Аннотация: Полная версия публикации в апрельском номере журнала "На Невском" -http://www.nanevskom.ru/numbers/product/420/
СПИРИТУАЛЬНОЕ ТВОРЧЕСТВО СЕРГЕЯ СПИРИХИНА
В канун нынешнего 2006 года мне довелось выполнить просьбу живущего в Вене писателя Сергея Спирихина - забрать и привезти ему антологию лауреатов премии Андрея Белого, а заодно сказать за него на раздаче пару тёплых слов. Я пообещал. Не привезти книжки собрату-писателю нельзя. Спирихин удостоился премии Белого в 2004 году за свой философский опус "КОНИНА. Записки скотовода".
На премию я пошёл, а что сказать, не знаю. Смотрю, там нынешние лауреаты сидят, водку пьют и яблоком закусывают, знаменитый Курицын со своим увесистым томом критики "КУРИЦЫН-Weekly" и ещё две малоизвестные личности, а вот четвёртый лауреат - одесский художник Юрий Лейдерман не приехал, но письмо прислал, его какой-то дядик зачитывает, Лейдермана номинировавший - "Писать я начал совсем недавно, после знакомства с петербургскими литераторами, так как понял, что уметь писать вовсе не обязательно. Когда я пишу, я понимаю, что это не литература, а бред, но, оказывается, это именно то, что нужно". Вспоминаю роман-пасквиль "ИНФЕРНО" Станислава Шуляка, до сих пор не изданный и никем не номинированный.
Сюжет романа прост - питерские писатели, спасая себя от нужды и невзгод новейшего времени, продают души дьяволу, пообещав своему новому господину писать настолько бездарно и скучно, чтобы их писанину невозможно было читать. За это дьявол способствует изданию их книг, открывая пред ними любые возможности. Тем же, кто в сговор с дьяволом не вступил, перекрывают кислород вступившие, чиня всевозможные препятствия к публикации.
А тут начинают антологии вручать - толстые книженции, изданные в издательстве "Неопознанные Летающие Объекты", сокращённо "НЛО", как правило, издающего неизвестно что и неизвестно зачем, но в этот раз книжка хорошая, да и "Конину" они спирихинскую тиснули, меня не издадут, но и на том спасибо.
Величественный двухметроворостый Борис Останин - однокурсник Бориса Гройса, вызывает по списку лауреатов прошлых годов, тексты которых вошли. Иных уж нет. Этот умер. И этот умер. И Топоров умер... Как, Топоров умер? Меня подбрасывает. Оглядываюсь по сторонам. Действительно, у столов с водкой и икрой нет приземистой фигуры Виктора Леонидовича, похожего на гриб боровик, конечно же, ложный. "Топоров умер?" - в ужасе спрашиваю я жующего бутерброд нового фундаменталиста, невероятно похожего на сказочного Дуремара из "Золотого Ключика". "Это не наш Топоров умер, московский. А наш Топоров жив". "А почему не пришёл?" "А он уже давно не ходит, обиделся, что другому Топорову премию дали. А ему не дают" "Да какая разница, какому Топорову премию дать?" - спрашиваю. "А разница всё же есть" - отвечает из-за спины концептуалист Аркадий Бартов. "Кто здесь из Вены от Спирихина?" - грозно вопрошает Останин, потрясая внушительным томом.
"Я" - говорю я. - "Сам автор приехать не смог, но мне поручил за него речь сказать. Что, переехав из Санкт-Петербурга в Вену, поменял он родной русский язык на немецкий, и паспорт российский на австрийский сменил, восстановив при этом историческую справедливость - советская паспортистка пропустила у него в своё время в фамилии букву "т", а теперь она восстановлена и он теперь зовётся уже не Сергей Спирихин, а Сергей Спиртихин и каждый вечер поминает премию Андрея Белого рюмкой водки...".
На фуршете стали подходить разные люди с просьбами рассказать о житье-бытье лидера группы "Новые тупые" на чужбине. Всем тогда рассказать не мог, хотелось поесть и выпить на халяву. Теперь навёрстываю.
