Оленева Наталья : другие произведения.

Волчок. Главы 49, 50, 51

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Юридические услуги. Круглосуточно
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Зубами щелк. Чутье Шредингера. Теплый прием.
  
Глава 49. Зубами щёлк.
  
  Огонь ревел и жадно хрустел деревянной отделкой. Ядовитый дым паленого лака заполнил четвертый этаж и постепенно опускался на третий.
  
  Как в каком-то нелепом анекдоте, оборотень, кентавр, бывшая княжна и охотник застряли на пролете между третьим и вторым этажами и думали, как им выбраться из горящего здания и не попасться злому и страшному волку.
  
  Влад прикрывался чешуйкой, боясь, что его промежуточная ипостась местами может шокировать единственную девушку в их чудной банде. Однако зря опасался. Шокировать Гарью больше, чем уже, было невозможно. Сидя на ступеньках и вцепившись в волосы, она смотрела в никуда.
  
  Там на ее глазах вновь и вновь умирал Аресий, каждый раз глядя на нее с ужасом. Еще один неспасенный на ее совести. Еще одни похороны в огне.
  
  - Да поставь ты эту штуку уже! - шепотом ворчал Север, боясь случайно коснуться чешуйки, которую оборотень все время перебирал, пытаясь удержать в лапах.
  
  - А? - рассеянно отозвался Влад. Голос неведомой сущности в голове не унимался, уговаривая пойти к воде и принять дар. - А, да.
  
  Он поставил пластину на пол, прислонив к стенке, и стало в разы тише. Выдохнув с облегчением, он обратился в волчка.
  
  - "Где Татий сейчас?", - поинтересовался он.
  
  Север прислушался к своему дару. Обновленное чутье не только нашло Татия, но и столкнуло лоб в лоб с его яростью. Лютомир не выдержал и попросил Змея о смерти. Волк трепал уже мертвое тело и ликовал над поверженным врагом.
  
  Чужое людоедское возбуждение захлестнуло Севра. Он резко отпустил дар, испугавшись, что Татий тоже почует его.
  
  - "Ну?"
  
  - Внизу где-то, - судорожно выдохнув, наконец, ответил Север.
  
  - "Спасибо, кэп", - вздохнул волчок.
  
  - А других выходов нет? А, Гарь? - Север посмотрел на сестру. - Гаря, блин!
  
  Гарья, услышав свое имя, резко выпрямилась и запоздало опешила от непринужденного обращения. Словно между ней и братом никогда не было никакой ссоры, и он не бросал их с мамой в деревне, и на свадьбе ее не опозорил. И словно в ее комнате несколько минут назад ничего не произошло.
  
  - Откуда мне знать?!
  
  - А чем ты тут месяц занималась? Халву жрала?!
  
  - Не твое дело! Хочется выйти - вон окно!
  
  - "Блин. Щас бы халвы...".
  
  - Кстати, может, в окно вылезем? - поддержал Север идею сестры, проигнорировав голодную ностальгию оборотня. - А? Слышь, волк-клювом-щелк?
  
  Влад прижал уши и посмотрел на него, мол, пока пропеллер себе не отрастишь, с такими предложениями ко мне не обращайся. К тому же он примерно понял, что делать, а именно - что-нибудь. Чем дольше мнешься и раздумываешь, тем страшнее становится.
  
  Он снова встал на задние лапы, а передними сгреб неудобную пластину.
  
  - Так, нау лисын ту ми вэри кэрифули, - по-терминаторски начал он, успешно завладев вниманием не понявшей ни слова компании. - Выходите через полминуты, как я выманю деда. Йур, проводишь их в безопасное место?
  
  - Ладно, - растерянно ответил жеребец. - Но как ты с ним один спřавишься?
  
  - А киньте в него этой штукой? - Гарья кивнула на чешуйку.
  
  Север поднял брови, снова одобряя идею.
  
  - Да. Сработает же.
  
  - Я... Н-не хочу его убивать, - неуверенно возразил Влад.
  
  - А он хочет! - с нажимом напомнил Север. - У него вся пасть была в крови, он уже до Лютомира кого-то погрыз. А после главного блюда потребует десерт.
  
  - Ты прав. Но я не смогу. Давай ты. Ты ж охотник, убийца чудовищ, - согласился Влад, протянув Севру чешуйку.
  
  - Сдурел что ли?! - шарахнулся тот, чуть не оступившись с края лестницы.
  
  - Нет? Вот и нечего мне тут рассказывать. Вы его отвлечете, а я прошмыгну. Вот и все.
  
  - Хм. Уверен, что пока он будет нас доедать, тебе хватит времени?
  
  - Да. Вы его только чуть-чуть задержите. А потом можете отпустить. Он же старый, пока ковыляет за мной, я уже буду далеко.
  
  - Стойте, а что вы собрались делать с чешуйкой? - спохватилась Гарья.
  
  - Понесу к Змею. Как Фродо с кольцом на гору Арарат или как ее там, - сам с собой нервно посмеялся Влад.
  
  - Но как же...? Ты разве не хочешь занять место князя?
  
  - Ага, а ты с ним рядом на трон сядешь, - глумливо подхватил ее мысль Север. - Какая разница, правильно? Зря, что ли, короновали?
  
  Гарья шутку не оценила и со злости по привычке пихнула брата локтем от всей души. Север не успел даже схватиться за перила. Взмахнул руками и с грацией летучей мыши на каблуках прошел задом несколько ступеней, а с остальных свалился, распластавшись на полу лестничной площадки.
  
  Эхо его падения затихло, уступив вокал рёву пожара.
  
  - Ты там нормально? - поинтересовался Влад, попутно бросив на Гарью укоризненный взгляд.
  
  - Ага, - машинально простонал Север, садясь. - Немного отвык только, вот и...
  
  Заметив что-то боковым зрением, он медленно повернул голову и скосил взгляд во мрак лестницы второго этажа. В тусклой багровой дымке были видны два красных глаза и седой горб холки.
  
  Север мгновенно развернулся и сделал выпад ногой в сторону оборотня. За нее волк и схватился, шустро потащив охотника вниз по ступеням.
  
  Татий волок его к купели, зная, что Влад как миленький побежит за своим ненаглядным охотником и обменяет на него чешуйку. Черт с ним, с Чистым, сойдет и Змееград. Остаться без дара вообще - недопустимо.
  
  - Пустите его! - попросил Влад, ковыляя с чешуйкой следом.
  
  Вцепившись в добычу, так отчаянно упирающуюся и хватающуюся за любой косяк, Татий только ухмыльнулся, оголив желтые зубы. Но вдруг вместо легких быстрых шагов услышал тяжелый стук копыт. Оборотень выпустил из пасти ногу, вскинул голову и взвизгнул, когда на него, перепрыгнув охотника, обрушился кентавр.
  
  Досталось не только ему. Задним копытом Йур случайно придавил Севру ногу.
  
  - Давай! - крикнул Йур.
  
  - "Сев, с дороги!"
  
