Она оглянулась и почувствовала приближение смертного. Её новые инстинкты тотчас сработали, клыки, она почувствовала, увеличились...
Она чувствовала его незамедлительное приближение, но всё же он двигался медленно - так ей казалось лишь потому, что она очень хотела попробовать его или её кровь на вкус. Она уж почти чувствовала её головокружительную сладость на губах, и увидела прекрасную девушку, что проходила мимо. На вид незнакомке было всего семнадцать, хрупкая, лёгкая, такая стройная, милая девушка с чёрными волосами и карими глазами. Анна не заставила себя долго ждать - неземное создание в тот же миг оказалась в её руках...
Анна пила, не спеша, стараясь запомнить всё об этой прекрасной девушке, медленно втягивая в себя по глотку восхитительной девичьей крови, сладковатой на вкус. Ей было жаль её, но она не любила испытывать к кому-либо жалость... Но девушка была так прекрасна, шёлк её платья и мягкие белоснежные кружева были так нежны на ощупь, когда Анна держала её в своих руках, и ей вдруг стало больно оттого, что она убивает такое прекрасное, великолепное создание, подобное ангелу, которое сейчас безвольно откинулось на её руки. Анна бережно уложила её около дома и пошла вперёд. Она почувствовала в себе некие изменения - будто щёки её были тёплыми, и цвет кожи стал розоватым. Она прошла мимо высокого зеркала, неизвестно зачем выставленного около одного из домов, и увидела себя. Да, сейчас она больше походила на человека, чем тогда, в замке Магнуса. Она поняла, что ещё голодна, и что пир её ещё далеко не закончен.
Она встретила многих на своём пути, но выбирала, почему-то, самую благородную кровь - аристократов, интеллигентов. Нет, вид убийц, воров и грабителей не приводил её существо в восторг, и вкус грубой крови человека сильного и мужественного не впечатлял. У неё были более изысканные, как у настоящего гурмана, если среди вампиров есть такие, вкусы и предпочтения. Ей было несколько часов от роду, но от выпитой крови кружилась голова, и ей на самом деле казалось, что она теперь разбирается в видах и вкусах крови так, как никакой другой вампир.
Она взглянула в своё отражение в витрине и чуть не отшатнулась - алые губы, горящие глаза... И клыки, что были еле заметны при мягкой, убийственной улыбке. Этот вид впечатлил даже её саму, и сначала она даже себя не узнала, но потом поняла, что это всё же она. Вот почему люди смотрели на неё так, будто она была привидением - вид её страшил, она походила на ведьму из старых средневековых гравюр. О, но она была поистине прекрасна в этом обличье.
Анна взглянула на небо, и внезапная догадка поразила её - скоро рассвет! Она в два счёта оказалась у себя в квартире, и увидела на месте кровати красиво отделанный, если можно так выразиться про эту вещь, элегантный гроб. Она тотчас легла в него, не задумываясь, закрыла крышку и закрыла глаза... Силы понемногу покидали её, она вскоре уснула.
Так прошёл первый день её вампирского существования...
Можно сказать, что так прошли и последующие дни. И только в середине семнадцатого века она встретила подобных себе...
Она встала как всегда - с закатом солнца. Она переоделась, вспомнила вчерашний, самый ужасный из всех, что были за всю её двухсотлетнюю жизнь, пир, и немного удивилась, не почувствовав привычного голода. Она могла не пить крови неделю, но на седьмой день становилась так слаба, что не могла встать. Так что ей приходилось убивать раз в шесть дней.
Она расчесала спутанные волосы, всё явственнее вспоминая детали вчерашнего кошмара, и содрогалась. Её тело будто и сейчас ощущало силу, что давала ей их кровь... Она будто чувствовала вкус крови на губах - так велико было впечатление от вчерашнего вечера.
Анна вышла на улицу, встретила милой улыбкой проходящие пары... Нет, каждый день сидеть взаперти дома она не могла - каждый день она куда-то уходила. Она всматривалась в лица прохожих и какая-то неясная скорбь иногда отражалась в её глазах - она знала, смотря на них, что они все умрут... Да, они, несомненно, отправятся на тот свет раньше, чем она. Она бессмертна. И ей было жаль, что она не может поделиться этим бессмертием с каждым желающим.
Она многому научилась за эти годы. Она убивала, жалея - это происходило с ней теперь всегда. Она сама ненавидела свою жалость к ним, ведь все её жертвы и так должны были умереть. Но всё равно, чувство жалости, хотя бы малое, никогда не покидало её, когда она убивала очередную жертву. Но всё это относилось лишь к невинным людям.
Но зато к злодеям она испытывала лишь презрение - холодное, ледяное презрение. Она ненавидела, когда других людей используют, ненавидела, когда причиняют другим боль - или физическую, или моральную. Она не задумывалась над тем, нужно ли оставлять их в живых - она пировала, убивая подобных людей. К одному из таких пиров и относилась вчерашняя безумная ночь, и она даже не считала, скольких вчера она в буквальном смысле уничтожила.
Анна свернула за угол - в небольшой уютный переулок, чтобы пройтись среди домов, где редко кого встретишь. И он увидела его... Она не стала его беспокоить - он стоял, прислонившись к стене, и, несомненно, почувствовал её присутствие. Анна остро ощутила, что он был одним из них. И, напитавшись человеческой кровью, сейчас он выглядел как человек. Она вспомнила, что уже несколько столетий не видела в этих краях вампиров, хотя кто-то неустанно следил за ней, прятавшись на кладбище Невинных мучеников. Она часто чувствовала их и слышала противные, ни с чем не сравнимые, голоса: "Ты должна служить или умереть, служить или умереть!" Но она не слушала их. Она отгоняла их прочь одним своим взглядом, внимательно смотря туда, откуда доносились голоса. И ни одного вампира, кто был таким же, как и она.
