Начало

Иван Наумович Балмер был астрономом.

Со своим предназначением он определился достаточно рано. Дворец пионеров. Планетарий. Школа с золотой медалью. Матмех университета.

В остальном он был, выражаясь терминами квантовой физики, не определен. И главная неопределенность была в национальной самоидентификации. А всему виной отчество – Наумович.

Родители Ивана Наумовича погибли на фронте.

Ваню воспитывала тетя, сестра матери с русским Именем Варвара и не менее русской фамилией Петрова. О Ванином отце она знала мало, а говорила еще меньше.

В детстве Иван Наумович не размышлял о своей национальности. В школе сходил за русского и всегда считал себя таковым. Даже кликуха школьная была производная от исконно русского – Иванчик. Что соответствовало его тогдашней внешности. Был он маленький и кругленький.

Впервые Иван Наумович задумался, заполняя анкету в Приемной комиссии Универститета.

Член комиссии, проверявший документы, запнувшись в 5 пункте анкеты на слове «русский» и переведя взгляд на фамилию Балмер и отчество Наумович в заголовке, хоть сам обладал далеко не арийской внешностью, подозрительно покосился на череп и нос Ивана.

Видимо так подручные рейхсфюрера Гимлера отбраковывали неполноценных.

Это дало повод для исследований и размышлений.

Иван Наумович установил, что Балмер вообще фамилия не еврейская, а англо-немецкая.

Скорее всего, предок Ивана Наумовича попал в Россию в первом наборе англичан, сделанном Петром во время Великого посольства в 1698 году.

По крайней мере, фамилия английского лейтенанта Балмера встречалась в списке первой партии рекрутированных английских морских офицеров.

Из более поздних великих Балмеров были найдены: Якоб Балмер – швейцарский математик и физик, живший в 19 веке и Джек Балмер – легендарный нападающий Ливерпуля середины 20 века.

Анализ собственного характера обнаружил, правда, некоторые еврейские черты: был Иван Наумович тщеславен и обидчив как еврей, но зато отходчив и любитель употребить в хорошей компании, как настоящий русский.

Определенности добавилось, но сомнения, благодаря преимущественно еврейскому научному окружению, остались, причем и у окружения.

Промежуточный статус давал возможность с русскими коллегами обсуждать происки еврейской научной мафии, а с евреями – антисемитизм официальной советской науки.

Кадровики и присматривающие за ними органы числили Ивана Наумовича русским, а маститые ученые своим. Это позволяло ездить по миру и достаточно успешно двигаться по научной стезе. Если же кто-то априори причислял его к сынам великого еврейского народа, он никогда не возражал. В зависимости от ситуации он и чувствовал себя то русским, то евреем.

Середина

Браки свершаются на небесах. Эту сентенцию Иван Наумович не разделял. Он знал «небеса», там не было ЗАГСов.

С женщинами ему было не интересно.

Так называемая женская логика, то есть отсутствие оной, в его понимании, быстро приводило к завершению вроде бы перспективные знакомства.

Была сверх идея. Познать Космос: в ширь и в глубь. Бесконечность увлекала и влекла.

Не до пустоголовых девиц.

Если бы не увлечение юности – водный туризм, шансов обрести семью не было бы. На природе, на байдарке в устойчивой, но периодически пополняющейся новыми лицами компании шансы были.

Однажды появилась симпатичная блондинка. Как ни странно, аспиранточка с физмата. При представлении, как старшему на борту и уже состоявшемуся ученому, сообщила тему диссертации «Дискретный математический анализ и нечеткая логика в геофизических приложениях».

Пять дней в одной лодке, в обсуждении астрономических и геофизических явлений, изменили представления Ивана Наумовича об интеллектуальных возможностях блондинок.

Они были очень похожи. Своей научной дотошностью, которая в повседневной жизни проявлялась как излишняя педантичность и нетерпимость к чужим мнениям.

Оба любили науку.

И себя в науке и науку в себе.

Оба были как бы на перепутье.

Они выбрали общий путь и шли по нему вместе почти 20 лет.

До ее сорока пяти и до его 50 лет о Боге они де думали. Иван Наумович твердо знал, что Бога нет.

Сын вырос.

Кризис среднего возраста, ударил, как считал Иван Наумович, по слабому звену семейной цепи.

