Сосед Боря, если хорошо подумать, обладает чувством гордости. Не за державу, нет - тут если и есть два мнения, то одно из них Борино, а другое - его мифического друга Сережи Эгинсона, безвозвратно обретшего душевное равновесие на американщине, с которым Боря всегда согласен.
Борис может похвалиться своей изобретательностью в использовании векового семейного хлама в бытовых целях, и не без оснований! Но это тоже не гордость, а скорее отдание должного собственному интеллекту. А вот гордость - особенная стать. Она распространяется на вещи, которые можно в любой момент скромно и невзначай упомянуть, даже когда обстоятельства этого не требуют. Не будешь же о своем умище напоминать собеседнику всякий раз - еще подумает, что у тебя комплексы!
А кто у нас постоянно рядом и вызывает гордость? А вот и нет, не о том подумали. Речь о питомцах, то есть снова о собаках.
Дружить собаками с Борисом мы начали в период, когда у него по участку бегало сразу пять четвероногих друзей, а у меня всего две собачки.
Моя овчарка Гелла с рыжим подпалом, весом под шестьдесят кеге и американский стаффордшир Несси с нагрудным белым пятном, в точности повторявшим силуэт шотландского озерного бронтозавра, вид в полу-профиль, - под сорок. Итого сто. Я сам тогда еще сто не набрал, и удержать их обеих, рвущихся с поводка, мог только своим авторитетом. Без поводка это удавалось легче, даже без авторитета совсем: например, когда мои девчушки замесили в проходе между участками двух приезжих доберманов.
Не подумайте чего плохого - я не безответственный собаковод! Просто соседский мальчишка нежданно решил зайти к нам в гости и, из вежливости, наверное, сначала выпустил моих собак, а потом уже прошел в калитку сам. Воспитанный мальчик.
Невоспитанный я тогда рванул с прытью чемпиона по спринтерскому бегу в шлепанцах, чуть не сбив мальчугана, и через несколько секунд нейтрализовал своих питомцев: Геллу - захватом за хвост, а Нюсю зажимом себе подмышку. Обошлось без травм, доберманы в суд не подали. Но вообще, конечно, брррр!
Это я к тому столько про своих собак говорю, чтоб не возникло сомнений: собачки были ужасно милые и подчеркнуто дружелюбные. Это подтверждалось всякий раз, когда они проходили вдоль Бориного забора на прогулку в лес или когда собачки Бориса отправлялись на реку купаться мимо моего участка. Приветственный рык двух стай восхищал и будоражил все сонное дачное царство! Правда, благодарностей от соседей ни я, ни Боря так и не дождались почему-то.
Наконец, теперь о соседских питомцах, ибо про соседову гордость речь.
Пятнадцатилетний Борин ньюф, равновеликий во всех измерениях, был грузен, вял, рассудителен и воспитанно лаял шепотом. Из чувства такта, а совсем не потому, что голос просел.
Три молчаливых двумерных русских борзых - предмет особого почтения. Царственно осанистые рыжие Ната с Анфисой слаженно работали по наглым котам, возжелавшим вылизать их миски или стянуть вкусненькое с летней кухни. О результатах не скажу из соображений гуманизма, а если интересна технология, читайте в другом месте, хоть у Милорада Павича. Правда, с боевым петухом соседки бабы Раи , как-то слетевшим с поленницы в Борин огород, они не совладали, что ничуть не умаляет их охотничьих достоинств, ибо не царское это дело - птичек ловить.
Еще одна борзая - белоснежная Глаша, трепетная натура. Чисто нежнейший шелк на распушенных черных мясах (так гламурно называются у этой породы ляжки) и правиле (угадайте с одного раза, где это) струился за нею вслед аки шлейф за принцессой! Котов не ловила из чувства брезгливости и вообще была безучастной к забавам, этакой девушкой в себе, и лишь всполошено вскакивала, как застуканная гимназистка, когда Борис изредка заставал ее за отправлением нужд прямо на участке.
