Что будет, если при визите в сенат могущественному магу не окажут должного почтения?
Одно можно сказать наверняка - будет весело!
Глава 4. Легко быть мудрым и спокойным до тех пор, пока кто-то не помочится тебе на голову!(1)
На улицах было довольно людно. Дом Олеи и Лиенса располагался в центре города, между кварталами для аристократии и лавочками ремесленников. В этих трех кварталах предпочитали селиться успешные и хорошо оплачиваемые лекари, мастера и прочие умельцы, имеющие стабильный и довольно высокий доход, но не принадлежащие к знати.
Получив от Олеи за завтраком подробные инструкции о том, где располагаются лучшие магазины готового платья и лавочки портных, мы уверенно и неспешно двигались в требуемом направлении, попутно приковывая взгляды окружающих. Конечно, нам же досталась главная достопримечательность Ялииса — бывшие ранее свободными аиенакхи.
Я откровенно наслаждалась ездой. Матис шел невероятно плавно и ровно, если бы не движение воздуха и то приближающиеся, то отдаляющиеся звуки, я могла бы закрыть глаза и не понять: еду я или стою на месте. Всеобщее внимание немного смущало. Я видела, что мое платье отличается от платьев горожанок, фасон был почти одинаков, но качество ткани и ее расцветка играли не в мою пользу. Конечно, в северном Тейте, среди глухого леса, я не могла найти таких красивых тканей, которые водились в Ялиисе. Да и климат южного портового города диктовал модницам свои условия. В цене были легкий и бархатистый шахрийский такр, летящий кайратский зеорн, невесомый и эластичный шахийсткий лен или бесценный эльфийский шелк. Я же со своей сейрской лийной, теплой и блеклой предназначенной для условий северной весны выглядела слегка несуразно не фоне легких, ярких и летящих платьев горожанок.
«Что ж мне Олея про моду-то не рассказала? Вечно, как болтать о чем попало — так первая, а как что-то путное рассказать — так ей в голову не придет», — сокрушалась я мысленно.
Так вот мы и добрались до лавки готового платья. Оставив аиенакхов и марикса на коновязи, Дар ушел в мужскую часть, я направилась в женскую. Справились мы не быстро, но достаточно легко. Спустя четыре оры я купила себе несколько готовых платьев, сразу переодевшись в одно из них: из тяжелого красного эльфийского шелка, не пышное, с юбкой-колоколом, заниженной талией и неглубоким декольте с острым вырезом горловины. Побеседовав с портными, договорилась о пошиве еще двух десятков платьев, юбок и блуз, после чего прикупила все необходимое для гардероба приличной женщины.
Дар, в отличие от меня, успел не только обновить свой гардероб, но и пройтись по оружейным лавкам и кузням. Теперь на моем спутнике были черные, шелковые узкие штаны, наверняка пошитые особым образом, чтобы не сковывать движений, черные сапоги с каблуком высотой в диджито, серая рубаха из шахийского льна и черный с серебряными пуговицами камзол без рукавов из шахрийского такра. Его одежда великолепно оттеняла стальной матовый обруч на голове, ярко-голубые глаза и черные волосы. Довершал образ полуторный меч в ножнах из черной кожи с серебряными вставками, висящий на спине наискось, с рукояткой у левого плеча, как никто кроме виен не носил. Я знала, что меч — не единственное его оружие и недоумевала, как и куда он в такие короткие сроки спрятал остальное. Ведь наверняка купленная им одежда не была заранее сшита индивидуально под его оружие.
— Да ты настоящий модник, — подшутила над ним я.
В качестве ответа мне достался укоризненный взгляд и кивок в сторону конной перевязи. Расплатившись по счетам и оставив адреса для доставки покупок, мы с Даром направились к Лиенсу.
