Тупо уставившись в экран биокомпьютера, Гела погрузилась в размышления. Ей и еще десяти независимым экспертам было поручено оценить ход эксперимента под названием "планета Земля". Сейчас в истории этой цивилизации наступал глобальный кризис и Высший Совет решал что делать. Перед глазами Гелы мелькали картины страданий сопровождавших бесконечные войны, и она пыталась осознать, что так нравилось людям в этом безумии. А главное, она не могла понять, как женщины могли позволить убивать своих детей. Гела перевела взгляд на свое запястье, где тихо мерцал маленький экран. Как только ее взгляд упал на него, он нежно засветился, и Гела увидела свою дочь беспечно бежавшую за бабочкой и своего сына погруженного в занятия. Она, мама, всегда могла знать, где были ее дети, и так продолжалось до их совершеннолетия. Более того, она всегда могла вмешаться и помочь им, ведь в этом случае она сразу же получала сигнал тревоги. Каково же было женщинам этой планеты Земля, которые ничем не могли помочь своим гибнущим детям. Легкая дрожь пробежала по лицу Гелы, и она снова стала просматривать и анализировать все прошедшие на Земле войны.
Прошло уже два периода наблюдений и анализов и, наконец, собрался Высший Совет, на котором они должны были сделать обзорный доклад. Чем больше и подробнее рассказывали эксперты, тем мрачнее становились лица старейшин. Решение отложили на целый период, чтобы обдумать и просчитать, чем можно помочь этой такой красивой и несчастной планете, ведь уже было ясно, пройдет совсем немного десятилетий, и она захлебнется в ядерной войне.
Доктор Стен работал в большой клинике по исследованию проблем бесплодия. У него была прекрасно оборудованная лаборатория и коллектив лучших специалистов. В последнее время на Земле стало происходить что - то непонятное. Почти изо всех концов планеты поступали сведения об огромном, небывалом сокращении рождаемости. Беременность либо не наступала вообще, либо прерывалась в очень ранние сроки .Редкая беременность заканчивалась рождением ребенка и рождались только девочки. За последний год на Земле не родилось ни одного мальчика . Богатые люди платили большие деньги клиникам, занимающимся искусственным оплодотворением в надежде получить наследника своим огромным состояниям, но все тщетно. Чем богаче был клиент, тем реже ему удавалось получить даже дочь.
Население Земли стремительно сокращалось. Страны с традиционно большой рождаемостью не отличались от Европы. Забеспокоились даже правительства и стали организовывать комиссии, проверяюшие экологию. Возможно это отдаленные последствия ядерных испытаний или загрязнения окружающей среды, однако сравнительные таблицы не давали ответа. Все было, как и год назад.
Эксперименты по клонированию тоже не решали проблему, дети, появившиеся таким путем, к трем четырем годам погибали, да и детства у них не было. Начиналась паника, люди не могли понять, что происходит. Научные исследования, проводимые экологами, упрямо указывали на смещение полюсов. Планета медленно поворачивалась и это вызывало многочисленные наводнения, ураганы и землетрясения. Все больше люди сталкивались с необъяснимыми природными явлениями. Наконец и наука зашла в тупик, казалось, что все незыблемые законы природы перестали действовать, хотя тела все еще падали вниз к земле, а не вверх к небу.
Все были в недоумении . Просчитывали циклы солнечной активности, ведь экваториальная нейтральная плоскость солнечного магнитного поля искривлена, а это приводит к усилению или ослаблению солнечной активности. И, хотя это было время, предсказанное еще древними, когда рождаемость на земле должна была сильно упасть, но такое резкое сокращение объяснить было нечем. Вспоминали древнее предсказание из книги "Чилим Балам" из Чумайеля : "Не найти хлеба в 13 Ахау. Солнце скроется из виду, тяжким будет бремя кануна: Мужчины без потомства, правители без наследников. На пять дней Солнце пропадет, а потом появится снова. "
Маленькая Жотела, единственная дочь профессора биологии Бернского Университета, была очень красива и непосредственна. Ее любили и родители и сверстники. Школа, в которой она училась, находилась рядом, и друзья проводили много времени в гостеприимном доме ее родителей. Иногда дети слышали дискуссии о состоянии рождаемости, о грозящих земле бедствиях и это омрачало их детские радости. Они быстро взрослели. Жотела, раньше никогда не интересовавшаяся жизнью соседей, теперь заметила, насколько окружающий быт не был похож на тот, к которому она привыкла дома, о котором читала в книгах. Ее часто шокировали нравы, царящие в семьях ее друзей. Она даже стала опасаться заходить в гости. Весь мир как будто сошел с ума. Все были озабочены только тем, чтобы зачать ребенка. Это было, как соревнование и ей становилось страшно. На совокупляющуюся пару можно было наткнуться где угодно, в парке, в метро, на работе, в школе. В этот сумасшедший круг были втянуты даже школьники. Отец Жотелы решил обучать ее дома и практически не выпускал за ворота парка.
