|
Ему всегда снились звезды. Он просыпался и рассказывал, рассказывал мне про них.
И еще иногда ему снился корабль, летящий к ним.
Он не видел в своей жизни ни того, ни другого. Про звезды я ему рассказал только один раз. Про корабли - ни разу. Он и не спрашивал. Просто знал, что, если есть звезды на небе, то должно быть и то, на чем к ним можно полететь. Только он назвал это "звездным кораблем". Я не поправлял. Зачем?
Каждый вечер мы стояли у открытого окна, окунувшись лицами в небо. Если было холодно, то просто потеплее одевались. Если было пасмурно, мы не обращали на это внимания.
Я всегда много разговаривал с ним. Но иногда мы и просто молчали, лишь несколько фраз:
- Вон покатилась звезда. В такие моменты надо загадывать желание. Будешь?
- Я хочу, чтобы у меня был свой звездный корабль. Я полетел бы к самой яркой звезде.
- Самая яркая - она и самая далекая. Ты вернешься? Ведь я буду ждать.
- Не бойся, пап, - ты полетишь со мной.
Да. Я не боюсь.
- Конечно.
- Я коснусь ее - и буду как все.
- Да, малыш.
И я отворачивался. Зачем, он все равно не видел моих глаз. И дождь в них.
И мы шли спать. Я знал, что ему приснится.
Странно. Почему-то он никогда не заговаривал про солнце. Наверное, ему хотелось лишь к тем далеким звездам, что рассыпались перед нами по ночам.
К ярким жемчугам, складывающимся в большую мечту маленького слепого мальчика.
И однажды он полетел к ним.
Стул. Шаг. Открытое окно. Еще шаг. Все просто.
Он не стал ждать, пока вырастет и построит звездный корабль. Достаточно было оттолкнуться ногами и шагнуть в небо.
А я не успел...
Зачем я рассказал ему о звездах?
Наверное, мне тоже всегда снились звезды. Просто раньше я не замечал этого. Теперь я вижу их каждую ночь. И, просыпаясь, говорю, говорю о них. Он должен слышать меня. Я всегда много разговаривал с ним.
И я знаю, что когда-нибудь у меня будет свой звездный корабль.
И я полечу к самой яркой звезде. Самая яркая - она и самая родная.
|