В порту мне почему-то понравилось куда больше, чем среди лавок. Дельная суета, где каждый спешит по какому-либо заданию или поручению. Суровые мужские лица, скупые окрики, цветастые ругательства, грузы, повозки, специфический запах рыбы. Все при деле и каждый при своем.
Спросив у какого-то мужчины, где находится начальство порта и получив требуемые указания, мы все таки нашли Лиенса. Сам он встретил нас на входе, как чувствовал, что мы придем именно сейчас. Вежливо помог мне спешиться, заботливо привязал Матиса к коновязи. Дар, конечно же, справился сам — негоже позволять младшему брату ухаживать за здоровым старшим. Проведя короткую экскурсию по порту, Лиенс завел нас в свой кабинет, где я от души благословила его работу. После мы пообедали, но в процессе нас пару раз прерывали коллеги Лиенса. Чтобы не отвлекать его от рабочих обязанностей, мы поспешили отправиться в сенат.
А вот там нас встретили без особой радости. Охранник на входе угрюмо глянул на невозмутимого виен, неодобрительно покосился на марикса, окинул меня взглядом с головы до ног и презрительно поджал губы. Его напарник более спокойно заявил о том, что: «Не положено», попробовав отправить на задворки, в какой-то отдел для переселенцев. Я почувствовала необычную жесткость, прямо-таки исходящую от рядом стоящего Дара и во мне начала закипать ярость.
Стоит отметить, что последний десяток циклов я гордилась своим спокойствием. Невозмутимость, понимание, снисхождение к слабостям и принятие — вот то, что я вполне успешно культивировала в себе довольно долгое время. К сожалению, осечки случаются у всех...
Два охранника у входа остались левитировать на высоте в шести кубито от земли, судорожно пытаясь уцепиться за гладкие стены здания, чтобы обрести хоть какую-то устойчивость. Массивные деревянные двери были выбиты внутрь, несмотря на то, что открывались они наружу. И то, что их створки не пришибли никого в здании, позже было расценено мною, как настоящее чудо.
В просторном холле почти не было людей. Лишь девушка за столом в центре, меж двух уходящих наверх массивных лестниц, и молодой человек, вероятно, еще один охранник, который спешно улепетывал в дверь за спиной девушки.
— Мне нужен сенатор, — негромко и зло сказала я. — Сейчас же!
— Сию минуту, г-г-госпожа, позвольте вас проводить к его кабинету, — сориентировалась девушка.
Она вышла из-за стола, намереваясь проводить меня и Дара, наблюдающего за происходящим за моей спиной. И тут, откуда-то сбоку ввалился отряд стражников в количестве, как оказалось позже, тридцати человек. Дар мгновенно сориентировался, одной рукой отодвигая меня к себе за спину, а другой вытаскивая меч, Сиа распушил шерсть и стал казаться вдвое больше. Этот типично кошачий способ устрашения противника я всегда легкомысленно называла «котоёрш», потому что его короткошерстный хвост, вспушившись, напоминал мне ерш для мытья горшков с узким горлом.
Стражники слаженно выстроились полукругом и ощетинились оружием. Мне же надоел этот цирк, я положила Дару руку на плечо, давая понять, что все нормально, и припечатала стражу к стене. Фокус, в общем-то безобидный — движений не лишает, но заставляет тело, или его отдельную часть, не отдаляться ни на палму от объекта. А поскольку в качестве объекта я выбрала стену, а в качестве частей тела — спины стражников, сейчас они больше всего напоминали ровненький рядок жучков, перевернувшихся на панцирь и не имеющих возможности самостоятельно принять подобающее положение, зато усиленно дрыгающих лапками и лязгающих железяками. Опасаясь, что кто-то особо умный может додуматься метнуть в нас меч, или что-то иное, я конфисковала у них оружие и верхнюю одежду, оставив лишь исподнее, перенеся все железяки и тряпки в центр зала и свалив в одну большую кучу.
Дар спрятал меч, я повернулась к девушке, которая успела нырнуть за стол и испуганно оттуда выглядывала.
