Испытай, девчонка Дженни,
Мил дружка на растяженье.
Хохотушка, заманиха,
Не спеши ответить «да» —
Промурыжь его недельку,
Невзначай поправь бретельку,
Поводи простягу за нос —
И он влипнет навсегда.
Не успеет убежать он —
Испытай его на сжатье.
Свое сердце поднесет он
К твоей маленькой руке —
Исколи его булавкой,
Брось в окно, запни под лавку...
За тобой он поплетется
На коротком поводке.
А когда дружок сопьется,
Или сердце разобьется,
За тобой, девчонка Дженни,
В том не сыщется греха.
Ой-ой-ой, какая драма:
Вместо друга — груда хлама.
Груда хлама? И всего-то?
Хи-хи-хи и ха-ха-ха.
5. Лебединый фактор
Колдовали, кольцевали,
Выпускали из тенёт,
Теоремку затевали
На лебяжий перелёт:
Чтобы с севера на запад,
А когда приспеет срок,
По инстинкту ли, на запах —
С юга строго на восток.
Как по этому маршруту
Всё охотнички не спят,
Ружьецо наставив круто,
В небо чистое глядят:
Прилетай, душа-голуба,
Мы убьём тебя не зло.
Нам не кровь лебяжья люба —
Любо наше ремесло.
Где ты, птица лебедица,
Перепутала пути?
Прилетай огня напиться —
И колечко вороти.
6.
Будто на руки сдали четыре туза,
Я живу, дурака веселей —
Золотые занозы пронзили глаза
И блуждают по крови моей.
Если, темень кляня, безнадёжные дни
По привычке ко мне залетят —
Собираются в кончиках пальцев они
И чернила мои золотят.
По запретному имени льдинкой скользну —
Зазвенит возмущённо оно.
Ну, казни же скорей, чтоб стекало в казну
Забродившее в жилах вино.
Вот тебе голова. Хочешь, в корень руби,
На высокое вздень остриё
В назиданье горячим, горючим, другим,
Хочешь, буйную, милуй её...
И опять я живу, дурака веселей.
А и меч дураку не указ,
Если он наглотался калёных углей
Из твоих распалившихся глаз.
Не затем ли Господь белый свет сочинил,
Чтоб я думал, затылок скребя,
Как бы мне, дураку, золочёных чернил
Повернее плеснуть на тебя?
7.
Храни меня. Зашей
В свой бархатный кошель,
А золото — взашей,
И серебро — отсель.
— Что, мягко ли тебе? —
Услышу я тебя.
— Богато ли тебе? —
Отвечу я, любя.
— Богато, — говоришь.
— И мягко, — говорю,
Но знаю: к январю
Ты всё перекроишь.
Серебряная пыль
Запорошит твой след...
И бархатно сопит
До времени сосед.
8.
...И липовый цвет сочинялся в ночи,
И нюхала воздух овчарка...
Но некому стало молиться — молчи
Молчанием новым, не жарким.
Когда же низом пошли облака
И влага легла на лица,
Никто никого не держал за рукав,
И нечем стало молиться.
Ещё две обиды глядят в кулачки
И шутки в углу притаились,
Но верность и вещи — на вынос,
И негде будет молиться — молчи.
9.
Я буду жить под белым потолком,
Летать я буду потолка не выше,
Как будто бы с тобою не знаком,
Или знаком, но только понаслышке.
И будут приходить ко мне друзья,
И стану я участвовать в беседах,
Браниться и шутить, как будто я
Не онемел пред умираньем света.
Но дверь вздохнёт в глубинах темноты —
И снова перехватывает горло,
Как будто бы не кто-нибудь, а ты
Идёшь ко мне железным коридором.
10.
Направо пойти —
Тебя любить,
Тебя любить —
Несчастным быть.
Налево пойти —
Тебя забыть,
Тебя забыть —
Несчастным быть.
А прямо пойти —
Тебя там нет.
И света нет.
И Бога нет.
Идут, шеренгами идут
Широкими дорогами —
Направо — плюют,
Налево — плюют,
И дела нет до Бога им.
А я стою и день и ночь,
Чтобы успеть тебе шепнуть,
Что очень рад тебе помочь
И предложить на выбор путь:
Направо пойти —
Меня любить,
Меня любить —
Несчастной быть.
Налево пойти —
Меня забыть,
Меня забыть —
Несчастной быть.
А прямо пойти —
Там благодать:
И осязать, и обонять,
И отнимать, и обнимать,
Там петь и слушать,
Взять и дать,
Вкушать и вкусной быть...
И только
Там света нет, чтоб нам с тобою
В глаза друг другу посмотреть,
И Бога нет, чтоб он с любовью
Притиснул нас к груди обоих
И не дал порознь умереть.