Там, где капилляры кровеносных сосудов государственной инфраструктуры теряются в песках, в деревне на стыке трех южнорусских областей, в местах, воспетых классиками-разночинцами, полы мыли редко. А если уж мыли, то как по покойнику - ключевой водой.
Водопровод в наличии имелся, так же как и автобусная остановка, но за водой приходилось идти за околицу, на окраину леса, а водитель автобуса был запойный пьяница со всеми вытекающими отсюда последствиями. В шесть утра на лавочке рассаживались местные матроны и поплевывали семечками и перемытыми косточками до десяти. Если кому-то надо было нечто большее, тот подстилал под зад ватник и на молочном бидоне в кузове с утренним удоем проделывал двадцать пять километров грунтовой дорогой до райцентра.
Летней ночью тропа, ведущая за околицу на край леса к роднику, фосфоресцировала в темноте, пересекая по диагонали пришкольное плотно заросшее низкой травой футбольное поле, где нужно было внимательно смотреть под ноги, чтобы не споткнуться о сыроежки, растущие там стремительно - как... как грибы.
Совхоз назывался "Россия", что служило предметом местных традиционных шуток: "По всей России - хлеба нету!". А также света, да и... мало еще чего может не хватать в деревне на стыке трех южнорусских областей...
Новая школа, выстроенная московскими шабашниками, по ошибке была развернута к лесу фасадом, к деревне - задом...