— Веди, — кивнула я, указывая на лестницу, к которой мы направлялись до появления стражников.
По дороге в кабинет сенатора нам никто не встретился. Приемная главы Ялииса и прилегающих территорий была абсолютно пуста, даже помощники куда-то делись. Причем, судя по всему, делись совсем недавно, поскольку на одном из столов дымилась чашка с отваром из трав. Во мне проснулось хулиганистое начало, и я хорошо запомнила эту чашку.
Перед дверьми кабинета девушка еще раз всхлипнула и умоляюще посмотрела на меня.
— Иди уже, — проворчала я.
Наша провожатая убежала, отчего насколько бумаг, лежащих на краях столов, разлетелись и живописно опустились на пол.
Магическим толчком я распахнула дверь, сломав замок и слегка покосив створки. Двери явно были закрыты изнутри, но в кабинете никого не было.
Мое хулиганистое настроение никуда не исчезло, я деловито уселась в удобное кресло сенатора, жестом пригласив Дара занять одно из посетительских, одновременно с этим просканировала помещение, найдя вход в потайную комнату и, при помощи магии, заставила сработать замок, отодвигающий массивный камин.
Пока «дверь» в потайную комнату открывалась, я телепортировала на стол чашку, стоявшую на столе в приемной и жестом предложила Дару взять ее себе.
На его губах мелькнула едва заметная улыбка, и он отрицательно качнул головой. Я пожала плечами, придвинула чашку к себе, аристократично, тремя пальчиками поднесла ко рту и попробовала ароматный напиток. Это была игра на публику в чистом виде.
К эльфийским отварам я отношусь крайне прохладно, предпочитая им пархву — отвар из первоклассных ялииских бобов. И больше всего мне нравится пархва с добавлением особой смеси эльфийских пряностей и пустынно-драконьих трав. Сочетание весьма и весьма оригинальное, а потому в гостях я предпочитала пить чистую пархву.
Теперь же приходилось чинно восседать на чужом кресле с неестественно ровной спиной, опущенными плечами и гордо поднятой головой, аристократично пить дорогую эльфийскую дрянь, которую даже не сумели правильно заварить, и рисоваться на публику.
Впрочем, публика была весьма благодарная. Господин сенатор, спасаясь от неизвестной угрозы, схватил своих помощников и спрятался в потайной комнатке. Комнатушка имела размер четыре на три кубито, и пятеро здоровых мужчин едва втиснулись в столь тесное пространство. Сдержав улыбку я сказала:
— Редкое человеколюбие, господин сенатор, но помилуйте, чем же вы собрались дышать впятером в столь тесном помещении да еще и неопределенное количество ор? Как у вас там с вентиляцией?
Господин сенатор, низкий, в три кубито, крепкий и полностью лысый мужчина, рискнул начать выходить из помещения первым, настороженно глядя то на меня, то на виен.
Поняв, что ответа не дождусь, я пригласила сенатора сесть рядом с Даром, на кресле для посетителей, а всем остальным сказала, что они свободны.
Вы видели когда-нибудь, как четверо взрослых мужчин, пытаются одновременно протиснуться сквозь дверной проем в два кубито? Я даже позволила себе улыбку, наблюдая, как преданные помощники сенатора с каким-то сверхчеловеческим согласованием движений осуществили невозможное и в секундис уже были где-то далеко в коридоре.
— Как ваши дела, господин сенатор? — поинтересовалась я, делая еще один глоток.
— Б-б-благодарю, — промямлил сенатор.
— От кого прятались? — любезно спросила я и решила уточнить: — То есть, что вам такого сказали, что сподвигло вас забаррикадироваться внутри?
Сенатор выдохнул, взял себя в руки и произнес:
— Вбежал третий помощник, сказал, что на сенат напали и идут сюда, а времени убегать нет. Вот я и решил... всех туда... — он кивнул на комнату.
