Эл повертелся в резном антикварном кресле, пытаясь найти положение в котором ему было бы удобно сидеть. Неясно как представляли этот процесс краснодеревцы его вырезавшие, и вообще для чего планировалось это плоское твердое, как камень, сидение изукрашенное снаружи вычурной объемной резьбой. Со стороны конструкция дала бы сто очков вперед королевскому трону, и в этом доме предназначалась для гостей... может быть только для незваных? Как они с Дарином.
В отличие от Эла, Дарину по-человечески повезло. Он пребывал без сознания, поэтому не испытывал разрывающих надвое душу метаний между вмененной этикетом вежливостью и собственным удобством. Ну ладно, не будем думать плохо о хозяине. Стул как стул, могло быть хуже.
За последние полчаса Эл вспомнил абсолютно все слова культурных извинений и оправданий, какие только знал в жизни, и даже поднабравшись наглости, прибавил к ним несколько новых, приобретенных по ходу разговора из арсенала собеседника. Сейчас они уже перешли к обсуждению погоды, новостей о появившихся недавно пространствах, каталогу местных вин, наглости "законников" и соответветственностью между приложением силы и получаемым результатом. Одним словом, беседа вошла в традиционное русло. Пора было как-то вежливо обозначить собственное здесь появление. Просто так сказать, - "знаешь, парень, мы тебя тут хотим на одно дело подбить", - Эл не мог. К его глубочайшему сожалению.
Порой он удивлялся, как ему везет! И даже иногда начинал побаиваться, что вдруг это самое везение закончится в самый неподходящий момент. Когда заклинание начало оттаивать, он, сложившись пополам, тукнулся мордой в ту самую, уже ставшую ему родной, кровавую лужу, в полете успев подумать, что вот теперь ему точно не отмыться без кондиционированного душа. Его выволокли под руки, и не заметив как, он очутился в незнакомом но теплом и сухом помещении, где нашелся и вожделенный душ, и свежая чистая одежда, и даже хирургический робот, который с обычной педантичностью долго ковырялся в его ладони, вытаскивая камешки. Красный и желтый. Эл забрал их на память, припрятав подальше в нагрудный карман, чтобы не дай Бог не наткнуться на них случайно.
- ... это приведет к некоторым затруднениям для перемещений, Вам не кажется? - голос собеседника отвлек Эла от внутренних переживаний.
- Быть может, - сказал он, наконец найдя хоть сколько-нибудь удобное положение в кресле. - Но надеюсь Вас лично эти затруднения не коснутся?
- Лично меня мало касаются любые затруднения, - собеседник тонко улыбнулся одними губами. Сказать по его лицу, что он в это время подумал было абсолютно невозможно.
Эл мысленно чертыхнулся, надеясь, что хотябы свои личные мысли он смог достойно защитить.
Он конечно ожидал, что встреча с телепортатором будет непростой, но, проклятье, он и не предполагал, что она будет такой трудной! Маар-сан по сравнению с этим человеком выглядел просто лапочкой, душой компании и своим парнем! Хотя, какой он человек? Если только внешне...
Эл еще приходил в себя, рассматривая отремонтированную хирургом руку, когда в комнате за его спиной появилась новая фигура. Тень упавшая сверху подсказала ему, что если он хочет вести себя прилично, то должен срочно поднять глаза и поприветствовать хозяина. Эл послушно поднял глаза, но поприветствовать не успел.
- И еще раз, здравствуйте, милорд! - начал говорить вошедший, быстро приближаясь к стоящему среди аппаратуры Эллу. Он не дошел всего несколько шагов и остановился так же внезапно, как появился. - Приветствую вас в Кастль Иллири.
- Приветствую и я вас, милорд, к сожалению не располагаю достаточными сведениями о том, к кому мне выпала честь обратиться, - поклонился в ответ Эл.
Он мог влет переключаться с одного разговора на другой, находя необходимый в данный момент тон и форму обращения. Как ему показалось, сейчас была нужда в самом формальном варианте. Кроме того, он и вправду никогда не видел этого человека. А присмотреться все же стоило... С первого взгляда ему показалось, что это эльф, причем самого что ни на есть кондового вида. Но не успел он испугаться, как человек повернулся в профиль, и Эл слегка успокоился, потому что в отличие от большинства эльфов, от него не исходило никаких особенных волн, свечений, предчувствий. Лицо его имело четко выраженный фас и такой же устойчивый профиль. Эл поборол в себе желание метнуться в ближайший угол, и пригляделся повнимательнее.
Не то, что у него были какие-то претензии к эльфам, отнюдь. Просто эти ребята отличаются тем, что если встревают в ситуацию, то разруливают ее по-своему, не спросив никого из участников. Впоследствии те кто выжил могут получить от них достаточно логичные и вменяемые объяснения. Логичные и вменяемые опять же с точки зрения эльфа. Да и магией они пользуются не то чтобы часто, а как бы это лучше сказать - они ей не прекращают пользоваться никогда, это у них все равно, как если кто чихнул, сказать "будьте здоровы". Вобщем, в их присутствии Эл предпочитал не чихать, и упаси бог, не при каких обстоятельствах не обратился бы к ним за помощью. Хотя в быту он вполне мог общаться и даже состоять в приятельских отношениях, и среди его коллег были эльфы, с которыми он пересекался по работе. Но! Одно дело вести практический разговор в структуре проекта, и совсем другое дело - вести тот же разговор находясь на их личной суверенной территории. По всем существующим правилам, хозяин дома был во всем волен в отношении своих гостей. Особенно тех, кого он не приглашал. Мог вылечить, а мог и убить.
Да ладно! Все же этот человек эльфом не был, хотя и выглядел как-то... хм-м... Невысок ростом, однако в сравнении с Элом мало кто покажется длинным, а этот парень двигался так, словно его кто-то сопровождал, или следовал по пятам. Темные волосы несуразной длины, как будто он принялся отращивать себе романтическую прическу до плеч и застрял где-то на середине. Напоминает кудлатого охотничьего пса, причем успевшего набегаться на ветру. Эл автоматически провел свежеевылеченой ладонью по своей короткой стрижке. Глаза тоже темные... или нет? Нет, все же светлые, кажется. Эл понял, что выискивает в хозяине что-то особенное. Сознание отказывалось принимать этот абсолютно стандартный образ как внешность того, кто совсем недавно разговаривал с ним из облаков. Да чего он привязался? Обычная внешность! Почти человеческая. После всего, что он тут видел...
- Фредерик Ван Хельсинг, - хозяин отвесил полупоклон в сторону Эла и кажется немного в левый угол комнаты. - К вашим услугам. Буду ждать вас в зале.
Ага... вон оно как... знакомое какое-то имя. Только уж больно длинное. Скорее всего, прозвище, иноимя, может быть даже смысловое.
- А-э-э... милорд! - Эл окликнул стремительно развернувшегося человека. - Я хотел бы узнать, что сейчас с моим другом. Я хотел бы его видеть. Пожалуйста.
- Похвальное но несвоевременное желание, - холодновато бросил через плечо человек и так же быстро, как появился, исчез в распахнутой настежь двери. И опять Элу почудилось, что когда он выходил, за ним беззвучно пронеслась толпа невидимых привидений.
Вот так они и познакомились. А теперь ему нужно срочно было придумать, как перевести нудный официальный разговор на интересующую его тему. Он успешно двигался в нужном направлении. Оказывается, собеседник был широко осведомлен о проекте, что было странно, поскольку эти работы не афишировались. Все эксперименты такого рода как правило стараются проводить в полузакрытом состоянии, потому что невозможно предсказать все случайности. Хоть у нас и есть для этого Сэм, а вот возьми и появись творец неизвестного класса... Впрочем, именно такую возможность Сэм предсказывал, и даже называл близкие датировки, но как всегда его никто не послушал. Вот ведь, и его тоже в чем-то жалко, в смысле, Сэма. Он все равно, что Кассандра эта из мифов, все время говорит гадости, и никто ему не верит. Характер у него от этого само собой слаще не становится.