Когда появились астрологические прогнозы, жена ими очень увлеклась. Ей казалось, что именно с их помощью можно найти ответы на все вопросы бытия.

Она изучала все гороскопы, попадавшиеся в руки, всем и всюду пыталась рассказать, кто он – рак или рыба, и как это отражается на его судьбе. Друзьям и родственникам составляла их характеристики соответственно разным видам гороскопов – и по китайскому, и по японскому.

Она поступила в заочную школу Павла Бернардского, и по высланным материалам стала овладевать астрологичсекой премудростью.

Вначале она еще задавала вопросы Ивану Наумовичу.

Но он к этому времени уже был известным борцом с лженаукой, поэтому вместо тактичных объяснений только возбужденно цитировал фрагменты из собственных анти астрологических лекций:

— ... Астрология – это одна из форм оккультизма. Астрологи – жертвы своей собственной системы. Они не могут быть авторитетом для объяснения их собственного мира. На каком основании астрологи полагают, что их истолкование событий верно? Почему одно сочетание светил является добрым предзнаменованием, а другое – дурным?

— Астрологи произвольно приписывают небесным телам какие-то свойства. Открытие Нептуна произошло в 1846 году, Плутона – в 1930. Период обращения первой из этих планет составляет 165 лет, второй – 248. Ясное дело, что их влияние на людей никто не пытался и не мог исследовать.

— Ты же математик. Где твоя научная логика?

Жена была математиком и супругой астронома. Но кроме математической, у неё была и своя женская логика, склонная к фантазиям и мистики.

— Иван, давай порассуждаем как ученные, если явление соответствует теории, это свидетельствует о ее правильности?

— В общем случае, да.

— Мы с тобой прожили почти 20 лет, ты доверяешь мне как исследователю?

— Да ты делаешь все очень тщательно.

— Тогда я как тщательный исследователь, заявляю тебе, что твой характер и твой жизненный путь соответствует твоей натальной карте.

— Не понял.

Жена открыла астрологический талмуд со вложенной в него калькой, на которой среди астрологических закорючек Иван Наумович увидел свое имя.

— Рак – мужчина с очень тонкой организацией души, ранимый и чувствительный, поэтичный и волнующийся от малейших психических прикосновений. Он видит мир несколько иначе, чем остальные знаки, более сложно и насыщеннее. Внутренний мир, – свой и другого человека, – играет для него гораздо большую роль, чем внешний. Он имеет сильное желание разобраться в этом внутреннем мире, прежде всего в своих собственных мотивах и подсознательных желаниях. Если он сумеет справиться с проявлениями своей сложной натуры, он может стать специалистом. В противном случае, потакая своим капризам, он рискует просто-напросто оказаться в маленькой лужице своих собственных несчастий, бесконечно рассказывая всем о несправедливости, которую проявляет по отношению к нему весь белый свет.

В любом случае он стремится к познанию, его ни в коем случае нельзя назвать поверхностным, всё, за что он берется, он желает изучить досконально и из надежных источников. Если же, по разным причинам, этого реализовать не удается, он теряет ориентиры, его характер становится всё более и более изменчивым. В поисках себя он может зайти совсем не туда – в мир измененных состояний сознания, то есть попасть под влияние алкоголя.

Несмотря на некоторую застенчивость, мужчина Рак бывает достаточно успешен в жизни, даже удачлив, есть некая звезда, которая ведет его и не дает сбиться с пути.

Часто он становится уважаемым человеком, занимает ответственные посты и руководит коллективами.

Раку очень нравится ощущать себя руководителем какого-либо коллектива людей, пусть и небольшого, чувствовать свою власть над ним, а также покровительствовать и щедро давать советы.

Он весьма осведомлен во многих вопросах, обладает интуитивным пониманием в жизненных ситуациях и может прекрасно ориентироваться в мире практической деятельности. В сфере его интересов – деятельность, связанная с удовлетворением насущных потребностей человека: преподавание, а также исследовательская научная деятельность.

... Он пленник внутренних установок и суждений, из рамок которых не желает выбираться.

Иван Наумович задумался. Каждая фраза откликнулась в его сознании или в душе (существование которой он не признавал).

— Это какая-то подтасовка. А что дальше?