Прошло несколько лет, Жотела была уже почти взрослой, а то, чему она научилась, за годы упорного труда было огромно. Ее, так же как и ее родителей, волновало все, что происходило вокруг. Отец упорно работал, а Жотела была у него ассистенткой. Они проводили опыты по изучению родовой активности у животных. Как ни странно, чем меньше было животное, тем более благополучно обстояло дело с продолжением рода. Мышки размножались активно, но более крупные животные теряли потомство. Еще лучше было у насекомых, а вот население земли быстро таяло. Уже прекратились войны за территории и богатства, это никому не было нужно. Добывать золото и уран было некому, да и нужда в этом пропала. Случались только небольшие набеги, но добычей оказывались только мужчины соседних народов. Однако и смешанные браки не давали результата, даже девочки рождались уже редко. После бешеного всплеска половой активности, когда казалось, весь мир был погружен в групповой секс, наступила апатия и эта активность тоже упала. Стали образовываться семьи из нескольких женщин, которые занимались трудом и воспитанием хоть одного доставшегося им ребенка.
Население Земли резко старело, уже, через несколько десятилетий после наступления нового века, на Земле осталась только четверть ее населения, причем это были далеко не молодые люди. Постепенно встали заводы, пропала необходимость в производстве оружия и машин, перестали разрабатывать полезные ископаемые, остались только образование , медицина, да научные исследования в области биологии и высоких энергий. Занимались всем этим женщины. Мужское население планеты оберегали, хотя и смирились с тем, что рождаются только девочки. Окружающий мир людям не был страшен, они научились жить расчетливо, не нарушая законов природы. Убийство стало "табу" уже не только в отношении людей.
Жотела, занимаясь разборкой библиотеки, наткнулась на старые книги по археологии, и ее очень заинтересовала эпоха Эхнатона. Углубившись в астрономические таблицы, заметила, что тогда тоже очень резко падала рождаемость, хотя до такого положения дело не дошло. Тогда проблема коснулась только экваториальной части планеты, исчезла цивилизация Майя. Подобные крушения цивилизаций случались и раньше. В 1800-1700 веках до новой эры также бесследно исчезла Хараппская цивилизация, кризис ощущался и во втором тысячелетии до н.э. в Иране и в Средней Азии.
В новой религии (Эхнатон, основным божеством избрал Солнце), они почувствовали какую то надежду. Обратив внимание на необычные пропорции тела этого мятежного фараона, занялись поисками в публикациях о том времени. В работах Мориса Котрелла они обнаружили ссылки на то, что рождаемость зависит от Солнца и увеличить ее можно изменив форму черепа, то есть улучшить доступ солнечной радиации к эндокринным структурам мозга . В написанном Эхнатоном гимне Солнцу об этом сказано
" Ты тот, кто помещает в женщину семя мужчины,
ты тот, кто создает семя в мужчине,
ты выращиваешь сына в утробе матери,
утешаешь его, чтобы он не плакал".
Пораженные этим , они принялись за расчеты. Отец Жотелы решил отправить телеграмму доктору Стену и попросить его приехать.
