Аннотация: Пост-апокалипсис. Подземный город-бункер. Инфекция, поразившая почти весь персонал. Найдется ли вакцина и какова будет ее цена?
Выбор
Однотонно пикает датчик, выводя показания на дисплей. Этот звук настолько приелся, что порой становится совершенно неразличим. Кажется - сидишь в абсолютной тишине.
- Кстати, как вы относитесь к тому, чтобы выкурить по сигаретке? - спросил Сергей, исследуя карман на наличие пачки.
- Положительно, - сказал я, рукой помахав в воздухе. Дым, витавший в комнате, медленно разбрелся по стенам.
- Засада... заканчивается, - прочистив горло, заметил мой компаньон, вытряхивая на стол остатки мятой пачки.
Закурили. Серый дым, отражаясь цветными бликами от дисплеев, пополз в стороны.
- Сколько процентов выполнено?
- Думаешь, что-то изменилось? - Я нехотя ударил пальцами по клавишам, загремевшим подобно костяшкам. - Шестьдесят девять с половиной.
Сергей помолчал, что-то прикидывая в уме и покачиваясь в кресле в такт пищащему датчику.
- Еще три дня... с копейками, - наконец, сказал он. - Я думал, все будет дольше.
- Да что ты? - усмехнулся я, чуть не подавившись дымом. Сигарета моя дотлевала, и, сделав последний затяг, наполняя легкие едким дымом, я отшвырнул под стол окурок.
- Дольше он не выдержит. Видел, как осунулось лицо?
Сергей молча кивнул.
Я перевернул листок истории болезни. Да, если бы эту инфекцию заметили на пару суток позже, то нам бы сейчас тут не пришлось сидеть. А на каменной плите в четырнадцатом отсеке добавилась бы еще одна надпись.
Я вздохнул, потер глаза. Пятые сутки мы спали урывками по несколько часов. Каждые сто сорок минут приходилось переключать центрифугу и загружать заново образцы. И так еще трое суток.
Громкий звонок наполнил комнату звуком. Сергей, опустивший голову, резко вздрогнул и проснулся.
- Моя очередь, да? - откашлявшись, он взялся за подлокотник, собираясь подняться.
Я привычным жестом положил руку на кнопку таймера.
- Нет, что ты. Забыл уже? Спи давай пока. Я прогуляюсь.
Сергей одобрительно хмыкнул и отвалился на спинку скрипнувшего кресла.
Я взял папку с документами, связку карт с ключами со стола и отхлебнул давно остывший кофе из засаленной чашки. Интересно, я когда-нибудь ее все же решусь помыть?
В коридоре было холоднее, чем в нашей небольшой коморке-берлоге. Промозглый сырой сквозняк проскользнул по ногам, напомнив о том, что легкие полуботинки - не самая лучшая обувь для подобных мест. Все же в подземных ходах, где располагался наш исследовательский центр, температура редко поднималась выше пятнадцати градусов. Это в кабинете показаний мы обустроили себе теплое гнездышко...
После того, как замерз и отключился третий реактор, пришлось многим пожертвовать ради исправной работы оборудования в лаборатории. Интересно, а если что-то сломается, как мы будем выходить из положения? Неожиданно эта мысль заставила меня задуматься. А никак. Теперь уже - никак. После того, как слег с непонятной заразой весь центр, выход на поверхность запретили, а пять отсеков и вовсе поместили в карантин. Люди стали поступать к нам один за другим. Это началось две недели назад. И с того момента тридцать восемь смертей.
Я достал из внутреннего кармана небольшой пузырек, открутил крышку и поднес ко рту. На язык упало три капли, горьким жжением прокатившись до горла... Все. И эта кончилась.
Поболтав пустой склянкой, я закрыл ее и поставил на пол возле стены.
- Вот теперь стало совсем тоскливо, - с сожалением посмотрел я на "чекушку", понимая, что это была последняя возможность заглушить все проблемы, без конца сыплющиеся на наши головы.
Резкое похолодание в середине весны, землетрясения... А потом - так и не наступившее лето. Говорят, что была война, но я даже не знаю, правда ли это. Телевещание прервалось, интернет - канул в безвестность. Ни радио, ни централизованного электричества. И дикий холод. Потом нас переместили в подземные города-бункеры. Это было шесть лет назад.
Нужная мне белая дверь ярко выделялась среди серого однообразия коридоров. Я провел картой по кодовому замку... По старинке. А потом повернул ключ в недавно проделанном отверстии. Замок щелкнул три раза, и дверь отошла от стены.
