Вообще-то мы долго дружили. Нежно так, по-братски. До тех пор, пока Лерка не перебежала к нему. Конечно, я сам и виноват. За шесть лет, что мы кувыркались вместе, я так и не женился на ней. А он женился. Сразу, не раздумывая. Да не то меня достало, что она с ним, а то, что расцвела она как цветок. Она всегда была красива, но не так. А тут она как бы вся светиться стала, теплая такая. И родила сразу. Девочку. Как две капли воды на него похожую. Тогда и взяла меня злость. Мне, вот, не рожала, стерва. А ему так сразу.
Да еще заводик этот. Мне его предложили купить, я отказался. Керамику какую-то делает. На что он мне, головная боль только. А он купил. Печи новые завел, сырье достал, глину голубую и еще что-то внедрил. Взял художником чумырлу какого-то, тот в деревне сидел, лепил черти что. И стали они делать петухов каких то странных. Пошли эти петухи строем, удачу, говорят, приносят. Доходы потекли сперва ручейком, а потом иречкою. Вобщем хорошо они жили.
Но вот недавно переехал он дорогу одному пассажиру, который в силе. Он, Женька, смолоду был упертый, уступать нахалам не любил. За это и поплатился. Дело на него завели, в розыск заявили, счета арестовали. И на моей улице праздничек засветился. Как думаю, Лерочка, скушала пряник? Полгода прошло, нет Женьки нигде. А я то знаю, избушка у него была, в охотхозяйстве, собственная. Лес он любил, выйду говорит утром, роса на траве, птички поют, ну рай просто. Охоту не любил, говорил жить то все хотят, а кто мы такие, жизнь отнимать. Вот, думаю, там он и хоронится. Лерки с ним точно нет. Знаю я где она с дочурочкой, доносят мне. За Женькой, конечно, не следил. Не интересен он мне. А вот Лерка-другое дело. Ведь светится вся. Мечтал, чтоб от меня так светилась.
Хоть я и не один, дамочка у меня есть, да не одна за это время и была то, но холодные все. Вспыхнешь за полночь, миг и холодно. Коньячком грелся. А что это за любовь, если коньячком марочным запивать приходится? Вот и не шла Лерка из головы, но ничего не делал, чтобы вернуть. Да и не вернется дочка всеже есть. А если не хочет, то зачем она мне? Но следил.
Как-то в ресторанчике брякнул кому то, что знаю тайничок, где Женька хоронится. И за мной пришли. Давай, показывай. Поехали на двух машинах. Все как положено. Маски, автоматы. Приехали, избушка стоит, банька рядом, дымок из баньки идет. Здесь значит. Окружили. В матюгальник предложили выйти. Тишина. Еще раз повторили, предупредили. Тихо. Дали очередь поверху. Дверь баньки приоткрылась, чем-то белым машут. Двое в масках перебежали и по бокам двери встали. Выходит мужичок в плавках, видно натягивал впопыхах, наизнанку они. Омон двери настежь, банька маленькая. Никого больше не видно. Вошли, обшарили. Нет Женьки. А я стою как столб. Уверен был, здесь он. Вдруг вижу кусты шевелятся, тихо так волна катится. Ствол то мне тоже дали. Я и бабахнул. Хрип какой то послышался. Все повернулись, а у меня ноги ватными стали и время медленно так пошло. Первый раз я в человека стрелял. Бросились туда, а я двинуться не могу. Вернулись. Косулю я завалил. И так мне хорошо стало, что я заорал, "не убил я, не убил, слышишь, не убил..." И сам не знаю, кому кричу то. Кто-то двинул меня в бок. Я и замолчал. А в доме только баба была, беременная. Была беременна, да скинула с перепугу. Видно не судьба ребеночку то родиться.
Лес прочесали и погрузились в машины. Меня тоже затолкали, а я как шальной. Смеюсь, а слезы ручьем текут. Один мужик и говорит мне, "ничего, первый раз так, потом привыкнешь". Нет уж, не привыкну. Я только сейчас и понял, прав был Женька, кто мы такие жизнь то отнимать? А? Даже у врага? А Женька мне кто? Враг? Лерка страдать будет. Ей то за что? Сам ведь виноват, давно мог на ней жениться. Не захотел. Думал, куда денется? Я ведь вот какой парень. Бабы за мной всегда увивались. Много их. А вот Лерка оказалась одна. И друг у меня один был. Был?