Ну так вот, наш хозяин, оказывается, имел массу закрытой информации, которой он с легкостью делился с Элом. То ли достоверно знал, какое тот имеет отношение к проекту, то ли уже решил, что отсюда Эл выйдет только вперед ногами... Если предыстория разговора напоминала плохо разыгранный фарс, то сам разговор основательно действовал на нервы. И все-таки!
- Прошу меня извинить за прямоту, милорд, но мы с другом проделали достаточно сложный путь, чтобы попасть сюда, - Эл сжав в кулак волю, изо всех оставшихся сил ломился в холодно-равнодушные стены. - Поэтому вынужден говорить с вами откровенно. Мы появились здесь не просто так.
- Неужели? - весело-удивленный взлет брови.
Проклятье! Как же он отвык от этих формальных и при том эмоциональных разговоров! Нужно было уломать Рои, вот кто может годами вести такие переговоры! Фредерику Ван Хельсингу сейчас ничего не стоит закрутить его в иносказаниях или переводах смысла, запутать вопросами, увести от исходной темы. А времени у него уже совсем не осталось! Нужно что-то предпринять, пока не стало поздно!!
- Я хочу просить у вас помощи, - бросился Эл в омут с головой.
А и ладно! Будь, что будет!
- Хм-м..., - хозяин закинул ногу на ногу, положил на коленку сцепленные руки. В такой позе он еще больше напоминал лохматую собаку, которую кто-то ради смеха обрядил в темно-серый средневековый костюм из кожи и бархата. - А ваш друг?
- Что, мой друг? - не понял в свою очередь Эл.
- Он тоже проделал этот "сложный", и в его случае я бы посмел сказать "опасный" путь, чтобы у меня просить помощи?
Нда... видать что-то было у него к Дарину. Узнать бы еще, что! Не зря он распорядился на счет него, когда девица размахалась магией. Не зря теперь не дает Элу не него смотреть. Все ли там с ним нормально?
- Дарин не участвует в проекте, - начал осторожно Эл, - но он поддерживает меня лично. И помогает мне справиться с возникшей проблемой.
- Проблемой? - к выгнутой брови добавилась все та же ледяная улыбка. При таком холоде в глазах милорду Ван Хельсингу лучше вообще не пользоваться мимикой.
- Или человеком?
От удивления Эл, откинувшись на кресле, стукнулся головой о спинку. А это-то он откуда знает!? Да что же у нас происходит в мирах?! Всем все известно! Только один-единственный, возглавляющий программу заселения ни ухом ни рылом!! Ну хорошо, тогда не будем танцевать хороводы!
- Сознаюсь, что проблема, о которой я говорю, напрямую связана с одним человеком. Я очень хочу, чтобы вы, милорд, меня поняли правильно... - Эл упрямо наклонил голову. - Появляется один социопат с суицидальным комплексом, и всю работу творческой группы можно выкидывать на помойку!
Он не хотел поднимать глаза, потому что у него не было желания встречаться взглядом с владельцем дома. Иногда у него не было желания видеть даже собственное отражение в зеркале. Но что поделать? Врать? Обманывать?
- Согласен. - Эл удивленно поднял голову. Подозрительно простой ответ, после получасовой канители. -Но это ведь ВАШ социопат.
- Согласен, - вздохнул в ответ Эл. - Тем более, никто кроме меня его не остановит.
- А вам так нужно его остановить?
В другом случае, Эл задумался бы при такой постановке вопроса, но здесь он не мог строить предположения. Он видел этого человека впервые, так что приходилось двигаться вслепую, доверяя только своей интуиции. Нет, определенно, сегодня не его день...
- Само собой. Я считаю свою работу перспективной. К тому же, у меня личная неприязнь к тем, кто хочет уничтожить целое человечество.
- То есть, к вашим коллегам? - иронично поинтересовался хозяин.
- То есть - да! - твердо ответил Эл. Когда один раз решаешь идти напролом, потом глупо потуплять глаза и изображать, что ты тут просто случайно мимо проходил, а стена сама упала.
- О! Как это мило. - Ван Хельсинг встал с низкого кресла и двинулся к окну. Как подумал сначала Эл, чтобы вежливо скрыть выражение лица. Но оказался неправ, потому что не доходя до стрельчатого проема, тот обернулся.
Эх, как ему сейчас Дарина не хватает! Ну почему все так нескладно обернулось? Дарин обладает потрясающей чувствительностью, и при сложном разговоре он бы уж как-нибудь подмигнул незаметно, если бы Эла начало заносить. А то он запросто может, наболтать лишнего, обидеть словами или оскорбить... особенно когда ему не отвечают прямо и честно. Потом ему может быть будет стыдно, но для того, чтобы это "потом" случилось ему нужно как минимум выжить. Как максимум приобрести нового друга, соратника и помощника в таком сложном мероприятии.
Сейчас он в упор не мог понять, как к нему относится этот человек. И даже предположить не мог, к сожалению. Но вот на счет чего он не имел иллюзий, это по поводу того, как обернутся дела, если он случайно чем-то его достанет. Даже не обидит или заденет, нет! Такие люди практически не поддаются слабым эмоциям, они сразу переходят из состояния покоя в состояние ярости. Может быть, именно из-за этого ему вначале померещилось, что парень эльф.
- Но ведь, если я правильно вас понял, - Ван Хельсинг наклонился к столу у окна и чем-то там зашуршал. Эл не мог разобрать, чем именно завален журнальный столик, хотя если судить по звуку, это вероятно были бумаги. - Речь не шла об уничтожении населения?
- Разумеется нет! - возмутился Эл, - Однако уничтожение цивилизации почти ничем не отличается от геноцида!
- Да-да... - рассеяно проговорил хозяин, все глубже закапываясь в документы, - действительно, почти не отличается... как вы это верно заметили. Только вот, есть ли там цивилизация?
Он поднял глаза от стола и внимательно поглядел на Эла. Хм... глаза у него все-таки темные. Или время от времени цвет меняют, под настроение. Все же есть в нем что-то от Маара, какая-то холодная жестокость. Может это его дальний родственник? Или даже ближний? Эл почувствовал, как в глубине души просыпаются опасения и пинком загнал их подальше в подсознание. Раньше нужно было думать! А лучше брать с собой Рои! Жаль, что тот ушел в сторону. Или ему безразличны судьбы этих территорий, или он ведет свою собственную игру, и не хочет чтобы Эл об этом знал. Так, на чем мы остановились? Есть ли там цивилизация?
- Именно, - кивнул головой хозяин, и Эл поморщился. Нет... защитить мысли ему всеж-таки не удалось, как он ни старался. Будем пытаться хотябы не слишком сильно эмоционировать.
- Ну-у-у... какая-то есть.
Вместо ответа он удостоился еще одного вопросительного задирания брови. Поэтому также решил особенно не церемонится, тоже сесть поудобнее, положив ногу на ногу. Не тут то было! Проклятое кресло врезалось под коленку нижней ноги так, что он чуть было не ойкнул и вынужден был вернуться в исходно неудобное положение.
- Да, у них есть цивилизация. Какая-никакая, но есть! - с нажимом сказал он. - Во многом она всего лишь копирование и совмещение культуры комплементарных пространств, из которых состоит их настоящая реальность.
- Да-да, - хозяин опять склонился к бумагам на столе. - Я читал вкратце кое-что. Там слишком много всего намешано. И прошу меня простить, но я вынужден повторить дошедшие до меня слухи, о том, что сейчашнее состояние есть комплексный результат разрушения цивилизаций этих комплементов. Так сказать, культурный перегной.
- Пусть так, - согласился Эл. Уж кто-кто, а он имел возможность пристально разглядеть ситуацию вблизи. - Что вас смущает?
