Путь домой 9-11
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Фанфик по "Одиссее капитана Блада" Постканон. Август-октябрь 1689. Ожидаемая версия развития событий. Питер Блад губернатор и счастливый муж. Но... Арабелла Блад попадает в руки дона Мигеля, и это еще полбеды! Цикл "Лепестки на волнах" Лепесток первый, "Путь домой", главы 9-11
|
9. Поцелуй
- Итак? - в голосе дона Мигеля де Эспиносы сквозило нетерпение.
- Он согласен, - без предисловий ответил Тень.
- Отлично, - подойдя к стоящему у переборки шкафу-кабинету черного дерева, де Эспиноса извлек из кармана связку ключей и открыл одну из многочисленных дверок, украшенных искусной резьбой.
- Мы в расчете, Тень, - сказал он, бросая увесистый кожаный мешочек генуэзцу. - Но если хочешь еще подзаработать, останься, пока дело не закончится.
Тот поймал мешочек на лету и подкинул его на ладони. Несколько мгновений он о чем-то размышлял, затем кивнул.
- А ты неразговорчив. Тебя не интересует, что ты должен делать?
- Мое ремесло не располагает к болтливости, - ухмыльнулся Тень. - Питер Блад - опасный человек. Вам бы не хотелось, чтобы он выкинул какую-нибудь штуку, не так ли, дон Мигель?
...После разговора с Тенью де Эспиноса вышел на палубу, ища глазами Арабеллу. Она была у гакаборта, и смотрела в сторону Ла Романы. Он поднялся на полуют, и она обернулась. Косые лучи вечернего солнца вспыхивали золотистыми искорками в каштановых волосах Арабеллы, ее бездонные глаза устало смотрели на него со ставшего за последние дни прозрачным лица. И дон Мигель с неудовольствием почувствовал, как защемило сердце. Что с ним творится? С недавних пор все пошло не так, как ему представлялось, он заплутал в тумане сомнений и непонятной тоски, перестав видеть свой путь. Он угрожал Питеру Бладу передать Арабеллу в руки инквизиции как ведьму. Сейчас он бы не поручился за то, что она и в самом деле не околдовала его. Чем объяснить, что мысли о мести и о скорой смерти Блада не приносят его душе ожидаемой радости или хотя бы покоя? Почему он видит перед собой не еретичку, жену своего смертельного врага, а женщину, которой готов восхищаться, забыв обо всем? И когда случилось то, в чем он до сих пор упорно отказывался признаваться себе, то, что она стала казаться ему самой желанной во всем мире? Отец Амброзио, его духовник, сказал бы, что он одержим...
- У меня для вас новости, донья Арабелла, пойдемте, нам нужно поговорить, - глухо сказал де Эспиноса.
- Конечно, дон Мигель.
Арабелла заметила появление на "Санто-Доминго" того человека, которого дон Мигель послал в Порт-Ройял, и догадывалась, о каких новостях пойдет речь. Она ожидала, что дон Мигель снова направится в кают-компанию, однако, спустившись по трапу, он повернул в другую сторону и распахнул перед молодой женщиной дверь своих апартаментов.
- Входите.
Арабелла в нерешительности остановилась посреди каюты, рассматривая роскошную обстановку и не совсем понимая, почему дон Мигель пригласил ее сюда.
- Присаживайтесь, донья Арабелла. Не буду вас томить и скажу сразу, что ваш супруг принял мои условия и скоро вы вернетесь... домой.
Он не решился сказать "к мужу". Арабелла, погруженная в свои горестные переживания, до сих пор так и не спросила его, в чем состоит выкуп. Де Эспиноса не смог бы солгать ей, и кто знает, не пришлось бы ему тогда держать пленницу под неусыпным надзором из опасения, что та может навредить себе. Она неминуемо узнает о цене своей свободы, но... это будет потом.
Арабелла невесело улыбнулась:
- Домой... в дом, которого я не помню, и... - "... к человеку, который тоже стал незнакомцем и... пугает меня", - продолжила она про себя, а вслух тихо сказала, словно подтверждая страхи де Эспиносы: - Вам не следовало высаживаться на разбившийся бриг, дон Мигель.
По его лицу пробежала судорога.
