Говорят, если назвать оборотня по имени - он уйдёт...
Ветви тысячелетних, древних, как мир, аэсов сомкнулись над головами куполом - таким же серым, как сумрачное небо. Аэсы, больше всего напоминавшие невероятно огромные плакучие ивы, не облетали на зиму, не теряли серебристую листву, и теперь клонились скорбно к зеркальному камню надгробия.
Весь мир будто выцвел: холодные клочья перегоревшего пепла, белый снег. Ничего больше.
Глухо звучали голоса. И запах дыма - властвовал повсюду.
Ойор Аэс, наследный замок Ярренвейнов, истлел до головёшек почти весь. Сначала занялись комнаты молодой ронэл, потом - быстро, очень быстро - схватилось всё остальное; ночь была глухая, по-зимнему безлюдная, так что и на помощь не мог придти никто; но он - не опустил рук до последнего. Многих спас. Её - нет. Когда бросился в огонь в последний раз - за ней, единственной, кого не было среди столпившихся людей, единственной в этой жизни - его попытались удержать, но - куда там!
- А как вышло, что... они с ронэл потерялись? Что он не её ... спасал первую? - всхлипнула Ронья.
Эмметская каннка рыдала всю дорогу, никак не могла успокоиться, вот и сейчас голос не слушался её, а на ресницах замерзали слёзы.
- Он не сумел её найти, - Татеук Лассан мотнул головой. - У них не всё ладилось последние дни, и он ночевал в покоях старого рона, а она - почему-то тоже была не у себя...
Яска стояла в стороне: хрупкая сгорбленная фигурка; узкое некрасивое лицо, бледное и ещё больше вытянувшееся сейчас; огромные глаза казались тёмными от непомерно расширенных зрачков. Тень на пепелище.
Да, замок можно было бы восстановить, хоть и жаль знаменитых витражей, погибших в пламени. Только - кому там жить? Нет больше никого из рода Эанэ, нет и не будет Серебряных Ярренвейнов на этой земле.
- Смотрите - Яска! Точно - она!
Шёпот в спину следовал за ней неотступно. Здесь её знали - смешную вечно лохматую подружку своего Арамано. И отсвет беззаветной любви, которую дарили ему, ложился на её душу, согревал, утешал - просто так, ни за что, потому что всегда была рядом.
- И зачем он ту гонровку привёз?..
Ясс прижала пальцы к вискам, к лихорадочному пульсу; а надо было - бежать, прятаться, не слушать...
- Подождал бы, пока рыжая подрастёт, её бы и брал, всё равно не разлучались почти... Был бы сейчас жив, а то и пожара бы не было. Ведь неспроста это всё, точно вам говорю, всё из-за ведьмы той...
Говорят, если назвать оборотня по имени - он уйдёт... А как быть, если твоего потаенного, сокровенного, взлелеянного оборотня невзначай назвал по имени другой, почти чужой тебе человек, не подозревая, что подсказал тебе имя твоего мучителя, сокрытого в самых глубинах тщательно защищённой от постороннего глаза души? Ведь ты смотришь чудищу в глаза - уже неописуемо долго, изо дня в день, начинаешь привыкать к его неизбежному присутствию, и только когда случайный встречник ткнул тебя носом, соображаешь наконец, как именно его зовут. Ну, так что же ты? Теперь ведь знаешь, с чем бороться...
Только - поздно.
... весна взломала зеленоватый лёд, и золотые цветы Лэхэнни ковром укрыли водную гладь; некому их больше потревожить, купаясь лесном в озерце; заросли вьюнком любимые тропинки - через пару лет никто и не вспомнит, что по ним когда-то ходили рыжая девчонка и последний из Серебряных ронов.