Исаченко Виталий Ильич : другие произведения.

Божественная трагикомедия

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "... - Хе, - снимая папаху, лукаво ухмыльнулся всевышний, - Да знал бы ты, дружище, какой меж Землей и Раем драконовский роуминг! Самый дешевый - девяносто девять рэ за минуту! Совсем оборзели эти мобильные операторы!..."
  Виталий ИСАЧЕНКО (Ильич)
  
   БОЖЕСТВЕННАЯ ТРАГИКОМЕДИЯ
  
  Вечерело. Занималась поземка. Приморский городок мало-помалу электроосветительно засопротивлялся сгущающимся декабрьским сумеркам...
   Ветеранка-двухэтажка барачного типа визуально превращалась из сосновой деревяшки в угольную головешку, пятнисто тлеющую кособокими окнами...
  - Ну.., - блуждая рюмкой в поиске своих пухлых губищ, произнес обосновавшийся на задрипанной кухне верхнего этажа Дыроколов, свободной ручищей начесывающий сквозь засаленную тельняшку пузень, - Прости меня, боже, за грехи мои страшенно поганые. Накопил, каюсь, без покаяния. Отмолю, господи, отмолю. Даж и не сомневайся.
  - А и не сомнева-а-аю-юсь!!! - прогудело, как покажись, прямо из нависшего над холодильником телевизора, - Ты ж, Ваня, тот еще богомолец: лоб до трепанации расшибешь ради моей к тебе индульгенции!
  - Индуль... в... генции(?), значит.., - ошибочно тыча рюмкой в отечный глаз, под скрип маемого увесистым седалищем табурета озадачился Дыроколов, - Красивящие слова, грамотные. И трепа... эта самая... с нациею клево. И до чего ж башковит ты, господи наш всемогущий! Как самый главный ракетный конструктор!
  - Должность такая! Дураков господь-богами не назначают! - польстил себе невидимый собеседник, - А что там твой на моем фоне ракетный конструктор?.. Так себе - шелупонь. Госпо-о-одствова-ать(!) и конструировать, Ваня,.. как ослепительное Со-о-олнце-е(!) против тефлоновой сковороды! Резкий бело-черный контраст.
  - Я это.., - ставя на стол меж надкусанным огурцом и початой поллитровкой с грехом пополам опорожненную рюмку, заикнулся было Дыроколов, - Я вот чего хотел спросить тебя, боже...
  - Спрашивай - не тяни резину кошачью за хвост! - подначила инспектирующая мусорное ведро крыса-подпольщица.
  - Сдри-истни с моих глаз, проститу-утка! - возмутился с микроволновки облизывающий чупа-чупс черно-пестрый котяра, - Не встревай, когда хозяин общается с боженькой!
  - Дурак! - пыжась вытянуть из слежавшегося мусора засаленный ботиночный шнурок, огрызнулась крыса, - Проходим-мец и... извращенец! Денно-ночно, онанист поганый, мошонку вылизываешь. Лучше б делом занялся: переклеил б, к примеру, обои что ли на кухне.., - брезгливым взглядом окинула обветшалые стены грызунья, - Иль бы пылесос что ли уж починил. А то пылищи как в Саха-аре песку... Мог бы и поохотиться на тараканов...
  - Цыц вы там, дармоеды! - возмутился Дыроколов, - Не слышите(?), с богом толкую!
  "Похоже, сегодня меня не зажарят! - с облегчением рассудил солидный карась, томящийся в полунаполненной водой раковине, - Не до меня, чуется. Не до меня. Слава рыбьему богу за явление супостату человечьего бога!"
  - Слышь, командир, не поможешь с работой?! - поинтересовался Иван, - Накрылась недавно наша килькоконсервная-то фирмешка.
  - Тебе сколько? Только по правде!
  - Пятьдесят восемь в августе стукнуло.
  - Хреново - предпенсионно. Одышка одолевает?
  - А как ж без нее? - промямлил Иван.
  - Одышка. Еще и пьянчуга, - пессимистически отметил господь, - Не сыскать тебе, раб мой, наземной работы. Разве что в Аду иль на небесах. И исключительно легкий труд, и увы - исключительно низкооплачиваемый.
  - Выпить хочешь? - с некой подкупающей хитрецой спросил малость взбодрившийся Дыроколов.
  - А у тебя с выпивкой-то как? Поди, самому маловато? - прозвучало в ответ.
  - С выпивкой как? А так... Хоть залейся! - с гордостью заверил Иван, - Зата-арился по са-амое "не хочу"!
  - А и... Давай - наливай! - согласился невидимый собеседник и вышагнул в кухню из коридорчика.
  Образ божий, надо отметить, ошарашил Дыроколова будто кувалда с размаха по темечку! И было от чего ошалеть: коротышечный рост, морщинистая мордочка, клочковатая бороденка, заношенные до ветхости синие тренировочные штанишки с малиновыми лампасами, грязно-серые валеночки, ватник и... Разве что нимбообразно мерцающая в охват серого каракуля генеральской папахи иллюминация намекала на религиозную составляющую имиджа.
  - Т-ты-ы ж... н-не бо-о-ог! - распахнув губищи и натужно выпучившись на гостя, простонал Иван.
  - Да бог-бог я, Ванюша. Бог, - заверил взгромождающийся на табурет новоявленный, - Просто-напросто, не парадно прикинут. А так-то, истиный бог! Ты давай - насыпай - не рассусоливай! Мне лучше в стакан и не мелко... Вот только... Жена твоя, часом, нас с тобой не застукает?
  - Не, не застукает, - заверил Иван, - Со своими лаптями в Москву укатила - в Третьяковскую галерею. Она ж у меня лапти плетет на загляденье! Как этот... Как Леонардий да Винча! Даже лу-учше(!), чем даже сама Марья-искусница.
  Ты это, господи... Коли хошь из стакана-а, сам пошарь-ка стакан вон в том шкафчике. А то у меня перегруз - хрен оторвешься от табуретки...
  
  Потрепавшись по ходу выпивки о шаблонности порнографических роликов, о военно-политической ситуации в Сирии, о качестве отечественных ракетоносителей и о ценах на водку и на бензин, переключились на безработицу. И бог, тут же спохватившись, вынул из-за пазухи золотистого корпуса смартфон и, запечатлев на его камеру фотогенично никаковского Ивана, бегло заклевал пальчиком по дисплею.
  - Т-ты ч-чего это(?), гы-господи, - поинтересовался радушный хозяин.
  - Да вот, решил между делом заслать в адский отдел кадров резюме твоей биографии. Чем черт не шутит, а вдруг да и повезет с трудоустройством?
  - Только про пьянство в отдел кадров ни-ни! - всполошился Иван, - Я не какой-нибудь там алкоголик! Я ж бух-ха-аю не для развлечения; а только тогда, когда горе. Заливаю его - горе, чтоб душу обле-егчить!
  - А горе у тебя всесезонно и круглосуточно? - хохотнув, сострил бог.
  - Неа. Видит бог, не всегда! - рьяно перекрестившись, побожился Иван.
  - Да ви-ижу уж, ви-ижу, - с издевкой протянул господи, - Ты давай - диктуй для резюме... Пол?
  - Какой этакий пол? - вперил в собутыльника недоуменный взгляд Иван.
  - Обыкновенный. Мужской либо женский твой пол?
  - Дурак что ли?
  - Ясно. Значит, мужской. Не обессудь уж, сейчас в половом вопросе порой и сам черт ногу сломит... Идем дальше. Образование.
  - Восемь классов спецшколы.
  - О-о-о! - оторвав взгляд от смартфона, восхитился боженька, - Спецшкола - это круто, братишка! И с каким же уклоном это самое учебное заведение? Иностранные языки, физика, математика?
  - С дурацким уклоном, - нанизывая на вилку маринованный юный опенок, уныло произнес Иван, - Школа для умственно дефективных. Ну, для тех, кто ни "бе" и ни "ме"...
  - Не продолжай. Я уже понял... Идем дальше... Какими владеешь специальностями?
  - Да так.., - замялся Иван, - Всяко-разными... помаленьку.
  - Но ведь какой-то из них, поди, не помаленьку?
  - Хо-о-о! - просветлел багряной мордой Иван, - Так кочега-ар же я и сын кочега-ара!
  - Трудовая династия?
  - Она! Она самая! Эта самая... И батя мой был кочегаром, и дед кочегарил еще аж на личном паровозе товарища Сталина! И я смолоду кочегарил! Поначалу-то в зоопарке, а потом (уже при капитализме-то) в котельной при килькофасовочном цехе. И скажу тебе, боже, что в том зоопарке всё начальство было из козлиной породы! А в фирме той килькофасовочной все начальники были... Ну, звери и звери поганые! Особенно генеральный - Медведев, язви в душу мать его - медведи-ицу!
  - Кочегар - это для Ада очень даже недурственно, - вбивая в смартфон текст, рассудил заметно захмелевший гость, - Кочегар там в почете и при уважении! Примерно как у вас нефтяник иль космонавт, иль энхээловский хоккеист!
  - А чего, боже, в Рай-то никак не пристроиться? Похлопотал бы, а я бы в долгу не остался! - заканючил Иван, - Веришь, нет(?), во-о где у меня эта работа! - на последних словах ребро ивановой ладони отчертило под клочковато выбритым подбородком, - Всё на лопате да на кочерге! Сыт по горло!.. Мне б чего-нибудь не пыльного. А лучше бы и вовсе... чего-то умственного!
  - Да-а-а... Надо подумать.., - озадачился господь и указал на свой порожний стакан, - Ты наливай, наливай - не стесняйся. А я пока покумекаю.
  - Кумекай, - набулькивая собутыльнику из второй совместной пол-литры, произнес гостеприимный хозяин.
  - Чего-то водка у тебя какая-то слабая, - задумчиво пробормотал боженька, - Дузим и дузим как взрослые кони, а... Не вставляет и не вставляет.
  - А чего ты хотел? Самопальная контрабанда. Градус так себе - не выше тридцатки. Зато задешево. А по мне так: лучше по дешевке, но много; чем задорого, но помаленьку.
  - По мне так же, - согласился нимбоносный, - Но сейчас не до того. Сейчас я соображаю, как бы тебя в Рай запихнуть. В Ад-то проще. Там почти на постоянку вакансии. А в Раю-то... Из Рая-то, сам должен понимать, хрен кого выпихнешь...
  - А я могу и того... Могу и кого надо деньгой подзадобрить.
  - Что-о ты, что-о ты-ы-ы?!! - всполошился боженька, - У нас же там с коррупцией строго-настрого! Даже для вручения мизерной взятки спускаются либо в Ад, либо на Землю.
  - Ну-у-у.., как скажешь, - произнес Иван и, пристально уставившись на блистающий вокруг головенки гостя нимб, поинтересовался: - Слышь, господи, а вот этот твой за башкою подфарник как: на аккумуляторах иль на батарейках?
  - С ду-убу ру-ухнул?! - блеснув изо рта золотистою фиксой, разгневался боженька, - Какой к бесу подфарник, какие к черту аккумуляторы с батарейками?! Нимб сияет за счет боже-ественного электри-ичества! По одинаковому принципу с северным сиянием.
  - А-а-а-а-а.., - глупышечно хлопая веками, протянул Иван.
  - Слушай, Ваня, - резко сменил гнев на елейноголосую ласку всевышний, - У тебя, как я понял, деньжата водятся?
  - Да есть малёха. Мне же не хилые отходные по сокращению с килькоконсервной-то отстегнули.
  - Займи малость. Долг у меня по коммуналке. Грозились хоромы-то мои за неуплату обесточить и от водопровода с канализацией отключить. Займи, родненький! С получки отдам! Даже и не сомневайся! Мы - боги - порядочные же! Я тебе и расписочку чин-чинарем настрочу!..
  - Сколько?! - перебил состроивший сочувственную мину Иван.
  - Так это.., - замялся проситель.
  - Давай выпьем.
  - А давай, Ваня! Давай-давай-дава-а-ай! - оживился боженька...
  Выпили, поморщились, покряхтели, помолчали. Хозяин закурил, предложил гостю; но тот категорически отказался...
  - Так сколько тебе на коммуналку-то? - выпустив из волосатых ноздрей струи табачного дыма, нарушил гробовую тишину Иван.
  - Так... Это.., - заменжевался бог, - Тыщи б... с пару. Иль даже... три.
