Дом призрения. В крохотной комнатушке в кресле-качалке сидит сухая старушка с маленьким горшком в обнимку. Дверь во двор открыта. С улицы в комнатку заглядывает девочка Лотхен.
Старушка (заметив ее). Входи, милая, а то мне словом перекинуться не с кем. Сиделка уже десять лет со мной не разговаривает, а больше сюда никто не заходит.
Лотхен (робко переступая порог). Какие у вас хоромы... и каши почти полная тарелка.
Старушка (участливо). Ты голодна, дитя мое? Бери, ешь. Сиделка каши все равно не ест и сердится, что я до сих пор еще жива.
Девочка с жадностью набрасывается на еду.
Лотхен (с набитым ртом). У нас дома с мамой совсем нечего есть и часто мы ложимся спать с пустыми желудками.
Старушка (вздыхая). Бедные.
Лотхен (вздыхая в ответ). Да, мы очень бедные, даже беднее, чем можно представить.
Старушка. А у меня каждый день есть каша, но нет аппетита. Я даже есть разучилась.
Лотхен ( с недоумением). Разве можно жить без пищи?
Старушка. Живут же йоги.
Лотхен (с испугом). Вы йог?
Старушка. Я фея в отставке.
Лотхен. Фея?
Старушка. Волшебница, чародейка, кудесница... но все это в прошлом, а сейчас я на пенсии.
Лотхен (просительно). Бабушка-волшебница, дайте моей маме тоже немного каши.
Старушка. Вот тебе горшок, да не простой. Скажешь ему раз-два-три, горшочек вари - он начнет варить кашу, а скажешь три-четыре-пять, пора перестать - и он перестанет.
Лотхен (признательно целует ее в щеку). Спасибо, добрая фея-йог. Теперь заживем!
Убегает с чудесным горшочком.
Картина 2.
Ветхая покосившаяся лачуга с пустыми оконными рамами, затянутыми пленкой и скрипучей дощатой дверью без замка. В единственной комнате на провалившемся полу сидит Амалия Львовна и безучастно смотрит в одну точку. Вбегает Лотхен с горшочком.
Лотхен. Мутхен! Мутхен! Очнись скорей! Я принесла тебе покушать.
Амалия Львовна. Где? Дай! Умираю от голода.
Лотхен. В этом горшочке.
Приподнимает крышечку и показывает матери.
Амалия Львовна (разочарованно). Пуст.
Лотхен (горячо). Это ничего не значит. Горшочек волшебный.
Амалия Львовна (сумрачно). С чего ты взяла?
Лотхен. Мне его дала волшебница.
Амалия Львовна. Это невозможно.
Лотхен (скороговоркой). Про нее все забыли в доме престарелых, а она каждый день ест сколько угодно каши.
Амалия Львовна. Исключено.
Лотхен (в смущении). Вернее, она может есть сколько захочет, только она не хочет.
Амалия Львовна. Вот видишь.
Лотхен. Ну, мама, почему ты не веришь в чудеса?
Амалия Львовна. Жизнь меня приучила, что чудес не бывает.
Лотхен (упрямо). Нет, бывают.
Амалия Львовна (отворачиваясь к окну). Пустое.
Лотхен (в сомнении). Сейчас и проверим (ставит горшочек на пол). Раз-два-три, горшочек вари!
Крышка падает, из горшочка лезет каша.
Амалия Львовна (с жадностью хватая ее пальцами). Ах, горячая! Ах, душистая! Ах, наваристая! Ну, я, пожалуй, и наелась (подозрительно). А ты почему не в школе?
Лотхен (со счастливой улыбкой размазывая кашу по щекам). Я теперь каждый день буду ходить в школу. Обещаю! И учиться буду лучше всех. Отличницей стану.
Амалия Львовна (ворчит). То-то, пора уже за ум взяться.
Амалия Львовна спит в доме на полу, широко раскинув руки. Стук в двери.
Голос за дверью. Откройте, это я - сосед.
Амалия Львовна (просыпаясь). Карл Густав Вильгельм?
Голос. Он самый. Да впустите же.
Амалия Львовна (подымаясь и наскоро приглаживая растрепанные волосы). Входите, прошу.
Сосед (молодцевато подкручивая длинные усы). Вы живы?
Амалия Львовна. Как видите.
Сосед (оживленно). Достали на пропитание? Может, и мне долг вернете?
Амалия Львовна (сухо). Денег нет, могу предложить каши.
Сосед. Каши так каши, но и о долге не забывайте.
Садится на единственную лавку у печки.
Амалия Львовна (беря горшок с печки). Раз-два-три, горшочек вари (достает треснутую тарелку и доверху наполняет ее горячей кашей)!
Сосед (вдыхая аромат). Хороша каша!
Принимается за еду. Съедает всю порцию.
Амалия Львовна. Дать добавки?
Сосед (тяжело отдуваясь). Пожалуй.
Съедает новую порцию.
Амалия Львовна (радушно). Еще?
Сосед (пытаясь вздохнуть). Так точно.
Съедает, но уже с трудом.
Амалия Львовна. Добавить?
Сосед молча кивает, смотрит на кашу, затем отползает с тарелкой к двери и скрывается из виду.
Амалия Львовна (обиженно). Ушел и даже спасибо не сказал. Ничего, пусть вычтет съеденную кашу из общего долга (оборачивается). Ох, а горшок то варит. Каша уже весь пол заняла. Стой! Стой горшочек! Хватит! Остановись! Прекрати немедленно! Варит по-прежнему. Что же делать, каша уже за двери полезла. Лотхен! Лотхен! Где тебя носит?
Выбегает из дома и подпирает дверь снаружи.
Картина 4.
Двор того же дома. Вечереет. Вокруг сколько глаз видит бесконечные сугробы каши. Кое-где она уже остыла, кое-где от нее идет пар. В каше дети затеяли игру в прятки. В ней же застряли две брички и дилижанс вместе с пассажирами. В каше пропал сосед со своей собакой и бесследно исчезли семь бродячих кошек. Амалия Львовна сидит высоко на ветке дерева и подбирая ноги со страхом смотрит вниз.
Сосед (выползая из каши). Чуть не погиб, а собаку придется объявлять в розыск (грозит сидящей на дереве Амалии Львовне кулаком). А впрочем, в каждом деле можно найти свою выгоду. Что если организовать для всех прохожих и туристов дешевые обеды? (Заискивающе). Гретхен, девочка, иди расставляй в саду тарелки из моего серванта.