И тут - такая встреча. Откуда он? Что здесь делает? Как стал вампиром?.. И когда? Анна почувствовала, что он ещё молод. И его золотые волосы, струившиеся по плечам, и серые глаза были так прекрасны... Она смотрела на него, как на ангела. Он уже было собрался взглянуть на неё, но она тот час скрылась, пожелав остаться незамеченной.
Весь оставшийся вечер она бродила в раздумьях о нём. Его образ не выходил у неё из головы. Она медленно шла, шла, не оглядываясь, и вдруг услышала голоса. Она заметила, что стоит у невысокого дома и с крыши сможет наблюдать за тем, кто говорил. Она почувствовала вампиров - таких же, как и она...
Она заметила их - девушку с рыжими волосами и зелёными глазами, и юношу - совсем ещё молодого, лет семнадцати, с каштановыми волосами, доходящими ему до плеч, с обеспокоенным взглядом карих глаз, он явно был взволнован и раздражён. И, что самое интересное - она знала этого юношу. И прекрасно его помнила до сих пор. "Значит, - подумала она, - Мариус всё же сделал его вампиром..."
- Он противоречит нашему клану! - говорил он собеседнице. - Он же... он нарушает законы, он...
- Арман, - перебила его девушка, ты всё прекрасно знаешь - это всего предлоги, чтобы встретиться с ним и поговорить по-человечески. - Тон её голоса был ровным и спокойным.
- Да, но каким образом мне удастся...
- О, ты найдёшь способ - я уверена в этом. - Она мягко улыбнулась ему. - Только будь сам уверен в себе. Не теряйся. И помни - он такой же, как и ты.
И она ушла, оставив Армана в гордом одиночестве посреди пустынной улицы. Анна постаралась бесшумно спуститься вниз - ей это отчасти удалось, но Арман всё равно услышал, что кроме него есть ещё кто-то... Обогнув дом, он увидел Анну, не успевшую сориентироваться, куда лучше ускользнуть. При виде его она остановилась. И взглянула ему в глаза.
- Ты - вампир... - это прозвучало, как констатация факта.
- Хм, да. - Она улыбнулась. - Да, Арман... Я уже давно им стала. Странно, что мы не пересекались, ты давно здесь?
- Не слишком. - Ответил он, вспоминая, кто же всё-таки она. - Анна...
- Да. - Она улыбнулась. - Тем более странно... - Она прислонилась к стене. - Твой клан - это то кладбище Невинных мучеников, откуда за мной беспрестанно следят?..
Он кивнул. Молча. Ему больше нечего было сказать. Да, он теперь их покровитель. Он теперь владеет ими. И они выполняют для него разведывательные задания о других вампирах, появившихся в Париже. Доносчики работали безукоризненно. О ней же он узнал сравнительно недавно. Они просто её не замечали.
- О, как они жестоки: "Ты должна служить или умереть, служить или умереть!"
- Они и вправду так говорят? - вдруг удивился Арман. Она улыбнулась и кивнула.
- После стольких предупреждений, стараясь угадать их мысли, разгадать тайну их страха, я кое-что о вас уже знаю. Сантино - печальная судьба, говорят, он сошёл с ума. Ты, его приемник, взял на себя покровительство ими. Могу сказать честно - не самые лучшие вампиры тебе достались. И странно, что ты придерживаешься их мнений - забытых, сейчас нужно жить, не прячась в темноте. Иными словами - выйди из тени на свет. Дай о себе знать. - Он молчал. Столько поучительных высказываний сразу! - Ладно, выбирай сам, что для тебя ценнее. И кто же посмел, кроме меня, разгуливать так же, как и я, на свободе?
- Ты его не знаешь, да и какая разница? Радуйся, что я оставил тебя в живых, хотя мог бы и сжечь - ты не моих порядков. Я прекрасно понимаю, что мнения моего ты не разделишь никогда.
- А твоё ли это мнение?.. Ты просто был вынужден жить так, как живёшь сейчас - ради своего спасения. И мне кажется, что необходимость в таком образе жизни с исчезновением Сантино практически с лица Земли отпала. Или ты так не думаешь?
Он не ответил.
- И всё же - кто он? Может, я смогу ему помочь чем-то, что могло бы спасти его от тебя и уберечь от твоих напутствий. И от твоей всепоглощающей Тьмы, которой мы, якобы, обязаны служить.
- Лестат де Лионкур. - Нехотя ответил Арман. - Будто это имя тебе о чём-то говорит.
- Хм, нет, признаю, но это, случайно, не золотоволосый сероглазый юноша? - Арман кивнул. - Шансы перетащить его на свою сторону равны нулю. - Ухмыльнулась она. - Доли секунды хватило, чтобы понять, насколько он непокорен и свободен.
- А если прибегнуть к каким-либо средствам? - спросил Арман.
- Каким например? - поинтересовалась она.
- Если сыграть на его чувствах? - предположил Арман. - На чувствах к смертному, с которым он прожил довольно долго.
- О, он не любит, когда причиняют боль... - она сама не знала, почему сказала это. Она не могла этого знать - она видела этого Лестата всего раз. Как она могла судить, что ему нравится, а что - нет? Она вздрогнула от своих слов. И внезапно поняла: она находится здесь с Арманом, что может быть лучше этого, какая благодетель?..
- Ладно, всё это уже не важно. Ты скажи, каким же образом ты сюда попал? Как Мариус?.. - С упоминанием о Мариусе глаза Армана наполнились тоской и болью.
- Пойдём. - Сказал он.
Она молча последовала за ним.
