Аннотация: Некоторые говорят, что Мир - живой, ну прямо как мы с тобой! Все существа, а люди особенно, как раз и являются его телом. Ну, словно клетки, или органы... Сына, ты понимаешь меня? ...
Невысокая женщина в длинном ситцевом халатике поливала цветы у окна. Ее мысли определенно витали в заоблачных далях, и звук захлопнувшейся входной двери заставил ее вздрогнуть от неожиданности. В результате этого неловкого движения большая часть воды из лейки оказалась на подоконнике, а не в цветочном горшке. Женщина поспешно вытерла воду тряпочкой и вышла в холл посмотреть кто пришел.
По коридору стремительно шагал ее сын. Женщина невольно залюбовалась высоким, ладно сложенным юношей с легкими волнистыми волосами цвета зрелой пшеницы. Однако сегодня в его больших серых глазах не было привычного блеска, что делало его примерно на пять лет старше.
- Здравствуйте Маменька! Позвольте мне задать Вам серьезный вопрос!
Это не слишком заманчивое предложение прозвучало так, что женщина покорно кивнула.
- Сегодня на школьном дворе я снова слышал сплетни о нас! К сожалению, мне удалось разобрать в этом неприятном шепоте только одно - ребята называли меня бесноватым! И ... Они сказали.... Что я пошел в.... Маменька, я....
- Они сказали, что ты похож на своего отца, да? - тяжело вздохнула женщина.
- Вы правы... Маменька, я хочу попросить Вас - расскажите мне все, пожалуйста! Уже не раз слышал я за спиной это странное слово - "бесноватый". А я даже не понимаю, что это значит! Я Вас очень прошу, расскажите, почему в доме запрещено произносить имя моего настоящего отца? Почему у нас нет ни одной его фотографии? И почему, дорогая моя Маменька, я никогда его не видел?! Прошу, расскажите мне, ведь это не может быть таким большим секретом...
- Ромочка, тебе лучше присесть и немного успокоиться. Я как раз думала об этом до твоего прихода... Сыночек, миленький, предания говорят, что человек становится подобным своей дороге. Тебе не раз случалось слышать сказания о том, как важно знать, кто ходил по дороге до тебя. Ты знаешь, что преуспевающие родители хотят, чтобы сыновья шли по их тропам, а неудачливые, советуют детям другой путь. Люди очень требовательны к выбору пути, Сыночек, и не только своему. Так выбирают друзей, нарекают жен. Можно сказать, что все в нашем Мире зависит именно от дорог...
Некоторые говорят, что Мир - живой, ну прямо как мы с тобой! Все существа, а люди особенно, как раз и являются его телом. Ну, словно клетки, или органы... Сына, ты понимаешь меня? ... А если люди - это клетки и органы, значит им нужны и кровеносные сосуды, или что-то вроде этого, для связи между собой, для взаимообщения... Хммм.. Так вот, Ромочка, в нашем теле есть артерии, а есть маленькие сосудики. А в Мире есть широкие-широкие замощенные дороги, а есть почти заросшие тропки. Широкие, незатихающие даже ночью дороги, пульсируют жизнью! И что же это значит, Сынок? Это значит, что они проложены в самых важных местах, они самые главные! И они самые верные, Рома! Именно там и рождается жизнь! ... А вот едва заметные тропиночки топчут странные, скорее всего несчастные люди. Поэтому они и считаются скверными. Ты уже взрослый, и знаешь, что люди порой сворачивают не туда...
Понимаешь, Сынок, - женщина взяла сына за руку. - Если вдруг человек приходит к людям по нехоженой тропке, откуда мы можем знать, что он несет? Откуда добрым людям знать, что у него в голове, какие мысли? И это естественно! Ведь, если он не ходит по нашим дорогам, значит - он чужак! Он опасен! Он... Хммм... В общем, пойми вот что: настороженное отношение к чужакам - это всего лишь элемент защиты, способ сделать наш Мир лучше! Чтобы такие хорошие мальчики как ты, жили беззаботно! - она улыбнулась. - Так вот, Ромочка, именно таких людей и называют бесноватыми. Теперь ты знаешь, что это такое...
