В этом полном математики, разврата и цинизма мире уже, кажется, не осталось места ни для морали, ни для Бога, ни даже для случайностей. Случайные события вне закона и человеческого понимания. Всё предсказуемо и закономерно. Как и эта история.
Детство у меня выдалось нелегким, из-за особенностей работы моих родителей мы часто переезжали из одного города в другой. Первое время я ещё пытался завести себе друзей и искренне надеялся, что мой новый дом станет моим домом навечно, но горечь разочарования от переезда на другое место и потери ставших уже близкими людей с каждым разом пронзала моё сердце тупой болью. За долгие часы и дни пути от одного "нового дома" к другому я прочитал много книг. Это был лучший способ скоротать время и самое действенное лекарство от плохих мыслей, которые нападали на моё сознание, словно стая голодных воронов, терзающих меня и раздирающих своими острыми клювами уверенность в завтрашнем дне.
Я никогда не забуду того, что случилось во время моего отъезда из ставшего уже пятым "нового дома". Почти сразу после приезда я познакомился с сыном местного библиотекаря мистера Турела. Вместе с Винсом, который был старше меня на два года, мы днями пропадали в библиотеке. Быть может, вы найдете это развлечение весьма спорным, и сейчас я, пожалуй, поддержу ваше мнение. Но тогда мне это действительно нравилось. Винс почти не общался со сверстниками, они находили его скучным. Мне же нравилось часами выслушивать его рассказы о тысячах всевозможных вещей в мире, важных и не очень. Именно в этом городе в возрасте тринадцати лет я первый раз здорово получил по зубам. Вы знаете, школьный коллектив имеет определенное иерархическое строение. Есть умники, которые отвечают и подсказывают на уроках, есть лидеры, олицетворяющие мнение класса, есть шутники... ну и конечно есть козлы отпущения. Сначала в классе ко мне отнеслись неплохо, хотя и весьма холодно. Меня не били, не оскорбляли, надо мной не шутили, но со мной и не общались.
Всё изменилось в тот день, когда я на событии, именуемом "школьной научной конференцией" прямо из зала объяснил "умнику" из нашего класса причины, по которым не стоит рассматривать классическую физику как истину в последней инстанции. Сделал я это на примере природы света, которая с одной стороны может быть волновой, а с другой и не может. Сначала он хоть как-то отплевывался весьма слабыми аргументами. Однако после моей пятиминутной тирады о квантовой сцепленности он окончательно утих и сел, его лицо было таким белым, как только что выстиранная и накрахмаленная простынь. Не делайте удивленных глаз и не считайте меня психом, в домашней библиотеке почти не было художественной литературы. После конференции, на которой я опозорил лучшего ученика школы, лидер нашего класса наглядно выразил мнение всего коллектива, выловив меня на одной из лестниц.
Когда я шел, сплёвывая кровь на пожухшие листья, нечто глубоко внутри меня будто проснулось. Я вскоре определил это чувство - ненависть. Очнувшись ото сна под ударами капель крови, она, шипя, потянулась и запустила свои когти глубоко в меня, наполняя мой разум сценами ужасной расправы над обидчиком. И больше всего меня тревожило то, что мне это нравилось. На самом деле люди очень жестоки по своей природе, и позже я в этом ещё не раз убедился.
О новом переезде я узнал лишь утром, когда на пути в ванную обнаружил уже практически полностью собранные и упакованные вещи. Сидя в машине, я оглянулся, чтобы последний раз оглядеть мой старый "новый дом", с которым меня уже связывало множество плохих и хороших воспоминаний. Ещё замутненный сном взгляд плавно выхватывал из темноты окрестности. Вот крыша школы, вон там виднеется золотой крест церкви, а там лес, куда мы ходили с мамой собирать грибы. Если в лесу повернуть направо, то можно добраться до поляны, которая летом сплошь усеяна дикой земляникой, имеющей особенно сладкий вкус не тронутой человеком природы. А вот если идти той дорогой, спустя десять минут можно добраться до пруда, в котором водятся караси.