— Неплохая идея, — одобрила я и, при помощи магического воздействия на замок, начала закрывать «дверь», возвращая камин на его законное место.
— Но скажите, господин сенатор, — продолжила я, — почему ваши стражники столь плохо обучены?
Сенатор тяжело вздохнул, понурившись, а я продолжила:
— Понимаете, господин сенатор, обычно, когда в деятельности какой-либо организации происходит неприятная ситуация, виновных в ней увольняют. Иногда увольняют невиновных. В некоторых случаях под увольнение либо обвинения попадают попросту неугодные начальству люди, но само начальство расплачивается за ошибки подчиненных в крайне редких, практически уникальных, случаях. Как вы считаете, это правильно?
Лицо сенатора покрылось красными пятнами и он вжался в спинку кресла, еще раз посмотрев на виен.
— А вы не смотрите на моего спутника, — продолжила я. — Вы посмотрите вот сюда, — сказала я, обнажив левое запястье и показывая знак, выжженный на внутренней стороне моей руки.
Глаза сенатора округлились и, казалось, приготовились вылезти из орбит.
— И мой спутник не имеет ни малейшего отношения к тому, что ваши стражи на входе отнеслись к нам крайне непочтительно, из-за чего остались парить в воздухе и цепляться за стены. Это не он выбивал двери парадного входа в здание сената. И отряд стражников, прикованных к стенам холла — совершенно не его рук дело. Он также совершенно не причастен к вашей личной инициативе спрятаться в потайной комнате вместе со своими подчиненными.
— Но больше всего, — продолжила я, — мне интересно, почему после того, как я вчера до рассвета въехала в город и получила временную грамоту, подтверждающую факт уплаченного налога на проживание в Ялиисе, вас не уведомили об этом событии ваши подчиненные. Почему меня, прибывшую в сопровождении единственного виен в городе и на полуострове, при попытке зайти в сенат и поменять временные грамоты на бляхи, не отправили вежливо в требуемый департамент, а смерили взглядом с головы до ног, презрительно поджав губы при этом, а потом принялись грубо пытаться спровадить от парадных дверей. И еще, мне интересно кто за все это ответит, господин сенатор... Не знаете?
Поняв, что таким образом я доведу несчастного главу сената до сердечного приступа, я просканировала состояние его организма, понизила давление и слегка успокоила.
— Хорошо, — кивнула я. — Будем считать мои вопросы риторическими. Впредь же я желаю видеть любых служителей города, сената и прочих правительственных структур вежливыми, предупредительными и обходительными с представителями любых сословий, рас и возрастов. Уличенных в хамстве или жестокости я буду наказывать лично. Так, как посчитаю нужным. Наказанию подвергнется и их непосредственное начальство и сослуживцы. Я понятно изъясняюсь?
— Да, госпожа, — почтительно кивнул сенатор.
— И чтобы без лизоблюдства и подхалимства — я этого не люблю.
— Да, госпожа.
— Вот и отлично. А теперь, извольте заменить наши грамоты на бляхи, — сказала я и протянула сенатору бумаги. — Мы пойдем в холл, где я освобожу ваших непочтительных стражников. Принесете бляхи туда. Когда оправитесь — можете приехать с визитом на Буковую улицу, дом восемнадцать. В квинту(2) я перееду в этот особняк. До той поры, я обитаю на улице Лунной, дом двадцать один. У своей подруги и ее супруга. Запомнили?
— Да, госпожа, — вздохнул сенатор. — Я пойду?
— Идите, господин сенатор, жду вас с бляхами в холле.
Когда шаги сенатора начали удаляться по коридору, я встала с кресла, вылила остатки мерзкого эльфийского пойла в кадку с раскидистым цветком и спросила у виен:
— Как тебе?
Дар улыбнулся и кивнул, выражая свое одобрение с ноткой восхищения. После озабоченно посмотрел на мои неуверенные первые шаги и вопросительно поднял на меня глаза.
