Гранд-маг все еще не в курсе проиходящего, а читатель, тем временем, может получить представление о прошлом главных героев и их основных проблемах.
Глава 3. Может, и моим здоровьем поинтересуешься? Зачем? И так вижу, что не сдох(1)
Олея разбудила меня спустя девять ор. На улице было еще светло, но солнце уже начинало клониться к горизонту.
— Прости, не хотела, чтобы ты спала на закате, — улыбнулась Лея. — Я почистила твое платье и обувь. Вставай, приводи себя в порядок, умывайся и спускайся к ужину.
— Лей, ну зачем? — сонно потянула я. — Я же могу себе за пару минутис почистить все сама.
— Ничего, мне было приятно. Еще я приготовила то, что ты просила. Конечно, за отдельными составляющими пришлось побегать. Не могла же я тебя будить, чтобы ускорить процесс масляной экстракции, но коллеги не дали пропасть, — протараторила Олея. — Все необходимое лежит на туалетном столике.
— Благодарю, Лей, — сказала я, запахивая халат и подходя к столику. Повертела в руках баночки с мазями, понюхала, попробовала и села мазать ноги, попутно отпихивая марикса, жаждущего ласки.
— Пилюлю выпьешь после ужина, — сурово сказала Олея. И сразу смягчилась: — Тебе баню сегодня топить?
— Нет, давай завтра утром, перед тем, как в город поеду. Но ты не переживай, я растоплю и сама управлюсь. А Дар выспался? — я уже втерла крем и болтала ногами, сидя на пуфе.
— Ой! Он вообще не спал. Представляешь, весь день с Лиенсом носятся как угорелые. После того, как он проводил тебя в комнату, покормил Сиа и позавтракал сам, устроили с Лиенсом бой во дворе — прислугу только распугали. Потом баня. После Дар взял Мару и поехал в город. Ты знаешь, что его аиенакха зовут Мара?
— Да, знаю, — рассеянно сказала я, глядя на свои руки, которые в этот момент как раз очищала от остатков крема при помощи небольшого магического воздействия.
— Ладно, не буду тебя отвлекать. Давай, управляйся тут и я тебя жду внизу. Повариха ужин сготовила — пальчики оближешь! — радостно прощебетала Олея и вышла из комнаты.
«Надо съезжать, — мрачно подумала я. — Такой болтовни я больше не выдержу. Я уже совсем не та, какой была тридцать циклов назад. А вот Олея, похоже, мало изменилась. Такая же болтушка. Только теперь я меньше слышу от нее про Лиенса и больше про Дара».
Я от души потискала Сиа, неспешно умылась, привела лицо и волосы в порядок и надела одно из повседневных платьев. «Будем завтра в городе, нужно будет заехать к портным, заказать нарядов», — подумала я, критически осмотрев гардероб. Хотя я так и не успела увидеть горожанок, но что-то подсказывало мне, что от здешней моды я безнадежно отстала, проведя десяток циклов в глухих лесах Тейта. В последний раз оценила свою внешность в зеркале, вздохнула, посмотрела на Сиа, который решил остаться в комнате, и вышла в коридор.
Конечно же, там меня поджидал Дар.
— Давно стоишь?
Он отрицательно покачал головой и вопросительно кивнул на лестницу.
— Благодарю, я сама, — сказала я и, сделав шаг к лестнице, почувствовала его руку, обхватившую меня за локоть. Я остановилась и вопросительно развернулась к нему.
— Мазь работает? — неожиданно спросил Дар.
Я пристально посмотрела ему в глаза. Издевается или нет? С ним никогда не поймешь и даже магически не прощупаешь.
— Издеваешься? — уточнила я.
Он качнул головой, что я трактовала как «немного».
— В следующий раз буду на комнату накладывать звуконепроницаемый полог, — кивнула я.
— Не поможет, — пробурчал виен. — Лея весь день носилась с травами.
— Дар, окажи услугу, вспомни о том, что такое молчаливость виен и чувство такта у людей. Возможно, она делала для меня косметику, или избавляла от натертостей, вызванных длительным путешествием.
— Избавила? — с легкой улыбкой спросил Дар.
«Точно издевается», — подумала я, тяжело вздохнула и направилась к лестнице, мысленно пожалев о том, что он вообще начал со мной разговаривать, лучше бы уж молчал, как раньше.
