Изнутри дом Гардта казался еще больше, чем снаружи, и был совершенно безликим. Мебель, ковровое покрытие, обивка стен - все гармонично и подобрано со вкусом, но такое ощущение, словно здесь никто не живет, как в каком-то дорогом отеле. Нет теплоты и уюта. Мне резко захотелось вернуться, но Мария, уверенно шагавшая впереди, вынуждала меня идти следом.
Мы прошли по коридору, стены которого были увешаны картинами, изображавшими что-то абстрактное и яркое, свернули направо и оказались в еще одном коридоре. Только здесь, в отличие от первого, царил полумрак. Еще несколько метров, и Машка открыла первую слева дверь. В образовавшемся проеме смутно угадывались ступеньки лестницы, ведущей вниз.
- Подвал? - иронично поинтересовалась у сестры. И уже себе под нос: - В лучших традициях фильмов ужасов.
- Нет, - со смешком ответила Мария, - полуподвальный уровень. Здесь находятся мастерская мэтра и лаборатория для испытания готовых амулетов и артефактов. Хотя ты права, бывает жутко, особенно вечером. А еще, - добавила она полушепотом.
- Да? - поторопила сестру и сделала к ней шаг поближе, ожидая, что сейчас мне поведают какую-то страшную тайну.
- Говорят, - и замолчала.
- Ну? - недовольно шикнула и сделала еще шаг. Мне что, клещами из нее слова вытаскивать?
- Возможно, это только слухи,- и снова ни слова.
- Что? - спросила, закипая от злости.
- Говорят, здесь обитают призраки, - быстро проговорила Мария и ткнула меня пальцами под ребра. - Бу!
- А-а! - подпрыгнув, визгнула испуганно и тут же закрыла рот ладонью - по коридору разлетелось звонкое эхо. Если кто и не знал, что в доме посторонние, то теперь уж точно услышали. - Машка, - проворчала зло. - Не смешно.
- Смешно, - давясь смехом, возразила сестра.
- Не смешно.
- Еще как.
- Нет, - не хотела уступать, хотя уже и простила Марии ее шалость. Ребенок.
- Да, - заявила она и все же рассмеялась.
Дальше спорить я не стала. Мы так можем хоть целый день ругаться, уже бывало. Поэтому, промолчав, первой ступила на лестницу. И действительно, это был полуподвальный уровень, мы спустились только на пять ступенек и снова оказались в коридоре. Освещения не было, лишь в нескольких метрах впереди виднелся освещенный проем двери. К нему и направились, Маша впереди, я следом шаг в шаг. Нехорошее предчувствие, угасшее было после шутки Марии, снова вернулось. Не нравится мне атмосфера в этом доме. Возможно, он живой, как и наш родовой особняк, и ему тоже не нравится мое присутствие здесь.
Лаборатория, а именно в ней мы оказались, представляла собой огромное, освещенное множеством магических светильников помещение. Вдоль стен - ряды шкафов со стеклянными дверками и этажерок, заполненных вперемешку, как пустыми заготовками, так уже готовыми артефактами, амулетами, накопителями и непонятно еще какими кусочками... чего-то. Центральная зона комнаты была занята несколькими столами, заставленными разнообразными колбами, ретортами, пробирками, в которых булькало, клубилось и шипело, чашами с драгоценными камнями и кристаллами. Кое-где, даже по полу, разбросаны пилы разных размеров, точильные камни, какие-то неопознанные мной железки. Близнецам здесь однозначно понравилось бы. Да что там понравилось, они бы визжали от восторга. Мне же, далекой от всяческих там магических штучек, было неуютно. Впечатление, словно нахожусь в средневековой лаборатории алхимика. Тем более что оформлено все именно в подобном стиле: каменные столы, старинная мебель, каменный пол, испещренный какими-то знаками. Даже магические светильники, и те сделаны в форме факелов.
- Не хватает только орудий для пыток и кровавых разводов, - пробормотала себе под нос, оглядываясь. Никого живого, кроме сестры, конечно же, в поле зрения не наблюдается.
- Ты что-то сказала? - обернулась ко мне Мария, которая уже успела пройти в лабораторию и заглянуть в несколько булькающих колб и пробирок.
- Нет, ничего, - ответила, для наглядности помотав головой. - И где же Иван Филиппович? Ты говорила, что он обычно работает здесь.
- Значит, он в мастерской, - никак не отреагировав на шпильку в моих словах, сестра развернулась и направилась к выходу. - Идем. Ой!
- Маш? - испуганная ее вскриком, я на всякий случай поддержала резко шагнувшую назад Марию под спину.
- Иван Филиппович, - выдохнув, произнесла сестра и отстранилась, ускользая от моих прикосновений. - Вы меня напугали, мэтр.
- Машенька, это Вы? - в темноте коридора прозвучал тихий приятный голос, а потом мужчина шагнул внутрь лаборатории. - А я думаю, кто же это пожаловал ко мне в гости.
Что сказать? Иван Гардт был точно таким же, как на снимках, которые иллюстрировали буквально каждую статью о нем. Ростом примерно мне по плечо, пухлый, сквозь жидкие ярко-рыжие волосы проглядывает лысина. За стеклами круглых очков на нас с Марией глядят темно-карие, почти черные глаза. Добродушная белозубая улыбка венчает краснощекое лицо. Этакий толстячок-добрячок. Правда, выглядит он значительно старше мамы, хотя, кажется, Машка упоминала, что он учился вместе с нашей родительницей. Значит, если он ее ровесник, то должен выглядеть на лет двадцать пять-тридцать, а никак не на сорок, сорок с хвостиком. Не ухаживает за собой или же настолько выкладывается в работе?
- А что за юное создание Вы с собой привели? - вторгся в мои размышления сладкий, как патока, голос мага. Глаза за стеклами очков как-то странно блеснули и сосредоточились только на мне.
- Это Евдокия, - нехотя сообщила сестра. - Она моя...
- Она... она человек! - восхищенно воскликнул Гардт. - Она человек!
- Ну-у, да, - неуверенно произнесла Мария, глянув на меня.
От охватившего меня удивления я едва не прикусила себе язык. Готовилась поприветствовать мага, когда сестра меня представит, а тут такое. Еще никто из магов ни разу в моей жизни так не реагировал. Было пренебрежение, безразличие, была даже злость, но никогда - радости и восторга. Встретившись взглядом с ошарашенными глазами Марии, поняла, что она не менее удивлена, чем я. Кажется, такой реакции от Гардта она тоже не ожидала.
- Она человек, - еще раз повторил мужчина, словно не мог в это поверить. В следующее мгновение он вдруг метнулся к Маше и схватил ее за предплечья, легко встряхивая. - Это ведь она? Она? Та девочка? Ты наконец-то ее привела? Можно, да? Я же говорил тебе, мы поможем ей, Рози! Ты не верила, не верила, но я его создал. Создал! Идем, нельзя терять времени. Твоя дочка станет магом. Идем же. Правда, сейчас у меня возрождение в самом процессе, прервать нельзя, но после него я займусь твоей девочкой. Рози, как же я рад!
Продолжая восторженно лепетать, маг схватил меня за руку, - второй рукой он так и не отпустил сестру - и вытащил нас в коридор. Я была настолько озадачена словами и поведением Гардта, что даже не подумала сопротивляться.
- Мэтр, - уже в который раз попробовала дозваться до мага Мария. Коридор был не настолько широким, чтобы там с удобством могли передвигаться одновременно трое. Мужчина на слова сестры не реагировал, продолжая рассказывать о каких-то ″потоках″, ″волнах″ и ″магической совместимости″. Его речь была переполнена терминами и потому для меня лично в большей части была непонятной. Тем более, не было времени вникать в суть, когда пытаешься не протереть лицом стену.
