Будильник заверещал так пронзительно, что я соскочил с постели, не успев открыть глаза. Нащупав будильник, я избавил свой слух от этого дикого трезвона и только потом открыл глаза, чтобы во всеоружии встретить очередное осеннее утро. Есть у меня одна оригинальная особенность - я не люблю ранние подъемы. Но, к сожалению, за все двадцать пять лет мне посчастливилось поваляться в постели часов до десяти раз десять, не больше; судьба злодейка на пару с моим дедом умудрялись действовать сообща, лишая меня возможности понаслаждаться поздними утренними сновидениями. Дед у меня был старой закалки, жил по строгому распорядку: ранний подъем, ранний отход ко сну и ни одной зря потраченной минуты в течение всего дня. Он наивно надеялся приобщить и меня к размеренному, раз и навсегда запрограммированному режиму, но я с самого малого возраста энергично сопротивлялся его влиянию.
Да, я с трех лет рос с дедом, год назад в возрасте восьмидесяти четырех лет дед мой покинул нашу неустроенную повседневность и перешел в иной, надеюсь, лучший мир, а я остался в одиночестве. Нет, наверное, у меня где-то есть какие-то родственники, но мне о них ничего неизвестно, дед не посвятил меня в родословную нашей семьи, он даже о гибели моих родителей отозвался очень скупо, сказал, что погибли в горах, их накрыло снежной лавиной, тела отыскать не удалось. И все. Осталось несколько фотографий и мелкие обрывки воспоминаний. В детстве я часто приставал к деду, просил рассказать, где и как мы жили прежде, куда делись наши родственники, а дед лишь отшучивался или отговаривался недостатком времени, мол, будет возможность - я тебе расскажу, очевидно, возможность оказалась слишком капризной особой - она так никогда и не появилась. Ну и родственники, само собой, тоже не спешили проявиться, теперь -то я понимаю, почему. Все очень просто: родственники предпочитают проявляться там, где есть деньги, доходные должности, а что можно взять с бедного старика, живущего с внуком на голую пенсию.
И вот я, Сергей Макаров двадцати пяти лет от роду, живу один-одинешенек в обычной двухкомнатной квартире, работаю менеджером по связям с клиентами в фирме, занимающейся недвижимостью; фирма так себе, средней руки, дела идут ни шатко, ни валко. Продавец из меня, прямо скажем, не ас, но и платят мне ровно столько, чтобы я не умер голодной смертью. И это при моем высшем юридическом образовании, а что остается делать, если юристов сейчас как кроликов весной. Что ни ВУЗ - обязательно имеется юридический факультет, естественно, спрос уступает предложению. Для меня всегда оставалось загадкой - куда деваются выпускники этих учебных заведений. Лично мне с трудом удалось влезть даже в эту фирму детсадовского возраста и то , в основном, благодаря деду. Кому нужен недавний выпускник без опыта работы, невзрачной наружности и соответствующей этой наружности одежде..
Почему я считаю себя среднестатическим неудачником? Да потому, что выгляжу чересчур молодо, сказывается отсутствие вредных привычек, я не обладаю накачанной мускулатурой, мужским обаянием, вообще каким - либо обаянием, из меня никогда не получится секс-символ мужской породы. Таким образом, я -довольно серенькая личность без особых достоинств, даже высоким интеллектом похвастать не могу.
Понятно, что такие типы, как я, современных женщин не интересуют, сначала я переживал по этому поводу, потом как-то свыкся с неизбежностью и со своими данными и перестал комплексовать - каждому свое.
Вот с такими мыслями встретил я этот ничем не примечательный осенний денек, по заведенному дедом порядку проделал что-то вроде зарядки, затем водные процедуры и привычный за долгие годы завтрак - овсянка, бутерброд с сыром, чай без сахара, и я готов в который раз окунуться в рабочую повседневность.
Захлопнув за собой дверь подъезда, я остановился на крыльце и вдохнул свежий, терпкий от холода воздух. Деловито плыли в низком небе тяжелые от влаги облака, с ревом проносились по мостовой плотные ряды разномастных автомобилей. Подняв воротники плащей и курток, сновали в разных направлениях спешащие по своим неотложным делам прохожие.
Я спустился с крыльца, держа на плече тяжелую сумку с документами, приходится таскать с собой эту никому не нужную макулатуру. Вечером я тащу эти кипы бумаг домой в надежде поработать не спеша после ужина, а утром возвращаю эту прорву бумаг обратно на свое рабочее место все с той же неувядаемой надеждой разобраться с этим бумажным мусором.
И тут меня кто-то схватил за рукав куртки - Макар? - Передо мной из осенней серости выросла невысокая женская фигурка. Так, ничего особенного: светлые прямые волосы, стянутые на затылке в подростковый хвостик, джинсики, короткая курточка, а из-под челки - пронзительный взгляд серых глаз с наращенными черными ресницами. Я вздрогнул. Дело в том, что меня называли Макаром в далекие школьные времена. Меня называли Макаром, сокращенно от фамилии Макаров, почему-то игнорируя мое имя - Сергей, а Макара Митюхина величали Митяем. Это трудно поддавалось объяснению, но воспринималось в то время как данность, никто этому не удивлялся. С институтских времен мне вернули мое настоящее имя, я стал Серегой, иногда Сержем, бывает даже что приходится откликаться на уважительное обращение Сергей Игоревич. А тут нате вам, пожалуйста, Макар!
Я внутренне напрягся. Что- то здесь не так. - Вы кто? - осведомился я без всяких церемоний.
Женская рука еще сильнее стиснула мой рукав, - ты что, не узнаешь меня? Хотя чего удивляться, я проучилась в твоем классе всего полгода, а потом мои родители переехали в другой город, я Света Коркина, ну, вспомнил?
- Нет, - честно ответил я, внутри пробежал какой-то холодок. Коркину я как раз помнил, но не могла же она так кардинально измениться. Волосы у Светки были тоже светлые, но от природы, а не крашеные, как у этой девицы, зато Светку дразнили каланчой, рост у нее был баскетбольный, не то что эта пигалица. Ну, и как прикажете реагировать на это не соответствующее реальности явление из моего прошлого? Я сделал вид, что пристально разглядываю девицу, пытаясь оживить память. Она по-прежнему не отпускала мой рукав, непринужденно вспоминая моих одноклассников. Я пожал плечами, - что-то с памятью моей стало, что-то помню, а что-то не помню. И зачем я тебе понадобился?
Девушка от обиды поджала и без того тонкие губы, - глупый, мы просто случайно встретились, вот и все, я тебя узнала, а ты меня - нет. Очень жаль, правда, ты почти не изменился, поэтому тебя легко узнать, а я ...- она сделала паузу, - наверное, постарела. - И снова пауза. Я не мешал ей думать, у нее от напряжения даже морщины на лбу проявились, такое впечатление, что это мозговые извилины вышли наружу.
- Все может быть, все может статься, пора пришла нам здесь расстаться, - пропел я негромко и постарался улыбнуться как можно доброжелательнее, чтобы сгладить резкость фразы , в оправдание я постучал по циферблату своих часов. - Работа превыше всего.
-Мы могли бы встретиться сегодня вечером, - залепетала она поспешно, хотя бы номер своего телефона ты можешь мне оставить?
Я быстро достал из кармана маленький блокнотик, ручку и деловито предложил, - оставь лучше ты мне свой номер телефона, а я тебе перезвоню.
Она выхватила у меня из рук блокнот, ручку и послушно записала номер, очевидно, не доверяя мне, а вдруг я специально запишу не тот номер.
Сунув блокнот в карман, я помахал ей рукой, одарив при этом еще одной улыбкой, пропел - аривидерчи, - и, перейдя на спринтерский шаг, сделал вид, что ужасно опаздываю.
На работе я всю первую половину дня периодически пытался понять, что меня так насторожило в этой встрече. Ну перепутала девица меня с Макаром, с кем не бывает. Но ехидный внутренний голосок не уставал жужжать - неспроста появилась эта девица, неспроста, не к добру подобные встречи. Но после обеда мне устроила нагоняй моя начальница, пришлось закатить рукава и разбирать авгиевы конюшни, которые породила моя лень. К концу дня эта встреча окончательно вылетела у меня из головы.
Неделя пролетела как один день. Приближался мой отпуск, и я весь погрузился в обдумывание планов, как лучше его провести, когда мою мыслительную деятельность прервал неожиданный телефонный звонок. Звонил мой бывший однокурсник Вовка Чернобоков, оказалось, он еще год тому назад разжился номером моего мобильника. По его словам, меня разыскивала некая Светка, которой необходимо было со мной связаться, прямо вопрос жизни и смерти, и вот теперь, он, как порядочный человек, спрашивает, может ли он дать ей номер моего мобильника. Наверное, я отреагировал чересчур бурно, запретив давать кому бы то ни было любую информацию обо мне, потому что он мгновенно отключился, очевидно, решил, что у меня с этой девицей сложные отношения и вмешиваться в них не безопасно.
Во избежание следующей встречи с этой навязчивой особой уже у себя в квартире я сделал вынужденный фатальный шаг - я позвонил ей сам.
-Ты че, чувак, с дуба упал? Где я тебе Свету возьму?
- А вы почему взяли чужой телефон? - Я перешел в атаку.
- Ну ты даешь, чувак, ясновидящий, да?
- Во-первых, я вам не чувак, а во- вторых, я ясно вижу, как вы стоите в одних трусах с телефоном в руке, а другой рукой постоянно подтягиваете трусы, потому что ослабла резинка. Ваш торс облечен в поношенную майку, которая когда-то была белой, лицо, изрядно опухшее от ежедневного употребления определенных напитков, заросло недельной щетиной, а запах перегара я ощущаю так, словно вы стоите рядом со мной.
- Ух ты, - обрадовано загрохотал голос, да ты, это, как его, эстрасенс, что ли? Токо никакой Светки здесь нету, че, прокатили тебя, видать, страсенс из тебя аховый, номерок -то не ейный, так что отчаливай, нечувак, и не звони сюда. - Напоследок он замысловато выругался и отключил телефон. Я покрутил в руке старый мобильник, который считался в нашей конторе резервным и потому уже несколько лет абсолютно не использовался, и забросил его в нижний ящик старого письменного стола, подпирающего дверь кладовки. Если кто-то таким образом хотел узнать номер моего мобильника, пусть звонит пока не надоест, вряд ли ему кто-нибудь ответит.
Но на душе скребли кошки - мало ли что эта особа еще придумает, может подстеречь возле дома или проследит за мной до места моей работы... Как узнать, что ей от меня надобно? Весь вечер я посвятил этой проблеме. Хорошо бы нанять детектива, чтобы разузнал все об этой девице, только без денег никто за это не возьмется. Я бы и сам мог вывести ее на чистую воду, а как же работа? Или все-таки попробовать? Сначала я бы попытался найти настоящих Макара и Свету, только как это сделать? Я давно не пересекался со своими бывшими одноклассниками, жизнь, наверное, за эти годы разбросала их по всему миру. Хотя... А в самом деле что я теряю. Попытка не пытка. Займусь потихоньку расследованием, благо, надеюсь, эта девица потеряла на некоторое6 время мой след.
Каким же глупым и наивным я оказался. Надо было бежать к бывшим однокурсникам, бить в колокола, взывать к их милосердию и дружескому участию, а вместо этого я сидел либо в офисе, либо дома и уповал на то, что проблема рассосется сама собой. Поймет эта дурында, что я ее раскусил и отстанет от меня. Чем я ей могу пригодиться: без связей, без денег, без какой бы то ни было собственности. Я не супер герой, не красавец, наследство надо мной не висит. Скорее всего, она ошиблась: ей нужен был настоящий Макар. Я стал вспоминать, что из себя представлял Макар в школьные годы, достал старые фотографии и погрузился в прошлое.
Учебой я себя слишком не загружал, у меня для учебы не хватало времени, все свободное от школьных и домашних занятий время я тратил на чтение, я и ел с книгой и спал с книгой. Дед возмущался, как мог старался лишить меня свободного времени, но я все равно умудрялся выкроить для своих любимых книг часок-другой. Дед сумел создать у нас дома комфортную обстановку для моих одноклассников, и они с удовольствием пользовались дедовым гостеприимством. У нас частенько устраивались шахматные и шашечные баталии, решались на скорость кроссворды, танцевали, пили чай с неизменными, любимыми дедом баранками, слушали музыку и рассказы деда об истории нашего края, о, историком дед был отменным, а рассказы его - так реалистичны и увлекательны, что ребятам казалось, что они смотрели фильм. А пока мои гости и дед развлекались, я спокойно предавался своему любимому занятию - чтению.
