Аннотация: Материал вышел в 20 номере "АиФ-Европа" за 2007 г.
Владимир Яременко-Толстой
БУКВЕННЫЙ СУП С ЮЛИЕЙ РАБИНОВИЧ
Венские Словесные Мастерские открылись чуть более года назад неподалёку от главного городского рынка Вены в помещении, где прежде размещалась мастерская чеканщика по меди, в которой два друга - Ганс Эшер и Бернхард Штудляр решили чеканить слова. А чтобы прикормить избалованную венскую публику, они придумали так называемый "буквенный суп". Просто купили в супермаркете пакетик макаронных изделий для супа в виде букв. Ах, в каком виде только не выпускают сейчас макароны, даже в виде букв!
Пригласили публику, вскипятили в кастрюле воду, растворили в ней несколько бульонных кубиков и бросили буквы. Вот и весь суп! Пока люди ели суп, Ганс и Бернхард читали им свои литературные опусы. Народу это дело понравилось. На супы стали захаживать не только слушатели, но и авторы. Недавно вышла первая антология Венских словесных Мастерских. Сейчас готовится к изданию следующая. Решили выпускать по сборнику в год.
Однако супы из бульонных кубиков и макаронных изделий в виде букв быстро приелись привередливым ценителям литературы. Чтения авторов тоже особым успехом не пользовались, ведь мало кто из пишущей братии умеет хорошо читать собственные тексты - одни мямлят, другие гундосят, третьи шепчут, четвёртые тараторят, пятые заикаются...
Пришлось искать выход. Выход нашли. Решили приглашать актёров для чтения текстов автора, а автора в это время заставлять варить в кухне суп. Пока актёр читает тексты, автор варит свой фирменный суп, который потом все дружно поедают. Давно замечено, что хороший автор умеет хорошо готовить, а плохой автор - и пишет плохо и плохо готовит. Теорема проста и легко доказывается - чем лучше автор, тем вкуснее и суп, им сваренный.
Один автор сварил суп куриный. Другой автор сварил индийский суп кари. Третий автор сварил австрийский огуречный суп. Четвёртый автор сварил польский картофельный суп. Пятый автор сварил словацкий капустный суп, похожий на русские щи. Шестой автор отказался варить суп и вместо супа наделал бутербродов. Седьмой автор сварил венгерский гуляшный суп. Восьмым автором оказалась Юлия Рабинович, родившаяся в Ленинграде и увезённая в эмиграцию родителями, когда она была ещё совсем маленькой девочкой. Юлия Рабинович сварила борщ.
В то время, пока Юлия Рабинович варила борщ, щедро заправляя его кошерным салом, приглашённый актёр читал отрывки из её первого романа "Размозженная голова". Роман написан на немецком языке и выйдет в одном из венских издательств осенью.
Роман Юлии Рабинович - это семейная сага. История её семьи на протяжении нескольких поколений, рассказываемая неким духом-рассказчиком, всё внимательно наблюдающим со стороны. Этот дух живёт в семье, но он незрим, видит его только одна ненормальная девочка - то есть автор, психически страдающая из-за того, что её увезли из родного города, лишив детства.
"Взрослые эмигрируют осознанно, они сами выбирают свою судьбу. Ребёнка же никто не спрашивает, ему насильно навязывают решение взрослых. Меня увезли и всё. Для меня это была тяжёлая травма" - говорит Юлия.
"А ты никогда не хотела вернуться обратно?"
"Мы все хотели вернуться, мы мечтали об этом. Представляли себе в течение многих лет наше возвращение! Только об этом и говорили. А когда началась перестройка, решили съездить и посмотреть. Первым поехал отец. Мы должны были приехать через несколько дней. Когда мы приехали, отца уже не было в живых. Он умер на следующий день после своего приезда в полном шоке от того, что он там увидел. У него просто случился инфаркт, а "скорая помощь" ехала больше часа, и они уже ничем не могли ему помочь".
"Ужас!"
"Да. После этого я приезжала ещё раз, но это было довольно давно, тогда я ещё не писала, а сейчас бы я приехала, чтобы почитать свои тексты и потусоваться в литературной среде. Я слышала, что литературная жизнь там сейчас бурлит, что есть много мест, где собираются известные писатели, где можно выступить..."
"Конечно, есть, например, легендарный борейский подвал, где можно подышать литературным воздухом, правда, сильно прокуренным, но не в этом дело. Одним словом, литературных мест полно, выступай - не хочу..."
"Прекрасно! Мы могли бы приехать целой толпой с Гансом, Бернхардом и ещё с другими авторами".