Сомнения не должны становиться помехой на пути познания истины, а, наоборот, помогать раскрытию тайн вселенной и главное – узнаванию собственной индивидуальности и изменению ее в лучшую сторону. Ведь именно со знаком Рака связана глубинная перестройка личности, трансформация и переход на иной качественный уровень.

И задача любого Рака – глубокая работа со своим внутренним миром, использование сил своей души для улучшения себя и окружающего мира.

Такая безапелляционность взбесила Ивана Наумовича.

— Все это бред и манипуляция сознанием. Чтобы я про эту астрологию больше от тебя не слышал.

И не услышал.

Жена не только быстро освоила астрологические премудрости, но и обогатила научную школу Бернардского. Она сначала стала его заместителем, а потом, покинув Ивана Наумовича, женой астролога.

Это был для Ивана Наумовича удар.

Не просто супружеская измена, а предательство науки.

 

Сын в 25 лет закончил аспирантуру философского факультета универа.

Защитился. Что-то про сравнительное религиоведение.

Женился. На однокурснице. Еврейке.

Через год они уехали на ПМЖ в Израиль.

Через два у них родился первый ребенок Мойша (или Моше. Одним словом, по нашему Михаил).

Через три, сын, после учебы в школе по подготовке раввинов сдал все необходимые экзамены получил смиху и чуть позже стал штатным раввином.

Ему тогда еще не было тридцати. Случай невиданный для «неправильного» еврея.

Иван Наумович очень переживал.

Не только отъезд единственного чада, но более того то, что сын стал каким-то религиозным мракобесом, чуждым научной логике.

Еще в период начального увлечения Дмитрия Торой он пытался образумить его, призвав к здравому смыслу.

— Ты веришь, тому, что написано в Торе.

Задумайся только об истории сотворения мира.

Это же лженаучно.

Земля существует не 6000 тысяч лет, а как минимум 4 миллиарда.

По Торе Господь вообще создал весь Космос после Земли. Где здесь логика?

Сын помалкивал вроде и уважительно, как-то с жалостью косясь на выпрыгивающего от возмущения из своих отвисших треников, отца профессора.

В девяностом Иван Наумович впервые поехал в Израиль.

В первый и в последний раз.

Не устоял. Поддался уговорам сына и невестки.

Куда деваться. Живой дедушка, глава семьи должен присутствовать на бар-мицве внука.

Одного шабата, проведенного в семье раввина, ему хватило на всю оставшуюся жизнь.

— У туземцев Папуа и Новой Гвинее меньше табу, чем у религиозных евреев.

— Если шабат это часть еврейской истории и культуры, то я, точно не еврей!

Конец

Астрономы живут долго.

75 лет.

Иван Наумович готовился к юбилею.

Коллеги прислали на согласование перечень научных достижений, чтобы ничего не было упущено в поздравительном адресе от Секции общей физики и астрономии Академии наук.

Иван Наумович с удовлетворением читал:

— Автор более 300 научных работ, включая 5 монографий, область научных интересов – общая теория относительности, релятивистская небесная механика и космология, радиоастрономия и радиоинтерферометрия, геодинамика, история астрономической науки.

Основные достижения: доктор, профессор, руководитель целой научной школы...

Читать было приятно, но некоторая неудовлетворенность оставалась.

Иван Наумович чувствовал, что не смог реализовать все заложенное в себе предназначение.

Хотелось сделать что-то великое.

Что еще добавить?

В ознаменование заслуг юбиляра, ректор нашел средства для издания труда всей жизни «Учебника астрономии», невиданным для сегодняшнего времени тиражом 5 000 экземпляров.

— Надо, наверное, добавить еще: автор «Учебника астрономии».

Пальцы Ивана Наумовича залетали над клавиатурой.

— Впервые наиболее полно профессором Балмером изложен учебный курс астрономии для вузов с использованием результатов астрономических исследований автора последних лет...

Помимо обзора представленных новейших космологических теорий, в книге развенчаны лженаучные астрологические бредни...

Иван Наумович вспомнил свою борьбу с астрологией и астрологами. Последняя книга должна была поставить точку в этой борьбе.

Астрология была заклеймена и низложена.

Это должно было увековечить память Ивана Наумовича в сознании будущих астрономов и всего здравомысляшего человечества.

Иван Наумович открыл план праздничных мероприятий.