- Ничего, - равнодушно откликнулся Ван Хельсинг.
- Чем богаче перегной под растением, тем слаще впоследствии вызревают плоды. - Выдал Эл только что придуманную аналогию. Иногда в приступе особенно куртуазных бесед его заносило на высокий стиль.
- Как я понял, ваши коллеги утомились ждать эти плоды? - В голове хозяина появилась ирония, но тут же исчезла, когда он продолжил. - А не кажется ли вам, милорд, что ваше население с бешеной скоростью пожирает чужие культуры с поразительно скромным полезным выходом?
- Кажется, именно для того они им и даются, - осторожно проговорил Эл, которому не очень понравилась такая вот внезапная серьезность, он мгновенно забыл про мучительное кресло. - Для освоения, переваривания. Псевдоразум тем и отличается от обыкновенного, что способен принимать любую творческую идею извне и подстраивать ее под собственные нужды. Как бы предполагалось, что это один из этапов освоения основ творчества, внутреннее обучение. Человек должен привыкнуть к сильным гармониям.
- Ваш "человек" потребляет эти гармонии на завтрак, обед и ужин!
Ш-ш-х-х... Эл резко отклонился к спинке кресла, стукнувшись затылком. Как только милорд Ван Хельсинг изволил повысить голос прямо ему в лицо метнулось нечто невидимое, но не менее от того резкое и быстрое. Оно пролетело вдоль кресла, не коснувшись его, но обдав ветерком, как тело вполне инерционное. Что за черт!?
- Прошу прощения, - извинился хозяин, однако по голосу его можно было сказать, что делал он это совершенно автоматически, как если бы случайно наступил Эллу на ногу в общественном транспорте. - Я всего лишь хотел уточнить, что на мой взгляд усваиваемость этих, как вы выразились, "сильных гармоний" в вашей цивилизации меньше процента.
- Не меньше, - упрямо не согласился Эл, в душе понимая, что собеседник близок к истине. - Но в чем виноваты поседоразумные?
- А в чем виноваты гармонии!?
Третий удар головой о кресло заставил Эла пропустить несколько слов, последовавших за восклицанием хозяина, - в ушах слегка зазвенело. Пролетевшее перед лицом прозрачное "нечто" на этот раз крепко толкнуло его в грудь. Ну теперь хотябы понятно, для чего делалось это чудо художественного искусства! Для вежливого издевательства над гостями. Чтобы они сами себе головы разбивали до крови. На всякий случай Эл прикоснулся к затылку, провел по волосам. Нет, крови разумеется он не обнаружил - как бы рано еще, да и голова у него покрепче каменного дерева.
- Милорд, это несерьезный разговор! - Эл поднял вверх ладонь, призывая к максимальному вниманию собеседника. - Кто в чем виноват или не виноват... Я же выдвигал план развития, и не я один его поддерживаю, работает целая лаборатория, толпа народа! Это не мой личный каприз или прихоть! Я уже согласился, что идея не была идеальна в начале. Но это не значит, что ее нужно закапывать!
Интересно, разозлится хозяин теперь или нет? Эл повнимательнее пригляделся к его внешне равнодушному лицу. Может быть у него и нет собственных эмоций, а вместо этого коллекция приведений?
- Хорошо, - Судя по всему Ван Хельсинг не разозлился, или вообще равнодушно относился к тому, что на него повышают голос. Встречаются такие люди. - Я допускаю, что возможно вы правы. Насчет идеи и закапывания. Но не насчет культуры.
Эл быстро сосредоточился. Это уже кое-что! Что же у нас там такое с культурой? Да вобщем-то ничего особенного, и парень предельно четко выразился. Псевдоразум вместо того, чтобы осваивать вносимые в него ценности, каковые доставлялись им вместе с нанятыми по контракту или увлеченными идеей нового разума творцами, предпочитал эти ценности... гм-м-м, ну даже не знаю как будет приличнее выразиться,.. потреблять? Как можно потребить сфинкса или идею ноосферы? Никак... они слишком велики для скромных возможностей ограниченного только своими ощущениями восприятия. Но ее можно извратить. Например, написать на пирамидах неприличное слово, отломить от них камень чтобы привезти домой и хвалиться за обедом гостям. Словом "ноосфера" назвать бакалейную лавку, в виде рекламы повесив круглую булку на двери. А чем не сфера?! Или написать нудное, ничего не значащее исследование почему и отчего именно это слово используется в тексте журнальной статьи пятнадцать раз и считать что совершил творческий подвиг. И это еще не самые худшие варианты!
Он обратил внимание на то, что за последние дни в попытках сопротивления коллегам, осмыслил и понял больше, чем за годы работы. И слишком часто ему приходится сознаваться самому себе в том, что он не получает ожидаемых результатов от воздействия на население проектной территории. Порой хочется развести руками и сказать пресловутое: "хотели как лучше, в получилось как всегда".
- Но ведь, если бы всего этого не было... - Эл смирился с тем, что его мысли открытая книга и решил не пересказывать.
- И что? - в голосе Ван Хельсинга послышалась ирония.
Эл поднял глаза и увидел, что он держит в руках предмет, поиском которого с таким увлечением занимался на журнальном столике. Это была планшетка из коричневой жесткой кожи на длинном ремешке. Нечто среднее между личной сумкой и папкой для бумаг, но достаточно устойчивая, чтобы на ней можно было писать. И достаточно вместительная, чтобы туда напихать походную мелочь вроде документов, денег, часов или приборов для ориентирования.
- Чем бы они сейчас отличались, если бы "всего этого" не было? - повторил Ван Хельсинг. - А не кажется ли вам, милорд, что навязанные гармонии оказались слишком сильными, и они задавили только слегка проявившиеся их собственные, слабые, тусклые но самобытные творческие силы?
Эл заворожено глядел на руки хозяина, державшие планшетку.
Кажется ли ему? Нет, не кажется... да и казаться не может. Если это насчет остатков первобытно общинных культур, то не к нему вопрос. Индейцев истребили? Северных... да и южных тоже. Папуасов в южном полушарии, горные народы на евразийском континенте? Да, было дело... но, скажите на милость, какое это отношение имеет к культуре?! Что, фрески на соборах их заставляли это делать?! Или танцы и стихи с песнями? Эх, вот ведь беда! Ну что ему было не согласиться на монокультуру! Сидели бы сейчас, поклонялись бы всей толпой какому-нибудь светилу и знать бы не знали ни о каких религиозных войнах! Да, у нас проблема! У нас проблема с уважением и терпимостью! До такой степени, что даже цивилизация встает под вопросом.
Это только нам тут хорошо рассуждать. Мы привыкли к сущностям, способным обретать любую форму, и для нас человек остается разумным, сколько бы голов, ног, плавников или крыльев у него не наблюдалось в данный момент. А там, на земле, все по-другому. У них только в сказках животные разговаривают. А сказкам, как и полагается здравомыслящим и трезвым существам они ясное дело не верят. Эл с тоской поставил руку на ледяной подлокотник, даже не замечая его твердости, уперся ладонью в подбородок. Кажется, в таких вот позах чаще всего рисуют на картинках в детских книжках скучающих особ королевской крови на троне. Э-эх! Ввести им что-ли туда каких-нибудь разумных и говорящих человеческим голосом травоядных? Что там у нас самое привлекательное, о! - Единороги!
- Перестреляют, - гласом рассудка извне пробился в его мысли Ван Хельсинг. - И съедят. Остальных по зоопаркам распихают.