  - Без проблем. Три так три. И расписки не надо. Я богу верю как самому себе! Веришь(?), что я тебе верю! - неуклюже отсчитывая на стол вынутые из замызганной кастрюльки мятые купюры, с пафосом справился щедрый хозяин.
  - Верю, Ваня! И ты верь в меня и молись! А я тебе завсегда помогу! - залебезил бог, - Ты ж для меня лучше лучшего друга! А давай поцелуемся!
  - А вот это лишнее, господи, - остудил божий пыл насупившийся добродетель, - Нутром не перевариваю телячьи нежности. Давай лучше останемся мужиками.
  - Давай, - смиренно и не без смущения согласился собеседник...
  Засунув купюры в недра штанов, бог принялся шустро наклевывать пальцем дисплей своего золотистого смартфона.
  - Ты чего это(?), господи. Не прокурору ль маляву натыкиваешь? - заподозрил неладное Иван.
  - Да нет же! По поводу твоего трудоустройства эсэмэску в Рай формулирую. И какой же ты недоверчивый, закадычный мой друг и товарищ!
  - Эсэмэску? - скривил мину Иван, - А не проще ли отзвониться?
  - Хе, - снимая папаху, лукаво ухмыльнулся всевышний, - Да знал бы ты, дружище, какой меж Землей и Раем драконовский роуминг! Самый дешевый - девяносто девять рэ за минуту! Совсем оборзели эти мобильные операторы! Одна радость: эсэмэска всего-то в десятку обходится.
  - Господи ж боже мой! Вот нечистая сила, вот шкуродеры! - набулькивая очередную порцию выпивки, возмутился Иван. Возмутился и, теплым взглядом подкинув собутыльнику сочувствия, полюбопытничал: - Скажи-ка мне, господи, а фокусы там всякие можешь показывать?
  - Имеешь в виду чудеса расчудесные? - пристраивая папаху на край изобилующего объедками стола, попытался уточнить нимбосиятельный.
  - Ага, имею в виду их - чудеса эти самые расчудесно чудесные.
  - Без проблем даже - запросто!
  - А и покажи чего-нибудь прям сейчас.
  - А чего?
  - А хрен его знает. Сразу - с бухты-барахты-то - и не придумаешь...
  - А хочешь мешок шоколадных конфет?
  - А и хочу!
  - А и гляди-и-и!!! - торжествующе возопил боженька и указал дланью в погруженный во тьму коридор.
  - А и гляжу-у-у!!! - взвыл Дыроколов, и тут же коридор озарился будто мерцанием новогодней иллюминации, и-и-и...
  Аккурат по центру украшенного россыпью серпасто-молоткастой символики кумачового половика материализовался из пустоты солидный тоже кумачовый дедморозовский мешок, сияющий серебристой звездной россыпью.
  - Ого! - изумился Иван, - От это фокус! А чего эт в нем(?!), боже.
  - Склероз, - соболезнующе взглянув на собутыльника, печально констатировал бог.
  - По-о-олны-ый(!!!) мешо-о-ок этого самого скле-ле-роза?! - выпучил глаза Дыроколов, - А чё это таковское и с чем его едят?!..
  - Тьфу на тебя! Задурковал? Склероз он уж не помнит, - огорчился господь, и нимб замигал как при контактной хреновости в электроцепи, - Конфе-еты в том мешке шоколадные, а у тебя в башке он самый - склероз. Неужто позабыл про мое обещание пофокусничать на тему конфет шоколадных?!
  - Извиняй, господи. Вот вылетело пробкой как-то само собою из бестолковки, - стушевался Иван, - А ты вот напомнил. А не напомнил бы, так и заплесневели бы конфеты твои шоколадные в моем коридоре нетронутыми...
  - Хозяева-а-а! - сквозь предупредительный стукоток по деревянному донесся из коридора басовитый бабий голосище, - Дома есть кто?!.. Чего молчите-то?!..
  - Соседка, - шепнул Иван, - Та еще курва. За солью иль за спичками в долг приперлась. Занимает и занимает, а еще ни щепотки, ни спичинки не возвернула.
  - Угу. Курва, однако.., - с неким сочувствием закивал бог и тут же внезапно взволновался и затараторил: - Но ты, Ваньша, даже ни капельки и не сомневайся: я тебе эти одолженные у тебя на коммуналку три тыщи пренепременно с первой получки верну! Аккурат после январских каникул!
  - Да кто бы сомневался-то? - лаская собутыльника елейным взором, промолвил с вожделением начесывающий пузень Иван, - Ты ж бог, а не какая-то там... шелупонистая курва...
  - Хозяева-а-а! - сызнова прогудело из коридора, - Можно войти-то?!
  - Да входи-и-и(!!!) уж, - гаркнул Дыроколов, - Уж вошла и корчишь тут из себя интелиго сраное!
  - Здорово, Иван! - запинаясь за божественный мешок с конфетами, нарисовалась в дверном проеме пухлая бабенция старше среднего возраста, облаченная в балахонистую пестрой расцветки блузу и широченные серого колера шаровары, - А где твоя Аннушка-то? - бледной рыжести ресницами захлопала пришелица, - А чего это за красивящий куль посередке вашего коридора?! Однако, чую, добрый куш в "Русском лоте" сорвали!.. Угадай с трех раз, зачем это я на ночь глядя нарисовалась?.. А чего это у старичка за башкою как радуга светится? Будто северное сияние. Не иначе, братец твой блудный наконец-то с Северного полюса нагрянул? А хер моржовый, как и обещался, привез?.. Ну, колись, колись, сколько наконец-то с "Русского лота-а" сняли?! Больше лимона иль меньше его?!..
  - Ду-у-улю(!!!) с ма-аслом сня-яли-и-и! - выплеснул Иван годами копимый гнев неудачника-игромана, - Су-у-уки-и!!! Хре-е-ен у ни-их че-естному человеку вы-ыигра-а-ать!!! Всё по мошенническим пра-авила-ам!!! Гандо-о-оны-ы што-опаные-е-е!!!
  - Оно и понятно. Ду-урят народ негодяи, - переступая порог, угодливо проявила солидарность визитерша, - А ты, Вань, походил бы в церкву-то да не поскупился на свечечки господу-богу... Оно, глядишь, вдруг бы да и (с божьей-то помощью) джек-пот ненароком-то выпал...
  - Ты зачем приперлась-то?!! - еще гневаясь по инерции на организаторов лотерей, выкрикнул Иван.
  - Так... уг-гадай с-с ты-трех раз, - завороженным взором обволакивая украшающую застолье початую поллитровку, басовито и с придыханием проворковала толстушка.
  - За солью? - уже практически безгневно взирая на бесцеремонно усаживающуюся на последний свободный табурет незваную гостью, попытался угадать Дыроколов.
  - Неа, - со скрежетом пододвигаясь вплотную к столу юзом на табурете, выдохнула визитерша.
  - Ну, тогда за спичками что ли? - предположил не особо-то гостеприимный хозяин.
  - Неа, - прозвучало в ответ.
  - Неужто за... туалетной бумагою? - прозвучал очередной вариант.
  - Да нет же, Ванюша! - бросая заинтересованный взгляд на пьяно клюющего остреньким носиком остатки хлебной буханки бога, восторженно воскликнула гостья, - Просто пообщаться!.. А туалетная бумага нам и без надобности. У нас же еще от афонькиного научного прадеда шикарнейшая библиотека! Еще и правнукам останется!.. Пообщаться пришла я! Чего тут непонятного-то?
  - Так Анна ж в отъезде, - урезонил Дыроколов, - Опять со своими гребаными лаптями укатила в Третьяковку.
  - Ну и пущай. Скатертью дорога. Но ты ж ведь не укатил. Да еще и братец к тебе прикатил... Ну, чего?.. Привез братишка, как и сулился, хер-то моржовый? Очень бы хотелось взглянуть да потрогать.
  - У своего Афанасия трогай! - посуровел Иван.
  - Так инвалид же он.., - недоуменно вылупилась встречно иванову хмурому взгляду пришелица, - Хоть затрогайся, дремучая недвижимость.
  - Ну, да. Оно и верно. Недвижимость, - рассудил Дыроколов.
  - А я чего говорю? Полная недвижимость в полном смысле понятия, - скорчила мимикой печаль собеседница, - Хорошо еще, что хоть рученьки с языком функционируют, а то бы натуральнейший импотент.
  - Руки с языком - это хорошо. А язык-то у твоего Афони-то ого-го-о-о! Богатырский. И без рук отдрючит по-взрослому, - смягчил тон Иван, - А этот.., - кивок головы указал на так и по-куриному клюющего сопаткой хмельного бога, - Не брат он мне и вовсе не родственник.
  - А кто? - с неким разочарованием поинтересовалась назойливая.
  - Бог он, Гениталья! Бог! - с апломбом объявил Дыроколов, - Вот, узнал, что моя-то укатила в Москву, да и спустился ко мне с небес побазарить... Правда(?), боженька.
  - Истину глаголешь, раб божий, - просюсюкал приподнявший головенку бог.
  - Ха-ха-ха-а-а! - развеселилась Гениталья, - Ну-у-у, умо-о-ора-а! Тоже мне бо-о-ог! Сморчо-ок сморчко-ом! Будто я настоящего бога не видала!
  - И где ж ты меня, раба божья, удосужилась лицезреть? - поинтересовался вяло оклемывающийся от опьянения бог.
  - Где-где... В Карага-манде!! - выкрикнула Гениталья, - А на иконах-то кто?!! Ты что ли(?!!), обмылок отстойный! Вот там действительно бог так бог! Моложавый, красивящий, сурьезный... Свято-о-ой(!), наконец-то...
  - Ты, дура!.. Не сметь тут мне богохульствова-а-ать!! - старческим фальцетом разгневался бог, - Так все же иконы с одной моей древней фотографии писаны! А сколько воды с той поры утекло?! У-уймища-а-а!! Я ведь с той поры мог и состариться до неузнаваемости!
  - А насра-ать мне на твою дре-евнюю фотогра-афию-ю-ю!! И насра-ать на тебя-я!!! - заорала Гениталья, - Пусть хоть и состарился, но всё одно не похожий!..
  
  Спустя где-то с час, опорожнив тройной тягой пол-литру и ополовинив еще одну, компания пребывала в куда с добром минорном расположении духа...
  - Да бог ты, бог, - похотливо прижимаясь к всевышнему, сипло ворковала ему на ушко Гениталья, - Кто б сумневался-то? Вылитый господь-бог! Всем расскажу, что с богом буха-ала!
  - Не поверят поганые атеисты, - печально промолвил бог.
  - А кто не поверит.., тому в рыло! - подставляя под богову сопатку огромный кулачище, наигранно заагрессировала бабенция, - У меня разговор короткий! Ну чего, есть еще у нас выпивка?
  - Есть, - подтвердил наличие Дыроколов и принялся за розлив.
  - Экая же ты милая, Гениталия! - восхитился улыбочно озарившийся бог, и нимб над его головенкой тут же засиял вплоть до солнечной ослепительности.
  - Не Гениталия я, боженька, а Гениталья, - шаловливо теребя собутыльника с обеих рук за щечки, поправила впадающая в залихватский оптимизм изрядно захмелевшая бабенция, - Слышь, а ты главнее попов там всяких с дьяками?
  - Естественно, - прозвучало в ответ, - Они ж в сравнении со мною-то так себе - шелупонь карапузая.
   - Кле-ево! А давайте-ка по этой теме и накатим! За нашего великого друга и товарища - господа-бога! - самозабвенно призвала Гениталья и потянулась к стакану с выпивкой, - А ну, кажи-ка мне обещанный хер свой моржовый!..
  - Коль моржовый, так пусть тебе морж его и кажет, - чокнувшись с Иваном и осушив синхронно с ним свой стакан, степенно парировал бог, - А я тебе не какой-то там стриптизерец позорный. Я, милочка, повелитель всевышний!
  - А кто ж тогда обещался привезти Дыроколовым с полюса Северного этот самый хер? - ставя на стол свой опустошенный стакан с закатом глаз под обшарпанный потолок, озадачилась Гениталья, - Но ведь точно помню, что кто-то же обещался конкретно...
  - То Степка - мой брат - обещался, - пояснил Иван и, обращаясь к богу, продолжил: - Штурман он атомной субмарины... Тот еще балабол. Он мне и трусы из шкуры белого медведя сулил, и куртку на пингвиньем меху, и каракулевую майку с портретом Жириновского... А толку?..
