Корней Аристархович Одуванчиков в отличие от своих коллег писателей не любил известность, поэтому спасаясь от назойливых журналистов и поклонников, он поселился на небольшой космической базе, состоящей из космодрома, принимающего грузовые межпланетные челноки, и скромного населенного пункта, где проживал обслуживающий космодром персонал.
Как любой наивный человек, Корней полностью доверял своей интуиции, то есть верил не очевидному, а тому, во что хотел верить, поэтому он полагал, что на базе никто не догадывается о его писательской деятельности. Длинные до плеч волнистые, отливающие золотинкой волосы, хрупкая невысокая фигура, а также задумчивость, неразговорчивость и привычка опираться при ходьбе на трость придавали ему романтический вид человека, причастного к искусству.
Вот и сейчас он медленно брел по узкой улочке, раздраженно помахивая тростью, и размышлял о поведении главного героя своего романа: вопреки воле своего создателя этот герой вел себя совершенно неестественно, нарушая все замыслы автора. Корней задумал его по своему образу и подобию, молодой человек решает изменить свою жизнь и отправляется в далекое космическое путешествие, корабль, попавший в сложную ситуацию, совершает вынужденную посадку на отдаленной космической станции и там происходит судьбоносная встреча героя с женщиной его мечты. Такова задумка. Однако герой наотрез отказался влюбляться, пересел на другой корабль и попал на неизведанную планету, где существовала совершенно другая форма жизни. И теперь Корней судорожно искал выход, надеясь заставить упрямого героя покинуть неприветливую планету и вернуться на станцию, где его ожидает влюбленная в него особа.
Корней так задумался, что не обращал никакого внимания на приветствия встреченных им жителей городка, чтобы не отвлекаться от творческих мыслей, он просто время от времени кивал головой, зачастую не к месту. Жители уже привыкли к его чудачествам и просто обходили его стороной, не давая ему возможности столкнуться с ними.
- Эй, друг, очнись, куда направляешься? - жизнерадостный голос принадлежал приятелю Корнея, молодому врачу, проходившему на базе необходимую после окончания учебы стажировку. Энергия била из Потапа ключом, всегда в движении, всегда в хорошем настроении, он одним своим видом помогал больным больше, чем самые современные медикаментозные средства. За глаза население базы называло его "Анальгин", хотя это лекарство исчезло из употребления еще в двадцать первом веке.
Корней не сразу отреагировал на голос, он поднял голову и посмотрел вверх, потом постепенно перевел взгляд вдаль, пока неугомонный Потап не потянул его за рукав рубашки. Надо сказать, что установленный на базе климат позволял круглый год щеголять в легкой одежде.
Переведя томный взор вниз, Корней наконец соблаговолил заметить друга, который колобком крутился вокруг неподвижно стоящей фигуры, небрежно опирающейся на трость.
- А... это ты, я, видишь ли, вышел прогуляться, надо изредка заставлять свой организм разминаться, кстати, я намеревался по дороге заглянуть к тебе, что-то здоровье стало пошаливать: аппетит пропал, а на смену ему пришла бессонница.
- Ну что ж, зайдем ко мне, проверим, годится ли тебе рецепт, полученный от врача героем рассказа Джерома К. Джерома.
Корней заинтересовался, - что за рецепт? Ты мне его не выписывал.
- О, рецепт знатный: хороший ужин, длительная прогулка перед сном и удобная постель, принимать ежедневно.
Корней отмахнулся, - опять твои шуточки, по-моему ты мне не веришь, а я страдаю, вот похудел даже, еда не в прок, как ночь - так сплошное мученье.
- Чересчур много работаешь, это, знаешь ли, вредит здоровью, надо помнить полезную русскую поговорку: "работа не волк -в лес не убежит".
Жилище доктора напоминало экспериментальную лабораторию со множеством приборов неизвестного назначения, посвечивающих и подмигивающих разноцветными лампочками, различными стеклянными колбочками, ретортами, трубками, где постоянно что-то булькало, бурлило, взаимодействовало с изменением цвета и сопровождалось выделением целого букета запахов. Среди этого буйства красок и запахов ухитрялся двигаться робот Прохор, модель давно устаревшая, но Потап привык к его вечному ворчанью и умелым рукам и не мог без него обходиться. Хотя домашнее хозяйство его вел современный биоробот Гриша, внешне совершенно не отличающийся от человека.
Всегда подтянутый и аккуратный Гриша с пренебрежением поглядывал на неуклюжего с виду Прохора, как бы говоря, ну что можно требовать от этого металлического увальня, а тот в свою очередь недолюбливал высокомерного собрата и выискивал в его работе любой промах, с удовольствием ворча по поводу корявых рук некоторых выскочек, ставящих себя на одну доску с человеком, но не способных ни мыслить , ни работать без ошибок.