- Неужели... Маменька, дорогая, неужели отец отверг Традицию и сошел с дороги? Он что же, пытался протоптать свою тропу???
- Ох, Сыночек, чтобы понять это, ты должен услышать все с начала....
***
Женщина в длинном ситцевом халатике встала и снова подошла к окну. Взгляд ее красивых голубых глаз устремился далеко-далеко, в самую глубину воспоминаний юности:
- Мой дорогой Сын, по законам Традиции, мы с твоим отцом, Святославом, были обвенчаны с детства. Мне едва исполнилось пять лет, а он был семью годами старше. Мы беззаботно жили в ожидании моего совершеннолетия, времени свершения второго венчального обряда. Сынок, Традиция ведь очень мудра! Только вдумайся в это - я знала твоего отца как себя! Видела его привычки и предпочтения, изучила его мимику и образ мышления... Да что там говорить... Мы были очень дружны и доверяли друг другу. Признаюсь, я видела в нем некоторые странности, но ведь моя судьба уже была определена...
Она ненадолго замолчала. Роман вытянулся в струну, впитывая каждое слово подобно губке. Он сидел на табурете из светлого дерева, на нем был строгий костюм и прямое полупальто, подчеркивающее точеную юность осанки. Мама продолжила, прочистив горло:
- Так вот, настал судный день и твой отец прибежал ко мне, схватил за руку и закричал: "Лиза! Пойдем, я что-то покажу тебе!". Мы пришли на пустошь. Конечно, я испугалась, Сынок - мое сердце почувствовало что-то неладное. Святослав был очень взволнован, и когда стала ясна причина его волнения, я едва не лишилась чувств...
Женщина повернулась к Роману:
- Там на пустоши, в высокой траве, твой отец отыскал заброшенную, еле заметную тропиночку. Да по ней наверное всего-то и ходило не более десятка человек! И то в прошлом столетии... В общем, Святослав восторженно заверил меня, что по его убеждению эта тропиночка ведет к Настоящей Любви! Потом он что-то говорил, про то, что Традиция определила нашу судьбу с детства, что выбор дорог носит для людей лишь символический характер, но, не смотря на все это, он уверен, что у нас еще сохранился шанс на обретение счастья... Представь себе только, он говорил, что долго искал эту тропинку, рассказывал, как ему пришлось ходить в древние монастырские библиотеки, беседовать со старцами на свой страх и риск. Сейчас я уже плохо помню подробности той речи, но по всему было видно, как Святослав гордится этим открытием! И не обращая никакого внимания на мое искреннее удивление, он радостно заявил, что это его свадебный подарок!
Женщина закашлялась от волнения и отвернулась. Ей хотелось скрыть от сына эмоции, вызванные переживаниями мгновений прошлого. Немного успокоившись, она продолжила:
- Не сложно догадаться, что это был самый дурной день в моей жизни... Ох, Сынок, твоя мама была еще совсем молоденькой девчонкой, и все на что у меня хватило сообразительности - так это сказать, что я не пойду по той тропе до обряда венчания. Ведь я готовилась к свадьбе столько лет, я так ее ждала! Разве я могла набраться смелости и отменить ее за несколько дней до срока? Конечно, я знала, что родители не отдадут меня за бесноватого, и мне удалось уговорить Святослава никому не рассказывать о своем открытии. Поверь Ромочка, я была уверена, что семейная жизнь повлияет на твоего отца благотворно, но я ошиблась...
***
- Маменька! Вы только не волнуйтесь, пожалуйста! Я все понимаю! И все же расскажите, что же было дальше?
- А дальше, Сынок, дальше все было как в кошмаре! Чего уж тут скрывать... После свадьбы он снова и снова заговаривал об этой своей неведомой тропинке, он не перестал говорить о ней даже, когда появился ты! А мне то, мне то было уже совершенно не до этого! Мне же теперь нужно было заботиться о тебе! Поверь, Сынок, я всеми силами пыталась отвлечь твоего отца от этой бесноватости! Я ведь знала, к чему это может привести. А он стал чахнуть и чахнуть, как будто это сжигало его изнутри! И вот однажды, он пришел и заявил, что зовет меня в последний раз, что я должна сделать выбор. Сынок, дорогой мой, я объясняла ему снова и снова, что мы отвечаем за тебя теперь, а не только за самих себя! Ох, я ведь даже расплакалась тогда! И что ты думаешь? Он попросил у меня прощения, сказав, что погибнет, если не проверит свою теорию... Хммм.... Да, говоря по правде, он действительно был еле живым....