  - Да как я тебе...! - он бросил попытки убрать лошадиную ногу со своей и просто откинулся на спину пропуская Влада.
  
  Волчок с чешуйкой в зубах прыгнул прямо по его животу, потом через кентаврий зад и исчез во мраке первого этажа.
  
  Татий рвался, рычал и кусался, буквально прогрызая себе путь на свободу. Йур в ответ бил его кулаком по носу и по голове. Но все-таки старому волку удалось вывернуться из-под него. Вывалившись на лестницу, оборотень, поджимая переднюю лапу, тут же развернулся, чтобы растерзать обидчика. Но передумал, видя, что кентавр, несмотря на укусы, встал, бьет копытом и пышет не меньшей яростью, чем он.
  
  Волк оскалился, обещая поквитаться позже, и отступил во тьму.
  
  ***
  
  Влад выскочил на площадь, и пересмешники разлетелись как стая голубей, шумно хлопая крыльями. Влад испугался, чуть чешуйку не выронил, но не остановился, надеясь промелькнуть мимо птиц, пока они не одумались и не набросились на него. Перебежав площадь, он обернулся.
  
  Пересмешники не обращали на него внимания и кружа опускались на землю. А затем принимались клевать бездыханные тела людей и нечисти, дерясь друг с другом за лучший кусок. От мысли что среди их жертв были не только мертвые, но и живые, уснувшие от сонного яда, Владу стало жутко. Но ничего поделать он не мог. Он поспешил прочь и постарался выкинуть увиденное из головы. Это оказалось не так просто.
  
  - Их можно спасти, - нашептывал голос. - Иди к воде и прими мой дар. Никто больше не будет страдать.
  
  Внушаемые мысли казались Владу привлекательными и разумными. Как хорошо было бы сейчас принять дар и никуда не идти. Он так устал от этой беготни, физически и морально. Слишком много событий для него за день. Да и за последний месяц с ним случилось больше всякой интересной жути, чем за всю его жизнь в Яви.
  
  Нет. После всего пережитого и потраченных сил он не мог позволить себе все бросить. Дар Змея - опасная игрушка в неумелых руках, борьба за которую не закончится сама по себе. С каждой стороны найдётся кто-то вроде Татия или Лютомира.
  
  Хотя вернуть её Змею тоже будет нелегко. Увесистая пластина мало того, что оттягивала челюсть, так еще и ловила ветер как крыло бабочки, норовя вывернуться и шлепнуть по голове, либо попасть под лапы.
  
  Влад и так толком не видел, куда бежит. Мокрый снег с дождем лепил крупными хлопьями в морду, заставляя щуриться. Животный инстинкт услужливо вел оборотня к городским воротам той же улицей, по которой Ивар вез его сюда.
  
  Пересмешники на пути разлетались вороньем, бросая добычу. Но вскоре сзади послышался хриплый рык пополам с одышкой.
  
  "Все-таки увязался", - огорченно подумал Влад, оглянувшись на хромающего седого оборотня. - "Прёт как паровоз. А все старым прикидывался".
  
  С последним усилием, волчок ускорился, отрываясь от погони. Однако впереди ждала новая подстава - толпа Татьевых сторонников.
  
  Не боясь пересмешников, они собрались возле горящих повозок, поддерживая в них огонь, и приготовили сети. Видно, старый предполагал, что что-то может пойти не по плану, особенно тот, на кого он больше всего рассчитывал.
  
  "Ну, всё, пан или пропан" - невесело усмехнулся про себя Влад, и, сжав челюсти и мохнатые "булки", почесал прямо через толпу.
  
  Тролли, фавны и русалки двинулись на него, но так и не смогли бросить ни одну сеть. Остановленные неведомой силой, они обескураженно расступались перед волчком, не способные даже швырнуть в него камень.
  
  Дело в чешуйке? - удивлённо предположил Влад и обрадовался, ведь Татия тоже можно не бояться.
  
  Ворота были закрыты. Но разве это препятствие? В первый раз Влад через них уже убежал Правда в тот раз у него не было при себе багажа.
  
  Проклятая кругляха не пропихивалась, какой стороной ее не прикладывай. Влад ощущал себя попугаем, пытающимся воткнуть игрушечную звездочку в дырку для месяца. Стало ясно, откуда взялось выражение "Ни в какие ворота не лезет". Сзади шумела толпа нечисти, ругая его за предательство и призывая одуматься и отдать дар Татию.
  
  Влад перестал тыкаться наугад и осмотрел герсу. Семью клетками выше ряд между прутьями был больше. Волк обратился наполовину и полез на решетку.
  
  Толпа нечисти воинственно оживилась, приветствуя старосту как последнего бегуна в марафоне.
  
  Старый опоздал. Чешуйка провалилась, со стуком упав на мостовую по другую сторону ворот. Влад полез в эту же дырку, но не успел. Его схватили за хвост и грубо сдернули с решётки и отшвырнули.
  
  Большой седой волк выплюнул клок черной шерсти и двинулся к Владу, замершему в ожидании.
  
  Верхняя губа черного волчка дрожала в неуверенном, испуганном оскале. Рядом с трепещущим от страха сердцем едва теплилось несмелое рычание, больше похожее на храп хомячка.
  
  - "Куда это ты?" - спокойный голос старика не вязался с его свирепым обликом. - "Мы так не договаривались. Я тебя пригрел, накормил, всему научил. И вот как ты меня благодаришь?"
  
  - "Я не хочу, чтобы с Чистым случилось то, что было здесь".
  
  - "Не равняй нас с людьми. Я распоряжусь Даром умнее и справедливее. И позабочусь обо всех одинаково. Ведь ничто человеческое мне не чуждо. Как и тебе. Разве ты не хотел бы превратить Чистый в Рай на Земле?
  
  - "Скорее в Страну Дураков", - спокойно ответил он, неотрывно следя за каждым движением старого.
  
  На секунду он скользнул взглядом за его спину. Там, за стеной снежного дождя появилась птица с женским ликом; села на подставку для факела и сложила крылья. Влад с трудом сдержал волчий инстинкт склонить голову на бок. Татий обернулся посмотреть, что там заметил Влад, и ухмыльнулся.
  
  - "Птица Сирин. Видишь, плохой знак. Отступись, щенок. Ты не доберешься до Змея. Да и не возьмет он чешуйку обратно. Скорее всего он просто убьет тебя. Подумай. Мы еще можем договориться".
  
  - "Я подумал".
  
  Пытаясь не трястись от страха, Влад пошел к воротам, надеясь, что старый волк достаточно измучен болью сломанной лапы, чтобы отступить.
  
  - "Плохо подумал!" - отрезал Татий и бросился на Влада.
  
  Сцепившись, они ударились о ворота, стряхнув с них едва налипший снег, и покатились по площади. Ошарашенная толпа, толкаясь, бранясь и охая, поспешно уходила с пути чёрно-белого клубка звериной ярости.
  
  Свирепый клокочущий рык смешался с болезненным визгом в леденящую кровь грызню. На свежей белой слякоти расцветали алыми цветами брызги крови.
  