Внезапно мой взгляд столкнулся с фигурой, которая окончательно заставила меня проснуться. Метрах в пятнадцати от машины стоял Винс, глядя на меня сквозь заднее стекло остекленевшими глазами. Отец повернул ключ и завел двигатель, я хотел что-то крикнуть, но шевеление губ Винса меня остановило. "Я ненавижу тебя, предатель. Как ты мог взять и исчезнуть ничего не сказав", - прочитал я по губам и содрогнулся.
- Ненависть, ты не можешь отвергать существование ненависти! - гнусаво прошипел чужой голос внутри меня.
В темноте немного позади Винса зашевелилось что-то огромное и ужасное, будто поглощая его фигуру, а затем бросилось на меня, простирая тысячи когтей к моим глазам. Я упал на сиденье и закричал, мечась из стороны в сторону. Через люк в крыше я увидел сотни воронов, круживших высоко в небе. Их ужасное карканье раздирало мои уши.
- Ты в порядке? - Испуганно спросила мама, повернувшись ко мне.
- Да, просто руку свело. Всё хорошо, мам, - соврал я, всё ещё приходя в себя. Мама лишь пожала плечами и отвернулась. Наваждение ушло.
Автомобиль уносил меня всё дальше и дальше от города. За окном мелькали деревья и дорожные фонари. Вроде бы всё было как раньше, закончился такой же день, как и тысячи до него. Я знал, что это было лишь видением, и что Винс себе никогда не позволил бы такого. Я знал, что со временем всё это сотрется из памяти. Сначала я забуду его голос, потом плавно начнут расплываться черты лица и, наконец, спустя годы, Винс исчезнет из моей жизни навсегда. Но легче не становилось, чувство тревоги не покидало меня и росло, что-то было не так. И больше всего меня тревожило то, что это что-то было внутри меня. Оно скользило своими черными щупальцами всё дальше и дальше по моим венам и артериям, плавно подбираясь к сердцу. Именно в тот день я потерял покой и сон, изменившись навсегда.
Первый раз я очнулся в своей постели после кошмара прохладным утром восьмого ноября. Обычный кошмар, не имеющий в реальной жизни никакого смысла и не дающий повода опасаться. Сны вообще довольно странная вещь, в них всё кажется таким правдивым. Боль, страдания, веселье, любые чувства ты переживаешь там слишком "по-настоящему". Там ты именно переживаешь, а не испытываешь. Я не совсем помню, что именно меня испугало. Но одно я знаю точно: в этом сне я долго смотрел куда-то вдаль, вокруг было темно, но мои глаза упирались во что-то еще более тёмное. Оно лениво двигалось и меняло форму. И со временем я понял, что оно смотрит на меня. Темнота словно недреманный соглядатай, она тянула меня к себе. Звала и манила сильнее песни сирены, хотя вокруг царила абсолютная тишина.
Но кроме самого сна меня всё сильнее беспокоило то, что он мне снился раз за разом. И каждый раз кошмар становился всё ярче, всё реальнее. Я так и не понимал что происходит, но страх усиливался, просыпаться с каждым разом становилось всё труднее и труднее.
Вот уже на протяжении более чем трех месяцев я страдал от этой неведомой болезни. Недостаток сна и постоянные пробуждения в холодном поту со сбившимся дыханием подтачивали моё здоровье, будто бурлящая вода, неустанно сверлящая лежащий в реке валун. Под глазами появились мешки черного с желтоватым оттенком цвета, лицо побледнело, щеки немного впали. Днями напролет я чувствовал себя разбитым. Ощущение какой-то тяжести не покидало меня, даже глядя в зеркало, я не видел себя.
Новые одноклассники меня не жаловали. Всё было даже хуже, чем раньше. Когда-то мне казалось, что нет ничего хуже равнодушия со стороны людей, которые тебя окружают. Я очень сильно ошибался. Кое-что похуже есть, и имя этому "ненависть". Постоянные тычки, толчки на лестнице, злобные шутки - вот что окружало меня в школе. Но это было ещё более-менее терпимо. Пока я вновь не оступился.
В нашем классе была одна очень симпатичная девочка, с довольно сложным именем - Танириэль. С ней было легко общаться, она не отгоняла от себя никого, ни "великих", ни "убогих". Возможно, меня ослепила влюбленность, но в то время я видел в ней воплощение абсолютного милосердия. Тогда я понял, что ничего путного не выйдет, если я так и буду сидеть сложа руки и тайком вздыхать по вечерам, погружаясь в мечты о ней.