Миновав бесконечные, узкие улочки, площади и бульвары, они всё же оказались в его убежище. Холодном, как он сам спустя столько лет, буквально ледяном. Анна кожей ощутила пронизывающий до костей холод. Арман зажёг свечи, ничего не говоря, смахнул пыль с саркофага и сел на его тяжёлую каменную крышку.
- Ты бы хотела всё узнать? - она взглянула ему в глаза. Голос его, казалось, был спокойным. Но она поняла - он был взволнован. Чуть-чуть напрягшись, она с удивлением заметила, что читает его мысли с той же лёгкостью, что и мысли обыкновенных смертных. Перед ней развернулась картина пожара, затем руки - такие сморщенные, такие безнадёжно обречённые на Тьму глаза, затем ощутила боль от осознания того, что Мариуса больше нет... Всё существо Армана кричало: "Мариуса больше нет! Нет больше Мариуса!" Но Анна не могла в это поверить. Она смотрела на себя в зеркало и понимала - черты лица её с каждым годом разглаживаются. Она становится значительно сильнее, мудрее, чем была два столетия назад, и она понимала - её всё труднее и труднее уничтожить. Иногда она запаздывала с рассветом и ложилась в саркофаг с первыми лучами всепоглощающего солнца и, когда лучи его на миг коснулись её руки, с кожей ничего не произошло. Она понимала - кратковременный эффект, связанный с долгим её существованием. Откуда она это знала - понять невозможно. Просто знала и всё.
- Да, так он трагически погиб... - прошептал Арман.
- Он жив. - Улыбнулась Анна.
- Хотелось бы верить. - Пожал плечами он. - Я видел, как они сожгли его. Я помню их... - Он опустил голову. - Это было ужасно.
Она подошла к нему и мягко обняла за плечи, гладила его по шелковистым волосам, успокаивала и уверяла, что Мариус жив. Арман не хотел верить.
- Ты не хочешь верить в это, Арман, только потому, что ты уже давно в себе похоронил его. Воскреси - так же быстро, как похоронил.
- Я поверю только тогда, когда перед моими глазами предстанет он сам - живой и невредимый. - Твёрдо сообщил юноша.
- Упрямый! - Улыбнулась она. - Хорошо, если так. Увидишь, значит, ты его ещё не раз.
- Но с чего такая уверенность в его существовании? - поинтересовался он.
- А ты сам не чувствуешь свою силу? Практически в одно время мы стали вампирами. В пятнадцатом веке, а годы уже как-то не имеют значения... Сейчас - восемнадцатый век. Нам триста лет. И ты не ощущаешь своей силы?..
Арман кивнул, в знак согласия. Она вновь обняла его.
- Арман, я думаю, его будет сложно уничтожить. Даже если слишком захотеть. Так что не стоит так безвременно оплакивать его кончину.
- Может, ты и права. - Отозвался он. - Просто я разучился жить без него. Не могу его забыть. И ощущение того, что его нет рядом, даёт мне уверенность, что его больше нет, поскольку он никогда не оставил бы меня одного.
- Но почему ты так в этом уверен? Может, он сам для тебя решил, что тебе пора взрослеть. И отпустил - как птицы отпускают птенцов из-под своего крыла. Даже если этого не слишком-то хотят сами птенцы. Может, рядом с ним ты и постиг бы мудрость... Но кто знает - может, эта мудрость оказалась бы ошеломляющей?
Он пожал плечами. Такой безнадёжности она не ожидала от него. Казалось, что он так сильно устал, как никогда, сейчас он как нельзя больше походил на покинутого всеми дитя - разочаровавшегося и убедившегося в жестокости этого мира довольно рано. Создавалось впечатление, что он уже успел сотни раз пожалеть о том, что вообще существует на этом свете.
Анна смотрела на него, и ей было приятно ощущать, что он рядом. Что до его руки можно было коснуться, можно было с ним говорить, обнять, успокоить. Что он сейчас близок, как никогда.
- Расскажи мне, за что же столь жестоко расправились с ним и хотели расправиться с тобой? - спросила она.
Арман вздохнул.
- Те, Кого Следует Оберегать. - Произнёс он. - Мариус был их хранителем. Они хотели уничтожить их - раз и навсегда, но зачем - мне неведомо. Чем им мешали они?.. Мариус так и не успел рассказать мне о них всё...
- Может, это и к лучшему. - Загадочно произнесла она. - Что ты собираешься делать теперь?
- Хм, я постараюсь склонить их обоих на свою сторону... - Сказал он. - Лестата и его мать.
- Зачем? - удивилась она, вскинув брови. - Оставь их в покое.
- Не могу. - Он подал плечами. - Я хочу поговорить с ним... Наверное, я принял все законы слишком близко к сердцу.
- Хорошо, я отвяжусь от тебя с этим вопросом, хотя мне до сих пор непонятно, но это не так важно... Ты знаешь что-нибудь о древних вампирах? - внезапно произнесла она. И перед её глазами мелькнули представляемые ей образы: далёкий Египет, снова своды Рима, Флоренция, Москва, Санкт-Петербург, Венеция и многое другое... Посетить весь мир ей не удастся. Но хотя бы часть его?.. Хотя зачем?.. Найти Мариуса. Спросить его об этих таинственных "Тех, Кого Следует Оберегать", которых он оберегает, похоже, довольно долго. Кто же они? Откуда? Что за ними скрывается, какие древние тайны? Сколько же им лет? И есть ли кроме Мариуса им подобные?
- Хм, только неясные слухи доходят до меня, но слухи не более чем всего лишь слухи. А зачем тебе это? - спросил в свою очередь Арман.
- Что? - отмерла она. - Ах, да просто интересно. Просто много читала о них, вот и интерес вдруг проснулся - может, ты что слышал? Ну, если нет... Нет, так нет. - Ответила она уклончиво. На самом же деле в её голове созрел план для дальнейших действий. Но сначала надо просветить Армана. Если она ему не скажет, что намеревается делать, то будет считать это подлостью со своей стороны. - А если я его найду?