- Не говорите так. Уж во всяком случае, там вам будет лучше, чем на моем корабле, в окружении ваших врагов. Вы выпьете вина? - вдруг спросил он. - У меня есть превосходная малага. Dorado-o-Golden...
Не дожидаясь ответа, де Эспиноса извлек из шкафа высокую бутылку темного стекла и два позолоченных кубка тонкой работы. Он откупорил бутылку и наполнил кубки янтарным вином. По каюте поплыл тонкий цветочный аромат.
Арабелла взяла протянутый кубок и пригубила, чувствуя на языке вкус фруктов, впитавших щедрое солнце Испании. Она прикрыла глаза, маленькими глотками осушая свой кубок.
- У вас чудесная малага, дон Мигель. Могу ли я теперь вернуться к себе? - спросила она через некоторое время и встала, но испанец, также поднявшись, шагнул к ней, загораживая дорогу.
- Не уходите, донья Арабелла. Что вам делать в вашей тесной каюте, которую вы уже изучили до мельчайших подробностей?
- А что мне делать в вашей каюте?
- Я бы хотел, чтобы все случившееся было для вас только кошмарным сном, но увы, это не в моей власти, - сказал де Эспиноса, со странной жаждой глядя в ее лицо. - Побудьте еще немного здесь...
Она не ответила, но и не сдвинулась с места.
- Арабелла... - дон Мигель осторожно взял ее за плечи, мягко привлекая к себе.
Арабелла, обессилившая от многодневной борьбы - с ним, с неумолимой судьбой, с прошлым, которое подобно убийце в покрытом мраком переулке подстерегало ее, чтобы нанести глубокую рану - не сопротивлялась, только печально смотрела на испанца. Прикосновения рук де Эспиносы дарили неожиданное утешение ее исстрадавшейся душе, и Арабелла непроизвольно прижалась к нему в поисках простого человеческого тепла, не думая в эту минуту, что ее обнимает человек, который пленил ее и угрожал ей. Но когда де Эспиноса прильнул к ее губам, молодая женщина задрожала и попыталась отпрянуть.
- Не надо... - прошептала она.
- Не бойся, - тихо ответил де Эспиноса, снова целуя ее. Его взгляд, полный тоски и страсти, завораживал Арабеллу, лишал ее воли. - Мi chiquitina, не бойся, сейчас нам обоим нужно немного тепла...
"Он читает мои мысли?"
Под руками дона Мигеля, гладившими ее спину и плечи, стихала дрожь, по телу разливалась сладкая слабость, и Арабелла вдруг поняла, что отвечает на его поцелуи.
"Не бойся, все будет хорошо... доверься мне" - глубокий мужской голос, прозвучавший в эту минуту в ее голове, не принадлежал дону Мигелю!
С поразительной четкостью Арабелла увидела, как к ней склоняется темноволосый человек, его пронзительно-синие глаза светились любовью. Ее сердце затопила невыразимая нежность...
- О, отпустите же меня! - она как безумная забилась в объятиях де Эспиносы. - Вы не можете! Отпустите! - яркие образы хлынули в ее сознание, они не сменяли друг друга, а наслаивались, и она тонула в их бурном потоке: - Я вспомнила! Питер!
Пальцы дона Мигеля впились в плечи Арабеллы, заставив ее вскрикнуть, затем он разжал объятия.
- Вы заблуждаетесь, миссис Блад! Вы в моей власти, и я могу сделать с вами все, что мне заблагорассудится, - с угрозой в голосе сказал он.
Арабелла отскочила в сторону, не сводя с него гневного взгляда. Лицо испанца исказилось, как от сильной боли. Он отвел глаза и язвительно осведомился:
- Так значит, к вам вернулась память? Своевременно, стоит отметить. Что же, вы и меня вспомнили?
Арабелла, задыхаясь от противоречивых чувств, молча покачала головой.
Де Эспиноса уже полностью владел собой. Неожиданно он рассмеялся, блеснув в темноте каюты белыми зубами:
- Если бы вы могли сжигать взглядом, от меня не осталось бы и кучки золы. Вы потрясающая женщина, донья Арабелла. Гнев придает вам еще большую прелесть. Но полно, не смотрите так на меня, я не стану покушаться на вашу добродетель. Не смею вас больше задерживать.