Первый венский перформанс Спирихина я лицезрел на презентации первого номера газеты "СТАР" три года назад, о чём уже писал в своей колонке. Спирихин тогда спал в загнившей воде фонтана на Моцартплац, предварительно выпив стакан вонючей мутной жидкости через трубочку, подобно коктейлю, спал ровно пять минут в костюме-тройке и в кепке. Когда публика досчитала до трёхсот, он встал из фонтана, отряхнул прилипшую к одежде слизь и размокшие окурки и скрылся в неизвестном направлении.
Прошлым летом ездили на концерт Шнура в Мюнхен. Я позвонил Марине Шубиной, бывшей питерской галерейщице, лет восемь назад перебравшейся в Баварию, что приеду с другом на машине. Договорились встретиться у входа в пивную "Хоф Брой". Спирихин по дороге пил пиво, банок восемь выпил. За рулём был писатель-почвенник, специальный корреспондент журнала "Сельская Новь" в Западной Европе - Александр Соболев. Я машину не вожу. Пока Соболев парковался, мы со Спирихиным пошли на встречу с Шубиной. Завидев едва стоящего на ногах Спирихина, она, зная, что я не автомобилист, потрясённо спросила автора "Конины": - "Как вы вели машину?" "Как всегда" - шатаясь и заикаясь ответил тот.
В Вене Спирихин поселился в самом дорогом районе буквально в ста метрах от виллы австрийского канцлера Вольфганга Шюсселя. Район состоит исключительно из вилл. Когда он называет свой адрес, ему не верят. А он, оказывается, снимает подвал у спившейся вдовы стоматолога, переоборудовав его под весьма приличное жильё. В хорошую погоду пьёт пиво в саду.
Своё творческое вдохновение он черпает в алкоголе, находя этимологию своей фамилии в латинском слове "spiritus" - дух \душа и спирт \алкоголь. Любому творческому человеку ясен конь, что в трезвую голову мысли не лезут, поэтому и книгу свою он назвал "Конина". Сейчас он пишет воспоминания о группе "Новые тупые" - питерской группе акционистов, прославившихся рядом концептуальных акций в конце 90-ых годов, например - вывесили в Манеже транспарант с надписью: "Идите в жопу, Любители Искусства", читали стихи трупакам в морге Мариинской больницы, чтобы заявить о себе в потустороннем мире, и др.
А на 8-ое марта мы устроили с ним и с писателем Соболевым беспредел в театре "ПИГМАЛИОН". Намечался русский благотворительный концерт для дам, но накануне неожиданно заболел пианист. Информация просочилась мне, поскольку я репетирую в этом театре роль Зигмунда Фрейда. Мы явились вовремя и захватили внимание публики. Декламировали стихи Ирины Дудиной - "Грибы умирают стоя, об этом надо вам знать..." и т.п. Делали перформансы-беспределы. Писатель-почвенник Соболев вспомнил свою юношескую поэму, цитирую по памяти: "Ромашки, ромашки, ромашки, \А я в белой рубашке, рубашке, \И Наташка, Наташка, Наташка, \Завалю я Наташку в ромашки, \А в ромашках какашки, какашки... \Ох, Наташка, Наташка, Наташка, \Ты пойди, постирай мне рубашку...".
В прошлом году в издательстве "УХУДЛЕР" в день рождения Уильяма Шекспира 23-го апреля на День Книги, пока я читал текст, Спирихин сделал перформанс по моей пьесе "Куроёб", вооружившись тушкой курицы из супермаркета. А месяцем позже на венской художественной ярмарке Vienna-Fair 2005 он продемонстрировал художественный объект на ту же тему.
Сергей Спирихин родился в 1963 году в городе Северодвинске Архангельской области в семье капитана военной подводной лодки, но по стопам отца не пошёл, поступив в местное художественное училище. Затем решил продолжить учёбу в тогда ещё ленинградской Академии Художеств, но не выдержал конкуренции на вступительных экзаменах. Возвращаться домой не хотелось. Отчётливое знание истории искусств, изобилующей примерами, когда художники становились знаменитыми лишь после смерти, ввергло Спирихина в отчаяние. Он начал пить, бомжевал, обретаясь в среде художественной маргинальной богемы Северной Столицы.