  Влад дал внутреннему зверю полную волю, словно наблюдая за битвой со стороны. В ужасе он искренне удивлялся, почему все еще жив, как умудряется избегать смертельных укусов и где находит ловкости и сил рвать чужую шкуру. Везение не могло длиться вечно. Он оступится, подставится, и ему точно конец. С секунды на секунду. Сейчас.
  
  Волчий ком разбился о перевернутую каменную чашу с цветами.
  
  Влад упал на бок, но быстро перевернулся на брюхо и словно в замедленной съемке смотрел, как огромный седой волк в красных ошметках снега и черной шерсти разворачивается к нему с раззявленной, перепачканной кровью пастью.
  
  Послышался тугой щелчок. Старый оборотень дернулся, вытянул лапы в мощной судороге как обморочный козел и завалился на бок.
  
  Волчок, выйдя из ступора, отпрыгнул от Татия как от чумного и, настороженно съежившись, смотрел на его мелкие подёргивания. Не вскочит ли?
  
  - Влад! Эй! - к оклику добавился свист.
  
  Влад медленно обернулся и сначала обошел взглядом толпу нечисти, которая с потерей предводителя вдруг притихла. Сатиры и русалки безразлично отводили глаза, мол, не больно-то и хотелось. Тролли и прочие существа тихо роптали переглядываясь. Но никто не решался повторить вызов Татия. Шагах в десяти от себя Влад увидел Элексия, подлеца, скормившего ему отвар, а теперь, судя по арбалету в руках, спасителя.
  
  - "Здорово ты его заземлил", - как можно более непринужденно похвалил Влад, стараясь задавить старую обиду.
  
  Не успел он опомниться, что его, скорее всего, не слышат, как Элексий обрадовался.
  
  - Ого! Это ты у меня в голове? Обалдеть!
  
  - "Ага. Потрясающе".
  
  Убедившись, что оборотень успокоился и не нападёт случайно, Элексий подошёл к нему.
  
  - Н-да. Успел тебя старый пожевать.
  
  Влад и в самом деле напоминал вехотку, попавшую под газонокосилку. Где-то недоставало шерсти, где-то налипли чужие белые клочки, кончик надорванного саблей теперь уха висел, что называется "на соплях", придавая волку дурашливый вид, а хвост торчал ободранной метелкой. После драки Влада все еще била немая дрожь. Чувствительность возвращалась медленно, и в первую очередь болью обожгло открытые раны, которые лизал сырой снежный ветер. Уже потом тупой пульсацией проступали синяки и ушибы.
  
  - "Да. Спасибо за помощь."
  
  Он похромал к воротам.
  
  - Стой! Ты что, так и пойдешь?
  
  - "А мне пождать, пока этот встанет?" - Влад кивнул на Татия.
  
  - Это случится нескоро. Видел, как его шарахнуло? Это мне Хафён такие стрелы придумал, - сбивчиво затрещал Элексий, а потом оглянулся и крикнул в толпу. - Иди сюда, не кусается он!
  
  Толпа расступилась, пропуская Хафёна
  
  - Если бы он собирался побыстрее, - вздохнул Элексий. - А не как девица на бал, мы бы раньше успели.
  
  - Мы и так уфпели!
  
  Шестирукий упырь, почему-то по пояс голый, но с сумкой через плечо слез с единорога и посеменил к ним. Влад наблюдал за ученым исподлобья.
  
  - Не смотри на меня так. Я тебе фла никогда не фелал. Только нашему любимому княфю, - упырь повернулся голой спиной, показывая шрам в виде раскорячистой руны, похожей на клопа. - Видиш? Я не мог покидафь фвой "кабинет", пока старый пердун в змеиной маске был жиф. Мофно сказать, я был запефятан, как ты. Теперь мы оба фободны. Я тебя офободил, а ты меня.
  
  Пока ученый болтал, Элексий вытащил у него из сумки тряпицу, порвал на полоски и наскоро обмотал волчку хотя бы кровоточащие укусы на лапах.
  
  - Влад, скажи ему, чтоб не идиотничал. Этот дурак в Чистый собрался. В деревне умных не любят, по себе знаю. А городу рукастые таланты нужны, особенно сейчас.
  
  - Да ф гробу я видел этот город. Уеду в глухую деревню и на полфага к нему не подойду! - плюнул ученый. - Но снафяла кое-фто отдам. Фпопыхах, правда, фобрал.
  
  Хафён достал из сумки связь ремешков с двумя большими карманами.
  
  - В этом немного еды и жар-фвет. Второй для чефуйки.
  
  - "А вот это очень кстати!" - завилял хвостом Влад.
  
  Хафён заулыбался и даже порозовел.
  
  - Видишь? - горячо поддержал Элексий. - Это же гениально! А он уезжать собрался!
  
  - "Вали отсюда к чертовой матери", - шёпотом поддержал Влад Хафёна и юркнул через решетку в арку.
  
  Там встал на задние лапы и нацепил поданную "упряжь". Чешуйка вошла в карман наполовину, но не выпадала. Ее уравновешивал второй карман, с едой. Все это крепилось застежками на животе и груди, с которыми пришлось повозиться. Мелкая моторика у оборотней не самая сильная сторона. Наконец, застегнув ремни, Влад вернулся в форму волчка и встряхнулся, привыкая к жилетке. Неудобно, но лучше так, чем нести здоровую пластину в зубах.
  
  - "Да, кстати. Там во дворце Севка с сестрой и кентавром... Кхм. Горят. Им нужна помощь".
  
  - Подберём, - пообещал Элексий. - Только сам возвращайся. Ты мне еще за пикачу не пояснил. Кто это хоть?
  
  Влад не ответил и хохочущей гиеной пустился через проездную арку.
  
  В конце тоннеля он резко остановился, развернулся, задрал морду к закруглённому потолку и завыл.
  
  У его голоса не было ничего общего с жутким голодным стоном, который город услышал ранее. И это был не просто условный сигнал для нечисти, что чешуйка найдена и можно возвращаться домой. Мелодичный, озорной тенор, словно звук горна, оповещал город о конце страшной ночи.
  