- Кого? - удивился Арман. - Мариуса?!
- Да. - Спокойно ответила она. - Я-то, в отличие от тебя, считаю, что он жив. Как ты думаешь?
- Безумная затея. - Покачал Арман головой. - Ты действительно сумасшедшая.
- Я всегда такой была. - Ослепительно улыбнулась она.
Арман вздохнул... И его глаза стали печальными.
- Ты уедешь? - спросил он с таким отчаянием, которого она от него никак не ожидала. Она кивнула.
- Да.
- Ты вернёшься?
Она вздрогнула от этого вопроса. А действительно - вернётся она или нет сюда, в Париж? Она об этом как-то не думала, старалась гнать эти мысли. Но теперь вопрос задал Арман. И придётся отвечать.
Она взглянула в его бездонные глаза, рассматривала тонкие прекрасные черты его лица, молчала. Он её не торопил. Он дал возможность ей подумать. И она приняла решение. На её взгляд - правильное.
- Я вернусь, Арман. - И глаза юноши вновь засветились счастьем. - Лишь потому, что я тебя не хочу покидать навсегда. Лишь потому, что я хочу увидеть Лестата - пусть даже я с ним не знакома. Лишь потому, что я в самом деле захочу когда-нибудь вернуться.
Арман крепко обнял её на прощание...
- Сдержи своё обещание. - В его голосе послышались умоляющие ноты. Она улыбнулась.
- Я откопаю тебя даже из-под земли, будь уверен. Ты от меня не отделаешься.
И ушла. Ушла, чтобы вернуться. Но уже много, много позже...
Она кидала вещи в сундук, не глядя на них. Наняла носильщика, тот поспешно отправлял багаж в карету, а она спешила, мчалась... Сначала она решила ехать в Германию, затем - в Бельгию, затем посетить Трансильванию и так с десяток стран. Она ездила по миру, но нигде не было слышно ни о ком, кого называли вампирами. В холодной Трансильвании ей всё же удалось повстречаться с кем-то ей подобным, но он так сильно от неё отличался, что трудно было назвать его вампиром - скорее, живым трупом. И с такой пустотой в глазах, коей нет даже во Вселенной.
Она мчалась по миру быстро, практически не останавливаясь надолго нигде, получала письма от агента, что писал ей о состоянии её дел и страны в целом, посвящая её в самые последние новости. От Армана не было ни строчки.
Анна время от времени вспоминала то письмо, что оставила на столе у себя в квартире перед окончательным и бесповоротным уездом. Она, помнится, писала, рвала бумагу, снова писала... Комната была практически переполнена исписанными обрывками недосказанных фраз её писем. Наконец она смогла выразить то, что так долго пыталась сказать. И часто она говорила с ним, закрыв глаза, представляя его образ: "Мариус, я всё равно тебя найду. Или ты найдёшь меня. Я чувствую - ты то рядом, то отдаляешься, то снова появляешься, но неизменно исчезаешь. Кто ты? Кто они? Кто мы? Скажи мне. Ведь на эти вопросы я не смогу найти ответов. Возможно даже, что без твоей помощи всё моё бренное существование будет просто бессмысленным все дальнейшие годы, и, скорее всего, в конце всего этого я просто уйду под землю, уйду в никуда, лишусь разума и буду слепо существовать, словно те бессознательные животные, мало чем похожие на современных вампиров. Мариус, ты был ко мне благосклонен. Неужели за все годы ты смог так измениться?.."
Но ответов не было. Хотя она постоянно чувствовала, что он либо рядом, либо наоборот - далеко, но встретиться с ним было слишком сильной проблемой. Она уже потеряла всякую надежду на всё. На то, что она найдёт кого-то себе подобного, находящегося более-менее в сознании, надежду на то, что всё-таки разыщет Мариуса. Она почти уже начала верить, что его всё же не осталось в живых. Но она не знала, что Мариус сам находит тех, кто в нём нуждается.
В Риме она всё же нашла его. То есть, он нашёл её. Она сидела, как всегда, в своей комнате, что-то непременно читая, снова с отчаянием в глазах. Взглянув в окно, она уже собралась было отложить книгу и выйти на улицу, и насытится свежей кровью, но что-то её остановило. Вместо этого Анна Прошла в соседнюю комнату. И увидела его.
Он стоял у окна, смотря вдаль голубыми глазами. Свечи были зажжены везде, где только можно, так что комната была вполне хорошо освещенной. Золотые его волосы падали ему на плечи, безупречные, но холодноватые черты лица были неподвижны, и всем своим видом он снова воплощал собой идеальный образ человечности. Образ человечности и доброты в ужасном облике вампира - безжалостного и коварного убийцы - поразительное сочетание. Но ему оно подходило. Казалось, к нему расположены были абсолютно все. Поскольку он никогда, ни при каких обстоятельствах не вызывал отвращение. Скорее - расположение. И доверие.
Знакомый красный бархат его плаща мягко укутывал его плечи, тонкие длинные пальцы и изящные руки скрывали бордовые перчатки, и всё его существо - такое сильное, каких Анне никогда ранее не приходилось встречать, излучало доброту. И некую растерянность. На душе Анны воцарилось вселенское спокойствие - он был рядом, она ведь знала, что он жив.
- Кто это сделал? - внезапно спросил он. Она была удивлена - разве он не знает?
- Магнус. - Ответила она. Мариус поёжился.
- Магнус... - он повторил это слово, словно заклятие. Он опустил голову, и в этот момент Анну захлестнула такая к нему любовь, что она готова была кинуться к нему, обнять его как можно крепче, поцеловать его нежные бледно-розовые губы, пусть почувствовать невероятную твёрдость и в то же время нежность его тела. Казалось, что она не сдержит себя, что вот-вот кинется к нему навстречу... Сейчас в мире ничего не имело никакого значения - только он и она, и ночь. Не хотелось думать ни о чём. Только о том, что он рядом.