Когда открылась галерея "Борей" - он стал одним из её постоянных обитателей. Его перформансы по "отпиванию у живых гениев" часто получали отклики (главным образом матерные) у посетителей борейского кафе - Спирихин подходил к столикам и отпивал из чужих стаканов алкоголь. В последствии в "Борее" вокруг Спирихина возникла группа "Новые Тупые", в которую вошли Владимир Козин, Вадим Флягини и Игорь Панин. Это было в 1996 году. В различное время с группой сотрудничали - Дмитрий Пиликин, Максим Райскин, Гарри Зух, Елена Невердовская, Клавдия Алексеева, Инга Нагель и Олег Хвостов.
"То, что "Новые Тупые" возникли в "Борее"прямо за столиком среди дыма гениальности, в этом нет ничего странного, было бы странно, если б в той разогретой до точки перегрева атмосфере чего-нибудь не завелось. В этом смысле нет ничего опаснее, чем философско-художественно-поэтическая публика, отдыхающая от свершений. Сверчок в таком месте начнет представляться артистом. Мышь зафилософствует" - С.Спирихин.
Тупые буквально жили в "Борее", поскольку одни из членов группы - Вадим Флягин подвизался там ночным сторожем. Жизнь в "Борее" бурлила и днём и ночью.
"Закрыв глаза и ничего не осознавая, мы отдавались неконтролируемому потоку речи по 6, по 8, по 12 часов, не вставая из-за столика "Борея". Вернее, не речи, а потоку мычания. Это были репетиции для приветственного слова при открытии выставок. Чтобы зрители не думали, что они вправе судить о нас, исходя из собственных представлений, ложных и глупых, мы опережали их суждения изысканно и капризно сконструированным критико-параноидальным комментарием-введением, где в притчево-эссеистической форме подавался пример способа мышления адекватный нашему направлению" - С.Спирихин.
Прежде чем распасться, группа сотворила около 50-ти перформансов, отличающихся особой тупостью, судить о которых можно по их названиям - "Фрейд", "Джойс", "Прекрасный голубой юноша", "Бомж", "Телезритель", "Кинозритель", "Читатель", "Жертвы психически больных", "Маньяк", "Погибший(ая) от неразделенной любви", "Погибшие в следствии абортов", "Каменный гость", "Незваный гость", "Среднерусская возвышенная тупость".
"Перформанс как бы вообще принадлежит к феноменологическим стратегиям открывания сущего. То, что перформанс каждый раз есть поступок, заступание в собственную временность, смерть, одиночество и отдавание себе в этом отчета, ставит перформанс на особое положение в ряду многообразия форм художественного.
Надо признать, что "Новые Тупые" постоянно выступали как бы в нулевой роли непроявленных предтеч. Это была стратегия: истинное влияние на культуру происходит из тени, исподволь, шепотом, издалека, умалчивая, мелькая, намекая, смеясь, надкусывая, прокалывая, инфицируя, умалчивая, мелькая, намекая, прививая. Уже одно то, что слово "тупость" начало носить удалой оттенок творческой креативности - говорило о сдвиге в самом языке". - С.Спирихин.
Три года назад, не найдя понимания на родине, Сергей Спирихин уехал в Узбекистан, где несколько месяцев вёл жизнь бедуина-кочевника, а затем попросил политическое убежище в Австрии, где продолжает активно работать на поприще контр-культурных проектов.
По инициативе Спирихина группа австрийских архитекторов - Марсель Хоуф, Хайдольф Гернгросс и Анджело Ровента разработала проект так называемой Alcoholic Church - алкоголической церкви, место для которой хотят подыскать в России. Алкоголизм будет объявлен новой мировой религией, вдохновляющей художественную богему на творческие свершения. И её первым иерархом станет Сергей Спирихин - художник и литератор.
Владимир Яременко-Толстой (Вена-СПб)
Сергей Спирихин: "Поразительно, но в глубине головы каждый из нас мечтал, как, наверное, мечтают спортсмены, испытывающие колоссальные нагрузки, покончить, наконец, с карьерой "Новых Тупых", выйти на пенсию, стать тренером, писать мемуары. Показывать детям фотографии: вот я на Невском перед галереей "Гильдия Мастеров" на лошади, вот воюю Варшаву, а тут пожимаю руку самому Энверу, грудь Ларисы Скобкиной"...