- Иван Фи... - сделала очередную попытку Мария, и мы наконец-то остановились. Ну, слава тебе, Богиня!
- Розалия, Рози, - Гардт повернулся в сторону сестры, дернув меня за руку, в которую вцепился как клещами, хотя и не больно. - Я же просил называть меня Ваней. Повтори, Ва-ня. Ваня.
- Ваня, - послушно выдавила Маша.
- Во-от, - довольно протянул маг. - Ведь ничего сложного. Итак, мы пришли. Еще чуть-чуть, и твоя дочка обретет силу.
В тусклом свете коридора было хорошо видно, что стоим мы перед сплошной стеной. Хотелось пошутить, выдав что-то вроде: ″Сезам, откройся!″ И каково же было мое изумление, когда с тихим щелчком стена отъехала в сторону, явив нам освещенную лестницу. Спустившись вниз, мы оказались в огромном помещении. Полупустой зал с двумя возвышениями в центре. И эти возвышения напомнили мне каменные алтари, на которых народы древности приносили кровавые жертвы. Во рту вдруг пересохло, а сердце сбилось с ритма, словно споткнулось. Оба возвышения в данный момент были заняты, там лежали люди.
Это он! Пресветлая, это он!
- М-маш, - испуганно выдохнула, с трудом повернув голову в сторону сестры. Мой тихий голос эхом прошелестел по помещению.
- Скоро, уже скоро, - с азартом произнес Иван Гардт. - Рози, посидите с девочкой пока что вот здесь. - Маг отвел нас в угол, где стояли два кресла и стол, заваленный бумагами - текстами, анатомическими рисунками, графиками - и книгами. - Простите, не убрано. Не было времени, - и хихикнул.
- М-м-ма-аш, - протянула я, когда маг быстрым шагом ушел к алтарям. - Маш, что делать?
- А я знаю? - прошипела в ответ сестра, оглядываясь по сторонам.
- У него явно не все в порядке с головой.
- Я заметила.
- Он называет тебя именем мамы.
- Слышала.
- Что он сделает с этими людьми?
- Магом и человеческим подростком, - уточнила Мария, хотя как по мне, это уточнение сейчас лишнее.
- А с нами?
- Не знаю.
- Ты... ты должна что-то сделать, - заявила, схватив сестру за руку.
- Почему я-то? - зло поинтересовалась Маша. На мгновение мне показалось, что на ее лице промелькнул страх, но тут же снова появилась беспристрастная маска, так что я могла и ошибиться, выдавая желаемое за действительное. Хотелось бы верить, что не я одна здесь испуганная до смерти.
- Но это же ты у нас мега сильный маг, - возмущенно заявила.
- Я только учусь, - ответила сестра, но, тем не менее, мою руку не отпустила.
- И что, ты ничего не умеешь?
- Моих знаний недостаточно. Мэтр защищен несколькими артефактами его собственного творения. Даже будь я трижды универсал, у меня недостаточно опыта.
- Ну, хоть что-то ты можешь сделать? - с надеждой поинтересовалась, внутренне холодея.
Богиня, спаси и сохрани! Да чтоб я еще хоть раз... Обещаю, больше не буду вмешиваться не в свои дела. Буду послушной и тихой. Обещаю в ближайшее время принести дар в Храм и исповедаться во всех грехах. Богиня, помоги!
- Ты меня слушаешь? - вторгся в мою мысленную молитву рассерженный шепот Марии.
- А? Что? - встрепенулась. Нужно что-то делать со своими эмоциями. Если придется действовать, страх мне помешает. Дышим, вдох-выдох... Где же мое бесстрастие, когда оно так нужно?
- Вечно ты витаешь в облаках, - раздраженно проворчала сестра. - Я активировала один из тревожных амулетов дедушки. Скоро он будет здесь.
- Да? Это хорошо, - облегченно выдохнула. Дедушка - это сила. Дедушка спасет, да. По-другому быть не может. - Но что нам делать до того, как дед придет?
- Что делать? - задумчиво переспросила Мария, глядя строго вперед, в центр комнаты. - Сидеть тихо, как мышки, не привлекать к себе лишнего внимания и во всем слушаться Ивана Филипповича, чтобы он не приказал. Поняла?
Я молча покивала. Поняла. Как не понять-то? С психически неуравновешенными нужно вести себя тихо, любезно и послушно, ведь они как бомба: не угадаешь, когда взорвется. В данном случае Гардт очень и очень опасная бомба. Пресветлая, спаси и сохрани.
От вознесения молитвы богине меня отвлек вскрик, донесшийся со стороны алтарей. Что-то бормотавший Иван Филиппович с довольной улыбкой склонился над магом. Мужчина еще раз вскрикнул и изогнулся дугой. Его тело окутала светящаяся дымка, а в помещении запахло озоном.
- Что это? - затаив дыхание, спросила у Маши.
- Не знаю, - прошептала сестра. - Впервые вижу подобное.
Дальше поговорить не получилось: продолжая безумно улыбаться, Гардт глянул в нашу сторону. Я с трудом растянула губы в доброжелательной улыбке. Мужчина снова повернулся к алтарю. Спустя пару минут маг пронзительно закричал, странная дымка, окутывавшая его тело, засияла ярче и пропала. В тот же миг крик резко оборвался. Повисла гнетущая тишина.
- Да, хорошо! - выкрикнул Иван Филиппович, заставив меня вздрогнуть. Мария же продолжала сохранять не менее странное, чем происходящее, хладнокровие. - Хорошо!
Сделав что-то с левой рукой мага, Гардт перешел ко второму алтарю, с телом ребенка, и тоже склонился над его рукой. И тут же светящаяся дымка окутала мальчика. Теперь запахло чем-то горелым. Детский крик вознесся к потолку. Я дернулась, чтобы кинутся к алтарю, но была остановлена сестрой, крепко схватившей меня за руку. До боли.
- С-сядь, - сквозь зубы прошипела она.
- Маша? - изумленно произнесла, пытаясь освободить руку, но сестра держала крепко.
- Немедленно сядь.
- Но... - возразила, умоляюще взглянув на Марию, и не успела продолжить.
Мальчик снова закричал, а спустя мгновение его крик оборвался хрипом. Дымка вспыхнула алым и впиталась в его тело.
- Да! Да! - восторженно выкрикнул Гардт и принялся освобождать подростка от цепей, которыми тот был прикован к алтарю. - Ты возродился, мой мальчик! Вставай же и узри новый мир!
Маг буквально стащил ребенка с каменной поверхности и поставил на ноги. Мальчик, неловко переступив с ноги на ногу, пошатнулся и был поддержан мужчиной. С трудом открыл глаза и расфокусированным взглядом обвел помещение, хотел что-то сказать, но, пошевелив губами, захлопнул рот. Иван Филиппович помог подростку сделать несколько шагов, а потом отпустил и отошел в сторону. Мальчик, прошагав еще немного, остановился. Его тело сотрясла судорога, а лицо исказилось в болезненной гримасе. Наверное, Мария тоже заметила происходившее и отвлеклась, потому что мне без труда удалось освободиться от хватки ее руки. Тут же, не медля, кинулась вперед, чтобы подхватить, собравшегося вот-вот упасть, ребенка.
Не успела.
Мальчик, встретившись со мной взглядом, распахнул рот в безмолвном крике. Протянул руку. А в глазах столько муки и мольбы. Мне не хватило нескольких сантиметров. Почти коснулась ладони подростка, но схватила лишь пустоту. В это было трудно поверить: на моих глазах тело мальчишки осыпалось на пол белым песком.
