Велел в Ксанаду Кубла Хан Дворец воздвигнуть вскоре, Где Альф, священная река, Бежала сквозь пещер туман К бессолнечному морю.

In Xanadu did Kubla Khan A stately pleasure-dome decree : Where Alph, the sacred river, ran Through caverns measureless to man Down to a sunless sea.

И землю десять миль вокруг Огородили стены вдруг, Ручьи журчали средь садов, Благоухание цветов, И лес, древней седых холмов, И пятна солнечных лугов. Поросший кедрами зеленый склон Глубокое ущелье прорезало.

So twice five miles of fertile ground With walls and towers were girdled round : And there were gardens bright with sinuous rills, Where blossomed many an incense-bearing tree ; And here were forests ancient as the hills, Enfolding sunny spots of greenery. But oh ! that deep romantic chasm which slanted Down the green hill athwart a cedarn cover!

Как дик пейзаж! Как зачарован он, Луной ущербной скудно освещен. Там женщина о демоне рыдала! Шел из ущелья вечный шум и гам, Как будто бы земля дышала там, Источник мощный в бездну ниспадал, Летели брызги от него, как шквал, Обломки градом рикошетили свирепо, Иль как летит мякина из-под цепа:

A savage place ! as holy and enchanted As e'er beneath a waning moon was haunted By woman wailing for her demon-lover ! And from this chasm, with ceaseless turmoil seething, As if this earth in fast thick pants were breathing, A mighty fountain momently was forced : Amid whose swift half-intermitted burst Huge fragments vaulted like rebounding hail, Or chaffy grain beneath the thresher's flail :

И посреди такого гопака Вздымалась вдруг священная река. Пять миль блуждая средь лесных полян, Священная река бежала сонно, Затем в пещерах пряталась бездонных, Где с шумом низвергалась в океан: И в шуме этом Кубла различал, Что голос предков о войне вещал!

And 'mid these dancing rocks at once and ever It flung up momently the sacred river. Five miles meandering with a mazy motion Through wood and dale the sacred river ran, Then reached the caverns measureless to man, And sank in tumult to a lifeless ocean : And 'mid this tumult Kubla heard from far Ancestral voices prophesying war !

А на волнах качалась тень Дворца блаженных наслаждений, Фонтанов и пещер весь день Плыл гул над этим отраженьем. То был чудес невиданный пример: Как солнце, купол надо льдом пещер!

The shadow of the dome of pleasure Floated midway on the waves; Where was heard the mingled measure From the fountain and the caves. It was a miracle of rare device, A sunny pleasure-dome with caves of ice !

Абиссинская девица Мне привиделась во сне, На цимбалах звонкострунных Свой мотив играла мне, Пела о горе Аборе, Но забыл я, как на горе, Сладкозвучные напевы На устах прекрасной девы. Но я бы музыкой послушной Построил бы дворец воздушный: Как солнце, купол! Лед пещер!

A damsel with a dulcimer In a vision once I saw : It was an Abyssinian maid, And on her dulcimer she played, Singing of Mount Abora. Could I revive within me Her symphony and song, To such a deep delight 'twould win me, That with music loud and long, I would build that dome in air, That sunny dome ! those caves of ice !

Кто слышал, сам бы видел их, Смотри! Смотри! - раздался б крик. Пылает взор, сияет лик! Как нимбом трижды осенен, Закрыл глаза он, наконец. Росой медовой сыт певец, И райским молоком вспоен. Иван Анисимов (2005)

And all who heard should see them there, And all should cry, Beware ! Beware ! His flashing eyes, his floating hair ! Weave a circle round him thrice, And close your eyes with holy dread, For he on honey-dew hath fed, And drunk the milk of Paradise. Сэмюэль Тейлор Кольридж (1798)