— До дома выдержу, — подытожила я и медленно двинулась из кабинета.
* * *
В холле творилось что-то невообразимое. Вновь прибывшие стражники разбились на несколько групп: одни окружили скалящегося марикса, направив на него острия мечей и алебард, другие пытались отодрать от стены своих сотоварищей. На улице, судя по голосам, кто-то пытался словить летающих соратников, а еще несколько допрашивали несчастную девушку, поработавшую для нас проводником. На лестнице нас мигом окружил десяток стражников, с оружием наготове.
— Командира позови, — лениво сказала я, краем глаза заметив, что в этот раз Дар даже не стал вытаскивать оружие, а кошак, услышав мой голос спокойно сел и, игнорируя стражников, начал вылизываться.
Один из мужчин быстро спустился по лестнице и направился к группе стражников, допрашивающих девушку. Отдал честь высокому и статному темноволосому мужчине с курчавой шевелюрой, что-то ему сказал и вернулся уже со спутником.
— С кем имею честь? — церемонно поинтересовался мужчина.
— Кьяра, гранд-маг, — представилась я, показывая ему запястье. — Прикажите очистить помещение, я сейчас освобожу ваших хамов.
Судя по всему, увиденное его впечатлило, поскольку он подал знак стоящему рядом с ним стражнику, и тот, помчался по холлу, передавая поручение от командира.
— Простите за вопрос, госпожа Кьяра, но дозволено ли мне будет узнать, что именно произошло, когда вы посетили сенат?
— Дозволено, — со вздохом произнесла я. — Один из охранников на входе окинул нас неподобающим взором и презрительно поджал губы, а его товарищ ответил излишне грубо и непочтительно, за что оба позволивших себе столь неуместное поведение, были наказаны. После этого я уже была зла и несколько неловко распахнула двери. Ну, а мужчины у стены, видимо, очень желали меня остановить, не поинтересовавшись происходящим.
— Понятно, — кратко ответил мой собеседник. И добавил: — Кэнтум(3) Орравиус, второй дневной заместитель начальника городской стражи, к вашим услугам!
— Очень приятно, Орравиус! Да будет благословенна ваша работа в Верис от чистого сердца и с открытой душой, — произнесла я ритуальную фразу.
Орравиус просиял. Он ведь даже не дарил мне подарка и не просил благословения, а тут его благословила гранд-маг с триплексом на знаке — большая честь.
— Благодарю вас, госпожа! — он церемонно поклонился и жестом предложил нам с Даром спуститься по лестнице.
Внизу я потрепала по холке Сиа, одновременно снимая с него защитный полог. Освободила стражников, плененных стеной, мягко опустила отчаявшихся мужиков, осваивающих премудрости левитации. Приняла от сенатора бляхи с пожеланиями приятного проживания в Ялиисе, благословила его работу в Верис и при помощи левитации картинно взлетела на спину аиенакха. После цветистых прощаний и взаимных заверений в дружбе и уважении мы, наконец, отправились домой.
В дом Дар внес меня на руках. Впрочем, с аиенакха меня тоже снимал он, хотя, пока за нами не закрылись ворота, я держалась изо всех сил. Олея всполошилась и забегала по дому, а у меня даже не было сил кому-либо возражать.
Я попросила поесть и наполнить лохань. Перенести воду и нагреть ее магически я уже не могла. После приема пищи, в течение которого Лея массировала мне ноги, а кухарка бегала с ведрами горячей воды, я смогла позволить себе выпить заветную пилюлю и жить стало проще. Когда я при помощи Олеи вылезла из лохани, расслабленная и распаренная, и залезла под одеяла, я была абсолютно счастлива.
В комнату постучал Дар. После традиционного диалога, в течение которого у Леи были только реплики, а у Дара — только кивки и мимика, Лея покинула комнату, оставив нас наедине. Сняв с меня одеяло и укрыв тонкой простыней, Дар начал массировать мне спину и мышцы ног, одновременно делясь со мной энергией.