Скорее всего. Ну тогда что-нибудь более кровожадное, чтобы само себя защитить могло... нет! Эл быстро себя остановил, пока не придумал еще какой-нибудь околесицы. На более кровожадное тоже найдется оружие. Ракеты, огнеметы, ядерные заряды в конце-концов... И ведь, оно, это самое существо даже "здрасьте" сказать не успеет, как его препарируют... Одно время все прилета инопланетян ждали. Ну так просто исходились, что мочи нет. Скотт сжалился, подкинул им автоматический модуль на орбиту с макетом чего-то такого отдаленно напоминающего ихние об инопланетянах мечты. С ручками, ножками зеленого цвета и предельно гидроцефальное, рот до ушей, мяукает бессмысленно и на радиоволнах излучает. Словом - мечта земных ученых. Так оно мало того, что два года на орбите моталось, пока они его засекли! Так ведь даже попыток связаться не сделали. А оно в радиодиапазоне было вполне активное. Нет, ракетой его! Впрочем, мы тогда решили, что это они его приняли за вражеский спутник-шпион. Как же, у них же одни враги кругом! Это еще ладно. Но ведь, когда разобрали обломки, этот бедолага был еще рабочий. Прикончили на месте, без суда и следствия. Потом правда долго изучали. Кишки потрошили, кости вытаскивали, череп описывали. Повеселились наверное. А все туда же! Магию им подавай! Какую вам, блин, магию?! Что вы ей, магией этой делать собираетесь? Мочить друг друга в особо извращенных формах?
- Извините, милорд, но мне начинает казаться, что вы не очень любите собственные творения, - улыбнулся его мыслям хозяин дома.
- Да нет, к сожалению, я их, кажется, слишком люблю! Мы ведь им чего только не дали? Холодно тебе, мокро - вот огонь. Жарко и сухо - лед и вода. Растительность, животный мир - полная чаша. Ученик Дарина наизнанку вывернулся, так старался имя учителя не запятнать! А какие ландшафты, пейзажи, времена года! Где-нибудь вы видели еще такие разнообразные и при том максимально приспособленные для жизни гуманоидных рас пейзажи?
- Неоднократно, - остудил его пыл хозяин, откинул крышку планшетки и начал перелистывать прикрепленные сверху исчерканные неизвестными Элу знаками листы. - Видел и более совершенные.
- Ну да, - притормозил Эл, почесал лоб, убрал руку с подлокотника. Придаваться тоске будем на досуге. - Но ведь, согласитесь, хорошо получилось.
- Неплохо.
- Для других форм придется переделывать, - напомнил Эл сам себе, и внезапно с ужасом подумал, что до этого еще ни разу не допускал мысль о том, что ему не удастся отстоять свое человечество. В смысле, до сих пор его не покидала надежда, что человек обретет нужный уровень разумности для всеобщего признания.
Это же - опять все заново?... Новая структура, новые идеи. А с этого мира делается слепок во времени, снимается как кожура с апельсина или скорлупа с яйца вместе с населением и их представлениями об окружающем мире, насколько уж аккуратно - бог весть. Как получится. Ну, постараются, разумеется, не в первый раз. И бережно перемещается в отдельное квазипространство, для дальнейшего существования. Быть может, они ничего и не заметят, болезные... немного поштормит и уляжется. И все останется на своих местах. Потому что в этом пространстве их представления станут настоящими законами мира. Солнце будет всходить на востоке, будут сменяться времена года. Даже может быть им больше понравится - ничего ведь нового у них случаться не будет. Зимой - зима, летом - лето... традиционно, спокойно, уверенно. Эл представил, как это - иметь вместо настоящего космоса над головой космос искусственный, очень похожий, но все же другой и скрипнул зубами. Такого мира и спокойствия для своего человечества он не хотел... Существования материи, не разума. Безмятежности сытого желудка в противопоставление вечному беспокойству сознания. Торжество отдыха. Царство тишины. Многообразие развлечений, какие только пожелаешь! Удовлетворение всех органов чувств по заказу! И бесконечная грызня за самое близкое место к сытной кормушке! Тоска!
А мир останется. После всех метаморфоз, свободный от населения и его представлений, оживший, встряхнувшийся, очищенный мир. Готовый предоставить силы, в нем существующие настоящему разуму. Они просто не понимают, как это будет... не могут представить, какой станет их жизнь без творцов, без Сил. Им кажется, что можно бесконечно долго пинать мальчика, рисующего на заборе цветы вместо пахабщины. Даже если переломать ему руки и ноги, он ведь вылечится. Творцы, они, как собаки живучие! И вернется. И еще нарисует. Потому что, как опять же говорит Офион, - творчество, это когда вопреки... вопреки словам, боли, лени и спокойствию.
А мальчик не вернется. И ничего не нарисует... Иногда Эл думал, что на его решение повлияла его собственная человеческая природа, хотя он и старался все как можно точнее обосновать в математике. Но у него проступал холодный пот на коже, когда он представлял, что было бы с ним, если бы не споткнулся бы об них с Сэмом на перекрестке Эрлих, тогда еще даже не Великий, а простой деревенский оболтус и бродяга... Но перекрестки у них были! И дороги были. Правда платные, поэтому им пришлось долго вкалывать на прополке овощей все лето, чтобы скопить на маленькую экскурсию в ближнее пространство на базар.
Как правило, такое поворотное место в личной истории принято запоминать навсегда, а он уже совсем забыл что и как там произошло. Помнит только, что как обычно они прикинули с Сэмом, что заплатить можно за одного, а пользоваться вдвоем... ну и, стало быть, вынесло их так, что мама дорогая! А ведь сейчас и не вспомнишь, куда вынесло-то. Да что-то такое безобидное совершенно. То ли побережье, то ли лес, но не рынок однозначно... Ну да ладно, не в этом дело. И ведь не был он ничем, и звать его было никак, и прожил бы он еще тысячу перерождений, прежде чем в его голову забитую навозом, брюквой и погодой на неделю пришла бы мысль о том, что мир под твоими ладонями как пластилин. Твори и пробуй, лепи, что хочешь! А вот попался добрый человек... хм... даже в воспоминаниях Эл поперхнулся, когда подумал об Эрлихе "добрый"... ну ладно! По-своему все же добрый! Дал пинка под зад, отвесил подзатыльник, сказал - чего ревете, пацаны?! Выше нос! Брюква во всех мирах одинаковая! Пошли лучше еще куда-нибудь сходим! И оказалось - правда, одинаковая...
А к чему это он все сейчас вспоминает? Ах, ну да! К тому, что был он пылинка мелкая, безмозглая. Почему он ничего не хотел этакого? Потому что не представлял чего хотеть можно. Если нос от грядки поднимаешь то только для того, чтобы на небо поглядеть - не идет ли гроза с градом? Ему что нужно было - чтобы в сенокос погода хорошая стояла, чтобы снега побольше зимой и весна без заморозков, вот и все мечтания. Поэтому когда проект первичный рисовали, он наверное и вспомнил про людей в первую очередь. Очень ему показалась перспективной способность человека меняться в течении жизни. Был никто, а стал - о-го-го! Очень даже кто... творец, мастер. Но вот что странно... как он ни смотрел на псевдоразумных, как ни пытался сравнить их с собой в молодости, а все равно ничего не выходило.
Да, в детстве он не представлял, что когда-нибудь сможет легким движением воли, сознания и пальца одновременно поворачивать реки, убивать или возрождать из пепла. Ему об этом никто никогда не рассказывал. А они представляют! У них есть целые тома поучительных и образовательных произведений которые описывают такие вещи в подробностях и деталях. Существуют кинофильмы созданные по книгам, где это можно даже посмотреть. Пускай фантастические, выдуманные - но существуют! Но ведь никто даже не пробует. Все ждут каких-то дополнительных разъяснений, пошаговых инструкций. Кто-то ждет, что придет добрый дядя и начнет водить пальцем: вот гляди, деточка, как это все нужно делать! А кто-то просто ждет. Непонятно чего... волшебной халявы. "Эх, вот бы мне бы сейчас упало с неба много-много денег, здоровья, счастья и любви! Но я для этого ничего делать не буду, зачем это еще?"... Лежбище котиков... есть у них такие животные морские, пожрут и спать на солнышке лягут.