  Воцарилась тягучая пауза, кою рингтоном старинного гимна "Боже, царя храни!" прервал валяющийся в тарелке поверх остатков малосольной кильки золотистый смартфон.
  - Это моё, это меня.., - засуетился бог и приструнил присутствующих: - А ну, цыц! Всем молчать(!), когда я буду общаться.
  - А я и так все время молчу. Между тобою и Генитальей и слова не вставить, - с обидцей в голосе отозвался Дыроколов, - Я тебе кто - болтун горлопанистый?..
  ... - Слышь, Петро! Пристроить надо одного товарища не по-рядовому разряду.., - заталдычил на диво протрезвевший бог в смартфон, удерживая его как-то неуклюже наотмашь...
  ... - Да...
  ... - Ну...
  ... - И чего?..
  ... - А я говорю: непременно надо забронировать! Хороший мужик! Золото! Раб божий Иван Дыроколов!..
  ... - Нет, конечно же, не к спеху. Помирать, вроде, пока не собирается... Желательно максимум вариантов! И чтобы работенка не пыльная. А лучше в номенклатуру...
  ... - Да всё я прекрасно понимаю!..
  ... - Чего-о-о?!! Ты как с господом-богом разговариваешь?!! Что за фривольности?!! Где субординация?! Ты кто, апостол или хрен собачий?!! Вы-ылетишь, Петька, у меня про-обкой без выходно-ого посо-обия к чертовой бабушке, куда Макар телят не гонял!..
  ... - Да понимаю я! Все прекрасно я понимаю! Подыскивайте варианты! Мы тут с Иваном обсудим, повыбираем приемлемое, и бронируйте наш перечень на него бессрочно!.. Я всё сказал! Ты меня услышал! Отбой связи!..
  ... - Отбой связи, дубина!..
  - Ишь, распустились, - бережно укладывая смартфон на свою генеральскую папаху, проворчал бог, - Глаз да глаз за олухами небесными.
  - И чего(?), господи, - пытливо всмотрелся Иван в божий лик.
  - Да не ссы ты, Ванюха! - с оптимизмом откликнулся тот, - Будет у тебя в Раю местечко из тепленьких! Гарантирую! Насыпай...
  - А это... Кончилось, - скорбно произнес Иван, - Всё выжрали. Подчистую.
  - И чего теперь? - жаждуще сглотнув, опечалилась Гениталья, - Конец счастью? Здравствуй, похмелье?..
  - Да не горюй, колымага! - вдруг воспрял духом Дыроколов, - Он! Вот он! Только что подогнал мне мешок шоколадных конфет! Неужто не подкинет литру-другую водчонки?!.. Как(?), господи! Сотворишь доброе дело?! И закусь ништячную к выпивке присовокупь! И курева мне с пару-тройку пачек "Примы"! А?!..
  - Так это.., - растерянно забегал глазенками боженька, - Курево и спиртное по райским законам того - табу... Это в Аду вседозволенность. А у нас строго!.. У нас же ни выпить и ни покурить... Это в Аду массовый алкоголизм, наркомани-ия, криминал и махровая проституция... А у нас... ни-ни...
  - От те раз! - изумился Иван, - Это что за этакий Рай?!.. А как по праздникам?
  - И по праздникам бездымно и насухо, - промолвил бог и потупил виноватый взор.
  - Брехня, - встряла Гениталья, - Вон афонькин двоюродный брательник - отец Сергий - при гла-авных попа-ах уж кой год бизнесменит: импортные бухло с куревом в Россию без таможенной пошлости всякой завозит. И никакого (как ты говоришь) табу. Ни табу, ни греха. А ты заладил: то да потому, то да потому... Ох и занудный же ты, господи.
  - А ты нас-то с церковью не ровняй. Они сами по себе, а мы сами по-своему, - погрозил пальчиком бог, - Совсем разные ведомства. Как говорится, богу - богово, а кесарю - кесарево.
  - Ишь ты! Святоша тут чистейшей воды нарисовался! - возмутилась Гениталья, - А чего тогда как последний забулдыга с нами тут заседаешь?! Да еще и в трусы мои своей ручонкою метишь. Райскому коллективу, видите ли, сухой закон и сплошные ущемления; а сам, видите ли, оттягивается тут по полной программе!
  Рай, Рай, Рай!.. А чего там райского-то(?!), если человеку ни выпить, ни покурить и в койке с мужиком не побарахтаться!.. Ты, Вань, крепко подумай, прежде чем в этот чертов Рай соваться. Может в Аду-то и почеловечней?
  - А я и думаю, - отозвался озадаченный Дыроколов, - Слышь, господи, а как там у вас с другими (кроме выпивки, курева и баб) развлечениями?
  - А никак, - пробурчал закручинившийся бог, - Хреново... Хотя... Допустим, правда, бальные танцы круглосуточно, кружки вязания и выпиливания лобзиком есть, хоровое пение развито, духовых оркестров как мошкары на болоте, политзанятия в обязательном порядке, физзарядка тоже в том же порядке - в обязательном, культпоходы в музеи и галереи, встречи с ветеранами и почетными гражданами Рая, коллективные чтения религиозной литературы, посты непременно, молебны, молебны и молебны...
  - Скукоти-и-ищ-ща-а-а, - затяжно зевнув, прогудела Гениталья, - Право слово, навроде как в пионерском лагере при монастыре.
  - Угу, - поддержал соседку Иван, - Херня. Со скуки подохнешь.
  - Ну ты и сказанешь, - привставая, саркастически ухмыльнулся бог, - Это как же уже единожды подохший может подохнуть повторно? Вот ни капельки логики. Дважды в одну реку ведь не войти... Где там у тебя, Иван, туалет?
  - Ежели по-маленькому, можно и в ведро у порога; а ежели по-большому, дуй-ка во двор.
  - Мне, значит, во двор, - шаткой походкой покидая кухню, пролепетал бог, - Мне и так, и этак.
  - Ты это.., - окликнул вдогонку Дыроколов, - Там всё просто. Только выйдешь из подъезда, так сразу в туалеты и глазами упрешься. В крайний слева, правда, не суйся. Там пол изгнил и еще по лету провалился. Который рядышком с ним, засран по колено... Ходи лучше в крайний справа или в... О, третий слева рекомендую. Знатная хоромина! Новье! Даже кедровыми орехами ароматизирует!..
  Чуть спустя Гениталья обеспокоенно посоветовала:
  - Поконтролировал бы, Иван, этого самого бога через окошко. А то еще чего.., боже упаси...
  - И поконтролирую, - пробормотал Дыроколов и с опорой руками на стол попытался привстать... Ан тщетно... Тогда он, неуклюже перебирая босыми ногами, медленно и рывками поехал на табурете к занавешенному цветастой шторой окну...
  Выпучившись чумным взглядом в черное от наружной темени стекло, Иван разочарованно произнес:
  - Ни зги.
  - А ты повнимательней присмотрись, - посоветовала Гениталья.
  - Выключи-ка свет, - прозвучало в ответ, - Кто ж со светом ночью смотрит наружу?..
  Когда подпотолочная лампочка погасла, напряженно набычившийся Дыроколов сообщил:
  - Вот теперь лучше. Вижу фонарь. Посередке двора. Где-то около песочницы.
  - Да какой там может быть фонарь? - усомнилась Гениталья, - Отродясь там никаких фонарей не видывала.
  - А вон. Сама посмотри, - прозвучало в ответ.
  - Ага. Фонарь, - бесцеремонно наваливаясь на иванову спину своим холмисто рельефным фасадом, подтвердила Гениталья, - А ведь не было. Видать, наконец-то мэр распорядился установить.
  - Видать.., распорядился, - согласился Дыроколов, - Только вот... Чего-то низковат фонарь-то. Будто на пне. Да и лампочка так себе - тусклая.
  - Гляди-ка! - с сопением энергично заерзав по ивановой спине бюстом и тазом, возбудилась Гениталья, - Фонарь-то пошел!
  - Ага! Пошел, едрит его в лампочку! - изумился Дыроколов, - Зигзагом попер! Будто в сиську пьяный.
  - Так то ж не фонарь, - озвучила домысел Гениталья, - Фонари-то не шляются. Они ж... ста-ци-онарные.
  - А не мопед ли? - выдвинул версию Дыроколов.
  - Ты чего это(?), Ванюша. Какой мопед в сугробе? - вожделенно прессуя спину собутыльника своими прелестями, усомнилась Гениталья.
  - И то верно, - согласился Дыроколов, - Там же не то чтобы сугроб, а целый даже сугробище!.. Не, не мопед.
  - Т-та-ак эт-то же о-о-он! - любвеобильно окольцовывая иванову шею руками и ритмично тараня его поясницу сдобным тазом, прогудела похотливо постанывающая Гениталья.
  - Кто?
  - Т-та-ак бо-о-оженька ж наш! Идет в туалет, а из его башки ла-а-ампочка све-етит! Вот и будто фона-а-арь.
  - И то верно. Он! - неуклюже массируя поясницей таз Генитальи, обрадовался Дыроколов, - В сортир шкандыбает. Только вот не лампочка это, а нимб из божественного электричества. Как будто навроде лазерного ночного на небе рисования... Гляди-ка, в третий слева вошел. В самый лучший.., который орехами кедровыми ароматизирует.
  - Да с чего-о-о бы э-это? - так и неутомимо тараня туловом иванову спину, усомнилась Гениталья, - Во второ-о-ой(!) слева.
  - Так там же говна по колено. Там же черт ногу сломит!
  - А он и не черт, а бог.
  - Не. Гонишь, Гениталья Ивановна. В тре-е-етий(!) слева вошел, а не во второй. В тот, который с кедровыми орехами, угадал...
  - Случаетесь? - донесся от порога не предвещающий ничего хорошего вкрадчивый мужской голос, - Случа-аетесь(?), тва-ари!
  - Афо-о-оня-я, - в мановение ока расслабившись телесно вплоть до тряпичности, испуганно прошептала отпрянувшая от Дыроколова Гениталья.
  - И свет предусмотрительно повыключали, и на подоконнике как кошки сношаетесь, - прокомментировал невидимый во тьме Афоня, - Животные. Ну, от этой сучки всякого можно ожидать. Но ты-то, Иван. Ты ж, вроде, и приличный мужик. Как же ты мо-ог?! Какого мнения о тебе станет твоя Анна(?), когда я ей расскажу о твоем с моею похотливой кобылою гнусном разврате.
  - Д-да т-ты ч-чего это(?), Аф-фанасий, - пролепетал не на шутку струхнувший Дыроколов, - К-какая сы-случка?! Наблюдаем за богом, кы-как он идет срать в-вы сортир. В сы-сор-тир бог пошел, блин, малёха посы-срать.
  - Малё-ёха? Бо-ог? Посрать? - вполне даже миролюбиво переспросил Афанасий и незамедлительно взорвался истеричным гневом: - Ты хоть ду-умаешь(?), что говори-и-ишь!!! Случаетесь, значит, бесстыже тут на подоконнике и наблюдаете, как бог идет справить нужду-у-у?!! Корчите, твари похотливые, из себя-я астроно-о-омо-ов-в?! А где телеско-оп(?), чтобы бога увидеть! Телеско-о-оп где-е-е?!! Отвеча-а-ать, когда-а-а я вас спра-а-ашиваю-ю!!!
  - А нет, Афонечка, телескопа, - с опаской семеня в потемках на голос супруга, промямлила Гениталья, - Нету его. Нет и не было. И ничегошеньки не было, о чем ты плохо подумал. И уж по-твоему-то... и в окошко с соседом на бога грех посмотреть?
  - Дете-ей бы постыдилась, простипо-ома! - укорил Афанасий, - Сын, значит, старший кинолог не в какой-то там, а аж в центра-а-ально-ой(!) ментовской зоне; дочь - почетная железнодорожница, второй сын - филолог, а мать... А мать - проститу-утка из проститу-уток! Клейма-а-а уже не-екуда ста-а-ави-ить!!! О вну-уках, курва, поду-у-умала-а?!!.. Предупреждала меня мама: "Не женись, Афонюшка, на этой непутевой из непутевой семейки! Сразу видно, что та еще вертихвостка!"
  - Чего несешь-то(?), Веселопедов, - огрызнулась Гениталья, - Да у меня кроме тебя отродясь-то никого й вовсе и не было! Бара-ан!
  - Све-е-ет!!! - возопил возмутитель покоя, - Включи, курва, све-ет!!..