  
  
  
Глава 50. Чутье Шредингера.
Птичьи когти срывали хрупкую черепицу с крыши, пока пересмешник, расставив крылья, вертел башкой и высматривал добычу. Мертвецов на площадях и дорогах уже подъели, а живые люди успели попрятаться. Улицы опустели. Да еще снег с дождём превратили всё вокруг в сплошную бело-серую рябь. Но хищник был терпелив. Он давно знал, что в городе полно добычи, но, как и другие пересмешники, не мог сюда пробиться. До этого дня. Чуткий слух уловил стук копыт. Голова повернулась на звук, словно механическая, и узкие зрачки вцепились в нескольких двуногих существ на лошадях - настоящий комплексный обед, даже с собой останется. Огромные крылья выгнулись и мощно опустились, выбросив легкое тело над домами. Хищник не боялся, что его заметят издалека. Напротив, в страхе жертва становится глупой и неловкой. В него пустили стрелу. Пересмешник даже не попытался увернуться, ему ножи и стрелы - как заноза. Глупые люди. Еще бы камнем кинулись. Стрела воткнулась в грудь и тело вдруг свело нестерпимой судорогой, от которой перья встопорщились до самого хвоста. Обездвиженные крылья бесполезно вытянулись и оцепенели. Пересмешник с криком задавленной галки рухнул на дорогу прямо перед копытами своей несостоявшейся жертвы. Под визги седоков единорог и кентавр на всем скаку перепрыгнули через сбитую птицу и понеслись дальше. Гарья обернулась. Обездвиженного пересмешника окружили собратья. Но вряд ли, чтобы спросить, в порядке ли он. - Больная что ли так визжать? Я чуть не оглох! - нарычал Север. Он и так не мог решить, как и за что держаться на кентавре, кроме как обнять его. А тут еще уши заложило от оглушительного вопля. - Так ты и верещал! - огрызнулась Гарья, изо всех сил сжимая плечи брата, когда кентавр на скаку перепрыгивал и обходил препятствия в виде ломаных телег и бочек. - Блин! Можешь аккуратнее с граблями своими?! У девушки руки должны быть как у птички! - У меня вообще-то и есть как у птички! - сообщила Гарья, словно не понимая, в чем претензия. - Да. Как у тетеревятника. - Что поделать, если все женское досталось тебе. - Договоришься! Сброшу! - Щас оба пешком пойдете! - пригрозил Йур, встряхнув обнаглевших пассажиров. Он согласился везти их на себе только потому, что ситуация была безвыходной, а единорог - не резиновый. Элексий и Хафён скакали впереди, показывая Йуру путь и расчищая дорогу от пересмешников, точнее засоряя её их тушами. Охотник стрелял. Упырь одними руками придерживал его в седле, другими направлял лошадь, которая взбрыкивала каждый раз, когда Элексий заряжал электричеством стрелу. Хафён тоже чувствовал, как руки, которыми он вцепился в кафтан охотника, прошибает одной мощной мурашкой. - А можеф не каждую заряфать? - Пхех! И стрелять обычными стрелами?! По пересмешникам? Совсем свихнулся?! - А не должен был?! Посиди взаперфи с мое! - Не истери! - в тон ему пополам со смехом ответил Элексий. - Стойте! - вдруг завизжал Йур, перепугав своих пассажиров. Элексий и Хафен остановили единорога, с недоумением обернувшись на испуганно пятящегося кентавра. Прежде, чем кто-то решился спросить в чем дело, они услышали громкие шаги. Из-за снежной пелены к ним неслось что-то огромное настолько, что он его поступи с разрушенных домов осыпались мелкие камушки. Единорог захрипел, запряг ушами и попятился. - Это Дымок, - обреченно простонал Йур. - М-минотавř. У Севра округлились глаза. - Так чего мы стоим?! - крикнул он. - Давайте назад и в обход по Кузнечной улице! - Поздно, он нас видел! - отрезал Элексий. - Все равно догонит! Стойте на месте! Хафен, успокой кобылу! Упырь вынудил единорога повернуться боком к врагу и постарался усмирить, поглаживая по заднице. Но лошадь не могла перестать трястись и танцевать на месте. А пока Элексй заряжал стрелу и натягивал тетиву, кобыла затопталась и захрапела еще сильнее. Её белая грива заискрилась как вытащенный из рукава пуховой платок. Лохматые короткие волосы Хафена тоже встали дыбом, в точности как у Элексия. Правда он не мог точно сказать - от электричества или от страха. Огромный бык несся сквозь метель прямо на них, словно пущенный с горы валун. - Стойте! - тихо, но твердо напомнил Элексий и, когда лошадь на миг замерла, отпустил тетиву. Стрела вошла чудовищу в грудь. Наконечник плотно застрял в толстой коже. Однако, Дымок даже не обратил внимания на эту неприятность и продолжал разгоняться, пока сердце вдруг не охватила резкая, зашибающая дух боль. Многотонный минотавр оступился и упал на четвереньки. Удар о землю почувствовали не только единорог и кентавр, которые вздрогнули и невольно расставили копыта, а даже их седоки. Сгорбившись, Дымок водил рогатой головой и трубно ревел, от чего у всех поблизости заложило уши. Затем он вдруг вытянул шею, будто все еще хотел достать своих обидчиков. Черные зрачки закатились, явив налитые кровью белки. Бык замер и завалился набок, после чего больше не шевелился. - Все? - тихо спросил Север. - Надеюсь, - выдохнул Элексий. Неожиданно он почувствовал как под носом что-то щекотно проползло и мазнул по носу рукавом. - Чего с тобой? - спросил Хафен, заглядывая ему через плечо. - Не смотри, - отвернулся Элексий, большими глазами глядя на оставшуюся на куртке кровь. - Тебе такое вредно. - Иди ты! Я, по-твоему, кто, тупой вурдалак, который не фпособен уфтоять перед...?! Издалека с неба долетел скрипучий хищный крик. К убитому минотавру спешили те, кто действительно не мог устоять перед халявным угощением. Не дожидаясь команды, Хафен подстегнул единорога. Лошадь рванула вперед без всякого страха перед мертвым чудовищем, легко перескочив через вытянутую на дороге ручищу толщиной с бревно. Йур, перепрыгивая следом, с усталым презрением взглянул на поверженного минотавра, убийцу его матери. Сколько еще невинных существ задрал этот зверь, сколько гонору было, сколько страху внушал всем вокруг. А сдох от какой-то стрелы, как обыкновенная дикая тварь и стал едой для пересмешников. Они всего за полминуты облепили его и уже дрались за лучший кусок, не обращая внимания на спокойно уезжающих всадников. *** Погрузившись в свежие впечатления друзья чуть не проехали мимо магазина тканей. - Тормози, приехали! - спохватился Элексий. Хафён так сильно натянул поводья, что единорог встал на дыбы и в него чуть не врезался Йур. Север удивленно осмотрелся. Улица, которую он покинул прошлым утром, стала сама на себя не похожа. Угол магазина осыпался, окна в домах выбиты, на дороге вперемешку с кирпичами и изрытой брусчаткой валялись доски и колеса разбитой телеги и несколько ломаных стульев. Дождливо-снежная пелена делала все вокруг одинаковым и неузнаваемым. - Ну чего