Во-вторых, ему как-то никогда не приходило в голову хотеть для себя одного... Ну, как бы это поточнее... э-э-э, скажем, чтобы над всеми прошел град, а над его собственным полем только дождь. Чтобы всем было плохо - а ему хорошо! В этом они были разные. Об этом было даже как-то странно слышать, не только видеть. Как это, интересно нужно думать? Как будто каждый человек, это отдельный космос, отделенный ото всех мир, замкнутый в своей собственной личности, кстати говоря, порой довольно убогой. Наверное им очень одиноко живется... болтаются они сами в себе, думают о себе, мечтают для себя, заботятся о себе, переживают за свое будущее, вспоминают свое прошлое, да мало ли чем еще можно заняться в уединении! Как будто в тюрьме сидишь. Бр-р-р! Так не удивительно, что они все культуры, которые им от комплементов по наследству достались под себя уделали, другого слова не найду... Скажите пожалуйста, для чего нужен бюст древнего бога? А очень им удобно бумаги на столе прижимать, чтобы от ветра не разлетались. Удобно, полезно, выгодно. Или вот стоит человек под летним теплым дождем, радуется, восторгается, того и гляди стихи сочинит. Но чуть прислушаешься к мыслям, чем он восторгается, как холодный пот прошибает. Стоит он и радуется, как ему хорошо, и всячески своим довольством упивается, словно вся красота эта создана исключительно для его потребления.
- Но ведь так оно и есть, - вклинился в его размышления хозяин по пути к своему креслу. Он сел, положил папку на ручку, откинулся на спинку головой. Его кресло было меньше размером, не было изукрашено припадочными краснодеревцами, зато когда человек садился, мягко принимало его в объятья. - Или я что-то неправильно понимаю?
- Э-э-э... - Кажется Эл слишком увлекся личными вещами, хоть и близкими по существу момента. - Ну да, разумеется... собственно, для них конечно.
Эл смутился. Вот это уже был его личный просчет. Поскольку он сам никогда не думал о себе, как об отдельной от всего остального мира единице, уникальной личности, то предположить такое отношение в своих созданиях не мог. А должен был!
- Я надеюсь, что постепенно с возрастом это пройдет само собой, - сознался он, склонив голову.
- С возрастом чего?
- Цивилизации. Когда-нибудь они должны понять, что жить наружу интереснее, чем внутрь себя.
- О! - Ван Хельсинг очень холодно улыбнулся. - И на чем, милейший, основаны такие надежды?
Эл поежился, потому что вокруг внезапно упала температура, которой он мог бы не почувствовать, скажем, у себя дома. Но не в гостях, где только хозяин волен распоряжаться внешними условиями. А как он может ими распорядиться Эл только что имел возможность лицезреть в парке. Жутенько...
- Ни на чем не основаны. Это просто надежды.
Честность - лучшая политика, решил он. И еще раз убедился в правдивости пословиц и поговорок. Погода улучшилась, воздух потеплел.
- Ну чтож, приятная откровенность... - голос собеседника смягчился. - Значит, вы не отрицаете, что сознательно позволили каждому желающему на этой территории пользоваться всеми творческими силами?
- Конечно нет! - от удивления Эл ощутил, как брови его сами полезли вверх. - Разумеется, я ничего такого не отрицаю! Наоборот, я все время ожидаю, что хоть кто-нибудь начнет ими пользоваться!
- И что, - собеседник заинтересовано подался вперед. - Вообще никто?
- Ну... наши, которые работают. Случайные посетители, опять же... Вот Брэкхем, чтобы ему пусто было!
- Извините, я вас не понимаю, - Ван Хельсинг отодвинулся обратно вглубь кресла, которое вместе с формой поменяло цвет. До этого оно было серо-сизым, под стать хоть и вычурно пошитой, но все же невзрачной одежде человека. Теперь пошло ярко-васильковыми пятнами. Вообще же большая комната, в которой они разговаривали, или зал не выглядела мечтой средневековья. Была она на редкость тускло окрашена, мало декорирована а шторы на огромных окнах совсем отсутствовали как таковые. Аскетизм, проступавший в чертах замка как-то не вязался с поведением хозяина. Этого человека Эл скорее всего представил бы в стильном окружении магических миров. Тонкость, изящество, искусно изображаемая распущенность внешне, и жесткий до жестокости внутренний контроль.
- Но ведь это и есть то, чего вы ожидали, не так ли?
- Не так! - Эл устал объяснять всем и каждому, чем его не устраивает художник Питер Брэкхем. Поэтому решил прибегнуть к формальному ответу. - Это старый разум.
- В таком случае, вам несказанно повезло, - в голосе собеседника послышались крайне серьезные нотки, и Эл, который до этого неосознанно водил глазами по голым стенам в поисках хоть одной картины, резко повернулся.
- Повезло? Уже?
- Ну да. Вам не приходилось задумываться, к чему может привести открытый доступ к силам?
- А, приходилось, - отмахнулся он. - Ерунда! Сначала я тоже переживал, что прибежит толпа народа и начнет валять все подряд, кому что в голову придет. Кое-кто прибежал, кое-что наваляли. А потом поглядели, что никому они там со своими заумными идеями не нужны, и ушли потихоньку.
- Все ушли потихоньку? - не поверил Ван Хельсинг.
- В меру вежливо, - кивнул Эл. - Только один дуралей континент затопил. Но мы на этом потом много мифов построили, потому что затонувшая земля выглядит очень романтично.
- Но в этот раз получилось по-другому?
Да... Эл почесал кончик носа. Такая история получилась, что легче ее выслушать, чем рассказать. Опять же неясно, стоит ли все рассказывать, может этому нудному средневековцу известно больше подробностей, чем Элу. Видно невооруженным глазом, что бывал он на земле. И бывал, скорее всего, неофициально, не запрашивая разрешения. Говорил же он, что нужно было делать открытый проект! И никто бы не заинтересовался ни на минуту! Стоит поставить минимальные условия на вход и выход, и только ленивый не попрется поглядеть, что это там такое интересненькое прикрыли? А у нас ленивых мало, чай не земля!
- Я думаю, что "этот раз" еще не закончился, - приоткрыл Эл свои планы. - Если мне удастся встретиться с Брэкхемом, поговорить лично.
- Собираетесь его переубедить?
- Да, - согласно кивнул Эл. - Собираюсь. В конце-концов, должен человек выслушать все стороны вопроса, прежде чем принимать решение.
- Думаете, ему не рассказали?
- Думаю, что рассказали. - Вот в чем Эл не сомневался, так это в честности коллег. А более того - откровенности Сэма.
- А какие предложения?
- Простите? - не понял Эл сразу. - В каком смысле?
- Я имел в виду, - хозяин повертел перед лицом пальцами, и от этого движения Эллу стало как-то неприятно знакомо. Не-е-ет! Ну однозначно этот человек маг. Пускай он телепортатор, это дело не меняет. Но вот так сложно и многозначно думать руками умеют только маги. - Что вы собираетесь предложить своему...
Человек в кресле на секунду словно прислушался к далекому только ему одному слышному разговору.
- ... Он ведь считает себя вашим созданием.
В словах Ван Хельсинга не было вопроса, поэтому по правилам вежливости Эл мог не отвечать. Да прямо с ходу ответить он бы не смог, настолько был огорошен. Неужели?! От растерянности Эл поглядел на свои руки, стожил пальцы в кулак, разложил. Ничего умного в голову не приходило. А ведь он, Эл, последняя скотина, в таком случае... Парень и в самом деле убивается насмерть, чтобы доказать ему, что люди не достойны внимания, заботы и постоянного ухода. Но он не ставит себя выше остальных при этом, хоть основания у него имеются. Все эти картинки, уродства и болезни разума, которые он так старательно всю жизнь рисовал, это ведь не для себя, а для него - бога и творца... который был все время чем-то занят. Вроде того - гляди, дорогой боженька, чего ты тут наколбасил, может хоть фантазия проснется, если совести нет...