  Лихорадочно пошарив по стене, Гениталья отыскала выключатель и щелкнула им.
  В лучах отдохнувшей электролампочки на пороге кухни предстал свирепым горным орлом восседающий в инвалидной коляске супруг Генитальи Афанасий. Надо отметить, ревнивец много чем смахивал на вышеназванного пернатого хищника: и комплекцией, и осанкой, и плотно зачесанной со лба на затылок брюнетистой коротковолосостью, и на диво широченным размахом худосочных рук, и птичьими глазенками, и недюжинной горбоносостью, и... Более того, во весь фасад афониной кумачовой футболки высокохудожественно (как вживую!) был оттиснут восседающий на вершине скалы гордый орел, алые иероглифы под коим без сомнения предвещали кровопролитие! Так, во всяком случае, показалось изрядно протрезвевшему от неожиданности Дыроколову; кой, чуть оклемавшись от шока, прохрипел Гениталье:
  - Спрячь вилки и нож со стола.
  - Ой! - спохватилась та и принялась суматошно скидывать в подвернувшийся под руку эмалированный таз колюще-режущее...
  Мечущаяся по махонькой кухне Гениталья словно мощнейшим магнитом притягивала к себе яростный взор своего ерзающего как на иголках ограниченного в свободе передвижения супруга, кой устрашающе мычал, рычал и повизгивал.
  - Куда-а?! - воскликнул Дыроколов, - Куда-а богову-то мобилу?! Поклади, где взяла!
  - Щас, - буркнула Гениталья, и золотистый смартфон был резво вынут из таза и плюхнулся обратно в тарелку с остатками малосольной кильки.
  - А ты на мою жену-у-то и не ори-и! - приструнил Дыроколова Афанасий, - Ишь, разорался тут как у себя дома!
  - А я где?! - изумился Дыроколов.
  - И где? - машинально спросил буйный ревнивец.
  - Так у себя дома и есть, - пояснил Дыроколов и перешел в атаку, - А вот ты-ы где-е-е?!! Чего базлаешь у меня-я дома как... у себя-я дома?! Заткни фонтан, дура-ак!
  - Са-ам дура-ак! - шаблонно парировал Афоня и молниеносно выхватил из-под прикрывающего ноги клетчатого пледа пачку самурайских метательных звездочек.
  - Капец! - вскрикнула ныряющая под стол Гениталья, - О-он же ни-и-индзя-я еба-а-аны-ый-й!!!
  - Охрене-ел?!! - сползая с табурета, возопил Дыроколов.
  - Гляди! - торжествующе провозгласил Веселопедов и ловко запустил метательные железяки одну за другой в количестве трех штук, кои плотненько друг к другу глубоко вонзились в висящую над газовой плитой разделочную доску...
  - Развлекаетесь? - донесся из-за спины самураистого инвалида оптимистично настроенный голос бога, - А я тут того. Напромышлял кой-чего, - си словеса украсил мелодичный стеклянный перезвон из пары продуктовых пакетов.
  - Захотел бы, обоих бы мигом на небеса отправил, - проворчал явно эмоционально подостывший Афоня, - Мне это - раз плюнуть.
  - Так не хотят, едрит их в подхвостки, на небеса-то, - попытался завязать диалог нимбоносец, - В Аду, видишь ли, им кажется человечней. Пропустил бы меня, мил человек, на кухню-то. А то я тут с грузом.
  - Проходи, - скатив коляску с порога и рульнув вбок, буркнул Афоня.
  - А вы чего тут на полу разлеглись-то будто на пляже? - удивился узревший Ивана с Генитальей бог, - Загораете? А зря: от лампы накаливания-то загар никаковский. Ноль целых, ноль десятых.
  - А ты кто? - поинтересовался Афанасий, - Тоже, поди, спишь с моей проституткою?
  - Я - бог, - простецки представился вошедший, - А это мой нимб, - ладонь господа обрисовала периметр его головы, - Кстати, сияющий благодаря божественному электричеству. А сплю я всегда в божественном одиночестве... А ты кто таков? Давай-ка, дружище, знакомиться.
  - Афанасий Сергеевич Веселопедов, - завороженно взирая на сияние, Афоня протянул ладонь для пожатия, - Законный муж этой вот, которая с Дыроколом, проститутки.
  - Сейчас-сейчас, - засуетился бог и стремительно опустил на пол стеклянно звякнувшую ношу, - У меня тут груз. Сейчас я - мигом. Руки б после туалета сполоснуть...
  Бог в коридоре бренчал умывальником, а застывший изваянием Афоня, тупо вылупившись на пакеты, так и восседал в кресле-каталке с протянутой для рукопожатия дланью...
  - Ну, чего? Теперь можно и чистоплотно знакомиться, - пожимая сухощавую афонину ладонь, сказал бог, - Как я понимаю, гражданин Афанасий Сергеевич Велосипедов? Редкостная фамилия. Явно, не из старинных. Этакая технически прогрессивная.
  - Не Вело-сипедов, а Весело-педов, - поправил Афоня.
  - О как, - усмехнулся бог, - Весело... педов... Веселый педагог(?), однако ж.
  - Веселый педик, - желчно подкинула вариант тщетно пытающаяся подняться из крабовой позы Гениталья, - Пидор веселый. Вот только сейчас со смеху от его шутки тут подыхали! Еле уцелели.
  - Да если б я захотел, обоих бы укокошил, - насупился Афоня.
  - Позвольте, Афанасий Сергеевич, полюбопытничать: и чем же они вас этак до глубины души смертельно обидели? - поинтересовался бог.
  - Так... это.., - заменжевался возмутитель спокойствия, - Стыдно сказать даже, господи.
  - А ты, милый друг, не стыдись. Говори всё как на духу. Я же бог. Мне как на исповеди.
  - Так уж... вижу, что бог, - окидывая собеседника по-детски доверчивым взглядом от грязно-серых валенок до каракулевой генеральской папахи и обратно, произнес Веселопедов, - Вот только... Борода жидковата. Бог по статусу должен быть с густой бородищею.
  - Так растет чё попало, Афанасий Сергеевич, - бесхитростно сказал бог, - Не борода, а херня какая-то на посмешище. Никакой урожайности. Хоть напрочь сбривай либо искусственную наклеивай. Крепко не повезло мне с бородою-то. Говорят, что дефицит волосатости от нехватки витаминов. А я считаю, что наследственное.
  - А удобрять, господи, не пытался? - скорчив сострадательную физиономию, справился Афоня.
  - Так чем же? - полюбопытствовал бог.
  - Так... это.., - призадумался Веселопедов, - Обыкновенно. Как на огороде... Можно компрессы из свежей коровьей лепешки, как делал тесть нашего районного ветеринара... Маска из сметаны с куриным пометом тоже хороша. Жена нашенского прокурора для улучшения гладкости кожи практиковала. А потом бац, и поперли у нее усищи с бородищею как на дрожжах! Похлеще, чем у самого прокурора!..
  - Любопытно, - хотя и недоверчиво поухмылявшись, все-таки заинтересовался бог, - Феноменально, однако ж... Да вот только... Дерьмом пачкать около рта и под носом... Фу-у-у! Чего-то не того. Брезглив я, дружище.
  А ты давай-давай - рассказывай-ка об обиде своей затаенной на Дуроколова со своею Генитальей. Облегчь душу-то, раб божий.
  - Ды-ыроколов я, господи, а не Ду-уроколов, - поправил из стойки на коленях налегший грудью на табурет Иван, мало-мальски оклемавшийся от дремучего опьянения.
  - Ясен пень, Ды-ыроколов, - произнес бог, - Какой же дурак ду-уру прокалывает?
  А ты, Веселопедов, давай-давай - выкладывай наконец-то обиду свою затаенную.
  - А покараешь обидчиков-то? - справился воспрявший духом Веселопедов.
  - А то? Коли будет за что, так и покараю, - посулился бог...
  Выслушав Веселопедова, господь крепко задумался, после чего выдал вердикт:
  - Не виновны. Ни он, ни она. Без факта проникновения совокупление не доказуемо.
  - Дак как же это?! - опешил Веселопедов, - Они же пыхтели!
  - Пыхтеть - не грех.
  - Так они же за тобою следили, пока ты нужду-то справлял, - аргументик иного свойства каверзно подкинул Афоня
  - Вот и пыхтели от беспокойства за благополучный исход моего физиологического акта. Сочувствовали, сопереживали, - рассудил бог, - Всё! Точка! Вопрос закрыт!
  - Ну, чего? - с ехидцей взглянув на поникшего супруга, Гениталья выкинула по направлению к нему обе руки с кукишами на всякой из них, - Накось - выкуси! Дурак ревнивый!..
  
  Покумекав вслух коллективно, решили для продолжения банкета переместиться в залу, коя, пусть и не на много, но все-таки превосходила кухню по просторности и прибранности.
  Бог, замысловатым мановением руки иллюзионистски накрыв изысканный по-ресторанному стол, припер с кухни стеклянно позвякивающие пакеты и, кинув Ивану вынутый из одного из них блок курева, принялся выставлять водочные пол-литры.
  - О! А говорил, что по райским понятиям не можешь табак и выпивку сгоношить, - с укором произнес Дыроколов, - А сам... Гляди-ка, сколько наволшебничал!
  - То не "наволшебничал", то элементарно купил на мирской манер. Через форточку, - пояснил бог, - Это я на обратном пути из туалета приметил, что из угла вашего барака чем-то торгуют. Подошел, поинтересовался и... И закупился.
  - Мартыновы, - буркнула Гениталья, - Они на постоянку контрабандными выпивкою и куревом торгуют. Хапуги. А у Семена Давикучи на постоянку дешевле.
  - А откуда ж деньжата? - полюбопытничал Дыроколов, - Сам же только что у меня на коммуналку занимал.
  - Так на эти, которые на коммуналку-то, и затарился, - пояснил бог.
  - А как же теперь с коммуналкою? - обеспокоился Дыроколов.
  - А... как нибудь, - дав рукой отторгающую отмашку, произнес бог, - Не жили богато - нехрен и начинать. Давайте-давайте - двигайтесь к столу. Вы только зацените посуду! Фарфор, серебро да хрусталь! Не иначе как музейщина! Век эдак примерно... девятнадцатый! Ретро!
  - Я спиртное категорически не употребляю, - предупредил Веселопедов.
  - И прекрасно! - воскликнул бог, - Нам больше достанется.
  Дыроколов с Генитальей отреагировали на шутку смехом и... И банкет продолжился...
  - Я вот чего.., - склонившись к Гениталье, вкрадчиво зашептал бог, - Интересуюсь твоим, раба моя, мнением по поводу увечности твоего супруга.
  - Не въезжаю, - последовало в ответ.
  - Хотела бы(?), чтобы он выздоровел, - дал наводку на мысль нимбоносец.
  - А то-о-о. Как не хоте-еть-то(?), роди-имый! Денно-ночно хочу! Всё бы отдала за здоровьишко его драгоценное! - запричитала баба, - Горе-то какое-е-е!.. Так это... Безнадежный же он. Все нашенские-то лекари на него махнули рукой. А чтобы в путевую клинику... Так деньги-и ж не напасешься, - на сих словесах Гениталья зашмыгала носом и завлажнела очами.
  - Прискорбно, - констатировал бог, - Зело прискорбно...
  Банкет продолжался, его участники (кроме Афони) с превеликим удовольствием хмелели, несмотря на изобилие изысканной закуси...
  - А давай-ка, Афоня, на брудершафт, - разомлев от выпивки до вальяжности, предложил бог.
  - Так непьющий же я, господи, - последовала отмазка.
  - А ты вон... А ты тяпни-ка со мною на брудер вон... Соку мангового тяпни-ка иль компотику, иль "Кока-колы".
  - Если соку.., если мангового... Можно. Не, лучше уж "Кока-колы", - уступил Веселопедов, - Но коль на брудершафт, давай уж тогда знакомиться. Как тебя звать-то, боже, конкретно?
  - Игорь, - заводя свою длань со стопарем в зацеп с нагруженной бокалом с "Кока-колой" рукою Афанасия, представился бог.
  - И-и-иго-орь?! - ошалела Гениталья, - А почему не Исус?
  - А почему не Христос? - в унисон озадачился Дыроколов.
  - Вам-то какая разница? - выпив, крякнув и затяжно занюхав афонькиным рукавом, с недовольством произнес бог.
  - Да-а-а... Никакой, в общем-то, - пошел на компромисс Дыроколов.