Дар бесшумно двигался позади меня. Я слегка завидовала его легкости и ловкости. Сама я с трудом передвигала ноги, опасаясь, как бы ноги не подкосились, и я кубарем не полетела с лестницы. Длительная дорога, тяжелый въезд в город, а также вечерняя транспортировка лохани полностью меня вымотали. Можно было бы снизить нагрузку на суставы за счет частичной левитации, но не хотелось тратить на это энергию.
«Впрочем, даже если я начну падать, Дар успеет меня подхватить», — с неким злорадством подумала я.
— Кьяра! — Лиенс как всегда не упустил возможности сжать меня в объятиях.
— Лиенс, ты медведь, отпусти! — прохрипела я.
— Ой, извини! — он отодвинул для меня стул и проследил за тем, чтобы я удобно уселась.
Вечер проходил как обычно. Несмолкаемое щебетание Олеи, которая успела рассказать мне все о городе и о своей работе. За один вечер я узнала о ее самых лучших клиентах во всех подробностях. Олея успела рассказать о последних цеховых сплетнях, о том, с кем из коллег можно общаться, а кто заносчив, как эльфийский аристократ. В третий раз подробно рассказала нам о становлении ее карьеры в Ялиисе.
Свой успех Олея заслужила составлением серии превосходных кремов для лица, рук и прочих частей тела супруги сенатора, после чего заказов у нее столько, что людей с улицы она почти не берет. А недавно еще и наловчилась делать самые популярные в городе туалетные воды, что принесло ей огромную популярность в Ялиисе. Впрочем, по мнению Олеи, кремоварение, косметика и туалетные воды, конечно, не ее призвание. Она подумывает о том, чтобы взять двух-трех учениц и научить их готовить косметические продукты по своим рецептам. В таком случае неподалеку можно открыть лавку, где ее ученицы смогут продавать воды, крема и косметику. Она же сможет принимать у себя дома более знатных и именитых клиентов и браться лишь за дорогие заказы, свободное время посвятив разработке и тестированию новых лекарственных средств.
— Но вы знаете, — продолжила Олея. — Я не уверена в том, что в восемьдесят шесть циклов мне стоит брать учениц. Ведь я всего три десятка циклов работаю сама. А обучение прошла вообще за короткие три цикла. Меня многие коллеги до сих пор всерьез не принимают. Если бы мы в свое время не помогли восстановить монаршие династии в Вей-Мее и Шахийте, я бы до сих пор без работы сидела. К счастью то, что я училась у Льяны, привело ко мне первых, наиболее любопытных клиентов...
Кажется, Дар, как всегда идеально отмечающий настроения, заметил, что после упоминания имени Льяны мое вежливое внимание к болтовне давней подруг переросло в откровенное раздражение. И тут же поспешил вмешаться:
— Знаешь, — начал виен, медленно вращая бокал с вином и разглядывая следы, которые рубиновая жидкость оставляет на тонком стекле. — Я считаю, что ты должна взять учениц.
— Правда? — переспросила Олея. Лиенс тоже изумленно посмотрел на брата. Все привыкли видеть Дара молчаливым и редко вступающим в беседы.
— Да, — твердо сказал он. — Какой смысл пытаться быть как все, если ты уже тридцать циклов не живешь по общим правилам.
— Ты прав, — согласился Лиенс. — Наверное, ты должна взять учениц и открыть лавку.
— А ты как думаешь? — поинтересовалась у меня Олея.
— Я считаю, что Дар прав, — ответила я, комкая под столом салфетку, но стараясь не выдать своего раздражения.
— Да-а-а? — протянула Олея и о чем-то задумалась.
Я решила взять инициативу в свои руки и увести разговор в другое русло.
— Лиенс, а чем ты занимался в последнее время?
— Я охраняю порт, — с гордостью заявил он.
Я удивилась: — Сам?
— Нет, конечно, — Лиенс рассмеялся и тряхнул своими волосами. — Я один из трех помощников начальника порта. Под моим командованием три охранных дружины.
— Я очень рада за тебя! Такая должность в твои циклы и при твоем знаке — это великолепное достижение, Лиенс!
— Кстати, завтра Верис(2), — Лиенс достал что-то из под стола. — Для меня будет честью, если ты завтра благословишь мою работу, — он протянул мне подарок.
— Конечно, я зайду завтра, — кивнула я и начала снимать ленту с коробки. — Ты жену пригласил? — спросила я с улыбкой.
