Борис - в меру циничный продукт социалистического засилья: ему претит амбивалентно и проклятое недавнее прошлое, в котором случилась его трудовая жизнь с шушуканьями по кухням и курилкам, и ненавистное настоящее, в котором пенсионный размах свободного времени несоразмерен узости круга вероятных оппонентов для громогласного и обоюдоострого изъявления свободы слова.
Боря напичкан цитатами и численными данными из мемуаров бывших маяков истории государства, отчего спорить с ним наравне возможно только на поле общелогических заключений и непреходящих моральных ценностей. Но и такое сражение неминуемо скатывается к битве на редутах аргументов, которые у него неизмеримо крепче. Поэтому разумнее не спорить, а слушать и запоминать...
- Юра, ты ведь тоже собаковод? - однажды завел тему Борис. Мы дружили собаками пару десятков лет, отчего его вброс выглядел обескураживающе риторическим. Обычно Боря привлекает к диспуту устоявшимися штампами вроде: "Скажи мне, как эксперт по кибениматическим наукам..." (а также "как человек, близкий к Лужкову" или "как специалист в зомбировании населения" - выбрать по вкусу согласно поднятой теме). Причем ни одно из этих штампованных утверждений не шибко соответствует моей скромной персоне, но должно побудить собеседника вскипеть и далее клокотать вместе с Борисом, что унизительно, но, признаюсь, всякий раз проходит.
- Тогда ты должен знать, что собачьи компании самосоздаются на приоритетах питомцев, а не их хозяев. Ну, то есть... - тут Боря должен затянуться поглубже сигаретой и помешать очень горячий чай в кружке, покрытой изнутри фундаментальным темно-коричневым налетом размышлений о сущем, - во главе временно образованной стаи стоит самая состоятельная особь, а не тот пес, чей хозяин крут и успешен. И напротив, на нижней ступени стайной иерархии всегда находится "парашный" кобелек, которого унижает и притесняет любая другая собачка, порой лишенная всякой породистости и экстерьера. Кобелек комплексует, иногда огрызается, но неизменно получает согласно своему статусу от обидчика, а если не заткнется - то и от всей своры. Ну, ты понимаешь.
- Так вот, в одном дворе гуляла такая стая, и парашный кобель имел в ней место. И вдруг однажды, появляется новая собака, да какая! Дог! С немецкой надменностью пес выводит своего свежевселившегося хозяина на прогулку и на другом конце двора видит стаю, сразу забрехавшую от неуверенности перед чужаком. Царские крови не позволяют догу опуститься до невоспитанной своры и ответить басовитым гавком, он стоит, навострив уши, в готовности дать отпор варварам. Стоит и его хозяин, вполоборота демонстрируя накопившуюся усталость от хамов и невежд.
Боря, откинувшись в перелатанном кресле, прикуривает новую сигарету и отхлебывает чаю с чувством солидарности с хозяином дога.
- И тут! Парашный кобелек! - Борис пристально вглядывается в глаза собеседника и приближает к нему лицо, дабы тот не выскользнул из цепких объятий его рассказа. - Ползет на брюхе через весь двор к догу, от недоумения склонившему голову набок. Доползает. Дог опустив голову к кобельку, нюхает того и проворчав что-то вроде "Ну ладно, сойдет", поднимает голову в исходное положение. Как понимаешь, кобелек принят под защиту. И что затем происходит!
Борины глаза разгораются демоническим светом с отблесками диссидентской отчаянности, и возвысив голос до верхнего регистра, он далее прессует меня укороченными и оттого вескими, как выстрелы из орудия главного калибра, фразами:
- Кобелек! Разворачивается к своей стае! Скалится клычишками!! И тоненько взрыкивает - щас, бл! Я вас всех, бл!! МЫ вас всех!!! С моим лучшим другом догом! Порвем как грелки!!!
Боря несколько секунд наблюдает за моей реакцией. Вероятно, я должен был захохотать, но, к его разочарованию, всего лишь заулыбался, и то как-то не очень. Я считаю, естественно - я же тоже собачник со стажем и тоже понимаю, что очарование наших питомцев происходит от похожести их поведения на человеческие поступки. В данном случае человеческого в кобельке было более чем, и грусть моя о низости людской натуры стушевала блеск произведенного рассказом фурора.
Не слишком огорчившись, Борис провел аналогию в сторону, как помнится, социальных отношений...
А я, в силу альтруистического склада, подумал тогда, что мелким псинкам как-то еще простительно такое распоряжение своим суверенитетом, но ведь бывают и вполне себе крупненькие собачки, поступающие аналогично, и вроде бы не в статусе парашных они. По крайней мере, на первый взгляд.
Лет десять прошло со времени того Бориного рассказа. Чтой-то вспомнилось, вот.