  - Тупо сомневаетесь в моей божественности? - предъявил претензию бог.
  - Да ну тебя, Игорек, - обласкал господа соловым взором Дыроколов, - Выкинь из головы. Кто бы сомневался? А кому взбрендит засомневаться, покажи его мне. А я покажу его Васе Мамонту. А после Мамонта никто не воз-зража-а-ает...
  - А как там у вас - на небесах? - пока Дыроколов с Гениталью рьяно судачили о грабительских тарифах на жэкэха, взволнованно обратился к господу Веселопедов, - Расскажи, Игорь, что да как и по чем? Поди-ка, красивяще и беззаботно?
  - Если в целом, то райская житуха, - просветлел личиной бог, и его нимб засиял чуть ли не до ослепительности, - Нарадоваться невозможно.
  - А свинина? - продолжил мечтательно разулыбавшийся Афоня.
  - А что "свинина"? - выразил непонимание собеседник.
  - Свинину жрете? Иль только вегетарианское?
  - Жрем. Куда ж без нее? Без нее и ноги не потянешь.
  - А курятину?
  - И ее, и индюшатину, и крольчатину, и кенгурятину. Всё хаваем. Как и здесь - на Земле.
  - А Земля оттуда как выглядит? Круглая или плоская?
  - И круглая, и плоская. Кому какая нравится, для того такой и выглядит. У нас же плюрализм.
  - А-а-а, - изобразил понимание Веселопедов.
  - А ты, Афоня, чем же, любопытно, до инвалидности занимался?
  - Так... это.., - стушевался Веселопедов, - Вот скажу, а и не поверишь.
  - Отчего ж не поверить? Вижу, мужик ты не из брехливых. Искренний.
  - Так на велике я всю юность и молодость прогонял.
  - Хе, - скептически усмехнулся бог, - Я тоже, пока "Запорожца" в лотерею-то не выиграл, так и всю молодость на велике да на велике. И на работу на нем, и с работы на нем же, и на рыбалку на нем, и на блядки на нем... А мне вот все-таки интересно, кто ж ты по профессии? Ну, не велосипедист же, ясен пенис.
  - Так и... Велогонщик я по профессии-то. Стайер. Всё на длинные да на длинные дистанции. Иным словом - марафонец. Правда, всё в резерве да в резерве. Но зато в како-ом(!) резерве-то.
  - И в каком же?
  - Так не в каком попало-то, - с гордостью сказал Веселопедов, - В олимпи-и-ийско-ом!
  - Ух ты-ы-ы! - изумился бог.
  - Да еще и на тренера в институте заочно учился. Правда.., не закончил. Навесили поганцы "хвостов" из зависти... Да и выперли... Вот и дворничал остаток послеспортивной жизни вплоть до самой травмы увечной.
  Но я все-таки дворника за профессию не считаю. Фигня. Велогонщик я профессиональный! От бога я велогонщик!
  - Ну-ну. От меня, так от меня, коль так хочешь... А все-таки, и как же в кресло-то инвалидное угораздился?
  - То... Длинная то история... Так просто и не объяснишь.., - заменжевался Веселопедов.
  - А чего объяснять-то? - встряла отвлекшаяся от Дыроколова Гениталья, - На куске мыла в бане, холера его бей, на мальчишнике у сантехника Федьки Косого поскользнулся и угадал аккурат поясницею на колено какой-то там вшивой проститутки! И трындец: колено вдребезги, а позвоночник пополам. Вот до чего блядство доводит!
  - А тебя спрашивали?! - разъярился Веселопедов, - Чего лезешь-то?!
  - Не, ну-у-у... Если господу угодно, расскажи ему, как шел на мировой рекорд, и как перед самым финишем японский киллер с березы сшиб тебя на максимальной скорости резиновым кирпичем, - ритмично манипулируя ладонью, выдала Гениталья.
  - И не-е было никаки-и-их проститу-у-уто-ок!!! - вскипел Афоня, - Я спиною-то об лавку гранитную! Об угол лавки-то, а не об колено!
  - Тьфу на тебя! - воскликнула Гениталья и развернулась к Дыроколову, с коим и продолжила прерванные дебаты о пользе пьянства...
  - Злая на меня, - кивая на супругу, вкрадчиво прошептал Афанасий, - А было б за что... Хрен теперь памперс поменяет... Ты это... Игорь.
  - Я весь - внимание, - радушно откликнулся бог, - Чего там у тебя? Говори - не менжуйся.
  - Так памперс мне пора бы сменить, а она злая. Как собака, - продолжил окольный подход к сути Веселопедов, - Ты это...
  - Ну, чего тебе(?), друг мой ситный, - скорчил бог любвеобильную мину.
  - Смени памперс. А? - наконец-то насмелился Веселопедов, - Вроде, и рано менять-то, но почему-то сильно уж в праздник хочется свеженького. А она злая. Давай отъедем на кухню, а ты там мне и того... Памперс и поменяешь.
  - А нафига тебе памперсы менять? - с интригующей усмешкой спросил бог.
  - Так это.., - растерялся Афоня, - Так... Для гигиены ж и... для комфорта, и для праздничности настроения...
  - А хотел бы без памперсов и без этого кресла на колесах? - аж как-то по-охотничьи азартно застрелял глазенками бог, - Хотел бы полноценно(?), как в молодости.
  - Спрашиваешь, - прозвучало в ответ пропитанное безнадегой, - Кто б не хотел?
  - Ну, тогда пососи мой указательный палец, - поднося ко рту Веселопедова скомбинированную в пистолет заскорузлую кисть, предложил бог.
  - Да ты чего-о-о(?), Игорек, - отшатнувшись от божественной длани и отрицающе замотав головой, пробормотал Веселопедов, очевидно ошарашенный зело странным предложением, - Ты за кого меня принимаешь? Я тебе... не из этих.
  - Сос-си, идио-от, - тыча окаймленным полумесяцем грязи ногтем в плотно сжатые афонькины губы, нахмурился господь, - Чего развыкобенивался? Люди ради здоровья и не такое сосут. А я тебе по-дружески всего-то палец. Сос-си, ур-род...
  Быстрехонько отвыкобенившись, Афоня, кривясь от брезгливости, все-таки принялся робко насасывать божий перст указующий. Увлеченные ж дискуссией на тему алкоголизма в инопланетных цивилизациях Гениталья с Дыроколовым даже и краем глаза не заметили оного действа...
  Минут через пару-тройку божественный врачеватель сказал "хватит" и, вынув изо рта пациента заметно отмытый слюною перст, шепнул на ухо:
  - Приспусти штаны.
  - Я на это не подписывался! - пуще прежнего взволновался Веселопедов, - В жопу не дам! Даже хоть чем не дам. Даже хоть пальцем.
  - Да нужна мне твоя сраная жопа. Я ж тебе не извращенный проктолог, - осерчал господи и принялся разворачивать инвалидную коляску с пациентом тылом к себе, - Тоже мне целочка. Скорее, пока палец не обсох...
  Повазекав обслюнявленным пальцем по афониной пояснице и энергично отшлепав ее, бог толкнул инвалида в загорбок и напутствовал: "Иди. Шагай во имя отца и сына, и святого духа. Аллах акбар! Аминь! Харя Кришна!"...
  Ошарашенный, как ему мнилось, отстойной аморальностью врачевательной процедуры Афоня даже и не попытался шевельнуться, застыв потрясенным до глубины души изваянием...
  - Ну, чего ты? Вставай! - с нетерпением понукал пациента Игорек, - Вставай, слюнтяй! Иди!..
  - Не могу, - промямлил пребывающий в ступоре Веселопедов, - Не верю.
  - А ты поверь, и всё будет о'кей.
  - Не верится...
  Бог шатко встал и, ухватившись за ручки инвалидной коляски, неспешно покатил Веселопедова вон из залы.
  - Куда? - справилась вослед Гениталья.
  - Да сейчас мы. Мигом, - бросил через плечо бог, - Покатаю чуток твоего велосипедиста по квартире и... И сразу ж обратно. Пусть развеется.
  - Ну, покатай-покатай. Развей, - дозволила Гениталья, - Да только не лихачь. Только не с ветерком. А то еще чего-нибудь сломаешь. А мне еще с ним жить да жить.
  - Лады. Я тихохонько, - заверил бог...
  Спустя где-то с десятиминутку, когда Гениталья с Дыроколовым увлеченно хаяли российский олигархический бомонд, бог вернулся. Усевшись за стол, он затяжно позевнул; после чего нимб замигал, замерцал и скинул накал вплоть до минимальности. Уронив голову на скрещенные на столе руки, господь вскоре умиротворенно запосапывал...
  Спустя чуть в залу шаткой походкой вошел потирающий ягодицы Веселопедов. Кинув на дрыхнущего господа отрешенный от мира сего взгляд, Афоня проворчал себе под нос: "Тоже мне футболист тут нашелся. Всю задницу распинал."
  Подойдя к столу, Веселопедов зацепил из тарелки солидный пучок квашеной капусты.
  - Куда-а-а?! - пресекающе шлепая супруга по кисти, разгневалась Гениталья, - Ру-уки мы-ыл?!..
  Вот на этом самом месте Веселопедова потеряла дар речи, отвесила до ключиц нижнюю челюсть и выпучилась на супруга, будто ее только что поперек тулова переехало паровозом...
  - Чего с тобой? - с неподдельной тревогой вылупился на ошалевшую собутыльницу Дыроколов и с размаху долбанул ее кулаком по загорбку, - Поперхнулась?
  - Хуже, - наконец-то обрела дар речи Гениталья и замедленно указала на сызнова тянущего руку к квашеной капусте супруга, - Гляди.
  - Гляжу. И чего? - перенацеливая взор на Веселопедова, поинтересовался Дыроколов.
  - Он-н х-х-ходит, - последовало пояснение.
  - Да и пущай себе ходит, - буднично произнес Дыроколов, - Кто ж ему запретит?
  - Аф-фоня м-мой х-ходит, - завороженно прошептала Гениталья.
  - Ё-ё-ё..! - выплеснул из себя изумление Дыроколов, на чём и осекся. Его алкоголичная ряха приняла аналогичное намедни скорченному Генитальей выражение, будто его тоже переехало поперек паровозом или чем-либо иным недюжинно тяжеловесным и несовместимо с жизнью травмоопасным...
  - Ты... это... как? - наконец-то сбросив оцепенение, выдавила Гениталья.
  - Да нормально я! - отправляя в рот клубок квашеной капусты, бодрехонько заверил Афанасий.
  - Как пошел-то? - прозвучало уточнение.
  - Так это... Игорек это. Я у него палец пососал указательный, а он меня потом этим самым пальцем и вылечил. А если бы не пососал, то бы и не излечился, - с хрустом нажевывая капусту, пояснил Веселопедов.
  - А-а-а.., - машинально выказала понимание так и окончательно не оклемавшаяся от шока Гениталья, - А чего на капусту-то накинулся? Вон - икры-ы - и черная, и красная; вон - мяса всякого накускованного; вон - рыбины и мелкие, и крупные, и без чешуи, и даж с чешуею.
  - Успею, - беззаботно произнес Афанасий.
  - Ага, успеешь, - переводя отрешенный от мира сего взгляд на так и пребывающего в прострации Дыроколова, согласилась Гениталья, - Ага. И объясни-ка мне, пожалуйста, какой это разэтакий Игорек тебя на ноги поставил?
  - А и ник-кому не поставить меня н-на эт-ти самые - н-на ноги, - пробормотал Дыроколов, - Не видишь что ли(?), что я в с-стельк-ку пьян.
  - В-вижу. Н-но-о... не о т-тебе речь, - переводя ошалелый взор обратно на исцеленного супруга, выговорила заплетающимся языком Гениталья, - Афонюшка, родненький, н-ну, и кы-кто ж так-кой Игорь?
  - Так вот же он, - сложенною в экскаваторный ковш ладонью черпая из старинного блюда красную икру, кивнул на дремлющего бога Афоня, - Он меня (царствие ему небесное и земля ему пухом) и того... Вылечил.
  - Скоти-и-ина-а!!! - порываясь через стол к богу, вдруг истошно взвыла Гениталья, - Ты чего-о, баран, натвори-и-ил-л?!!
  - А чего я натворил-то? - очухиваясь от дремы, опешил нимбоносный.
  - Ты что-о, ирод, с моим Фонюшкой сде-е-ела-ал?!!