- Ч-что, - беспомощно выдохнула, непонимающе глядя на поблескивающую в свете магических светильников кучку песка у своих ног. Все, что осталось от ребенка. Песок. И серебряное колечко с прозрачным камнем. - Как же... Что? Что Вы сделали?! - потребовала ответа у подошедшего мага. Тот промолчал, лишь раздосадовано цокнул языком. - Верните! Верните все обратно!
- Вы же... Вы же его... убили, - хрипло выдавила, подняв взгляд на Гардта.
- Евдокия! - окрикнула меня сестра и схватила за предплечье, оттягивая от мужчины.
- Рози, не сердись, - мягко отозвался Иван Филиппович. - Девочке просто интересно. Но, к сожалению, у нас нет времени на долгие беседы. Милое дитя, - не менее ласково обратился ко мне мужчина. Меня передернуло от его улыбки. Улыбки человека, одержимого и уверенного в правильности своих действий. - Мы обо всем поговорим после твоего возрождения. А сейчас подождите немного, мне нужно подготовиться к ритуалу.
Гардт, указав нам с Марией на кресла, ушел к алтарям. Освободил мага от цепей, небрежно стащил его тело и бросил у стены, прикрыв какой-то тряпкой.
- Вот так, - довольно произнес, похлопав ладонью о ладонь. - Не скучайте, я скоро. Скоро-скоро-скоро, - пропев последние слова, он скрылся в коридоре, не забыв плотно закрыть за собой дверь.
Сестре пришлось силой тащить меня за руку. Сама я была не в состоянии передвигаться или хотя бы связно мыслить. Это невозможно. Этого не может быть. Не верю. И шагу не получается ступить из-за охвативших меня чувств, изнутри разрывающих на части. Здесь и злость - хотелось догнать мага и стукнуть его чем-то твердым и тяжелым, сделать больно, очень больно. Здесь и жалость - очень жаль мальчика, его жизнь только началась, а какой-то одержимый, решивший стать вершителем судеб, ее оборвал. Безжалостно, не понимая, что делает. Слезы жгут раскаленной лавой, но заплакать не выходит. Здесь и печаль по стольким погибшим, убитым Гардтом. Ведь если я правильно понимаю, с каждым умершим магом умирал человек. Человек, который, возможно, так же, как и этот ребенок, превратился в песок. Здесь и страх перед грядущим. И отчаяние от мысли, что дедушка слишком поздно придет, - а то, что придет, несомненно, - и этот сумасшедший маг успеет сделать что-то со мной и Марией. А больше всего во мне было желания, чтобы все происходящее оказалось сном. Выдумкой. Потому что принимать подобную реальность не хочется. Слишком жутко.
- Ты меня слышишь? - словно откуда-то издалека донесся до меня голос сестры. Кажется, она уже давно мне что-то говорит. - Евдокия, возьми себя в руки, не позорь имя Витвицких! Не вздумай реветь!
- Что? Как? - с трудом избавившись от охватившего меня оцепенения, поморгала для надежности, удивляясь хладнокровию Марии. Все такое же бесстрастное лицо, ни одной эмоции. И в глазах лишь холод. - Как ты можешь? Он же их... убил, - запнувшись на последнем слове, ухватилась за ее руку, сжала. - Убил. И... нас.
- Прекрати истерику, - жестко произнесла сестра и стряхнула мою руку. - Умерших уже не вернуть.
- У тебя есть план? - поинтересовалась. Ведь должно быть объяснение ее спокойствию. - Что нам...
Договорить не получилось. Вернулся Иван Филиппович. Не один. За ним, индифферентно глядя вперед, послушно шла девушка. Пройдя к алтарям, она заняла тот, на котором недавно лежал маг. Гардт пристегнул ее цепями за руки и ноги. Метнулся к одному из шкафов и тут же вернулся к возвышению, неся в руках маленькую коробочку и колбу с жидкостью синего цвета. Небрежно подняв голову девушки, влил ей в рот немного жидкости, а потом склонился над ее рукой, что-то делая. Трудно рассмотреть точнее - маг частично заслонял обзор.
- Где? Что? - слабым голосом спросила девушка, дернувшись. Зазвенела цепями, пытаясь освободиться, завертела головой. - Мэтр? - она заметила мужчину и успокоилась. - Учитель, что происходит?
- Дитя, тебе выпала великая честь,- торжественно заявил он.
- Какая честь, мэтр? - насторожено спросила она.
- Ты поможешь возрождению этого милого создания, - важно ответил Иван Филиппович, указав на меня рукой. - Поделишься своей силой.
- Как именно поделюсь? - встретившись со мной взглядом и, наверное, увидев там все мои чувства, деревянным голосом поинтересовалась девушка.
Но маг не ответил. Он провел рукой над лицом девушки и та тут же уснула. А потом... Потом мужчина направился в нашу сторону. Зажав рот ладонью, чтобы не закричать, я замотала головой. Нет. Нет! Не подхо... И вдруг все ощущения и чувства пропали. Словно кто-то нажал какую-то кнопку. Еще секунду назад меня переполняли страх и отчаяние, а в следующую - щелчок и ничего. Пустота. Лишь какая-то часть сознания спокойно фиксирует происходящее. Я бы сравнила это с просмотром фильма, но, даже глядя на экран, хоть что-то, но чувствуешь... а так, словно со стороны наблюдаю.
- Идем, - взяв меня за ладонь, мужчина легонько потянул за собой. - Не бойся, девочка. Нам нужно подготовить тебя к ритуалу.
- Ива-а... Ваня, - подала голос Мария и сделала шаг следом.
- Ничего сложного, Рози, я сам справлюсь, - глянув через мое плечо, заверил Гардт. - Конечно, было бы лучше, чтобы ты поделилась с дочкой силой, но, когда она возродится, кому-то нужно будет ее обучить. Так что мы воспользуемся помощью этого дитя, - смущенно пояснил.
- Хорошо, - произнесла сестра, а оглянувшись, я увидела, как она садиться в кресло. Не выказывая никаких эмоций.
Подведя меня к пустующему возвышению, мужчина, словами поясняя свои действия, начал снимать с меня одежду. Нижнее белье, хвала Богине, оставил. Хотя, если честно признаться, мне абсолютно безразлично, голой меня уложат на алтарь или в одежде. Камень, кстати, подо мной оказался теплым, а вот кандалы, которыми мужчина приковал меня, наоборот, холодными. Отстраненно отметив этот факт, подергала цепи. Звон взметнулся к потолку. Надежно. Без посторонней помощи... возрождаемый?.. подопытный?... не освободится.
Тем временем Иван Филиппович взял в руки колбу с синей жидкость и обычной кисточкой - такими в детстве любили рисовать Яр и Свет, пачкая все вокруг краской, - начал наносить на открытые участки моей кожи какие-то символы. Непонятные закорючки, линии и точки. Как по мне, то к магии они никакого отношения не имели, потому что ни в одной из дедушкиных книг, а у него целая библиотека, я ничего подобного не встречала. Высыхая, эти символы то ли испарялись, то ли впитывались в мое тело.
- Вот так, вот так, - приговаривал Гардт, выводя очередную загогулину. На соседнем алтаре вскрикнула девушка. Ее тело выгнуло дугой и окуталось алой дымкой. - Уже совсем скоро, да-да, - довольно проговорил маг. - Вот и все, - оглядев меня, довольно кивнул и отложил в сторону кисточку и пустую колбу.