Потап, как мог, старался их примирить, однако их стычки носили постоянный характер, не затихая ни на минуту.
Не успели Потап и его гость перешагнуть порог, как послышался грохот, звон разбитого стекла, взрыв, в результате которого помещение окуталось клубами пара. Доктор с проклятиями ринулся в эпицентр звуков, по возможности обходя лужи горячей жидкости, и то исчезая, то появляясь вновь в просветах между облаками пара и дыма. Привыкший к подобным явлениям в жилище доктора Корней не рискнул продвигаться в этом хаосе, он плотно прирос к порогу, спокойно ожидая окончания катаклизма.
Спустя добрых полчаса, доктору вместе со своими помощниками удалось вернуть лабораторию в рабочее состояние, изгнав из помещения наиболее неприятные запахи и ликвидировав остальные последствия очередного опыта.
Пока Корней располагался в сторонке, выискивая место, где можно без особого вреда для здоровья посидеть и даже получить необходимую консультацию, а хозяин помещения приводил себя в порядок после завершения восстановительных работ, Прохор и Григорий выясняли отношения.
- Вот к чему приводит миндальничанье с этими новомодными роботами, - ворчал Прохор, медленно передвигаясь между оставшимися в целости хрупкими деталями оборудования.
- Сколько раз я предупреждал хозяина, что этого увальня пора давно отправить на переплавку, все равно от него никакой пользы, одни убытки, - Прохор, сцепив на груди руки, стоял у входа и свысока поглядывал на плавно снующего по лаборатории робота.
Помощнички переругивались все время, в течение которого Потап успел осмотреть друга и составить целый перечень рекомендаций, они, конечно, не могли вернуть меланхолику Корнею вкус к жизни, зато позволяли надеяться на улучшение аппетита и возвращение приятных сновидений.
Никуда не спешащий Корней вернулся к себе под вечер, надеясь поработать над своим романом. Его хозяйством заведовал биоробот Владек, неразговорчивый и не любопытный субъект, ни во что не вмешивающийся и не задающий вопросов, правда, он обладал еще одним качеством - непреодолимой ленью, посему никогда не проявлял ненужной, по его мнению, инициативы. Обычно Корнею приходилось раз десять напоминать биороботу его обязанности, прежде чем он, вздыхая, нехотя принимался за уборку или приготовление пищи. Возможно, именно в лени Влада и крылась причина плохого аппетита Корнея, так как качество приготовленной пищи вполне соответствовало желанию и способности Влада к приготовлению этой самой пищи. Корней мирился со своим домашним помощником по одной единственной причине - биоробот не мешал ему работать и умел держать язык за зубами, не распространяясь о писательстве хозяина.
Влад и не подумал встретить Корнея, он наслаждался очередным видиошедевром - фантастическим боевиком из жизни вирусов-убийц с далекой планеты с порядковым номером - ПЗТ-3017. Корней только заглянул в видеозал и, решив не трогать Влада, сам отправился сооружать себе ужин. Включив кухонный манипулятор, он смог добиться от него воспроизведения неизвестного блюда по вкусу близкого к яичнице, а по виду напоминающего манную кашу. Горестно вздохнув, он проглотил это произведение кулинарного искусства, залив его кружкой горячего напитка, представляющего смесь кофе с какао, и направился в кабинет.
Раздвинутые дверные панели заставили Корнея насторожиться, уходя, он всегда задвигал их, используя только ему ведомый пароль. Так и есть, - он остановился на пороге, ошеломленно осматривая свое рабочее пространство. Если бы Корней был силен в истории, он сказал бы, что по его кабинету прошел Мамай, но история не являлась его коньком, поэтому он воскликнул иначе, - торнадо или цунами, кто это сотворил? Влад, Влад, - воззвал он в волнении. Ему пришлось надавить кнопку вызова, поскольку Влад не отличался стремительностью. Наконец, в коридоре послышались неторопливые шаги биоробота.
- Звали? - Невозмутимое лицо Влада показалось в дверном проеме, - о, вы что-то искали?
- Я? - Корней даже слова растерял от возмущения, - я ничего не искал, я только пришел, а вот что делал ты, если не уследил за порядком, кто устроил здесь это безобразие, что им здесь понадобилось, как эти злоумышленники вообще проникли в мой кабинет, если я поставил панели на пароль?
Всю эту тираду Корней выдал на одном дыхании, но на Влада она не произвела никакого впечатления, он оставался абсолютно спокойным, ничего не отвечая, он лишь пожал плечами, словно снимая с себя всяческую ответственность за происходящее.