...Она не помнила, как оказалась на палубе. Свежий порывистый ветер немного привел ее в чувство. Плотная завеса над прошлым приподнялась, и Арабелла отчаянно пыталась понять, что же за ней скрывалось. Недопустимая сцена, только что произошедшая в апартаментах де Эспиносы, меркла перед этим, отступала на второй план.
К сожалению, воспоминания были разрозненными: она видела высокого синеглазого мужчину то в кандалах и заросшего бородой, то в кирасе и шлеме на палубе корабля, то в тщательно завитом парике и элегантном, черном с серебром камзоле. Теперь она знала, что это и есть ее муж, Питер Блад, пират и губернатор. А еще она ясно осознавала то, что любит его.
10. Встреча
Ранним октябрьским утром два корабля под всеми парусами бороздили гладь непривычно спокойного для этого времени года Карибского моря. "Феникс" шел впереди, за ним следовала шхуна Дайка. Солнце едва только показало свой край из-за горизонта, а на шлюпе все уже было в движении.
Питер Блад, сосредоточенный, отрешенный, стоял на квартердеке. Сегодня истекал месяц, данный ему доном Мигелем де Эспиносой. И сегодня решится судьба Арабеллы -- и его. Мрачный Джереми Питт поднялся по ступеньками и подошел к нему. Бладу уже не в первый раз за последние дни показалось, что Джереми порывается что-то сказать и все не соберется с духом. Он сдвинул брови и вопросительно взглянул на штурмана, но в эту минуту впередсмотрящий крикнул:
- Земля прямо по курсу!
- Исла-де-Мона, - уверено сказал Питт.
Блад кивнул и скомандовал:
- Просигналить "Морской Звезде", пусть Дайк уходит на юг.
Бухта, выбранная доном Мигелем для встречи, была на западе острова, таким образом "Феникс", продолжая двигаться тем же курсом, вскоре достигнет ее. А "Морская звезда" ляжет в дрейф в видимости Ислы-де-Мона с южной стороны острова.
Блад увидел, как шхуна меняет курс и отклоняется к югу, между кораблями быстро увеличивалось расстояние. Он отвернулся от "Морской звезды" и, раскрыв подзорную трубу, принялся рассматривать Ислу-де-Мона. Островок был гористый и поросший густым лесом. Возможно, это и к лучшему: если испанцам не взбредет в голову устроить наблюдательный пункт на верхушке дерева, они не заметят странные маневры второго корабля вблизи острова. Его раздумья прервал вопрос Питта:
- Питер, что ты решил?
Джереми смотрел чуть ли не умоляюще.
- Я высажусь на берег и встречусь с доном Мигелем, раз уж он так жаждет меня видеть. А там по обстоятельствам. Шлюпка с матросами будет ждать меня и Арабеллу. Или только ее. "Фениксу" оставаться в полной готовности. Возможно, из бухты придется прорываться с боем.
- Но ты? Как ты выберешься? - с отчаянием вскричал Джереми.
- Я собираюсь проверить, все ли еще моя Удача благосклонна ко мне. Дама она, конечно, капризная, но до сих пор я пользовался ее особым расположением, - усмехнулся Блад.
- Береги себя, Питер. И... будь готов ко всему.
- Джереми, у тебя такой вид... Есть ли что-то, что я должен знать?
- Ничего, - отрезал Питт. - Просто... Возвращайся.
- Надеюсь, мне это удастся. Ежели все же нет... - Блад достал из кармана два конверта, - одно письмо для лорда Уиллогби, а другое отдай ей.
- Ты уж постарайся, - упрямо наклонил голову Питт, беря конверты.
- Постараюсь, - без улыбки ответил Блад.
***
Как скупец сокровища, Арабелла перебирала те немногие воспоминания, что вернулись к ней. После Барбадоса она действительно жила на Ямайке, ее дядя управлял островом. И сеньор Рамиро оказался прав: никто не принуждал ее к браку, в этом Арабелла была теперь уверена. Ведь она любит своего мужа...
Вот только история, рассказанная доном Мигелем, терзала ее душу подобно глубоко вонзившемуся отравленному шипу. Знала ли она об этом раньше? Что-то подсказывало ей, что нет. Арабелла твердила себе, что не должна делать выводы лишь на основе слов де Эспиносы. И в то же время она чувствовала, как сильна его боль.