Еще один вскрик со стороны девушки, и мужчина отошел к ней, что-то неразборчиво бормоча себе под нос. Он ушел, а у меня вдруг занемела левая рука. Такое ощущение, словно ее придавили чем-то тяжелым. Не шевельнуть даже. Следом за онемением, пальцы руки начало покалывать. Как будто иголки под ногти вставляют. Больно. Пока я прислушивалась к своим ощущениям, маг вернулся. С восторгом глядя себе в сложенные горсткой ладони, в которых что-то держал, обошел алтарь, чтобы оказаться от меня справа. Я отвлеклась на него, а когда разглядела предмет в руках мужчины, забыла обо всем на свете. Кольцо. Простое, серебряное. Точно такое же, как и найденное мной в лесу. Только в моем камень синий, а в этом алый, совсем как... как дымка, только вот пару секунд назад окутывавшая девушку.
- Ну вот, - встретившись со мной глазами, с улыбкой произнес Гард. - Теперь помещаем сосуд с душой на объект, - он склонился к моей руке. - Как же так? - удивленно воскликнул.
Знаю, что он увидел. Место уже занято, да? В следующее мгновение одновременно произошло несколько вещей. Иван Филиппович выпрямился, озадаченно нахмурившись. Надо мной, сверкая и треща, пролетела молния. Я подобные уже видела. Мария только недавно научилась такие запускать. Манекен в тренировочном зале особняка в щепки разрывает. Молния была направлена в грудь мага, но нужного эффекта не достигла. Отскочила, не нанеся даже царапины, и улетела куда-то в потолок.
- Рози, - изумленно вымолвил мужчина и тут же встрепенулся. - Нет-нет, ты не Рози... ты...
Помещение содрогнулось и наполнилось гулом. Гардт запнулся на полуслове и принялся оглядываться. По комнате прошелся ветерок, с каждой секундой усиливаясь. Взметнул волосы оказавшейся у алтаря Маши. Где-то что-то затрещало и, кажется, взорвалось.
- Ну, вот и дедушка, - довольно заявила сестра, и в тот же миг дверь в комнату осыпалась пылью.
Он выступил из сизого облака. Волосы и одежду треплет ветром, брови грозно нахмурены, глаза мечут молнии. Дедушка, разгневанная версия. Не завидую тем, кто станет у него на пути. Слух о том, что в гневе Милорад Витвицкий при желании может половину нашего материка с лица Земли стереть, не случайный и не выдумка. Была когда-то, примерно лет сто назад, одна деревенька - Дубки. В то время дедушка еще не был в Совете магов, а работал в Ордене Стихий, и однажды его направили в далекую деревню, где были замечены аномальные природные явления, чтобы, значит, расследовать и изучить странность. Дедушку, после предъявления им бумаги с гербовыми печатями, радушно принял в своем доме староста. Накормили, в баньке попарили, да спать уложили. А посреди ночи дедушка очнулся обнаженным, связанным и с кляпом во рту.
Оказалось, в Дубках обосновался маг, который нарек себя Тивором, жрецом Темного бога. В течение двадцати лет он приносил кровавые жертвы, поклоняясь выдуманному божеству. Как ему удалось поработить целую деревню осталось загадкой, но ни животных, ни одного ребенка младше восемнадцати не осталось в живых, а взрослые подчинялись малейшему жесту мага. В жертву приносились и случайные путники. Когда появился дедушка, Тивор не испугался того, что он представитель Совета. Наоборот, он загорелся мыслью, что, принеся в жертву мага, он получит еще больше благосклонности Темного. Спасая свою жизнь, дед немного перестарался. Состояние аффекта, как бы... Была деревня Дубки, и нет деревни Дубки.
- По какому праву Вы ворвались в мой дом?! - прогремел голос Гардта, отвлекая меня от представляемых картин, описывавших приключения деда. - Немедленно уходите!
Как будто этим можно напугать нашего дражайшего Главу рода. Особенно после того, как его взгляд нашел прикованную меня и рыдающую Марию. Э-э, рыдающую? Она-то чего ревет? Но мои глаза меня не обманывали. По щекам сестры бежали слезы, которые она время от времени утирала ладонью, а нос покраснел и некрасиво опух.
- Тьма! Как же они снимаются? - зло проворчала Маша, и только сейчас я заметила, что она возится с кандалами, пытаясь меня освободить. - Не получается. Нужно дождаться, пока дедушка... освободится, - со вздохом заключила она и, погладив меня по голове, присела на краешек алтаря.
А тем временем между дедом и Иваном Филипповичем завязался бой. Настоящий магический бой. Не было никаких разноцветных искр, мерцающих и снопами разлетающихся между магами. Не было урагана чудовищной силы, крушащего все вокруг. Не было потоков воды, низвергающихся из ниоткуда. Не было и молний, шипящих и сверкающих. А все потому, что оба мага достаточно высокого уровня и их сражение происходит на не подвластном человеческому глазу плане. Но, судя по частым вздрагиваниям сестры и ее ошарашенным взглядам, все прелести магического боя она видела. А потом... Потом что-то случилось. Не знаю, как объяснить. На меня обрушилась какофония звуков: треск, грохот, шипение. Глаза заслезились от внезапных разноцветных всполохов. А в нос ударил запах гари и дыма, хотя ничего нигде не горело.
- Ма-а... - хотела поинтересоваться у сестры, что со мной происходит, но запнулась от боли, острой боли, пронзившей мою левую руку. Закричала, не выдержав. Что? Что это? Как больно!
Кольцо. Озарившая мысль даже немного утишила боль, отвлекая. Внутри все заледенело от ужаса.
- Евдокия, - голос Марии был похож на писк. - Что такое? Где болит?
- Сни-и... - и снова всплеск боли не дал произнести и слова, заставляя захлебываться криком. Пресветлая, я не хочу умирать!
Впервые в жизни я увидела на лице сестры отчаяние и волнение. Искреннее волнение обо мне. Как давно мечтала, чтобы она в отношении меня проявила хоть какие-то эмоции, кроме раздражения, брезгливости и холодности. Мечтала, но не так и не в подобной ситуации.
- Евдокия! - закричала Маша, схватив меня за плечо, тем самым удерживая мое сводимое судорогой тело на месте.
- С-сни-и-ми, - удалось мне выдавить. Во рту ощутила что-то соленое. Кровь. Щеку прикусила.
- Не могу, - задохнулась в рыдании сестра. - Кандалы не снимаются.
- Ру-ка, - истратив последние силы, я захрипела от очередной судороги. Богиня, Пресветлая, спаси и сохрани!
Не знаю, услышала ли меня сестра. Было не до этого. Боль внезапно превратилась в обжигающий огонь. Невидимыми язычками пламени он поднимался по левой руке вверх. В глазах все расплылось из-за непрестанно текущих слез. Грудь сдавило словно тисками, не позволяя нормально вдохнуть. Все, на что меня хватало, это короткие вдохи и такие же выдохи. О, всемилостивый Хаос, Темный бог, я еще не готова поселиться в твоих чертогах!
- Демоны Преисподней! - выругался кто-то рядом. - Как же его снять? Евдокия, ты потерпи, я сейчас. Сейчас.
Словно сквозь вату, которую кто-то натолкал мне в уши, доносились слова сестры. Что она говорит? Потерпеть? Как вытерпеть охвативший теперь уже все тело огонь? Как перетерпеть эту чудовищную боль?
Я еще не успела найти ответ ни на один свой вопрос, как все прекратилась. Исчез невидимый огонь, терзавший меня изнутри, и вдруг стало холодно... и мокро. Но так хорошо. Сморгнув слезы, я смогла увидеть сестру, которая двумя пальцами держала в руке кольцо, синий камень в котором пульсировал, словно... словно живое сердце.
- Ты как? - спросила Мария, переведя на меня взгляд.
- Нет! - вдруг завизжал Иван Филиппович и бросился к сестре, перед этим запустив в дедушку чем-то черным. - Нет, нужно закончить ритуал!