Мариус повернулся к ней и раскинул руки, Анна кинулась к нему в объятия и блаженство его присутствия всецело поглотило её существо.
- А я уже думала, что тебя нет в живых, я уже не надеялась встретить тебя. - Шептала она горячо. - Знаешь, меня охватило такое отчаяние... Я была готова закопаться в песок и уже остаться там навечно. Я думала, что ты никогда не придёшь. - Она прижалась к нему ещё крепче. - И как хорошо, что я ошибалась!
- Нет-нет, Анна, от отчаяния ты бы всё равно спаслась. Я просто сам хотел увидеть тебя. Ты встретила Армана?..
- Да! - кивнула она. - Он не верил в то, что ты жив. Но я не хотела оставить всё, как есть. Мариус... - шепнула она. - Расскажи мне, как всё случилось? Кем они были? И почему им было так необходимо уничтожить вас?..
Мариус долго расхаживал по комнате, словно раздумывая.
- Я хочу тебе кое-что показать. - Наконец промолвил он. - Вот только тебе придётся отправиться со мной в Венецию.
Венеция! Снова она! Снова гондолы, снова те соборы, на которые ранее любовалась она, часами стоя в них и в восхищении рассматривая искусно выполненные фрески великих мастеров, снова шум моря и реки, мосты, изумительно-голубое небо... На этом она остановилась. Небо ей никогда не удастся увидеть. Она вздохнула.
- Ничего, день - это не великая потеря. Ничтожна по сравнению с тем, что ты приобрела. - Сказал Мариус. И она вынуждена была с ним согласиться. Тем более что вся краска небес была прекрасно отражена в сияющих глазах Мариуса.
Венеция... Суетные и добрые жители, палящее солнце над головой, и, конечно же, величественный дом Мариуса - это была та Венеция, которую она помнила.
- Я поеду с тобой хоть на край света. - Заверила его она.
- Тем лучше. - Ослепительно улыбнулся Мариус.
Ночь оказалась восхитительно длинной, отблески немногочисленного снега в свете огней домов, мягкая зима Италии. Там, откуда она прибыла, в России, зимы были долгими, суровыми. И она теперь вспомнила, как любила с братьями Александром и Сергеем играть в снежки, затем в феврале справлять Масленицу... Жизнь казалась весёлой и беззаботной. Пока она по каким-то абсолютно неясным причинам оказалась отплывающей на корабле в Турцию. Поистине странной была та поездка, которую она вспоминала с содроганием. "Но тогда я ещё была жива" - временами думала она. И запоздало жалела свою жизнь.
Ночь тянулась и тянулась, казалось, ей не будет конца. Она думала - прошла целая вечность, прежде чем они добрались до первой остановки, поскольку дальше ехать уже не было сил ни у неё, ни у Мариуса. Они остановились в маленькой гостинице. И она побоялась - впервые за все годы - что сегодня придётся обойтись без гроба.
- Не волнуйся, я обо всём позаботился. - Мягко успокоил её Мариус. И Анна подумала, что с ним она никогда не окажется в опасности.
Она легла в бережно предоставленный им гроб, закрыла крышку и закрыла глаза. Рассвет уже начал заниматься на горизонте, но сон упорно не приходил. Она ложилась, когда рассвет набирал свою силу, и вставала с последним лучом закатного солнца.
Так произошло и на этот раз, и Мариус тоже встал. Они продолжили путь, и вскоре добрались до Венеции.
Она ожидала, что ей вновь придётся посетить своды величественного "замка" белокурого спутника, но ошиблась. Они пошли пешком и совсем другой дорогой.
- Мариус, а теперь ты не можешь мне объяснить, куда мы направляемся? - поинтересовалась она.
Он молчал. Анну по необъяснимым причинам сковывало такое спокойствие, которое она не ощущала никогда ранее. Казалось, ничто в её душе не занимало столько места, сколько эта неколебимая безмятежность, так внезапно нахлынувшая на неё и подарившее невероятный покой и полную невосприимчивость к чувствам. Поначалу Анну посетила мысль, что она уже больше никогда не сможет чувствовать - настолько опустошённой она себя ощущала, хотя штиль волн её души быстро вытеснил дурные всевозможные мысли из её головы.
- Не бойся. - Сказал Мариус. Она улыбнулась - если бы он чувствовал сейчас то, что чувствует она, он бы никогда так не сказал. В таком состоянии даже бояться невозможно. Эмоции - все - будто решили уйти куда-то по своим делам, оставив вместо себя равнодушие и безмятежность. И тут она, наконец, заметила, что они остановились у неприметной двери в каком-то здании, он бесшумно отпер замок и пропустил Анну вперёд. Она неспешно двигалась вдоль длинного узкого коридора, справа тянулась бесконечная череда запертых дверей... Коридор не кончался, делая всевозможные повороты и изгибы, и вдруг резко оборвался на тёмной, узкой, и, как безошибочно предполагала она, такой же невероятно длинной лестнице.
Мариус взял факел и приказал Анне неотрывно следовать за ним. Она послушалась... Уже на первых ступеньках тяжело переживающая зимы и лета Анна почувствовала буквально ледяной холод. Чем ниже они спускались, тем более усиливался холод, тем безмятежнее становилась она. Она спокойно преодолела всю лестницу до кона и снова увидела дверь, запертую массивными брёвнами и тремя замками. Мариус усилием мысли заставил дверь открыться, шуршание, щелчок, и дверь была открыта.
- Войди же. - Сказал Мариус. И она вошла.
