Говорили, что я счастливая, потому что родилась первого марта..."
- Мама, можно, я возьму твои записи?- Полная женщина с тетрадкой в руках печально улыбнулась сидящей рядом старушке.
Хозяйку тетрадки звали Мара.
- Оленька, это мои скудные воспоминания о жизни, только начаты. Если выкроете время, прочтете потом. - Поднялась с дивана.- Ну, дорогие мои, пора. Уже час гостите, не могу вас больше задерживать.
- Мама, перестань.- Ольга скорбно опустила голову.- Ничего страшного, посидим, видимся, ведь, в последний раз. - Ее рука непроизвольно сжала ручку сумки то ли в скорби, то ли в готовности сейчас же подняться и уйти.
Мара продолжала, словно не услышала:
- Попрощаемся. Рада, что вы смогли выбраться ко мне.
- Как же иначе, бабушка, по-другому не бывает,- подала голос молодая женщина лет тридцати.
Мара, как маленькую, погладила ее по голове.
- Бывает, солнышко. К соседке в ее последний день никто не пришел, посыльный носил прощальные телеграммы. Соседка была счастлива: не обременила родных в конце жизни, сберегла для них хоть какие-то минуты. А вам пришлось забросить дела.
- Мамочка, ты же знаешь, мы бы пришли в любом случае. Очень тяжело, одно утешает: все знают, что ты у нас счастливая. - Ольга ткнула пальцем в тетрадь, словно призывая ее в свидетели.
Мара жадно вглядывалась в лицо каждого.
- Что ж, расстаемся, пришло мое время. Напутствие обычное, но искренне: берегите время, успевайте увидеть все, ничего не упускайте, радуйтесь, живите.
Дверь захлопнулась. Мара быстро прошла к окну, задернула шторы, оставив узкую щелку и, поднявшись на цыпочки, выглянула во двор. Сердце забилось: еще раз увидела самых дорогих людей, но тайком, чтобы не выдать своего горя, если взгляды встретятся. Не посмотрели. Теперь сердце Мары болезненно сжалось при воспоминании, как, прощаясь со своей мамой, тоже не оглянулась. Не думала о последнем печальном взгляде из окна, просто уже звонила по работе, с головой окунувшись в неотложные дела. Тяжело. Скорее бы все закончилось.
"...родилась первого марта, и свои первые шаги по жизни начала вместе с ранним пробуждением природы. Пятнадцатого марта мне исполнилось три года, этот день и стал главным в моей жизни.
Мама подошла к кроватке с загадочным лицом:
- Пойдем, посмотрим на чудо!
Поднесла к окну, отдернула шторку и распахнула окошко.
В саду цвели абрикосы. Я восприняла увиденное, как нежный невесомый шар, подмигивающий мне множеством белых ресничек - это вместе со мной трепетали от радости увидеть мир почти прозрачные цветочки.
Мы вышли в сад, прогуливаясь, обнаружили полянку с раскрывшимися фиалками. Пришлось нагнуться прямо к земле, чтобы насладиться ароматом. Опустившись на колени, мама провела руками над цветами, словно погладила, и заплакала. Я сморщила носик, но зареветь в ответ не получилось, почувствовала: слезы не горестные, а пока еще неведомые мне, внутренние.
В апреле пошла в школу. В начальных классах на всех моих рисунках отражалось цветение абрикосов, только учительница упорно не желала видеть в белых разводах чудо весны и ставила скромные оценки.
В старших классах я узнала, что в далекой древности люди жили иначе. Наша жизнь длится до семидесяти двух лет -один цикл времен года, чтобы мы успели насладиться всем богатством природы. Что же может чувствовать человек, которому предстоит увидеть цветущее дерево семьдесят два раза? Разве возможно каждый раз искренне восхищаться запахом фиалок? Никакой новизны, все знакомо, обыденно. Вот и говорят: древние не ценили отпущенные годы, тратили попусту, сердца зачерствели, в душах поселилось равнодушие. Время обиделось, убыстрилось, но Создатель распорядился по-своему: внешнее время менять не стал, а внутреннее, отсчитывающее жизнь человека, убыстрил. Для нас это норма, я бы не хотела жить, как древние. Представила: на пруду лягушки затягивают песню, а я закрываю окно, чтобы кваканье не мешало слушать музыку. Мол, следующей весной дослушаю. Или через пять лет. Бр-р-р, никому это не нужно. Да и слушать механическую музыку - настоящее расточительство жизни. Никогда этого не делаем, музыка для нас - звуки, издаваемые природой: шум ливня, пение птиц, рокот волн.
