Тихий звон кольчуги вдруг засеребрится - По плечу похлопав латной рукавицей, Встретят у порога терема резного: - Знать, прошёл дорогу, коль вернулся снова!
А давненько не был здесь ты, друг сердешный! Тут ходила небыль, что ты в поле спешен Стрелочкой калёной, да тугим арканом Стиснут и спелёнат, да в далёких странах
Замурован камнем - так, что не пробиться, - Сквозь стальные ставни смотришь из темницы: Не придут с Руси ли братья и дружина? Мы исколесили за тобой, детина,
Уж дорог немало! А ты - вот он, нате! Усмехнусь устало: - Подождите, братья... Дайте оглядеться... Баньку истопите... Чтоб утешить сердце, ковшик поднесите
Мёду, али сбитню... Аль чего покрепче... Крылья поизбиты... Налетался кречет По чужому небу, по густым туманам... Где я только не был... Не был лишь желанным
Гостем у порога! Сталью лишь встречали. Ну, да, слава Богу, позади печали... Братину по кругу - и долой тревогу! Расскажу вам, други, про свою дорогу...
Где был щит изрублен... По каким дубравам Я валил изюбрей... Где я красил травы Собственною кровью. И чужой, бывало... И какою болью сердце разорвало.
...Ехал я лесами по земле муромы, Глядь, а меж ветвями впереди - хоромы, Под златою крышей. Думаю: "Узнаю, Кто живёт здесь... Дай-ка, подойду поближе... Сроду, почитай-ка, о таком не слышал!" (Знал бы - ускакал бы, путь не разбирая!)
Постучал - впустили. Двор большой. Раздолье. Лишь слегка смутили черепа на кольях... На крыльце встречала девица... Красою - Видел их немало! - не сравню с другою...
Подносила чарку, сладко говорила... Стало сердцу жарко... Всё в очах поплыло... Под руку вводила в горницу, в светлицу... Всё, что с нами было, и теперь мне снится!
Утром же, проснувшись, поднял я десницу - А в глаза мне лапа волчья когтится... Девица смеётся: - Плата за усладу! Волком выть придётся три годочка кряду!
Взвыл я тут невольно: - Я ль тебя обидел?! - Я тебя - легонько... Черепа-то видел? - Ну, а как клыками - да тебе же в сердце? Засмеялась: - Витязь, я, как ты, не смертна! Холодно сказала: - Не проси. Без толку. И три года бегал по лесам я волком...
Вот и не был с вами ни в пирах, ни в ратях... Ну, так что там с баней? Да и ковшик, братья, Надо бы наполнить... Проведу здесь с вами Три денёчка полных! А потом - лесами
Проберусь обратно, в чародейский терем... - Пропадёшь! - Да ладно... Я не суеверен! Только снова с нею проведу хоть ночь-то... А потом - пусть череп, пусть и в шкуру волчью!
Я её любовью сердце искалечил... А от этой боли и волхвы не лечат. (Витвольф)
У ведьмы век хотя и долог, Но он - не сахар, не халва. И о ее суровой доле Гудит досужая молва: Мол, все кипит котел чугунный И варят полный в нем отстой... Не обещайте ведьме юной Дороги легкой и простой.
У ведьмы нет врагов, но все же Есть постоянный оппонент: Защитник лягушачьей кожи И пацифист-интеллигент. Им помело терзает нервы, А заклинанья режут слух... Пускай не станет ведьма первой, Зато всегда - одной из двух!
Напрасно требуют мужчины Покончить с бабьим колдовством. (У них на это есть причины, Но эта песня не о том). А взгляд влюбленный ночью лунной Сильнее всякой ворожбы. Не обещайте ведьме юной Больших подарков от судьбы!
Она сама всего добьется, Она сумеет все понять. И ей удача улыбнется, И повернется время вспять. И будут баловни фортуны Толпиться у ее окон. Не обещайте ведьме юной Покоя - ей не нужен он!
Твой друг назвал меня принцессой, А ты сказал, скрывая страх: "Таких принцесс в старинных пьесах, В конце, сжигали на кострах" Я непонятно одеваюсь, И очень медленно хожу, И очень страшно улыбаюсь, И дикий ужас навожу, И взглядом обладаю странным, И очень тихо говорю, И вся в каких то жутких тайнах, И часто в зеркало смотрю, А дома - странные бутылки Держу я не для красоты, И в волосах моих опилки Сухие листья и цветы. А ночью под твоим окошком Я пролетаю на метле, А в полночь превращаюсь в кошку. И Кигу Книг держу в столе, И что бы я тебя не съела, Смотреть боишься мне в глаза... Ах, глупый просто я люблю тебя.