В один из самых обыденных учебных вторников у меня хватило смелости и глупости подсунуть ей самодельный конверт с небольшим письмом. Я не хочу представлять вашему вниманию дословный текст этого письма (мне правда стыдно), но в общем и целом я признался Танириэль в своих симпатиях к ней. Да, вы, наверное, и это сочтете глупым, но я был юн и крайне наивен. В конце этого же вторника я впервые познакомился с таким широко известным чувством, как "удар ножом в спину". Чертовы книги, их и правда стоит разрешить к прочтению лишь людям, которые уже психически сформировались. Хорошие книги дают идеалы и образ мыслей, слишком далёкий от реальности. Ведь в "хороших" книгах по большей части описываются хорошие люди, которых нынче не так много.
Стерва Танириэль! Ей хватило наглости показать моё письмо всему классу, да что там классу... В среду уже добрая половина школы хихикала мне вслед и подкалывала фразами вроде "чмоки-чмоки, вечно ваш рыцарь".
Вновь я ощутил неприятный и вяжущий привкус ненависти, засыпая с фантазиями о жестокой расправе над Танириэль. В ту ночь мне снилось, как мириады нитей толщиной с человеческий волос пронзали её грациозное тело. Я видел её лицо, искаженное страданием и измазанное смесью слез и туши от ресниц. И я чувствовал, что внутри меня что-то бурлит и потихоньку подходит к горлу. Сон был тяжелым, и, даже не просыпаясь, я чувствовал, что моя голова буквально гудит и расходится по швам, но знаете... Черт возьми, это было всё-таки приятно!
Через две недели, в пятницу последним уроком была физкультура. Но по причине педагогического совета в школе многие учителя были заняты, поэтому нам предоставили зал, баскетбольный мяч и полную свободу. Я вообще никогда не слыл особо выдающимся спортсменом, но эти сорок пять минут были просто ужасны. Раз за разом мяч ускользал из моих рук, словно лягушка. Он предательски не долетал до адресата или же наоборот улетал слишком далеко, доставаясь немного удивленному противнику. Тогда меня избили во второй раз.
Нет, я конечно уже успел привыкнуть к подзатыльникам и пинкам, но это было куда серьезнее. После очередного пропущенного удара я упал, здорово приложившись головой о пол. Моё сознание начало меркнуть. Перед тем как вырубиться я лишь успел краем взгляда выхватить ворона, который сидел под одной из скамеек в самом углу. Непонятно откуда взявшаяся в закрытом помещении птица задумчиво смотрела на меня стройными рядами светло-алых глаз, которых я успел насчитать около восьми.
- Кто ты?
- Кар! - лениво ответил мне ворон и задрожал сгустками черного дыма.
- Бьют и пусть бьют, они слабые и не умеют контролировать гнев. Когда-нибудь всё будет иначе, - подумал я напоследок и потерял сознание.
- Нет, мы заставим их об этом пожалеть! Ты и я, они за всё ответят. Лишь протяни мне руку помощи в нужный момент, - пронеслось где-то вдалеке, на стыке реальности и небытия.
Честно говоря, я не очень хорошо помню события, которые происходили до утра воскресенья. То ли пятничный урок физкультуры плохо сказался на памяти, то ли я просто запамятовал этот крайне неприятный для меня момент. Плохое вообще довольно быстро забывается, но имеет тенденцию всплывать в самый неожиданный момент.
Я наскоро чистил зубы, стоя перед зеркалом в ванной. Мне нужно было поторопиться, ведь в кинотеатре демонстрировался фильм, премьеру которого я ждал уже больше месяца. Единственное что меня беспокоило - это буро-синего цвета синяки на лице и странное ощущение в желудке, будто там сидело что-то живое и беспрестанно шевелилось.
Я сплюнул пасту в раковину и в ту же секунду скорчился от боли, едва не упав на пол. Меня затошнило; схватившись рукой за живот, я попытался разогнуть спину, но очередной спазм не позволил мне сделать этого, пробежав по всему телу громовым раскатом. Я закашлялся над раковиной, ощущая, как вчерашний ужин покидает моё тело, оставляя во рту мерзкий горячий и горький привкус.