Наверное, зрелище, которое открылось её взгляду, могло навеять и благоговейный ужас, и небывалое восхищение, но ничего, к удивлению Мариуса, не отразилось на её лице. Она просто стояла и смотрела на две, словно мраморные, одетые в ослепительные одежды фигуры, и молчала. В глазах её плескалось удивление.
Она подошла ближе. Сидящие рядом мужчина и женщина были, похоже, из Египта. Каждая мелочь, каждая деталь их прекрасных лиц и идеальных тел были выполнены с необыкновенной тщательностью. Ресницы, их тёмные глаза, волосы, губы, руки... Они выглядели до боли реальными. И, подойдя к ним ещё на шаг, Анна поняла, что это именно так и есть.
- Это - они? - в голосе Анны, к удивлению даже её самой, не чувствовалось ни капли ужаса или хотя бы страха, ни капли восхищения или интереса. Он был сухим и потерял гибкость и певучесть, и вообще всякую возможность выражать эмоции своей хозяйки. Хотя эмоции Анны тоже были пусты.
Мариус молча кивнул. Она отошла на шаг, ещё на шаг... И смотрела на них, словно выточенных из белого мрамора или слоновой кости. Она взглянула в глаза женщине и увидела в них возраст - ей была не одна тысяча лет. Руки её покоились на коленях, губы плотно сжаты, и не было ни одного свидетельства того, что она или её спутник дышат. Но они были живы - Анна не сомневалась в этом.
- Кто они? - спросила она.
- Считай - самые первые вампиры на земле. - Ответил Мариус. - Когда-то они порождали себе подобных. И затем себе подобных же уничтожили. Они были безжалостны. - Он пожал плечами. - И какие вампиры сохранили сейчас остаток милосердия?
Она взглянула на Мариуса. Он был чем-то похож на них. "Тем же неумолимым возрастом" - решила она.
- Ты сохранил милосердие. - Сказала она. И после молчания спросила. - И ты привёл меня сюда, чтобы показать их? - ответ на вопрос был очевидным. Но Мариус кивнул.
Она передёрнулась. Холод поглощал её. И постепенно возвращалась чувствительность, и уже эмоции были не в силах совладать с разумом. Её сковал страх - страх перед теми, кто безмолвно сидел напротив. Мариус крепко сжал её ледяную руку.
- Только не бойся. - Сказал он. - Они ненавидят страх.
Она подавляла в себе панический ужас, пока ничего от него не осталось. Осталось лишь какое-то смутное, слабое восхищение красотой и холодностью этих прекрасных лиц, их бесстрастностью и безжалостностью, холодными глазами, глядящими в никуда. Она не знала о них ровным счётом ничего.
- Что с ними произошло? - она старалась формулировать вопросы как можно точно. Она не смотрела на Мариуса - всё её естество было приковано к двум безмолвным фигурам. И холод от тишины, редко прерываемой голосом Мариуса и хриплым подобием голоса, коим говорила она, становился невыносимым. Порыва убежать от всевидящих глаз двух древних вампиров не было. И это ей казалось странным. Ей просто хотелось смотреть на них.
- Я не знаю, что с ними произошло. - Признался Мариус. - Их просто сковал какой-то непонятный сон.
Она всё ещё смотрела на них, вглядываясь в каждую деталь.
- Но они же двигаются, не так ли? - сказала она. И голос вновь обрёл железное равнодушие.
- Да. - Подтвердил он.
- И иногда встают... - Анна словно не слышала его. - Они же обладают невероятной силой... Они могут разнести всё здесь в щепки, будь их воля. Однако их безмолвие... Это остаётся для меня загадкой.
Мариус молча смотрел на неё. Анна выглядела измождённой, и, казалось, вот-вот упадёт на пол, он коснулся её руки - она была ледяной и невероятно твёрдой. В глазах девушки застыло такое же выражение, как и в глазах двух фигур.
- Со мной всё в порядке, Мариус. - Улыбнулась она, и её лицо вновь приняло нормальное человеческое выражение. - Она... Знаешь, тебе не кажется, что она похожа больше на богиню, чем на вампира, а?
Мариус улыбнулся и кивнул. И снова посмотрел на девушку. Усталой она выглядела по-прежнему, словно кто-то невидимой рукой отнял у неё всю силу разом. И сейчас она как нельзя больше походила на человека, даже кожа казалась не мертвенно-бледной, а порозовевшей. Она опустила голову, прижала ладонь ко лбу... И слабость словно покачнула её.
- Анна! - Мариус подхватил её, она быстро встала на ноги.
- Хм, я надеялась, что со мной будет всё в порядке. - Сказала она, улыбнувшись. Улыбка делала её лицо ещё прекраснее и ещё более уставшим.
- Может, пойдём? - предложил он.
- Нет! - твёрдо ответила она. - Нет. Пока я не получу ответы на все вопросы, находясь здесь, в их присутствии... - Её длинный бледный палец указал на вампиров. - Они ведь не пьют крови?.. - сказала она, словно ожидая услышать подтверждение её слов. Мариус снова молча кивнул. - Ну, конечно же. - Лицо её прояснилось. - Они пьют кровь только тех, кого могут назвать избранными. Например, могли бы выпить твою. Если бы ты к тому времени являлся смертным. Или отдать своё могущество кому-либо, например, Пандоре, о которой я столько слышала... Мариус, ведь ты знаешь Пандору. Скажи мне, она была здесь?
- Да. - Услышала она ответ.