Шумел камыш, деревья гнулись, А ночка лунная была. И две девчонки улыбнулись, Два оседлали помела. И полетели, словно птицы, Они в неведомую даль. А в камышах сидели принцы, Толкуя про свою печаль: "У всех невесты как невесты, Хоть и лягушки, да свои! Кто ж нам достался, неизвестно: Ни счастья нету, ни любви! Мы б лучше холостыми были, Сидели б лучше по домам!" Шумел камыш, кувшинки плыли, Взлетали метлы к небесам!
(Н.Первухиной, "Имя для ведьмы")
*****
В дня лучах последних огненных Тень замрет на плитах уличных Я - последняя из проклятых Я - восставшая из умерших Все, что было - мной изведано Все, что будет - мной придумано В темноте я - солнце светлое Ясным полднем - тьма безлунная Кто я? Ветер над курганами. Кто я? Пики скал под кручами, Коршун, вьющийся над ранами. Пес, за горло рвать обученный Черный конь - мой друг единственный Острый меч - защитник праведный Я иду путем извилистым Не привыкнув жить по правилам
И сквозь призму заклинания Как удар, придет видение: "Здравствуй, милое создание! Здравствуй, мрака порождение..."
Стала ночь густо-звездной и тихою, Заклубились в ней мутные сны, И была я в ту ночь волчихою.
Поджималась у старой сосны. И, покорный лесному обычаю, Только шорох закатный умолк, Ты пошел кружить за добычею - Мой самец, белозубый мой волк. Тяжело ныряя и ухая, Потянула к луне сова. На песке встала тень остроухая - Это ты, твоя голова.
Для графини травили волка. Его поступь была легка... Полированная двустволка - Как восторженная строка! Он был вольный и одинокий. На виду или на слуху. Стрекотали про смерть сороки Беспардонную чепуху. Упоенно рычала свора, Егеря поднимали плеть - Все искали, где тот, который Призван выйти и умереть? Нет, любимая... Даже в мыслях Я не буду ничей холоп. Я уже не подам под выстрел.
Свой упрямый звериный лоб. И моя негустая шкура, Не украсит ничей камин. Пуля дура? Конечно, дура... Только в поле и я - один... Все бело, и борзые стелют Над равниной беззвучный бег. Эх, дожить бы хоть до апреля - Поглядеть как растает снег, Как по небу скользят беспечно Облака до краев земли... И влюбиться в тебя навечно, За секунду до крика "Пли!"
(Андрей Белянин)
Тигр.
Тигр, о тигр, светло горящий,
В глубине полночной чащи,
Кем задуман огневой
Соразмерный образ твой?
В небесах или глубинах
Тлел огонь очей звериных?
Где таился он века?
Чья нашла его рука?
Что за мастер, полный силы,
Свил твои тугие жилы
И почувствовал меж рук
Сердца первый тяжкий звук?
Что за горн пред ним пылал?
Что за млат тебя ковал?
Кто впервые сжал клещами
Гневный мозг, метавший пламя?
А когда весь купол звездный
Оросился влагой слезной,
Улыбнулся ль, наконец
Делу рук своих творец?
Неужели та же сила,
Та же мощная ладонь
И ягненка сотворила,
И тебя, ночной огонь?
Тигр, о тигр, светло горящий
В глубине полночной чащи!
Чьей бессмертною рукой
Создан грозный образ твой?
(Блейк Уильям, перевод -С. Я. Маршака)
Секс и любовь
Горячий Секс и нежная Любовь, Однажды познакомились, скучая. И вечером в божественный клубок Они сплелись свободно и случайно.
Ах, этот Секс, он был немного груб, Нетерпелив и чуточку развратен. Он языком касался тайных губ, Когда Любовь присела на кровати.
Она пустилась танцевать в ночи. Сначала в удивительных нарядах, Потом кружилась голая почти, Едва касаясь, пролетая рядом.
Хотелось Сексу нежности, любви. Любви хотелось секса и оргазма. До этого желания свои Им не случалось исполнять ни разу.
И, оказавшись, вдруг наедине Любовь легко, без всякого стесненья, Раскинувшись, лежала на спине, Потом открыто встала на колени.