Надо забрать в типографии последние 200 экземпляров Учебника для ответных подарков гостям чествования. Остальной тираж издательством уже раскидывался по торговым сетям и библиотекам.

Иван Наумович зашел в низкое подвальное помещение типографии.

Холод как в морге, подсказало взволнованное сознание.

Кладовщица провела астронома в освещенную низким окном секцию.

Из-за тучи прорвался солнечный луч, высветив надпись на упаковке...

...И пронзил астронома каким-то нечеловеческим вскриком ирреальности.

Той самой, которая в науке существовать не могла ни при каких обстоятельствах.

И.Н. Балмер. «Учебник астрологии».

!!!!!!

В сердце вонзилось множество кинжалов.

Со всех сторон одновременно.

Надпочечники взорвались адреналином.

В мозг ворвался бешеный поток бурлящей крови.

— Учебник Астрологии!

Моего авторства.

Позор, крушение карьеры.

Какое чевствование? Это беспрецедентный скандал.

Чьи это происки?

В голове пронеслись образы всех возможных научных оппонентов.

Кто это мог подстроить?

Гады! Сволочи! Научные ублюдки!

Антисемиты!

Но, вспомнив о своем неправильном еврействе и русском имени, услужливое сознание подсказало:

— Русофобы, Сионисты!

Еще один пронзительный удар.

Вначале в сердце потом в мозг.

Микросекунда темноты прорвалась бешенным калейдоскопом красок, фотоны, создающее это многоцветье были ... живыми.

Иван Наумович чувствовал их всей своей сущностью – сгустком искрящейся энергии сконцентрировавшем его 75-летнее Я. Энергия была не еврейская и не русская, она была божественная.

Стремительный пролет мимо знакомых, узнаваемых и неузнаваемых галактик, туманностей, звезд, планет...

Восторженное ощущение общности с каждой из них и со всеми вместе. Каждая космическая единица звучала на своей струне и откликалась миллиардами обертонов пульсирующих энергий.

Где Плутон?

И Плутон ответил чередой меандрообразных радостных импульсов.

— Ты, Иванчик, в это не верил?

— Напрасно!

Иван Наумович стремительно приближался к бесконечно огромной черной дыре.

Все тяжелее и тяжелее.

Ускоряющееся вращение превратило Ивана Наумовича в бешенный волчок, несущийся к горизонту событий.

Я сжалось до атомных размеров, но заполнившись релятивисткой массой и ядерными потенциями, приготовилось разорваться на брызги проматерии.

Скоро?

Сознание стало необыкновенно четким.

Масса, ускорение, радиус, звездные координаты...

Иван Наумович представить себе не мог, что сможет быть одновременно и материей несущейся к черной дыре, отслеживающей свои физические параметры и суперкомпьютером, вычисляющим уравнения Шварцвельда...

Что-то по Шварцельду не сходилось.

А если применить решение Керра-Ньюмена?

Мгновение! Все земные компьютеры не могли бы решить эту задачу быстрее.

Точно!

Иван Наумович, сжатый до размера кванта физического вакуума, успел восторгнуться могуществом, ставшим ему доступных возможностей. Есть, правильное решение, с точностью до двенадцатого знака.

И...

Я, бывшее раньше Иваном Наумовичем, стало ничем, нигде и не в чем!

И это было прекрасно!

Это Я, бывшее раньше Иваном Наумовичем, заполняло ВСЕ и было ВСЕМ.

И оно хотело творить. И знало как!

Я, бывшее раньше Иваном Наумовичем, могло бы написать все тщетно искомые формулы мироздания, (если бы было чем, на чем и зачем).

Так просто: связь мировых констант – простая функция с гиперкомплексными числами.

Единая теория поля: тривиальная система уравнений в семимерном финслеровом пространстве.

Теорема Пуанкаре-Перельмана?

...

Не факт!

На этот раз можно сотворить иную Вселенную!...

И натянуть ее на другую метрику...

Наконец-то можно сделать что-то действительно стоящее!

 

...

 

Последним подошел к гробу завкафедры, сменивший на этом посту Ивана Наумовича десять лет назад.

— Покойный был настоящим ученым.

Он не верил в Бога и не верил в астрологию.

Но я уверен, именно звезды его направляли.

— Да будет земля пухом его телу, а Космос, изучению которого он посвятил всю жизнь, благостным приютом для души, возвратившейся к Создателю.