Среди скрытых талантов виен, о которых мало кто знал, были эмпатия и возможность хорошо видеть энергетические и магические потоки. Любой виен по желанию мог быть еще и эмпатом, работающим как на прием, так и на отдачу эмоций. Именно на этом принципе они так успешно строят свои молчаливые диалоги с окружающими. Да, они практически не владели магией, так как все, без исключений, были воинами с триплексом на знаке и даже ритуал перестали проходить, убедившись, что виен всегда получают один и тот же результат на определении. Тем не менее, они прекрасно видели и осознавали любое магическое действие, проходившие в их присутствии, отлично понимали суть предметов, изготовленных при помощи магии или усовершенствованных магически, и могли немного управлять своими энергетическими потоками так же, как эльфы.
Подпитав меня, Дар произнес:
— Представь, что сейчас приезжает гонец из сената и тебя срочно куда-то просят приехать. Ты же официально представлена, значит, фактически согласилась стать магом, помогающим властям. И куда бы ты, такая обессиленная, поехала?
Я ответила ему красноречивым и весьма угрюмым взглядом.
— Спи, — продолжил он. — Мало ли, что ночью будет.
С этими словами Дар снова закутал меня в одеяло и вышел из комнаты, впустив внутрь накормленного ужином и довольного Сиа.
Перед сном я думала о том, почему виен так мало говорят. Как по мне — лучше бы они вообще не говорили. За все десять циклов, которые я была знакома с Даром, какие-либо приятные слова я от него слышала раза три. Чаще всего он говорил весьма и весьма неприглядную правду. И не поспоришь, и не ответишь — прав ведь, зараза!
* * *
— Нет, ну чем она думала?! — мысленно возмущался виен, привычно отрабатывая удары по невидимому противнику во дворе дома. — Неужели не могла понимать, чем это закончится?! И растратилась же совершенно попусту! — Дар досадливо разрубил воображаемого противника сверху вниз, по диагонали и с размаху вогнал меч глубоко в землю. Эта совершенно нелепая ошибка, присущая новичкам, была совершенно не типична для виен и потрясла мужчину до глубины души. Убедившись, что никто не видел его позора, Дар отложил меч, пошел к колодцу, окатил себя водой и решил на сегодня тренировку с оружием закончить.
Чистка и заточка меча, пробежка, баня и ужин — вот то, что ему сегодня нужно. И в этот список не входит ненужная забота о том, кому на его волнения плевать.
* * *
Где я? Что-то не так... Что-то странное... Я в воздухе!
Попытка замедлить падение при помощи магии ничего не дала — нет сил. В голове мелькает обрывок мысли: «Приземлиться на ноги и уйти в кувырок» — не успеваю. Успеваю просто на ноги. Треск собственных костей оглушает. Он везде — и снаружи, и внутри меня. Волна боли возникает в ногах и проносится по всему телу, сметая мое сознание и унося куда-то далеко.
Спустя время я начинаю вновь обретать чувства. Вокруг темно, я лежу щекой на чем-то мокром. Попытка подтянуть правую руку к лицу отзывается резкой болью где-то в ногах. Стон вырывается против моей воли. Ужасная, нечеловеческая боль.
Глаза понемногу привыкают к скудному освещению, я начинаю различать листья и деревья. Лес? Парк? Пытаюсь позвать на помощь, но понимаю, что меня вряд ли услышат. Обессилев, роняю голову на мокрый ковер из листьев. «Хоть бы нашел кто-нибудь», — думаю я и пытаюсь понять, что делать дальше. Осмотреть ноги. Перевернуться и осмотреть ноги.
Постепенно и очень медленно пытаюсь подтянуть правую руку немного выше. Она плохо слушается. Вероятно, я повредила позвоночник. А возможно, мне повезло, и я просто сильно замерзла. Тела совсем не чувствую и понимаю, что в любом случае это очень плохо — либо замерзну насмерть, либо не смогу двигаться и все равно замерзну насмерть.
