Время действия:
Лето 6685 от сотворения мира. То бишь, это было в 1177 году от Рождества Христова.
Второй год княжения великого князя Всеволода Большое Гнездо
Место действия:
По пути из бывшей княжеской резиденции Андрея Боголюбского в стольный град Владимир.
Действующие лица: Василий Травник - бывший лекарь князя Андрея Боголюбского. Онисим Богомаз - его брат, иконописец у того же князя. Никита Попович - сын Онисима.
Некий Иван Анисимов - очень отдалённый потомок Онисима Богомаза, персонаж, от лица которого ведётся повествование.
Ни коим образом не связанный с автором, кроме имени, отчества и фамилии.
Некоторые взаимопересечения характеров лишь указывают на то, что история иногда повторяется.
...Когда мы с Никитой принесли Василию Травнику радостное известие из Змеиного урочища, тот срочно засобирался в стольный град,
надобно было прикупить гостинцев к предстоящему торжеству. Отправляться он задумал немедля. Я вызвался идти с ним:
- Куда ты один пойдешь, на ночь глядя?
- И то верно - вдвоем веселее.
Ожидая, пока он завязывал свою котомку, я направился, было, к старому шляху.
- Нет, мы пойдем иным путем, - остановил меня Василий.
- Где-то я уже слышал эти слова.
- Какие слова?
- Ну, что мы пойдем иным путем...
- Так ведь это я их только что сказал.
- Ну, ладно, проехали..
- Он сказал: "Поехали!" Нет, мил человек, на своих двоих пойдем!
По узкой тропинке мы отправились вдоль берега Клязьмы вслед заходящему солнцу.
В закатном зареве золотились далекие купола стольного града. Вскоре наш путь
преградила мелкая речушка с крутыми берегами, слева, недалеко от устья,
возвышались высокие валы и деревянная крепость.
Мы спустились в глубокий овраг и перешли речку вброд.
- Это Сунгирь. Однако здесь заночуем, а завтра по утру пойдем в город.
Мы собрали сухого хвороста.
Василий подложил сбоку можжевеловых лап, острым ножом содрал несколько полосок бересты, достал из котомки мешочек и высыпал
его содержимое на костер.
- Это листья мандрагоры, дурмана, паслена, белены и еще кое-что, - пояснил
он.
- Прошу помедленнее, я записываю, - прервал я его, пытаясь нацарапать рецепт
на куске бересты, - ...белены, так, еще что?
- А этого тебе ведать не надобно.
- Для чего ты их всыпал? - спросил я.
- Сейчас мы пойдем сквозь время. А теперь заткни уши, - молвил Василий, - я
произнесу древнее заклинание: - Дибиби Дибебе казажаж ао каия дивака аиа ия калак в лакак я мама музал вяслвнал!
- Ничего подобного! - воскликнул я, - Это заклинание еще Павел Мухортов в
Риге и в Пермской зоне использовал для вызова инопланетян!
- Какой Павел? Каких планетян? - возмутился Травник, - Эти слова мне мой дед
по секрету передал, а ему - его дед. И тебе их знать совсем не надобно!
Я хотел, было, обидеться, но тут над костром взметнулись веселые языки
пламени, и вдоль оврага поплыл сладковато-горький, едкий дымок. Горячие
потоки воздуха дрожали над огнем, словно прозрачные линзы, искривляя пространство.
Небольшая рощица на противоположном берегу речушки превратилась в дремучий
лес, сосны да березы исчезли, их сменили неведомые деревья-великаны, похожие
на пальмы, сама речушка стала полноводной рекой, мощные пласты юрских глин,
словно ласточкиными гнездами были изрыты пещерами, возле которых копошились
волосатые существа, едва прикрытые звериными шкурами.
- Погружение - 700 веков, - услышал я голос, как бы издалека.
- Откуда ты знаешь, что 700 веков? - спросил я Василия, ибо рядом никого
больше не было.
- Это не я молвил, - отвечал он, - голос в голове слышу.
- Странно. И я тоже. Очевидно коллективная слуховая галлюцинация.
- Обожди, - молвил Василий, - видишь, на той стороне возле высокого дерева
костер горит, вокруг него толпа косматых лешаков, а среди них волхв в
медвежьей шкуре пляшет. Вон, носилки принесли. Очевидно, хоронят кого-то.
- Вижу. А там, внизу, смотри, что намалевали!
На глинистой стене оврага допотопный художник заканчивал грандиозное панно,
на котором был изображен мамонт, осевший на задние ноги и утыканный копьями,
вокруг него примитивные фигурки людей в торжествующей пляске, а поодаль
великан в рогатом головном уборе скорбно склонился над лежащим человечком.
- Очевидно, погиб сын вождя, - сделал я предположение.
- Агу, агу, кар агу! - долетел дружный рев с другого берега.
- Абассада! - вопил шаман.