После глухой, мертвой тишины коридора помещение казалось наполненным звуками: шум охлаждающих кулеров, едва различимое сипение центрифуги, щелканье таймера, который показывал оставшиеся пять минут до переключения.
Вынуть плазму, взять одну пробирку для анализов, соединить с реагентом, загрузить новую порцию. Все это я уже десятки раз проделывал за последние дни. И все это бесполезная трата сил. Ничего не получается.
- Ах ты ж!
Жалобно звякнуло стекло, разлетевшись на осколки. Одна пробирка все-таки выскользнула из рук.
- Ну, когда-то такое должно было случиться, - резонно заметил я, переправляя в журнале количество образцов.
Вновь зашипела центрифуга, получив свежую порцию вещества. Осколки разбившейся пробирки пришлось аккуратно собрать и закинуть в контейнер отхожих реагентов.
Ввел под микроскоп новую порцию. Да, все так, как я и ожидал увидеть. Инфекция активна. Ее ничто не берет. И с остальными образцами все так же. А это значит, что сегодня умрет еще четверо-пятеро.
На предметное стекло капнул антидот из последней пробирки. Прежде чем, смотреть, хочется выкурить. И плевать, что здесь запрещен дым. Какая кому разница, если через одну-две недели мы все вымрем от этой заразы?
Некстати вспомнилось, что с собой не взял сигареты. Н-да, все-таки не надо было щадить Сергея, дав ему в этот раз поспать. Очередь ведь была его.
Я наклонился к окуляру микроскопа.
- Зараза! Когда порезаться-то успел? - отдернул я руку. Несколько крупных капель бухнулись прямо рядом с антидотом. - Ну что за...
Но закончить фразу я не успел. Капля крови вызвала какую-то реакцию. Я сильнее прильнул к микроскопу.
В первые мгновения показалось, что я все-таки уснул на рабочем месте, и пора бы прийти в себя. Но, отчаянно поморгав глазами, пощипав себя для верности за руку, я пришел к выводу, что не сплю. Ничего не исчезло в окуляре, хоть это и было подобно чуду. Образец крови потемнел, а инфекционные бактерии начали отмирать. Причем, происходило это у меня на глазах.
Такое простое решение? Всего лишь капля незараженной крови к антидоту, и вакцина готова?
Я не мог поверить в то, что сейчас произошло. Сон, усталость, все это в один миг испарилось. Я как проклятый проверял образец на разных приборах, делал выписку составляющих, взвешивал, считал пропорции, строил молекулярные цепочки. Нет, ну не выходило у меня что-то. На бумаге мы пробовали уже кажется все. На практике - тоже. Плазма, чистейшая плазма - и та не дала результата. Что уж говорить о крови всех четырех групп, которую проверили сразу же...
- Сергей! Сергей! Дуй в лабораторию быстро! - как сумасшедший закричал я в микрофон. В динамиках обратной связи послышался грохот - кто-то все же свалился с кресла.
- Что случилось?
- Бегом сюда, это видеть надо!
Я как раз успел собрать в пробирку собственную кровь из пореза, когда в дверь влетел взмыленный Серега.
- Смотри...
- Порез?
- Нет, в микроскоп смотри, - я ткнул пальцем на прибор. Мой компаньон приник глазом к окуляру. Я замер. Почему-то внутри все еще сидело ощущение, что я сплю, что все это ненастоящее.
- Как? - удивленно воззрился на меня Сергей.
- Побрызгал кровью. Своей.
- И всё?
- Да. У тебя с собой покурить нет?
Он отрицательно покачал головой. Засада. А так хотелось.
Смешать полноценную дозу антидота не составило проблем. Крови моей нацедили две пробирки. Собрали бы и еще, но бледность моего лица Сергея крайне обеспокоила, и он отказался наотрез, заявив, что не готов работать над всем этим в одиночку.
При себе у меня оказались документы только на одного больного. Вводить вакцину отправился я, пока Сергей активно смешивал собственную кровь с антидотом в надежде, что на бумаге в расчетах мы все-таки что-то проглядели, и на практике оно все иначе.
А я дошел до переборки между отсеками. Теперь мне в одиннадцатый. Карантинный.
На дисплее загорелись цифры кода доступа - здесь электронные замки все еще работали.
Я ждал отклика с той стороны. Дежурный должен был ввести свой идентификационный номер, чтобы блокировка переборки отключилась.