После того, что произошло в капитанской каюте, Арабелла не могла без смущения думать об испанце. Она корила себя за слабость, и на другой день долго колебалась, перед тем как выйти на палубу. Но все-таки гордость пересилила, и она, как обычно делала по вечерам, поднялась на ют с высоко поднятой головой. И... ничего не произошло. Дон Мигель церемонно поклонился ей издали и только.
Еще через день рядом с галеоном де Эспиносы бросил якорь другой корабль, под названием "Санто Ниньо", и на палубе "Санто-Доминго" появился молодой человек, похожий на дона Мигеля лицом и статью. Арабелла догадалась, что это и есть сын покойного дона Диего, Эстебан. До этого момента она была уверена, что речь идет о большой, быть может, - огромной сумме выкупа. Но когда Арабелла встретилась с ним взглядом, ей стало страшно от того, какая ненависть сверкала в его глазах. Она впервые задумалась о том, что потребовал дон Мигель за ее свободу. И ее сердце сжалось от тревоги и дурного предчувствия...
Следующим утром Арабелла проснулась от качки и поняла, что "Санто-Доминго" снова в море. Она поспешила одеться и поднялась на палубу. "Санто-Доминго" шел на восток вдоль побережья Эспаньолы, Ла Романа уже скрылась из виду. Слева и чуть сзади Арабелла увидела еще один корабль. Это был "Санто Ниньо". Оказывается, дон Эстебан сопровождал их.
Под вечер на горизонте показался небольшой остров. Уже совсем стемнело, когда оба галеона бросили якорь в окруженной скалами укромной бухте. Очевидно, здесь и была назначена встреча с Питером. Желание вырваться из плена становилось непереносимым. Арабелла сама подошла к дону Мигелю, увидев его на шканцах.
- Донья Арабелла? - кажется, он немного удивился. - Чем я заслужил такую милость?
- Я... - ее голос прервался, но Арабелла справилась с собой и продолжила, стараясь говорить как можно спокойнее: - Как я понимаю, именно здесь состоится встреча с моим мужем.
- Вы правильно понимаете, сударыня. Мы будем ждать его прибытия еще три или четыре дня - такой срок был оговорен в моем письме.
- Вы ничего не сказали мне о... сумме выкупа.
Губы испанца сжались в тонкую линию, а взгляд стал холодным.
- Уверяю вас, Питер Блад в состоянии заплатить его. Возможно, вас тревожит, сдержу ли я свое слово? Да, если ваш муж сдержит свое.
Арабелла опустила глаза, и де Эспиноса принужденно засмеялся:
- В этот раз вы не намерены испепелить меня на месте? Вы еще хотели что-то узнать?
- Нет.
Де Эспиноса не собирался ей лгать, но когда Арабелла ушла, не попытавшись выяснить другие подробности его сделки с Бладом, ощутил облегчение и гнев -- на себя. Он не должен поддаваться пагубной слабости, ведь это Враг рода человеческого искушает его, расставляя свои ловушки. Его душу, без сомнения, ждут адские муки. Отец Амброзио много раз предупреждал его об опасности подобных искушений и тем более, когда орудием для них выбирается Красота. Ничего. Скоро все закончится.
***
В томительном ожидании прошел весь следующий день. Ночью над островом пронесся сильный шквал. Море сердито швыряло пенные волны, "Санто-Доминго" содрогался и раскачивался под их ударами, пронзительным скрипом переборок выражая свое недовольство. Но утро было великолепным, как это нередко бывает после ночной непогоды.
- Парус на горизонте!
Де Эспиноса стоял на шкафуте своего корабля вместе с Эстебаном, когда прозвучавший крик марсового возвестил о начале развязки затянувшейся драмы.
- Один корабль? - громко спросил де Эспиноса.
- Один, сеньор адмирал!
- Уверен, это он, - сказал дон Мигель своему племяннику, беря подзорную трубу и наводя ее на корабль. - Однако посмотрим, куда держит курс корабль.
В напряженном молчании они следили за приближающимся шлюпом, пока не стало ясно, что тот движется прямиком в бухту.
- Благоразумно с его стороны, - дон Мигель криво усмехнулся.