К нам добежать маг не сумел. Рухнул на пол, по рукам и ногам опутанный какими-то белыми тонкими веревками. Сморгнув вновь выступившие слезы и снова взглянув на мужчину, увидела, что на нем никаких веревок нет. Привиделись, что ли?
- Ну, вот и все, - довольно заключил дедушка, подойдя ближе. С беспокойством встретился со мной взглядом. - Ты как, Евдокия? Сейчас я тебя освобожу. Подожди еще немного, зайчонок.
Зайчонок... Дед называл меня так еще, когда я была совсем маленькой. До первого класса школы. Потом это обращение только огорчало, так как мальчик, который мне нравился, услышал и начал насмехаться. Я попросила дедушку меня так больше не называть и он, пообещав, сдержал свое слово. Но вот сейчас, услышав, отчего-то даже плакать захотела. Расчувствовалась... Остро захотелось, чтобы мне снова было пять, и, как тогда, забраться к дедушке на колени и найти защиту и решение всех проблем в теплых объятиях.
- Давай, поднимайся. - Пока я предавалась воспоминаниям и старалась не разреветься, дед уже освободил меня, просто превратив цепи и кандалы в пыль. - Только медленно.
Совету благоразумно последовала. К тому же, стоило только сесть на алтаре, как картинка перед глазами закружилась. Пока я дождалась, когда прекратится верчение окружающего мира, в помещении прибавилось людей. Мелькали серые мундиры магической полиции и темно-синие обычной, несколько человек в форме работников скорой помощи. А потом я увидела бледные и испуганные лица двоих из самых родных мне созданий: брата и мужа. Минута, и они рядом.
- Веснушка, - судорожно выдохнул Святозар, вопросительно заглядывая мне в глаза.
- Вишенка, - одновременно с ним произнес Тор. Протянул руки вперед, но меня так и не коснулся.
Видя на дорогих лицах волнение, постаралась растянуть губы в улыбке, чтобы сообщить, что со мной все хорошо. Уже все хорошо. Горло отчего-то свело спазмом, и выдавить хоть слово не получалось.
- Опять Вы!
Повернув голову на возмущенное восклицание, увидела мужчину в темно-синей форме полицейского. Долгую минуту пришлось потратить на то, чтобы вспомнить, где же я его раньше видела. А-а, Крысин Сергей Викторович. Майор. И кто бы знал, как в этот момент мне было радостно видеть даже его, и совсем не обидело возмущенное выражение лица майора.
- Гражданка Витвицкая, - проворчал Крысин, подбив указательным пальцем козырек фуражки на голове, - слишком часто мы с Вами в последнее время встречаемся. Очередное место преступления, и Вы тут как тут. Странно, Вам не кажется? - и впился в меня взглядом. Таким нехорошим и немножко злым взглядом.
- Да как Вы смеете?! - возмущенно прошипел Тор, тем не менее, не повышая голоса. - Ева во всей этой истории - пострадавшая, а Вы... - и возмущенно взглянув на майора, муж снова вернул свое внимание мне. - Милая?
Обеспокоенный голос любимого донесся словно издалека, а ведь он стоит на расстоянии вытянутой руки. Я и до этого ощущала слабость, но вдруг навалилась такая усталость, не пошевелиться. Перед глазами в причудливом хороводе замелькали черные пятнышки, а потом все поглотила тьма.
Просыпаться не хотелось. Совершенно. Так спокойно и уютно. Мне снилось что-то хорошее. Вот не помню что, но точно хорошее. Приятное и солнечное. Но рано или поздно всему хорошему приходит конец. Так и мой сон ушел и, кто знает, возможно, никогда не вернется. Еще не открывая глаз, сладко потянулась. У-ух, хорошо-то как! Провела рукой по постели. И вместо того, чтобы натолкнуться на мужа или холод простыней, рука провалилась, не нащупав опоры. Что за? Распахнув глаза, удивленно уставилась на белую стену. В этой комнате вообще все было белым: стены, потолок, мебель, тюль на окне, постель - кроме пола, который был покрыт коричневым линолеумом в крупную клетку. Легкий запах хлорки, смешанный со специфическим ароматом лекарств.
- Я в больнице, - пробормотала, попытавшись встать с кровати.
Не с первого раза, и даже не со второго, но мне это удалось. Заодно обнаружила, что я одета в больничную сорочку, светло-голубую, в мелкий белый цветочек, ромашки, кажется, и с разрезом по всей длине сзади. Тапочек рядом с кроватью не нашла, так что обратно забралась на кровать, завернувшись в одеяло. Оглянулась еще раз и, не найдя ничего интересного, вернулась к созерцанию собственных рук. Ноготь сломала, маникюр однозначно нужно подновить. Взгляд зацепился за полоску потемневшей кожи на безымянном пальце левой руки. Нахмурилась озадачено... И тут образы калейдоскопом замелькали перед внутренним взором. Из груди выбило весь воздух, и новый вдох я сделала, только когда от нехватки кислорода стало жечь в легких. Все чувства смешались. За несколько очень долгих минут мне довелось пережить весь спектр эмоций: от страха до облегчения, что уже все закончилось. Но эти минуты прошли, и все. Почему-то нет никакого осадка после произошедших событий: ни горечи, ни тревоги, даже злости, и той нет. Чувствую себя... как обычно. Странно.
Вот такой, замотанной в одеяло, как огромная гусеница, и озадачено анализирующей собственные ощущения, меня и застали дедушка с братьями. Как же я обрадовалась. Сначала. А потом присмотрелась. Старшие родственники, честно говоря, выглядели не очень. То, что у Пересвета и Яромира всклочены волосы и шальной блеск в глазах, для меня привычная картина, а вот темные круги под глазами у дедушки и старшего брата, измятая одежда и усталый вид - обеспокоили. Открыла рот, чтобы спросить, но тут же захлопнула его, озаренная догадкой. Это они из-за меня. Наверное, не спали всю ночь, вот и...
- Ты проснулась, - обрадованно заулыбались близнецы.
- Проснулась, - ответила, улыбаясь не менее радостно - не улыбнуться просто невозможно.
- Евдокия. - Дедушка пересек палату и сел рядом на кровать. - Как ты себя чувствуешь? - спросил и, не дожидаясь ответа, взял меня за руку и сжал в своих ладонях, их тут же охватил голубой свет. Диагностирующее заклинание. В детстве только так проверялся ″итог″ большинства игр и шалостей. - Все хорошо, - сообщил через минуту, и голубое сияние рассыпалось разноцветными искрами.
- А что-то было не так? - поинтересовалась, проследив, как угасла последняя искорка.
В палате повисло молчание. Нехорошее и тяжелое. Непроизвольно насторожилась.
- Та-ак, - протянула, сдвинув брови над переносицей, - надеюсь, выглядит грозно - и оглядела родственников. Дедушка остался невозмутимо сидеть рядом. Близнецы сразу же ″потухли″, рассматривая что-то у себя под ногами. Святозар, закусив губу, отвел взгляд. - Рассказывайте.
- Ты не волнуйся, Евдокия, - проговорил дед и положил руку мне на спину - даже через одеяло почувствовала ее тепло. - Ничего страшного или непоправимого не случилось. Думаю, ты все равно захочешь узнать, так что, пожалуй, начну сначала.