И пятая собачка - вовсе одномерная. Рыжая такса, тоже Гелла (такое поветрие было, что ли, рыжих величать по-булгаковски), была сварливой и своенравной. Она, если высокопарно по фене изъясняться, и держала мазу в Бориной собачьей шобле. Обитавшая преимущественно под кухонным столом, такса жестко контролировала территорию и одна имела право инициировать конфликты, чем занималась с особым наслаждением.
С нее и началось в тот памятный день.
Вообще-то, в силу одномерности своей, такса могла бы пролезть под забором, чтобы очно сделать предъяву моей Нюсе за непочтенный проход с задранным хвостом. Однако, как и в человеческом блатняке, псы в законе сами на рожон не очень-то лезут. Особливо - на профессиональных киллеров, к коим стаффордширов (амстаффов, питбулей - как угодно) безусловно следует относить в проекции на собачьи специализации. Бойцовая порода.
Несси ткнулась своей широкой мордой в пятисантиметровый просвет между штакетинами - без особой надежды ухватить скандалистку поперек спины и, естественно, без всякого успеха. Узковато. На том бы и завершилось, не в первый же раз! Если б у безучастно стоявшей рядом с таксой Анфисы не сработал охотничий рефлекс.
Щипец борзой (это морда, если кто не в курсе) молниеносно проник между штакетинами, и острющие клыки впились в Нюсин нос. К счастью, не в его чувствительную часть, но и без того хорошо вышло, как говорят преферансисты. Несси заверещала, не в силах высвободиться, да так, что заложило уши. И чего больше было в том визге - боли или желания порвать коварную соперницу - не угадать. Нет, если б без забора и один на один, то оно, понятно, вышло бы все иначе - в лучшем случае Несси замучилась бы догонять борзую. Но сослагательного наклонения у истории не бывает, и заборы тоже не просто так придуманы.
Анфиса, видать, тоже перепугалась, но от страха только крепче сжимала челюсти. Бедная Несси, вперед - морда широковата, а протащить целиком борзую скозь щелочку тоже никак, сколь ни упирайся! Как нам с Борисом удалось расцепить собак, уж и не припомню.Не забуду только, как Несси, роняя капли крови на газон, впоследствии металась по моему участку, в ярости пытаясь оторвать заборные планки, чтоб отомстить обидчице за природные двуличие и двумерность. Но - улеглось все, успокоилось, зажило, как полагается заживать на собаке.
Я не очень-то долго переживал, философски утешая себя превратностями судьбы и прочей галиматьей, позволяющей человеку и при самой плохой игре корчить вполне приличные мины. В конце концов, думал я, бойцовость породы не только в том, чтобы рвать, но и в том, чтобы терпеть.А потом, это реально смешно - борзая покусала питбуля! Если питбуль - не твой.
Я-то стерпел и забыл. А вот Боря...
Открою тайну: собачники между собой говорят не только о собаках. Тем более Борис, чьи мозговые извилины забиты разными сведениями доверху. В минуты извлечения последних на слух божий, у Бори возникает иногда потребность погордиться не только знаниями. Тогда он, начиная танцевать от памятных дат, заводит разговор примерно так:
- У меня плохо со склерозом стало. Не припомню, в каком году... - затянется он сигаретой, - может быть в том, когда моя Анфиса искусала Юрину Несси, - и далее по тексту.
Или, говоря о геометрии сооружений, он начнет вот как:
- По закону Мерфи-Паркинсона-Колмогорова, если сделать слишком большой зазор, в него обязательно просочится что-нибудь излишне опасное. Как в том случае, когда моя борзая сквозь забор порвала Юрину бойцовую собаку...
Нет, мы оба понимаем прелесть гротескных преувеличений. Просто Боря порой излишне язвителен. А я излишне альтруистичен.