Настенный светильник окрашивал тусклой, но уютной рыжиной старые обои, заваленное одеждой кресло, гору тарелок на столе и небоскребы коробок, еще не разобранных с переезда. Уже полгода они могучей крепостью подпирали почти пустой шкаф. В темной лаковой дверце отражалась незаправленная кровать, на которой прямо в одежде лежал Влад.
Черные волосы распластались по подушке раздавленным вороном. На животе, почти мурлыча, пригрелся ноутбук. Выпавший наушник с шипением ревел что-то про свободу, словно пытаясь разбудить Влада. Но он не спал. Он работал. А глаза закрыл, чтобы думалось лучше.
У мамы на кухне что-то звякнуло, вырвав Влада из царства работы. Он провел пальцем по сенсорной панели и разбудил погасший монитор.
Из меню фоторедактора смотрела незнакомая, но уже намозолившая глаза парочка: прыщавый парень а-ля знойный кентавр и девушка с эльфийскими ушами и губами уточкой. Заказчик просил "всего-то" неумело подставленные с фотографий лица развернуть боком и сделать так, чтобы этот продукт слепого амбидекстера-рукожопа превратился в поражающий реалистичностью шедевр фэнтезийного жанра.
Влад уже одолел стадии 'гнев' и 'торг' и как раз впал в смирение, размышляя о том, как далеко могут зайти в своих отношениях существа с разным количеством ног. Послать бы заказчиков с такими запросами куда подальше, но гордость не велела. Редактировать фотографии - это единственное, чем мог заработать девятнадцатилетний Владислав Зайцевич в Славных Упырях.
Нет, нормальная работа в поселке нашлась бы, а у Влада были на нее и силы молодецкие, и желание. Вот только...
Мама не разрешала.
Всю жизнь Влад был у нее как на поводке. В гости с ночевкой нельзя, с классом в кино нельзя, гулять до темноты с друзьями нельзя. Да и друзей-то можно было по птичьей лапке пересчитать. Переезжая каждый год в новый город, невозможно с кем-то толком сблизиться.
В школе он показывался раз десять за год от силы - для вида, и чтобы кое-как сдать экзамены. Влад такому расписанию только рад был. С одноклассниками все равно никогда не ладилось. Для отмазки мама успешно доставала разные справки, хотя в поликлиниках Влад бывал еще реже чем в школе. Он там существовал только в виде однажды заведённой медицинской карты. Здоровья же у него было хоть отбавляй.
Но если в детстве чрезмерная опека казалось нормой - родители и так всем всё запрещали, - то у повзрослевшего Влада старые правила вызывали законное возмущение.
Только вот расспрашивать маму было себе дороже. Каждый раз она почему-то сердилась и уходила от темы, а если Влад настаивал или ослушивался правил, то демонстративно замыкалась в себе, становилась равнодушной, 'убитой'. Влад не переносил её расстроенного вида и отчуждения и обещал больше никогда и никуда.
А потом он научился обманывать и подыгрывать, успевая и в кино сходить и тайно подрабатывать у знакомых репетитором английского языка, курьером или уборщиком. Когда мама узнала об этом, они подозрительно шустро переехали из небольшого городка в крохотный поселок Славные Упыри.
Тут кроме очереди в продуктовый магазин, ничего многолюдного не происходило, а понятия 'репетитор' и 'иностранный язык' вызывали у местного населения только усмешки.
Единственной возможностью заработать остался интернет. Но и это маме не нравилось. Она настаивала, что, если сыновьям что-то нужно, она готова это купить. Несмотря на постоянные переезды, денег у них было в достатке. Но каждое новое жилище при этом оказывалось все хуже и дальше от цивилизации.
Влад нащупал выпавший наушник, но не успел вернуть его в ухо, как внезапная вибрация под спиной заставила его забыть про музыку. Он выскреб нагретый мобильный телефон. На экране светилось имя 'Алиска'. Брови Влада удивленно поднялись, а заспанные, то есть, утомленные работой глаза раскрылись чуть шире.
Он нервно ухмыльнулся и ответил на звонок:
- Приве... кхм, - начал он охрипшим голосом, прочистил горло и поздоровался как было принято. - Привет, Ты!
- Привет, Ты! Спишь? - удивилась девушка, даже не подумав извиниться.
- Работаю, - важно заявил Влад, зевая. - Меня нет дома.
- У тебя свет включен.
Путаясь в проводах наушников, Влад спихнул с себя ноутбук, сполз с кровати и выглянул в окно. Алиса стояла на дороге за домом и махала ему с энтузиазмом Робинзона, увидевшего вдали корабль - придуривалась, как обычно.
- И че ты там машешь? - замученный голос не выдал улыбку. - Поднимайся.
- Да, я только спросить.
- В твоих авантюрах я больше не участвую. Еще с прошлого раза трясет.