И Секс любил так бережно ее, Так звонко, глубоко, неутомимо... Упало на пол светлое белье, Огонь свечи качал пространство мира.... (Петр Давыдов)
Говорят, Что в твой дом прилетает луна, Что в ту пору вокруг тишина, Твою кровь забирает она, Выпивает из кубка до дна И скрывается вновь, Так услышь же мой зов, Возвратись же назад И сумей рассказать Обо всех твоих снах... ...но в глазах твоих страх.
Расскажи, Отчего тебе хочется спать, Отчего ты так бледен опять, Что могла я тебе подсказать, Как луну от окна прогонять, Как помочь не заснуть и увидеть весну, чтобы только помочь пережить эту ночь. Но не хочешь сказать - застываешь опять.
Лишь не спи! Чтоб могла я тебе рассказать, Как осмелилась счастья желать. Но от слабости впору кричать - Все равно тебе хочется спать. И отходишь ко сну, не дождешься весну. Мне тебя не спасти, умоляю, прости. Гаснут солнца в мирах. ты идешь умирать.
****** "Кавалерист-девица? Как напыщенно... Гусар-девчонка, проще говоря..." Над горизонтом алой нитью вышита Далекая вечерняя заря. - Все это бред! Готов о том поспорить я. А сказкам верит только лишь дурак... - Mon cher, не забывайте об истории: Ведь амазонки были, или - как? - Ах, господа, причина спора стоит ли? Все это просто глупый анекдот... - Но женщины, при всех иных достоинствах, Такой непредсказуемый народ... - И все-таки поверить этим домыслам? Ну, как её средь наших молодцов, Не раскусили по походке, голосу, По формам, mile pardon, в конце концов? - А вы, корнет? Мы ждем и ваше мнение... Ответ остер и ум не по годам! - Вы правы: это недоразумение Пленит воображенье юных дам. Ах, дамы!.. Но особо не раскрутишься... - А помнишь ли красотку в том селе? - Что? Александров? Очень милый юноша: Гусар, храбрец, а как сидит в седле! - С утра в поход - мы вновь отходим к северу, А там, корнет, начнутся чудеса... ...Ты отвернулась, прислонилась к дереву: Шумит костер, слипаются глаза. Уже луна на небе тает медленно, Но лишь под утро стихнет споров гул. Ты так устала... Так устала, бедная! - Что Александров? - Кажется, уснул...
Чтобы Жизнь улыбалась волкам - не слыхал, Зря мы любим ее, однолюбы. Вот у Смерти - красивый, широкий оскал, И здоровые, крепкие зубы... (с)Владимир Высоцкий.
****
Пусть для сердца тягуче колко, Это песня звериных прав!.. ...Так охотники травят волка, Зажимая в тиски облав.
Зверь припал... и из пасмурных недр Кто-то спустит сейчас курки... Вдруг прыжок... и двуногого недруга, Раздирают на части клыки. (с) Сергей Есенин.
ОДА ЛУНЕ.
Благодарю тебя, Луна, За рифму, что тобой дана, За все прекрасные стихи, За сладострастные грехи, За душу, полную огня, За то, что любишь ты меня, За то, что лишь наедине Ты открываешь тайны мне.
..."Усталость, ненависть и боль, Безумья темный страх... Ты держишь целый ад земной, Как небо, на плечах! "Пока ты жив, не умирай, На этот мир взгляни - У многих здесь душа мертва, Они мертвы внутри!
Но ходят и смеются, Не зная, что их нет... Не торопи свой смертный час", - Она пропела мне. "Сбежать от жизни можно, От смерти - никогда. Сама жизнь крылья сложит, И я вернусь сюда..."
"Ад и рай - в небесах", - утверждают ханжи. Я, в себя заглянув, убедился во лжи: Ад и рай - не круги во дворце мирозданья, Ад и рай - это две половинки души.
(с) Омар Хайям.
Баба Яга.
В глухомани, около речушки, Где осока скрыла берега, Проживает в маленькой избушке Бабушка по прозвищу Яга.
Нос крючком, горбата, тугоуха, Страшное бельмо на пол-лица. На округу злобная старуха Насылает порчу без конца.
То ли устарели заклинанья? То ли силы стали убывать? Чары остаются без вниманья, Всем на них сегодня наплевать.
Вот и добры молодцы не едут - Слаб, видать, у бабки приворот. Вновь ловить придётся ей к обеду Жабу да лягушек из болот.