- Я так и знала. Она пила кровь женщины, и та пила её кровь. Они поистине могущественны. Но кровь женщины особенно. Они ходят... Они могут двигаться. Вот только хотят ли они вернуться в этот мир? Я чувствую, Мариус, когда-нибудь женщина восстанет. И тогда вампирам будет несдобровать. Знаешь, действительно, лучше всего оставить их здесь и не тревожить. Хотя... Нет, всегда найдутся те, кто сможет их разбудить. - Всё это время она стояла, смотря на Мариуса, объясняя ему свои догадки. Но теперь резко обернулась к ним. - Ведь верно говорю?! - голос её звучал как гром, казалось, порывом её голоса сотряслись стены. Она выкрикнула эти слова в тишину, и постройка, казалось, не выдержит. Ледяной ветер, завывающий с удвоенной силой, был ей ответом. Но Анне этого было мало. - Ты знаешь мои мысли. Он потревожит тебя? - голос Анны уже был тих, она обращалась к женщине. И им обоим показалось, что глаза её прояснились, и они отчётливо заметили, что она медленно кивнула. И что губы её тронула улыбка, но тот час исчезла. Она вновь превратилась в каменное изваяние. - Я знала. - Анна улыбнулась и подошла к ней. - Я знала, что ты - это нечто величественное. Но чтобы настолько!..
Внезапно рука женщины коснулась шеи девушки, Анна взглянула ей в глаза и сразу поняла, чего так хочет. Она обнажила шею и придвинулась к ней как можно ближе. Мариус стоял, наблюдая всё это не в первый раз. Его порыв остановить вампира был жестоко подавлен силой женщины. Она припала к шее девушки, и Анна лишь чуть вздрогнула, почувствовав укус крепких, длинных клыков...
Мариус наблюдал за этим и ничего не мог поделать. Женщина позволяла практически опустошать то себя, то сама опустошала её, и это продолжалось, казалось, бесконечно. Пока, наконец, ледяная рука обновлённой Анны не коснулась его плеча.
- Мариус... - её голос растворился в тишине. - Мариус...
Он посмотрел на неё и понял, что она сильно изменилась. Она была теперь похожа на неё - на женщину, с теми же густыми тёмными каштановыми волосами, вьющимися и прекрасными, с тёмными глазами, с плотно сжатыми губами. Если бы поставить их рядом, то можно было подумать, что это мать и дочь. Женщина сидела всё так же, когда он взглянул на неё, и ни одной капли крови не было видно ни на одежде, ни на лице обеих.
- Мариус, теперь мы можем идти.
- Как ты?
Она улыбнулась.
- Прекрасно. - Она обернулась и через плечо взглянула на безмолвные фигуры, и Мариусу показалось, что он смог расслышать едва уловимое: "Акаша", сказанное вслед женщине. Анна повернулась к нему. - Во всяком случае, я живее, чем они. - И тут же огромная фарфоровая ваза разлетелась вдребезги, чуть не задев Анну градом осколков. Анна уже не оборачивалась, но Мариус смог прочесть мысли, обращённые к Акаше: "Извини, просто хотелось тебя немного позлить". - Мне непонятно, почему она не выбрала тебя... - тихо произнесла Анна. - Пойдём, прошу тебя. - Попросила она. - Я больше не в силах этого выносить.
Мариус тщательно запер дверь, и они прошли к лестнице.
Анна в считанные секунды поднялась наверх, и взглянула вниз, на восхищённого Мариуса, идущего с факелом. Он кожей ощущал переданное ей могущество "древней богини", как называли Акашу, и теперь уже не знал, кого оберегать больше - Анну или их. Несомненно, она теперь знала все подробности появления вампиров на земле, и не было необходимости рассказывать долгую историю своей жизни после смерти и поведывать о том, как он стал их хранителем.
Девушка улыбнулась ему, и они направились через длинный коридор. Он заметил, что шаги её абсолютно бесшумны, хотя она ступала твёрдой ногой по сырому каменном полу. Внезапно она остановилась и резко обернулась к нему.
- Ты слышишь? - спросила она.
Мариус прислушался, и до него донёсся мягкий голос, звавший кого-то.
- Что это? - спросил он. Анна пожала плечами.
- Наверное, это Акаша. Она вполне может звать его... - на это объяснение Анны резко оборвалось.
- Кого - его? - холодно спросил Мариус.
- Не важно. - Уклончиво ответила Анна. - Пошли.
И они вновь медленно двинулись вдоль по длинному коридору.
Его венецианский дом не сохранился после ужаснейшего пожара тогда, и ему пришлось отстраивать новый, хотя он знал - в Венеции до сих пор оставаться опасно. Он давно планировал переехать, но вот куда?..
Анна вошла, и всё сразу же напомнило ей прошлую жизнь с Мариусом в Венеции - те до боли реальные картины, золото, лепнина... Она вошла в его спальню, куда он пригласил её, и она напомнила ей ту, где проводили время Арман и Мариус вместе. Но пришлось спускаться вниз - в сырое подземелье, где был приготовлен для неё тяжёлый саркофаг, и были перенесены все её вещи.
Перед сном Анна крепко обняла и поцеловала Мариуса, поблагодарив его за всё.
- Не за что, моя любимая. - Ответил он.
На следующую ночь Мариус застал Анну спешно собирающей вещи.
- Куда ты собралась? - поинтересовался он, вновь удивившись тому, как она изменилась.
- Обратно, в Париж. - Ответила она.
- И ты покинешь меня?..
Она внимательно взглянула ему в глаза, и от этого взгляда ему стало не по себе.
- Да. - Бесстрастно ответила она. - Если хочешь, ты можешь ехать со мной, если разлука тебе будет так невыносима. Но в любом случае - ты всегда можешь найти меня. Или призвать - если тебе что-то понадобится. - Она мягко улыбнулась ему, заметив, как опечалилось его лицо. Она подошла к нему и коснулась мягкими нежными пальцами его лица, провела рукой по его золотым шелковистым волосам и нежно коснулась его губ своими. - Мариус, я всегда буду любить тебя. Я любила и люблю. Но - прости, после стольких лет скитаний мне, наверное, пора вернуться. Я обещала Арману, что вернусь, и не могу не сдержать своего обещания. Ты ведь не заставишь его страдать, ожидая меня, если он ещё не забыл нашу встречу? - Мариус покачал головой. - Ну вот, видишь, ты сам не хочешь этого. А значит - мне пора возвращаться.