Доктор Стен был уже не молод, но очень моложав и статен, к тому же он обладал очень веселым характером. Его веселость не пропала, даже при том, что все тревоги планеты, можно сказать, прошли через его руки. Создавая в пробирке зародыши человека, помещая их в лоно матери, принимая роды или констатируя неудачу, он не унывал, считая, что в другой раз, скорее всего, получится. Когда он получил телеграмму от Торелла, он тотчас же отправился в путь. В клинике его уже давно замещала Тасия, его любимая ученица. Тасия была моложе его, и с ней у него было многое связано. Они, как и все, не избежали того помешательства, в которое впали люди, но это не испортило их дружбы. К тому же, они часто использовали в работе и его семя и ее яйцеклетки, и хотя у них не было собственных детей, генетических родственников у них было много.
И вот доктор Стен переступил порог усадьбы Торелла. Его удивила строгая изоляция, которую соблюдал Торелл, но это его только рассмешило.
"Дружище, тебе бы нужно было устроиться на необитаемом острове" - воскликнул Стен, обнимая своего давнего друга, но сразу же замолчал, увидев у того за спиной Жотелу. Его поразила красота этой девушки, ее необычно большие глаза излучали свет, даже не свет, а ласку, как-будто они обнимали и ласкали все, что было у них на пути.
" Да," - наконец нашелся Стен - "теперь я понимаю твою осторожность, такой бриллиант нужно тщательно хранить" и он опустился перед Жотелой на одно колено.
"Принцесса " - произнес он, "я не мог устоять".
Она рассмеялась. Постепенно деловая обстановка взяла верх и они погрузились в разговор. Стен, будучи хорошим аналитиком, сразу почувствовал, что в их предположениях может быть доля истины. Собрав молодежь, доктор старался им рассказать о египетских обычаях, бинтовать голову и носить определенного вида головные уборы, надеясь, что это хоть чем-то поможет. Сам он тем временем погрузился в разработку других путей воздействия на гипоталамус.
Работая вместе с Тореллом и Жотелой, Стен не мог противиться ее обаянию, и в конце концов безнадежно влюбился. Он мучился от этой любви как мальчишка, но не мог даже намекнуть Жотеле о своих страданиях. Вокруг него, доктора Стена, всегда было множество женщин, он был красив, богат, известен, он даже представить себе не мог, что будет когда-нибудь страдать от любви. Земля уже давно планета женщин, можно сказать матриархат, и чтобы кто-то из оставшихся еще мужчин страдал от отсутствия в его постели женщины! "Ну, нет,"-решил Стен, "это уже слишком", и вернулся к своей Тасии.
Оба соскучились, ведь они были вместе много лет, но все же страсть не принесла им облегчения. Тасия сразу почувствовала , что он не с ней, а он и правда, был далеко. Но Стен решил больше не возвращаться к Тореллу. Жизнь и работа текли своим чередом, но тоска по Жотеле не проходила. " Ну почему",-спрашивал он себя-"почему я не могу сказать ей, что хочу чтобы она была моей женой, может быть судьба подарит нам хоть дочь". У него стал портиться характер и смеяться он стал все реже и реже. Тасия, наконец, просто спросила его что происходит. И Стен неожиданно для нее и для себя все рассказал.
Постепенно у него определилось направление поисков. Грубо вмешиваться в женский организм большими дозами гормонов нельзя, это принесет тяжелый, хотя и отсроченный по времени, вред генетическому коду человека. Нужно тщательно подбирать дозировку, и не гормонов, а тех веществ и ситуаций, которые влияют на их выработку. Наконец его коллегам удалось нащупать совершенно новое представление о взаимодействии мозга и других систем человека, взаимодействие о котором, видимо, догадывалась древняя китайская медицина.
Добровольцы, женщины желающие иметь детей, были уже отобраны, и доктор Стен приступил к лечению. Через полгода тренировок, ванн, облучения солнечным светом по особым технологиям врач приступил к искусственному оплодотворению, тех женщин, которые пожелали этим воспользоваться. Те, кто имели возможность обойтись без этого, разъехались по домам. Месяца через три Стен имел из двадцати пяти четыре беременности подтвержденные анализами, но это были женщины получившие сперму из банка данных, давно там хранившуюся. Значит семя современных мужчин не жизнеспособно. Снова начались поиски и эксперименты. Иногда Стену хотелось все бросить, но ласковый свет глаз Жотелы не отпускал его и он все начинал сначала. Неожиданно он собрался в дорогу и уехал к Тореллу.
