Уугр с интересом наблюдал в смотровое отверстие родового кокона, как Уули с уханьем месили родовой навоз. Ему тоже ужасно хотелось присоединиться к этому брачному ритуалу, но его поврежденная ложноножка ныла и требовала покоя. Он начал размышлять о превратностях судьбы, от интенсивных мыслей под прозрачной кожей были видны сокращения мыслительных волокон. Все складывалось неплохо, только третий Главный Родитель замучил его уже с требованием завести второго супруга, потому что, видите ли, без него он не увидит второго поколения внуков. Уугр глубоко вздохнул, диффузоры при этом затрепетали от мощного напора воздуха, которым он наполнил свои дыхательные мешки. Конечно, при такой внешности как у него, проблем со вторым мужем не будет, и так от намеков и предложений влиться в семью отбоя нет, но сколько проблем! Первый муж и так достал уже своим нытьем и придирками. Разожрал оба своих брюха - смотреть противно. Уугр презрительно плюнул слюной в смотровое отверстие. Нет, пусть пока Главный Родитель обойдется имеющимся поколением внуков.
Уули между тем заканчивали ритуал замески. Их опорные конечности были вымазаны густой жижей, так приятно раздражавшей обонятельные отверстия Уугра. Ритуал его возбуждал. Уули зачинали третье поколение детей, Глава семьи с помощью трех мужей подготовил питательную среду и готовился опустошить свои семенные мешки.
Ритуал за окном между тем продолжался. Уугр забыл о чужаках и с упоением всматривался в брачные телодвижения семьи Уулей. Второй муж семьи так сексуально тряс своими округлыми псевдоконечностями, что у Уугра заныл главный семенной мешок. Он подумал, что мысль о втором муже не так уж и плоха.
Внезапно на улице началась суета. Уже подходивший к концу брачный ритуал Уулей был прерван на самом интимном моменте, мужья разбегались, смешно перебирая опорными конечностями. От страха их икроносные инкубаторы сморщились и посинели. Глава семьи беспомощно смотрел на свой неопорожненный семенной мешок. Уугр высунулся подальше в смотровое отверстие своего кокона, ему было неудобно, поврежденная ложноножка простреливала болью и пульсировала, но в данный момент ему было интересно, что могло прервать в такой момент брачный ритуал семьи Ууглей.
И тут он увидел то, что стало причиной переполоха: из за ближайшего кокона, где обитала семья Ооли, появилось ужасное чудовище. Вид его был настолько отвратителен и противоестественнен, что все три желудка Уугра извергнули из себя съеденное накануне. Почтенного семьянина обуял жуткий парализующий страх, его конечности беспомощно повисли, он мог только с ужасом наблюдать как чудовище передвигается в его сторону. Краем зрительных рецепторов он отметил как улепытывает вслед за своими мужьями Глава семьи Уулей, придерживая на ходу свой разбухший семенной мешок. К несчастью, чудовище, оглядев улицу, направилось прямо к почтенному Уугрю. У почтенного Уугра потемнело в рецепторах.
***
Виктор Петрович c детства терпел неудачи с женщинами. Ему попадались исключительно сварливые, эгоистичные, упрямые и на редкость глупые экземпляры этой породы. Если же на его жизненном пути попадалась женщина, более менее удовлетворяющая придирчивым взглядам Виктора Петровича, то, как назло, он ее совершенно не интересовал. Главным в семье Виктор Петрович считал душевное равновесие и взаимопонимание. Внешние данные и объем груди нисколько не могли повлиять на его выбор. В желании создать семью, несчастный Виктор Петрович объехал все уголки земного шара. Везде он придирчиво оценивал претенденток, но ему явно не везло. Не находилось на земле женщины, с которой страдалец мог бы почувствовать душевного единения. Ну что ж, не находится на земле, найдется на другой планете.
Он облетел уже добрых два десятка планетных систем, раскиданных по всей галактике. Он с негодованием отверг безчувственных Маллоизянок, прекрасных шестиногих созданий, обладающих густой рыжей шерстью. Грубые Гуункихи оттолкнули его своим нравом и только. Уверяю вас: наличие пары щупалец и зеленой кожи никак не повлияли на его непредвзятое отношение к ним. Он чуть было не женился на прекрасных Лалоизянках - его привлек их богатый внутренний мир Однако в последний момент его остановил тот факт, что они бесплотны и совершенно неосязаемы. Хотя Виктор Петрович и считал себя человеком современным и незакомплексованным, но подобная совместная жизнь его все же не устраивала. Так что к этой планете Виктор Петрович подлетал, все еще находясь в глубокой тоске по душевным качествам Лалоизянок. Однако сдаваться он не собирался и стал готовиться к посадке.