  - И что, любопытно, поганого я сделал с твоим Фонюшкой? - на подъеме нимбового накала с иронией переспросил бог.
  - Так ты-ы ж, скотиняка безрогая, его на-а ноги поста-а-ави-ил-л!!
  - И чего? Сама ж только совсем недавно стонала, что выздоровление Афони было бы за великое счастье, - пытаясь усесться повертикальней, привел довод недоумевающий господь, - А теперь взад пятки-и?.. Экая ж мутная вы, мадам Веселопедова.
  - Это я-я-я-то да му-у-утная-я?!! Эт-то я-то мада-ам?!!
  - Цыц! Чего раскудахталась(?), курица! - сквозь заляпанные икряной краснотой губы приструнил Гениталью Афоня, - Не ссы в умывальник, ссыкуха!
  - Это кто ж тут ссыкуха?! - оторопела побагровевшая личиной Веселопедова, - Это я-я-я(!!!) тут ссыку-уха-а?!
  - Ну, не я же, - невозмутимо произнес Афанасий и кивнул на бога, - И, само собою, не он.
  - И не я-я-я-я-я, - съехидничал от порога заглянувший в залу черно-пестрый кот.
  - Бр-ры-ы-ыс-сь, Леопо-о-ольд!!! - лихоматно взревел набычившийся Дыроколов, - П-порву-у-у в клочья этими вот рука-а-ами-и!!!
  - А ты сперва-а-а дотяни-ись, слизняк проспиртованный, - сдерзил Леопольд.
  - Брыс-сь, неч-чистай-я с-сила! Расплюш-щу! - пытаясь отыскать суетным взглядом, чем бы запустить в животное, пригрозила Гениталья.
  - Кур-р-рва-а, - злобно промурлыкал котяра и горделивой походкой скрылся из всеобщего поля зрения.
  - Сам курвец! - огрызнулась Гениталья, - Мышей, сука, не ловишь, а корчишь из себя тут путевого! Гандон мохнатый!
  - Сам-ма-а-а, ку-урва-а, жри свои-их мыше-е-ей-й пога-аны-ых-х, - донеслось уже не из коридора, а, похоже, из кухни.
  - Я это. Пойду-ка - поброжу! - смачно облизывая пестро испачканные в еде пальцы, задорно воскликнул ликующий Афанасий.
  - Так это ж.., - недоуменно выпучилась на супруга Гениталья, - Как ты хо-одишь-то в самом деле?!
  - Обыкновенно, - твердой поступью направляясь к порогу, ответил тот, - Как все.
  - Так ты же не должен ходить-то! У тебя же мясо-то на ногах атро-фированное! Все ж доктора так говорили...
  - Да мало ли чего говорят? Мало ли чего болтают? Их - докторов-то - и хлебом не корми, а дай только языками почесать, - выдержав паузу, беззаботно выпалил Афоня, пытающийся катнуть свою инвалидную коляску по коридору к выходу из квартиры, - А я, пожалуй, продам-ка эту свою колымагу, а на вырученные деньги куплю себе на первое время простенький гоночный велик и стану тренироваться. А потом приобрету суперклевый!
  - На какие шиши-то?! - вознегодовала Гениталья, - Инвалидную пенсию-то коли сымут. И кто ж ты без нее-то?! И кто я без нее-то?! И кто мы без нее?!..
  - На работу устроится, - после скрипа притворенной Афоней входной двери попытался утешить бог.
  - Ага-а-а! Держи карман шире! - Гениталья вперила в господа заряженный лютой ненавистью взгляд, - Вот сам пойди-ка и поищи работу в нашей дырище!.. Ты на хрена нас, урод, афонькиной пенсии лишил?! Ты чего натворил(?), ни дна тебе, ни покрышки! Знал бы, как мы тут проживаем по-скотски.., - на сих словесах из-под отечных век безутешной Веселопедовой извилисто заструило по слезному ручейку, и она ритмично завсхлипывала...
  - Да не убивайся ты, - с сочувствием пробормотал бог, - Чего уж сразу-то и в тоску смертную? Не так уж и страшен черт, как его малюют. Подсоблю я вам с Афоней по мере возможностей. И его мало-мальски прилично пристрою, и тебя засуну куда-нибудь в теплое местечко.
  - Да знаю, не пристроишь и не засунешь, - обреченно махнула рукой горемычная, - Был бы ты президентом, тогда бы другой разговор. Он-то своих козлячьих дружков-приятелей регулярно подкармливает и в теплые местечки засовывает. Но не в говенную жопу, куда ты меня с Афонькой только что впендюрил по самое "не хочу".
  - Оно и понятно, я не президент, - тяжело вздохнув, продолжил бог, - Оно понятно, мои возможности с его несравнимы. Но... Но я тоже ведь делан не мизинцем мозолистым. Молись мне и не сомневайся - не оставлю твои мольбы без внимания.
  - И чего это я?! - неистово замотав головой, будто стряхивая с нее нечто препоганейшее, воскликнула Гениталья, - Грех ведь великий! Экий же грех! Афонюшка-то исцелился, а я убиваюсь как сука последняя! Грех ведь(?), господи! - просветлевший взор бедолажной уперся в подернутые поволокой божьи очи.
  - А то как? Естественно, грех, - согласился всевышний, - Грех, конечно же. Но... Так себе: скорее, не грех, а пустяшный грешок. Наваждение. Сиюминутная слабость на почве нервной расшатанности, вызванной житейской неблагополучностью. И замаливать-то без нужды. Считай, что я тебе сей грешок уже отпустил.
  - Спасибо, господи, - умиротворенно произнесла Гениталья и, привстав, потянулась туловом через стол к милосердному.
  - А вот этого не надо, - сдернув руку со столешницы, отпрянул бог, - Я вам кто? Я вам бог, а не какой-нибудь царь, чтобы толпами слюнявили мои руки. У нас - богов - этакое испокон веков не одобряется.
  - А чего ж тогда тебе целовать-то? - опешила Веселопедова, - Пятки?
  - Пе-енис его в засос расцелу-у-уй! - с ехидцей посоветовал высунувшийся мордой из-за косяка подлый кот Леопольд и тут же предусмотрительно скрылся под напутствие от молниеносно разгневавшейся Генитальи:
  - Чтоб ты сдох, пи-идор гно-ойны-ый!!..
  - Скотина-а-а, - с легким укором вымолвил господи, - Но опять же... Скотина-то скотиной, а ведь божья же тварь...
  - Тва-а-ар-рь!!! - заистерила Гениталья, меча пламенный взор в коридор...
  - Ох-х-х.., - горемычно вздохнул господи, - И насколько же всё проще там - на небесах, чем здесь - у вас - на бренной Землице. Не говоря уж об термоядерно ракетоносных подводниках, доступ до которых наглухо закупорен даже для меня - господа-бога всевышнего.
  - А вот и я собственною персоною! - нарисовался в дверном проеме разодетый в спортивно-тренировочное Веселопедов, - Я чего приперся-то? Можно, Иван, я из твоей разделочной доски свои боевые метательные звездочки повынимаю?
  - Вын-н-има-ай, - дозволил приоткрывший глаз Дыроколов, - А л-лучше и н-не... Не вынимай, а при-прямо с доскою и з-забирай. Н-на ней же апосля твоих звездочек х-хрен чего путно р-разделаешь.
  - Лады! - восхитился щедростью соседа Веселопедов и без промедления метнулся на кухню...
  - Ка-ак же я уста-ала, - обхватив голову ладонями, запричитала Гениталья, - Кто-о бы зна-ал(?), ка-ак я уста-ала-а!..
  - Чего сопли-то распустила? - беззаботно помахивая утыканной звездочками разделочной доской, вновь нарисовался в дверном проеме Веселопедов, - Айда-ка домой.
  - Айда, - натужно с помощью рук подымаясь из-за стола, выдохнула Гениталья, - Спасибочки вам за компанию! Простите, люди добрые, за всю херню, которую я тут нагородила. Не держите на меня злости. Я ведь этакая курвень не от хищности, а от му-ученичества-а-а!..
  - Игоре-ек! - подхватывая еле дыбающую супругу под мышки, воскликнул оптимистичный до одури Веселопедов, - Спасибо тебе охренительное за мое выздоровление!! Считай, что завтра с утра вся моя заначка - твоя! Закатим пир на весь ми-и-ир!! Угощаю!.. Спокойной ночи! Как проспитесь, так брякните в нашу дверь!
  - Б-брякнем, б-брякнем, - заверил Дыроколов и, усомнившись, все-таки для подстраховки добавил: - А к-коль не брякнем, т-так и... б-брякайте сами.
  - Заметано! Коль не брякните, брякнем! - уже из коридора заверил чудесным образом обретший ходячесть...
  
  
  Оставшись наедине, Дыроколов и бог помолчали, посопели и даже накоротко и дружно вздремнули в положении сидя...
  - В-в-всё! - вынырнув из морфейной паузы, очумело замотал башкою Иван, - Д-давай спать! Давай с-спать по-настоящему! Ты тута, а я тама, - длань хозяйская указала на обшарпанную дверцу в спаленку, - Я тама, а ты... А ты тута...
  - А я тута.., - стянув один валенок и снопом валясь на диван, выказал понимание расклада господь.
  - П-погоди, - неуклюже ринулся к гостю Иван, - Й-й-я т-тебе д-другой в-валенок сыму. А то будешь т-тут дрыхнуть в одном в-валенке как пи-пидор пос-следний.
  - Фильтруй базар, раб божий! - возмутился всевышний, - Блин, гореть тебе за пидора-то вечно в Аду!
  - П-прости, господи! - неловко стягивая валенок, извинился мало-мальски оклемывающийся Дыроколов, - Л-ляпнул, бляха-моха, без фильтрации!.. Прости!.. Слышь... Кстати... Кстати, а у тебя супруга имеется?
  - А то?.. Я ж не какой-то там пидор. Всё чин чинарем. Елиз-завета Патрикеевна... Уж третий год как совместно проживаючи...
  - Хм.., - устанавливая божьи валенки на печь для просушки, озадачился Дыроколов, - А до нее-то чего - холостяковал?..
  - Да с хуя-я ли?! - пытаясь половчее улечься на диване, воскликнул бог, - Я тебе кто - пидор отстойный?!
  - Да бросай-ка ты в обиженку кидаться! - тоже чуть разгорячился Иван, - Я совсем чё ли урод?! Я чё, совсем не понимаю, что зашкваренные в боги не назначаются?!
  - А и не скажи-и-и.., - укладывая головенку на кулачок, привнес интригу господи, - Возьми к примеру Гермеса с Дионисием... Форменные пидоры!..
  - Н-ну с-с теми-то ясен пень.., - усаживаясь за стол, проявил солидарность Иван, - В-все они одним миром мазаны: и эти твои, и Гитлер с Муссолиней, и Горбачев с-с-с.., - дыроколовский палец указал в потолок, - С-сам понимаешь, что у нас до поры и до времени вслух-то нельзя...
  - А я, Ванюша, уж в который раз конкретно женатый, - сворачиваясь калачиком, вполне даже беззлобно промолвил бог, - В кото-орый(!) уж раз. Сбился со счету уж напрочь...
  - Хм.., - подперев лоб кулаками, призадумался Дыроколов, - Мрут что ли?..
  - И мрут, - со скорбинкой в голосе подтвердил бог, - И-и-и... Блядей ноне как сучек нерезаных! Гуляют падлы напропалую!.. Но не все... Но случается... Но не систематически... Чаще в виде исключения из правил, но очень редко...
  - Чего темнишь-то(?), господь наш всемогущий! - выказал негодование Дыроколов.
  - А я и не темню. Я как на духу-у. Я темнить не привычен.., - с обидинкой в голосе заоправдывался бог, - Вот взять к примеру Лариску - предыдущую-то мою перед Елизаветой Патрикеевной-то... По всем параметрам слаба была бабенка: и на передок, и на задок, и на роток... Разве что, наверное, в уши да в ноздри не трахалась...
  - Хм.., - хмыкнул аккуратно разливающий выпивку хлебосольный хозяин, - Рассказал бы от делать-то нефиг...
  - А и слушай.., - сманеврировав из лежачего положения в сидячее, проявил желание к откровенности гость и протянул руку к стакану с бухлом, - Слушай, Ваня. Тебе всё как родному - всё без малейшей утайки...
  Выпили, покрякали, заели, после чего господь принялся повествовать:
  - Познакомились мы, значит, с нею, как сейчас помню, на Пасхальной дискотеке...