Интересно, как древние выбирали свадебное платье? Стоит ли говорить, что мое было невесомым облаком из множества белых цветочков со скромными фиолетовыми бутончиками по подолу? Отзвуки первого впечатления почти всегда влияют на выбор фасона. Подруге, родившейся раньше на несколько дней, довелось услышать проснувшийся ручей и увидеть его резвый бег. Платье было прозрачным, как талая вода, длинный шлейф струился по ступеням и оставался где-то на улице.
Через пять дней после свадьбы у нас родилась девочка. Трехлетней дочери я показала первое в ее сознательной жизни чудо - распустившиеся розы. Я вдохнула аромат и заплакала. О чем? О прекрасном, которое вновь открылось для меня, о том, что не получится вместе с дочерью поприветствовать распустившееся дерево и лужок с фиалками, очень важных для меня. И что никогда не увижу улыбку ожившего ручья. Моя жизнь закончится в последний день февраля. Можно предположить, что весна нагрянет особо рано, солнце оживит природу, и мне посчастливится прикоснуться к началу начал. Но ждать и надеяться - не правильно. Если не сбудется? Как умирать с мыслью, что надежды не оправдались? Вот я и поняла давние мамины слезы и ее слова о моем счастье. Представьте человека, родившегося в мае. Пережить лето-осень-зиму, а в разгар весны, когда хочется жить и жить, оставить мир. Легко ли?
Рассуждая о моем счастье, мама имела в виду еще одно. Я должна уйти из жизни в високосный год и, следовательно, не двадцать восьмого февраля, а двадцать девятого. Мама говорила об этом с восторгом: дополнительный день жизни! Кто о нем не мечтает? Тот, кто не сталкивался с этим. Абсолютно ничего не значащий день. Родные и близкие простились, больше не зайдут. Жизнь слишком быстротечна, никому не придет в голову разбрасываться ценными минутами из-за чьего-то лишнего дня. И я никуда не иду, для других меня уже нет. Сижу дома, впервые времени валом, от нечего делать вспоминаю и грешу неподобающими нашей жизни мыслями, а именно: хотела бы я встретить весну семьдесят два раза? Или сколько? Наш возраст - потолок, выше не бывает, и чтобы не проводить аналогию с привычной жизнью, я возьму за основу сто лет. Сразу станет понятно, что это старческие фантазии, да и цифра говорит сама за себя: круглая, как мыльный пузырь с большинством нулей - такой же и результат. И, все же: хотела бы?
Да. Я готова сто раз подставлять лицо весеннему ливню, бесконечно валяться в траве и слушать ее жизнь, раз за разом играть с дочерью в прятки среди кустов сирени. Такие мечты отравляют жизнь, я в очередной раз убеждаюсь во вредности лишнего времени. Только что говорила родным искренние слова, напутствовала боготворить время, а теперь готова растягивать его до бесконечных лет, чтобы хоть раз услышать механическую музыку, придуманную древними. Получается, уйду недовольной? Послезавтра за мной придут люди из специальной команды, увезут тело к месту последнего пребывания. Что увидят на моем лице? Покой и умиротворение, как бывает всегда? Проскальзывали слухи, что встречаются исключения, и я могу предположить горестно сжатые губы у тех, кто ушел в разгар весны. Какой отпечаток оставят последние мысли? Что захочется написать завтра перед уходом?"
Мара положила тетрадку на стол, еще раз оглядела комнату (нужно оставить порядок...мало ли что...лишний день - это непонятно...), не раздеваясь (приготовившись, промелькнула мысль), легла на не разобранный диван, закрыла глаза...
...и затаила дыхание: пусть мама подумает, что дочь еще спит. Мама постояла у двери, решительно прошла к окну и раздвинула шторы.
- Поднимайся, лежебока. Не умеешь притворяться. Когда в комнате такая тишина, сразу понятно: человек проснулся, но не хочет выдавать этого. С днем рождения, Мара!
Мама протянула куклу в красивой коробочке.
- Ух, ты!- моментально вскочила Мара.- У меня настоящий праздник?
- Самый настоящий! Как и положено. Чего хмуришься?