Я приходил в себя, исступленно наблюдая за небольшим черным сгустком неизвестной слизи, по цвету и консистенции походившей на нефть. Перед тем как его смыло струей воды, мне показалось, что сгусток задрожал и изменил форму, вытягиваясь ко мне, затем откуда-то прозвучало приглушенное карканье. Завтракал я почти час. Я сидел, ковыряясь в тарелке, и раз за разом прокручивал в голове утро.
Прохладный воздух наполнял мои легкие, оказывая целительное воздействие на организм. Вообще природа - лучший врач и может вылечить то, что порой неподвластно науке. Жаль, что человек так удалился от природы. Ведь неспроста её называют "матерью", а мать никогда не даст своего ребенка в обиду. Если это, конечно, хорошая мать и у неё находится время для присмотра за детьми, не так, как у моей, к примеру.
Этот новый городок ещё не подвергся разрушительному касанию человеческой цивилизации. Несмотря на наличие кинотеатра и парочки неплохих торговых центров, тут можно было без проблем найти тихий уголок в роще или отдохнуть возле озера. Природа здесь довольно аляповато граничила с островками буйно растущей цивилизации, но сдавала и сдавала свои позиции.
Мой путь лежал через небольшой хвойный пролесок, отделявший сектор частных домов от центра города. Примерно на половине пути я встретил тех людей, которых совсем не хотел видеть в выходной день, а было их четверо. Танириэль, которая опозорила меня на всю школу показав моё личное письмо всем, кого только встретила у себя на пути. Крейг Крапуленц, в минувшую пятницу чуть было не оставивший меня без зубов. Подруга и одноклассница Танириэль, чьего имени я не знал, однако не держал на неё зла, ведь она не смеялась над моим любовным посланием. И наконец, горячо любимый Клайв Соркер, настоящий лидер и душа компании. Этот сынок богатых родителей был объектом воздыхания всех девчонок в школе (даже из младших классов) и настоящим супергероем всех парней. По сути, он и был организатором всего общения класса со мной, которое я бы определил словом "травля".
- Ой, да это же наша звезда баскетбола! - заметил Крейг, ткнув Клайва локтем в бок. Тот ухмыльнулся.
- Ты чего это бродишь по лесам, не боишься, что тебя похитят или чего доброго изнасилуют? Любой нормальный парень обратил бы внимание на такую симпатичную девчушку как ты! - спросил у меня Клайв, разводя руками.
- Мальчики, успокойтесь. Он просто меня ищет, чтобы вновь признаться в любви, - елейным голоском пролепетала Танириэль, захихикав. Два друга поддержали её дружным гоготанием. Лишь неизвестная мне девочка осталась равнодушной к происходящему, посматривая на верхушку одной из сосен.
- Давай! Пришло самое время оказать мне услугу, и я не останусь в долгу! - проскрипел голос внутри моей головы, я кивнул головой.
В этот момент во мне что-то вскипело и, наверное, взорвалось. Всему есть предел, человек может долго сдерживать агрессию, скрывать ненависть. Но некоторые люди, как и эти трое не знали грани, они не умели вовремя остановиться и постоянно перегибали палку. И наконец, она сломалась, не выдержав. Смиренный "я" растворился в пучине ненависти, уступив место той темноте, что уже почти год таилась внутри меня.
Вот тогда у меня и нашёлся ответ на все вопросы, ключ от всех дверей, контраргумент к любому высказыванию и теплился он внутри меня, томился во тьме уже долгое время.
- Ты чего-то нездорово выглядишь. Шёл бы ты домой, похоже, ты болеешь, - испуганно предложил Крейг.
- О да, ты даже не представляешь, насколько я болен, - ухмыляясь, ответил уже не я, а кто-то совершенно другой. Кто-то мстительный и озлобленный, озлобленный до сумасшествия. И, сделав два шага вперед непослушными ногами, этот кто-то добавил: "И мне можете помочь только вы!"
- Ты о чём вообще? Что за чушь ты несешь? - инстинктивно пятясь назад, спросил Клайв. Крейг попытался последовать его примеру.
- Вы - моя болезнь и вы же моё лекарство!
