пора завязывать с татарской девочкой, читающей книги, 
с тулуз-лотрековской девочкой, расставляющей ноги. 
от взрослых книг - полоумные дети, queer'ы, freak'и 
пишут полоумные книги. я раньше умела молиться богу. 
простишь мой инглиш? по-ангельски ли, по-английски - 
милленниум: новые темы, только стихи о том же - 
ноутбук и роза, соловей и мобильный. ты была так близко, 
даже ближе, наверное, чем это возможно. 
психоделический опыт, ежедневный trainspotting, 
взаимонепроникновения глубже-пожалуйста-глубже 
ломают-калечат-уродуют-сушат-портят 
внешнее. куришь. снова куришь. голос становится глуше. 
я закрываю глаза плотнее - чтоб видеть чётче 
провинциальный город, бульвары, липы, твоё зачатье, 
улыбку джоконды, бегство отца, документы, church'и 
и ту беспомощность, от которой разрывает на части. 
за год переболела тобою как злой болезнью, 
вылечилась - тобой же; начала замечать изгибы, 
читать полоумные книги. чем дальше - тем бесполезней. 
тем - бессловесней. на губах осталось одно: спасибо