- Вон, - Мара кивнула на стену,- посмотри на календарь, мой день потерялся. Я обрывала вчера листочек, а под цифрой двадцать восемь - первое марта.
- Я же рассказывала: ты родилась в високосный год, двадцать девятого февраля, такой день бывает раз в четыре года. Празднуем сегодня!
- А куда девается мой день?
- Одевайся, потом будешь болтать. Бабушка приехала, не дождалась, когда проснешься, ушла к соседке поздороваться.
- Уже идет,- взвизгнула Мара, глядя в окно.
Прижала куклу и в пижаме выбежала из спальни.
Мама наскоро накинула покрывало на постель, прислушиваясь к возне в соседней комнате. Вышла, заулыбалась:
- Что-то наша бабушка быстро вернулась, почуяла, что внучка проснулась? Или сбежала от соседки?
- А-а,- махнула рукой бабушка, - ну, ее, дурочку. У меня ж праздник - внучке шесть лет, я и стала рассказывать про нашу умницу, что и читает, хоть в школу не ходит, и красивую музыку целыми днями слушает. А соседка не с той ноги встала, говорит: свои всегда кажутся разумными, а ваша Мара неизвестно откуда взялась. Тьфу на нее.- Бабушка обняла внучку.
- Бабушка,- Мара уселась к ней на руки,- куда девается мой лишний день? Пропадает? Мама не знает, отмахивается.
Бабушка укоризненно посмотрела на маму.
- Никуда не пропадает. Это очень здорово - дополнительный день жизни. Секундочки собираются, и набегает время. Кому не хочется пожить лишнего? Вот вырастешь, поймешь. А когда такого дня у нас нету, он скапливается у Господа в специальной копилочке. Господь ждет, когда люди научатся ценить время, и однажды подарит им много-много чудесных дней для дополнительной жизни. Конечно, тем, кто заслужил, поэтому и учит нас быть хорошими. И не грустить, как ты сегодня. День такой замечательный - весна наступила! Жизнь просыпается, только успевай замечать новенькое.
- Я замечаю!- запрыгала Мара.- Мы ходили с мамой смотреть ручей, он поет, я слышала! А через две недели зацветут абрикосы!
- Две недели - это рановато,- засмеялась бабушка,- но все равно, скоро.
- Нет, бабушка, не рано. В тот год, когда я родилась, абрикосы зацвели пятнадцатого марта.
Мара выбежала на веранду, всмотрелась в сад.
Помолчали. Первой заговорила бабушка.
- Откуда взялась наша Мара?
Мама пожала плечами.
- Не знаю. Утром заглянула в комнату, она спит. Я как-то сразу поняла, что это моя дочь и у нее день рождения. Побежала за куклой. Я счастлива, сколько молила Спасителя, чтобы послал ребенка, что ж роптать?
- А я с вечера заходилась с пирогом, не зная, для чего. Потом вспомнила: у внучки день рождения, чуть не прозевала! Хорошая девочка, дай Бог ей здоровья и долгих лет жизни. Будем накрывать на стол, я наливочку привезла и кучу подарков для именинницы, еле сумку донесла.
- Пойдем,- Мара потянула куклу за руку.- Мы никогда не расстанемся, будем дружить до ста лет!..
- Дамочка, зря пришли. Тело уже оприходовано, наша работа расписана по минутам. Держите себя в руках, не хватало еще, чтоб прослышали: дочь пришла проводить маму в последний путь, да еще и плакала. Каждый будет так делать - жизнь остановится. Да, все было, как обычно: покой, умиротворение. Нет, ничего не меняли, даже куклу оставили при ней. Не знаем, какую, вам виднее. Разве это горе, если запланировано жизнью? Время нужно беречь, а вы нарушаете. За что благодарить? Это наша работа. Одна радость: старушка была совсем легкой! Только выглядела старой, мы таких никогда не видели. Прощайте, доброго вам здоровьечка.
Ольга вытерла слезы, достала из сумки тетрадь.
"Узнав, что в последний день мне предстоит прожить целый век по времени древних, я положила в драгоценную копилку шесть первых лет моей жизни. Пригодятся, когда время начнет растягиваться. И тогда человек сможет прийти на похороны родителей и поплакать, как делали древние. Это и будет началом".
nbsp;Ольга вытерла слезы, достала из сумки тетрадь.