"Разумеется, приезжайте. Слушай, а кто твои родители по профессии?"
"Оба мои родители - художники. Я тоже пошла по их стопам, окончила в Вене академию прикладного искусства им. Оскара Кокошки по специальности "модельер-дизайнер". Это учебное заведение типа питерского Мухинского училища".
"Мухинское училище в Питере называют "мухой", в то время как венскую прикладную академию им. Оскара Кокошки называют "какашкой"... А как и почему ты начала писать?"
"Не знаю, просто написала один рассказ, послала его на конкурс и получила приз. После этого меня сразу заметили, стали приглашать выступать, включать в члены жюри. Вот в прошлом году была в жюри премии Амерлингхауса..."
"Почему твой роман называется "Размозженная голова"?"
"Это такой образ. Кстати, поэтому-то и суп красный, то есть борщ. Лучше читать текст, чтобы понять".
Отрывки из романа. Юлия Рабинович "Размозженная голова":
"Некоторые говорят: кто не хочет видеть, тот должен почувствовать. Они не правы. Кто не хочет видеть, тот и не чувствует ничего. Некоторые, не хотевшие видеть, живут удивительно долго, не смотря на то, что ничего не чувствовали. А другие, наоборот, увидев, просто торопятся покинуть этот мир..."
"Моя жизнь - это жизнь наблюдателя без ожиданий. Я просто наблюдаю за ними. Мимо меня не проходят ни их трагедии, ни их удовольствия. Я созерцал их отчаянные стоны, я видел, как они стояли у свежих могил, скованные болью. Я видел их расстройства, вызванные воспалившимся геморроем, который приводил к поверхностной очистке заднего прохода и второстепенно к пылающей красноте. Сладость привычных запахов, кровь между ног, свежие пятна семени на теле - вот те чернила, которыми я, исправный хронист, записывал текст нескольких поколений..."
"Мы - размозженные головы, запрограммированы на сбор и сохранение информации. Отторжение нового и не подвергаемый изменениям ассортимент старого. Ведь мы ничего не забываем и ничего не прощаем..."
Побеседовав с Юлией Рабинович о её романе, я обратился с вопросами к Гансу Эшеру и Бернхарду Штудляру. Оба они оказались прелюбопытными персонажами.
Ганс Эшер - драматург и режиссёр, почти пятнадцать лет проработал в театрах Германии и Швейцарии - Цюрих, Кассель, Берн, Ульм, Фрейбург и так далее, но настоящий успех ждал его только на родине. Его пьесы для кукольного театра с успехом идут на венских детских площадках уже много лет, а его "Песенку Чёрной Крысы" из спектакля "Маузи и Краузи" знает наизусть даже маленькая дочь Юлии Рабинович. Писал он и для взрослых, но, видимо, не попал в тему. Его драма "Черномазый" о венском негре Ангело Салимоне, жившем в восемнадцатом веке, у венской публики успеха не поимела.
Бернхарду Штудляру повезло гораздо больше. После учёбы в Вене и Берлине, где он изучал литературу и театроведение, он написал пьесу "Трансдунайская мечта", которая выиграла первый приз на театральной ярмарке пьес в Гейдельберге, а затем была поставлена в венском Академическом театре.
"Трансдунайская мечта" - это соответствующая духу времени вялотекущая история неприкаянного спившегося интеллигента в Вене, праздно слоняющегося от одного пивного киоска к другому (пивные киоски в Вене называются колбасными, потому что в них подают к пиву поджаренные колбаски). Мысли этого героя, не отличающиеся остротой, и услышанные на улицах фразы составляют ядро повествования. Пьеса участвовала также в международном театральном фестивале, организованном немецким институтом Гёте несколько лет назад в Москве и даже получила отклики российской прессы. Впрочем, ещё в 1975 году в своём венском романе "Хотел цум Тюркен" наш современный классик КККузьминский, ныне живущий с США, писал: "В этой взрезанной Вене, где дунайская тухлая кровь...". Пожалуй, лучше не скажешь.
Ганс и Бернхард серьёзно раздумывают о совместном литературном проекте с Россией, мечтая приехать летом в Санкт-Петербург вместе с Юлией Рабинович и другими мастерами печатного и непечатного слова из Венских Словесных Мастерских, чтобы организовать ряд выступлений, а затем пригласить каких-нибудь питерских авторов в Вену. Они твёрдо уверены в том, что культурный обмен принесёт, если не пользу, то, по крайней мере, новые импульсы и идеи. Питерскую публику для начала накормят буквенным супом, а потом уже будет видно...