В ту ночь глаз Небесной Вороны округлился и заалел. Хозяйка всех сновидений с любопытством взирала на удаляющегося в болота Наадр Чиргхана сына сынов Большого Охотника Нги, много поколений назад спустившего с гор на ястребиных крыльях вместе со своим народом. Юный Наадр пришел сюда говорить с усопшими предками, так посоветовал Камал, отец его будущей невесты Алилу. Древний обычай обязывал вступающих в брак охотников обращаться за наставлениями к духам, это помогало избежать бед и делало любовный союз счастливым.
На болотах Равнины обитали огни и бесплотные звуки. Здесь пасся невидимый бык и жила птица, кричащая имена живых и мертвых. Много поколений сынов Большого Охотника Нги хоронили в топи, надрезая покойникам гортань и кладя их ничком, чтоб душа вместе с кровью выходила из тела. От того земля на болотах за тысячи зим стала жирной и черной.
Наадр нашел место посуше, и, сняв неудобную обувь, уселся на мягкую подстилку из мха. Юноша был неуклюж и толст, его грузное тело под красным светом глаза Небесной Вороны отливало бронзой, от чего он походил на тотем божка плодородия, Ненасытного Ктхау, по древней легенде съевшего однажды самого себя. Чиргхану было здесь страшно, он очень хотел есть, а вокруг, за все время пути не встретилось ничего, кроме мелкой неспелой морошки, да побитой грибком брусники, кислой на вкус.
- Глупый старик, - ворчал Наадр, озираясь по сторонам. - Сидел бы я дома, ел бы наваристый гулям. У костра сейчас тепло и сухо, а здесь гуляют огни и шепчутся духи.
Это значит, страшная птица, зовущая живых к мертвым, была совсем близко. Еще мгновенье и она выглянет из тьмы, нападет на него, беззащитного, оставшегося здесь в одиночестве на произвол судьбы. Нужно бежать, скорее бежать отсюда обратно в деревню. Там можно будет наврать Камалу, что встреча с духами предков состоялась, что он получил необходимые наставления. Старый дурак поверит, а Чиргхану не придется сидеть до утра на болоте, слушая завывания мертвецов. Но нет, так нельзя. Духи обязательно отомстят ему за такую ложь, придут за ним во сне, заберут его душу, и он больше никогда не проснется! О, как же здесь страшно! Толстяк зажмурился, отчего круглое лицо его стало похоже на румяный блин, что готовят к празднику Рождения Дней.
- Чиргхан! - повторила птица.
- Защити меня добрый Элли, от тварей видимых и невидимых! - затараторил Наадр, теребя в руке защитный амулет сделанный матерью. - Я не хочу быть задушенным и съеденным целиком!
- Да что за зверь способен проглотить такую тушу? - захохотал кто-то из темноты. - Я тысячи лет охочусь в Лесах Сумерка и готов поспорить - целиком тебя не сожрет ни один из зверей, что я знаю.
Будто из неоткуда возник высокий старец с тремя косами в окладистой бороде. Тело его покрывал синий узор Охоты Старших. Крепкие жилистые руки сжимали два остро заточенных топора. Лица пришельца Наадр разглядеть не мог, кожаный шлем скрывал глаза старика.
- Я Нги, отец твоих отцов и начало рода, Большой Охотник, спустившийся в равнину на крыльях ястреба. - И я знаю, зачем ты пришел сюда Наадр Чиргхан, сын вождя Балара.
Испуганный Наадр закивал:
- Мне нужно наставление, отец отцов. Я скоро женюсь на прекрасной Алилу!
Большой Охотник презрительно фыркнул:
- Точно ль женишься, аль тебя выдают за невесту? Посмотри, твоя грудь круглее и мягче чем у многих девиц! Наверняка ты даешь сладкое молоко! - старик грубо потрепал его дряблый сосок. - А Татуировка Охоты? Она спряталась в складках жира на брюхе. Разве догонишь ты шустрого зайца, коль при беге твое пузо стучит об колени? Когда ты был на охоте в последний раз?
- С каких пор Охота не дело для потомка охотников? - воскликнул Нги, взмахнув топорами. - Я прямо здесь отрублю тебе голову и выпью всю кровь, чтоб не позорить себя пред лицом Небес!
- Пощади меня, предок Нги! - Наадр, рыдая, упал на колени. - Не убивай меня и не пей кровь! Я не охочусь по воле отца, а сам я всегда хотел быть охотником, как ты, славный Нги!
- Хотел? - хмыкнул старик.
- Хотел! - плакал Наадр. - Хотел, но не мог ослушаться отца. Никто в деревне не смеет ему перечить! Даже юную Алилу он заставил выйти за меня под страхом расправы! Добрый защитник Элли - свидетель - я очень хочу быть охотником!
- Что ж, тогда у тебя появился шанс, - Нги бросил ему топор. - Вставай и иди на Охоту.
- Как? - опешил толстяк. - Прямо сейчас?
- Немедленно.
- Но ведь дома ждут. Мать обещала поддерживать огонь всю ночь, чтоб к утру, когда я вернусь, мой гулям был горячим! И отец, что скажет он? - по круглым щекам толстяка катились слезы.
- Ты никогда не узнаешь, что он тебе скажет. А если решишь вернуться, я разрублю тебя пополам, - старик махнул топором над его макушкой. Наадр вжал голову в плечи.
- Уходи по горной звезде за равнину и живи там тем, что смог добыть топором и луком, как настоящий охотник. За равниной обитают суровые люди, что не знают огня, они не попотчуют тебя горячим гулямом. Твое место там, изнеженный сын Балара.
Услышав такое, толстяк подполз к Большому Охотнику, хныкая и пытаясь уцепить его за штанину:
- Как же жестоко мое наказание! Я не вынесу таких лишений!
- Ну, тогда я отрублю тебе башку! -расхохотался Нги, занося над Наадром острие топора.
- Хорошо! Хорошо! Я согласен! - Чиргхан закрыл свою голову жирными ручками. - Только не убивай! Я слишком юн, чтобы уходить к отцам!
Старик пнул его ногой так, что толстяк завалился на бок.
- Тогда бери свой топор и уходи, не вынуждай меня повторять снова.
Толстяк кряхтя и хныкая поднялся на ноги. Лицо его от рыданий набухло и покраснело, отчего под светом глаза Небесной Вороны, казалось теперь багровым как кровь. Ухватив за рукоять топор, Наадр Чиргхан поплелся прочь, всхлипывая и причитая на ходу. Его грузная фигура скрылась за стеной из болотного кипариса, над которой ярко светила звезда, называемая среди охотников горной.
Камал, отец красавицы Алилу, стянул с головы кожаный шлем. Ни один вождь не смеет решать за кого должна выйти его дочь. Ни один.