Двухчасовое занятие по защите от оружия массового поражения проводит со взводом старшина сверхсрочной службы. Он служит санитаром в нашей санчасти.
За многие годы службы в войсках старшина не совершил карьеры. У него много боевых наград, но, как был во время войны санитаром, так им до сих пор и остался, хотя после войны идёт двадцатый год по двору.
Во время войны он потерял и семью, и дом. Возвращаться было некуда. Так и остался на военной службе. Образование было у него всего четыре класса, но опыт по своей профессии имеет огромный. Мог спокойно заменить врача. Все в городке относились к нему с уважением. Командиры говорили о нём: "Лучшая санитарка области".
Мы, курсанты учебной дивизии, "загруженные до крыши" военной муштрой, только и мечтали о болезни, чтобы хоть пару дней отдохнуть от "нервотрёпки". Нарочно, сидели потные на сквозняке, но никакая болезнь к нам не прилипала.
Находилось немало симулянтов, но старшина медицинской службы их насквозь видел.
К началу приёма больных в санчасти толпились солдаты. Входил старшина и командовал:
- Становись! Ровняйсь! Смирно! Напра-во! На выход шагом марш!
Половина "больных" уходило. Старшина не унимался:
- Кому говорю! Вон отсюда!
Наконец, оставалось трое солдат. Старшина сразу менялся и добродушно спрашивал:
- Ну, что там, хлопцы, у вас?
Старшина был очень внимателен к нам. Наше здоровье было для него делом чести.
И, вот, он читает нам лекцию, как защититься от ядерного удара. Нам неинтересно. Всё это мы много раз изучали.
Да, знали ли тогда сами наши командиры обо всех последствиях ядерного удара? Они обучали защищаться от него с помощью бумажной накидки.
Старшина читал лекцию, полученную в штабе, а курсанты занимались своими делами. Я же рисовал на него карикатуру. Я очень увлекался этим жанром и использовал всякую для этого возможность.
Закончив рисунок, я дал посмотреть товарищу, тот передал дальше. Рисунок ко мне не вернулся.
Прошло два учебных часа. Старшина закончил лекцию своими словами:
- А, всё это, хлопцы, херня. Как врежет, так забудешь, в какую сторону ногами ложиться.
После занятия старшина прибыл в штаб, чтобы сдать текст лекции. Ему сделал замечание дежурный по части, указав на отсутствие эмблемы на петлице шинели.
Кто-то из наших подлецов снял эмблему у медика во время перерыва. Зачем? Кому он сделал плохо? Не к нему ли бежали мы, в поисках спасения от боли? Но когда нам, молодым, хорошо, тогда мы плюем на заслуги и седины. Воистину верна офицерская поговорка: "В какое место ни поцелуешь солдата, всегда это место будет ж...."
Старшина полез в карман шинели за запасной эмблемой, но, вместо нее вытащил мою карикатуру.
Объявлен общий развод части. Он проводился не так часто. На левом фланге строя всегда становятся вооруженные автоматчики. Даётся команда: "Следующим курсантам выйти из строя на десять шагов!" Затем зачитывался приказ об их аресте и конвой прямо с плаца уводил этих курсантов на гарнизонную гауптвахту.
Меня не вывели из строя. Но следующим пунктом приказа было объявлено, что мне запрещено рисовать.