- Что ты молчишь? В мое отсутствие ты отвечаешь за безопасность дома, как ты можешь объяснить вот это?
- Я ничего не слышал, вы уверены, что здесь поработал кто-то чужой? Может быть, вы забыли, что искали какую-то вещь? Вы редко обращаетесь ко мне за помощью, и вот результат. Сегодня между прочим вы тоже не обратились ко мне с просьбой приготовить вам ужин, наверное, состряпали его сами. Я прав?
Корней смешался, - вот так всегда, этот болван умеет уходить от ответственности, сваливая вину за происходящее на меня, - подумал он про себя, а вслух произнес, почти оправдываясь и злясь на себя за это, - не хотел тебя беспокоить, но потерей памяти не страдаю, точно знаю, что панели закрыл на пароль. Кстати, ты знаешь пароль?
Влад снова пожал плечами, приводя Корнея в раздражение, - подумаешь, невидаль, как будто трудно догадаться, вы всегда закрываете панели на дату своего рождения, разве нет?
- Разве да, - со злостью ответил Корней, чувствуя, что сбываются самые мрачные его опасения, - и кому ты говорил об этом?
- Я? Никому, но если догадался я, почему об этом не может догадаться кто-то другой? - весьма резонно отвечал биоробот.
Злость внезапно сменилась отчаянием, больше всего Корней боялся, что о его писательской деятельности узнают жители городка, он даже фамилию изменил: вместо известной на Земле фамилии Нарциссов, он взял себе фамилию Одуванчиков. Несколько его романов пользовались на Земле известностью, их раскрутили на видео, он написал здесь несколько новых романов, о которых, он надеялся, на Земле не успели узнать, он собирался переслать их на Землю вместе с последним, который еще не успел закончить.
- Давай посмотрим, что пропало, - прекратил он перепалку с биороботом, - меня интересуют видеозаписи, черновики, все, что относится к моей работе.
Влад не спеша принялся за уборку, попутно осматривая старинную мебель, Корней предпочитал в интерьере кабинета ретро, поэтому помещение изобиловало резными шкафчиками, бюро из красного дерева с потайными ящичками, массивным письменным столом, на котором правда расположились вполне современные электронные устройства.
Корней занялся разборкой своего архива и сразу же обнаружил пропажу последних романов, украли даже недописанный роман и что, самое главное, пропали копии, так что потери оказались невосстановимы. В отчаянии он рухнул в кресло и закрыл лицо руками, его душили рыдания. Его детища пропали, возможно, не сегодня-завтра их опубликуют под другими именами, и он не сможет доказать свое авторство. Интересно, с какой целью эти вероломные создания пошли на преступление: обогащение, приобретение незаслуженной славы или желание смешать его имя с грязью, обвинив в плагиате, придав произведениям другую окраску и раскритиковав романы в пух и в прах.
Влад никак не отреагировал на состояние Корнея, он продолжал медленно и методично осматривать весь кабинет.
Корней чувствовал, что если не найдется человек, способный подсказать ему, что делать, куда обращаться за помощью, где искать виновных, как вернуть свои детища или хотя бы пожелавший разделить с ним его несчастье, его физических и эмоциональных сил не хватит, и он больше никогда не напишет ни одной строчки. Подумав, Корней обратился по видеосвязи к Потапу.
Друг отозвался быстро, не прошло и получаса, как он буквально ворвался в дом, сметая на своем пути отворившего ему дверь Влада. Окинув взглядом кабинет, он присвистнул, - да, кто-то хорошо поработал, ничего не скажешь - трудоголик. И что ты намерен делать?
Корней беспомощно пожал плечами, он сидел в глубоком мягком кресле и имел весьма несчастный вид, Потап колобком крутился по комнате, поминутно заглядывая то в один ящик стола, то в другой, о чем-то размышляя.
- По-моему пора привлечь к делу нашего доблестного инспектора по правопорядку и безопасности жизнедеятельности, короче инспектору ПБЖ, Петрушкину Ивану Кузьмичу, надо же оправдывать свою должность, привык, понимаешь ли, тунеядничать, до этого случая у нас же все спокойно было, - Потап остановился, выжидающе глядя на друга.
- Ни в коем случае, я не собираюсь обнародовать свою личную жизнь.
- Ха-ха, да есть ли она, эта личная, как ты выражаешься, жизнь? Если ты имеешь в виду свое писательство, то это как раз дело общественное.
Корней подскочил, - откуда, откуда ты знаешь о писательстве? Кто разболтал?
- Подумаешь, тайна века, об этом все у нас знают.
Корней схватился за голову, - как же так, я ведь даже фамилию сменил, чтобы никто не догадался, от кого же узнали?