— Обязательно!
Развернув подарок, я увидела там прекрасные серьги из белого золота с небольшими изумрудами. Серьги были сделаны в форме миниатюрной грозди винограда. Каждая из них была размером на более четырех диджито(3) в длину. Сами же «виноградины» были довольно странной огранки. Угловатые и неправильной формы, но при этом невероятно притягательные в своем несовершенстве. Поразительно чистые, глубокие камни притягивали взгляд и заставляли любоваться собой. Что удивительно, серьги не были очень тяжелыми — явный признак работы гномьих мастеров, умевших применить свою расовую магию таким образом, что даже наиболее массивные ювелирные изделия весили совсем немного.
Я только и сумела выдохнуть:
— Лиенс! Но они ведь стоят целое состояние! Где ты взял серьги гномьей работы?!
— Я же работаю в порту, — улыбнулся Лиенс и продолжил: — ты бы знала, какие шикарные вещи можно купить за полцены у контрабандистов.
Я перевела взгляд с Лиенса на Олею и убедилась, что она тоже улыбается. Значит, заранее знала о затее супруга и была не против расстаться с такой роскошью. После столь великолепного подарка я растаяла. Мое раздражение на вечно болтающую Олею сняло как рукой. Остаток вечера я улыбалась и с умилением слушала Олеин не прекращающийся щебет и редкие, веселые и добродушные шуточки Лиенса. Дар молча улыбался, кивал и наблюдал. Впрочем, это было его самым естественным состоянием.
Несколько ор спустя, я, разомлевшая от вина, веселого вечера и приятного подарка, поднялась к себе, при помощи магии очистила себя от грязи и косметики, разделась и легла спать в обнимку с Сиа.
* * *
После ужина, когда приятный вечер подошел к концу, остатки трапезы были убраны со стола, а гости отправились спать, Олея, выполнившая роль приветливой хозяйки, делилась с Лиенсом впечатлениями о прошедшем дне.
— Говорит, что что-то будет, что чувствует что-то неладное, вот и решила выехать раньше. А я считаю, что зря! — Олея упрямо сжала губы и стрельнула глазами в сторону покорно сидящего на кровати супруга, который ожидал, когда его жена закончит заплетать косу перед сном.
— Почему зря? — спросил Лиенс, поняв, что пауза была выдержана как раз для того, чтобы дать ему возможность высказать свою позицию. — Раз чувствует, значит, так оно и есть. Она ж гранд-маг, они всегда предчувствуют.
— Потому что зря! Ты думаешь, регенерация — это плевое дело? Она почти десять циклов свои многострадальные ноги отращивала. Ты знаешь, что это невероятно болезненная процедура? Мало того, что ее вообще мало кто из гранд-магов мог воплотить в жизнь, разве что те, кто с триплексом на знаке.
— Да, я помню, что она страдала от постоянных болей и с кистью, и с ногами, — задумчиво сказал Лиенс.
— Ну вот! — торжествующе произнесла Олея, откидывая за спину заплетенную косу и радуясь тому, что муж признал ее правоту. — А сейчас же она еще не восстановилась. Конечно, таких болей уже нет, но Кьяра все равно вынуждена магически поддерживать процесс регенерации. Да, ампутированные ранее конечности полностью восстановились, даже кости уже достаточно прочны, чтобы длительное время выдерживать ее вес, но обменные процессы в тканях еще не нормализовались. А поэтому, для того, чтобы восстановление происходило надлежащим образом, его необходимо постоянно магически корректировать. Она как бы учит ткани своего тела правильно работать. Поправляет каждую мелочь и корректирует ошибки, только спустя несколько менсисов, организм сможет справляться с поставленными задачами без ее вмешательства. К тому же, она еще время от времени обезболивает ноги при помощи магии. Хоть боли уже и не такие сильные, как раньше, они все еще остались, особенно если она устала физически.
— А как ее рука? — поинтересовался Лиенс.
