Нам идёт двадцатый год. Завтра спускаемся, наконец, в шахту для профессиональной работы.
В общежитии нам выделены места. Я в одну комнату попал с товарищами-выпускниками Николаем Науменко и Володей Васяновичем.
Общежитие стоит на краю балки Шихан, заросшей высокими дубами, на которых вечерами заливаются трелями сотни соловьиных голосов.
В общежитии прекрасные условия. Чувствуется огромная забота шахтоуправления о рабочей молодёжи. Даже бабка приставлена койки заправлять по утрам. Только работай. Настроение прекрасное, энергия бьёт ключом.
В нам выделенной комнате уже живёт Гриша Бугрин. Он - опытный шахтёр, навало-отбойщик. Ему лет под двадцать семь, отслужил в Армии, имеет воинское звание "сержант". Гриша пользуется уважением среди рабочих. У него много друзей. Хорошо играет на гитаре.
Гриша встретил нас дружелюбно. Делится с нами жизненным и производственным опытом. Мы сразу прониклись уважением к нему, и в короткое время все четверо стали друзьями.
Мы все работаем в разных шахтах и в разные смены. Встречаемся все вместе только по воскресеньям.
Заработанные деньги складываем в шкафу на полке. Так и лежат рядом четыре стопки купюр. Больше всех денег у Бугрина. Он очень много зарабатывает. У него на сберкнижке уже 25 тысяч рублей.
Шкаф не закрывается на ключ. Комнату тоже запрещено закрывать. Шахты работают в четыре смены, и обслуживающему персоналу нужен постоянный доступ в комнаты: разбудить рабочих на смену, заправить койки, убрать комнаты, полить цветы, выключить свет за уснувшими.
Случая воровства не было, хотя в общежитиях жило много молодёжи.
Проходит год, озарённый светлыми надеждами, радостью, молодостью, дружбой.
Идёт второй год нашей жизни в общежитии. В шкафу исчезает стопка денег Бугрина. Ясное дело - будет жениться. У него на станции невеста. Пора, пора уже.
Проходит ещё несколько месяцев. Мы замечаем, что наши деньги быстро кончаются. Может, кто берёт? Уходя на смену, пересчитываем купюры. После смены оказывается, что у кого-то одна купюра исчезла.
Васянович:
- Это Гришка взял. Он стал странно вести себя. Его рожа перестала мне нравиться.
Науменко:
- Это исключено! Такой парень!
Следим за Гришей. Он аккуратно уходит на смену. В дни зарплаты стоит в очереди в кассу. Купюры же в наших стопках исчезают.
- Хватит! Переписываем номера купюр, - не выдержал Васянович.
Переписали. Все трое, совпало, работаем в одну смену. Приходим с работы, считаем деньги. У Володи Васяновича отсутствует двадцатипятирублёвая купюра.
Приходит вечером со смены Бугрин. Васянович ему резко:
- Гришка! Выворачивай карманы!
Находим у Бугрина исчезнувшую купюру. Суд короток:
- Уходи немедленно из нашей комнаты и не смей в неё когда-либо зайти.
Бугрин поселился в другой комнате, а спустя месяц куда-то исчез.
Что случилось с Бугриным? Узнаём в его шахте следующее. В шахте произошёл обвал. Гриша оказался в смертельной опасности, но чудом остался жив. Перенёс сильный стресс, в результате которого появился непреодолимый страх. Он не смог больше даже спуститься в шахту. Подал заявление на расчёт, но в увольнении ему отказали.
В то время шахты переживали трудные времена. Нехватка рабочих (только вывели женщин из шахты). Чтобы шахты не остановить, администрация категорически отказывала всем в увольнении. Все жалобы в любые инстанции переправлялись к министру угольной промышленности. Тот во всех письмах писал только одну резолюцию: "На усмотрение начальника шахты".
В паспортах наших стоял штамп, что работаем в шахте. С этим штампом, если после него нет штампа об увольнении, нигде в СССР на работу не примут. И трудовая книжка изъята.
Так Бугрин не смог уволиться, а признаться в своей трусости он не мог. Так и скрывал от друзей, что он не работает. Делал он это ловко. Каждый день уходил, будто на смену, а время проводил у своей невесты. Жил на сбережения. В дни получки становился в очередь в кассу, а как только подходила его очередь, выходил "по нужде".