  Она первая подвалила и пригласила на танец. Я не отказал...
  И давай эта смазливица ко мне по ходу первых же аккордов интенсивнейше клеиться. Да прям всем телом своим жаропыхательным от коленок до темечка будто на суперклей! Намертво! Хрен трактором оттащишь!..
  - Красивая хоть? - поинтересовался не на шутку обуянный интересом Иван.
  - Не то слово... Боги-и-иня-я!! - эмоционально сфонтанировал бог, - Всё при ней! Вся из себя! Не баба, а сказка! Как Василиса прекрасная! С той лишь разницей, что не Василиса, а Лариса...
  Повальсировали, значит, повальсировали... Музыка смолкла. Я было потопал в сторонку, а она даже и не отлипает. Так и топает пузо к пузу в обнимку вплотную со мною будто один организм... А мне ж как господу богу-то полнейший неудобняк - охуи-и-ительнейши-ий(!!!) дискомфорт и конфу-уз!.. На нас же, блин, всё внимание многочисленной аудитории! А в этой самовской аудитории и апостолы, и ангелы, и непорочные феи, и архангелы, и непорочные смотрящие паханы, и прочие представители райской элиты!..
  
  Заскрипела входная дверь, и донесся взволнованный с подвывом голосок Афони Веселопедова:
  - Мужики-и-и! Мужики-и-и!
  - Чего там у тебя? Заходи! - откликнулся Дыроколов, - Заходи! Нехрен квартиру студить!
  - Мужики-и-и! - застенал появившийся в поле зрения исцеленный, облаченный лишь в черные сатиновые труселя, белую майку и усеянные эмблемами ВДВ голубенькие гольфы, - Гениталья-то не у вас?!
  - Чего всполошился-то? Сам же ее уводил! И какие ж предъявы к нам могут быть? - изумился Дыроколов.
  - Да я ж... Потерял я ее! Потерялась! Как в воду канула! - нагнал беспокойства трепещущий в локтях и коленях Афоня.
  - Поди сам и заслал ее за бухлом иль за куревом, - предположил бог.
  - Так не курю ж я и не бухаю.
  - Да-а-а.., - озадачился всевышний.
  - Поди пошла в сортир уличный и околела? Мало ль таких случаев на морозе по пьянке? - рассудил Дыроколов.
  - Да не ходит она в уличный сортир по ночам! - завлажнев глазенками, пояснил бедолага, - У нас же, как и у вас, всегда под порогом ведерко поганое.
  - А если за дровами поперлась да и по пьяной лавочке в сугробе в обнимку с охапкой синеет? - состроив пасмурный взор, выдвинул очередную версию всё тот же Дыроколов.
  - Да на хрена нам среди ночи с мороза сырые дрова(?), коли целая поленница насушенных в коридоре.
  - И то верно, - согласился Дыроколов, - Слышь, а и где ты ее в последний раз видел?
  - А и где? А и где, а и где..? - почесывая затылок с нацелом глаз в потолок, интенсивно заразмышлял Афанасий, - А и где, а и где?.. Да нигде я ее, едрит ее за ногу, в последний раз и не видел! Щупать - щупал! А видеть...
  - И где ж в последний раз щупал(?), чудило, - продолжил дознание на диво протрезвевший Дыроколов.
  - Да после того, как отъебал, - пробормотал Афанасий, - А потом сразу же и будто бы испарилась! Пиздык, и пропала.
  - О-о-о! Ты уже даж и ебе-е-ешь?! - поразился Дыроколов и, переведя восхищенный взор на бога, воскликнул: - Ну, ты, боже, и в сам деле бог натуральный!..
  - И о чем треплетесь(?), пиздолизы! - протискиваясь в комнату меж Афоней и косяком, воскликнула одетая в махеровый затертый чуть ли не до состояния ситечка халат пышащая жизнерадостностью Гениталья и тут же выставила на стол пару бутылок какого-то нарядно оформленного пития, - Вот, коньячок! Правда, китайский! Но, говорят, офигенный!.. Это тебе, боженька! Проставляюсь за Афонюшку моего ненаглядного! За то, что ты его не только на ноги, но и на-а хуй поставил! Не сумлевайтесь, напиточек еще тот! У нас таким только бывший участковый Давикуча торгует! А участковый никогда фуфло не продает! Ему ж нельзя! Он же, хотя и бывший, но все-таки участковый!..
  А ты, сокол мой горбоклювый, айда-ка, айда-ка домой! Айда-айда! С тебя, как и обещался, еще до хренища чего причитается!..
  
  Проводив чету Веселопедовых, Дыроколов защелкнулся на дверной замок и, приковыляв в комнату, утомленно погрузился в цветастое кресло...
  - Ни хрена себе! - помыслив, воскликнул он, - Да ты, я гляжу, на все руки мастер?!
  - Бывает, что и на все руки.., - засмущался бог.
  - Ну-у-у.., а ангину можешь лечить? - этак ласковенько зыркнув на собутыльника, поинтересовался Иван, - Ну, когда охуенные гланды.
  - Как оба пальца обоссать, - последовал утвердительный ответ.
  - А-а-а.., к примеру.., рак головного мозга?
  - Влегкую.
  - Ага... А-а-а.., к примеру.., рак головного мозга?
  - Ты уже только что спрашивал... Вле-егкую!.. Но тебе это не грозит.
  - Хорошо. Не грозит, так не грозит. Ну и слава богу... А язву желудка можешь лечить?
  - Не стоит и выеденного яйца.
  - Яйца-а.., - призадумался Иван, - А вот объясни мне, дружище, отчего это у меня одно яйцо пожизненно все ниже и ниже другого с каждым годом, это ну.., этак резвехонько приземляется?
  - Да чтоб не раскокались, Ваня. Когда они на одном-то уровне, очень-преочень травмоопасно.
  - Ага... Поня-я-ятненько-о... А грыжу вправляешь?
  - Не... Вот пуп вправляю. А по грыжам у нас там - в Раю-то - Антон Павлович Чехов. Кстати, грыжу-то не вправляют. Ее только лишь хирургически. Только так.
  - Ага... Чехов, говоришь, хирургически?.. Надо б куму-то подсказать. А то у него, знаешь ли, чего приключилось?
  - Не знаю.
  - Да и нехрен тебе знать-то... Слушай, а того... А от курева, к примеру, или от наркомани-и-ии не кодируешь?
  - Элементарно, Ваня.
  - Ух ты-ы-ы!
  - Вот взять к примеру тебя... Сколько ты уже не дымишь?..
  - Я?
  - Ты-ты.
  - Не знаю.
  - А я знаю. Два часа с четвертью... А хочется ли тебе на данный момент покурить?
  - Неа.
  - То-то же.
  - Ни капельки не хочу!.. И чего, значит ты меня втихаря от табака закодировал?!
  - А то?
  - Ну и хват!.. А давай по такому случаю коньячку!
  - А давай...
  Отведали, покряхтели, заели бананами...
  - А я вот до чего, господи, докумекался.., - навалившись грудью на столешницу, пробубнил Иван, - Я вот чего по поводу Рая-то сообразил...
  - И чего? - засияв нимбом в полный накал, заинтересовался повеселевший бог.
  - Ты гляди-ка, как у тебя с коньяка-то лампочка из башки заполыхала! - изумился Дыроколов, - Любо-дорого посмотреть! Загляденье!
  - А ты как думал?! - не без гордости произнес бог, - С коньяка да с шампанского (если даже и паленые) у меня вольт-ампер испокон веку зашкаливает!
  - Да-а-а.., - с восхищением глядя на сочные всполохи нимба, протянул Дыроколов, - Расскажи кому, так хрен кто поверит!..
  - Ну, и чего ж ты там накумекал по поводу Рая? - вволю самоналюбовавшись, понукнул бог Ивана к продлению прерванной мысли.
  - А вот чего! - так и не отрывая от нимба алчущего зрелищ взгляда, отозвался Дыроколов, - Я про себя да про Рай... Помнишь(?), мы намедни терли на эту самую тему. Ты еще насчет меня по мобиле созванивался.
  - Да как же не помнить?! Чай, не все мозги про-опил. Превосходнейше припоминаю!
  - Так вот.., - призадумался провинциальный мыслитель, - Однако ж, зряшно мне, господи, соваться в ваш Рай. Я или на подъеме к нему (как пить дать) от разрыва сердца помру, или уж там - прямо в нём - окочурюсь! Зряшно мне к вам!..
   Я ж с измальства высоты-то боюсь до потери сознания. У меня ж к верхотуре эта самая... О! Фобия ж у меня к высоте охуенная! Я ж аж цельных шесть месяцев в дисбате корячился за дезертирство из ВэДэВэ! Меня ж засади на крышу сарая, так я весь сарай обдрищу от испуга; а они меня хотели с самолета запускать на парашюте!..
  Не-не-не! Небеса конкретно не для меня! Это ж каковская охуенная высотища! Аж выше туч и облаков! Не, я и до сей поры люблю смотреть на облака. С измальства нравится. Но чтобы жи-и-ить(!!!) на этих самовских облаках!.. Не, господи! Не, не и не! Я, гвоздь мне в жопу, не какой-то там космонавт! Не-не-не!..
  - Да не заморочивайся, - усмехнулся бог, - Ты чего, считаешь, что в Раю главным образом космонавты с парашютистами и летчики со своими бортпроводницами? Ты думаешь, что в Аду на каждом шагу шахтеры, диггеры да спелеологи?.. Чудной какой-то ты, Ваня.
  Всё ведь в этом мире подлунном теоретически относительно. Вот, к примеру, ты, шляясь по огороду, на какой высоте?
  - Да ни на какой.
  - А вот и дремуче заблуждаешься, Ванечка. Относительно уровня огорода ты, конечно же, на нулевой высоте. А вот относительно центра Земли... Ого-го-о-о! Если, к примеру, к этому самому центру из твоего огорода просверлить дырку... Так вот она окажется не в одну тысячу километров в глубину. А точнее, шесть тысяч триста семьдесят один километр! А это столько же, сколько от Москвы до Владивостока! А если тебя поставить на краю той самой дыры, эт какая же ужаснейшая высотища получится! А если столкнуть!.. Замаешься падать!.. А если долетишь до этого самого центра, там и в силу гравитационной централизации навечно зависнешь! Как космонавт в невесомости...Теоретически-то можно, конечно же, по стенке этой самой дырищи выкарабкаться, но... Если даже и в живых останешься, обратного пути категорически нет! О какая глобальная геометрия! О какая охренительная высотища!
  - Глубинища, - заартачился Дыроколов.
  - А я говорю - высотища!
  - А я говорю - глубинища!
  - Относительно центра Земли это самая натуральнейшая высотища! А вот относительно уровня твоего огорода наш Рай совсем и не высок!
  - Ни хрена себе не высок! - изумился Дыроколов, - Ежель брякнуться из этого самого вашего Рая без парашюта, так потом... Костей потом не соберешь!
  - Еще ни один не брякнулся! - начал выходить из терпения бог, - Ни один!.. А тебе, олух, надобно было по молодости не побасенки срамные под бормотуху травить, а зубрить эйнштейнову теорию относительности!
  - А я чего, дурак(?), чтобы всякими дурацкими эт-тими самыми те-те-теориями башку забивать, - пробубнил Дыроколов.
  - Погодь-погодь.., - призадумался бог, - То ты, значит, дурак. А то и вовсе и не дурак. Определился бы уж.
  - Растолкуй, - недобро ухмыльнувшись, потребовал Дыроколов.
  - Изволь, - тоже ухмыльнулся, но только загадочно, бог, - Вот, к примеру, ты утверждаешь, что в свое время учился в так называемой школе для умственно отсталых. Не правда ли?
  - Правда. Было дело, - пробубнил Иван.
  - И ты же, опять же, утверждаешь, что служил в воздушно-десантных войсках. Так?
  - Так.
  - Вопрос: и какая же разэтакая призывная комиссия одобрила умственно отсталого с аттестатом коррекционной школы для службы в элитных войсках? А?
  - А никакая и не одобряла, - с прямолинейностью в интонациях сказал Дыроколов, - Всё вышло по блату.
  Мы ж жили-то через стенку с военкомом. А мой батя-то с этим самым военкомом буха-ал как сапожник напропалую...
  - И? - подстимулировал заглохшего было собеседника бог.
  - А чего и-то? - с неким раздражением в голосе произнесла жертва божественных нападок, - Чего и-то? Не догоняешь?
