В уютном зале ресторана,
Дверь в сад и там журчит фонтан,
Играют хрусталем стаканы,
Я пью, но все еще не пьян.
Заплакала о чем-то скрипка
И молча загрустил рояль.
Прозрачной, легкой паутинкой
Повисла тонкая печаль.
И вдруг рояль крыло расправил,
Как черный лебедь на пруду.
Рванулся к торжеству и славе
И разорвал одну струну.
И прокатив с басов глиссандо
До верхней "Ля" сложил крыло,
Рассыпав ноты по веранде,
Как золотистое зерно.
Уже спустился летний вечер
И кто-то доброю рукой
Зажег огни, фонарь и свечи.
На город снизошел покой.
Отбрасывает блики люстра
На мрамор розовых колон,
В отеле нынче полу пусто,
Швейцар, цветочница, гарсон.
Стараясь выглядеть построже,
Я выбрал столик у окна.
-Обедать? -Не сейчас. Попозже.
И принесите мне вина.
Фарфор тарелок белоснежен .
И серебро из прошлых лет.
Руками чьими-то изнежен
Нож потерял свой прежний цвет.
И чей-то вензель стародавний
Награвирован на ноже,
И буквой вычурной заглавной
Он горд. Ну чем не Фаберже!
Цветочница пришла с тележкой
И предложила мне цветок,
И голос был настолько нежен,
Что отказаться я не смог .
Отвергнув стаю стройных лилий,
Я взял букет из белых роз
От девушки настолько милой,
Что тут же ей и преподнес.
Она смутилась. Покраснела.
-Спасибо! И ушла. А жаль,
И оглянуться не посмела..
Гарсон налил вина в бокал.
Он это делал так красиво,
Как выполняют ритуал,
Чтоб не упала капля мимо,
Бутылку он запеленал.
Магистр Вин со мною рядом
Знал, что салфетки белизна
Являлась частию обряда
Кровопролития вина.
Он постоял еще немного
И, растворившись за спиной
С чувством исполненного долга,
Так и не понял что со мной.
Я вспоминал. Ведь в этом зале
Давным-давно, не сосчитать!
Ты за руку меня держала
И не хотела отпускать.
Мы вышли и на тротуаре
Затеялся ненужный спор,
Помню скамейку на бульваре
И наш прощальный разговор.
И не было тех слов на свете,
Что бы могли тогда помочь,
И на такси , как на карете,
Ты от меня умчалась в ночь.
Вот снова я с тобой прощаюсь,
И пальцами обняв бокал,
Не сожалею и не каюсь...
Как цвет вина в бокале ал!