![111 []](/img/i/iwlew_l/shakalikunica-14/dljasi.jpg)
Акробаты закончили свое огненное шоу, сорвали аплодисменты толпы и двери "Небосвода" наконец-таки открылись для дорогих гостей. Зазвучала музыка городского оркестра, засуетились официанты с подносами закусок. Нарочно взрываясь и вспениваясь, открылись бутылки игристых вин. Шеф Менно, закончив все приготовления, уже вверил кухню поварам и переодевался в чистый, ослепительно белоснежный китель. Сам Куница считал это актом лицемерия, ведь как можно отдать банкет на три сотни персон и остаться при этом чистеньким? Стало быть, не ты готовил. А даже если и ты, то, спрашивается, зачем переоделся? У богатых свои причуды...
- Давай там, удачи. - отхлебнув пива, сказал железнорукий и сосредоточенно уставился в свои карты. Не шли Мартину козыри, хоть поджигай волшебное перо.
- И не забудь. Мы не знакомы. - добавил Шакал. В сегодняшнем спектакле, Каспару выпала интересная роль. Роль самого себя. Правда, немного подрихтованная под местные обычаи. Вот, например, пышные шелковые манжеты он одевал впервые в жизни.
- Да что вы, ваше величество! - еле сдерживая смех, ответил другу Куница и склонился в неуклюжем реверансе. - Впервые вас вижу!
Повар сдержался, а вот остальные не упустили возможности гаденько посмеяться. Идея представить Каспара местной знати, как "принца Алькахеста", принадлежала Колину. Представить, познакомить, а дальше смотреть на реакцию интересующих его людей.
А таких, увы, было мало. Местная знать, в своем подавляющем большинстве, занималась сугубо лишь селекционированием собственного потомства и любой выход в свет превращала в смотрины. По законам, понятным одним лишь придворным, дочери и сыновья этих благородных господ разделялись на несколько групп. Выгодные женихи и невесты, не очень выгодные и "крайний вариант", который грозил на несколько поколений вылететь из гонки престолонаследия.
Все эти странные люди, хвастающие при знакомстве своим порядковым номером в очереди к аббадонскому трону, тайного канцлера мало интересовали. Им не было никакого дела до судеб собственного народа, что уж говорить об алькахестцах? Все их познания о внешней политике родного королевства сводились к тому, что: Мерсена и Эволле - друзья, Империя Огня - враги, обнаглевшие хорнийцы посадили на трон деревенского дурачка, а в вольном городе отличные бордели. Батти? А это вообще где?
Адекватных людей, способных мыслить и действовать, можно было перечислить по пальцам. Капитан городской стражи, пара крупных скотоводов и несколько торговцев. Еще главный столичный архитектор, в компании своей жены-певицы, и паладин Пирс "Делфтийский". Это если говорить о тех, кто по различным причинам выпадал из поля зрения Колина. Ну, в самом деле, зачем приспичило певичке или фермеру устраивать резню между светом и тьмой?
А вот под пристальным вниманием тайного канцлера в этот вечер находились трое. Со стороны короля Дедерика - придворный маг Мендебал, со стороны Церкви Единого - ипоэкзарх Марко и со стороны самого себя - Джергори Руджер, один из младших представителей своей знаменитой купеческой династии. И вот какая незадача... батька Мусорщик направил "волков" в Алкмар на поиски союзников, а эта троица больше походила на подозреваемых.
Прощупать каждого из них - первостепенная задача, во имя которой и затеялся весь этот банкет. Вот только все эти игры разума на косых взглядах и полутонах в голосе не для Шакала! Его излюбленный метод получения информации - старые добрые пытки... не очень изобретательно, зато действенно. Как и Гастааф Джербен, место которого он когда-нибудь займет, клановый военачальник не любил интриг. Сейчас он искренне завидовал Алезандезе, Мартину и Арцею. Они не были допущены до приличного общества и в свое удовольствие попивали пиво, играя в карты и обмениваясь пошлыми остротами.
***
- Дамы и господа, наш почетный гость из великой Пустоши! Его Величество, наследный принц вольного города Алькахеста, военачальник темного клана "Одноглазых Волков", мастер слова и клинка, Каспар Кортрен! - громко объявил ряженый в обслугу Кус.
- Да чтоб он сдох. - разглядывая нанизанный на вилку бараний язык, как бы невзначай произнес Колин. По "случайности", тайный канцлер ужинал за одним столом с купцом Руджером, ипоэкзархом и главной кулинарной звездой этого вечера. - Менно, примите мои комплименты, соус к язычкам просто восхитителен! Чувствуется какая-то душистая травка, но все никак не могу понять какая. Что это? Расскажите, если не секрет.
- Зря вы так, Бакар. - не дав Кунице ответить, ни с того ни с сего взял слово купец.
Джергори явился без супруги и, не боясь нотаций со стороны благоверной, успел с начала вечера влить в себя бутылку вина. "Толстым" назвать эволлийца было нельзя. Тут, скорей, подходило слово "большой". Густая борода, чистые голубые глаза, обезоруживающая улыбка. От эволлийца прямо-таки веяло уютом. Слегка раскрасневшись от хмеля, этот добродушный бородач расстегнул верхнюю пуговицу камзола. По внутреннему градусу он уже дошел до той кондиции, когда наступает самое время для политических дискуссий. Очень хорошо.
- Это почему же "зря"? Вам что, не понравился соус? - внутри Колин ликовал. Еще бы! Суметь вывести собеседника на нужный ему разговор одной лишь фразой, неосторожно брошенной себе под нос. Но то был Колин, он внутри. А вот наружный Бакар Гарцер сейчас немного растерялся.
- Да не об этом я. Вы только что, сидя за этим самым столом, пожелали человеку смерти. А что он вам такого плохого сделал? Вот, например, для торговцев, существование вольного города - это большая удача. Смотрите, как получается. - одним могучим глотком осушив бокал, Джергори принялся загибать пальцы. - Дороги мостят, сброд всякий с торговых путей разгоняют, посередь Пустоши дают купцу стоянку и ночлег. Так еще и охрану свою к каравану приставить могут, если груз особо ценный едет. Одни плюсы. Да и люди они добрые, работящие. Ты к ним хорошо, так и они к тебе хорошо. Ты к ним с обманом, так сам виноват. Я, по молодости, частенько в Алькахесте бывал. Знаю, что говорю.
- Добрые и работящие. - завторил противным дребезжащим голосом Марко. На минуточку, второй по важности человек в Церкви. Тощий, рябой, глаза впалые, волосенки редкие и немытые... ну прямо-таки противоположность холеному эволлийцу. - Ну да, как же. Смею предположить, уважаемый купец, что по молодости вы бывали в тамошних публичных домах. Там то люди работящие, вопросов нет. А вот темным отродьям, что городом руководят, доверять нельзя. Руку стоит пожать и все! - палец вверх. - К Единому отправитесь.
- Позвольте узнать, откуда это Ваше Святейшество столько знает о публичных домах? - Джергори расхохотался. - Колкость за колкость, Марко. А темными отродьями будете пугать свою паству. У меня своя голова на плечах.
- А давно ли вы, купец, перестали причислять себя к моей пастве? В Эволле что, какая-то другая Церковь? Какого-то другого Единого?
- Церковь та же, власть другая. Не успели вы там свои ручонки в дела государственные запустить. Мы порасторопнее оказались, уж извиняйте.
"Мы", которое имел ввиду купец - это семейство Руджеров. На протяжении вот уже восьми поколений, эта удивительная торговая династия становилась все богаче и богаче, методично поглощая мелких эволлийских ремесленников. Когда почти все производство страны оказалось в их руках, Руджеры смогли искусственно заставить королевскую казну опустеть. По неслучайному стечению обстоятельств, примерно в это же время Эволле надлежало выплатить огромный внешний долг Аббадону. Либо, в случае неуплаты, войти в его состав.
Руджеры заплатили по долгам своей отчизны. Жест широкой души? Нет-нет-нет. По пути к богатству, щедрость - худший проводник. Просто отчаявшийся самодержец, рискующий остаться без собственного королевства, покорно согласился стать декорацией и продолжать свое вольготное существование в уютных стенах родового замка. Взамен, Руджеры получили все, что хотели. А хотели они, понятное дело, многого.
- Так что, не указ ты мне, ипоэкзарх. - высунув язык, купец приступил к продолжительному звукоподражанию отхождения газов. - Вот так вот. Официант, бренди!
- Господа, не ссорьтесь. - разговор начал уходить в сторону и тайному канцлеру пришлось вмешаться. - Проявите уважение, все-таки хозяин заведения старался. Такие изыски к столу подал, а вы...
- Кстати, Менно, действительно очень вкусно! - Куница уже давно ждал похвалы от купца. Теперь ему осталось подождать, пока тайный закончит свою работу и удалится. Руджер оказался вполне себе юморным и веселым мужиком, так что общий язык они с поваром найдут быстро. И приглашение на завтрашний маскарад не заставит себя ждать. - Хочу поднять тост за ваш талант!
- За талант! - поддержал купца Колин. Слегка повременив, пока все выпьют и закусят, тайный канцлер вновь задал курс беседе. - А вот если пофантазировать. Представьте, друзья, как хорошо и спокойно стало бы в мире, если б все эти "пришлые" взяли да и исчезли разом. Только вдумайтесь! Они, даже не принимая участия в этом разговоре, чуть не умудрились вас поссорить.
- Чуть не поссорила нас излишняя заносчивость купца. - ипоэкзарх оказался на редкость злопамятным. И главное, не боится ведь получить в нос от хмельного эволлийца. - Ну а если пофантазировать. Нет, не надо, чтобы все исчезли. Темные пускай себе сгинут, а вот светлые... Между нами говоря, пусть Церковь и не одобряет Храмы, их пользу отрицать нельзя. С распущенностью нынешней молодежи, никто кроме светлых не сможет удержать в узде некоторые болезни. Ну, вы же понимаете, о недугах какого характера я веду речь? - Марко задумчиво провел рукой по своей сальной жиденькой шевелюре. - Просто нужно держать лекарей взаперти. Под присмотром.
- Под присмотром тебя держать нужно! И уж точно взаперти. А то, ишь... святой Луук тридцать восемь дней молился не спамши и не жрамши! А этот сидит себе, баранину вином заливает! А завтра, бьюсь об заклад, пойдет с бодуна прихожан скромности и сдержанности учить.
- Купец, вы забываетесь! - вскрикнул ипоэкзарх и принялся сопеть, широко раздувая ноздри. Увлеченные спором, ни Марко, ни Джергори не заметили, как их новый знакомец покинул стол. Тайный выяснил для себя все, что хотел. А продолжать лицедейство впустую вовсе не входило в его планы. - В моем лице, вы сейчас оскорбляете всю Церковь!
- Церковь-цецерковь... - откровенно идиотическим голосом передразнил купец. - А знаете что, Марко? Я сейчас доем и, пожалуй, рожу вам расшибу. Вот смеху-то будет.
Продолжение.
|