- Не понимаю, что тебя это так волнует, все знают, что твоя фамилия Нарциссов, ну и что? И романы твои давно просмотрены. Тебя вообще волнует мнение наших горожан о твоем творчестве? Могу доложить, только сейчас самое время все-таки обратиться к Петруше, давай я его вызову, а?
Корней никак не мог прийти в себя от удивления, он с затравленным видом опустился в кресло и пытался осмыслить слова Потапа, - как же могли просочиться сведения о нем, кто выдал? Ах да, он ведь никому не рассказывал. Хотя, постойте, а Влад, конечно, он не рассказывал биороботу о своей деятельности, но тот и так все видел и слышал, видел, чем он занимается, слышал, как Корней договаривался с его продюсерами. Он вдруг вскочил и бросился из комнаты, Потап направился следом, продолжая убеждать друга обратиться к специалисту.
- Влад, - Корней в волнении влетел в комнату биоробота, - а ну, признавайся, с кем это ты обсуждал мое творчество?
Влад по-прежнему лежал и лениво следил за перипетиями боевиков-вирусов на далекой планете. Небрежно махнув рукой, он, не поднимаясь, спокойно ответил, - да не общаюсь я ни с кем, да и не мое это дело, совать нос в ваши бумаги.
- Тогда я ничего не понимаю, - развел руками Корней, - может хоть ты мне объяснишь, каким путем просочилась информация, - обратился он к доктору.
-Тьфу ты, вот напасть, объяснять глупцу азбучные истины, ты кем себя возомнил? Отшельником, отсиживающимся в пещере? Ты живешь среди людей, ты - создание общественное, потому и находишься на виду. Это же очевидно. Ну подумай, есть ли среди наших жителей хоть один человек, о котором мы ничего не знаем?- И сам же ответил, - нет такого человека и быть не может. У нас вес обо всех известно, городок -то крохотный.
- И что они думают о моих романах?
- Ну наконец-то человеческая реакция, - откликнулся Потап, - мнения разнятся, ведь не ждешь же ты общего восхваления, самое главное, нет равнодушных. Есть те, кому твое творчество интересно, есть завистники, есть критиканы, которым лишь бы найти соринку в чужом глазу, есть почитатели, в общем целый набор. Ты, наверное, не знаешь, что у нас здесь многие пишут, а выставлены на общий доступ произведения немногих, зато хватает людей, обожающих критиковать, так называемых литературоведов. Такие сами, как правило, писать не умеют, а вот оценивать чужое творчество - это пожалуйста. Так ты готов вызвать Петрушу, надо искать вора по горячим следам, из нас с тобой сыщики никакие, а Петруша все-таки где-то профессионал.
Инспектор прибыл буквально через несколько минут, оказалось, он проводил профилактическую работу с одним из нарушителей порядка, неким Митрофаном, молодым повесой, живущим одним днем по принципу - "после нас хоть потоп", обитающим в двух шагах от дома Корнея. Петрушу быстро ввели в курс дела. Выглядел инспектор солидно. Крупная фигура пожилого инспектора, облаченная в строгий костюм, сочетающий коричневые оттенки, сама по себе вызывала уважение граждан, а его мужественное лицо с твердыми, словно вырезанными резцом чертами, наводило на мысль о большом опыте работы с правонарушителями. У Корнея при взгляде на инспектора всегда всплывал в памяти знаменитый Мегрэ, широко известный в двадцатом веке персонаж Жоржа Сименона. Этому способствовал не только внешний вид, но и некоторые черты характера: немногословность, обстоятельность, уверенность в собственных силах, умение находить подход к людям из разных слоев общества. Кстати, инспектор, также как и Мегрэ, курил трубку, только он курил не табак, а растение, понижающее давление, доктор нашел у инспектора склонность к гипертонии и прописал ему такой вид лечения. Трубка имела другую форму и изготовляли ее из специально созданного доктором материала.
- Ну-с, молодые, интересные, приступим. Инспектор поудобнее устроился в кресле, раскурил свою трубку, выпустив струю ароматного дымка, приятно успокаивающего нервы и искоса наблюдая за друзьями. Корней занял место напротив Петрушина, а неугомонный Потап нарезал круги по кабинету, ему не сиделось, он жаждал действий: куда-то бежать, кого-то ловить, что-то доказывать. Пустые, как он считал, словопрения результата не дадут.
- Уважаемый доктор, я бы попросил тебя присесть , хотя бы на некоторое время, а то мельтешение твоей фигуры вызывает у меня головокружение и позови, этого биоробота, как его зовут, эээ...Влад, если не ошибаюсь.
Потап послушно отправился за Владом, почти втащил его в комнату, заставив двигаться в два раза быстрее, усадил возле письменного стола, а сам продолжил мерить шагами оставшееся пустое пространство. И только выразительный взгляд инспектора заставил его примоститься на краешке стула, стоящего с другой стороны стола.
- Так вот, давайте как следует разберемся в ситуации. - Иван Кузьмич сделал паузу, попыхтев трубкой, затем с удовольствием втянув в себя дымок от трубки, с расстановкой продолжил, - сначала выясним, кому могло понадобиться завладеть вашей интеллектуальной собственностью, причем заметьте, исчезли не только готовые произведения, но даже наработки, черновики, отдельные зарисовки. О чем это говорит? - Он рассуждал вслух, задавал вопросы, сам же на них отвечал, словно те, с кем он как будто советовался, нужны ему в основном в качестве слушателей. - А говорит это о том, что этот злоумышленник или злоумышленники, хотя я все-таки склоняюсь к мысли, что это дело рук одного человека, искали что-то определенное. Это во-первых. Я, по правде сказать, думал, что уже никто не пользуется бумажным вариантом, создавая написанное непосредственно перед собой, прямо в воздухе. Это во-вторых.
- И что здесь такого невероятного, - прервал ход мыслей инспектора Корней, - я привык к бумаге, мне так легче проверять написанное, а когда текст висит перед глазами, я почему-то пропускаю ошибки.
- Да я не возражаю и не пытаюсь подловить тебя на обмане, сынок. Ну-ка вспомни, пожалуйста, кто заходил к тебе в последнее время?
- Я мало общаюсь с людьми, - нехотя признался Корней, - поэтому уверен, что к этой краже никто из моих знакомых не причастен.
Доктор заерзал на неудобном сиденье стула, - подожди, не спеши с категоричными утверждениями: я вот помню, пару дней назад встретился здесь с некой особой, не то с Жанной, не то с Анной, дочерью директора космодрома.
Корней покраснел и отвернулся, чтобы не встречаться глазами с Потапом, - ах, это просто визит вежливости, она пробыла у меня минут десять , не больше, а потом я ее выпроводил.
- Это точно, - вмешался Влад, - могу засвидетельствовать, эта Анна такая навязчивая особа, но хозяин быстро поставил ее на место, она пулей выскочила из дома, напоследок так хлопнув дверью, что едва филенку не выбила.
- Это неважно, - отмахнулся от его слов инспектор, - ее можно отнести к подозреваемым, тем более, что она обиделась. Так, кто следующий?
Корней развел руками, - все, хорошего понемножку...
- Да, - перебил его Влад, - а как же еще одна красотка, кажется, ее зовут Светлана.
- Случайно это не жена ведущего инженера? - встрял в разговор Потап.
- Инспектор утвердительно кивнул головой, - да да, симпатичная женщина...
- И ничего особенного, - подскочил Корней, окончательно залившись краской, потому что уловил ироническую ухмылку Потапа, - это совсем не то, что вы думаете. Света талантливая поэтесса, она приносила мне свои стихи, чтобы я дал им оценку, она думает, что я разбираюсь в поэзии.
- Помню я эту Свету, - пробурчал Влад, - она довольно долго читала стихи, что-то около часа, высокомерная штучка, доложу я вам...
- Ты не имеешь права обсуждать моих знакомых, - возмутился Корней.
- Так я же для пользы дела...
- Все нормально, - поддержал Влада Потап, - мы не сплетничаем, а ведем розыск преступника.
- Не понимаю, какое отношение к краже имеют две порядочные женщины, уж не хотите ли вы сказать, что это безобразие провернул кто-то из них?
- А почему бы и нет? - Инспектор повернулся к Корнею, - одна обиделась из-за холодного приема, а обиженная женщина способна на многое; вторая своими посещениями могла спровоцировать своего мужа, а тот в порыве ревности мог решиться на незаконное вторжение в дом в поисках компрометирующих его жену записей. Вот вам уже трое готовых подозреваемых, да и сама Света могла из каких-то известных только ей соображений, может быть, тоже из ревности, покопаться в бумагах, а это значит, что у нас есть четыре человека, алиби которых необходимо проверить.- Он снова запыхтел трубкой. - Ну это я возьму на себя. Да, не волнуйся, сынок, все будет сделано осторожно.
- А я думаю, что это могли сотворить завистники, - глубокомысленно заявил Потап.
- Если ты, сынок? имеешь в виду тех, кто пишет, то нам придется проверять почти всех, - инспектор несколько раз кхекнул, это он так смеялся.
Потап с сомнением посмотрел на инспектора, - наверное, он не только смеяться, но и улыбаться не умеет, суровый старик, словно замороженный.
Влад сидел с отрешенным видом, у Потапа создалось впечатление, что он вообще не слышит о чем идет речь, все, что не касается непосредственно его персоны, видимо, не представляет для него интереса.
- Теперь, други мои, попробуем пойти другим путем, - Иван Кузьмич обратился к Корнею, - можешь ли ты вкратце пересказать, о чем повествуется в этих твоих романах, ну там, только о любви или о поисках кладов, сокровищ, может какие разборки, что-нибудь о политике?
Корней раздраженно покрутил головой, - да обо всем понемногу, как обычно в больших произведениях, нет, безусловно, в большей степени это любовные истории, но, как известно, все любовные истории на чем-нибудь замешены: в основе интриги всегда есть место для корысти, ревности, мести, желании властвовать.
- А героини, они взяты из жизни или являются плодами твоего воображения?
Корней замялся, он прокашлялся, подумал, но затянувшуюся паузу никто не собирался прерывать, и ему пришлось дать ответ, - ну, это знаете, как лепить снеговика - один ком берешь из реалий, прилепишь чуток вымышленного, добавишь из того, что где-то услышал, в общем, с миру по нитке - голому рубашка.
Инспектор поцокал языком, - вот то-то и оно, надо поймать мотив , угадаешь с мотивом - вычислишь преступника. Значит, тебе, сынок, такое задание: постарайся вспомнить как можно больше из написанного тобой, кратенько изложи это на бумаге, схематично, ну там, основные мысли, концепции сюжета. А ты, дружок, - обратился старик к Владу,- помоги хозяину. Для тебя, доктор, задача простая - слушать, что вокруг говорят, авось кто-нибудь и проговорится. Все понятно, тогда я, с вашего разрешения, откланяюсь, пойду наводить справки, как что узнаю - сообщу.
Он с кряхтением поднялся и медленно направился к выходу. Влад вернулся к своим боевикам, а Потап с Корнеем уселись за письменный стол и стали последовательно записывать сюжетные линии романов. Вернее, писал Потап, а Корней диктовал. Два часа изнурительной работы пролетели незаметно, друзья выбились из сил и, уронив головы на стол, заснули без всяких дополнительных средств, предназначенных для борьбы с бессонницей.
Неделя прошла безрезультатно, хотя Иван Кузьмич не оставлял надежды напасть на след воришки. В этот день с самого утра он дежурил на космодроме, контролировал загрузку челноков, отправляющихся в далекое космическое путешествие. День, видно, не задался, у инспектора все валилось из рук. Биоробот "расклеился", жаловался на плохое самочувствие, завтрак оказался пережаренным, да и на космодроме ЧП за ЧП. Забарахлил детектор-контролер, показывал, что загружен запрещенный груз, а дежурные роботы ничего выявить не смогли. Иван Кузьмич самостоятельно залез в нутро челнока, проверил его от носа до хвоста - ничего необычного, но чутье подсказывало, что имеются какие-то нарушения. Пора было объявлять отправление корабля, а инспектору вроде бы что-то мешало, и он находил одну мелкую неисправность за другой, задерживая челнок.
- Ты что, старая калоша, издеваешься что ли? - вопил пилот, у которого летел график. - Кто неустойку платить будет? С меня же две шкуры сдерут, немедленно давай разрешение на вылет, а то буду жаловаться, у меня будут неприятности, но и ты с работы вылетишь, чай не мальчик, давно на отдых пора.
Иван Кузьмич молча слушал, пыхтел своей трубкой и знай себе влезал в каждую деталь, придирчиво рассматривая нутро челнока, он даже словно принюхивался, чем доводил пилота до белого каления. Время поджимало, инспектор уже готов был признать свое поражение, когда его внимание привлек необычный пассажир. Он делал все, чтобы не попадаться на глаза инспектору, старался пройти контроль у старенького бэушного робота, занял самое неприметное место, усиленно глядя в окно, словно не замечая проверки. И именно этим своим странным поведением он и привлек внимание Ивана Кузьмича к своей особе.
- Попрошу документы, - сурово обратился к нему инспектор.
- Ты, старик, чего, - не выдержал пилот, - это же наш почетный гость, прилетал по приглашению директора базы, они согласовывали новый вид груза, который будут доставлять через нашу базу на Землю, а с Земли к ним на планету поступит гуманитарный груз, поскольку на этой планете возникла небольшая заваруха. Вот видишь, я тебе как на духу выдаю новости, которые держат в секрете. Так будь же человеком, давай разрешение на отправление.
- Ага, сынок, конечно, все понятно, сейчас вот проверю этого гостя и счастливого полета", - кивал головой Иван Кузьмич. Но гость с документами тянул, не спешил предъявлять, рылся по многочисленным карманам, ковырялся в багаже, который держал при себе.