Но вот как я не вспоминал, никак не мог припомнить, чтобы Макар хоть раз навестил нашу квартиру. Да и Светка ни разу у нас не появлялась. Тогда откуда такой интерес к моей скромной персоне? Я просидел над фотографиями несколько часов и так устал от детских воспоминаний, что решил прогуляться перед сном, подышать чистым вечерним воздухом. Воздух оказался не только чистым, но и основательно прохладным, я нахохлился как воробей в ненастную погоду, поднял воротник плаща, засунул нос в теплый вязаный дедовый шарф и неторопливо зашагал по пустынной улочке. Опять одолели воспоминания, я представил, что иду рядом с дедом, как раньше, и он, энергично размахивая руками, окунает меня в очередную историю.
И вдруг мое внимание привлек чей-то силуэт, промелькнувший в считанные секунды на углу улицы и скрывшийся за поворотом. Я прибавил шагу и сумел убедиться, что не ошибся. Мелькнул светлый реденький хвостик, знакомая курточка и джинсики липовой Светки.
-Ээй, постой, - крикнул я, но она вместо того, чтобы остановиться, перешла на бег. В результате этих догонялок я все-таки настиг эту девицу и схватил ее за руку.
-Ты что здесь делаешь? За мной следишь, что ли? Ну-ка, признавайся, что тебе от меня надо, кто ты такая на самом деле и как тебя зовут?
-Отпусти - куртку порвешь, - недружелюбно ответила моя преследовательница. Это тебе что от меня надо? Я что, должна у тебя спрашивать, по каким улицам мне ходить? Чего следователя из себя строишь, вопросами забросал. Тебе какое до меня дело?
-Ну ты и нахалка, - рассмеялся я. - А кто мне дал чужой номер телефона, почему ты представилась Светой, ведь ты никакая не Света, правда ведь и не училась ты со мной в одном классе. Так что говори, зачем весь этот фарс?
-Да не о чем мне с тобой толковать, вали своей дорогой. - Она дернулась, вырвала рукав куртки у меня из рук и бросилась прочь.
Ну нет, дорогая, - пробормотал я про себя, - от меня так легко не отделаешься. Я остановился, сделал вид, что завязываю шнурок на кроссовке, отпустил ее подальше, а потом потихоньку пошел следом. Надо было узнать, где она живет, мне почему-то думалось, что ее дом находится неподалеку. Судя по невразумительному разговору с сильно пьющим субъектом, она живет в общежитии, а общежитие в \том районе только одно в нескольких кварталах от моего дома. И я оказался прав. Девица привела меня именно к этому дому довольно затрапезного вида, очевидно, никогда не знавшего ремонта, да и в будущем ремонт ему явно не грозил. Подъездная дверь открыта наотмашь, из окон доносился детский гомон, пьяные выкрики, женские визгливые голоса. Облезлые стены в подъезде сплошь исписаны отнюдь не парламентскими выражениями, перемежающимися рисунками алкогольной направленности, выщербленные грязные ступеньки и никакого лифта, ну да, дом-то пятиэтажный. Я прислушался к шагам незнакомки и определил, что мне следует подниматься аж на пятый этаж. Звонить ей не пришлось - дверь стояла нараспашку, из дверного пролета доносился запах прокисших щей, жареного лука и устойчивый аромат сивухи.
- Сердце красавицы склонно к измене и к перемене, как ветер мая...- выводил рулады хриплый, с паузами, придыханиями и всхлипами мужской пьяный бас. Я сразу узнал этот пропитый голос, голос моего недавнего телефонного собеседника.
-О, - прервал свое выступление , очевидно, совершенно нетрезвый житель данной квартиры, - крыска Лариска вернулась, а чего так быстро? Неужто, тебя, красавицу, отверг очередной неблагодарный ухажер ? - Он неестественно захохотал на театральный манер и продолжил пение, не дожидаясь ответа на свои вопросы.
Я осторожно переступил через порог. Из маленькой прихожей слева открывался вид на кухню, дверь на кухню отсутствовала. Около старого, покрытого засаленной клеенкой стола стоял чересчур нетрезвый мужик лет пятидесяти в трусах до колен, майке неопределенного цвета и с бутылкой в левой руке, в правой руке он держал нож и пытался отрубить от буханки хлеба здоровенный ломоть, но нож упрямо ударял мимо, кромсая истерзанную клеенку. Девицы в кухне не было.
-Привет, а где Лариса? - осведомился я без всяких церемоний. Мужик взмахнул рукой, в которой держал нож, и едва не плюхнулся на пол, сумев в последнюю минуту ухватиться за стол. Я понял это движение за приглашающий жест и прошел по коридору, вдоль которого располагалось несколько дверей.
-Лариса, ты где? - нахально воззвал я . Дверь в двух шагах от меня внезапно распахнулась, я едва успел увернуться, распахнулась с такой силой, что если бы она попала по моей, незнакомой со спортом фигуре, то я моментально бы очутился в нокауте. Девица, выскочившая из двери, словно чертик из табакерки, стояла в проеме, уперев руки в бока, и даже в темноте коридора я увидел какой ненавистью полыхнули ее глаза.
-Чего надо? - свистящим шепотом воспитанно осведомилась девица и выдала такое замысловатое выражение, которое, я думаю, ни в какой Русской Правде не отыскать. Я решил тоже показать себя с наилучшей стороны: без лишних извинений и объяснений, втолкнул крыску Лариску в комнату и захлопнул за собой дверь. Она, конечно, не теряя времени, сделала попытку познакомиться со мной поближе, вернее, познакомить мою физиономию с ее полутораметровыми ногтями, но я пресек девичьи поползновения в начальной стадии, перехватив Ларискины руки и, отбросив ее в широкое, не первой свежести, кресло, с разорванной обивкой, из которой нагло выглядывали куски пожелтевшего от времени поролона. Не обращая внимания на ее визг, я придвинул к себе стул, уселся напротив и тихо, скромно спросил: "А не выпить ли нам чайку, так сказать, отметить знакомство?"
И тут совершенно некстати раздался стук в дверь. Стучали негромко, с определенными паузами.
- И что сие означает? - тихо поинтересовался я у Лариски, - условный стук, может и пароль имеется? Ты кто? Агент секретной службы МОСАДа или член бандитской группировки?
-Да пошел ты..., - нежно прошипела девица, вскакивая с кресла.
- Что вы, что вы, я сам открою, не буду утруждать даму, я же джентльмен, а ты, крыска Лариска, как назвал тебя твой сосед, сиди тихо и держи рот на замке. - Я слегка толкнул сжавшую кулаки девушку в кресло, повернул в замке ключ и отступил в сторону, прихватив первое, что попалось под руку. А попалась мне под руку деревянная теннисная ракетка.
Дверь медленно приоткрылась, и в комнату протиснулся - я глазам своим не поверил - Пашка - промокашка, это мы его так в школе называли. Прозвище говорило само за себя. Его не любили, хотя это мягко сказано, вернее, терпеть не могли, держали в изоляции, однако это не мешало ему быть всегда в курсе событий. Каким -то непостижимым образом он умел разнюхивать все неприятности, сваливающиеся на головы одноклассников и даже учителей и при случае умело пользовался этими знаниями. Промокашка напоминал мне персонажа романа Каверина Ромашку, только Пашка оказался еще трусливее и в то же время наглее.
Увидев меня, он остолбенел, и я воспользовался его замешательством, втянув его в комнату и захлопнув дверь. Наконец, он пришел в себя, захлопал глазами и промямлил, - Серега, а ты что здесь делаешь?
-Серега, какой еще Серега, это же Макар, - залопотала Лариска, снова выскакивая из кресла. Я понял, что мне необходимо предпринять жесткие меры, чтобы ситуация не вышла из-под контроля. Поэтому я, не раздумывая, развернул Промокашку на пол оборота и двинул его по затылку ракеткой. Он свалился как куль, не сделав ни одной попытки отыграться. На мое счастье на нем был галстук, чересчур кричащий на мой вкус, им я связал Пашке руки, затем вытащил ремень из брюк и связал еще и ноги. Лариска почему-то совсем не мешала, просто сидела в кресле и спокойно наблюдала за моими действиями.
Упаковав бывшего одноклассника, я вытер пот со лба и снова уселся на стул. - Ну, теперь можно и поговорить, вы не находите? - Лариска презрительно фыркнула, а Промокашка закашлялся.
- Так, - констатировал я, - значит, ты, Лариса, удостоила меня своим вниманием по ошибке, вам нужен Макар. А зачем? Покайтесь, пока еще не поздно, дети мои, исповедуйтесь, пока я готов вас выслушать. Тогда, может быть, я сумею. вам что-нибудь подсказать, а возможно и помочь. Как я жалел потом, что произнес эти слова. Ну что делать, дед всегда говорил, что я сначала говорю, а потом уже думаю, из-за этого словонедержания и получаю массу неприятностей и проблем, ничему меня жизнь не учит.
Лариска окинула меня недоверчивым взглядом, - ты действительно хочешь нам помочь, или это просто любопытство? Видишь ли, некоторые знания укорачивают жизнь, помнишь поговорку: "меньше знаешь - лучше спишь"?
Я пожал плечами, - дело хозяйское...- И опять в дверь постучали таким же условным стуком.
-У вас что, здесь сходка? Прямо придворный заговор или правильнее будет сказать - общекоридорный. Кто на этот раз?
Однако это оказался сосед алкоголик. - Крыска, открой, я слышал, что к тебе пришли, ты же не откажешь любимому соседу в рюмке-другой, у меня застой в средствах, черная полоса в личной жизни и никакой перспективы на благие перемены. Открой, крысенок, будь человеком.
- Алкоголикам и тунеядцам не наливаем, - поспешил я вставить слово.
-Я не тунеядец, - энергично запротестовал сосед, - алкоголик, да, но на таких, как я, экономика страны держится, если хотите, я подпольный патриот. Причем, имейте в виду, действую в ущерб собственному здоровью, на пользу родине.
-Гуляй, патриот, в другом направлении, здесь сегодня господствует "сухой" закон.
-Эх, я узнал тебя, зануда, эстрасенс ненормальный, это я с тобой по телефону калякал, и чего Лариска в тебе нашла, ты ж однозначно изменник, тебе же на страждущих членов общества наплевать. - Он стукнул еще пару раз в дверь для проформы и шаркающей походкой удалился восвояси.
Лариска заерзала в кресле, - кончай трепаться, вали отсюда, пока живой, а то...
-А то что? - спокойно спросил я, поигрывая ракеткой.
-А то, что скоро хозяин появится, и тогда тебе будет крышка, хотя, как выяснилось, ты не при делах.
Целый час я дискутировал с Лариской по поводу моей безопасности, но так ничего и не узнал, эта парочка явно была перепугана. Единственное, чего я добился - это номера сотовых телефонов, Пашкин и Ларискин и обещание встретиться в субботу вечером в кафешке в двух кварталах от Ларискиного дома. И только спустя пару недель я понял какого дурака свалял, ввязавшись в это дело.
За пару дней я собрал сведения об этой сладкой парочке. Как я и ожидал, у обоих рыльце в пушку, законы писаны не для них. Пашка едва не загремел на нары, по уши застряв в деле о хищении в некой строительной фирме, где он подвизался начальником снабжения, а Лариска получила условный срок по обвинению в краже дорогого кольца у своего бойфренда.
Как оказалось, я недооценил эту парочку. Конечно, они и не думали являться на эту встречу в кафе. Зато туда явились другие. Я просидел за чашкой кофе минут тридцать, пока до меня, наконец, дошло, что я зря теряю время. Только далеко от кафе я не ушел. Не успел я завернуть за угол дома, выйдя из кафе, как возле меня остановился автомобиль, новенький, словно только что сошедший с конвейера, дверцы открылись, и меня, словно мешок с костями, быстро втянули во внутрь. Я не успел не только вырваться , но даже позвать на помощь: все произошло за считанные секунды, да и на узенькой улочке никакие маневры по освобождению я предпринять не мог, особенно, если учесть мои физические данные. Нет, я принял независимую позу, потребовал объяснений, но наткнулся на молчаливое презрение со стороны двух молодчиков, которые зажали меня с двух сторон. За рулем сидел третий мордоворот, он насмешливо косился на меня, глядя в зеркало.
