Мой Осовик - деревня Линча,
уходит в землю после ливня,
пройди неслышно, как стемнеет,
и загляни в окно:
шершавая ладонь стены,
на фоне печки и стола
(так жили здесь, 
когда была верста) 
живые мы - как персонажи,
послушные присяге каши,
элита клуба Тишина,
мы - миражи из топора, 
воды колодца,
эмалированным ведром 
грохочет солнце
днём
по демонам стекла и паутины,
здесь никого в помине вроде нет,
но по ночам 
в заброшенных домах
мелькает свет
зловещей ягоды рябины,
как в зеркало воды вчера
то самолет влетел, то звёзды
на кладбище старообрядцев пали,
и ты бредешь, 
как безголовый всадник
на поводу у авантюры:
вот амбразура для тебя - 
крапива,
мимо 
метафизической избы не выйти:
крыльцо тебе причал,
конец начал,
ты - запах тины.
Мы здесь ничьи, нигде.
Ты дуешь на ожог,
как недотрога.
- Кино.
- До трёх утра. 
- До полвторого.
- А пишут, что в начале слово.
- Ей-богу - слово.