- Что же вы вещи свои в багажное отделение не сдали? - участливо осведомился инспектор, - не положено багаж при себе держать. Придется проверить. - Он со вздохом направился к багажу, занимающему место рядом с гостем, но тот вдруг вцепился в багаж мертвой хваткой и потянул его к себе. За дело взялись роботы-контролеры, мягко, но уверенно они вытащили из рук упрямого гостя вещмешок, вскрыли его, рассмотрели содержимое и уже собирались дать отбой, как недоверяющий никому инспектор заглянул в него сам.
- Простите, а что это вы везете? - обратился он к гостю, это в декларации не заявлено. С этими словами он вытащил из мешка небольшую капсулу. Побледневший гость рухнул на сиденье, а Иван Кузьмич спокойно оформил выемку и направился с капсулой в дежурное помещение, чтобы проверить ее содержимое. Пилот, сцепив зубы, молча наблюдал за происходящим.
Через пятнадцать минут инспектор вышел к пилоту и заявил, что челнок может отправляться, а вот гостю придется задержаться до выяснения всех обстоятельств. Спокойствие инспектора было непробиваемым, пилот нервничал, а гость на трясущихся ногах направился к выходу из корабля.
Через несколько часов в инспекцию по охране безопасности жизнедеятельности базы вызвали Корнея, Потапа, и двух биороботов : Влада и Григория. Несколько журналистов осаждали инспекцию снаружи, но им перекрыли доступ в помещение, пообещав оповестить прессу в свое время.
-Признавайтесь, что натворили? - подступил к биороботам энергичный Потап.
- Мы не в курсе, в один голос утверждали биороботы. - Корней с недоверием косился в их сторону, но молчал, он уже не надеялся заполучить назад свои романы.
- Как это не в курсе, что вас зря вызвали, что ли? - подступал к ним Потап. Биороботы с недоумением пожимали плечами, всячески демонстрируя свою непричастность к происходящему. Забившийся в уголок гость, втянув голову в плечи и закрыв глаза, видно, представлял себя невидимкой, всем своим поведением давая понять, что если он ничего и никого не видит и не слышит, значит, и сам он не привлекает к себе внимания окружающих.
Вышедший к приглашенным Иван Кузьмич проводил Потапа и Корнея в свой служебный кабинет, усадил в сторонке и пригласил ввести инопланетного гостя. Гостя инспектор усадил перед своим рабочим столом, сам занял место напротив и приступил к допросу. Сначала, как и положено, гостя ознакомили с его правами в соответствии с законодательством Земли, потом Иван Кузьмич попросил его подробно рассказать о своей миссии.
К удивлению присутствующих гость заявил о себе как о представителе планеты ПЗТ-3017. При этих словах Влад подскочил как ужаленный, Григорий отвернулся, закрыв лицо руками, а Корней и Потап с удивлением переводили глаза с одного на другого. Потап по своему обыкновению уже собирался вскочить и высказать все, что он думает о некоторых предателях, подтверждая слова некоторым физическим воздействием, но Корней вовремя пресек его намерения, потянув его за руку и усадив на место.
Гость испуганно оглянулся, но поскольку никаких действий не последовало, продолжил, - я не живу на этой планете, меня наняли для определенной миссии. Видите ли, планета ПЗТ-3017 разумна, она заселена вирусами, в настоящее время она переживает глубокий кризис власти в связи с перенаселением. Для расширения своего жизненного пространства мои хозяева выбрали Землю. Мое задание заключалось в том, чтобы добраться до этой базы и под видом товарообмена переправить на нее наиболее перспективную для размножения и захвата территории часть вирусов, а обратно я должен был захватить самые известные произведения литературы и искусства для ознакомления с жизнедеятельностью вашей планеты. Из писателей, предъявленных на утверждение правительства, выбрали Нарциссова или Одуванчикова, поскольку его романы в последнее время пользовались наибольшей популярностью. Те, что уже получили распространение, моих хозяев не интересовали, поскольку за них надо платить, а с финансами на планете ПЗТ-3017 напряженка, поэтому слдовало выкрасть те, что еще не вышли в тираж. Мне пришлось подкупить вашего пилота, а он уже смог договориться с кем-то на базе и достать все материалы. Я не знал, каким материалам могут отдать предпочтение, пришлось дать указание забрать все наработки автора. - Он пожал плечами, - это все. Сегодня я собирался улететь с этими материалами, меня ожидала награда, а теперь меня ждет наказание, возможно, мучительная смерть, если вы не предоставите мне политическое убежище.
Инспектор с негодованием воззрился на непрошенного гостя, - об убежище заговорили, а вы не подумали, что ввозя сюда ваши разумные вирусы, обрекаете на смерть миллионы людей и здесь, и на планете? Сейчас эксперты проверяют герметичность контейнера, где заключен смертоносный груз, а затем он будет отправлен обратно на эту планету вместе с вами. Вы его доставили сюда, вам и надлежит вернуть его обратно.
Гостя увели, и Потап с места в карьер дал выход своим эмоциям, - ты, предатель, не способный думать головой и нормально действовать руками, мало того, что благодаря тебе у меня постоянно в лаборатории происходят взрывы и поломки, мало того, что от тебя в доме никакой пользы, так ты еще задумал уничтожить человечество, входя в сговор со всякой нечистью, да я тебя демонтирую, разберу на детали и...
- Я не виноват, я не собирался вредить людям, откуда я мог знать, что замышляет этот человек? Мне просто надо было передать Владу несколько боевиков для просмотра, а в обмен дать мне возможность забрать материалы писателя.
При этих словах подскочил Корней, - ах ты, неблагодарный, бездарный робот, я так и знал, что это твоих лапок дело, это ты предатель, ты предал меня дважды. Ты способен уничтожить людей из-за каких-то жалких боевиков, это тебя надо демонтировать без права на существование.
И тут выдержка и невозмутимость изменили Владу, - он зарыдал, - я не предавал, меня подставили. Помните, я говорил, что к Корнею Аристархевичу приходила Анна, дочь директора космодрома. Так вот это не совсем правда, она приходила ко мне, я думал... - он покраснел, - я думал, что я ей нравлюсь, я предложил ей вместе посмотреть инопланетный фильм о вирусах, она вроде бы согласилась, только она меня обманула. Пока я готовил фильм для просмотра, она пробралась в кабинет и забрала весь архив хозяина. Я ждал, ждал, потом выглянул в окно, а она уже в конце улицы, я подумал, что ей сто-то помешало, и она не успела меня предупредить, что уходит. - Он прижал к груди руки и умоляюще посмотрел на Корнея, - простите меня, но я не предатель.
Пока все выслушивали объяснения Влада, Иван Кузьмич незаметно для присутствующих дал знак доставить в кабинет Анну.
Анна пыталась держаться с достоинством, но ее голос и руки заметно дрожали, она побледнела, но хранила молчание. И лишь после того, как Влад повторил все сказанное им ранее, она подтвердила, что действительно тайком забралась в кабинет Корнея и выкрала весь архив. Оказалось, что вероломный представитель чуждой планеты пообещал ей главную роль в фильме, который якобы должны снять по мотивам романов Корнея.
Анну, Влада и Гришу увели, их ожидало соответствующее законам Земли наказание, в кабинете остались инспектор, вытирающий пот со лба и даже забывший на время о своей неизменной трубке, Корней, получивший назад свой архив в целости и сохранности и Потап, получивший, наконец, возможность дать выход своему возмущению. Он бегал по кабинету инспектора и, потрясая кулаками, придумывал для виновников одно наказание за другим.
- Нет, вы представляете себе, что могло произойти, не выплыви вся эта история наружу? Как же мы доверчивы, как наивны. На волосок от гибели, и мы ведь возможно даже не узнали бы от чего вымирает человечество, нет, конечно, мы определили бы, что виноваты вирусы, но как и почему они попали на Землю, их цели и задачи для нас остались бы непонятыми. О, слепцы, какие же мы слепцы. Подумать только, как просто погубить человечество, что для планеты каких-то пятьдесят лет? Ничто! Краткий миг, а для смертного человека - это вся его жизнь.
- Ты упускаешь самое главное, - прервал его излияния Корней.
Потап внезапно умолк, словно его выключили.
- И что на твой взгляд, сынок, самое главное? - не выдержал Иван Кузьмич, раскуривая свою трубку, чтобы успокоиться.
- Самое главное, что вся эта история завертелась ради жалкой роли в инопланетном фильме. Из-за примитивного женского тщеславия могло погибнуть все человечество, так и не узнав правды, что же лежало в основе его гибели.
- Не согласен, - категорично заявил Потап, - это смотря, с какой стороны подойти, по-моему, человечество могло погибнуть из-за легкомыслия и излишней доверчивости. А вы как думаете, Иван Кузьмич?
Инспектор вынул трубку, ухмыльнулся, перевел взгляд с одного на другого и ответил, словно гвоздь вколачивал, - я думаю, сынки, что мы предотвратили преступление, а преступление всегда зиждется на предательстве и человеческой жадности. Вы забыли о пилоте... А если точнее - виноват человеческий фактор...