Войдя в поселение, Виктор Петрович с недоумением вертел головой, ища местных жителей. Местных жителей не наблюдалось, хотя все вокруг говорило о присутствии живых существ. Неожиданно за очередным коконом - домом раздался шум, однозначно производимый мыслящим существом. Виктор Петрович решительно обогнул кокон и застыл в растерянности. Он немало повидал инопланетян, встречались ему и особенно уродливые виды. Но то, что он увидел, превзошло все его ожидания. Однако Виктор Петрович справился с секундой слабости и, проигнорировав улепетывающую прочь от него группу созданий, направился в сторону существа, пялящегося на него из прорези в поверхности кокона. Однако как только Виктор Петрович приблизился к нему, существо затрепетало всем своим телом (а трястись на нем, уверяю вас, было чему) и, закатив свои органы зрения, обвисло на окне.
Виктор Петрович с опаской подошел поближе, обогнув лужу слизи на земле, поморщился от густого запаха, исходящего от тела инопланетянина и в раздумье остановился, не зная, что делать. Существо не подавало признаков жизни, только иногда по его телу пробегала рябь, обнажая под полупрозрачной кожей разнообразные органы, в которых землянин совсем не разбирался. Всякий здравомыслящий человек уже давно бы покинул это богом забытое место, или, по крайней мере, не затевал попыток найти здесь свое счастье. Но Виктор Петрович был настроен решительно. Подойдя поближе он решительно ткнул существо пальцем куда то в область живота.
Уугр почувствовал, что его забытье прерывается самым насильственным образом. Похоже, что его тыкали чем-то в область семенного мешка. Слегка приоткрыв средний рецептор, он стал потихоньку разглядывать пришельца. Пришелец был, конечно, омерзительным. Формы его были непропорциональными и причудливо изогнутыми. Выпуклые глазные рецепторы были встроены прямо в череп и противно моргали, разглядывая Уугра. Верхние недоразвитые щупальца пришельца в результате какого то каприза природы разделялись на конце на несколько суставов. Одним таким суставом он и тыкал в почтенного главу семьи. Вздохнув и все еще трясясь от страха, Уугр приподнялся. Показывая пришельцу готовность к общительному Акту, он широко раскрыл пищевой приемник и высунул наружу рецептор вкуса, приветливо им вращая. В знак своих добрых намерений он также не забыл спрятать щупальца за спину и растопырить иглы, демонстрируя отсутствие на них яда.
Пришелец же был настроен агрессивно. Мало того, что он не показал своего вкусового рецептора, так он еще и вытянул вперед свою конечность и нацелился ею в Уугра. Однако Уугр справился со страхом и затрепетал в жестах Вечернего Общительного Акта. Чужак не определил своего брачного статуса, поэтому Уугр не мог приветствовать его по всей форме. Он ограничился лишь кратким трехминутным спичем, придерживаясь ритуала каждым органом тела.
К его удивлению, чужак, несмотря на свой ужасный внешний вид, довольно миролюбиво начал беседу. Как понял Уугр, тот пожелал здоровья его родителям, правда, упомянув всего двоих. Такое количество родителей сильно принижало социальный статус Уугра, но он не стал возражать, не зная к чему это может привести. В ответ Уугр пожелал семенным мешкам чужака (который, кстати, представился длинным непонятным именем Викторпетрович) никогда не иссушиться и всегда в избытке изливать свое семя в родовой навоз. Так же он поинтересовался здоровьем четвертого родителя Викторапетровича (на его взгляд, польстив чужаку как минимум на пару отцов) на что тот непонятно ответил, что ничего об этом отце не знает и вообще он сирота. Что такое сирота Уугр не знал, однако, чтобы не опозориться, просто промолчал.
Неловкую паузу, возникшую после вопроса о здоровье родителей Виктора Петровича, Уугр заполнил пространным рассказом об урожаях на полях своей семьи, о многочисленных дождях, которые так положительно влияют на численность личинок и поголовье членистоногих - главных деликатесах на обеденном столе. Виктор Петрович, внимательно выслушав слова собеседника, не преминул заметить, что личинки, это важный экономический фактор, довлеющий в геополитических отношениях сверхдержав его родины. Польщенный, Уугр пустил ароматические флюиды, показывающие дружелюбное отношение к собеседнику.