Ответа не было. Пять минут показались мне вечностью. Некстати вспомнилось, что вчера отчет о состоянии пациентов так и не принесли. Или это позавчера было уже?
Щелкнул замок переборки, и я потянул ручку на себя.
- Сань, мы тут все... - не договорив, она закашлялась. У меня в груди что-то дернулось и заболело.
Марина, старшая медсестра одиннадцатого блока, зажала рот через марлевую повязку. Глаза ее слезились и сильно покраснели, а кожа покрылась легкой сыпью. Я знал - так начиналось заражение.
- Марин, вакцина. Вакцина есть. Да ты сядь, не стой, - я закрыл переборку, задвинул ручку и слегка подтолкнул девушку на лавку, стоящую здесь же возле стены.
Она покачала головой, снова закашлявшись.
- Ты не понимаешь...
Спазм давил ее легкие, и каждая попытка что-то сказать вызывала новый приступ.
Я только сейчас заметил, как же тут душно.
Оставив попытки произнести слова вслух, она достала из кармана бумагу, взяла у меня из рук карандаш и написала:
"Второй день нестабильно работает электричество. По остальным отсекам молчание. Вчера четверо наладчиков ушли к реактору, чтобы продиагностировать его вручную. До сих пор никто не вернулся. Полчаса назад энергия вновь стабилизировалась, но вентиляции до сих пор нет..."
Карандаш треснул и сломался. Марина, словно не заметила этого, продолжала выдавливать на листе буквы.
"Все в карантине. Я одна еще держусь, но..."
Она бросила карандаш.
- Я с вакциной пришел. Все можно обратить. Веди меня к нему, скорее, - указал я пальцем на фотографию пациента на карточке.
- Да нет его уже... - зло сквозь зубы выговорила она, подавляя приступ кашля.
Нет, как же так? Я же собственными глазами видел строку состояния, данные аппаратного прибора, подключенного к пациенту. Все было в пределах допустимой нормы. Как же так-то?
- Скачок напряжение замкнул всю цепь. Вы сканировали сами себя или вообще пустое пространство, - продолжала она, чудовищными усилиями не давая себе задохнуться.
- Давай сюда руку.
Я достал шприц и, ввел ей препарат. Если лекарство действительно подействует, то еще не все потеряно. У нас будет иммунитет.
Оставив Марину готовить пациентов к введению вакцины, я бегом направился обратно, в лабораторию.
- Сергей, нужно как можно скорее подготовить весь антидот, что у нас есть. Что?
Он опустил взгляд.
- Ничего не вышло, Александр Петрович. Состав моей крови и еще двух образцов не дал такого результата, как у вас. Дело в группе, я проверил. Вел-отрицательная. Она только у вас.
В дальнейших объяснениях я уже не нуждался. Для меня инфекция страшна не была. Но никакая другая основа не сможет дать нужное соединение для вакцины. Только моя кровь спасет остальных. А учитывая, сколько ее понадобится, чтобы успеть ввести вакцину всем, кому еще можно помочь...
Я шел по коридору в нашу каморку, где собраны все документы на больных. Там же были и мои личные вещи, фотографии, старые контакты и карты. Сейчас бы закурить, пока не кончилась последняя пачка. Потом уже возможности не будет.
Ключи от всех дверей так и лежали у меня в кармане. Я в последний раз окинул взглядом нашу "берлогу". Вот все и закончилось. Странно, но кроме сожаления я ничего не чувствовал. Совсем.
Все необходимое теперь было у меня с собой.
Мимолетный взгляд на дисплей - данные обновились. Значит, сигнал от соседнего блока наконец дошел. На экране высветилось число больных и их состояние. Я покачал головой и закрыл за собой дверь.
* * *
Электронный макет медленно вырос на столе. Экскурсовод нажала на пульте клавишу, и каркас строения стал полупрозрачным, а на дисплее рядом высветился текст.
Группа людей подошла поближе, кто-то подключил съемный носитель, чтобы загрузить себе копию.
- Именно в таких убежищах в течение восьми лет и двух месяцев наши отцы и деды спасались от катаклизма и его последствий в виде многочисленных смертельных болезней. Этот блок, носивший кодовый номер "Северо-Запад -2" я взяла не случайно. Именно на его примере мы видим весь драматизм царившей тогда обстановки. Трудные времена вынуждают нас порой на самые отчаянные поступки. Никто не вправе давать какую-либо оценку этому и утверждать, что же именно было правильно в той ситуации. Это лишь наш собственный выбор.