Крейг вскрикнул, когда его тело в мгновение ока пронзило сотнями черно-фиолетовых нитей. Они были различной толщины, некоторые чуть толще волоса, другие почти с мизинец.
Тончайшие струйки кровь побежали по его телу, выплескиваясь на поверхность светло-зелёной куртки. Одна за другой багрового цвета капли покидавшей его жизни падали на белоснежный снег, растапливая его своим теплом и окрашивая в нежно-алый цвет. Я чувствовал как щупальца ненависти всё глубже и глубже забирались в его тело. Они простирались внутрь его вен, опутывали кости, словно голодные псы они поглощали мышцы и сухожилия, заменяя их собой. И я прекрасно ощущал всем своим нутром, что вместе с его физической оболочкой эти нити поглощали и его душу.
Клайв попытался броситься бежать, однако с десяток нитей обвили его ногу и, дернув, потянули его вверх, ещё с десяток перетянули его в области груди. Она заболтался вниз головой, плача и визжа, будто воспитанница детского сада. Эти невероятно длинные, гибкие и цепкие когти, которые когда-то наполняли меня и не давали покоя, сейчас с невероятной легкостью ломали ему ребра, всё крепче и крепче сжимаясь. Он напрасно дергался, будто попавшийся анаконде кролик. Он рыдал, умоляя о пощаде... но тот, кто теперь управлял моим телом, не знал этого слова. Клайв, кажется, потерял сознание от боли, когда начал ломаться его позвоночник, точно сказать не могу. Спустя пару секунд всё было кончено, он уже не существовал ни физически, ни материально, став частью чего-то странного и непонятного человеческому разуму. Его плоть и душа всего за пару секунд были поглощены множеством прожорливых и неустанных нитей гнева.
Когда Танириэль, ахнув, попыталась усесться в сугроб, полностью освободившиеся щупальца многоценно подхватили её хрупкое тело и плотно окутали, спрятав красавицу в некотором подобии кокона. Как же отчетливо я помню испуганные карие глаза, смотревшие на меня через небольшой просвет между светящимися черно-фиолетовыми нитями. Полные слёз глаза умоляюще смотрели на меня, но тщетно - известный Танириэль "я" был уже совсем далеко. Новый "я" рассматривал кружащую в небе стаю воронов в тот момент, когда кокон, висящий в паре метров над землей, сотрясался от криков. Всё сильнее и сильнее сжимались окутывающие Танириэль словно терновые лозы нити чистого ненависти, сквозь которые словно вино сочилась теплая и кристально-чистая кровь. Я почувствовал, что по нитям в меня заструилось что-то немного колючее и невероятно теплое.
- Можешь бежать, ты мне не нужна. Можешь рассказать все, что здесь произошло, кому угодно. Тебе никто не поверит, девочка, - грубо сказал я девушке, чьё имя не знал. Она стояла и плакала, пытаясь вытереть слезы дрожащими руками ещё пару секунд, а затем, громко рыдая, побежала прочь.
В то воскресенье произошло что-то непостижимое моему разуму. Возможно, некоторые вещи должны оставаться непонятными и неизвестными для нас, потому что их ужас и мерзость просто неподвластны человеческому пониманию. Думаете, я убийца, думаете, я их убил? Нет, это сделало оно, управляя моим телом. Я лишь стал носителем, материальной оболочкой, проводником в реальный мир, если хотите. Я был ничем без этого, но и оно ничего не могло без меня.
Вы никогда не поднимете авторитет, унижая других. Оно найдет способ установить баланс, всегда найдет. Никогда не переведутся гонимые всеми люди и те, кто будет их травить. А значит, и оно будет жить вечно.
С тех пор прошло уже более пятнадцати лет. Многое в моей жизни изменилось, было много и плохого и хорошего. Я окончил школу и университет, устроился на неплохую работу. Можно сказать, что жизнь начала складываться. Я познакомился с очень доброй и милой девушкой.
Вы, наверное, не поверите мне или спросите зачем я это всё вспоминаю и пишу теперь?
Просто сегодняшним утром во мне вновь что-то проснулось и будто зашевелилось. А спустя сорок минут после пробуждения меня вырвало сгустком черной слизи.