řасселись? Слезайте, - поторопил Йур. Север осторожно сполз с него и выругался сквозь зубы, когда ноги - одна прокушенная, другая придавленная, обе отсиженные - коснулись земли, принимая на себя немалый вес. Он подал руку сестре. Та из принципа попыталась спуститься сама, но так долго примеривалась, что Север не выдержал, сцапал ее за локоть и стащил с кентавра. - Шевелись! Стянув ее на землю, он так же торопливо и бесцеремонно повел ее в магазин. Элексий затащил туда лошадь. - Дверь, пожалуйста, придержите? Север с ухмылкой оглянулся на него. - Что? Её же съедят. Кентавру-то можно. Внутри было тепло, темно и тихо. Ну и воняло как в хлеву. Три свечки в канделябре освещали прихожую. Нутро магазина оставалось во мраке. Оттуда как летучие мыши из пещеры, уставились люди и бывшие пленники скотовника. - Здесь вам конюшня что ли? - проворчал кто-то из дальнего темного угла. Йур и Север обернулись, недобро всматриваясь в толпу. - Что вы сказали? - громко переспросил охотник у таинственного ворчуна. Темнота промолчала, но недовольно поёрзала. - По мне так, кормильня, - язвительно прошипело сгорбленное существо похожее на ленивца, и облизнулось длинным раздвоенным языком. - Только попробуй, отправишься туда, где сидел, - ответили ему из темноты. - Зато поем. - Не стоит, - вмешался тролль. - Судя по прыщам на их уродливых мордах, они слишком вредные для здоровья. Надо вываривать. - На свою рожу посмотри, жаба! Йур демонстративно громко плюхнулся брюхом на пол, оборвав разгорающуюся ссору. - Что у вас тут опять? - из кладовой выскочила Врана, вся растрёпанная и запыхавшаяся. Шальными глазами она оглядела прибывших и, заметив Севра с Гарьей, шумно выдохнула. - Наконец! Где вас носило? Лодка ещё ждёт. Как раз три места осталось. - Вот ее отвези, - Север подтолкнул сестру к русалке. Гарья с подозрительной покорностью подалась вперёд и позволила Вране подхватить себя за плечи. - Погоди, а что с ней? - Что? Русалка тронула лоб девушки и отдёрнула руку. - Она как в огне. - Это ты холодная, - равнодушно поправил Север, падая на лавку и откидываясь на спинку. Но все равно украдкой покосился на сестру. Усаженная на стул Гарья действительно была как мешком пришибленная. Глядела куда-то в пол и старалась не выказывать, что ей больно, но ее рука сама тянулась к животу, сжимая в кулаке край рубашки. Видно, Аресий успел ей как-то навредить, догадался Север. Хотя и сложно было поверить, что ей вообще кто-то может причинить зло. Обычно это её прерогатива - подарить перелом или два. Жалости к ней Север не испытывал. Точнее, держал это чувство на короткой привязи в самом темном углу своей души. Он договорился сам с собой, что позаботится о Гарье ровно в той степени, какой требовала обычная человечность и только до тех пор, пока от него не станут ждать большего, тыкая носом в семейное родство. Никто и не тыкал. На него вообще не обращали внимания. Все возились с больной. Укутали покрывалом, дали воды. - Фифяф, у меня кое-фто ефь! - вспомнил Хафён и зарылся в свою сумку, всеми руками перебирая какие-то пакетики и банки с разными жидкостями, травой и порошками. Какой-то мальчик притащил с кухни ведро холодной воды с кружками. Элексий и Север несколько раз зачерпнули и напились. Затем Йур забрал все ведро и под изумленными взглядами присутствующих допил остаток - чуть больше половины. Для единорога мальчику пришлось снова сходить за водой. - Ей нужно отдохнуть, - сказала Врана. - Я с вами подожду. Только лодку отправлю. - Нет. Я могу идти сейчас! - возразила Гарья. - Пусть идёт, - Север встал с лавки, снял кафтан и кинул его сестре. Он на своей шкуре испытал, как освежает прогулка по озеру. - Я все равно остаюсь. - Почему?! - Врана, Эл и Хафён посмотрели на него с осуждением. Даже Гарья стрельнула в него сердитым взглядом и хотела было швырнуть кафтан обратно, но словно одумавшись, сделала вид, будто ее заинтересовал не уходящий брат, а единорог, поедающий алоэ из кадки на подоконнике. Элексий догадался, что задумал Север, и замотал головой. - О нет, только не говори, что ты.... - Я поеду за Марийкой, - произнес Север буднично и твердо, чтобы ни у кого не возникло даже мысли, что он отпрашивается или предполагает. - Так и знал! - вскинул руками Эл. - Ну и куда ты поедешь? Тебя там просто сожрут! Или по дороге превратишься в сосульку. Ты же еле ходишь! - Я же не пешком пойду. - Север, прекрати, - Элексий подошел к другу и встряхнул его за плечи. - Нет ее уже. Тебе показалось, понимаешь? - Нет. Это ты пойми, - Север упрямо взглянул на друга сверху вниз. - Я знаю, что это звучит дико и нелогично. Но мое чутье не имеет с логикой ничего общего. Я Марийку просто чувствую! Я знаю, что она жива, напугана и она прямо... Он занес руку, чтобы показать туда, где чутьё видело девушку последний раз - в горы, - но, изумлённо вытаращившись на Элексия, направил руку в другую сторону. - Здесь. В городе.... Север потрясённо оглядел присутствующих, как будто кто-то из них решил подшутить над ним. Чутье без сомнений тянуло в новом направлении, практически пустив в голове бегущей строкой точный адрес: "Скотовник. Арена". От Марийки исходило сильное беспокойство, паника и острое желание найти хоть кого-нибудь. - Она точно здесь. У арены. - Стой-стой-стой! - Элексий встал между ним и дверью. - Не глупи, её не может тут быть. Подумай ты своей башкой, которой, кстати, чуть колесо не проломил! После падения твоё чутьё как раз и сбилось! Странно, что ты вообще овощем не сделался. Хафён, скажи ему! - А? - Хафён оглянулся, оторвавшись от своего мешка. - Да-да. Иди ф ним. Не мефай. Элексий ударил себя по лбу. - Да ну нет же....! - Да пусть сходит! - тоном 'чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не надоедало' поддержала Врана. - А ты с ним. Элексий застонал раненым берендеем. - Меня никто не слышит...! Это самоубийство. Север! - он предупреждающе посмотрел на друга. - Если там никого не окажется, я тебя сам убью. - Спорим на щелбан? - невесело предложил Север и вышел из магазина. - Пойдем, лошадка, - Эл потащил единорога к выходу. Оторванный от трапезы конь уронил кадку с подоконника и, грустно оглядываясь на алоэ, поплелся за хозяином. - Не время жрать. Такая у нас с тобой доля, присматривать за идиотами. - Ага, нафел! - Хафён вынырнул из своего мешка и резко обернулся ко всем, победно потрясая пухлым узелком, словно пойманной мышью. - А... Что это? - недоверчиво поинтересовалась русалка. - Это единорофья пыль и фарафум с фирафевлом. - Что, прости? - Короче! Нужно заварифь. Если она это выпьет, ей полегчяет. Кентавру тоже не помефало бы. И вфем раненым. - Ну нет. Фаřафум с фиřафефлом