Пока она не убила нас!!!
"Она"? Как любопытно!
Я открываю глаза, и вижу, что на опустевшей площадке, среди брошенных игрушек, мячей и деревянных кунаев, стоит девочка примерно моего возраста. Ее пепельные волосы рассыпаны по плечам. Ее серые глаза сморят решительно, без страха, но и без жажды убить меня, навсегда уничтожить "ужас, что есть Гаара".
- Привет, Этогаара, - улыбнулась девочка. - Ты хочешь поиграть, а глупые малявки разбегаются?
- Я... да, - ответил я, и песок из моей туквы начал почти непроизвольно окружать хрупкую фигурку. Многочисленные покушения на мою жизнь заставили подозрительно воспринимать всех, кто не бежал с криком.
- Тогда давай поиграем! - так хотелось верить этой улыбке... Но дядя тоже улыбался, тепло и радостно... а потом - попытался вонзить нож. Так что песок понимается, касается девочки... и осыпается серым прахом. Безжизненным и бесполезным. Шукаку в моем сознании воет от боли.
- Бедняжка, - улыбнулась девочка. - Как же ты одинок... И не высыпаешься, не так ли? Вон какие круги под глазами!
Сейчас я хорошо понимаю тех детей, что уже удрали с площадки. Мне тоже хочется бежать... пусть я и понимаю, что для той, перед кем не устоял песок биджу - догнать меня вряд ли будет сложно.
Девочка... или то, что притворялось девочкой, шагает вперед, и узкая ладошка с тонкими пальчиками касается моей щеки... и я чувствую тепло этого прикосновения.
Девочка опускатся прямо на песок, и улыбается мне.
- Ложись, - показывает она рядом с собой. - Ложись, положи голову мне на колени, и я буду гладить тебя по волосам. Ты будешь спать и видеть хорошие сны, спать и набраться сил. Ты будешь спать - и обязательно проснешься.
Шукаку с воем забился куда-то в непостижимые глубины печати, так что я едва его чувствовал. Так что... Да какого, собственно, биджу я думаю?! Если в кои то веки предоставился шанс заснуть? А проснусь ли я после этого, или девочка лжет... Да какая, в сущности, разница?
Уже погружаясь в сон, я прислушался к тому, что напевала моя... кто? Соседка? Знакомая? Подруга?
Белая дева из лесу вышла
С левой руки от дороги встала
Белое платье с красной вышивкой
Словно кровь из раны бежала...
Я улыбнулся, засыпая. Конечно, "пепельный" - это не "белый", но в остальной - как про себя поет. И даже красная вышивка присутствует.