- Дядя, ты уверен, что он не задумал какой-то каверзы?
- Да. Думаю, что он дорожит жизнью свой жены. И достаточно знает меня. Пойдем, Эстебан. Пора приготовится к радушной встрече.
Арабелла услышала поднявшуюся на "Санто-Доминго" суету и прижала руку к груди, чтобы унять забившееся сердце. Дверь каюты открылась, и она увидела де Эспиносу, мрачного и бледного.
- Донья Арабелла, к острову идет корабль, и я более чем уверен, что ваш муж - на его борту. Следуйте за мной. Шлюпка уже ожидает нас.
Арабелла кивнула. Вчера она потратила немало времени и сил, чтобы привести в порядок потрепанное и порванное платье -- то, которое было на ней в момент кораблекрушения, решив снова надеть его. И сегодня чувствовала себя более уверенно в привычной одежде. Но когда они поднялись на палубу, Арабелла зябко обхватила себя за плечи: несмотря на теплую погоду, ей стало холодно.
Шлюп был уже у самого входа в бухту.
- Вы узнаете этот корабль? Нет? Странно. Тем не менее, он ложится в дрейф. Прошу вас, - де Эспиноса протянул ей руку, помогая спуститься в шлюпку, готовую доставить их на близкий берег.
От корабля Блада также отошла шлюпка, и Арабелла напрягала зрение, чтобы понять, кто из находившихся там людей ее муж.
Шлюпка де Эспиносы ткнулась носом в песок, выбираясь из нее, Арабелла была вынуждена вновь опереться на руку испанца, она чувствовала, что весьма нетвердо стоит на ногах.
- Вы отвыкли от суши, - пробормотал дон Мигель, словно желая подбодрить ее. - Присядьте вон там, в тени.
На берегу уже были люди из команд обоих галеонов. Арабелла заметила среди них Эстебана, а также того опасного человека, посланца дона Мигеля. Заросли кустарников близко подходили к полосе прибоя, и в отбрасываемой ими тени стояли несколько бочонков, по-видимому, призванных служить стульями.
Дон Мигель застыл у самой воды, он вперил ненавидящий взгляд в темноволосого человека в плывущей шлюпке и почти не заметил, как рядом остановились Эстебан и Тень. На этого же человека расширенными неподвижными глазами смотрела и Арабелла.
11. Божий суд
Накатывающиеся с тихим шелестом волны впитывались в песок у самых сапог Блада. Он вновь шел по берегу. Но на этот раз над головой ярко светило солнце, да и берег вовсе не был пустынным. Блад еще из шлюпки увидел фигурку жены: Арабелла сидела в тени, в окружении людей дона Мигеля. Горячая волна безудержной радости затопила его. Она жива!
Но Блад оставил эту радость за спиной, как оставил собственное ощущение безнадежности и отчаяние, которому он не позволял вырваться наружу, но которое отражалось в прощальном взгляде Джереми. Три человека ожидали Блада у самой кромки прибоя, и он должен был призвать всю свою выдержку и всецело сосредоточиться на них -- только в этом он видел шанс на удачный исход.
Блад не удивился, узнав Тень: чутье и прежде подсказывало, что им придется сойтись в поединке. Дон Мигель де Эспиноса своей надменностью и неподвижностью напоминал статую, а вот третий, молодой человек лет двадцати, не сдерживал злобы и ненависти. Дон Эстебан. Питер помнил об юноше, когда-то поклявшимся отомстить за смерть отца, но в глубине души надеялся, что обойдется без его присутствия. Не обошлось - и это сильно осложняло ситуацию. Ну да так тому и быть.
...Арабелла смотрела на идущего к ним неторопливой легкой походкой темноволосого человека в белой рубашке и черных кюлотах. И по мере того как он приближался, яркие камешки воспоминаний начинали складываться в разноцветную мозаику. Прошлое открывалось ей, и это было настолько ошеломляюще... и чудесно, что она больше ни о чем не думала.