Немного подтянув руку, пытаюсь упереться ею в землю и перевернуться. Опять волна боли в ногах, и я снова куда-то проваливаюсь.
Мне становится то жарко, то холодно. В какой-то момент я согреваюсь. Тепло, кажется, проникает в живот и оттуда расходится по телу — как же хорошо! Мне что-то вливают в рот? Что-то теплое и очень сладкое.
Опять боль! Долго, очень долго. Мне кажется, что эта боль бесконечна. Такое ощущение, что расплавленный металл льют на мои ноги. Начинают с голеней и плавно идут все выше и выше. Я плачу и умоляю прекратить, но кто-то невидимый, все льет и льет расплавленный металл, и этому нет конца.
Мне очень жарко. Жар идет от ног наверх. Медленно ползет и сжирает мое тело, оставляя лишь пепел. Я знаю, что как только он дойдет до груди, до сердца, меня не станет. Я хочу закричать и остановить того, кто льет металл, но, открыв рот, я понимаю, что мой крик — это шепот.
Ужасно страшно! По щекам льются крупные слезы, у меня истерика и меня трясет. Мне холодно. Все тело бьет крупная дрожь, мне кажется, что я все еще лежу на мокрой холодной земле и замерзаю. Я пытаюсь кричать и прошу, чтобы кто-то мне помог.
Мне начинает казаться, что мои ноги выше колен грызут маленькие черви. Маленькие, противные белые толстые черви вгрызаются в мою плоть и своими крохотными зубками отрывают по кусочку. Это невыносимо, этому нет конца. Я кричу от боли, пытаюсь отползти, выгнуть тело, скинуть противных тварей. Что-то кричу, зову на помощь, плачу и хочу дотянуться до них руками, но почему-то почти не могу пошевелиться. В конце концов, обессилев от бесплодных попыток скинуть с себя этих мерзких тварей, я лежу на чем-то мокром и плачу. И мне не жарко и не холодно. Уже все равно, и даже боль, казавшаяся ранее невыносимой, отходит куда-то на задний план. У меня ни на что нет сил. Ни терпеть, ни убежать, ни что-то изменить.
* * *
Я вынырнула из сна резко и очень неприятно. Долго смотрела в потолок, убеждая себя, что это только сон, что это было давно, и мои ноги снова при мне. Но как бы я себя ни убеждала, приподняться с подушки и посмотреть вниз было ужасно страшно. И снова помог Сиа. Увидев, что я проснулась, он поставил обе лапы на кровать и одна из них оказалась на моей голени. Я это чувствую! Значит, все в порядке!
Эти кошмары о падении, травме ног и ампутации начали преследовать меня еще тогда, когда ноги почти регенерировали и я вновь начинала учиться ходить. Почему-то, пока я не могла нормально передвигаться, мне снились сны о том, что я здорова, весела, бодра, хожу, бегаю и танцую. После таких снов я всегда просыпалась в истерике и долго не могла успокоиться. А когда обрела ноги, сны сменились на противоположные.
Подъем опять был очень ранним. Делая утренние упражнения, я пыталась поднять себе настроение, предвкушая, как сейчас пообщаюсь вдоволь с Сиа и Матисом, а потом встанет Дар, и мы отправимся смотреть дом, в который так и не успели заехать вчера.
Сложилось, к сожалению, совершенно не так, как хотелось. Я закончила зарядку, привела себя в порядок, уделив особое внимание не до конца восстановившимся ногам. Надела одно из новых платьев — сегодня это был шахийсткий лен глубокого синего оттенка, с вышитыми на подоле белоснежными чайками. Платье было закрытым — под горло, все с той же заниженной талией и юбкой-колоколом, со скрытыми карманами, в общем, по моде последних циклов. Дополняло его белоснежное кружево на горловине и рукавах. В тон к нему были и легкие темно-синие сапожки из шахрийского такра и небольшие серебряные серьги с сапфирами.