— Рука-то как раз нормально, — сказала Олея и начала гасить горящие в комнате свечи. — Она ведь ее лишилась раньше, чем ног, да и рана была чистая, без заражений и проблем. К тому же, подумаешь, кисть! А вот две ноги, ампутированные выше колен — это не шутки. Вообще поразительно, что у нее все получилось, и к тому же получилось правильно. Суставы восстановлены адекватно, проблем с этим нет никаких, а это ведь самое сложное. Рано это она... просто слишком рано. А сейчас просит мазь и пилюли, — Олея нырнула к мужу под одеяло. — Они ей, конечно помогут немного, — продолжила травница, — только вот раз она приехала, значит, будет пользоваться магией, а ей этого нельзя. Сильные магические усилия или тяжелые физические нагрузки приведут к тому, что она не сможет надлежащим образом поддерживать регенерацию. Получится, что и как маг она будет слаба, поскольку большая часть ресурсов продолжает уходить на ее ноги, и как человек — не вынослива.
— Боишься, что с ней что-то случится? — поинтересовался супруг.
— Боюсь, — со вздохом подтвердила Олея и уютно устроилась у него на плече.
— Но с ней же Дар всегда рядом, — попробовал разубедить жену Лиенс.
— Дар, конечно, рядом... До тех пор, пока жену не выберет. А раз приехал в Ялиис, оставив свою избушку в глухом лесу, значит, чувствует, что скоро этот выбор предстоит сделать. Да и что он сможет? Подхватить бесчувственного гранд-мага и принести ее домой?
— Ну почему, — изумился Лиенс, — в случае опасности он ее защитит.
— Разве что это, — согласилась Олея. — Интересно, какая она будет?
— Кто? — не понял Лиенс.
— Моя ятровка(4), — пояснила травница.
— Аааа... Не знаю. Честно говоря, я вообще уже перестал верить в то, что Дар когда-нибудь выберет себе жену.
И супруги замолкли. Каждый думал о чем-то своем. Спустя какое-то время Лиенс с удивлением обнаружил, что Олея, набегавшаяся и уставшая за день, мирно посапывает у него на плече. Последняя мысль, которая посетила Лиенса перед сном, была о том, слышал ли Дар, с его кошачьим слухом, их разговор? И если слышал, то что он сам думает по этому поводу?
* * *
Проснулась я перед рассветом. Сиа поставил передние лапы на кровать и ткнулся в меня носом ненавязчиво намекая на то, что пора кормить оголодавшую кошечку. Сделав на кровати легкую гимнастику для разогрева тела и предварительной разминки ног, я наложила на комнату звуконепроницаемый полог, легко и быстро просканировала дом и убедилась, что все кроме нас с мариксом еще спят. Быстро поднялась, облегчив свои движения за счет частичной левитации, сложила в сумку все необходимое для бани, после чего мы с кошаком бесшумно выскользнули из комнаты.
Зайдя на кухню и обнаружив в погребе две свежие тушки кроликов, я взяла их для Сиа, а себе прихватила фруктов. Кошак шел за мной как привороженный, периодически заглядывая в лицо и предвкушая сытный завтрак. Выйдя во двор, я накормила марикса и зашла в баню.
Было темно. Усилив себе зрение, чтобы лучше видеть, я кинула вещи в первой комнате и углубилась внутрь, предвкушая растопку, зажигание свечей, плаванье в горячем бассейне, парилку в кальдарии. Полежав в теплой воде, я перебралась к более горячей и, наслаждаясь расслаблением, закрыла глаза, окунувшись в размышления.
* * *
Когда я заявила Дару, что хочу уехать в Ялиис раньше, чем намеревалась, он спорить особо не стал. По правде говоря, все дела уже были завершены и осталось лишь дождаться, пока мои ноги придут в норму, но мне было тревожно и хотелось в дорогу.
Я не совсем представляла себе то, как поеду одна и втайне надеялась, что виен отправится со мной. Хотя бы туда и обратно, чтобы повидаться с братом. Однако он решил иначе и, когда я узнала, что он также намерен покинуть ставшие родными леса насовсем, отнеслась к такому заявлению с легкой долей недоверия.
Мои первые попытки узнать причину такого необычного для него решения Дар проигнорировал. Тогда я зашла с другой стороны и начала ходить вокруг да около, подкидывая ему вопросы.
Решил ли он поселиться рядом с братом? Оказалось, что дело не в этом. Возможно, жить на прежнем месте стало для него слишком шумно? Тоже нет. Может быть, у него возникло какое-то предчувствие? Да, возникло. И только спустя две септиманы я, наконец, поняла, что это предчувствие виен связано с возможностью обрести в Ялиисе пару. Понимание этого факта настолько меня шокировало, что данная тема в присутствии Дара больше никогда мною не поднималась.