- Ты тогда сам говорил, что тебе скучно!
- Ты права. Пока, Алиса.
- Ладно-ладно, на этот раз никаких утиных гнезд! - торопливо пообещала девушка. - Тем более, плот кто-то увел.
- Негодяи! - с плохо скрываемой радостью рассердился Влад.
- Так вот. Ты вроде говорил, что увлекаешься фотографией.
- Так это когда было... А что?
- К нам родня далёкая припрётся, мы с ними поедем на озеро.
- Дальня... - хотел поправить Влад, но вовремя одернул себя, чтобы не влезать в спор, в котором проиграет. Алисе лучше знать, дальняя у нее родня или далёкая. - Да, ты говорила.
- В общем, если ты не против... У меня телефон снимает в режиме 'мыло мыльное'. А там будет день рожденья, озеро, лес.
- Приглашаешь что ли?
- А ты поедешь? - удивилась Алиса, не пожалев скепсиса.
- Нет, но могла бы сказать 'да' хотя бы из вежливости.
- Вот как раз из вежливости 'да' говорить никогда нельзя. Ну так что?
- Что 'что'? - Влад потерял нить разговора.
- Фотик. Одолжишь? Пожалуйста.
- Ты только что сказала, что из вежливости...
- Сла-ав.
- Фу, блин! - фыркнул Влад на ненавистное сокращение своего имени и услышал в ответ довольный смех. - Жди. Щас.
Споткнувшись о кабель зарядки и чуть не скинув с кровати ноутбук, он метнулся к коробкам.
Первые несколько переездов Влад еще как-то сортировал вещи по типу 'Одежда', 'Книги', 'Что-то нужное', но последние пять раз просто утрамбовывал всё подряд как попало. И только в этом году, спустя более десяти переездов, догадался вообще не распаковывать.
Но теперь не мог вспомнить, где что лежит. Вскрывая коробку за коробкой, он перекапывал их содержимое и выкидывал ненужное на кровать. Оттуда все валилось на пол.
На грохот прибежала мама и распахнула дверь.
Свет из коридора холодным слепящим квадратом отсек полкомнаты и очертил угловатую, крепкую фигуру женщины. Пшеничные волосы и веснушчатая бледность подчеркивали ее принадлежность к скандинавским народам. Звали ее Анна.
Владислав отличался большей смуглостью, остротой подбородка, черными жесткими и непослушными волосами - как у цыган, и голубыми выразительными глазами. Да и худоба больше роднила его с семейством палочников, чем с мамой и братом.
Вытирая руки кухонным полотенцем, Анна придирчиво оглядела беспорядок. На усталом, но добром лице появилось недовольство.
- Что это с тобой?
- Инвентаризация. Выйди, а то заразишься.
Ноутбук подпрыгнул на кровати, когда рядом с ним плюхнулась тяжеленная энциклопедия 'Искусство фотографии'. Ее Влад купил на свои деньги и очень этим гордился. В итоге открыл раза три. Но упрямо таскал её с собой из квартиры в квартиру.
- Ну-ну. За полгода мог бы все распаковать и разложить как нормальный человек.
- А еще через полгода опять все складывать?
- Что это еще значит... - возмутилась было мама, но как-то вяло.
- Вот именно, - спокойно заметил Влад. - Ты даже не отрицаешь, поэтому не начинай.
- Владислав! Я тебя...! Я тебя в угол поставлю! На колени, на горох.
Влад победно рассмеялся.
- А не получится! В углах тоже коробки!
Он выудил из клубка техники и проводов старый цифровой фотоаппарат и зарядку к нему.
Чмокнув на ходу растерявшуюся мать в щеку, он прошмыгнул в прихожую.
- Погоди, а куда это ты на ночь глядя?
- Я быстро.
- Я спрашиваю не на сколько, а куда.
- Туда, - сказал Влад. - И обратно.
- Влад...!
- Влад, ты уходишь? - из зала выглянул Пашка, щекастый и светловолосый, как купидон с картины эпохи возрождения. - Купишь чипсов?
- Не знаю.
- А еще лимонад и чебуреков, и вафли...
- Ничего не слипнется? - осадил Влад, в позе припадочного журавля надевая второй кроссовок. - На обратном пути. Если магаз еще будет открыт.
- На каком обратном? Там темнеет уже, - возразила мать.
- Я Алису только провожу.
- Интересное дело! А тебя кто проводит?
Влад поставил обутую ногу и сурово глянул на мать.
- Мам. Мне почти двадцать годиков. Что со мной будет? В крайнем случае, попрошу какого-нибудь доброго, ни разу не подозрительного дяденьку меня проводить.
- Влад...!
Влад сдернул с вешалки свою серую ветровку, повесил на шею фотоаппарат и вышел, почти ювелирно хлопнув дверью.