Что сказать? Рассказ дедушки получился, с одной стороны, занимательным - мне все же очень хотелось узнать, с чего все началось и чем закончилось. Но с другой - ужасающим, ведь столько жизней было принесено в жертву сошедшим с ума магом ради достижения несбыточной мечты. Пока я ″отдыхала″ в больнице, с Иваном Филипповичем успели побеседовать дознаватели магической полиции. Дедушке, как одному из магов Совета, сообщили о ходе допроса. Гардт, впрочем, ничего не скрывал и охотно отвечал на задаваемые вопросы. Когда он проникся идеями ″Пробуждения″, мужчина не сказал. Он не помнил точной даты. Зато подробно сообщил, что нашел документы, ранее явно принадлежавшие одному из экспериментаторов. Некоторые бумаги были испорчены и непригодны к прочтению, некоторые и вовсе утеряны, но основную ″цель″ и ″инструмент″ Иван Филиппович понял. Если душа - это энергия, магия, то нужно эту энергию забрать у мага и отдать человеку, не обладающему силой. Несколько лет Гардт потратил на создание уникального, не имеющего аналогов артефакта, позволяющего ″украсть″ душу. Первыми испытуемыми стали маги, жившие в бедных районах столицы - в то время мужчина проживал там. Каждого их тех, у кого забрал душу, Иван Филиппович помнил поименно, и рассказал о них подробно. Но артефакт был не идеальным, и усовершенствовал его Гардт только по приезде в наш город. Что натолкнуло его на это, непонятно. Мужчина в показаниях путался: то ли он прочитал где-то подсказку, то ли это была его собственная разработка. Этот момент следствию только придется уточнить, так как маги-менталисты, задействованные при допросе, не смогли ничего конкретно объяснить. После того как артефакт был доработан и первая, изъятая у мага, душа была не просто помещена в специальный сосуд, которым было выбрано кольцо с камнем горного хрусталя, но и была пригодна для длительного хранения, Иван Филиппович перешел к следующему этапу. А именно, к подготовке тела человека для принятия ″энергии″. Избранными стали неблагонадежные слои населения: бездомные, наркоманы, члены бандитских группировок. Свой выбор маг объяснил тем, что этих людей не стали бы искать в случае неудачи. В результате благоприятного исхода, мужчина был убежден, магия ″перевоспитает″ избранных для перерождения. Но и здесь мага ждали неудачи. Украденные души не желали взаимодействовать с человеческим телом. Некоторые таяли, как воск на солнце, другие превращались в воду, еще единицы вспыхивали пламенем. Это были весьма мучительные смерти. Наблюдая за каждой своей неудачей, Гардт и не думал прекращать опыты, наоборот, он еще больше убеждал себя, что движется в правильном направлении. Методом проб и ошибок маг изобрел ″зелье возрождения″, которое позволяло душе прижиться в теле обычного человека. Все идеально, подопытные чувствовали себя хорошо, даже могли ходить и разговаривать. Первые несколько минут. Иван Филиппович о своих достижениях рассказывал, захлебываясь, спеша. Вот только то, что душа мага обращала тело в песок, он не осознавал, свято веря в положительный результат своих деяний.
Семья Ивана Гардта - жена и двое сыновей - его делами не интересовалась, да и доступа в лабораторию и прилегающие к ней помещениям ни у кого, кроме мага, не было. Экспертами-менталистами была подтверждена их полная непричастность к делу. Также следователями было установлено, что соучастников у Ивана Филипповича не было - он ни с кем не делился своими наработками и идеями. Объяснил мужчина это тем, что всю славу за великое открытие хотел получить единолично. В общем, Гардта признали невменяемым, он будет определен в специальную лечебницу на пожизненное содержание.
- Он называл Машу именем мамы, - вспомнила, желая прояснить этот момент, когда дедушка закончил свой рассказ.
- Мария очень похожа на Розалию, ты же знаешь, - вздохнув, ответил дед и провел рукой, которую все время так и держал на моей спине, снизу вверх. Поежилась. Неприятное ощущение. Наверное, кошки себя так чувствуют, когда их гладят против шерсти. - Сумасшествие Гардта уже было в той стадии, когда реальность замещается фрагментами воспоминаний, желаемыми фантазиями. Поэтому он верил, что люди, получившие с его помощью магию, не погибают, а уходят от него живыми и счастливыми. Из-за их схожести Иван принял Марию за Розалию, потому что воспоминания наложились на реальность.
- Он знал обо мне, - выдавила глухо. Не хотелось вспоминать тот фанатический блеск в глазах Гардта, когда он понял, что я - человек, ″та самая дочь Рози″.
- После твоего рождения Розалия еще плотно общалась с некоторыми сокурсниками, - медленно проговорил дедушка, словно подбирая и выверяя каждое слово. - А позже... в общем, некоторое время она была одержима идеей... вылечить тебя. Верила, что в тебе есть магия, но она спит. Слушать никого не хотела. Расспрашивала всех своих знакомых. Тем больше было ее разочарование. Как бы мне ни было жаль, но ты, Евдокия, чистокровный человек, абсолютно лишенный магии.
- И мне это нравится, - заверила родственника и, выпутав из одеяла руки, обняла его. - Я ни о чем не жалею. Кстати, то кольцо...
- ...которое Маша сняла? - уточнил дедушка. Кивнула. - Некромантам удалось извлечь из него плененную душу.
- И? - поерзала в нетерпении.
- Это душа Вадима Комарова, - произнес Святозар. Все время, пока говорил наш старший родственник, брат стоял у стены рядом с дверью и до сего момента молчал. - Я держал барьер, пока некроманты работали. Слишком большой выброс энергии.
- А-а, - протянула понятливо. У родных ночь выдалась весьма сложной и богатой событиями.
- На Комарова Гардт натолкнулся случайно. Они познакомились, так Иван узнал, что парень в ссоре с родными, которые живут далеко. Он понял, что Вадима никто искать не будет, - принялся объяснять дедушка. - Гардт договорился встретиться с Комаровым у леса, где якобы натолкнулся на погодную аномалию. С собой он привел подчиненную с помощью амулета девушку. Провел обряд. Парня оставил лежать на земле, а девушка, по словам мага, очнувшись, ″неблагодарно″ убежала. О том, где ты раздобыла это кольцо, мы еще поговорим, - пообещал. Кивнула, показывая, что к сведению приняла. - Позже.
- А что некроманты сделали с душой Вадима? - спохватилась, глянув на старшего брата.
- Опросили и отпустили, - пожал плечами Святозар. - Его тело слишком долго было без души и стало непригодным к...
- Что? Подожди-подожди, - перебила, - То есть, если бы не это, то... то Вадима можно было бы оживить?
- Да, - кивнул Свят.
- Но как? - спросила, затаив дыхание.
- Когда душу изымают, маг не умирает, - брат подошел и сел на кровать с другой стороны от меня. - Состояние похоже на кому при магическом истощении, и если в первые сутки вернуть душу обратно, то маг очнется. Хотя возможны различные осложнения и отклонения.
- Тогда те маги, - воскликнула возбужденно. Дедушка не дал мне вскочить с кровати. - В доме Гардта.
- Да, им должны были уже вернуть души, - сообщил Святозар.
- Ладно, - заключила удовлетворенно. - С этим разобрались. А теперь, - специально сделала длинную паузу, нагнетая атмосферу, - расскажите мне, что со мной было, что вы все так отреагировали на мой вопрос?
- Ничего непоправимого, уверяю тебя, - проговорил дед и погладил меня по волосам.
- М? - потребовала детальной информации.
- Упертая, - ухмыльнулся старший родственник совсем не огорченно. - Все же кольцо и зелье немного на тебя повлияли. В итоге - значительное истощение организма, повреждение кожных покровов, и некоторое время тебе запрещено пользоваться любим амулетом или артефактом. Из-за искажений в твоей ауре их действие может быть непредсказуемым. Это все временно, поверь.
- Верю, - сказала, улыбкой подтверждая слова. - И почему тогда ты выглядишь виноватым? - поинтересовалась, повернувшись к брату.