А когда-то весть о ней летела За леса, за горы, за луга: Но теперь, увы, другое дело - Позабыта бабушка Яга.
Ох, как ломит кости на погоду, Как вставать натужно по утрам! Давят плечи прожитые годы, И болит под грудью старый шрам.
Вы теперь поверите едва ли, Что её в былые времена Ласково Олесей называли, И она любила Куприна.
Ах, вам интересна моя седина? Мне лестно внимание это. Садитесь поближе, налейте вина, И я вам открою секреты. Задуйте же свечи! При полной луне История будет занятней вдвойне.
Все это случилось морозной зимой. Я помню, метель бушевала. Я ехал из города поздно домой, И ночь меня в поле застала. И как это вышло - я сам не пойму, Но я у дороги заметил корчму.
Хоть не было в окнах и искры огня И не было слышно ни звука, Но я привязал у калитки коня И в двери вломился без стука. Нет, я не задумал разбойный набег, Мне нужен был ужин, да теплый ночлег.
В окно из-за туч заглянула луна, И в горницу, гостя встречая, Неслышною тенью скользнула Она, Хозяйка корчмы молодая. Одно лишь, скажу, не понравилось мне - Что нету иконы в углу на стене.
Хозяйка прекрасна была и нежна, Немедленно стол мне накрыла, Потом напоила вином допьяна И рядом с собой уложила. И знаете, братцы, ей-богу, не лгу, Я грешную ночку забыть не могу.
Ах, как мы любили друг друга тогда! Да что мне рассказывать это! Я - молод, силен и она - молода, И не было в ласках запрета. Лишь только креста на цепочке златой Красотка не смела коснуться рукой.
Но в полночь внезапно красавицы взгляд Наполнился злобой обильной, Клыки показались, и очи горят, И тлен я почуял могильный. Не помню, как дожил тогда до утра, Но стал черный волос светлей серебра.
Немало годков пронеслось с той зимы, И страхи давно позабыты. Теперь вот и я стал хозяин корчмы, И путникам двери открыты. Чу, полночь пробило! Проснулась жена... Я знаю, гостям будет рада она.
(Евгений Меркулов)
Лилит.
Я проснулся без сил на кровати пустой. Почему мне не мил солнца луч золотой? Отчего всё дрожит, хоть по жизни не трус, И на шее горит очень странный укус?
Я вчера под хмельком где-то в клубе ночном Угостил незнакомку у стойки вином. Её имя спросил, и она говорит - Называй меня, милый, богиней Лилит.
Я богиню поближе узнать был не прочь, И ко мне мы пошли в эту грешную ночь. Да, Лилит не лгала (что мне правду таить?), Лишь богиня могла так безумно любить.
Ненасытная страсть била словно пожар, Я отдался во власть колдовских её чар. Всё забыл и как в омут нырнул с головой, Абсолютно не помню, что было со мной.
Только нежность ланит, да волос аромат И богини Лилит обжигающий взгляд. На заре она мне разрешила уснуть, Но ласкал и во сне её белую грудь.
А проснулся без сил на кровати пустой. Почему мне не мил солнца луч золотой? Отчего всё дрожит, хоть по жизни не трус, И на шее болит очень странный укус? (Евгений Меркулов)
ЛЕКЦИЯ О САМИЗДАТЕ.
Добрый вечер! Всем поклон! Энто что ещё за звон? Извините, то сбесился Мой мобильный телефон.
Всё, я кнопочку нажал, Чтоб он боле не мешал. Я ж вам лекции, поди-ка, Года три как не читал.
Потому что для бесед У меня минутки нет. Как с утра слезаю с печки, Сразу - шасть за интернет.
Ну а нынче я в сети Никуды не смог зайти. Там какой-то прокси-сервер Стал преградой на пути.
И решил я - коли так, Значит, Бог мне подал знак, Пообчаюсь-ка с людями, Да прочищу им чердак.
Так на чём же мне сейчас Сконцентрировать рассказ? Вы же тёмные, как негры. Всё в диковинку для вас.
Чтоб резину не тянуть И не дать вам здесь заснуть, О Мошковском Самиздате Расскажу вам что-нибудь.
Ты, Пахомыч, брешешь, гад! Поясняю - Самиздат Не мужик, и что Мошковский Ни хрена тебе не брат.
Вот ведь вредный старикан! Вновь устроил балаган. Я тебя щас успокою, Ну-ка, где тут мой наган?
Ты чего вскочил, сосед? Где ты видишь пистолет? Энто я пужал маленько, У меня ж нагана нет.
Я сказать вам, братцы, рад, Что недели две назад В библиОтеке Мошкова Я набрёл на Самиздат.
Web-страница хороша! Разных текстов до шиша, Ну а авторов и за год Не побьёшь из "калаша".
Скольки ж там различных лиц, Мастеров и мастериц Изо всех концов России И из дальних заграниц!
Кто - карябает стиши, Кто - романы для души, Там у них свобода слова, Что захочешь, то пиши.
Нет, Пахомыч! Врёшь, босяк! Что, фонтан твой не иссяк? В Самиздате забесплатно Публикнуться может всяк.
Поначалу я и сам Думал, энто - просто хлам, А теперь взахлёб читаю, Что советую и вам.
Среди разной чепухи, Графоманской шелухи Есть действительно рассказы И действительно стихи.
Много славных там имён, Всяк по-своему умён. Я, читая их творенья, Был приятно удивлён.
Вывод делаю простой: Пушкин, Чехов и Толстой Рядом с авторами теми - Просто форменный отстой.
Чтобы честным, братцы, быть, Нужно дёгтя ложку влить - Попадается такое, Что противно говорить.
Вот недавно наугад Стих открыл, а тама - мат! Я подумал, кто из наших Что-то тиснул в Самиздат.
Посмотрел фамилиё, Что за автор? Ё-моё! Энто точно, наш Пахомыч Выдал творчество своё.
Что краснеешь, как стручок? Стыдно стало, старичок? Ах, не ты там матерился, А Володька, твой внучок?
Я так мыслю, что "поэт" Среди них, конечно, дед, А внучок его похабства Посылает в интернет.
Потерял Пахомыч стыд. Ладно, пусть себе сидит. Наша тема - самиздатцы, А не энтот троглодит.
Кажный автор заимел В Самиздате свой раздел. И себе я сделал тоже, Хоть изрядно попотел.
Коль раздел там заведёшь, То ложи в него, что хошь: Всё, что ты в литературе Натворил, ядрёна вошь!
Но замечу - опосля В твой раздел любая тля Сможет влезть без разрешенья, Не платимши ни рубля.
Энто тем, кто там творит, Не сбивает аппетит. Автор даже и бесплатно Быть прочитанным хотит.
Есть ещё один момент: Может кажный рецензент На страницах Самиздата Напечатать свой коммент.
Хорошо, коль похвала, А бывает и хула. Так приложат, что и рожу Не отлепишь от стола.
Вот Пахомыч дал совет, Что обидчику в ответ Нужно тоже въехать в рыло, Да забыл про интернет.
Нет, Пахомыч, в том беда, Что почти что никогда Ты хулителя не сыщешь. Вот такая ерунда.
Ведь по "нику", старина, Не узнаешь ни хрена. Взять хоть Моргрена к придмеру - Кто он? Он или она?
Чтой-то в зале шум такой? Со вниманьем перебой. Лишь Пахомыч, как обычно, Всю дорогу рвётся в бой.
Эх, вы, темень-темнота! Вам не нужно ни черта, И культурная проблема - Тема, видимо, не та.
Зря я этакий вопрос Обсудить хотел всерьёз. До вершин литературы Интеллект ваш не дорос.
Завершаю свой доклад Про Мошковский Самиздат. А похабные частушки Спеть Пахомыч будет рад.
(Евгений Меркулов)
Провинциалка
Прощай же, дом! Прощай же... жалко... Настал разлуки день и час... И ты плывёшь, провинциалка, На пароходе - первый раз!
В столицу, в поисках признанья... Как флаг трепещет на корме... Какие тайные желанья У юной девы на уме...
Ты здесь своя, ты здесь желанна, Настал твой день, настал твой час: Под цепким взглядом капитана Ты улыбнулась первый раз.
Суконный китель. Шрам на шее. К тебе протянута рука. "Пойдём на мостик! Там виднее, Как проплывают берега".
Ты заалела: он так близко. Тебе его приятна прыть. "Пойдём в каюту! Ты артистка, И ветер - как бы не простыть".
Устало солнце. Тёплый, синий Зажёгся вечер... Поздний час... Со взрослым неродным мужчиной Ты целовалась первый раз.
"Ты мне мила... скрывать не стану... Никто здесь не увидит нас..." Не пацану, а капитану Ты отдавалась первый раз...