Вот так Святослав предал память предков... Ромочка! Твоя Мама сделала все, что могла! Ах, если бы ты только знал, как мне было тяжело и одиноко! На нас с тобой пало клеймо бесноватости, даже родственники смотрели на меня недоверчиво. Но моя душа была предана Традиции и Боги увидели это! Примерно через год мучений и страданий, меня взял в жены твой приемный отец, родной отец двух твоих сестренок. Своим добрым именем Михаил очистил меня в глазах людей! Ах, Сынок, тебе же по всей вероятности, придется заслужить признание примерной жизнью по канонам Традиции. Я знаю, что это нелегкое испытание, но это дар твоего отца. И, пусть это сделает тебя сильнее, мой Мальчик!
- Спасибо Маменька! Я стараюсь изо всех сил! Я так хочу, чтобы Вы гордились своим Сыном! И все же, скажите, что стало с отцом? Вы виделись с ним еще?
- Нет, Малыш, мне не приходилось встречаться с ним снова. Все заботы о формальностях взял на себя мой старший брат, доброго ему здравия! Ему удалось связаться со Святославом, они назначили встречу в старинном трактире в горах. Здание трактира стоит вдали от центральных дорог, там отдыхают охотники и путешественники. Брат рассказал, как твой отец зашел в помещение бесшумно, одетым в длинный плащ с широким капюшоном, словно странник. Тем не менее, только слепой мог не заметить, что пришел-то он с востока, а в той стороне дорог нет! Подумать только... Даже тогда, Святослав не захотел последовать традиции, чтобы не ронять тень на твоего дядю!
- Мммм... Маменька... А что с ним теперь? Быть может, он нашел то, что искал? Может мы с ним ......
- Ромочка! Дорогой мой Сыночек! Нам не стоит продолжать этот разговор! Тебе не нужно думать об этом человеке! Михаил - вот кто истинный отец тебе! Это он заботится о тебе так же как и о сестрах! Это лучший пример для подражания, Сынок! А теперь ступай, а я займусь делами....
***
Крытая повозка с грохотом тряслась по скользкой от дождя мостовой. Расшатанные временем булыжники больше подходили пешему путнику, но у Романа не было времени. Наутро его ждали в заброшенной мельнице, где небольшая кучка людей тайно поклонялась силам Ветра. Они не отвергали Традицию, и не считали себя отступниками. Они говорили, что им удалось сохранить Традицию еще более древнюю, возродить ее забытую часть. А Роман... Ему было все равно, он преследовал свою цель.
В полутьме повозки, под пасмурным небом, воспоминания пролетали перед глазами, словно стаи диких гусей. Едва он успевал уцепиться за одно, в спину толкало другое. Последний разговор с Матерью, ее слезы. Это был единственный раз, когда он видел ее плачущей. Возможно именно от этого, на душе скреблось легкое чувство вины...
***
Елизавета, одетая в длинный ситцевый халатик, поливала цветы у окна. Роман вбежал в комнату, едва стряхнув с ботинок дорожную пыль. Курчавые волосы отросли до плеч и выгорели на солнце, отчего стали еще воздушней. Строгий костюм сменили массивные ботинки на шнуровке, темные походные шаровары, чудесным образом лишь подчеркивающие гибкость сильного тела. Свободная темная рубаха, в тон штанам, с широкими манжетами, позволяла заметить загар длительного путешествия. Более же всего материнское сердце смутил длинный шелковый шарф, свободно обвивающий шею сына. Этот неожиданный предмет гардероба насыщенно-коричневого цвета, был окаймлен изумрудно-зеленой бахромой. Впрочем, и это ничего, если бы на нем не было вышитых двусторонней гладью ярко-желтых кузнечных молотов.
Стараясь скрыть удивление, женщина воскликнула:
- Ох, Сынок! Как же давно ты не заходил!