Недалеко от беседующих представителей различных рас Ууль наконец то осмелился высунуть головную часть тела на улицу. Его чувствительные рецепторы запаха подрагивали, улавливая микроскопические молекулы вещества. Ууль с удивлением заметил, что сигналы страха сменились сначала на удивление, а потом на интерес. Больше того, он уловил благосклонность и расположение! Ууль в недоумении потер переднюю пар ложноножек друг от друга. Однако врожденная трусость не позволила выйти за пределы родового кокона и выяснить ситуацию.
А Виктор Петрович рассказывал Уугру о развитии литературы в постгалактический период развития земли. Он поведал о трансмодернистских литераторах, отвергающих протерролитературу, с горечью отозвался о падении нравов и возвышении низменных отношений, о культе сексуальных насыщений пищей, которые предрекал в двадцатом веке известный польский фантаст-филолог, об отрицании положительной гармонии и воспевании всеобщей энтропии на базе индивидуального эгоизма.
Уугр близко к сердцу принял переживания Виктора Петровича. Посочувствовав, он поведал в ответ о сокращении численности поголовья потомков его расы. Редкая семья насчитывала в своем составе детей четвертого поколения. Молодежь предпочитала селиться парами, предаваться порочному увлечению единственным членом семьи и предавала забвению создание потомства. Родовой навоз топтали только в семьях старой закалки, мораль падала и цивилизация шла к распадку. К тому же, сейчас (не то что в старые времена!) так тяжело найти достойного мужа. При упоминании об этом, Уугр совсем расчувствовался и даже прекратил выделение глазной жидкости, которая обычно обильно орошала его глазные рецепторы, защищая их от высыхания. Виктор Петрович же, близко к сердцу принимая слова собеседника, наоборот, стыдливо всплакнул.
Утирая слезы, он поделился с Уугром своей бедой. О том, что долгие годы он ищет по всей вселенной спутника жизни, который мог бы стать надежной опорой в семье. О своих душевных страданиях, о своем одиночестве и глухой тоске, которая заставляет выть его по ночам на чужую луну.
Уугр не мог даже и подумать, что существо может страдать так, как его уважаемый (с недавних пор) собеседник. Свои личные проблемы показались ему мелочными и постыдными, в сравнении с теми трудностями и душевными страданиями, которые тяготили его нового знакомого. Не в силах сдерживать рыданий, он протянул свою среднюю пару конечностей в сторону Виктора Петровича, и тот упал, тоже рыдая, в его объятья.
***
Виктор Петрович сидел на завалинке и пускал дым от сигареты в вечернее небо, красиво разукрашенное разноцветными дымами завода по переработке ядерного топлива. Такой красивый закат редко выпадал сейчас, в летнюю жару. Обычно небо было затянуто смогом от мегаполиса, на окраине которого он жил. Коричневый овал солнечного диска, искрясь, отражался в лужах замерзшего аммиака, ветерок лениво шевелил колючками сирени, посаженной еще дедом, и даже неизвестно откуда залетевший дятел радовал слух переливами глухого карканья.
Созерцание природы прервала его любимая собака - старая пятилапая сука Лариска, скребущая передним копытом по ноге хозяина. Виктор Петрович потрепал собаку по лысой шее, и она ощерилась в ухмылке, блестя титановыми коронками. Сзади, в доме, что есть духу орали дети, супруга истошно визжала на них, лупя, судя по всему, по спинам половником, и эти звуки семейного быта согревали сердце отца семейства своим домашним теплом.
Вернувшись на Землю, Виктор Петрович женился, устав от поисков, на женщине строгой, но работящей. Кроме того, он ценил ее за то, что она была хорошей хозяйкой, и раз, а то и два в месяц убиралась по дому. Были у нее и другие заслуги, за которые ее боялись и уважали соседки, а также любящий муж. И все было бы совсем хорошо в доме Виктора Петровича, но вот только иногда, под вечер, накатывала на него дикая глухая тоска по родственному существу, который понимал бы его с полуслова, делился бы с ним радостями и бедами, с которым он мог бы обмениваться своими переживаниями и беседовать на литературные темы.
А глубокой ночью, во сне, Виктор Петрович дрыгал ногами, пугая супругу, и снилось ему, что месит он на далекой планете в окружении многочисленных членов семьи и почтенного Уугра родовой навоз, а из соседнего кокона завистливо наблюдает за ними семья Уулей. И такое щемящее чувство счастья и безмятежности накатывали тогда на Виктора Петровича, такое душевное спокойствие, что даже вопли разъяренной супруги, разбуженной сотрясанием кровати, не могли его испортить.