  - Не догоняю.
  - Да взбрело в бестолковку бати-то моего, чтобы засунуть меня в армию. Да чтоб не в какой-нибудь там стройбат, а в путевые войска. Для перевоспитания, значит, и гордости за меня охуенной. Чтоб не хуже людей, а лучше всех!.. Вот военком и того... Подсуетился по-карифански: заместо отмазки, про которую моя мать хлопотала, соорудил мне путевку в десантуру. Вот и всё. Вот и все дела-то.
  - Хм, - хмыкнул бог, - Складно.
  - Вот ты тут изображаешь из себя прокурора, а сам-то, ёб твою в бога душу мать..! - перешел в контрнаступление Дыроколов, - А сам-то!.. Вроде бы и под бога канаешь, а и опять же... Водяру жрешь как мерин колхозный, материшься, на дискотеках фестивалишь, со шлюхами всякими таскаешься...
  - А-а-а! - с раздражением на лице и в голосе отмахнулся от строптивца всевышний, - Не заводись! Чего среди ночи головы друг другу морочить? Утро вечера мудренее. Будет день - будет пища. Давай спать.
  - Давай. Я разве против? И чего разбушевался? Как в своем глазу, так и бревна не видят, а как в чужом, так и... Страна долбоебов.., - заворчал Иван и пошарашился в спаленку, откуда и спустя минуту-другую приплелся с блеклым одеялом и сочно-синей подушкой...
  Вскорости экипированный ко сну гость, развернувшись фасадом к диванной спинке, умиротворенно запосапывал...
  Дыроколов же, прогулявшись до кухни, сподобился покурить... Однако ж.., руки категорически не слушались мозга, самовольно отшвыривая мгновением ранее жадно ухваченные ими же со стола сигареты и спички...
  Почертыхавшись, Иван вернулся в комнату, где и, погасив свет и тяпнув стопарь, погрузился в любимое кресло...
  Минуло с полчаса... Дыроколов, чуток дреманув, посиживал вразвалку и думал о боге, диван под коим порою скрипел и изредка даже побрякивал...
  "Ворочается. Значит еще не до упора бухой, - помыслил Иван, - Крепок бог на бухалово-то. Выносливый, натренированный. Блин, и откуда чё взялось-то(?), если у них в Раю сухостойный закон... Херня какая-то... Или в Раю закон не сухой, или он не из Рая... Херня какая-то получается..."
  - А Лариска-то - профура - тогда меня с дискотеки-то сначала в кусты утянула.., - перестав бессонно ворочаться и замерцав нимбом, подал голос бог.
  - И чё? - выказал готовность к диалогу Дыроколов.
  - А потом почти сразу и на себе поженила, - с некой скорбинкой в голосе произнес всевышний, - Знаешь ли(?), Ваня, они - профуры-то сексапильные - сказочны в постели до безумства!.. Но... И рога наставляют азартно и повсеместно! Не для семейного счастья они - ненасытные. Им ведь всегда мало и мало! Не могут они и без разнообразия! Это даже не самки, потому что для всякой самки безразличие к потомству противоестественно. Это чистейшей воды потаскухи безмозглые.
  Моя-то, к примеру, натешившись со мной-то, понеслась как чумная на сторону. Всякого встречного-поперечного ублажала и по трезвяне, и на особку по пьяни. Даж архангелы с ангелами ее жарили! Даж истопник наш бровастый Леонид Ильич Брежнев имел ее где попало и как угораздится!..
  - Сам что ли Брежнев?! - опешил Иван, - Сам что ли он там у вас в истопниках?!
  - А чего в том удивительного? - усмехнулся бог, - Кто чего на Земле заслужил, тот и то в Раю получает... У нас, кстати, сам Ленин облака подметает; а Сталин в грузинском безалкогольном ресторане швейцаром; а Хрущев, да будет тебе известно, по кукурузному делу (пашет да сеет, да урожай убирает)...
  Так вот, про Лариску-то мою потаскушную давай-ка дослушивай.. Пришлось оформить развод и сослать ее на Землю. Хорошо еще, что детишками обзавестись не успели...
  Устроилась она, значит, разнорабочей на зерновой элеватор. А куда ж ей без образования? Не в офис газпромовский же...
  Буха-а-ала-а... как водяной насос! Точнее, как насос вино-водочный...
  А однажды та-а-ак(!) ей невмоготу мужика захотелось, что... Носится на верхотуре по четырнадцатому этажу и базлает: "Да хоть кто-о-нибудь меня вы-ыебет?!! Вы чего, совсем и не мужики-и-и?!!! Давайте, давайте, налета-а-айте-е!!! Халя-я-ява же-е!!!"...
  Не покусился никто на ее прелести. А когда спустились на лифте и пошли на обед, Лариска-то вот и она готовехонькая: валяется в лепешку расплющенной на асфальте у элеваторного подножья. Сиганула с верхотуры-то в страсти порыве. Лично я думаю, что белая горячка ее переклинила.
  Вот этакая печальнейшая история. Жаль, конечно же, курву... Но... Не вернешь. Где-то в Аду корячится простипома...
  - Слышь, господи, - задумчиво произнес Дыроколов, - Есть у меня сестра двоюродная. Нинша. Пусть и не великая красавица, но... На все руки мастерица! И пошить чего, и постряпать! И не гулящая! И по возрасту тебе подходящая! Давай, познакомлю для семейного счастья! А чё?
  - Да ничё, - вздохнув, сказал бог, - Я ведь, Ваня, женат же уже наново. Разве забыл? Я ж тебе говорил. На данный момент я в брачном союзе с майоршей Росгвардии в отставке Елизаветой Патрикеевной. Со всамделишной девственницей.
  - Это как?! - изумился Дыроколов.
  - А вот и так. Пренатуральнейшая девственница тридцати девяти лет от роду и при приличной, надо отметить, пенсии. Кстати, четыре командировки в Чечню за плечами!
  - Это как же?! - вновь изумился Иван, - Неужто девка в тридцать девять?!
  - А вот и так. И такое встречается... Хватит. Нахлебался горюшка с непутевыми. Теперь вот с путевой живу. Ждем непорочного зачатия.
  - Это как же?! - в третий раз изумился Дыроколов, - Это ж никак... без хуя зачать!
  - А я и сам слабо-о в этом самом разбираюсь , но-о-о... Говорят, что ничего в том противоестественного. Утверждают, что в божественной сфере шансы на непорочное зачатие очень даже и высоки-и!
  - Ну-у-у.., - задумчиво протянул Иван, - Вам - бога-ам - видней, конечно же, но-о-о...
  Смотри на меня и мотай на ус... Сначала ебется со всем колхозом как кошка напропалую, а как в город замуж выходить, так нате вам: она, оказывается, уже и обратно в целку срослась.
  - Моя не такая, - состроив обиженную физиономию, возразил бог, - Моя Елизавета Патрикеевна не из этих.
  - Ну, ежели тебе так нравится, так пусть будет и так, - шмыгнув носом, уступил Дыроколов, - Слушай, господи, я давным-давно кумекаю про крокодилов. Очень уж интересуюсь, как у них-то с этими самыми делишками обстоит?
  - И с какими ж делишками-то?
  - Ну... Из яиц они вылупляются, как и куры... Так он, крокодил-то, крокодилицу чё ли как и петух курицу топчет?
  - Да-а-а.., - озадачился бог, - Честно признаться, даже ни единожды этим вопросом не задавался. Так вот с панталыку и не ответишь. Конечно же очевидно, что крокодилы курам далеко не родня... Вот озадачил, Иван! Творчески мыслишь! Даже меня - всевышнего господа(!) - загоняешь в тупик...
  - Чего молчишь-то? - попытался вывести бога из задумчивости Дыроколов.
  - А?
  - Бэ, - передразнил Иван. Ну, как насчет крокодилов?
  - А никак. Ни хренища не знаю... Тебя сильно эта тема волнует?
  - Ну, не сказал бы, чтобы уж сильно-пресильно, но... Интересуюсь.
  - Утром пошарюсь через свой смартфон в интернете. Обещаю, - заверил бог, - Чую, что в "Википедии" об этом имеется. А если покопаться в "Ютубе", так там, думается, об этом должны отыскаться и ролики. Своими глазами увидишь процесс.
  - Ага. Пошарься уж - не обмани, - попросил Дыроколов, - А знаешь?
  - Не знаю.
  - Да я уже не про крокодилов, - задумчиво вымолвил Иван, - Я про тебя. Вот нутром чую, что ты бог, но... Какой-то ты не особо божественный. Какой-то сильно уж человеческий... А может все-таки херня на постном масле эти твои святые понятки?
  - Имеешь в виду мою религию? - прозвучало без обиняков.
  - Ну, пускай и ее - религию твою.
  - Слушай, Ваня... Религий, конечно же, до хренища. И сект там всяческих тьма тьмущая. И новые веры конструируются и конструируются.
  Взять к примеру религии на базе верховенства инопланетного разума. То марсиан обожествляют, то каких-то других пришельцев. И, мол, человечество ими сконструировано; и, мол, всё на Земле под их чутким контролем; и, мол, эволюция цивилизации на миллионы лет по их перспективному плану и под их управлением; и, дескать, судьба всякого человека в их руках либо щупальцах. Но ведь ничего не доказано. Ни-че-гошеньки!
  А любопытней всего вот что... На этой самой волне развелось немало отпетых мошенников, выдающих себя за контактеров от лица человечества с инопланетными божественного свойства цивилизациями. Самозванцы, едрит их за ногу, беспонтовые!.. Вначале назаманивают через интернет в паству наивных идиотов, а потом начинают их на бабло разводить, упиваясь своим якобы божественным превосходством! А эти самые идиоты балдеют от того, что якобы вознеслись над толпою на божественный уровень. Тьфу!
  - Ишь как оно получается.., - призадумался Дыроколов, - О какая херня!
  - Чего-то заподташнивало меня, - пожаловался бог, - Однако ж.., перебрал я, Ванюша, конкретно.
  - А ты пошарай там у изголовья. Я тебе туда таз подсунул. Если чего, блюй на здоровье.
  - Ага, нашарил. Спасибо, родимый. Если уж что, не оплошаю.
  - Ну, чего? Пошел я спать, - шатко поднявшись из кресла, объявил Дыроколов, - Спокойной ночи. Если какие непонятки, я в спальне. Кричи без стеснения.
  - Иди с богом, сын мой, - пробормотал бог, - Благих тебе сновидений...
  
  Дыроколов, на ощупь доковыляв до кровати, рухнул как подкошенный, стремительно погрузившись в сон до такой вязкой глубоченности, что, казалось, ничто уже до утра его оттуда в реальность не вытянет... Ан не тут-то было. Спустя некое время слух Ивана все-таки уловил доносящиеся из зала истеричные выкрики:
  - Слы-ы-ыши-ишь меня-я?!! - базлал бог.
  - Д-да слы-ышу, - мученически простонал Дыроколов, - Ч-чего с-стряслось-то?
  - Аль не слы-ы-ыши-ишь?!! - продолжилось допытывание.
  - С-слышу, - еле слышно заверил Иван, - Д-да как же т-тебя н-не услых-хать?
  - Подними-и го-олову-у!!
  - А в-вот х-хуй те, - еле шевеля губами, лаконично воспротивился чуть ли не до потери пульса замаенный алкоголем буквально намедни гостеприимнейший хозяин.
  - Коли-ись, фашистская морда, кто-о на дальней делянке выкопал партиза-анскую-ю карто-ошку-у?!!
  - Н-не я, - с натугой шевельнул языком Иван.
  - Когда-а пройде-ет поезд Ги-итлера-а?!!
  - С-совсе-е-ем ебану-улся-я(?), ур-род! - насбирав малость из чуть ли не на нет иссякших силенок, прорычал Дыроколов, - Да-ай, козли-ина, пос-спа-ать!
  - З-за Ро-одину-у!! За Ста-алина-а!! - призывно продекламировал бог, - Именем трудового народа ты - обершарфюрер эСэС Вольфган Шрёдер - за систематические хищения с партизанских полей картофеля, лука, капусты и редьки с огурцами приговариваешься к высшей мере наказания - к расстрелу через повешение!.. Есть последнее желание?..
  ... - Бидон кофе с молоком и замена смертной казни на пожизненный пост председателя колхоза "Красный иудей"?!.. Перево-о-одчи-ик!!! Ты - каналья - правильно переводишь?!! