Олимпиада это сублимация мужской агрессивности в состязания атлетов. Копьеметатель, дискобол и толкатель ядра ни в кого не целятся, просто кидают - кто дальше. Войны остановились, так как воины побежали все в Афины на Игры.
В эти сочинские олимпийские дни Мессиру и посещать-то Москву было бы не надо - он посмотрел бы просто в телевизор и заключил: моя работа, похоже, уже сделана - они там все и без меня осатанели, вероятно, свой, местный какой-то завелся бес.
Когда боксёр получает нокаут, он может потом надолго выбыть из строя, это контузия, но шахматисту, как ни странно, проиграть бывает полезно - ошибки питают его аналитическое существо.
Германия, после нокаута 45 года очень быстро выросла до N1 в Европе. Такой энергетический импульс дало ей военное поражение. Кроме того, что, может быть, важнее всего, через военную катастрофу нация излечилась от чумы национального социализма. Методом строгого карантина.
Россия, побывавшая в том бою тяжелом нокдауне, но выстоявшая победу, не может теперь никак прийти в себя от удивления - удар, хоть и не сокрушил, но сильно ушиб рассудок. И всё вспоминает, вспоминает одно и то же, и всё равно так еще много остается не вспомянутого.
У нее, в отличие от Германии, не было, благодаря победе, осознанной необходимости в болезненном избавлении от ее коммунистической холеры, и болезнь осталась в пришибленной вакциной хронической форме. В Европе, среди всех участников той войны с обеих сторон страна-победитель занимает устойчивое последнее место; в человеческом смысле, а не в ракетном.
(Тут самый точный индикатор, это евреи, кочевой народ: они живут повсюду, их отовсюду гонят, и они всё время посматривают по сторонам, где получше, чтобы туда перебраться. Поэтому стыдливый советский народ прозвал их для конспирации космополитами, гражданами космоса. Так вот кто бы мог предположить, что уже во втором поколении после того кошмара космополиты Питера и Москвы, как несли тогда "жиды города Киева" свои пожитки в Бабий Яр, снова понесут чемоданы на поезд в Германию. Тот самый, что возил их родителей в лагеря уничтожения)
На этот раз у России, обогащенной германским, опять же, 36 года опытом, была парадоксальная возможность рывка на ленточку и прорыва в финал того исторического этапа - проиграть Олимпиаду. Ведь Германия тогда выиграла с триумфом - ее тоже подымал тогда ее фюрер с колен - но потом с тем же же треском проиграла в войне историю. А проиграла бы Олимпиаду, потом бы, может, и на войну бы духа не хватило; а может и фюрер бы повесился; чем и снялся бы вопрос.
Россия, которая сходит с ума от всех своих побед, не считаясь тут с человеческими затратами, с той же страстью, только с обратным знаком и тщательно скрываемой, относится и к поражениям. Тут она могла бы трагически лишиться своего лидера, и это избавило бы ее от последующего позора с Крымом и Украиной.
А то режиссер того претенциозно-безвкусного Шоу заявил, что сделал его самым технологичным изo всех предыдущих, забыв при этом поведать, где он этих технологий понакупил и на какие деньги; или, может быть, хотя бы микрофон, в который он это сказал, был русскими умельцами сработан? (Это хорошо, конечно, использовать глобальный рынок враждебной цивилизации, но нехорошо так при этом кичиться собственным своим технологизмом, разрушительно для личности.)
Вероятно, новая молитва - "поп-арт-панк" - должна выглядеть как-то так: "Богородица! От победы в играх сатанинских упаси! Если уж суждено поражение, то ниспошли его сейчас, малой кровью!". (Как в песне пелось про гражданскую войну: "... если раны - небольшой".)
Но молитва обращена к небесам, а спортсмен смотрит прямо перед собой, и он должен выложиться на своей дистанции; даже если идет по ней последним. Он работает на результат, а не на гимн, если он профессионал.
В футболе говорят: победа принадлежит команде, а за поражение гонят тренера. В политике этот принцип еще более справедлив, и негоже президенту залезать на пьедестал.
PS: Самое печальное то, что вся эта уродливая гос-вакханалия истерического патриотизма с покупкой медалей и чемпионов, действительно укрепила положение ее организатора среди его народа. Народ с таким вкусом особого оптимизма не вызывает, и проведение игр следует, вероятно, разрешать только вменяемым странам, без фашистских амбиций и претензий на "командную" победу. И уж во всяком случае, не хронически тоталитарным, слабым, в этом смысле, на передок.