- Я... должен... Если бы... - Взглянув мне прямо в глаза, в следующую секунду Свят отвел взгляд. - Не смог. Защитить.
На такое заявление я ничего не сказала, лишь молча обняла брата. Его ни в чем не переубедишь. Если вбил себе что-то в голову, никакие доводы не помогут. И говорить, что он не мог знать, что со мной подобное произойдет, и что от его действий ничего не зависело, попросту тратить слова.
- Ну, а вы чего скисли? - полюбопытствовала у близнецов, которые разделили одно кресло на двоих, как-то в него втиснувшись.
- Нам... - начал Пересвет.
- ...завидно, - закончил Яромир, и братья снова опустили глаза. - У тебя приключения, опасность...
- ... а у нас только тетради, да учебники, - договорил Свет.
- Ску-у-учно, - протянули близнецы вместе.
Услышав объяснение братьев, задохнулась от смеси возмущения и негодования. Да, как они... Меня там едва не... того... в песок не превратили, а они... Нашли чему завидовать. Скучно им, видите ли. Мальчишки!
- Ай! - подпрыгнул на месте Яромир, как раз когда я подумала, что наказывать их некому.
- Ой! - воскликнул Пересвет.
- Дедушка! - взвыли оба и в одинаковом жесте потерли затылки.
Тихонько хихикнула и мысленно поморщилась. Знаю-знаю, универсальное средство воспитания от деда - воздушный подзатыльник. Больное, но весьма эффективное, стоит отметить, средство. И сразу столько воспоминаний... Например, когда я, поспорив с соседским мальчишкой, залезла на дерево и, упав, сломала ключицу. После выздоровления ох и досталось мне. Или когда ушла следом за Святозаром - он с друзьями в поход отправился. Шуму было. Меня искали по всему городу, а проверить рюкзак брата, куда мне, пятилетней, было легко забраться, никто не додумался. Эх, были времена.
Пока я ностальгировала, дедушка что-то строго втолковывал близнецам. Прислушалась. Пересвету и Яромиру наш старший родственник обещал разнообразить жизнь, если уж им так скучно. И в самый разгар воспитательной беседы дверь в палату открылась. Вошли Тор и мужчина средних лет в белом халате. Доктор, поздоровавшись и представившись, задал пару вопросов, в основном о моем самочувствии и, сообщив, что я могу отправляться домой, ушел. И лишь тогда муж приблизился, заглядывая в глаза. Пресветлая, сколько же в его взгляде тревоги. Дедушка, прихватив близнецов, покинул палату. Последним уходил Свят, взглянув на меня внимательным и немного виноватым взглядом.
- Привет, - тихо произнес Тор, сев рядом. - Тебя уже можно обнять?
- А раньше что, нельзя было? - удивленно спросила и тут же вспомнила лабораторию, нерешительность мужа и его протянутую руку.
- Перед тем как войти в дом, Милорад сказал, что на всякий случай, нужно ограничить вмешательство. Мы ведь не знали, что успел сделать Гардт и как это повлияло. Вот я и...
Не дав Тору договорить, обняла его, тесно прижавшись. Такое любимое и родное тепло.
- А как ты узнал, что что-то случилось? - поинтересовалась спустя минуту. - Ты же был на объекте за городом.
- Мне позвонил Святозар, - произнес муж, перебирая пальцами мои волосы. - Они были вместе с Милорадом, когда тот ощутил поочередную активацию обоих тревожных амулетов. К дому Гардта мы прибыли почти одновременно. Вишенка, как же я испугался.
Помолчали. Уютно устроившись в объятиях любимого, слушала размеренный стук его сердца. Но все хорошее не может длиться вечно. Пора бы и домой собираться. И желательно переодеться во что-то менее продуваемое. Но сначала...
- Ругаться будешь? - спросила нерешительно, сжав в кулаке рубашку на спине Тора.
- Нет. - И оказалось, что вздыхать с облегчение было рано. - Не сегодня. Но мы обязательно поговорим о твоем безрассудстве и отсутствии чувства самосохранения. Да?
- Ладно, - пробурчала недовольно. - А может...
Дальнейший наш разговор был прерван деликатным стуком в дверь и просунутыми внутрь головами близнецов. Братья принесли для меня одежду. Переодеваясь, поняла, о чем говорил дедушка. Все тело, кроме рук и лица, было покрыто небольшими язвами. Все бы ничего, и страшнее видела, но ранки сочились сукровицей и при активных движениях жутко болели. Заметив, как я морщусь, муж попросил потерпеть и сообщил, что дома, уже вечером, язвы начнем смазывать лекарством, они быстро заживут, но пока что ничего сделать нельзя.
С дедушкой и братьями мы попрощались на парковке около больницы. Получив от старшего родственника обещание - я бы даже назвала это угрозой - поговорить о моем поведении позже, мы с мужем поехали домой. Собственная квартира, как только я переступила порог, показалась чужой. Ощущение такое, что отсутствовала многие годы, а не ушла только вчера утром. Словно не в дом родной вернулась, а так, на минутку в гости забежала. Отчего возникло такое чувство, не знаю, но, к счастью, оно вскоре прошло. Не слушая моих возражений, Тор помог мне переодеться в мягкую пижаму и уложил в постель, подоткнув одеяло. Сунул в руки женский журнал и наказал не вставать, а сам ушел, судя по последовавшим звукам, в кухню. Минут двадцать там что-то гремело и звенело, а потом муж вернулся в спальню с подносом. Под бдительным контролем съела все приготовленное и запила любимым вишневым соком. К тому времени язвы на теле начали зудеть, и периодически я их слегка почесывала, когда уже была не в силах терпеть. Понимала, что делаю только хуже, но удержаться не могла. Тор заметил и заставил сделать два глотка какого-то горького настоя, пообещав, что он снимет зуд. Чесаться я действительно перестала, но уже через десять минут начала зевать. Неумолимо потянуло в сон. И снилось мне что-то невнятное, но не страшное, что-то неприятное, но не ужасное, а что самое главное, незапомнившееся.
Целую неделю меня продержали дома, не разрешая никуда выходить. Честно говоря, я бы и сама никуда не пошла. Мазь, которой муж помогал смазывать язвы, жутко воняла, и даже после душа запах полностью не исчезал. Зато лекарство было эффективным. Уже через два дня ранки перестали сочиться сукровицей, затянулись пленкой и сменили цвет с красного на насыщено розовый. Выздоровление радовало. Также дедушка, строго отчитавший меня за безрассудство, едва ли не слово в слово повторяя речь Тора, сообщил, что восстановление ауры тоже идет активно и успешно. Меня навещали близнецы, пожаловались на деда и покрасовались темными от усталости кругами под глазами. Приходил Святозар. Забегала и Мария. В основном она молчала, односложно отвечая на мои вопросы, а уходя, удивила меня настолько, что я едва не упала там, где стояла. ″Хорошо, что с тобой все отлично″. Эти слова еще долго звучали в моей голове после уходы сестры. Но дома было скучно. Что-то готовить сверх обычного Тор запретил, даже для уборки позвонил в специализирующуюся службу, чтобы только я не напрягалась. Читать не было желания, а телевизор и интернет надоели уже на третий день. Так что когда мне разрешили выйти на работу, просто фонтанировала радостью, улыбаясь всем встречным.
Крики я услышала еще до того, как поднесла магнитный ключ к домофону. Внутри было шумно. У стойки, за которой стояла Инга, всхлипывала и прикладывала к глазам кружевной платочек невысокая женщина. Одета в явно дорогой бордовый костюм, элегантные туфли, а скрученные в пучок волосы венчала миниатюрная шляпка с короткой вуалью.