я не ем, - брезгливо насупившись, кентавр поднялся и вышел на улицу. Он даже не думал, что когда-нибудь компанию охотников предпочтет мирным русалке и упырю угрожающим ему непонятной бодягой. *** Пересмешники облепили купол арены. Подлетали и так, и эдак; ходили вдоль трибун; грызли прутья, но как пролезть на поле сообразить не могли. Ползали вокруг и таращились на людей и нелюдей, испуганно глядящих из-за решетки. Главная арка после взрыва в день побега оборотня представляла собой руины похожие на полукруглый скол керамической кружки. Только решетка не пострадала и служила надежным барьером от пересмешников. Путь к ней был расчищен от обломков. Там хищники и собрались встретить людей, мол, мы толпа и вы толпа, выходите, будем толпиться. - Ну что? Она там? - тихо спросил Элексий, закрываясь от летящего в лицо снега. Они спрятались за углом здания напротив развалин арены. - Вроде, - неопределенно промямлил Север не без страха рассматривая пересмешников. - Север, мы тут у птиц на блюдечке. Давай так, если Марийка там, я отправлю ее в Чистый первой же лодкой. Лично приведу. Но сейчас мы не можем ничего сделать. На арену не попасть. Твоей сестре плохо. Мне тут тоже не нравится. Пойдем, а? Север, кажется, вообще не слушал. Он как завороженный пялился на пересмешников. - Смотри. - На что? - нехотя обернулся Элексий. - Они... Улетают? Пересмешники, теряя интерес к арене, по одному взмывали в небо, пропадая в тучах. Несколько птиц завернули лихой круг над головами охотников, заставив их испуганно прижаться к дому, но, так и не напав, улетели. - Ну так утро же. - А. Ну да... - согласился Север. Он уже и забыл, что пересмешники улетают перед рассветом. Казалось, что, попав в город, они уже никогда его не оставят. - Тогда я пошел. - Ну, удачи... Север побежал через дорогу к арене. Элексий махнул на него рукой и остался с лошадью, топтавшейся позади. - Бунтаřь, - недовольно прокартавили за спиной. Элексий резко обернулся. - А, это ты, - вздохнул он. - Я думал ты все, выдохся. - Я уже вдохся обřатно. Подумал, вдřуг во что вляпаетесь. - Да тут не вдруг, а конкретно и неотвратимо. *** Север долго разглядывал толпу через решетку, не осмеливаясь звать подругу во всю глотку. Какая-то его часть (не самая любимая, ибо умников никто не любит) понимала, что Марийки тут и правда быть не может, и он только всех напугает, выставив себя дураком. А народ, замёрзший и вымоченный под дождем и снегом, и так был не в настроении, требуя немедленно открыть выход. Герса дернулась. Север получил по челюсти поперечиной и быстро вынул лицо из 'окна' решетки. - Внимание! - захрипел громкоговоритель. Север узнал голос Никодима. - Пересмешники улетают! Но выходить крайне не рекомендую! Подождите пока мы проверим безопасность улиц! Помощь и питание будет доставлена сюда так быстро, как это возможно! - Пошел ты! Охотники тоже мне! - возмущались люди. - Помощь они пришлют, как же! Пока дождешься, с голоду помрешь! - Сами сидите в своей клетке! - поддакивали им русалки и сатиры. - А с нас хватит! Север прижался к стенке, пропуская всех и заодно высматривая Марийку. Сердце готово было разорваться фейерверком, как только встретятся знакомые зеленые глаза. Вот, сейчас. Сейчас появится! Ведь большинство уже прошли. Марийка, должно быть, благоразумно держится где-то позади, чтобы не попасть в давку. Толпа редела. Надежда гасла. Когда поток незнакомых людей и существ закончился, Север вышел на арену, внимательно осмотрев поле. Стенки нескольких камер были опущены. Север метнулся в левое крыло, выглянул в коридор. - Марийка! Эхо пронеслось по скотовнику, вернувшись пустым звоном: "... ийка... ка... ка". Север прошелся по коридору, заглянув в каждую клетку. Затем, поскальзываясь в песочно-снежной слякоти и шатаясь от усталости, пересек арену и осмотрел другое крыло. Ноги уже не держали. Хотелось упасть прямо на грязное сено и ждать смерти. Он повис на скрипучей дверце клетки чтобы действительно не развалиться в проходе. - Марийка! Есть кто-нибудь?! Ни ответа, ни шороха. Часто и тяжело дыша от накатившей злости, Север снова напряг чутье. Сосредоточиться не получалось. Только череп затрещал по швам, а мозг словно решил выйти через глазницы. Зарычав, Север со всей силы хлопнул дверцей. От звонкого удара по пустому скотовнику полетело эхо. Створка с трубным скрипом отошла, и Север, выходя из камеры, хлопнул ею еще раз. Элексий ждал его на арене уже в компании Никодима. - Где она?! - Север пригвоздил командира взглядом. - Север..., - Никодим протянул руку к его плечу. Тот отмахнулся. - Где вы ее держите?! Зачем? Что вообще тут творится?! - Ее здесь нет, - спокойно ответил Никодим. - Ты не в себе. Эл сказал, ты сильно ударился головой. Тебе лучше пока не использовать чутье. - Чепуха. Даже после удара оно меня сегодня ни разу не обмануло. В отличие от вас. - Ты о чем? - Вы всю жизнь врали мне про оборотня. Говорили, что он опасен. Что он убил папу. Он не собирался поднимать эту тему. Как будто мало ему переживаний из-за Марийки. Но, похоже, изможденный мозг перепутал педали тормоза и газа и со всей силы жал на последнюю. - Так нужно было для твоего же блага, - не стал отпираться командир. - Если бы кто-то узнал, что ты знаешь правду, тебя бы убили. Север ничего не ответил. Стоял и невидящим взглядом смотрел на Никодима. Он не мог сказать какая правда хуже: та, в которой его убеждали всю жизнь - про оборотня-людоеда, или та, в которой он стремился угодить убийце и тирану и даже наследника для него нашел. Север не хотел принимать ни то, ни другое. Но при этом выходило, что он, сам того не желая, отомстил за отца, вырвав Влада из семьи, и выслужился перед Лютомиром. Молодец, Север. Сделал все, что хотел. Вот тебе и награда. От всех этих мыслей голова разболелась еще больше. В груди распирало от обиды и гнева. Мокрый свитер потяжелел и обвис, сдавливая плечи как смирительная рубашка. Шапка потерялась неизвестно где и когда, и волосы превратились в грязные сосульки. Хотелось шмыгнуть носом, но с покрасневшими от мигрени глазами выглядело бы будто он плачет. - Сев? - окликнул его Элексий, обеспокоенно переглядываясь с Никодимом. Север прошел между ними и зашагал прочь с арены. Разговаривать больше было не о чем. Всё кончено. С городом. С Марийкой. И с чутьем. У выхода из арки его встретил Йур, нетерпеливо переступая на месте и мотая хвостом. - Ну? Нашел? Север не ответил. Шел, глядя в землю, будто слепой и глухой. Только на ходу легонько коснулся пушистой спины кентавра, отблагодарив его за помощь и за участливость. Йур немного постоял, провожая его задумчивым взглядом, а потом поскакал искать своих.
  