- Агу, агу, кар агу! - вторили ему соплеменники...
...Мираж вскоре рассеялся, мы вновь сидели у костра.
- Ишь ты, еще за 700 веков до Адама и Евы здесь существовала и религия и искусство, - изумился я, - а то говорят дикари тогда жили.
Я давно талдычил, что на Сунгире нужно копать не на три с половиной аршина, а на все семь! Вплоть до начала Валдайского оледенения...
Но тут я осекся и переменил тему:
- А что это за деревянное укрепление, там, за рощей?
- Его еще князь Андрей построил на месте мерянского поселения.
- Кто такие меряне?
- Они пришли сюда задолго до славян. Охотились, рыбачили, скот разводили,
горшки обжигали, из дерева утварь всяческую вырезали. Некоторые со временем
ушли в полночную сторону, некоторые в полуденную, не могли они бросить своих
богов, лишь малая часть их здесь осталась. Много и других народов тут
проживало: мокши, весь, вятичи, мурома...
- А Илья Муромец тоже из этих краев?
- Старики сказывали, был такой богатырь, токмо зело сказочные его подвиги.
- Так что же, он не бился с Соловьем-разбойником?
- А не было никакого Соловья-разбойника.
- Обитал токмо в устье Оки некий мордвин Скворец. У него была куча жен и семь десятков сыновей. Со своим многочисленным
семейством он разбойничал в окрестных лесах, непрестанно нападал на соседние
села, убивал, грабил, уводил в полон. Одним словом, поганый он был.
Но не все коту масленица. Нашлась и на него управа. После его смерти все его
сыновья перессорились, и были изгнаны с русских земель, как предсказал
кудесник Дятел...
Пока Василий сказывал свои байки, я уснул, прислонившись к дереву. Странное
дело: уснуть во сне. А если я проснусь, то из какого сна я выйду? А вдруг,
то что мы называем жизнью, является лишь сном, из которого мы не удосужились
выйти в прошлый раз?
Тем не менее, очнувшись, я обнаружил, что уже забрезжил рассвет и Василий будит меня:
- Вставай, Ваня, далее отправимся.
Мы продолжали прерванный путь вдоль берега Клязьмы.
- Вон видишь на пригорке погост, - указал Василий,- а далее Доброе село,
вокруг него сады, много там моей вишни растет.
- Чем же то село Доброе? - спросил я.
- Люди там добрые живут, избы рубят, хоромы строят, сады разводят, пашут,
сеют, убирают урожай, косят траву и свозят сено, плетут сети, ловят рыбу
зимой и летом. Осенью на окрестные озера в пойму ходят за бобрами. По
праздникам пекут хлебы, варят пиво.
- Экие труженики!
- А вон там, на Красной Горке - Перунов луг. Какие там гульбища бывают по весне да в Иванову ночь!
По узким мосточкам перешли мы еще две речки: Почайну и Ирпень.
- Это все киевские названия. Много сюда люда пришло из Киева, из Вышгорода, из Остера вслед за дружиной князя Ондрея.
И после смерти Юрия Долгорукого почти вся его дружина сюда воротилась.
Далее наш путь преградила полноводная Лыбедь.
- Это не какая-нибудь речка Сунгирь, которую курица вброд перейдет! - молвил Василий, - по ней ладьи парусные с товарам ходят.
Придется к мосту идти, вон он недалече.
Мы перешли через мост и, пройдя полверсты, оказались перед Серебряными воротами Владимира. Они не показались мне точной копией Золотых.
Они попросту были деревянными, серебряный же купол блестел в лучах восходящего солнца.
Однако нынешним археологам тщетно пришлось бы отыскивать их деревянные останки после февраля 1238 года.
По современным ориентирам они находились аккурат напротив бывшего кинотеатра "Мир" возле нынешнего Рабочего спуска,
знакомого всей владимирской ребятне на протяжении многих веков.
Спросите зимой у пацанов, где самые крутые горки, и вам тут же покажут.
Ворота только что отворили, и народ поспешал в стольный град. Василий степенно перекрестился на надвратную икону Богородицы.
Я последовал его примеру. Он изумленно покосился на меня:
- Что-то ты, Иван, чудно делаешь! Мы ведь крестимся двумя перстами.
- Это долгая история, Василий. Потом как-нибудь расскажу...
...С этими словами, очевидно, я проснулся окончательно.
Краткая справка.
СНОВИДЕНИЯ,
более или менее яркие и сложные события, картины, живые образы, периодически возникающие у спящего человека
в результате деятельности нервных клеток, остающихся во время сна активными.
Человек за ночь может увидеть до 20 снов, но запоминает в лучшем случае 1-2. Такой ответ дали ученые, измерявшие количество и ритмы дыхания, пульс,
движение глаз и некоторые другие тесты. Сны чаще приходят во второй половине ночи, ближе к утру.