- И Вам здравствуйте, Мама! - Роман лучезарно улыбнулся. - Вы, как всегда бесконечно правы! Я был в долгом путешествии, мне было крайне необходимо кое-что проверить! Ах, Мама, но я так скучал! И очень рад встречи с Вами!
Елизавета продолжала с удивлением смотреть на сына. Она никак не могла поверить, что ее милый скромный мальчик превратился в этого решительного, излучающего уверенность молодого человека. С одной стороны, ей искренне хотелось радоваться этой замечательной перемене, а с другой, ее сердце чувствовало что-то неладное. Она смотрела и ощущала, что теряет своего сына... Но, все же она ему мать, и ей было что спросить:
- Роман, я слышала о твоем поступке... Мне очень жаль, что мне рассказал об этом не любимый сын, а родители Анны. Мне только кажется, или это действительно нехорошо с твоей стороны?
Улыбка на мгновение слетела с губ юноши:
- Да, Мамочка, простите, пожалуйста. А вообще, знаете, мне очень многое хочется Вам рассказать! Это чистая правда! Лишь, Вы Маменька, женщина, давшая мне жизнь, способны понять и поддержать меня! Мама! Я так хочу получить Ваше благословение! Позвольте же мне начать рассказ прямо сейчас!
Внимательно выслушав сына, женщина долго молчала. Тонкие пальцы нервно теребили поясок халата. Душа болезненно заныла, на глаза наворачивались слезы утраты. "Где же ты, Сына? Кто это передо мной? Неужели кровь твоего бесноватого отца оказалась сильнее моей любви? Ах, Святослав, Боги услышат мои молитвы, и ты узнаешь, что такое боль...".
Роман смотрел в голубые глаза матери, и неожиданно для себя видел в них безнадежность и глубокую печаль. "Неужели не поняла? Мама! Мамочка! Неужели ты не понимаешь меня? Что же случилось?". В отчаянии он воскликнул:
- Маменька! Ну поймите же Вы! Я глубоко уважаю Вас с Папой Михаилом. Я признателен Вам за все! Это Вы вырастили меня, Вы поставили на ноги! Но, мой отец! Разве могу я не уважать его? Ведь сама Традиция говорит об этом, говорит, что отец - человек, достойный преклонения! Так как же мне быть, Маменька?! Получается, что Традиция противоречит сама себе! Утверждая, что мой отец отступник, она и меня делает отступником, запрещая прислушиваться к его словам!!
- Роман!!! - Елизавета резко встала. - Хватит! Не сквернословь в родительском доме! Ты мужчина, и ты сам выбираешь свой путь! Так учат нас предки. И не мне препятствовать твоему выбору, ибо я хоть и мать тебе, но всего лишь женщина. Но, знай! Как бы ни было мне тяжело - ты не получишь моего благословения! Не могу я пойти против себя и благословить тебя на это свершение! Чует мое материнское сердце - это путь вникуда! А теперь..., ступай....
Женщина повернулась к окну. Роман разочарованно смотрел ей в спину, все еще не в силах поверить своим ушам. Но слова матери, блуждая эхом в его взволнованной душе, хлестали все больнее и больнее. Он выпрямился, поправил шелковый шарф и, стараясь выровнять голос, произнес:
- Прощайте, Маменька! Мой низкий поклон сестрам и Папе Михаилу...
Звук твердых мужских шагов стремительно затихал в коридоре, а внезапно постаревшая женщина тихонько вытирала слезы краешком рукава своего ситцевого халатика....
***
У старой мельницы Романа уже ожидала видная троица. Чуть впереди стоял невысокий старичок, видимо старший Служитель. Он добродушно улыбался в усы, а его яркие небесно-голубые глаза словно жили своей жизнью, отнюдь не принимая на себя возраст хозяина. Однако за плечами миловидного старичка стояли высокие крепкие парни, внушительной комплекции. Они не были агрессивны, но внимательные взгляды выдавали готовность вовремя дать отпор гостю. К мельнице постепенно сходились и другие Служители, они бесшумно возникали из высокой травы и исчезали в глубине строения. В связи с сырой погодой, практически на каждом из увиденных Романом людей были длинные дождевые накидки, из-под которых виднелась самая разнообразная одежда. Однако одна деталь была общая - небольшие платки из воздушной ткани. Скорее всего в целях маскировки, платки так же были самых разнообразных расцветок и располагались у кого на шее, у кого на рукаве, у кого на лямке заплечного мешка, словно являясь актуальной деталью одежды. Тем не менее, Роману удалось разглядеть небольшую вышивку - облако, парящее над раскрытой ладонью.