Сама же я представляла себе это весьма смутно и, честно говоря, очень беспокоилась о друге. Собственно говоря, друзьями мы стали как-то странно. Дар нашел меня в глухом лесу, куда я весьма неудачно перенеслась после первой и единственной попытки освоить телепортацию. Материализовалась высоко, приземлилась очень неудачно. В результате — раздробленные кости голеней обеих ног с открытыми переломами и занесенной в раны грязью. Выкидыш и соответствующие проблемы по женской части. А левой кисти я лишилась за пару ор до этого, успев прижечь и перебинтовать рану, насколько это было возможно в сложившихся обстоятельствах.
Дар нашел меня замерзшую и умирающую, сумел выходить и, выражаясь фигурально, «поставить на ноги». Впрочем, «поставить» — в моем случае понятие условное, поскольку обе ноги пришлось ампутировать из-за развившегося воспаления. Однако выжила — уже хорошо. Сумела регенерировать, хотя сама в это не верила — вообще отлично. Виен заботился обо мне на протяжении десятка циклов. Не сам, конечно, заботился — появилась помощница, а позже и помощники. Стоит отметить, мы доставляли ему немало хлопот: полностью изменили ритм жизни Дара, превратив его избу из места обитания нелюдимого лесничего и охотника в одну из лучших лечебниц северного Тейта, куда съезжались люди со всей страны. А он терпеливо нам помогал и ни разу ни слова не сказал поперек.
Я как-то привыкла к его молчаливой помощи, постоянной защите и поддержке. Научилась различать его настроения и даже какие-то эмоции читать по малозаметным жестам. Даже не по жестам, а по тому, как эти жесты были сделаны: плавно или жестко, мягко или грубо, медленно или торопливо. И трактовала это в зависимости от ситуации. Потом он постепенно начал передо мной открываться, разговаривать. Первое время делал это редко, скупо и по делу, спустя пару циклов — начал позволять себе выражать эмоции в моем присутствии. Для виен это был признак высокого доверия. Я знала, что были люди, бок о бок прослужившие с виен сотню-другую циклов и никогда не видевшие даже тени эмоций на лицах этих великолепных воинов.
Я доверяла ему с первого дня. Гораздо позже я оценила ту скупую деловитость и честность, с которой он рассказал мне о моих травмах. А вот то, как он ухаживал за мной, я запомнила слишком хорошо и оценила сразу после того, как пришла в сознание. Это не была формальная обработка ран и уход за лежачим больным. Это были проверки моего состояния почти каждую ору, забота о том, не нужно ли мне чего, не хочу ли я воды, еды, или справить естественную нужду. Это было ежедневное мытье и обработка ран, бережный массаж, помощь в разработке суставов и в первых упражнениях, постепенно возвращающих мне подвижность. Если ты лежачая больная и за тобой ухаживает мужчина — это может быть неловким. Если ты перенесла выкидыш — это может быть еще более неловким. Я же, за все время пока была лишена возможности полноценно передвигаться, неловкости или неудобств не ощущала. И это сыграло огромную роль в моем отношении к виен.
По приезду в Ялиис я начала о нем очень беспокоиться. Дело в том, что виен выбирали себе пару один раз и на всю жизнь. Найдя необходимого человека, они выковывали для него или нее свадебный обруч и делали предложение. Виен подбирал пару только среди людей, и без пары представитель этого народа мог жить почти вечно, но после выбора партнера, должны были объединить с этим человеком свои энергетические потоки.Следом за принятем обруча они становились одной целой энергетической системой, что дарило им двустороннюю и очень глубокую связь.
Если человек, которого выбрал виен, отвергал этот союз, виен начинал терять энергию. Медленно, но неотвратимо, поскольку его энергетические потоки разомкнулись, но так и не объединились с потоками партнера. Чаще всего в таких случаях виен погибали во время военных действий или каких-либо вооруженных конфликтов. Они были воинами, и медленная потеря энергии ухудшала их движения, лишала бдительности и выводила из эмоционального равновесия. Но еще хуже было, если они объединяли энергетические потоки с человеком и вступали в брак, после чего человек умирал. В таком случае виен стремительно погибал и никто не мог ему помочь.
Объединенные в одну структуру энергетические потоки в случае смерти партнера оставались разомкнуты. А виен в принципе не могли их закольцевать на себе. Теряя огромное количество энергии, они медленно угасали спустя ору-две, после смерти партнера.