- Хорошо. - Ответил он. - Если что - я разыщу тебя.
- Или просто зови. - Сказала она. - Я уже заказала экипаж, как-нибудь доберусь до Парижа... Говорят, революционные перепалки во Франции нарастают?
- Да. - Кивнул Мариус. - Такой уж конец века - трагический.
Она улыбнулась.
Он смотрел на неё, и всё более убеждался в её могуществе. Он не мог себе представить, кто его посетит потом. И Анна не хотела его посвящать, хотя он просил её об этом за вчерашний вечер много раз. Она отмахивалась и говорила: "Пусть это будет наш с Акашей маленький секрет". И вот сейчас он снова просит сказать его имя, упорно добиваясь своего. Она удивлённо взглянула на него и села в кресло.
- Хорошо, я скажу, если тебе это столь необходимо. Его зовут Лестатом де Лионкуром, и что за дьявол вселился в его душу тебе лучше не знать. Арман упорно боролся за обладание им. Наверное, не получилось.
- Лестат... Он зовёт меня. Из каждой страны, в которой он был, на меня обрушивается поток информации, которую он мне оставляет в настенном написании на домах. Он скоро будет на грани отчаяния и безумия - Габриель уйдёт, это неизбежность.
- Всему когда-нибудь приходит конец. - Философски подытожил он.
- А жаль. Начинать всё с начала... Это невыносимо. Я могу его понять. Где он сейчас? - Мариус заметил дьявольский огонь в её глазах.
- Хм, я не могу тебе сказать. - Уклончиво ответил он, быстро поняв, что скрывается за его намерениями.
- Можешь. Только не хочешь. Я уверена, ты намеренно скрываешь это от меня, но я не хочу ехать за ним. Меня ждёт Париж. И только Париж. Никуда более я не поеду. Хм, хотя я и так сидела там... три столетия? - она вопросительно взглянула на Мариуса. Он кивнул. - Боже, какой ужас. Надо срочно оттуда уезжать.
- Куда же? - поинтересовался он.
- В Новый Орлеан, допустим. - Предположила Анна. Мариус вскинул брови. - А почему бы и нет? Красивый город, маленькое подобие провинциального Парижа.
- Не думаю, что тебе там очень понравится. - Вздохнул Мариус. - Хотя дело твоё.
- Да...
Смотря на неё, он думал, что всё с ней произошло так быстро... как ни с кем никогда не происходило - ни с ним, ни с Пандорой. Акаша выбрала её слишком быстро, буквально сразу. Может, это всё благодаря тому, что Анна прекрасно её поняла?
На этот вопрос не было ответа, поскольку ответить на него могла только сама Акаша.
Анна взглянула вниз и заметила подъезжающий экипаж.
- Мне пора. - Сказала она печально. - Наверное, так и должно быть - не всегда же тебе оставлять тех, кто тебе так дорог.
- Ты оставляла меня ещё тогда, когда была смертной. - Улыбнулся Мариус. - Ты так прекрасна... Кровь Акаши придала тебе сил?
- Наверное, не только мне придала сил ей кровь, но и ей - моя. - Ответила Анна. - Богиня... Знаешь, я чувствую - с Лестатом тебе придётся помучиться. Будь терпелив к нему - он очень впечатлителен и очень эмоционален. Впрочем, кому это я говорю - трёхсотлетняя девушка объясняет такие мелочи тысячелетнему вампиру. Ну и ну. - Она мягко улыбнулась и коснулась своими твёрдыми и длинными пальцами его руки. Он вздрогнул и хотел что-то мысленно ей передать, но она перебила его. - Я знаю, Мариус. И, хоть искушение рассказать всё и всем об этом слишком велико, я сдержу слово. Я обещаю - ни о тебе, ни об Акаше с Энкилом не узнает ни одна живая душа. Будь уверен. Как видишь, в случае с Арманом я сдержала своё обещание - я возвращаюсь. Не исключено, что не навсегда, что я затем снова куда-нибудь уеду, но сейчас я возвращаюсь. Главное, что он меня увидит. - Она вновь взглянула в окно. И Мариус ещё раз убедился в правоте своих слов - что она поняла Акашу так, как никто другой, царица почувствовала то, что ей она может доверить всё. - Мне пора, Мариус. И ты это сам знаешь. Мне пора исчезнуть с твоих глаз, но мы оба знаем, что обязательно встретимся. Обязательно, слышишь?..
Он кивнул и взглянул на неё - на эту прекрасную дочь богини, живое воплощение изваяния Акаши, и ужаснулся их сходству и в то же время различию. Она обняла его твёрдую фигуру, саму постепенно превращающуюся в статую, как с ужасом она заметила ещё вчера, и махнула рукой, выходя. Он не спустился её провожать - он знал, что в этом не необходимости.
Он подождал, пока карета скроется из виду, и вышел из дома, направившись к святилищу. Взглянув на бесстрастные лица обоих, он вздохнул.
- И какие же нераскрытые тайны ещё храните вы? - обратился он с вопросом к ним. - Если ты знаешь, что он придёт разбудить тебя, так почему же ты не проснёшься сама? - Спросил он у Акаши. Но её тёмные глаза оставались пустыми, она всё так же смотрела вдаль. - И почему именно он? - несколько ламп внезапно потухло от порыва тёплого ветра, и в тусклом оставшемся свете Мариус мог разглядеть холодную и таинственную улыбку Акаши...