Ну вот, он может себя поздравить! Можно сказать, один творец у него получился... Обхохочешься до слез.
А то, он все никак не мог понять, что это Дарин на него такой злой был! Ну так нужно было по-простому объяснять, а не ждать полгода, когда до него дойдет! И ведь какая превосходная идея! Откапываем в архивах пропавших известных создателей, отшибаем им память, тихонько, чтобы никто не заметил, переправляем на землю, чтобы они родились где-нибудь подальше от общего внимания. Следим, чтобы сильно не выделялись, а если они там не сдохнут, лет через пятьдесят по проектному времени объявляем - ура, мол! Свершилось великое открытие, образовался самобытный разум! Глядите, друзья и коллеги, чего он тут нам только не натворил! Впечатляйтесь.
Вот так он бы и поступил. Если бы был псевдоразумным. Брэкхем их логику освоил в совершенстве, и у него нет оснований пользоваться какой-то другой. Что же он, интересно, о нем сейчас думает? Наверняка, что-то похожее... Нашел, подбросил, использовал для собственной игры, потом прикончил бы, да не успел. Нда... Я ведь не глупый. Просто немножко тормоз. Да и выспаться все никак не получается. Спасибо, друзья не бросают на произвол судьбы.
- Я бы очень хотел, чтобы вы, милорд, поняли меня правильно, - Эл усиленно потер лоб, стараясь сосредоточиться. - Дело не в Брэкхеме. И не во мне. И даже не в моих коллегах... Собственно, мне безразлично как это выглядит в чьих-то глазах, у всех свои методы восприятия. Я просто хочу защитить свой мир, понимаете? Таким, каков он сейчас есть. Плохой он или хороший... Ну да, если сравнивать, а у нас есть с чем сравнить, то они неразумны, жестоки от глупости, самолюбивы и ленивы, крайне эгоцентричны, способны потратить все время и все силы своей жизни на развлечения, но одновременно постоянно изнывают от скуки. Их практически невозможно заставить учиться, если не помахать перед носом сладким пряником, одновременно стегая по заднице кнутом. А если это все-таки удалось, и они поднимаются на маленькое возвышение относительно окружающих, то восседают на нем, словно это на самом деле трон правителя всей земли, вершина космического знания. И боже упаси им еще что-нибудь узнать! Что вы! Они уже узнали все, что им нужно! Они так боятся смерти, как будто эта их короткая жизнь что-то стоит. Может быть потому, что подсознательно понимают - в следующем рождении они не смогут вспомнить ни одного стоящего события из прошлой. В большинстве своем они не способны на организацию перерождающейся личности, которая бы накапливала осознанные переживания из жизни в жизнь... для них слово "смерть", равносильно слову "конец". Одно меня радует - бессмертие они тоже отвергают, считая что это страшное наказание. Еще бы! Стать бессмертным полуразумным идиотом, куда уж хуже!
Эл понял, что отвлекается, и прикрыл глаза. Ван Хельсинг слушал его молча, не перебивая, холодное выражение его лица не отвлекало и не раздражало, что радовало.
- Но как бы то ни было, я все равно не хочу оставлять их на произвол судьбы... или на произвол Сил, если точнее выразиться. Мне кажется... я боюсь, что им не потянуть равенства... Видите ли, то, что собирается сделать Сэм, а именно - вернуть миру исходное состояние баланса, это все равно, что призвать человечество к ответу. Одновременно всех и каждого. С точки зрения некоторых ихних религий, это может походить на всемирный суд, или "судный день", как он называется в библии. Только, к сожалению, их представления безразмерно далеки от того, с чем им придется столкнуться в реальности. Они думают, что существует такая штука, как "милость божья"! Они считают, что если не делают ничего плохого, то это уже правильно и достойно человека. И что можно, покаявшись словами искупить свои дела, отмазаться, отовраться, поплакать почти искренне а потом вернуться домой и спокойно снова зажить бессмысленной пустой жизнью. Увы! Только не в этот раз! Тут будет все просто. Или ты человек разумный, тогда и спрос с тебя как с разумного существа. Или ты материя - и место твое среди предметов и вещей, выполняющих задачи поставленные разумом.
Где там, у нас же амбиции!... а какие могут быть у вещей амбиции? Я пытаюсь не думать, как это будет выглядеть. На что будет похоже столкновение с реальностью собственного мира, когда исчезнут все те структуры, которые мы нагородили, чтобы временно защитить псевдоразумных? Но кое-что все-таки мне представляется в ярких красках. Например, у них существует понятие "неживая природа", да они и с живой не особенно церемонятся. Вот будет шок, когда эта самая "природа" им популярно покажет кто из них живой и почему... Трогательная картинка - девочка собирающая цветочки на лугу, милая сердцу каждого землянина, в лучшем случае обойдется без кровопролития. Не всем цветочкам нравится, когда у них обрывают органы размножения, и теперь они будут в полном праве отвечать соответственно общему закону. Нет, к такой жизни они не готовы!
- Откуда вы знаете? Вы же не пытались, - голос Ван Хельсинга как птица упал откуда-то с потолка. - Все же остальные живут и ничего.
- Я даже пробовать не хочу! Даже если среди полуразумных найдется сотня-другая способных подстроиться под условия настоящей реальности, остальные то в чем виноваты? Может быть им тоже когда-нибудь удалось бы стать нормальными. Не сразу, постепенно, год за годом, жизнь за жизнью накапливаются крупинки истины. Есть же какой-то переход количества в качество, или нет?
Хозяин безразлично пожал плечами.
- Не понимаю о чем вы говорите. Относительно качества и количества... Но ваш рассказ меня впечатлил. Я вижу, вы действительно озабочены состоянием своих подопечных, и принимаете их развитие чрезвычайно близко к сердцу.
- Да. И я очень хочу, чтобы мне позволили и дальше заниматься этим развитием!
- А если деструктивный комплекс все же превысит конструктивный? - Элу показалось, что этот вопрос был задан для формы, настолько равнодушным казался говорящий, - Я слышал, что группа ваших формистов не на шутку озабочена возможным разрушением планеты. Гибель мира они вам не простят, милорд...
Великие Силы, гибель мира!... Эл затосковал. Да он сам себе никогда не простит, если такое случится!
- Но ведь пока мы справляемся, - грустно сказал он. Думать о таких страшных вещах ему совсем не хотелось.
- Ну что ж, - Хозяин опять скрестил пальцы, возложив руки на колено. - Я предварительно подведу итог началу нашего разговора, с вашего разрешения.
Вежливо кивнув головой в сторону Эла, он продолжил:
- На данный момент мы имеем проектное пространство, ограниченное специальными защитными структурами от собственного мира. И проживающих в нем существ, от которых все время ждут какого-то особенно неожиданного развития творческого разума.
Эл попытался было открыть рот, чтобы возразить, но был остановлен повелительным взмахом руки, и благоразумно решил дослушать.
- Ведь вы создавали их как материю, наделенную формальным разумом? Не так ли?
- Да, - Эл кивнул головой, стараясь остаться максимально спокойным. - Общим разумом человеческой формы.
- Хорошо. Далее. Насколько всем известно, при столкновении даже с самыми мягкими реальностями, форма разум не сохраняет.
О, да! Несмотря на азбучность этой истины, она все-таки остается единственной и неоспоримой. Как, скажите на милость, может остаться вменяемым лесоруб, пришедший в лес за дровами, и получивший в ответ от деревьев вместе с хорошим пинком еще и устный ответ тем самым нецензурным языком, который лесорубу вполне доступен?! Или рыбак, вытаскивающий рыбу, говорящую человеческим голосом? Ветер, камни, огонь, вода... слова, которыми люди привыкли называть вещи с их точки зрения неживые. В реальности эти вещи могут являться прибежищем многих сущностей, существ, элементов и просто живых сил, с которыми лучше не ссориться.