Негромко вскрикнув, Арабелла вскочила на ноги. Де Эспиноса вышел из своей мраморной неподвижности и оглянулся на нее. Он нахмурился и, указывая на пленницу рукой, что-то тихо сказал стоящему рядом Тени. Тот кивнул и сделал шаг в сторону Арабеллы. Однако приказ запоздал, люди дона Мигеля, не ожидавшие ничего подобного, также не успели задержать молодую женщину - не чувствуя под собой ног, она уже бежала к самому дорогому для нее человеку. Тогда Тень быстрым движением выхватил из-за пояса пистолет и взвел курок, целясь в нее.
...Де Эспиноса был настолько поглощен видом Питера Блада, побежденного, сдающегося ему, что совсем позабыл о пленнице. Крик Арабеллы вернул его в реальность.
- Придержи ее, - приказал он Тени.
Не успел генуэзец сделать и пары шагов, как Арабелла бросилась к Бладу, нарушая тем самым все планы дона Мигеля, и тот выругался сквозь зубы. В руке Тени неведомо как появился пистолет. Дон Мигель похолодел. Не задумываясь, даже не вполне осознавая своего действия, он метнулся к наемнику и с силой ударил его по руке.
- Я не сказал "убей ее"! - в ярости прошипел он.
Мысль о том, что Арабелла могла бы быть уже мертва, приводила его в содрогание.
...Питер заметил, что Тень навел пистолет на Арабеллу, и прыгнул вперед, протягивая руку, в попытке оттолкнуть ее, и с ужасом понимая, что не успеет. К его изумлению, вмешался де Эспиноса, выбив пистолет у генуэзца. А в следующий миг нежные руки жены обвились вокруг его шеи, и он наконец-то смог прижать ее к себе.
- Ты... это ты... Питер... ты пришел, - как в бреду шептала она.
Блад жадно вглядывался в лицо Арабеллы, с беспокойством отмечая ее восковую бледность и странный, блуждающий взгляд. Его сердце готово было разорваться от тоски и нежности.
- Арабелла, разве ты сомневалось в этом? Дорогая, ты больна? Что с тобой?
- Я была больна... но все прошло... Все уже закончилось, да?
Ах, как Питеру хотелось, чтобы это и в самом деле было так!
- Капитан Блад! - раздался глухой голос де Эспиносы. - Можете мне не верить, но я рад видеть вас.
Блад глянул поверх головы прижавшейся к нему Арабеллы на испанца. Нельзя, чтобы чувства взяли сейчас вверх, и поэтому он с ноткой иронии в голосе ответил:
- Не могу разделить вашу радость, дон Мигель. И прежде всего из-за вас. Вы так и не вняли совету не искать больше встречи со мной. Я приношу вам неудачу, господин адмирал.
Де Эспиноса даже задохнулся от невероятной дерзости человека, которого считал проигравшим.
- Вам ли судить о неудаче! - проскрежетал он. - Но у нас еще будет время... побеседовать об этом. Сейчас мой человек проводит миссис Блад до шлюпки, а вам я предлагаю проследовать за мной...
- Что вы такое говорите, дон Мигель? - Арабелла, с нарастающей тревогой слушавшая этот обмен любезностями, переводила взгляд с одного мужчины на другого: - Почему я должна идти без тебя, Питер? Разве речь не идет выкупе?
- Вопрос в том, что понимать под выкупом, миссис Блад! - де Эспиноса хрипло рассмеялся, действительно ощущая себя одержимым: жажда мести и невозможная, недопустимая страсть раздирали его душу на части.
- У нас остались неразрешенными некоторые разногласия, дорогая, - сказал Блад, осторожно отстраняя Арабеллу от себя.
- Я никуда не пойду! - Сбывались худшие ее подозрения, и Арабелла снова почувствовала себя тонущей в трясине: - Разногласия могут быть улажены, ведь так?
- И в самом деле, почему бы нам не решить все в честном поединке? - небрежно осведомился Блад.
- Дядя! - предостерегающе воскликнул подошедший Эстебан.
- Честный поединок для презренного пирата? Никогда! - де Эспиноса больше не сдерживался. - Тебе незнакомо само понятие чести!
В холодных синих глазах Блада де Эспиносе почудились насмешка:
- А что известно о чести вам? И много ли чести в том, чтобы, ложно обвиняя женщину в колдовстве, угрожать ей инквизицией?
- Питер, о ком ты? - недоуменно спросила Арабелла.
- О вас, миссис Блад, о ком же еще, - ядовито вставил Эстебан.