Гриша надеялся, что его уволят за прогулы, но о нём все забыли. Будто его и не существовало.
Закончился денежный запас. Начался голод. О своей беде он никому не признался. Стал ходить на обеды к друзьям, но это долго не могло продолжаться. Стал подворовывать деньги у нас.
Вернуться домой без копейки денег не позволяла шахтёрская честь.
Гриша куда-то исчез в надежде найти работу. Это оказалось безуспешным. Через полгода он вернулся. Поселился в пещере на дне балки. Воду брал из ручья. Пищу добывал, воруя "тормозки" у откатчиц на ближайшей шахте (шахты не останавливались на обед, и рабочие приносили пищу. Откатчицы, работая на поверхности, хранили свои свёртки подальше от пыли на наружной стороне эстакады).
Из верхней одежды у Гриши остался лишь плащ. Наступили морозы. Бугрин нашёл какие-то лохмотья и надел их на себя. Вскоре среди жителей поползли слухи, что в балке появился "страшный" человек. Или леший, или "снежный".
Женщины из села Катушкино стали бояться ходить на работу. Им идти через балку.
Стали следить за балкой. Вскоре убедились, что "страшный" человек действительно обитает в балке. Кто-то видел, как он "лакал" воду из ручья.
Начали охоту за ним. Видели его несколько раз, но он стремительно убегал от людей и бесследно где-то исчезал.
Кто-то признал в нём Гришу Бугрина. Его историю в шахте мы уже знали. Решили разыскать Гришу и вернуть его к нормальной жизни. Это же наш бывший друг. Мы же отнеслись к нему необдуманно быстро и жестоко. Виноваты мы. Мы плохие друзья. Надо это исправить.
Но Гришу отыскать не можем. Поиски его результатов не дают. Хотя слухи о "страшном" человеке ходят. Тот видел, и тот видел.
Началась зима. Истопница утром тёмным пошла в угольник за топливом. Оттуда бежит, бросив ведро с углём и вопит:
- Чёрт! Чёрт! Чёрт!
На крик выбежали люди. От сарая с углём в сторону балки мчалось что-то лохматое и чёрное.
Холода наступают. Грянули рождественские морозы. Нам кто-то сообщил, что в красный уголок, когда по телевизору началось кино и выключили свет, пробрался Бугрин.
Бугрина мы схватили и привели в комнату. Паспорт у него просрочен. В военном билете к слову "сержант" добавлено - "старший".
Гриша прервал наш с ним разговор словами:
- Дайте сперва умыться. Я не помню, когда умывался.
Дали ему мыло и полотенце. Он ушёл в умывальник.
Ждём, ждём его, а он не появляется. Пошли за ним, а его и след простыл. В балку умчался.
Ещё месяц его ищем. Замёрзнет ведь.
Однажды идём с Науменко и Васяновичем в комбинат шахтоуправленния напрямик по степи. Преодолели балку и видим, что навстречу нам движутся сани. Лошадью правит замначальника шахтоуправления по хозяйственной части.
В это же время я увидел, что по снегу к балке во всю прыть мчится Бугрин. Я прыгнул на сани, вырвал вожжи из рук возницы, не помню, то ли я его столкнул с саней, то ли сам он спрыгнул от ненормального.
Николай с Володей запрыгнули в сани и, стегая лошадь, мы помчались догонять Бугрина.
Догнали. Связали. Положили на сани. Заехали в общежитие, взяли чистое бельё и одежду. Отвезли Гришу в баню на шахту. Отмыли. Одели. Отвезли в парикмахерскую. Когда его побрили и постригли, он стал похож на прежнего Бугрина, но не совсем. Если раньше вид у него был самоуверенный и даже горделивый, то сейчас он чем-то напоминал побитую собаку.
Накормили Бугрина в столовой. Отвели в милицию и уплатили штраф за его давно просроченный паспорт.
- На работу в шахту пойдёшь?
- Куда угодно. После всего, что пережил, хоть в космос.
Я привёл Гришу в кабинет к начальнику шахтоуправления и прошу простить Бугрину прогулы, допустить к работе.
Начальник согласился с тем условием, что он пойдёт работать на самый трудный и опасный участок. Гриша с радостью согласился.
Работал Бугрин, как вол. Но в характере осталось что-то услужливо-собачье.