Переступив порог его дома, Стен с замиранием сердца ждал встречи с Жотелой. Торелл повел Стена в лабораторию, и они долго разговаривали. Стен рассказал Тореллу о своих опытах и скромных успехах, но Торелл ответил, что искать нужно в области магнитных технологий, подбирая напряженность магнитного поля, полярнось и многие другие параметры. Наконец, Стен не выдержал и спросил о Жотеле. Торелл смутился и промолчал. Но Стен снова задал вопрос и Торелл, взяв Стена за руку, повел его в глубину дома. Открыв какую -то дверь, Торелл пропустил Стена внутрь комнаты с мягким разлитым светом, источника которого не было видно. На высокой постели безмятежно спала Жотела. Легкое покрывало чуть колыхалось. Опытный глаз Стена сразу заметил, что она беременна и срок уже довольно большой. Стен резко повернулся к Тореллу и в глазах его был вопрос, страх и растерянность. Торелл взял Стена за руку и подтолкнул его к выходу. Не проронив ни слова, они дошли до лаборатории и остановились.
"Пойдем в кабинет-тихо сказал Торелл,- понимаешь, во время одного из опытов, Жотела попала в сильное магнитное поле и потеряла сознание. Мы сделали все, чтобы привести ее в чувство, но ни у меня, ни у жены ничего не получилось, ты же знаешь, она очень хороший врач. Жотела впала в летаргический сон. Мы делали все для поддержания ее жизни. И вот неожиданно мы обнаружили, что она беременна. Понять мы ничего не можем и не знаем, что делать дальше. Роды приближаются. Мы с женой еще не решили, делать кесарево сечение или нет. И ты знаешь, Стен, у нее будет мальчик. Ребенок развивается совершенно нормально, никаких отклонений. Мы, правда, не рискнули взять анализ крови плода, боялись повредить. Что ты скажещь?"
Стен стоял в полной растерянности, но постепенно нежность и страх за жизнь Жотелы, вывели его из столбняка. Он не стал скрывать от Торелла своей молчаливой любви к его дочери и своих несбывшихся мечтаний, он предложил Тореллу полностью им располагать. Торелл принял его помощь с благодарностью, сказав, что сейчас речь идет о жизни матери и ребенка, а все остальное это дело Жотелы и Стена, как она решит.
Оставшиеся до родов несколько месяцев они провели в расчетах и анализах, пытаясь воспроизвести все события, предшествовавшие трагедии. Стен очень часто и подолгу сидел у постели Жотелы, поглаживая ее руку и рассказывая ей обо всем, что приходило в голову. Ребенок вел себя уже беспокойно, сильно толкая свою маму в живот и Стену было видно, как то одна часть живота выпячивалась, то другая..Тогда он мягко клал руку на это место и ребенок затихал. Стену казалось, что он улыбается.
Торелл и Стен решили провести обычные роды, с применением, если потребуется, вакуума. Оперировать в ее состоянии они не рискнули, жизнедеятельность ее организма сильно замедлена, как пройдет послеоперационный период неизвестно, да и с наркозом все непонятно.
Однажды, сидя вместе с мамой Жотелы у ее постели, Стен заметил, что уже начинаются схватки, ребенок властно пробивал себе путь на свет.
У них уже давно все было готово, и Жотелу перенесли на стол. Вдруг Стен почувствовал, что она сжала его руку и судорога пробежала по ее лицу. Жотела открыла глаза. Стен ласково поцеловал ее руку, Торелл обнял дочь, а мать ее расплакалась и поспешно отвернулась. Но раздумывать было некогда, ребенок был нетерпелив. Прошло несколько часов и на руках у Стена уже кричал и толкался всеми конечностями чудесный мальчик. Этель, мама Жотелы, обрезала пуповину и перевязала ее. Стен нежно положил мальчика на грудь Жотелы, и она улыбнулась. Малыш жадно искал губами сосок ,плотно закрыв глаза и она уложила его поудобнее. Жотела медленно приходила в себя. Торелл унес в лабораторию детское место, а Этель ухаживала за дочерью.
Стен стоял у кроватки ребенка и по его щекам текли слезы.
Впервые за двадцать лет он держал на руках новорожденного мальчика, и какого мальчика, сына его любимой женщины.