- Арабелла, дон Мигель любезно уведомил меня, что передаст тебя в руки инквизиции для суда, если я не сдамся ему. Ты не знала этого?
Арабелла растерянно посмотрела на испанца, в глазах которого зажёгся мрачный огонь.
- Я выполню свой долг и совершу благое дело для Испании, казнив тебя, проклятый пират!
- О, оставьте высокие материи, дон Мигель! - скучающим тоном ответил Блад. - Мы-то с вами прекрасно знаем, что дело в вашем уязвленном самолюбии и мести. Вы просто не осмелились бросить мне вызов в открытую - как не осмеливаетесь принять его от меня сейчас.
Лицо де Эспиносы исказилось от бешенства. Он махнул рукой своим солдатам, указывая на Блада. Испанцы медленно начали окружать его, беря в кольцо.
- Отойди, дорогая, - сказал Питер и выхватил шпагу.
- Постойте! - прозвучал в напряженной тишине звонкий голос Арабеллы. В ее глазах светилась решимость и вдохновение: - Если против меня выдвинуты столь тяжкие обвинения, то возможно, дон Мигель соблаговолит принять мой вызов?
Испанец потрясенно уставился на нее:
- Женщина не может... участвовать в дуэли, - пробормотал он.
- Но женщина может воззвать к Высшей справедливости и потребовать Божьего суда, если ее невиновность не может быть доказана иными способами, - немедленно среагировал Блад. - И назначить защитника. Ордалии признаются католической церковью, не так ли? Дон Мигель, вы обвинили мою жену в колдовстве. Готовы вы держать ответ за свои слова?
- Не позволяй ему этого! - вскричал встревоженный Эстебан.
- Замолчи! - оборвал племянника де Эспиноса. Его месть обернулась против него, гадюкой ужалив в самое сердце. Он проговорил, едва разжимая побелевшие губы: - Я принимаю ваш вызов, донья Арабелла. И я выставляю против вашего защитника своего, - он кивнул на Тень.
Генуэзец подобрался и слегка согнул колени. Он приглашающие поманил Блада рукой с зажатым в ней кинжалом, в другой руке у него была длинная шпага. Блад внимательно следил за ним, не двигаясь с места.
- Разве участники поединка не должны быть в равных условиях? - Арабелла бесстрашно смотрела на дона Мигеля.
- Убери кинжал, Тень, - сухо бросил он, не глядя на нее.
Тень неохотно повиновался. Он наклонился, кладя кинжал у своих ног, и вдруг схватил горсть песка и неуловимым движением кисти швырнул ее в лицо Блада. Тот гибко отклонился назад и в сторону. Клинок Блада описал полукруг, не дав Тени приблизится. Поединок начался.
Арабелла, стиснув руки, смотрела на сражающихся, ее губы беззвучно шевелились, шепча слова молитвы. Каждый из них неторопливо прощупывал другого, и поначалу шпаги с мелодичным звоном лишь скользили одна по другой. По силе и ловкости противники не уступали друг другу. Тень первый перешел в атаку, но клинок так и мелькал в руках Блада, и генуэзцу не удавалось пробить брешь в его защите. Тогда он резко усилил натиск и после серии выпадов попытался нанести мощный удар в грудь своего противника. Шпаги с лязгом скрестились, Блад принял удар на основание клинка и отбил его. Однако генуэзец смог дотянуться и рассечь его правое предплечье. По рукаву рубахи расплылось алое пятно, и Арабелла прижала пальцы к губам, подавляя вскрик.
- Первая кровь моя, сеньор говернаторе! - усмехнулся Тень.
Блад не стал тратить силы на разговоры с наемником, он отпрыгнул назад и тут же стремительно контратаковал. Ему удалось приблизиться к генуэзцу вплотную и, он, перехватив правую руку Тени, нанес ему удар в лицо эфесом шпаги.
Наемник, ослепленный болью, раскрылся, этого было достаточно для Блада. Его клинок пронзил правый бок Тени снизу вверх. Из спины наемника показалось окровавленное острие шпаги. Темная кровь хлынула у генуэзца изо рта, и он упал замертво.
- Вы проиграли Божий суд, дон Мигель, - тяжело дыша, сказал Блад.