- После того, как вы окончательно закончили формировать комплементы. Ведь вы, я надеюсь больше не собираетесь ничего добавлять? - Ван Хельсинг наклонив голову поглядел на Эла так, что ему это напомнило взгляд поверх очков, хотя никаких очков разумеется не было.
- Почему же? - Эл пожал плечами. - Если понадобится.
- И кто же это будет? Подводные жители внезапно всплывшей Атлантиды? Или затерянное племя ледяных великанов в горах Антарктики?!
Ага, ну я же говорил, что он бывал на земле! Кто еще может знать названия континентов убогой заштатной планетки, которой даже в звездных атласах не найдешь?
- Не нужно искусственно сужать диапазон их восприятия. Мы осваиваем околоземную орбиту. Это вполне могут быть культуры с ближайших планет или их спутников. Они же ждут, что к ним инопланетяне прилетят, вот и приличный довод для обнаружения заброшенных разумными существами городов.
- Мертвые культуры?
- Ну разумеется! Мне там только живых марсиан не хватает!
- Я принял это во внимание. Продолжим ретроспективу. Для того, чтобы дать возможность разуму выжить и приспособиться вы дали ему: первое - открытый доступ к любым творческим силам, второе - сохраненную в вещественной форме информацию о комплементарных мирах, третье - свободный выбор основы для формирования личности из любого места и времени, с любого комплемента. И наконец четвертое - нечто вроде объединяющий гиперличности на всех, наделенной общими понятиями, вроде единого бога-создателя всего живого, любви-ненависти, добра-зла.
- Ну да, - Эл пожал плечами не то удивляясь, не то недоумевая к чему это такая официозность. - В проспектах было много написано подобной ерунды. Но если говорить откровенно, мы всего лишь пытались все это проделать. Что-то получилось, что-то так и осталось формальной единицей.
- И какое время вы намерены сохранять это в таком безобразном состоянии?
- Бесконечно долго. - Хотя его слова можно было счесть легким хамством, Эл сознательно пошел на это. Потому что думал он именно так. - Сколько потребуется до полного формирования. Или пока я не передумаю.
Он изучил удивленно взлетевшие брови хозяина.
- Прошу меня еще раз извинить за некрасивое вторжение на вашу территорию, однако и вы поймите меня. Это мой проект. Моя идея и моя ответственность. Это часть моей жизни и бессмертной души, часть моего "я"... немалая надо сказать часть. И что бы ни произошло, я планирую защищать ее всеми доступными способами. Я готов положить все остатки своей души и жизни! Тем более я готов положить туда же любую чужую жизнь или душу.
Эл наконец высказал то, что хотел и ударился о спинку кресла всей спиной, достаточно больно ушибив позвоночник. Ничего! Зато теперь он расставил все по местам. А что, предполагается он должен ныть или скулить? "Ах, помогите мне пожалуйста, дорогие коллеги, я запутался совсем, и не знаю что мне делать дальше". Не будет этого! Если он не знает что делать, то кто знает? Никто не знает! Такого вообще до сих пор никто еще не делал! Они думают, что если снимут с проекта заселение людьми и разовьют альтернативную цивилизацию в море, то у них получится лучше?! Это еще вопрос!
- Да я понял, - Ван Хельсинг опять махнул рукой, выражая общее равнодушие к эмоциям Эла. - Ваше активное желание кого-нибудь "закопать" для укрепления собственной позиции было ясно с самого начала. Видимо ваш друг очень к вам привязан, если согласился сопровождать вас.
- В каком смысле? - теперь настала очередь Эла ловить уползающие наверх брови. То чувство решимости и твердости, с которым он только что говорил внезапно начало расползаться как ветхая ткань под пальцами.
- В самом прямом и непосредственном, - хозяин улыбнулся, и Эл пристально следивший за его мимикой, потому что мыслей он услышать не мог, поежился.
Если бы это была просто обыкновенная холодная вежливость, он бы скорее всего пропустил ее мимо ушей, но в этом сочетании изгиба плотно сжатых губ и широко раскрытых глаз содержалось предупреждение об опасности. Вроде знака "Стоп! Закрытая зона! Держитесь подальше!". Но, Великие Силы, от чего он должен держаться подальше?! От прозрачных, как стекло, намеков на то, что он сознательно собирался подставить своего лучшего друга?!
- Согласитесь, что для вас, милорд, было бы смешно отговариваться тем, что вы хотели его подставить бессознательно.
Улыбка-мираж на лице Ван Хельсинга не исчезала даже когда он двигал губами. Или он ими не двигал? Проклятье!! Бедные мои мозги! Не голова, а проходной двор! Но при чем тут все это?! Он сейчас меня совсем запутает!
Эл прищурился, отвел глаза от собеседника, пускай это было невежливо, зато давало ему возможность сконцентрироваться. Так, пока ситуация развивалась по самому худшему сценарию. Милорд Ван Хельсинг уже пробился через все его защиты, и Эл в этом деле был ему, кажется, не соперник. Как же он отвык от высоких разговоров, когда беседа представляет из себя не просто обмен информацией, а еще массу сложных многомерных действий, задач и сюжетов! Вот сейчас, например, его явно пытаются заморочить, перевести на чувственно-эмоциональный фон, заставить реагировать импульсивно, спонтанно. Он уже начал возмущаться, теперь осталось перейти на повышенный тон, накричать на хозяина, доказывая тому собственною правоту и невиновность одновременно. После можно смело переходить к рукопашной схватке результатом которой могут стать разрушения и повреждения, но вот чего он абсолютно точно добьется, так это того, что его вышвырнут из этого замка, или даже из этого мира. И он уйдет с гордо поднятой головой и переломанными костями, не слова не помня о том, зачем он сюда вообще приходил! Нет. Этого допустить нельзя. Значит мне придется еще немного напрячься, забыть о своих амбициях, вывести на первый план самое важное, то, зачем и для чего он рисковал жизнью Дарина и своей. Сознательно, бессознательно? Какая разница?!
Этого человека он не знает. Но это не беда. Беда в том, что он даже приблизительно не представляет кто и что это может быть за существо. Эл глубоко вдохнув, снова поднял глаза на хозяина, чтобы увидеть, что тот к счастью уже не улыбается, а просто спокойно сидит, сложив руки на коленях поверх своей странной планшетки с бумагами. Как ни старался Эл найти в его облике знакомые черты, ничего не выходило. Да и сложно искать такие соответствия. Ели бы он выбирал из своих знакомых, на кого был похож Ван Хельсинг? К глубочайшему своему изумлению, он решил что тот похож... на Дарина? Да-да! На сильно побитого жизнью, потому что именно от бесконечных невзгод в человеке рождается такая хладнокровная циничность и вместе с тем болезненность реакции на неожиданные вещи, не имеющие к тебе прямого отношения. Однако, Дарин полиморф, или проще говоря - существо никогда не имевшее изначальной формы. Внешность для него значит гораздо меньше, чем для многих людей одежда, в том смысле, что вежливо все же когда она есть. Выходит разумнее предположить, что не Ван Хельсинг похож на Дарина, а Дарин на Ван Хельсинга! Где-то, когда-то его друг имел возможность довольно долго общаться с этим человеком, если для создания человеческого облика использует его черты. Собственно, почему нет? Он сроду не питал иллюзий на тот счет, что знает о Дарине все. Да и кто может знать "все" даже о самом себе? Мало ли жизней прожито!
Теперь когда он начал исподволь приглядываться, Эл находил все больше сходства. Движения рук, пластика лица, может ли он быть таким же трансформативным? Гм-м-м... исключать нельзя, особенно если принять во внимание эти вот невидимые летучие призраки, которые бросаются на гостей, когда хозяин изволит раздражаться. Все это конечно хорошо, но что это ему дает? Ничего. Впрочем, быть может малую толику надежды на возникновение взаимопонимания, ведь нашел же он когда-то общий язык с Дарином.
- Я и не собирался отговариваться, - Эл восстановил в памяти последнюю фразу собеседника, и постарался ответить на нее как можно доступнее и спокойнее. Автоматически он пожал плечами, потом сосредоточился и добавил. - Я не за этим сюда пришел.
Самое главное сейчас не потерять свою собственную линию разговора, и удерживать ее в уме, если не получается произносить вслух.
- Ах да, я припоминаю! Вас привело ко мне жгучее желание отстоять свою работу перед лицом жестоких коллег! Простите. - Кивок головой в сторону Эла, и Ван Хельсинг отвел глаза на большое настенное зеркало, висевшее слева от входа и не удостоившееся упоминания в описании помещения, потому что оно более чем соответствовало его простому, бессодержательному виду. У него даже не было рамы, не говоря об украшениях. Пустое стекло прямоугольной формы. Пустое?! Эл мысленно прикусил язык. Ну что он за дурак малолетний?! Иногда хоть плачь от своей дурости! Пустое зеркало?! Зеркало в котором ничего не отражается?!! Ну конечно, самый что ни на есть обычный предмет интерьера! А он уж было подумал, что собеседник смутился собственных слов, и извиняется за них. Увы, это как и раньше была автоматическая форма вежливости, которая в многих людей порой выглядит безумно обаятельно. "Ах, прошу меня простить, что выпустил вам кишки", или "Благодарю вас, милорд за оказанную мне услугу. Я не забуду вашей безвременной кончины". До сих пор чемпионом по таким милым высказываниям в глазах Эла был конечно Рои, но похоже скоро у него появится конкурент.
Что там он такое увидел? Эл поглядел на зеркало, чтобы еще раз убедиться в своей глупости. "Обычный" предмет интерьера оказался более чем необычным. Как можно описать пустоту? Никак, невозможно. Черная дыра или провал в стене это всего лишь провал и дыра. Их можно увидеть, определить их глубину, ощутить исходящее от них чувство открытого пространства. Зеркало без отражения, это тоже всего лишь вещь, какой бы странной она не казалась. Здесь было совсем другое. Нечто вещественное, о чем нельзя было сказать "я его вижу". Существовал только прямоугольник, граница для пустоты, и сознание подбирает подходящее для него название... что там может висеть такого не стене? Картина? Окно? Зеркало? Пускай будет зеркало.
Артефакт! Понял Эл, ощутив холодный ветерок между лопатками. Он бросил внимательный взгляд на хозяина и увидел что тот кивнул головой, будто общаясь с кем-то невидимым, но находящемся среди этой зеркальной несуществимости. Нда... что там пытался ему сказать Дарин, пока они еще только сюда шли? О чем он хотел его предупредить? Кажется что-то такое на счет того, что телепортатор может оказаться не таким простым парнем, как бы хотелось Элу и договориться с ним будет не просто. И кажется Эл тогда ему ответил, что не видит особенных проблем, договориться можно и с комнатным цветком, было бы желание! Одного он не учел... нежелания комнатного цветка разговаривать, образно выражаясь... Кстати о Дарине!
Но ничего такого подумать о друге Эл уже не успел, потому что внезапно Ван Хельсинг закончил молчаливый диалог с кем-то на другом конце вселенной, и соизволил довершить начатую фразу:
- Так и что вы хотите лично от меня, милорд?
Ага, ну наконец-то, слава Силе! Эл воодушевленно вскинул голову, но вовремя успел вспомнить о жестком дереве подголовника кресла, и на этот раз не ударился.
- Позволю себе уточнить вопрос, - Тонкие подвижные пальцы собеседника пробежали по поверхности папки, будто тот читал вслепую. - В общих чертах я уяснил ваши намерения. И, честно говоря, я не нахожу их достойными.
Эл прищурился, но стоически выдержал первый наезд. Ха, это он не на того напал! Ему с Эрлихом бы поговорить, вот бы они друг друга нашли, ядом-то поливать! Ничего, мы тренированные... сначала я все выслушаю, а уже потом буду реагировать. К тому же, есть достоинство, нет его - какая разница? Из достоинства кашу не сваришь, дом не построишь. Дальше что?
- Я не буду удаляться в бессмысленные разговоры на тему "что бы я сделал на вашем месте", хотя бы потому, что мое и ваше места до такой степени различны, что не подлежат сравнению. Да, действительно, я имею личное представление о том, что происходит в проекте. В какой-то мере мне понятны ваши негодования по поводу действий друзей и коллег. Однако, это ВАШИ друзья, и ВАШИ коллеги - не так ли?
Эл прищурился еще больше, так что теперь видел Ван Хельсинга в обрамлении черных горизонтальных полосок. Его безмятежно-холодное лицо, встрепанные волосы, спокойные ровные плечи. Казалось, этот человек только внешне выглядит живым, а на самом деле он статуя с кладбища. К чему это он, интересно, клонит? Хочет выяснить, способен ли я порвать эмоциональные связи ради любимого дела? Еще как способен! Можно не сомневаться. И меня даже не будет мучить совесть или вопрос - кто кого кинул первым. Был бы результат, а победителей рассудит будущее. Если оно случится.
- Я уже говорил, что пожертвую ради мира всем, что под руку попадется. Но считаю что обладаю достаточной силой и умением, чтобы свести эти жертвы к минимуму! - Эл специально утрировал слова, создавая контраст с искусственно рафинированной речью собеседника. Иногда так лучше слышно.
В изгибе приподнятых бровей Ван Хельсинга проскользнуло сомнение, и такая же легкая скептическая улыбка изогнула губы.
- Я не жалуюсь ни на слух ни на память, а всего лишь уточняю свой вопрос. Пожалуйста, поправьте меня, если что-то не так. У вас есть силы, энергии, время, решимость, наглость и безрассудство. Вас не пугает открытое противостояние. Вы уверены в своем решении и выборе, не сомневаетесь в своей правоте. К тому же обладаете универсальным правом мастера на воздействия в пространствах. Это так?
Сначала Эл кивнул головой. Что же, хоть и грубовато, но в сущности правильно. А потом решил добавить, чтобы не возникло разночтений в жестах:
- Да, это так.
- Тогда зачем вы пришли сюда?
Ага, эта его кривая улыбка Элу сразу не понравилась. И что, позвольте спросить, ему сейчас ответить? Что притащился в призрачных надеждах, которые ему внушил Рои? Что искал понимания, внимания и сочувствия своим идеям и мыслям? Что нуждается не в физической помощи, не в силовой поддержке или сборе армии для противостояния, а всего лишь в небольшом отличном от своего собственного угле зрения... Таком, каким обладает Маар-сан. Что ему нужен свой собственный союзник-телепортатор!
Раздумывая обо всем этом, Эл кажется окончательно сбросил остатки защиты, так что собеседник вместо общих образных телекартин смог уловить его мысли дословно.
- Телепортатор?! - Эл вздрогнул от того, как вдруг изменился голос собеседника, моргнул и после мгновения тьмы увидел что тот широко улыбается, почти смеется. - Вам нужен был телепортатор?!
Такая резкая перемена в настроении говорившего, переход из холодной чопорности к веселому смеху ошеломили Эла. На всякий случай он уже сознательно закрыл и отрыл глаза, поморгал несколько раз, кашлянул и только после этого решился ответить:
- Вобщем да, именно так. Я думал... - он замешкался, так как потерялся окончательно. Ему захотелось наконец подвигаться: встать, пройтись по комнате, помахать руками. Недоговорив Эл вопросительно поглядел на хозяина. Чему он так радуется? Над чем смеется?