- Мой отец был здесь лет 30 назад. Покажите мне то, что он искал.
- Помним мы твоего Батеньку-бунтовщика, и чтим его память. Будучи юнцом вроде тебя, пришел он со стороны и ушел в никуда. И в знак уважения к его свободолюбивой натуре, не откроем мы сию тайну просто так. Коли согласен ты, чтобы Ветер-Батюшка взглянул на тебя, то пойдем с нами, ибо подходит время обряда. Не изволь серчать, но без благословения Ветра не помощники мы тебе.
***
- Ступай на запад и отыщи старый трактир. Двадцать шесть годков прошло, как твой Батенька ушел этим путем. Судьбоносная встреча ожидала его там. Что стало с ним, нам не ведомо, Ветер глаголет - отправился он в другой Мир. Но ты, Роман, сын Святослава, не думай, что и с тобой случится подобное.
- Дедушка, скажи, значит ли это, что мой отец умер?
- Ты юн годами, но должен знать, что Ветер-Батюшка видит наш Мир по-иному. Однако ведает Ветер, что значит смерть людская. Нам думается, что если бы Святослав умер, Ветер бы так и сказал.
- Как возможно пройти мне так далеко, Дедушка? Ведь здесь и тропы нет...
- Твой отец прошел здесь, но следов не оставил. Время и Ветер-Батюшка скрыли его следы от глаз человеческих. Ветер благословил Святослава-бунтовщика на дальний путь. Похож ты на своего отца и статью, и нравом. Коли собьешься с пути - окликни Ветер, быть может, и тебе поможет он. А теперь ступай, славный юноша, нам больше нельзя говорить - ты несешь клеймо бесноватого. Веруй! И по вере твоей воздастся тебе!
***
Роман шагал так долго, сколько еще не ходил. Бездорожье встречало его неприветливо, хотя чаще улавливал он вокруг лишь отражение своих собственных страхов, а вовсе не внешнюю угрозу. Когда смотрел он в непроходимые заросли перед собой, то видел лишь пик высокой горы на горизонте. Это и был его ориентир, не позволяющий сбиться с пути. Вечерами ему мерещилось, что горы не стали ближе, а вот он все более выбивается из сил. Но, оглядываясь назад, Роман радовался уверенной и ровной тропе. Рассматривая участки тропы отдельно друг от друга, он видел петляющие неровности. И лишь взглянув назад с вершины холма, он разглядел ровную линию своего пути. Казалось, что это след человека, твердо знающего что ищет, чувствующего свою Цель. Таков был путь Романа...
***
Он осознавал, что подошел к трактиру с восточной стороны. Теперь он нарушил Традицию открыто. Тем не менее, Роман решительно отворил дверь и вошел внутрь. Взгляд оценивающе скользнул по помещению. Все расплылось словно во сне, сплошной серый фон почерневших от времени массивных деревянных столов и люди в пыльной дорожной одежде. Роман почувствовал, как усталость навалилась на его плечи и словно вдавила в землю. Несколько шагов, возвращение к реальности под грохот падающего стула. Роман поднял стул и сел. Посмотрев прямо перед собой, он замер.
Напротив сидела девушка в выцветшем дорожном плаще с широким капюшоном. Вокруг ее шеи был свободно намотан такой же выцветший шелковый шарф. Возможно когда-то он был насыщенно-коричневым с изумрудно зеленой бахромой. Широко открытые светло-зеленые глаза спокойно смотрели на Романа, в них не было ни страха, ни вызова. Создавалось впечатление, что незнакомка твердо знает, что ждет в этом забытом Богом месте, что ее нисколько не удивляет шумное появление Романа.
Юноша, едва сумевший справится с оцепенением, кротко спросил:
- Ты ... Люба?
Девушка кивнула.
- Я знал, что найду тебя однажды... Как странно! Думая, что уже так много прошел, я и не ведал, что только здесь начинается Путь!