Поняв, что беседовать с этими боевыми единицами бесполезно, я ушел в гордое молчание. Никто не завязывал мне глаза, как это принято в крутых боевиках, дуло пистолета не таранило мой бок, однако ситуация для меня складывалась явно неудачно.
Не знаю, сколько времени продолжалась поездка. Для меня время тянулось как жвачка, думаю, что на самом деле прошло минут пятнадцать. Автомобиль въехал в просторный, пустынный двор. Несколько небрежно мою персону выпихнули из автомобиля и подтолкнули в сторону огромного трехэтажного особняка, напоминавшего укрепленную казарменного вида крепость, с узкими окнами бойницами, с толстыми стенами, с плоской крышей, представлявшей собой вертолетную посадочную площадку. Вокруг этого симпатичного домика натыкали несколько мощных видеокамер, и я чувствовал себя подготовленным к препарированию мотыльком.
Тяжелая дубовая, обитая железом, дверь медленно открылась при нашем приближении, и тут я окончательно понял, что влип в очень неприятную историю, из которой выбраться будет непросто.
Меня втолкнули в пустую просторную комнату на первом этаже с решетками на окнах, не перегруженную мебелью: массивный деревянный стол и три таких же стула занимали центральную часть помещения. Меня намертво привязали к одному из стульев и оставили в одиночестве, без всяких объяснений.
Не могу сказать, что меня порадовало внезапное заточение, но с другой стороны - у меня появилось время оценить свои возможности, прошерстить всю свою жизнь и обдумать, как распорядиться своим будущим. Я не обижался на судьбу. До смерти деда судьба меня хранила, между всеми будничными неурядицами, детскими и взрослыми проблемами и моей отроческой и вполне совершеннолетней персоной стоял мой дед. Каким-то образом он разруливал неприятные ситуации и жил я за дедом как за каменной стеной. Кардинальные изменения проявились, когда я остался один на один с окружающим миром, понял, что в современном обществе для того, чтобы выжить, не говоря о том, чтобы удачно в нем устроиться, нужны не только и не столько моральные ценности, накопленные воспитанием и учебой, но и материальные блага вкупе со связями, могущими посодействовать в приобретении этих самых материальных средств, хотя бы просто в денежном эквиваленте.
Не знаю, сколько времени я посвятил воспоминаниям детства и отрочества, наверное, несколько часов, потому что руки и ноги мои изрядно затекли, а спина совсем задеревенела, а вот страх меня покинул. Нет, сознаюсь, что пока меня везли в машине, страх висел надо мной как дамоклов меч, порождаемый агрессией моих похитителей, но как только за ними закрылась дверь, страх испарился, зато появилась убежденность в благополучном завершении приключения. Наивность, доверчивость и излишний оптимизм всегда были главными недостатками моего характера.
Итак, я созрел для активных действий. Проделав несколько слабых телодвижений, я осознал, что ослабить веревки не в силах.. Тогда я стал раскачиваться на стуле так, чтобы продвинуть его в ту или в другую сторону. С трудом избежав опасности перевернуться вместе со стулом, мне удалось придвинуть стул поближе к батарее. Я с остервенением тер веревку о чугунные ребра ржавой батареи, трудно определить, сколько ушло на это времени, но я так выдохся, что заснул, заснул без всяких сновидений. Неизвестно, как долог был мой сон, но он придал мне сил, и я с еще большим вдохновением, пыхтя и постанывая от напряжения, вернулся к своему, на первый взгляд нелепому занятию. И то ли мое природное упрямство, то ли веревки долго провалялись в сыром месте, то ли сработало все вместе, но веревка, которой были связаны мои руки, наконец, лопнула. Я с наслаждением пошевелил затекшими руками, растер их, чтобы восстановить нарушенное кровообращение и обратил свой взор к ногам. Освободив ноги, окончательно избавившись от веревок, я поспешно вскочил, и тут же повалился как сноп на колени. Пришлось растирать ноги, они кололи тысячами иголок и абсолютно мне не подчинялись.
Справившись с ногами, я обошел по периметру всю комнату и обследовал ее содержимое. Как я уже говорил, мебели здесь не наблюдалось, зато по углам валялся всякий хлам: пустые пыльные мешки, картонные отсыревшие коробки, полусгнившие веревки, наподобие тех, которыми меня связали и несколько ржавых арматурин. Дверь, конечно, оказалась закрытой, однако у меня возникла надежда, что я с помощью железных прутьев смогу ее одолеть. Я подобрал самую тяжелую на вид арматурину и только замахнулся, чтобы обрушить ее на дверь, как услышал чьи-то шаги. Прижавшись к стене, я поднял железяку и приготовился... Шаги приближались. Тяжелые мужские шаги уверенного в себе человека...
Вот человек остановился, в замке заскрежетал ключ, дверь распахнулась ..., и я, что есть силы, не глядя, опустил свое железное орудие на спину вошедшего....
Не ожидавший моего нападения человек упал на пол лицом вниз, надо было спешить, пока он не пришел в себя. Я оттащил его к стулу, предварительно установив стул посередине комнаты, с трудом приподнял тяжелое тело и пристроил его на то место, с которого с таким трудом освободился. Туго спеленав незнакомца найденными веревками, я порылся в его карманах , нашел на удивление чистый носовой платок и воткнул ему в рот, чтобы раньше времени не дал о себе знать, а затем с чувством выполненного долга покинул это опасное убежище, по пути закрывая за собой двери найденными в кармане моей жертвы ключами. Я не стал испытывать судьбу, пытаясь завести близкое знакомство с этим мужичком, поскольку мы явно находились в разных весовых категориях, единственно о чем я действительно сожалел, так это о том, что не успел запечатлеть его физиономию на своем телефоне. Я чувствовал, что надо спешить.
Улица встретила меня холодным мелким, колючим дождичком и осенним ветерком, старающимся поближе познакомиться с моим телом, благо из одежды мне оставили лишь костюм, а куртку и шарф мои похитители забрали с собой. Куда идти? В какую сторону? Прямо как в сказке: "направо пойдешь - врага найдешь; налево пойдешь - от дома своего далеко уйдешь, а прямо пойдешь - в лес забредешь. Впереди темнел неприступной стеной лес. Я прислушался - где-то далеко лаяли собаки. Значит, мне туда. Где собаки, там и люди.
И тут на меня обрушился страх. Со мной всегда так. Синдром запоздалого осознания опасности - шутил мой дед. Ну да, в самый разгар проблемы я и думать забывал о страхе - мои мысли занимало решение этой проблемы, зато, справившись с опасностью, меня настолько ошеломляли масштабы этой опасности, что я терялся и походил на спрятавшегося в нору кролика.
Я огляделся по сторонам - никакой норы, безлюдье, сгущающаяся темнота и пронизывающий холод. Пришлось идти по обочине дороги, вдоль которой кое-где тянулись кусты. Периодически прячась за этими кустами от пролетавшего мимо и ослепляющего своими фарами меня транспорта, я брел и брел под дождем, спотыкаясь и падая, наверное, несколько часов. Вот таким жалким, озябшим, промокшим существом, я и вошел в город, уж не знаю, сколько времени мне потребовалось еще, чтобы суметь определиться в городском пространстве. Небо уже посветлело, можно предположить? что утро не за горами.. Я и не ожидал, что вид моей старенькой пятиэтажки вызовет у меня такие сильные эмоции. Из моей промокшей насквозь груди вырвался не то всхлип, не т о стон, наверное, такие звуки издавали бурлаки, таща по Волге неподъемные баржи. Откуда только силы взялись. В несколько прыжков преодолев последние метры, отделявшие меня от домашнего тепла, вбежал в подъезд, проскакал по лестнице и остановился перед дверью в свою квартиру.
В этот момент меня настигла новая волна страха. Дверь приоткрыта, хотя я точно помню, что закрывал ее на ключ. Заставив себя переступить порог, я очутился в предательской темноте прихожей. Я сделал стойку как охотничий пес и застыл, вслушиваясь в предательскую тишину. Ни звука.
Наконец, я сообразил, что дышу как паровоз, так что, если в квартире кто-то был, то он давно бы обнаружил мое присутствие и проявил себя. Осторожно, на цыпочках пробрался я в комнату и нащупал выключатель. Ослепивший меня в первые секунды свет открыл моему взору такой вопиющий беспорядок, что я невольно зажмурился. Нет, неправильно, это нельзя назвать беспорядком, это был конец света в отдельной двухкомнатной квартире.
/ Я обошел всю свою берлогу. Надо сказать - потрудились над ней знатно, над квартирой естественно, причем трудяги в трудовом порыве не отдавали предпочтение какому-нибудь отдельному помещению, нет, они одинаково рьяно действовали в комнатах, на кухне и даже в ванной и туалете. Книги, одежда, моющие средства, посуда, белье, - все перемешано; везде натоптано; продукты из холодильника свалены кучей в углу вместе с землей из цветочных горшков, кухонные полотенца плавают в яичном озере, а сверху присыпаны сахаром и солью.
Если бы я так не устал, то обязательно задумался, что можно искать в этом хаосе, иными словами, я так и не понял: искали ли у меня какую-то определенную вещь или просто задались целью уничтожить содержимое моей квартиры, а может незваные гости решили, что я умираю от скуки, и мне будет кстати физический труд.
Я посмотрел на часы. Время подсказывало, что пора ложиться спать, но вот куда ложиться? Диван, на котором я обычно провожу ночные часы, напоминал выпотрошенный маньяком огромный короб, из которого во все стороны торчал поролон и куски дерева. С грустью обозрев то, что еще день назад считалось моим родовым гнездом, я оделся потеплее, захлопнул за собой дверь и направил свои стопы в родной офис. Я надеялся, что кроме охранника никого не застану, однако оказался не прав. В кабинете моей начальницы Валентины Ивановны Кукуевой горел свет. Это что же она делает в офисе так поздно или рано?
Крадучись, словно неловкий воришка, я пробрался в кабинет, где проводила дневное время наша пятерка, в темноте, с трудом соорентировавшись, нащупал несколько стульев и соорудил из них нечто вроде ложа для пыток. Свернувшись калачиком, я собрался отдаться на милость Морфея, да не тут-то было. Клацнул выключатель и резкий металлизированный голос Валентины Ивановны осведомился, что я делаю в офисе среди ночи.
Надо сказать, что я не то чтобы ярый противник женской эмансипации, но считаю, что современные деловые женщины теряют свою женскую привлекательность, во всяком случае, для меня. Их напористость, железная хватка, непререкаемость суждений, зашкаливающий эгоизм отталкивают меня и заставляют избегать любых общений. Если честно, я до сих пор не знаю, является ли Валентина Ивановна владелицей фирмы или довольствуется должностью управляющей. Я так далек от нашей начальницы, что с трудом могу ее идентифицировать, поэтому ее внешность и возраст для меня тайна за семью печатями. Как только в офисе раздается звук ее голоса, я стараюсь незаметно ретироваться. В данной ситуации это невозможно, поэтому я впал в панику. Подобное состояние для меня редкость, но когда это происходит, я теряю дар речи и превращаюсь в бессловесного истукана.
Величественно выплыв на середину помещения, моя шефиня или как там называют женщин начальниц, остановилась и с испугом воззрилась на мою скромную фигуру. И я моментально понял, что ее так удивило: я не успел переодеться и предстал перед этой акулой бизнеса в истерзанном костюме, кое-где приправленном свежими пятнами грязи, взлохмаченный, с исцарапанным заросшим трехдневной щетиной лицом, карман на брюках оторвался и вместо него зияла огромная дыра.
Как ни странно, лицо моей шефини приобрело почти человеческое выражение, и я вынужден был отметить, что она не так безобразна, как мне представлялось ранее.
- Вы, ... вы попали в аварию? - изменившимся голосом, заикаясь, произнесла эта леди. И я вдруг увидел в этой железной леди обычную , не лишенную привлекательности, женщину, что меня несколько приободрился.
- Некоторым образом, - ответил я смущенно. - Прошу извинить меня за неподобающий вид, обстоятельства..., - я многозначительно развел руками.
_ Боже мой, вам надо оказать медицинскую помощь, я сейчас, - и она прытко выскочила из комнаты. Следующие полчаса мною занимались женские руки, они, эти руки прикладывали примочки к моей физиономии, поили меня какими-то таблетками, отпаивали горячим чаем, подносили на тарелке пирожки и бутерброды. Не скажу, что мне это было неприятно. Дошло до того, что даже ее голос изменил тональность, он звучал мягко, певуче, можно даже сказать, ласково. Утолив голод, приведя себя в подобие человеческого существа, я обнаружил, что моя шефиня не так уж стара и вполне привлекательна. Вот что делает с нами, мужиками, наполненный едой желудок. Следующий час эта бизнес-леди посвятила расспросам, ее интересовало все: от моего детства до того, что происходило со мной за истекшие сутки. Бедная женщина, ее ожидало разочарование: мой организм , не привыкший к приключениям, истощенный эмоциями, впал в спячку. Нет, я пытался что-то объяснять, мои губы шевелились, я даже делал некие пассы руками в надежде восполнить нехватку слов, но в конце концов сдался и впал в глубокий сон, уронив голову на свой рабочий стол.
Не знаю, как долго длился мой сон, лично мне показалось, что я только на минуточку прикрыл глаза, и меня сразу же бесцеремонно растолкали.
- Поехали, - непререкаемым тоном потребовала моя начальница, она выключила свет и не оглядываясь, направилась к двери. Пришлось плестись за ней следом, я даже не успел задать ни одного вопроса, зевая и поеживаясь от утреннего холодка, я послушно, как дворовый доверчивый песик, брел, с трудом переставляя ноги, ни о чем не думая и ни в чем не сомневаясь. В таком же затуманенном сознании я влез в автомобиль, откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Очнулся от толчка, автомобиль как резвый конь затормозил прямо у моего подъезда.
Меня кольнуло нехорошее предчувствие - откуда Валентине был известен мой адрес? Кто ожидает нас в моей квартире? Уж не те ли устроители хаоса?
Однако, здравый смысл меня не совсем покинул. Ну конечно, шефиня взяла адрес из моего личного дела. Все так просто и объяснимо. Я облегченно вздохнул и вошел в подъезд. В квартире за время моего отсутствия ничего не изменилось. Валентина остановилась на пороге и с интересом уставилась на последствия погрома.
- Нда, надо признать, ребята очень постарались, - процедила она сквозь зубы.
-Вы, .. ты знаете, кто это был? - растерянно пробормотал я.
-Нет, конечно, но я просто уверена, что здесь потрудились мужские руки и эти руки обладали немалой физической силой и определенным опытом.
Я согласно покивал головой и уселся на кучу растерзанной одежды. Валентина прошлась по всей квартире, удостоверилась, что хаотический беспорядок везде одинаков и остановилась передо мной.
-Ну, что же, начнем, пожалуй.
- Что начнем? - задал я глупый вопрос. И тут в дверь позвонили. Я бросился к двери, смутно надеясь, что с приходом кого-то третьего ситуация прояснится. Напрасно. Надежда испарилась, как только я увидел звонившего, вернее, звонившую. Передо мной стояла крыска Лариска собственной персоной.
-Ттты как меня нашла, чего тебе от меня надо? - Заикаясь от злости, прошипел я.
-Не привыкла стоять на пороге, - небрежно бросила эта наглая девица и, оттолкнув меня, шагнула в прихожую.
-Сережа, кто пришел? Хотя неважно, кого там принесло, пусть проходит , нам лишние руки не помешают.
Лариска победно взглянула на меня, вплыла в комнату и остановилась, с недоумением рассматривая картину первобытного хаоса, созданного в среднестатистической двухкомнатной квартире.
- Макар, ой, то есть, Сережа, я здесь ни при чем, честное слово, ты же не думаешь, что это я во всем виновата? Я как раз пришла, чтобы все тебе объяснить...-Она внимательно оглядела Валентину и повернулась ко мне. - А эта перезрелая особь женского пола какое имеет к тебе отношение? - Лариска специально говорила громко, чтобы Валентина ее услышала.
-Моя спасительница и по совместительству мое начальство, - попробовал я перевести грубость этой нахальной девицы в русло светского этикета, - вот, по доброй воле согласилась помочь мне привести останки моей квартиры в более-менее надлежащий вид. Можешь присоединяться, рабочий халат в шкафу в прихожей, - и я вернулся к куче истерзанной одежды. Мы с Валентиной приняли озабоченный вид, пытаясь найти среди хлама что-нибудь приличное. Судя по сопению за спиной, Лариска решила последовать нашему примеру. Так мы трудились не покладая рук часа два в полном молчании. Наконец, Валентина потребовала сделать перерыв для завтрака.
- Я могу сбегать за продуктами, - с готовностью отозвалась крыска Лариска, - только бабла подкиньте, а то я на нуле. Валентина вытащила из сумки кошелек, сунула деньги в руку Лариске и. растягивая слова, произнесла с нажимом, - только вернись с продуктами и сдачу не забудь - я чаевые за услуги не подаю.
- Ха, сдачу ей подавай, да тут даже на вискарь не хватит. - Лариска презрительно фыркнула.
- Мы с Сережей не пьем, и тебе, пигалица, не советую, тебе-то хоть восемнадцать лет исполнилось?
-Исполнилось, не боись, а ты никак уже и поминки по молодым годам справила? - Лариска с победным хихиканьем покинула поле боя, с треск5ом захлопнув за собой наружную дверь. Я решил не вмешиваться в их словесный поединок, следуя правилу, - никогда не встревать в словесные женские дуэли, потому как есть вероятность оказаться единственной жертвой спора.
-Откуда взялась эта хамка, неужели это твоя девушка? Если так, значит, я в тебе ошиблась, - Валентина со злостью так тряхнула вытащенный из дивана поролон, что мы очутились в эпицентре столба пыли, окутавшего нас с головы до пят. Отчихавшись, оглядели друг друга и не смогли удержаться от смеха - два чучела стоят друг против друга, тычут друг в друга пальцами и хохочут.
-Ты не ответил на мой вопрос, Сережа, - Валентина недовольно поджала губы и сразу стала похожа на ту Валентину, которую я старательно избегал в офисе. Мне тут же захотелось куда -нибудь удрать, но я сдержался и, небрежно взмахнув рукой, ответил, - нет у меня никакой девушки, в это просто крыска Лариска, так представил ее сосед по коммуналке.
- Вот как, - нараспев произнесла Валентина, - ты был у нее дома? И как далеко зашло ваше знакомство?
Я разозлился, - нет, ну какого черта, эта бизнес-леди меня допрашивает, какое она имеет право вторгаться в мою частную жизнь. Я уже собирался ответить ей поехиднее, но потом вспомнил, что именно она платит мне зарплату, и именно она без лишних вопросов и нотаций помогла мне прийти в себя после моего неожиданного приключения, и теперь она без всякой выгоды для себя помогает привести в порядок мою несчастную берлогу. Поэтому я не стал выпендриваться, а просто ответил, что наше знакомство зашло в тупик, поскольку, как мне кажется, она что-то напутала, видно, приняла меня за кого-то другого.
- Обещаю, что когда выясню все обстоятельства, обязательно расскажу тебе, в чем тут дело, почему она отловила меня на улице, назвала Макаром и каким-то образом, узнала мой адрес.
Я, конечно, немного кривил душой, не рассказал Валентине о школьном прозвище, не упомянул, что, в свою очередь, следил за этой девицей, чтобы узнать, где она живет. Дело в том, что ее поведение тоже вызвало у меня определенные подозрения. Откуда у нее такой интерес к моей скромной персоне? Я не доверял нынешним деловым женщинам, применяя к ним слова из известного водевиля: "За просто так и прыщ не выскочит". И потом, если честно, меня всегда настораживает излишнее внимание, особенно со стороны женщин, ведь по моему виду сразу понятно, что я гол как сокол, а нищие неудачники никому в современном мире не нужны, это так называемые "лишние" люди.
Валентина не стала выпытывать у меня подробности, замолчала, и мы продолжили разбирать завалы из вещей и продуктов. Прискакала довольная Лариска с бутылкой шампанского и обязательным набором к нему продуктов. Валентина поморщилась, выяснив, что никакой сдачи ей не видать, но ничего не сказала, просто предоставив Лариске хозяйничать на кухне.
В общем, провели мы этот день плодотворно, вымотались, выпачкались и выглядели при этом как бурлаки на известной картине Репина. Лариска уползла как только стемнело, а мы с Валентиной, кряхтя и, по-старчески держась за спины, еще пытались сражаться с хаосом, но усталость взяла свое, и мы, расстелив на полу испорченные вещи, повалились как подкошенные, и проспали без всяких сновидений до утра, которое наступило слишком быстро.
В офисе мы мгновенно оказались под прицелом любопытствующих взглядов коллег, хотя первой появилась Валентина, а через пару минут я осчастливил офис своим появлением и сразу с озабоченным видом окунулся в рабочий процесс. Мои коллеги тоже проявили чрезвычайную деловитость, и в таком ритме наш отдел протрудился до самого обеда. Перед самым обедом дверь кабинета Валентины открылась, и она, появившись на пороге, обратилась ко мне со словами: "ну что, по кофейку?" Причем, сказано это было так, словно мы всегда вместе обедали. Тут уж мои коллеги не только глаза вытаращили, но и рты пооткрывали, застыв в самых нелепых позах, поскольку эта фраза начальницы застала их в момент поспешного покидания рабочих мест. Как ни в чем не бывало, мы с Валентиной молча прошествовали к выходу минуя застывших членов нашего маленького коллектива..
В кафешке за углом, кстати, кафешка называлась "Приятного аппетита", мы выбрали столик у окна, заказали кофе с булочками и, уплетая наш скромный обедозавтрак или завтракообед, принялись обсуждать, какую работу нам предстоит провернуть вечером, чтобы квартира не так сильно напоминала сарай. Нет, я, безусловно, был удивлен поведением моей шефини, но постарался ничем не выдать своего недоумения, несмотря на то, что черные змеи подозрения и недоверия клубились в моей душе, взывая к осторожности. Ну правда, что происходит? С чего бы надменно неприступная начальница вдруг занялась обустройством моей берлоги? Что это: дружеское участие, забота о неудачнике подчиненном или какие-то неизвестные мне причины? Будь я красавцем, обладай я мужским обаянием, то бишь недюжинной сексапильностью, можно было бы предположить, что Валентина имеет ко мне определенный личный интерес, однако мои возможности слишком далеки от подобных предположений.
Все это, конечно, я думал про себя, не пытаясь даже намеком озвучить свои сомнения. Всю вторую половину рабочего дня я посвятил догадкам и предположениям. Во-первых, крыска Лариска; во-вторых, Промакашка и его связь с Лариской; в-третьих, кто такой "хозяин", о котором упомянула Лариска; в-четвертых, ненормальное поведение Валентины и, наконец, в-пятых, зачем перевернули вверх дном мою квартиру? И это далеко не все вопросы, стоящие передо мной. Например, меня интересует, кто меня похитил и что ему или им от меня надо. Возможно, меня спрятали, чтобы я не смог помешать им в разгроме квартиры. Понятно, что у меня что-то искали, хотелось бы знать, что именно. Мы с дедом жили очень скромно, даже слишком. Никаких ценностей у деда не было, завещания дед не оставил, потому что завещать было нечего, как я понимаю. Прошло уже два года после его смерти, а в наследство выступают спустя полгода. Значит, дело не в наследстве. Тогда в чем? Я попытался связаться с некоторыми знакомыми деда, однако таких оказалось немного, да и те ничего не знали. У меня возникло ощущение, что я ломлюсь в закрытую стальную дверь. И что мне остается? Просто ждать, как развернутся события дальше , прекратив глупые попытки действовать открыто, или поискать обходные пути? Ответа я не нашел, слишком быстро наступил конец рабочего дня, и мы с Валентиной, не сговариваясь, отправились ко мне. Я решил пока не прояснять создавшуюся ситуацию с шефиней, а пустить наши отношения с ней на самотек, авось все само как - нибудь разрешится.
Пока я полоскался в ванной, Валентина успела приготовить незамысловатый ужин: пожарила картошку, открыла баночку корнишонов и сварила кофе. Не успели мы приступить к ужину, как затренькал дверной звонок. Не подозревая о том, что нас ждет в ближайшее время, я неосторожно открыл дверь. Двое здоровенных мужиков, оттолкнув меня от двери, втащили в прихожую лестницу, ведра, какие-то длинные рулоны и в приказном порядке распорядились, - ну, давай, чувак, показывай фронт работ, чего застыл, рот захлопни - ворону проглотишь. И тут из-за мужиков выскочила крыска Лариска и завопила во всю глотку, - Привет, как тебе моя оперативность? Давай шевелись, принимай живопись.
Из кухни выглянула Валентина, окинула всю эту компанию холодным взглядом и скрипуче осведомилась, - чего раскудахталась? Много шума из ничего. Пришли, так работайте, нечего людей от ужина отрывать. Лариска мгновенно оценила обстановку. Отправила мужиков работать, а сама заявилась на кухню и без всякого приглашения себя обслужила: положила в тарелку приличную порцию картошки, налила себе кофе и уселась за стол. Смотрю, они уже почти всю картошку умяли, а я стою и глазею, как убывает на глазах жареная картошка. Ну, не безобразие? Я поспешно выложил в тарелку остаток картошки, выбрал самую большую чашку, налил в нее горячий кофе и, не обращая ни на кого внимания, приступил к трапезе. Я не стал спрашивать, за чей счет производят ремонтные работы приведенные Лариской мужики, всем своим видом я давал понять моим дамам, что не несу никакой ответственности за их самодеятельность, вернее за Ларискину самодеятельность. Мы молча поели, молча помыли посуду и также молча приняли участие в ремонтных работах. Работники ушли в десять, а мы еще пару часов возились с уборкой, зато новые обои придали одной комнате почти жилой вид.
Не знаю, как мои дамы, а я наработался как лошадь в цирке, постелил себе на полу старые вещи , рухнул как подкошенный и мгновенно провалился в сон, забыв обо всем на свете. Очевидно, дамы последовали моему примеру, потому что утром я чуть на наступил на них, когда направился в ванную.
За несколько дней мы значительно преуспели в ремонте. Львиная доля работы выпала Ларискиным мужичкам, но и мы лодыря не гоняли, а потому квартира прибрела вполне цивилизованный вид, вот только мебели и посуды почти не осталось. Я подсчитал свои ресурсы и понял, что к пенсии смогу обставить свою берлогу скромными по цене необходимыми вещами. Валентина словно подслушала мои мысли.
- Пора порыскать по магазинам, надо же где-то спать, на чем-то сидеть и в чем-то готовить, - ты уже наметил магазины, где можно найти приличную мебель ?
Я издал короткий смешок и, взмахнув рукой, как будто отгоняя от себя ненужные размышления, легким тоном светского человека заметил, - не люблю загромождать квартиру лишними вещами, простор, чистота, свежесть, комфортная температура - вот что нужно мне для отличного самочувствия и делового настроя. Дался мне этот деловой настрой, и зачем я сморозил эту глупость? Однако слово не камень - выронишь - не поднимешь. Валентина посмотрела на меня с ехидной усмешкой, - мол, мели Емеля на мели сидючи.-, но ничего не сказала. Зато Лариска неожиданно меня поддержала, - а и верно, чем всякое барахло в квартиру тащить, лучше поднакопить деньжат и приобрести что-то стоящее.
Несколько дней я прожил спокойно, правда, уставал как ездовая собака, но меня никто не доставал, не похищал, на работе меня не напрягали, Лариска готовила каждый вечер, оказалось, что простые блюда ей удавались, во всяком случае, никто из нас не отравился. Валентина вечера проводила за чтением дедовых книг, а я решил восполнить пробелы по правоведению, авось в ближайшем будущем эти знания мне пригодятся. Следующий понедельник начался как обычно: завтрак, прогулка с Валентиной пешком до офиса. Портящаяся с каждым днем погода не влияла на мое приподнятое настроение. Набегающие периодические темные тучи на низком сером небосклоне, пронизывающий ехидный ветерок, то и дело забирающийся тебе под старенький плащ, лужи на тротуарах, испытывающие на прочность твою обувь, автомобили, разбрызгивающие во все стороны скапливающуюся на дороге дождевую осеннюю водицу, - ничто, казалось, не должно было ввергнуть меня в обычный пессимистический настрой. Я перестал интересоваться моими бывшими одноклассниками, всякие там Светки и Макары затерялись в моей памяти. Я обдумывал, как бы устроиться на работу по специальности, надоело заниматься ерундой, продавец из меня всегда был никудышный, я не любил и не умел хитрить, лицемерить, обманывать доверчивых покупателей и, как следствие, полезный коэффициент моей деятельности был не слишком высок, вернее, совсем не высок, что не могло не сказаться на моей зарплате.
Я уже собирался позвать Валентину перекусить - всю эту неделю мы обедали вместе в соседнем кафе, - как вдруг телефонный звонок перечеркнул все мои планы. Ничего не подозревая, я снял телефонную трубку...
- Привет, Макар,...
Я отреагировал мгновенно, не успев даже осознать, что голос мне абсолютно не знаком, - Я не Макар...
- Слушай сюда, мне поровну, как там тебя зовут, щенок. Неважно, какой гриб я срезал, главное, чтобы в корзинке лежал, понятно тебе? - хриплый прокуренный или пропитый голос звучал раздраженно и угрожающе. Если бы не рыпался, квартиру бы обыскали аккуратно, а так, не обессудь, ребята мои перестарались слегка, ну, да, я послал Лариску с двумя обалдуями, надеюсь, они все исправили. Жалоб нет?
Я молчал, меня заклинило. У меня всегда так: от неожиданности или от испуга теряю дар речи.
-Ну, оглох или не согласен? Я спрашиваю, все в порядке?
- Ддда, - промямлил я, ненавидя себя за слабость.
-Не слышу, что ты мяучишь, словно полудохлый котенок, когда драпанул от нас, был посмелее, а? - И он издал что-то вроде смешка, закашлялся, так обычно кашляют завзятые курильщики.
Я тоже прокашлялся, надеясь, что голос ко мне вернулся и повторил за ним, - все в порядке, только вот не пойму, что вам от меня надо?
-О, наконец-то слышу здравые речи. Мне от тебя, щенок, надо то, что спрятал твой полоумный дед. Мои ребятки в твоей хате ничего не нашли. Советую вернуть и как можно скорее, усек? В противном случае мы с тобой церемониться не станем. Ты по-человечески, и мы по-человечески. Иначе, пеняй на себя. - И он отключился. Я даже не успел спросить, кто он такой .Продолжая держать в руке трубку, я обернулся к коллегам, они как будто занимались своими делами, пялились в экраны мониторов, но у меня возникло такое чувство, что их уши вытянулись сантиметров на десять. Сзади раздался металлизированный голос Валентины, - Сережа, зайди ко мне в кабинет, у меня для тебя есть поручение. Теперь у сидящих за мониторами вытянулись шеи, они с интересом провожали меня взглядами. Я не выдержал и обернулся, да, точно, шеи значительно удлинились.
-Ну, - нетерпеливо спросила моя шефиня, когда я осторожно прикрыл за собой дверь. - Ничего сказать не хочешь? Я раздраженно пожал плечами, - что рассказывать, если я ничего не понимаю.
-Вот и давай подумаем вместе. Кто это был, и что ему от тебя надо?
-Как я понимаю, звонил организатор погрома в моей квартире, требовал, чтобы я вернул то, что спрятал мой дед, видно, его ребятушки ничего не смогли найти. Знать бы еще, что именно они искали, об этом он ни словом не обмолвился. Я прошел к стулу для посетителей, уселся и забарабанил пальцами по столу, есть у меня такая дурная привычка - барабанить по чему-либо пальцами во время стресса.
Валентина недоверчиво уставилась на меня, и я неожиданно для самого себя рассмеялся: в этот момент она напоминала мне лису, у которой колобок прошмыгнул мимо носа.
-Странно, - протянула она, продолжая сверлить меня взглядом, - твой дед умер два года назад, неужели твой нотариус не озвучил тебе его завещание?
- Опомнись, какое завещание, ты что не видела, в какой нищете мы жили? Не было никакого завещания, никакого нотариуса, если хочешь знать, мне деда хоронить не на что было, если бы не военкомат, не знаю, где бы я взял деньги.
-Да ладно, ни за что не поверю, что твой заслуженный дед за всю свою жизнь ничего не отложил для тебя.
Я молча пожал плечами и устало прикрыл глаза, - переубеждать ее не стану, пусть думает, что хочет. Меня вдруг пробрал озноб. Хорошенькое дельце: найди то - не знаю что; ищи там - не знаю где; опасайся того - не знаю кого. Интересная задачка, где все данные неизвестны. Зато известно, что будет со мной, если я эту задачку вовремя не решу.
Очнулся я от своих нерадостных размышлений, когда в меня полетела папка с документами и довольно основательно прошлась по моей физиономии.
-Сережа, в каких заоблочных высях носятся твои мысли, - раздался скрипучий голос моей шефини, - очнись, сосредоточься, подумай, вел ли твой дед дневник или, может быть, он п исал воспоминания - старики любят писать мемуары.
-Мемуары? - с издевкой переспросил я, - если хочешь знать, мой дед никогда не был стариком и ни в каких воспоминаниях он не нуждался. Да он был моложе любого сороколетнего мужчины, всегда собран, энергичен, постоянно при деле.
- Вот, вот, поясни, каким это делом занимался твой неутомимый дед?
- Я смутился. Надо же, а ведь действительно, чем он занимался целыми днями, когда я грыз гранит правоведческих наук. Мы постоянно обсуждали мои промахи и удачи, спорили по поводу различных коллизий в отраслях права, обсуждали бытовые проблемы, на остальное просто не хватало времени.
- Если честно, понятия не имею, - признался я, задумчиво почесывая затылок.
-Вот как, - с сомнением произнесла Валентина, поедая меня жестким взглядом
В таких случаях, когда недоверие с двух сторон зашкаливало, я обычно покидал место общения, что я не преминул сделать и в этом случае.
- Сергей, ты куда? Стой, мы не договорили...- Но я уже вылетел из кабинета начальницы и через минуту уже мчался на всех парах, сам не знаю куда, в литературе это называется - "куда глаза глядят".
Не знаю, куда бы глядели мои глаза, но не успел я вылететь из офиса, как меня остановил знакомый голос, - Сергей, подожди...
Надо же, подумал я, Промокашка проявился, а ему-то что от меня надо? Такое чувство, что на меня открыт сезон охоты: неизвестные похитители, Света, оказавшаяся Ларисой, Промакашка, заинтересованность шефини моей скромной особой, да еще и звонки таинственных личностей, которые хотят что-то от меня получить. Не много ли для одного неудачника? Я остановился, нетерпеливо перебирая ногами, словно действительно очень спешил, - ну, чего тебе? - огрызнулся я, пренебрегая всеми правилами хорошего тона.
- Мммне бы поговорить, - запинаясь пробормотал Промокашка, - я приходил к тебе домой, но никого не застал. А ты здесь работаешь, да?
-А тебе что за дело? - я огляделся по сторонам и заметил стоящий у обочины черный БМВ с затемненными стеклами. Автомобиль не вызывал доверия, поэтому я решительно зашагал в сторону кафешки, - хочет общаться, пожалуйста, я не против, - но среди людей и в приятной обстановке, заодно, может быть, продемонстрируют себя те, что сидят, затаившись в авто. Промокашке мое поведение, видно, не очень понравилось, он попытался меня остановить, но я пер буром, как асфальтный каток, не реагируя на его взывания, и ему, бедолаге, пришлось бежать за мной следом. Я слышал за своей спиной его хриплое дыхание, он никогда не отличался хорошей физической формой, ибо был чудовищно ленив. Ворвавшись в кафе, я оглядел зал, заметил свободный столик у окна и сел так, чтобы хорошо видеть черный БМВ и в то же время держать под наблюдением дверь. Пашке пришлось сесть спиной к двери, он еще не успел отдышаться, как дверь автомобиля открылась и показалась сначала одна длинная женская нога, затем - другая, а потом змеиным движением из автомобильного нутра проявилось женское туловище. Туловище оказалось таким же длинным, как и ноги, Несмотря на баскетбольный рост девица носила туфли на высоченных каблуках. На голове, конечно, платиновый парик, глаза закрыты огромными черными очками, на губах яркая помада, естественно изменившая конфигурацию губ. Она словно вышла из шпионского триллера и вела себя таким же манером. Выйдя из машины, красотка потянулась как кошка, не решившая куда бы ей хотелось направиться, и тут ее взгляд совершенно естественным образом наткнулся на окна кафе, она минуту покачалась на своих ходулях, тряхнула небрежно волосами и через пару минут показалась в дверях кафешки.
Промокашка что-то говорил, но я его практически не слышал, следя за девицей. Она осмотрелась и направилась к ближайшему к нам столику, уселась прямо за Пашкиной спиной, щелкнула длинными пальцами с наращенными ярко-красными ногтями, призывая официантку, и звучным, хорошо поставленным голосом актрисы, медленно процеживая слова, произнесла, - два кофе без сахара со сливками и два пирожных "Наполеон".
Что-то в ее поведении показалось мне знакомым, я тщетно ломал голову над этой загадкой, не обращая внимания на Пашку, и тот, наконец, заметил, что я его совсем не слушаю..
-Эй, ты где витаешь? - Он попытался выяснить, что меня так заинтересовало, однако не смог поймать мой взгляд и раздраженно сказал, - ты что, в самом деле ничего не боишься или просто притворяешься таким безбашенным?
- Неужели пришел по-дружески меня предупредить ? Ни за что не поверю в твои благие намерения.- Я насмешливо смотрел в раскрасневшееся от волнения лицо своего бывшего одноклассника. Разве ты никогда не слышал, к чему приводят "благие намерения"? Лично я привык полагаться только на себя, а уж в твое доброе отношение ко мне никогда не поверю. О чем собирался меня предупредить? Не боишься, что тебя подслушают, и разделаются с тобой раньше, чем с моей ничем не примечательной особой?
Пашка растерялся, испугано озираясь по сторонам, - Ддда я просто по дружбе, яяя ничего и нне знаю, Лариска пппросила предупредить, ввот я и пришел. А ты разве в курсе, что тебя пасут? Лллюди это опасные, тты не думай, они слова на ветер не бросают. Ллучше по-хорошему.
Я слушал жалкий лепет Пашки и смотрел в окно. Меня разбирала злость. И что им всем от меня потребовалось, кому я могу мешать: ничего не имеющий жалкий служащий, ни родственников, ни друзей, ни семьи; только жалкая голая зарплата да разгромленная двушка.
За окном похоже творилось то же, что и в моей душе. Небо затянуло сизыми тучами, внезапно возникший из ниоткуда нордик разбушевался,, поднимая целые столбы пыли, сгибая до земли деревья и толкая в спины прохожих.
- Так что ты мне советуешь, Промакашка, просить милосердия у людей, не знающих жалости? Так, что ли? Может быть, ты знаешь, что они хотят получить:
- Нет, нет, что ты, я ничего не знаю, я хотел тебе помочь, все-таки мы вместе училилсь когда-то...
- А, по-моему, твоя миссия заключается в том, чтобы заставить меня выполнить их условия, разве нет?
Я говорил, а сам смотрел в сторону сидящей за спиной у Пашки женщины, кого-то она мне напоминает, но вот кого?
-Куда ты все время смотришь, - Пашка развернулся на стуле, - Ты? Ты-то здесь каким боком, Светка?
-Точно, - я подпрыгнул, словно меня подбросило пружиной, - Светка? Ну, конечно, а я все никак не мог понять, кого мне напоминает эта красотка. Надо было видеть, как грациозно Светка поднялась со стула и подплыла к нашему столику. Она сделала всего два шага, но как! Выход королевы к простолюдинам. Надо признаться, Светка всегда отличалась от наших девчонок, но сейчас все ее движения, неторопливые, плавные, легкие, гибкие придавали ей кашачью грацию. Она, как в замедленной съемке опустилась на стул, сняла очки и так пристально всмотрелась в мое лицо, словно сравнивала меня прежнего и нынешнего, жаль, что по ее беспристрастному виду нельзя было понять, какой я нравился ей больше, или не нравился никогда.
- Макар? Хотя нет, не Макар, Сережа, надо же, как я перепутала. Извини, память подвела. Тогда понятно, а то я не могла сообразить, как такой примитивный прощелыга смог уйти из рук профессионалов.
Пашка с осовелым видом хлопал ресницами, явно стараясь поймать за хвост ускользавшую от него мысль, а я, с восхищением разглядывая Светку, не нашел ничего лучшего, чем спросить, - а почему Макар прощелыга да еще и примитив?
-Ой, я тебя умоляю, - пропела Светка мелодично, - ты не помнишь Макара, он же никогда не блистал мыслительными способностями, существо, усредненное по всем параметрам, а вот наглости ему не занимать - вспомни, как он тройки умел выбивать из наших преподов. И я вспомнил. Вспомнил, как он всеми правдами и неправдами вызнавал наши грешки и потом за тройки выдавал их учителям и одноклассникам за возможность списать выполненное задание.
-И что общего между нами? - вопрос вырвался помимо моей воли, я не успел его как следует сформулировать, но Светка меня поняла.
- Я же говорю, виновата, меня попросили найти данные об однокласснике, и я перепутала тебя с Макаром из-за фамилии. У тебя же фамилия Макаров? Вот я и привыкла называть тебя именно так, а тебя зовут....- она выжидающе протянула паузу.
-Сергей, - включился вдруг Промакашка, - он Сергей, из-за тебя серьезные люди время зря потеряли...
Светка слегка шевельнула рукой в сторону Пашки, и того как будто выключили, он не просто замолчал, он не открывал рот до конца нашей со Светкой беседы и выглядел при этом насмерть перепуганным.
-Ты не можешь объяснить, что вокруг меня происходит? Я ничего не понимаю, от меня чего-то требуют, а я не в курсе.
-Я не уполномочена вести с тобой разъяснительную работу, - засмеялась Светка, - ты мальчик умный, сам все поймешь, если постараешься, постараться, безусловно, придется, если тебе жизнь не надоела, выполнишь условия - в накладе не останешься.
Вот так. Оказывается я умный, это уже что-то, теперь осталось, чтобы женщины признали меня красивым, а там и до состоятельности дело может дойти, чем черт не шутит. Хотя, ...остановка за малым, надо еще умудриться остаться в живых, а времени для этого у меня мало. Хорошо давать советы , только как понять, что происходит, если никаких данных нет, я ничего не знаю, дед умер, а кто еще мог снабдить меня недостающими фактами...И тут я вспомнил...
Наверное, Светка с Пашкой решили, что у меня крышу снесло, уж очень неожиданно я вскочил с места и бросился к выходу из кафе, не попрощавшись и ничего не объясняя, но мне было на все плевать - время работало против меня, следовало прибавить обороты, и я прибавил.
Старинный друг моего деда некто Гаврилов Иннокентий Леонидович, которого дед называл Кеша по старой памяти, проживал за городом в маленьком домике с миниатюрным садиком, в котором росли одни лишь розы. Кеша преданно ухаживал за этими капризными созданиями. После смерти деда я ни разу не навещал старика, а сейчас вдруг вспомнил о нем и решил нанести визит, авось узнаю что-либо интересное.
К Кеше я добрался аж за полдень, с трепетом подходил я к знакомому месту, боясь, что меня могут ожидать не совсем веселые новости - Кеша все-таки ровесник деда, значит, ему девятый десяток. Погода смилостивилась надо мной - ясное небо над головой, плюсовая температура, и солнышко, периодически подглядывающее из-за белой ваты облаков, оно конечно не обжигало, но ослепляло почти по-летнему. Правда, не хватало зелени, по-сиротски голые ветви деревьев дрожали под слабым осенним ветерком, словно вымаливали у солнца еще немного тепла, их пугал скорый приход зимы. Меня, кстати, тоже. Зима в приморском южном городке не Бог весть какое удовольствие - "бронхитное небо" из поэзии Саши Черного, "сырые кочевья..., ни света, ни красок"...
Я подошел к покривившемуся заборчику, который нисколько не скрывал находящийся за ним дворик и заглянул в сад. На мое счастье среди нескольких кустов роз медленно прохаживался высокий сутуловатый старик с вязанной шапочкой на голове и со старой лейкой в руке, он что-то тихо нашептывал своим цветистым красавицам, а они шаловливо наклоняли к нему свои разноцветные головки, словно отвечая своему обожателю.
- Иннокентий Леонидович, я вам не помешаю?- Тот поднял голову от цветов и, прищурившись, стал всматриваться в мое лицо.
- Ааа, голубчик, прилетел, соколик, давненько мы с тобой не видались, что ж ты, родимый, забор подпираешь, как это можно, - помешать человеку скучать в старческом одиночестве? Обижаешь, милок, обижаешь. Рад, очень рад, что, наконец, понадобился молодому поколению, давай, давай заходи, посидим рядком, поговорим ладком, ведь ты же не просто так приехал, верно? У вас, у молодежи, сейчас сплошные проблемы. Вот мы их и обсудим.
Он проводил меня по шатким ступеням в дом, завел в просторную комнату, меня удивило, что из мебели в комнате осталось лишь самое необходимое: мягкий уголок с двумя креслами по бокам, обеденный круглый стол без скатерти, зато на нем стояла ваза с цветами; у окна письменный стол с ноутбуком и стопками книг, в углу - старинная горка с посудой; да, вокруг обеденного стола важно застыли деревянные резные стулья - вот и вся обстановка.
Кеша усадил меня в мягкое кресло, а сам с удовольствием стал хлопотать на кухне, принося по очереди то блюдца, то чашки, то тарелку с печеньем, и все это время обстреливал меня неожиданными вопросами, без всякой связи переходя от погоды до моей зарплаты, от литературы до моего житья-бытья. Не прошло и часа как мы уютно устроились за этим отполированным до блеска деревянным столом, попивая ароматный, настоянный на растениях чай. Старик лукаво улыбнулся и, склонив голову набок как нахохлившаяся большая птица, сказал, - а знаешь, милок, ведь ты мог опоздать. Нет, нет, - засмеялся он, заметив мой перепуганный взгляд, - я еще умирать не собираюсь, мы. Гавриловы, живучи, я как старый дуб, познавший на своем веку немало передряг, чем больше его треплет время и непогода, тем крепче он упирается в землю корнями, выглядит потрепанным, но умеет противостоять превратностям судьбы. Все объясняется просто: уезжаю я, к сестре решил податься в краевой центр, у нее там квартирка двухкомнатная и в соседнем подъезде дочь с семьей проживает, будет кому глаза мне закрыть, как смерть придет. Одному же трудновато управляться. Живуч-то я живуч, да ведь не бессмертен. Ну и продал я свой домишко вместе с моими красавицами, ты меня застал как раз когда я с ними навсегда прощался. Видишь, как нам с тобой повезло, завтра ты меня уже не застал бы. Так что тебя, Сереженька, привело ко мне, чую я - случилось у тебя что-то серьезное, поскольку не поленился ко мне выбраться. Давай, дружок, рассказывай, не бойся - что в уши мои попало, то навсегда во мне застряло.
И поведал я старику как на духу все, что со мной произошло в последнее время, терять мне было нечего, кроме времени, а оно, известно - не ждет, мчится себе в вечность без задержек и остановок. Иннокентий Леонидович выслушал меня молча, не перебивая, потом, кряхтя, поднялся со стула и вышел из комнаты. Я решил, что зря на него свои проблемы обрушил, вон он скорее всего за лекарствами отправился. Только я ошибся. Старик отсутствовал минут пятнадцать, зато вернулся не с пустыми руками, тащил перед собой, постанывая от напряжения, как мне показалось, железный сейф. На самом деле сейф оказался деревянной шкатулкой, обитой по краям латунью. Я подхватил ее из рук Кеши и едва не уронил, увесистая такая шкатулка, массивная. Мы просидели над этой шкатулкой дотемна, пришлось мне заночевать у старика, хотя ночевкой мое пребывание назвать было сложно, старик часа три поспал, а я за всю ночь глаз не сомкнул. Надо же, кто мог подумать, что все так обернется. Если бы не мои недруги, возможно, я так и прожил бы всю жизнь в неведении. Почему дед оставил эту шкатулку Кеше, почему ничего мне о ней не сказал? Этого я никогда не узнаю, может быть, боялся ворошить прошлое, надеялся, что мне это прошлое не понадобится. Да, скорее всего так оно и было. Дед у меня был умным человеком, понимал, что нет ничего тайного, что не могло бы оказаться явным, ну, а если суждено тайному не проявиться, то лучше это тайное не тревожить - лишние знания - лишние хлопоты. Именно так и случилось.
-Ну что, Сереженька, готов выслушать старика? - Так начал Кеша свой монолог. Я просто кивнул головой, что-то подсказывало мне, что ожидают не слишком приятные сюрпризы. Так оно и вышло.
- Начну с самого главного. - Кеша криво улыбнулся. - Мы дружили втроем: я, Макаров и Головко. Наши дороги то расходились, то сходились снова. Я, как тебе известно, стал директором музея, Макаров пошел по военной стезе, а Головко преподавал в школе математику. Друзья мои женились значительно раньше, чем я, и быть бы мне холостяком всю жизнь, если бы не появилась в моем музее некая молодая женщина экскурсовод, вот она меня и довела до ЗАГСа, но это я так, к примечанию. У Макарова в семье подрастал сын, у Головко - дочь. И однажды их пути пересеклись, а пересеклись эти пути в университете, оба стали геологами, поженились на радость всей нашей троице, родился у них сын, надеюсь не трудно догадаться, что назвали они его Сережей. И все бы хорошо, да вот судьба распорядилась иначе. Они были страстно преданы своей профессии, ходили в далекие и длительные экспедиции, а родителям оставалось только переживать да ожидать их возвращения. Только менялась жизнь в нашей стране, менялась сама страна, и экспедиций становилось все меньше и меньше. И вот уже после твоего рождения, тебе тогда было около двух лет, какая-то частная компания организовала экспедицию и пригласила твоих родителей, и те с радостью согласились. Я не люблю вмешиваться в чужую жизнь, поэтому и сейчас не знаю, кто организовал эту экспедицию, что должны были разведать геологи, помню, друзья меня в известность не поставили, знаю лишь, что родители твои дали подписку о неразглашении, и друзья мои утверждали, что ничего об этой экспедиции не ведают. Спустя пару месяцев после возвращения твоим родителям предложили путевку на какой-то горнолыжный курорт, они действительно очень устали и решили отдохнуть. А через две недели пришло сообщение об их гибели, они попали в снежную лавину, и тела их так и не отыскали.
- Я знаю, мне дед рассказывал, говорил, что сохранились фотографии , но он после смерти бабушки отдал их кому-то на хранение.
- Не кому-то, милок, не кому-то, а моей скромной персоне. Да, бабушки твои не выдержали удара, ушли друг за другом, и остались деды одни., зажили по-холостяцки, все трое. Тебя забрал к себе Макаров, благо у него к тому времени была военная пенсия, а спустя шесть месяцев твой второй дед попал под машину и скончался, не приходя в сознание. И остались вы с дедом один на один с суровой действительностью, из средств к существованию - пенсия деда. Правда, у твоих родителей сохранились рабочие тетради, оставшиеся после этой злосчастной экспедиции, дневники, материалы по диссертации, образчики пород или как это у них называется, ну, в общем, все, что необходимо для научной работы и продолжения разведки. И деда твоего стали одолевать различные прохиндеи от науки сначала с предложениями о продаже всех материалов, затем предложения сменились требованиями, поскольку с каждым годом стоимость этих материалов возрастала в арифметической прогрессии, а может быть, и в геометрической. - И Кеша довольно рассмеялся, увидев мое растерянное и удивленное лицо. - Сейчас, минутку терпения...- Он вскочил и вышел из комнаты.
Вот так и появилась на столе эта странная шкатулка. Нет, трудно представить себе, какой восторг меня охватил, ведь я никогда не видел даже фотографий моих родителей, а тут и альбомы с фотографиями, и дневники, и письма, и неоконченная диссертация...Мне казалось, что я сплю, я даже мечтать не мог о таком счастье. За окном бушевала непогода, порывы ветра сотрясали маленький домишко, дождь стучал по крыше пулеметными очередями, хлестал по окнам длинными серебристыми в лунном свете струями, стонали и заламывали свои ветви-руки гнущиеся почти до земли деревья, но я ничего этого не слышал и не осознавал, я видел перед собой лишь эту деревянную шкатулку - мое наследство и находился на верху блаженства.
Иннокентий Леонидович, расчувствовавшийся при виде моей радости, тоже не замечал ревущей за окном бури. Мы сидели друг против друга и смотрели на шкатулку. Мои руки дрожали от нетерпения, но что-то мешало мне поднять крышку, все не верилось, что вот сейчас, сию минуту я окунусь в прошлую жизнь моей утраченной семьи. Вот еще минута, и я увижу лица моих родителей, еще немного, и я окунусь в ту повседневность, которая окружала их в то время...
Поэтому когда хлопнула входная дверь, мы не придали этому звуку никакого значения. Очнулись мы с Кешей, когда услышали над своими головами грубые мужские голоса, когда чужие руки схватили со стола эту единственную для меня реликвию семьи, открыли крышку и вывалили на стол ее содержимое. Мы с Кешей онемели от неожиданности. В первую минуту я словно прирос к стулу, Кеша схватился руками за голову и раскачивался на стуле, не в силах произнести ни звука. Но когда я увидел, как хладнокровно, беспощадно мнутся дорогие для меня фотографии, как жадно листают чужие руки тетради с записями моих родителей, я не выдержал. Я подскочил, схватил стул, и с силой опустил его на голову наклонившегося над столом человека. Я еще успел подумать - странно, ударил я, упасть должен был он, тогда почему на полу оказался я? Но тут меня поглотила темнота, и я провалился в пустоту.
Когда ко мне вернулись зрение и слух, я сидел все на том же стуле, крепко-накрепко привязанный к нему какой-то веревкой. Что за невезенье. Почему меня все время привязывают к стулу веревками? Это уже во второй раз на этой неделе. Обзор с моего места заключения оказался не слишком широким, но напротив меня восседал на таком же стуле хозяин домика, голова его была низко опущена, из чего я предположил, что его так же, как и меня , оглушили, просто он в силу своего возраста пока не пришел в себя. Нападающих я узнал, вес те же мои похитители. История повторялась. Надо же какие настырные типы, - подумал я, - и чего им неймется. С жалостью оглядев хилую фигурку Иннокентия Леонидовича, я ему искренне посочувствовал. В его возрасте подобные приключения не продлевают жизнь. Вот тебе и продал домик. Он же собирался завтра переезжать к дочери в другой город, интересно, успел он получить за домик деньги. Глупая мысль, при чем здесь деньги, ведь на кону наши жизни, хотя я все же не понимаю, зачем этим грабителям фотографии и дневники моих родителей? Спросить? Или не стоит? Я решил, что золото дороже серебра и выбрал молчание.
- Ну наконец-то, хоть один оклемался, - с раздражением произнес один из бандитов, - можно побеседовать. Итак, молодой человек, вы послушались наших советов и, надо полагать, приехали забрать причитающееся нам наследство. Только то, что здесь находится, для нас ценности не представляет, а где, позвольте спросить, остальное?
Я вытаращил глаза, - нет, это уже издевательство, что он подразумевает под остальным?
- Вы не можете выражаться яснее? - В этот момент Кеша открыл глаза и завопил, - вы кто? Что вам надо? По какому праву вы ворвались в мой дом?
- Ну, положим, дом уже не твой, ты его продал, и он теперь принадлежит нам, - очевидно, это был старший из бандитов, остальные двое хранили молчание. Так, давайте разберемся. Тебе передали на хранение шкатулку и рюкзак, и ты должен был отдать эти вещи этому молодому дурню, правильно? Так почему ты не выполнил просьбу друга и два года прятал у себя чужое имущество? А ты, как там тебя, Макар, что ли? Ты почему не выполнил требование деда, чего ждал целых два года? Или мы в тебе ошиблись, и ты намеревался поиграть с нами в братца Лиса и поводить нас за нос?
-Да ничего мне дед не говорил, - в сердцах закричал я, - что вы ко мне привязались?
-Не ори, не на базаре. Значит, дед тебе ничего не рассказал? Странно, очень странно, он что же тебе не доверял? - Этот старший бандит поставил стул так, чтобы видеть меня и Кешу одновременно, уселся и с интересом стал рассматривать мою физиономию.
-Даа, а ты, Макар, еще то ископаемое, это дед тебя так воспитал? По своему образу и подобию что ли? Тогда мне тебя даже жаль, ну скажи, как в наше меркантильное время можно существовать таким простакам, как ты ? Твой дед еще ладно, он все-таки взращен в советское время, но ты-то , ты, отпочковка прошедших времен, как жить собираешься? Получается, ты нам должен за то, что мы тебе глаза открыли, мало этого, ты должен нас благодарить за то, что с нашей помощью ты получил данные о твоих родителях, кстати, ты нам еще и за ремонт твоей хибары должен, но мы люди порядочные, много не запросим - погром -то на нашей совести. Вот так, щенок. А? Каково? А ты нас, верно, бандитами считаешь? Ведь считаешь? А зря! Ну, а ты, старик, чего молчишь? Расскажи молодому недорослю, с какой такой целью держал у себя его имущество целых два года? Разве твой друг не просил тебя отдать все внуку после своей смерти?
Я уставился на Кешу. Как же так, а я считал его честным человеком. Оказывается, он не спешил передать мне то, что было завещано дедом.
-Все не так, все не так, - у Кеши даже голос изменился, вы забыли - я человек старый, больной, мне ездить не с руки, я собирался отдать шкатулку, когда обустроюсь на новом месте, вернее, моя дочь отвезла бы ее Сереже.
Разговорчивый бандит хитро прищурился, - ой, заливаешь, старик, это мы подтолкнули этого цыпленка к более менее решительным действиям, повезло ему - вовремя приехал, а мог бы и опоздать, адреса твоего нового он не знает, искать вряд ли стал бы. Ведь так, Макар, эээ, Сергей?
Я вынужден был с ним согласиться, действительно, где бы я искал Кешу? Н6смотря на то, что меня эти бандиты считают недорослем, простаком, не настолько я наивен, чтобы верить словам Кеши, а уж его дочери и подавно, дед просветил меня о характере этой самой дочери. Думаю, несладко старику придется после переезда.
Пока мы так мило беседовали, двое бандитов тщательно обыскивали домик Кеши, они явно что-то искали. Потом один из них подошел к старшему, наклонился над ним и что-то прошептал ему в ухо. С лицом этого главного грабителя, как я называл про себя этих людей, произошла метаморфоза: его ехидная улыбка исчезла, словно над ней поработали ластиком, глаза приобрели сходство с глазами удава, он не мигая, уставился на Кешу.
- А ну-ка, любезный, поделись информацией - куда дел рюкзак, без рюкзака эта деревянная коробка яйца выеденного не стоит.
Иннокентий Леонидович побледнел, он явно трусил, в глазах застыл испуг, губы посинели и задрожали. У меня сложилось впечатление, что он сейчас грохнется в обморок.
- Кккаккккой рюкзак? - заикаясь спросил он дрожащим голосом.
- Обыкновенный, сумка такая, ее на спине носят, первый раз слышишь, не зли меня, говори правду, иначе мое отношение к тебе в корне изменится, да и Сереже твоему не сладко придется. - Двое громил застыли как цепные псы в ожидании команды "фас".
- Мил человек, - плачущим тоном заныл Кеша, - да поясни толком, что это за рюкзак такой и что в нем такого особенного.
- Хочешь, чтобы я поверил в твою непричастность к исчезновению рюкзака? - насмешливо осведомился старший грабитель, губы его искривились в полуулыбке, но в глазах полыхала злость. - За дураков нас принимаешь, старый маразматик? Даю тебе две минуты. Если мне твой ответ не понравится, придется принимать экстренные меры, то бишь физическое воздействие, не заставляй нас делать тебе больно.
- Но я не знаю, дочь моя приезжала, может быть, она его взяла.
-Доочь, - недобро усмехнувшись, процедил сквозь зубы бандюга. - Хорошо, вот тебе твой мобильник, звони дочери, в наш век техники это не проблема.
Он развязал Иннокентию Леонидовичу руки и сунул телефон, - еще раз повторяю , - звони , - и уселся напротив. Я и преступная троица не сводили глаз с хозяина дома, а тот все никак не мог справиться с набором номера - дрожащие руки попадали не на ту кнопку В комнате установилось напряженное молчание, нарушаемое лишь хриплым дыханием звонившего пленника. Наконец, послышались гудки, Иннокентий Леонидович оживился, мы тоже оживились, внимательно следя за репликами Кеши, стараясь догадаться по ним о сути разговора.
- Доченька, это я, мне надо знать, ты захватила с собой какие-нибудь вещи из моего дома?
Я понимаю, что время позднее, но мне понадобилось уточнить кое-что. Да, все нормально, не сердись, пожалуйста, нет, я не выжил из ума, нет, что ты, со мной все в порядке, не волнуйся. Что? Куда я должен пойти? Не груби отцу. Я ведь могу обидеться. Ах, вот как, теперь я тебе не нужен, деньги получила, а на отца наплевать? Все, я не хочу, чтобы ты говорила со мной в таком тоне. Просто ответь, когда ты забирала вещи, тебе не попался под руку старый рюкзак? Ага, попался, и что ты с ним сделала? Чтооо? Куда? Это очень важно для меня, не шути так. Где он? Ты не можешь так со мной поступить, ответь, я тебя прошу, ты что, не можешь ответить по-человечески?
-Ну, - главарь бандитов подскочил к Кеше и, глядя со злостью в его растерянное лицо, завопил, - не испытывай моего терпения, или я вытряхну из тебя сведения как из ковров выбивают пыль, понял?
- Она бросила трубку, видимо, она выбросила рюкзак на помойку, - стартик закрыл лицо руками и заплакал, всхлипывая как обиженный ребенок.
-Адрес, - главарь уже не вопил, он рычал, топал ногами, размахивал кулаками, но Кеша все плакал, не поднимая головы. У меня сложилось впечатление, что после разговора с дочерью ему уже было наплевать на свое будущее, вернее, мне кажется, он понял, что будущего у него нет. Мне даже стало его жалко, несмотря на то, что он собирался прикарманить мое наследство, а самое главное, что он не собирался передавать мне вещи моих родителей: альбомы с фотографиями, дневники, письма, недописанную диссертацию.
-Где рюкзак, говори, трусливая развалина, куда твоя дура его дела. Адрес, назови адрес, мы ее навестим.
- Нет, вы не посмеете ее тронуть, - Иннокентий Леонидович внезапно преобразился, лицо его пылало от гнева, кулаки нервно сжимались и разжимались. Я сам, слышите, я сам съезжу к ней, все выясню и найду вам этот проклятый рюкзак.
-Ладно, старая рухлядь, собирайся, поедем вместе.
- А я? Вы что, оставите меня здесь связанного по рукам и ногам? - Я подскочил вместе со стулом, зацепил ногой стол, тот опрокинулся со всем содержимым прямо под ноги этим громилам. Образовалась непредвиденная свалка: главарь, бросившийся к Кеше, чтобы его развязать, поскользнулся на чем-то съестном, свалился на своего пленника, и они дружно шлепнулись на пол прямо под ноги спешащим им на выручку двум гориллам. Эта куча-мала могла бы меня позабавить, но я в этот момент катался по полу со всеми остальными участниками этой нелепой ситуации. В конце концов, меня все-таки освободили от веревок и бросив в одиночестве, укатили искать рюкзак. Мне же пришлось, как и в прошлый раз, добираться до города на своих двоих, история повторялась.
К утру я добрался до города и снова очутился в своем офисе. Времени для размышлений мне хватило. Очевидно, главарь этих разбойников каким-то боком относился к организаторам экспедиции, вот почему ему так необходимы были материалы, собранные моими родителями. Ясно, что основные данные находились в родительском рюкзаке вместе с ценными образцами пород, уж не знаю, что отыскали мои родители, но, наверное, что-то весомое, которое должно было принести много денег. Получается, что они, то есть эти самые организаторы, долгое время не могли отыскать следы результатов экспедиции. Думаю, мой дед постарался, возможно, считал, что родителей моих убили и боялся, что и с нами могут поступить подобным образом. И на всякий случай он припрятал рюкзак, кто знает, как сложатся обстоятельства, все меняется в этой жизни. И он был прав. Жизнь действительно кардинально переменилась, и он предпочел нищету безвременной смерти, ведь наверняка ему предлагали за материалы большие деньги, а он сумел убедить всех, что ничего об этой экспедиции не ведает. Я в который раз убедился, что мой дед "молоток", умом и сообразительностью природа его не обделила. Я попытался додуматься, что же открыли мои родители, если и спустя столько лет результаты этой экспедиции имеют такое важное значение для моих преследователей. Варианты были так восхитительны, что у меня аж дух захватило. Однако я понимал, что для меня даже лучше оставаться в неведении - знание некоторых фактов, как и благие намерения частенько ведут к большим проблемам. Зато мечтать мне никто не запретит, я и мечтал, не замечая, как светлеет небо, как наступает еще одно осеннее утро...
- Ты что специально так развлекаешься? Раздраженно спросила меня Валентина, обнаружив, как и в прошлый раз, спящим на стульях. - А это что у тебя? - Она показала рукой на шкатулку, которую я не выпускал из рук. - Что ты молчишь, онемел?
Я вкратце поведал ей эту незамысловатую историю, надеясь, на сочувствие, а еще больше, на завтрак или хотя бы на кофе, но моя шефиня лишь презрительно рассмеялась.
- Боже мой, ты оказался еще большим растяпой, чем я предполагала, я так и знала, что с тобой каши не сваришь, вляпалась в это дерьмо, подзаработать, видите ли, решила. Кретинка, да у тебя на лбу печать выбита - неудачник, таких, как ты, надо обходить десятой улицей.
И я узнал не только то, что на самом деле думает моя шефиня о моей скромной особе, но и то, зачем меня устроили в эту фирму, кто такая Валентина и каким боком она связана с Кешей и преследующей меня троицей, а также со Светкой, Промакашкой и крыской Лариской.
Все очень просто. Кеша не собирался отдавать мне семейные реликвии и, тем более, рюкзак, хотя деду он пообещал не оставлять меня без помощи и устроил в фирму своей дочери, где управляющей работала его родственница, чтобы я постоянно находился под контролем. Мои преследователи и правда относились к организаторам фирмы, нанявшей моих родителей для проведения экспедиции, они охотились за результатами экспедиции, вот только после смерти моих родителей все данные исчезли, и только два года назад они напали на след, приведший их к моему деду, но тут дед умер, след снова потерялся, и они вышли на меня. Да вот незадача: снарядили крыску Лариску искать меня, Светка отказалась участвовать в этом спектакле напрямую, они отрядили ей в помощь Промакашку, но перепутали имя. В какой-то мере их расчет был верен, потому что они опирались на моих бывших одноклассников, не учли они одно - я со своими одноклассниками связь не поддерживал. Все это я выяснил, пообщавшись с Лариской, она выложила мне эти сведения без всякой надежды на материальное поощрение, в отличие от других она, как и я, привыкла к отсутствию денег. Она не злилась на меня из-за того, что бесплатно поработала над ремонтом в моей квартире, мало этого, она предложила и дальше помогать мне в ведении моего домашнего хозяйства, но тут я запаниковал: а вдруг Лариска имеет на меня матримониальные виды, ну куда мне жениться без всякой материальной базы. Мы поддерживали с ней дружеские отношения, заходили друг к другу в гости, бродили по городу, один раз даже посетили театр. Я поближе познакомился с ее соседом, поклонником Зеленого Змия, и обнаружил, что он в общем неплохой человек, просто очень одинокий, потерявший смысл своего существования, но сумевший сохранить чувство юмора и потребность в справедливости, а поскольку справедливость в нашем подлунном мире откопать сложнее, чем залежи золота, серебра или алмазов, он и топит это неблагополучие мира, как Омар Хайям, в вине, видя в нем единственную истину.
Как ни странно, с момента исчезновения рюкзака и возможности моего личного обогащения мое положение стало улучшаться. Я уволился из фирмы, и мне неожиданно поступило предложение от бывшего однокурсника, ну от того, с которым я беседовал по телефону, он к тому времени уже владел нотариальной конторой, и ему срочно потребовался работник, которому он мог доверять, так что у меня появилась работа по специальности с достойной зарплатой, и я подумываю о том, чтобы приобрести лицензию юриста и открыть свое собственное дело.
Вот так порой судьба играет с человеком, обрушившиеся проблемы и неудачи внезапно оборачиваются счастливым случаем, в одно мгновение меняющим жизнь. Да, смешно, однако дочь Кеши действительно выкинула рюкзак моих родителей, в котором хранились их рабочие записи, дневники экспедиции, выводы, результаты, и, самое главное, образцы пород. Она приняла эти образцы за ненужные камни черного и грязно-серого цвета, а рабочие выкладки и выводы - за нечитабельные иероглифы, приняв за них стенографические записи.
Кеша не сумел осуществить свой замысел: принести дочери немалую сумму денег за своевременно проданный рюкзак и вынужден был довольствоваться незавидной ролью нахлебника, который всегда всем мешает и до которого никому нет дела.
- Серж, угадай, какую новость я принесла тебе в клювике, - Лариска ворвалась ко мне словно порыв штормового южного ветра, но так как я никак не отреагировал на потрясающую, по ее мнению, сенсацию, подскочила ко мне и, вырвав из рук гражданское право, которое я в этот момент штудировал, бросила книгу в кресло. - Да отвлекись ты, наконец, от этих противных учебников, ты не представляешь, что я случайно узнала...- Она замолкла, ожидая расспросов, но я не поддался на ее уловку - спокойно наклонился и поднял с кресла изрядно надоевший мне учебник. А что делать, если мне предстоит сдавать несколько экзаменов, чтобы получить лицензию юриста, дающую право заниматься мне частной юридической практикой. И Лариска сдалась. Она надула губки, нахмурилась словно взъерошенный воробышек и скучным менторским тоном сообщила, - твои родители обнаружили заброшенный серебряный рудник, а самое главное, по их сведениям предполагается, что неподалеку находится выход золотой жилы. Мне кажется именно так было написано в журнале географического общества, там говорится и о твоих родителях. Ты что, совсем не рад?
- Нет, представь себе - нисколько. Я доволен тем, что мои преследователи в коне концов отстали от меня и повторения я не жажду.
Лариска явно собиралась обидеться, но настроение у нее менялось также быстро как южная приморская погода: тучки обиды быстро рассеялись, и на лице заиграла лукавая улыбка, - а здоровский у нас ремонт получился, ты не находишь? Жаль, что не успели воспользоваться ситуацией и купить новую мебель.
- Абсолютный бред, - возмущенно откликнулся я, - наши материальные возможности упали до самого нулевого уровня.
- Ничего ты не понимаешь, - Лариска мечтательно ухмыльнулась, - чересчур быстро развивались события, да и ты оказался неспособным вовремя сориентироваться и поймать удачу за хвост - твоя честность превзошла их преступные наклонности.
- Какую чушь ты несешь, - не выдержал я, - все наоборот.
- Ничего подобного, чушь несешь ты, - Лариска подскочила и уперла руки в бока, - надо было сразу потребовать новую мебель, по горячим следам, после их погрома, а ты тормознулся.
-Ага, а потом опять играть с этими обалдуями в кошки-мышки, меня эти игры с похищениями и связываниями несколько утомили, попробовала бы сама побывать на моем месте - запела бы по-другому. Вот получу лицензию и...
...И начнешь помогать всем пострадавшим и неимущим, - закончила за меня Лариска. - Ладно, придется брать над тобой шефство, с завтрашнего дня я начинаю новую трудовую деятельность, авось мне удастся поднять наш материальный уровень на невиданную высоту..
Только я уже не слушал Лариску, меня испугало слово "наш". Что это ей взбрело в голову? С этим надо что-то делать...