Впрочем, были случаи, когда представители этого народа выживали. В семьях, где рос маленький виен, до своего седьмого цикла он подпитывался от родительских потоков. В начале седьмого цикла, его потоки плавно закольцовывались, отделяясь от родительских. Благодаря этому, виен, потерявший партнера-человека, но имеющий ребенка в возрасте до семи циклов, мог выжить до тех пор, пока у его потомка не будут полноценно сформированы энергетические потоки.
На людей это правило не распространялось. Потеряв супруга из народа виен, человек, сам того не ведая и не осознавая, закрывал свои потоки и возвращался к прежнему состоянию. Конечно, они горевали и тосковали по безвременно ушедшему, но оставались живы и, спустя время, могли полюбить кого-то и вступить в еще один брак.
Таким образом, больше всего я боялась не того, что Дар выберет себе пару, а того, что он будет отвергнут, а значит и убит в скором времени. Лежа в горячей ванной и долго размышляя над этой темой, я поняла, что было самым мучительным для меня в данной ситуации. Больше всего меня терзало не то, что мой друг может погибнуть, а то, что я ничего не могу с этим поделать и никак не могу на это повлиять. Даже если я сумею понять, для кого Дар выкует обруч, и поговорить с этой девушкой до того, как он сделает ей предложение, подговаривать ее, или просить соврать, глядя в глаза виен — бесполезно. Они определяют согласие партнера на союз еще до ответа. По реакции на предложение. Не по осмысленной реакции, а по тем, самым первым эмоциям, которые человек ощущает, как только понимает сам факт сказанного виен. Соврать, слукавить, потянуть время невозможно. Это мгновенное «да» или «нет», которое определит судьбу моего друга за доли секундис. И я никак не могу на это повлиять.
* * *
Вынырнув из этих невеселых размышлений, я открыла глаза, вышла из воды и направилась в парилку. Спустя три оры, вдоволь пропарившись, наплескавшись, расслабившись и пребывая в благодушном состоянии, я спустила воду с ванн, затушила огонь, подсушила волосы, уложила их в привычный, аккуратный пучок, оделась и вышла на улицу.
Как и следовало ожидать, на улице уже рассвело. Под дверью меня ждал Сиа, а Дар с Лиенсом плясали во дворе свой извечный воинский танец.
— Доброе утро! — улыбнулся мне запыхавшийся и растрепанный Лиенс, прервавший тренировку с братом ради краткой беседы со мной.
— Доброе! — кивнула я.
Дар слегка склонил голову в знак приветствия.
— Попарилась? Быстро растопила? Она ж поди остыла за ночь, — взволнованно спросил хозяин дома.
— Все хорошо, — усмехнулась я. — Я разогрела камень, а потом уже поддержала огнем в печах. Вы завтракали?
Дар отрицательно покачал головой.
— Собираетесь?
— Да, мы скоро закончим уже, ополоснемся и придем, — ответил Лиенс. Они с Даром разошлись в разные стороны и продолжили тренировку.
Как любой виен, Дар мог в два счета положить на обе лопатки Лиенса на тренировке с каким угодно видом оружия, или вообще без него, но он этого не делал. Лишь гонял младшего, задавая темп и поддерживая нагрузку на максимуме возможностей братца, не давая ему послаблений.
Марикс решил остаться во дворе. Я поднялась к себе в комнату, попутно поздоровавшись с Олеей, которая накрывала стол к завтраку и болтала с кухаркой. В комнате привела себя в порядок, вновь нанесла мазь на ноги, вспомнила про пилюлю, которую после трех бокалов вина вчера вечером решила не пить и выпила ее перед завтраком. Все равно уже фруктами в бане подкрепилась.
После спустилась вниз. Братья закончили тренировки, ополоснулись прямо во дворе, смыв пот и пыль парой ведер прохладной воды, переоделись и сидели внизу, ожидая меня. После недолгого совместного и болтливого завтрака, я озвучила свои планы на день, в которых значилась поездка в магазин готового платья, визит к портным, поездка в порт к Лиенсу в честь Вериса, визит в сенат и знакомство с моим новым домом. Дар, как обычно, воспринял мои планы как общие и всем своим видом показал, что намерен ехать со мной. Я не возражала.