Глава 51. Тёплый прием.
  
  Гарья мрачно смотрела на отдаляющийся город. Красные животы копченых туч над Змееградом отражались грязными мазками на черных волнах. Озёрный ветер не развеивал запах дыма, а смешался с ним в тошнотворную взвесь. Отвар Хафёна уменьшил боль, но от горелой вони, постоянного покачивания лодки и не проходящей тревоги нестерпимо крутило в животе.
  
  Гарья не могла поверить, что пережила эту ночь и теперь, укутанная пледом, делит дождевик с русалкой. Больше половины лодки занимала нечисть, и девушка чувствовала себя не в своей тарелке. Точнее у них на тарелке. Это сейчас все усталые и раненые. А когда заметят рядом с собой жену их злейшего врага, вряд ли станут сдерживаться. Сожрут и не подавятся.
  
  Что ж, она другого и не заслужила. Как и быть княжной. Пока город был в огне, а люди - в панике, она пряталась в комнате и делала то, что ей диктовали обстоятельства. Особенно, когда брат пришел за ней. Гарья мгновенно приняла новые правила игры: он - большой и сильный защитник, а она - маленькая беспомощная девочка.
  
  Не обращая внимания на ее поведение и отбросив личную неприязнь, Север просто делал то, что было нужно. А потом скинул как обузу на заботу Враны. Едва ли он действительно забыл всё плохое, что между ними произошло, скорее просто перечеркнул, найдя для себя в жизни что-то более важное.
  
  Узнать, что это, Гарья не надеялась. Особенно после того, как Север вернулся с арены мрачный и бледный. Ни с кем словом не обмолвился и даже не возражал, когда Гарья отдала ему кафтан. А потом принял из рук Враны кружку с отваром и покорно выпил всё разом, будто надеясь, что это яд. И к лодке ушел один, никого не дожидаясь.
  
  Север сидел в самом конце ладьи на чьих-то вещах. Гарья бросала на него короткий взгляд через других пассажиров. Но он за весь путь так и не поднял глаз, хотя явно не спал - смотрел на воду.
  
  Убивался по Марийке, думала Гарья, но не понимала, почему. Её гибель - это бесспорно была большая трагедия. Но Север переживал так, будто у них с Марийкой была любовь до гроба. Его много лет где-то носило, когда он успел к ней привязаться? Или Гарья в силу своей душевной бедности не могла постичь нормальное человеческое чувство? Для нее смерть Марийки - это не столько печальная разлука, сколько горькая, напрасная жертва - тяжелый груз на совести, и так переполненной ошибками.
  
  Врана заметила ее задумчивое напряжение и крепче обняла за плечи. Сидевший напротив Хафён о чем-то вспомнил, полез в сумку, достал кожух и вынул из него закупоренную пробирку с плотным дымом внутри. Он протянул одну Гарье и жестом показал: встряхни. Девушка легонько стукнула стекляшку о ладонь, как в бубен. Дым исчез, и в пробирке вспыхнуло жар-птичье перо. Гарья от неожиданности чуть ее не выронила.
  
  Остальные пассажиры заинтересованно выглядывали из-под плащей, хмыкали и переговаривались. Даже Север невольно обратил внимание на вспыхнувший свет.
  
  Врана тихо порадовалась, что охотник не провалился после неудачных поисков в яму уныния. Но, когда их глаза случайно встретились, она вдруг поняла, что радоваться было рано.
  
  У парня был взгляд отнюдь не сдавшегося или скорбящего человека - эту иллюзию создавал отвар, навевающий сонливость. Нет, так смотрит мужчина, твердо задумавший что-то сделать без чужого ведома и совета.
  
  ***
  
  Дно громко шаркнуло о берег, и лодка, дернувшись, остановилась.
  
  Север резко проснулся, и с трудом разлепил глаза от недолгого и тяжелого сна. Он даже не помнил, как отключился.
  
  Ладья плотно стояла, народ зашевелился, вставая со своих мест - значит приплыли. Но над головой был не каменный потолок грота, а порозовевшее небо. Кругом раскинулся просторный пляж, где-то с мелкой галькой, где-то с крупными плитами и валунами, покрытыми снегом.
  
  Широкоплечий сатир с царапиной на большом круглом лбу и перевязанным глазом вдруг перекрыл Севру обзор, грубо выдернул из-под него свой мешок и, уходя, бросил на прощание презрительный взгляд.
  
  Север поспешил вылезти из лодки, чтобы не мешать людям забирать свои вещи.
  
  Он сошел на берег, потянулся, разминая засиженные суставы, и поежился от холода. Кусок плотной ткани, доставшийся ему вместо плаща, весь промок и передал часть воды кафтану. А здесь, на природе, стояла не городская ноябрьская прохлада, а самая настоящая январская зима.
  
  Пока все разминались и отдыхали от утомительной переправы, Север украдкой проверил чутье. С тем же успехом можно проверять голос сразу после того, как принял таблетку от ангины. Он пробовал снова и снова, уже не на Марийке, а на простых вещах вроде сумки Хафён. Но чем сильнее старался, тем больше злился, не получая даже слабого отклика. К тому же кто-то все время звал его, мешая сосредоточиться.
  
  - Север!
  
  - Ну чего?! - он неохотно обернулся и встретился с требовательным взглядом Враны, державшей под руку его сестру.
  
  - Помоги, - невозмутимо потребовала она.
  
  - Чего? - фыркнула Гарья, отстранившись. - Не надо! Вот еще! Без чужих соплей обойдусь!
  
  Развернувшись, она пошла за теми, кто уже отдохнул и тронулся в дорогу.
  
  - Хочешь, тебе помогу? - предложил Север, ироничным сычом посмотрел на русалку.
  
  Та укоризненно покачала головой.
  
  - Шагай. А то мы до вечера не доберемся.
  
  Север выдержал упрямую паузу и пошел впереди.
  
  Неаккуратная лесенка из каменных плит вела наверх, исчезая в тени заснеженных деревьев, и через сосновую рощу выходила на вычищенную ровную тропинку.
  
  Ну да, подумал Север, путем, который ему показал Снежок, нормальные люди не пройдут. А раненые тем более. Тут у каждого второго было что-нибудь сломано или разорвано.
  
  У одного фавна не хватало рога и, судя по перевязанной руке, нескольких пальцев. Человек-нетопырь нёс на руках завёрнутого в шубу мальчишку, обхватив его ещё и крыльями. А сам хромал, оставляя на снегу красные, похожие на оленьи, следы.
  
  - Это не самый короткий путь, да? - флегматично уточнил Север, шипя от холода.
  
  - Нас должны встретить, - сказала Врана, зябко поежившись в отсыревшем полушубке. - Если что-нибудь не случилось.
  
  - Хорошо бы. Я уже соскучился по Снежку.
  
  - Снежок ушел Влада провожать, - обломала русалка. - Если ты боялся, что маленький беззащитный волчок пойдет на гору один, то расслабься. С ним большой защитный бык.
  
  - Что?! - Север аж споткнулся от возмущения. - Снежку можно, а мне - нет?!
  
  - Лучше о сестре позаботься. Что-то она мне не нравится.
  
  - Мне она с детства не нравится. Привыкнешь.
  
  Врана не ответила, только посмотрела на Севра, как на идиота. Он прекрасно понял, что она имела в виду, но из вредности не хотел это обсуждать.
  
  Тропинка скакнула на холм и раздалась вширь. Солнце смотрело путникам в спины, даря иллюзию тепла. Попадавшиеся вдоль дороги редкие заиндевелые березки и сосны словно светились изнутри прозрачным золотом. За ними в молочно-голубом горизонте растворялись далекие горы. Местами из-под снежной глади, нарушая мягкую сказочность пейзажа, торчали острые скалы похожие на брызги пролитых чернил.
  
  Замёрзшие люди и существа смотрели на всю эту сказочную красоту без интереса, даже с ненавистью. В отчаянной попытке согреться, они терли руки, топали и прятали голову в воротники. Но холод пробирал до костей, безжалостно вгрызаясь в открытую кожу и выбеливая отсыревшую одежду колючим инеем.
  
  Гарья переставляла ослабевшие, будто деревянные ноги и старалась не отставать, чтобы не привлекать внимание. Она была уверена, что ее пока не трогали только потому, что не замечали.
  
  - Э-эй! - закричали вдруг впереди.
  
  Гарья затормозила и попятилась, наткнувшись спиной на костлявое существо в грязном от крови плаще. Из надвинутого капюшона торчала только длинная морда с подвижным мокрым носом.
  
  - Смотри куда идешь! - сварливо пробурчало существо, схватив девушку тонкой многофаланговой лапой за плечо и отодвинув ее с пути.
  
  Гарья замерла с неожиданным для самой себя страхом и вдруг поняла, что кричали не ей, а саням. Но все-таки дернулась, когда на плечо снова легла рука, на этот раз человеческая, точнее русалочья.
  
  - Держись, девочка, сейчас поедем. А там отогреешься, - оптимистично заверила Врана. - Чуть-чуть осталось.
  
  Сани были чуть короче, но зато шире лодки. Чтобы уместиться на них, дюжине разношерстных пассажиров пришлось плотно прижаться друг к другу. И никому уже было не важно, чья спина касалась чьей. Главное, что стало чуть теплее. А с быстро мчащих саней и елочки с холмами казались красивее.
  
  Сидя на самом краю и держась задубевшими руками за ледяные доски, Север постоянно поглядывал на единорога. Еще издалека он узнал свою лошадь, бросившую его в Бесовых горах. То, что ей каким-то чудом удалось выжить, да еще и найтись, что Север считал своей личной удачей. Заметив на себе подозрительный взгляд Враны, Север отвернулся и притворился, что любуется пейзажем. Однако чувствовал, что русалка еще подпортит ему малину.
  
  Часа два сани несли по морозному ветру сквозь желтую зарю. Когда уже совсем рассвело, вдали наконец показались знакомые домики. Хотя выдыхать с облегчением было рано.
  
  Улица на самом въезде в поселок чернела от столпотворения.
  
  - Чего это у вас там? - спросила Врана у возничего.
  
  - Да черт знает, - пожилой седобородый сатир удивлено повел плечами. - Я два раза ездил все тихо было.
  
  Сани спустились с холма и остановились у первого дома. Их тут же обступила толпа разгневанных стариков и женщин всех мастей.
  
  - А где Татий?! Бросили?! Мы так и знали! - наперебой возмущались они. - Где наши воины? Обманули! Сгубили! Предатели!
  
  - Что тут происходит?! - Врана спустилась с саней и вышла в середину толпы.
  
  К ней прорвались другие русалки и стали пересказывать ей на ухо:
  
  - Они бесятся, что Татий с даром все не едет. Приезжих успели в столовую запустить. С ними наши девочки. А эти как поняли, что все пошло не по старостиному, так и началось.
  
  - Слушайте! - Врана подняла руки, призывая к тишине. - Успокойтесь и дайте проехать! У нас много раненых!
  
  - Кто тебя главной назначал? Никто в дом не пойдет, пока старосту не привезете и Змеев дар! Мы его больше заслуживаем, чем эти! - бабка с торчащими из платка козьими рогами указала пальцем испуганно жавшихся друг к другу людей на санях. - Столько страдали и по что? Чтобы лишние рты кормить?
  
  - Про старосту забудьте, - сказала Врана. - У Татия давно было плохо с головой. Он остался в городе.
  
  - Убили! - заверещали в толпе. - Мы так и знали! Еще и сюда явились?!
  
  - Да не убили его! В клетку посадят и все! - возразил фавн с саней. - Спятил на старости лет. На нашего волчка бросился!
  
  - В клетку?! Как вы посмели?! А где наши ребята? Вы их бросили?
  
  - Затея старосты была обречена! - Врана говорила негромко, вынуждая прислушиваться к ней. - Никакого дара не будет! От него одно только зло! Мы спокойно жили без него, проживём и дальше! А ваши "ребята" сами выбрали свою судьбу. Они имели голову на плечах, но разумным доводам предпочли слепой бой. Если продолжите упираться да зубы скалить, как обглоды, то мы и правда уедем. Останетесь тут одни! Сами будете охотиться, воду носить и дома строить!
  
  - Вот и уезжайте! Лучше умереть с голоду, чем жить рядом со зверьми!
  
  - Да вы на себя посмотрите! - пристыдила Врана. - Сами как звери! Уже и забыли для чего вам Змеев Дар!
  
  Дальше народ действительно озверел. Русалки угрожающе шипели, ликом теперь больше походя на жутких глубоководных рыб, чем на девушек. Старый как мир тролль со сморщенным рылом оскалил острые зубы, грозясь пустить их в ход несмотря на то, что их осталось через один. Каждое чудовище всерьез пыталось устрашить другое.
  
  Гарья рассеянно смотрела на разгневанные морды. Ругань и рык с обеих сторон смешались в один сплошной уродливый гомон, от которого звенело в голове. Перед глазами все стало как будто замедленным и меняло цвета. Звуки отдалились.
  
  "Зря мы приехали. Теперь нас точно убьют" - собственная мысль прозвучала как чья-то чужая, подброшенная.
  
  - Чего пялишься, понравился?! Ну так пошли ко мне в гости! - к Гарье подступил высоченный молодой сатир с лицом, изуродованным болезнью или Гарьиным искаженным виденьем.
  
  Его вдруг кто-то загородил, примирительно расставив руки. Север. Видимо, он еще и что-то сказал, потому что сатир одной рукой взял его за грудки и поднял над землей.
  
  Вдруг над толпой пронёсся заполошный крик:
  
  - Горит! Дом горит! Смотрите! Скорее! Тушите!
   Отпущенный Север упал на пятую точку, приложившись головой о сани. Потирая затылок, он удивленно покосился на Гарью, наклонившуюся, будто желая что-то сказать. Но, не издав ни звука, она без чувств повалилась на снег.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"