- Уважаемая, еще раз повторяю, мы не занимаемся поиском животных, - поправив челку, раздраженно произнесла Инга.
- Вы не понимаете, мой Лоло...
- Извините, - из дверей уборной, поддерживая живот, вышла Лилия. Я удивилась, ведь думала, что она уже не появляется на работе. - Инга, что случилось? - улыбнувшись посетительнице, девушка обратилась к Камышевой.
- Вот женщина, - секретарь поморщилась, - требует...
- Найдите его, - перебила ее женщина, судорожно сжав в руках платочек. - Он убежал. Мой Лоло убежал.
- Лоло - это...? - спросила Лиля, повернувшись к посетительнице.
- Мой питомец, - всхлипнула та.
- Извините, но наше агентство не занимается поиском пропавших животных, - произнесла Лилия, тем не менее, с сочувствием глядя на женщину.
- Вы не понимаете! - зло проговорила посетительница. Я тем временем уже добралась до стойки и успела заметить, как ее глаза сверкнули зеленым светом. Ведьма. - Мой Лоло магически создан!
- Это меняет дело, - медленно сказала Лиля, и тут она заметила меня. - Простите, мне нужно спросить мнение эксперта.
Эксперта? Это я эксперт, что ли?
И правда, Лилия подошла ко мне и, взяв под руку, отвела в сторону.
- Выручай, - прошептала она. - Ребята из детективного отдела не возьмутся за это дело, и так заняты.
- А я-то что сделать смогу? - так же шепотом изумилась.
- Да не знаю я, - пробормотала девушка. - Походи, расспроси соседей, прохожих. Не каждый день по улицам магические животные бегают. У хозяйки, наверное, есть фото. Распечатай и расклей по кварталу. Главное показать, что мы хоть что-то делаем.
- Ладно, - вздохнув, согласилась.
- Ничего не сделаем, заработаем проблемы.
- Да, - покивала.
- Наш главный, конечно, маг особый, но ведьма его гнева вряд ли поостережется.
- Угу.
- Нашему агентству не нужны неприятности, а они, однозначно, будут.
- Понятно.
- Так что, пожалуйста-пожалуйста, придумай что-нибудь.
- Да сказала же, ладно. Успокойся, - чуть раздраженно прошипела. И так понятно, что ведьма без удовлетворения своего требования не уйдет. Чего доброго еще проклянет. Нацепив доброжелательную улыбку, направилась к настороженно замершей посетительнице. - Скажите, пожалуйста, где Вы в последний раз видели Лоло?
Из потока хаотично вылитой на меня информации, удалось выделить, что Лоло - это созданное сыном Клавдии Михайловны уникальное животное - изобретение, которому пока что нет аналогов. Грифон. Существо с головой, когтями и крыльями орла и телом льва. Нет-нет, к счастью, не то мифическое создание в его истинном размере - хотя некоторые утверждают, что подобные, как и единороги, существовали на самом деле, - а уменьшенная копия, размером с взрослую домашнюю кошку. В этом месте мне была продемонстрирована фотография. Что могу сказать? Симпатичный такой зверек. Помесь белоголового орла с темно-рыжим львом. Даже на вид острые коготки передних, орлиных лап, хвост с пушистой кисточкой и белоснежные крылья.
Еще мне удалось понять, что Лоло спрыгнул из рук хозяйки, когда она вышла на улицу, и куда-то умчался, грозно шипя и топорща крылья. Остальная же речь Клавдии Михайловны сводилась к тому, что ее питомец самое милейшее, добрейшее и невинное создание в целом мире. И вообще лапочка-пусечка. В такие моменты я старалась не косить взглядом в сторону ведьмы. Также не стала напоминать, что магические животные обладают разумом, едва ли не приравниваемым к человеческому. Но все-таки это животные. Даже в законе зафиксировано, что без специального снаряжения, такого как поводок, а для некоторых, особо экзотичных, и намордник, владельцы не должны выводить их на улицу. Особенно в места огромного скопления людей. Вполне психически здоровому человеку в толпе иногда может стать плохо. И хотя большинство магически созданных животных проверяет специальная комиссия, в том числе и на стрессоустойчивость, но предугадать их поведение на все сто процентов невозможно. Вдруг что-то испугает или разозлит?
Одолжив фотографию Лоло, воспользовалась офисной техникой и распечатала несколько листовок с указанием адреса и номера телефона хозяйки пропавшего зверя. Следующим пунктом моего плана было отправиться к дому Клавдии Михайловны, чтобы расклеить объявления и расспросить соседей. А возможно, будь на то милость Пресветлой, ничего делать не придется и Лоло вернется домой самостоятельно. Надежда не оправдалась и милость Богини не снизошла - грифон не вернулся, зато повезло в том, что у ведьмы был собственный автомобиль, и трястись в общественном транспорте не довелось.
Жила Клавдия Михайловна с семьей в обычном многоэтажном доме. Чистый двор с аккуратными клумбами, зона для детей с песочницей и горками. И лавочка у подъезда, на которой примостились две седовласые старушки, время от времени стрелявшие в нашу с ведьмой сторону взглядами. Не понаслышке зная, что эти дамы круче любого детектива, подошла поинтересоваться, не видели ли они, случайно, диковинную зверюшку, пробегавшую мимо. Перед тем как ответить, эти спецагенты в юбках, выспросили, что за зверь, откуда, когда и у кого пропал. И ответили отрицательно, не видели, не заметили. Только время потеряла. Выяснив у Клавдии Михайловны, отзывается ли Лоло на свое имя (а то вдруг грифону не нравится, как его нарекли), решила пройтись по кварталу. Расклеивая листовки, поминутно оглашала пространство своим криком.
- Ты чего верещишь, как полоумная? - Недовольный голос из-за угла дома заставил меня поперхнуться на вдохе для очередного крика. - Ходят тут всякие...
Из тени мне навстречу выступил... мужик. Я бы даже сказала мужичище. Не менее двух метров росту, в объеме как три меня, в плечах точно косая сажень. Мышцы бугрятся, плотно натягивая одежду. Кулачищи здоровенные, открытые участки кожи рук покрыты татуировками. Короткий ежик волос, лицо круглое, красное, нос кривой, не раз ломаный. Небритый, щетине неделя, не меньше. Темные глаза блестят из-под кустистых бровей. Правая щека в кровоточащих царапинах, а ниже на подбородке наливается свежий синяк. От мужчины ощутимо пахло перегаром. Обозрев представшую передо мной красотищу неописуемую, растеряно выпустила из рук листовки. Рядом с ними, глухо стукнув, упала сумочка, соскользнувшая с плеча.
- Ты чего это? - хрипло поинтересовался здоровяк и сделал шаг вперед. В моем мозгу зажглась единственная мысль, основанная на жгучем желании оказаться как можно дальше от этого места, но ноги не двигались. - Чего молчишь? Испугалась, что ли?
Мужчина наклонился за листовками, поднял и отряхнул сумочку, а я медленно осознавала, что последний вопрос звучал немного обижено.
- Во-во, вот эта зверюга на меня напала! - внезапный выкрик незнакомца испугал, заставив сердце всполошено забиться. Мужчина застыл с моей сумкой, повешенной на согнутой в локте руке, и тыкал пальцем в листовку. - Только страшнее. Когтищи такие, - и развел руки на десять сантиметров, показывая какие именно. - Клыки во, - продемонстрировал указательный палец, - и с возмущением уставился на меня.- Твое?
- Нет, - пискнула, помотав головой для наглядности. - Простите.
- Да чего извиняешься-то? - быстро отдав мне сумочку и объявления, мужчина заложил руку за голову, почесал затылок. - Не твоя животина, вот...