* * *
У меня все случилось совершенно не так, как у Дара. Перво-наперво, я вообще забыла об аиенакхах. Они вылетели у меня из головы и подойдя к конюшне, я не ожидала там увидеть ничего необычного.
И тут, еще не открыв дверей, я услышала пение. Удивительный, завораживающий, чистый, классический баритон, напевавший какую-то мелодию как будто себе под нос. Я закрыла глаза, остановилась и прислушалась. На грани слышимости был шорох гравия, который моментально затих — это остановился Дар, увидев нетипичное для меня поведение. Легким звоном отдавал маленький колокольчик, потревоженный где-то внутри конюшни. За воротами был утренний шум портового города, цоканье копыт, скрип колес и голоса людей. Со стороны дома донесся голос Олеи, собирающейся в лавку и дававшей какие-то наставления кухарке. Где-то, едва различимо напевал свой мотив баритон. Мне захотелось поймать его волну и качаться на ней, как на воде. Я слегка расставила руки и отпустила свое тело, давая ему окунуться в эту странную и медитативную мелодию, так меня заворожившую. Чем больше я прислушивалась к ней, тем более осязаемой, четкой, громкой и понятной она для меня становилась. Она несла меня, обтекая и наполняя одновременно. Я чувствовала себя как рыба в воде или как птица в воздухе — вольной перемещаться не только на поверхности потока, но и внутри него. Музыка была плавной, тягучей, уносящей и поддерживающей. Это сложно объяснить, но она была одновременно и вне меня, и внутри меня. Поддерживала меня на поверхности, заполняла изнутри, проходила сквозь меня и давала мне что-то. Какой-то смысл, послание, информацию, мудрость, понимание, поддержку.
Я так и стояла какое-то время, все больше и глубже погружаясь внутрь этой мелодии и наслаждаясь новыми ощущениями. Вдруг она оборвалась.
Я открыла глаза, резко распахнула ворота конюшни, прошла в глубь и увидела его. Матис. Это он пел для меня.
Как и все аиенакхи, Матис был цвета топленого молока со светло-голубыми, почти прозрачными глазами и густыми черными ресницами. Он склонил голову набок и пристально смотрел на меня с интересом и ожиданием. Я подошла, обхватила его голову ладонями с двух сторон, заглянула в глаза и обняла. У меня теперь тоже был друг. Аиенакх.
* * *
Отпустив морду Матиса, я обернулась к Дару, улыбнулась и сказала:
— Ну что, теперь в город?
Мой спутник удивленно посмотрел на меня, решив, видимо, не тратить слова на комментарии к произошедшему, Взял два недоуздка из тонкой и мягкой кожи, сделанный специально для аиенакхов и протянул мне один из них.
Матис легко позволил одеть на себя свою «сбрую». По большому счету, это была единственная вещь, необходимая для езды на аиенакхе. Кроме недоуздка, они признавали лишь мягкий ремень вокруг спины, на который можно было повесить поклажу при необходимости. В остальном же, ни седла, ни стремян, ни поводьев, ни даже попоны они не любили. Впрочем, на радость всаднику не потели и не имели специфического, лошадиного запаха.
Мы вышли из конюшни. Дар легко взлетел на спину своей Мары, а Матис опустился на землю для того, чтобы я могла сесть на него. После этого медленно поднялся, повернул голову и посмотрел на меня, проверяя, все ли со мной в порядке, и убедившись, что все нормально, пошел к воротам.
Удивленный конюх, только что подошедший к конюшне, поспешил открыть нам ворота и выпустить на улицу. Я улыбнулась ему ободряюще и посмотрела назад, чтобы убедиться идет ли с нами Сиа. Марикс решил сегодня тоже выйти в город.
— Сиа, не отставай, — сказала я ему, и мы тронулись.
Примечания:
1.Ольга Громыко«Год крысы. Путница»
2.Верис — Праздник благословления. Празднуется на одиннадцатый день месяца Иокор. В этот день принято чествовать матерей, бабушек, отдавать почет беременным женщинам. У женщин, которым исполнилось пятьдесят циклов или которые уже вышли замуж в этот день почетная обязанность — выйти на поле, в огород или на место работы мужчины и благословить его труд. Вечером перед праздником Верис, мужчины приходят к родственникам и знакомым женщинам с подарками и просят их прийти к ним на поле или в огород или на работу и благословить посевы или их труд. Чем больше женщин придет, тем удачней будет цикл.