Я успела покормить марикса, своего аиенакха и даже всех прочих обитателей конюшни, чтобы никто не обиделся. И вдоволь пообщалась с Матисом во дворе. Пока Сиа поглядывал на нас, лежа под домом, мы немного бегали друг за другом и вдоволь наигрались. Вы можете представить себе игры человека и лошади? Я тоже не могла, а тем не менее, мы с аиенакхом занимались именно этим. Он беззлобно хватал меня за новое платье и делал вид, что хочет утащить, я уворачивалась, периодически кто-то начинал кого-то догонять и делал вид, что это невозможно — так быстро движется добыча. Когда же кто-то кого-то все таки догонял, я обнимала и гладила его морду, а он ласково терся о мое плечо.
Нашу идиллию прервал стук в дверь дома. Мы, как по команде, насторожились и замолкли, а стук повторился — настойчиво и торопливо. Идти в дом было далеко и я решила подождать, пока дверь откроет кто-то другой. Я тем временем усилила слух и пошла в конюшню — взять уздечку, попутно приводя в порядок слегка потрепанное платье — избавляя его от следов утренних игр с Матисом. Какая-то часть меня чувствовала, что скорее всего что-то случилось, и городские власти послали за гранд-магом.
Так и оказалось. Находясь в конюшне, я уловила взволнованный голос посланника, которому срочно нужна была госпожа гранд-маг, по очень важному делу. Потом голос Лиенса, который спрашивал у спустившегося вниз Дара, не знает ли он, где я. Видимо, Дар кивнул по направлению к двору, потому как выйдя из конюшни и подойдя к аиенакху с уздечкой, я увидела довольно забавную картину.
Из дома вышел полностью одетый и собранный Дар и поспешил к конюшне, ко мне же направился сонный Лиенс в одних штанах и босой. За ним плелся перепуганный молодой человек в форме стражника с таким лицом, как будто он идет на верную смерть.
«Новичок», — подумала я, — «Наслушался рассказов о вчерашнем». Пока я одевала уздечку, они успели подойти.
Я приветственно кивнула Лиенсу, и попросила стражника подойти ко мне, вспомнив, что именно ему было поручено. Он затрясся. Я положила руку ему на лоб, увидела все, что мне требуется и одновременно ментально его успокоила.
— Вы все передали, можете быть свободны, я буду на месте быстрее вас, — сказала я ему и, повернувшись к Матису, увидела, что аиенакх присел и ждет, когда я сяду к нему на спину.
Тем временем Дар уже вывел из конюшни Мару и открыл ворота. Выехали мы одновременно и быстро помчались в верхний город по малолюдным утренним улочкам. Сиа бежал где-то позади, но я не переживала — найдет. Марикс чувствует меня на любом расстоянии. Матиса тоже не нужно было направлять, как и все аиенакхи, он прекрасно знал, куда нужно ехать — чувствовал мои желания. Я в который раз подивилась своей удаче: марикс, который всегда знает, где находится хозяйка и что с ней, аиенакх, чьи способности до сих пор не известны людям до конца и виен, закрытый, молчаливый и прекрасно считывающий эмоции благодаря своим эмпатическим способностям. Вот уж действительно, подобное притягивается к подобному.
«Впрочем, не время предаваться досужим домыслам», — одернула я себя. Мы ведь почти подъехали и так быстро — в считанные минутис. А приближались мы к особняку Дориасу Лафинду, чье владение в настоящее время горело алхимическим, зеленым пламенем.
Примечания:
1.Макс Фрай«Болтливый мертвец»
2.Квинт - пятница
3.Кэнтум - воинское звание (в мирное время регулярная армия частично переквалифицируется в стражников). Носитель этого звания командует сотней людей.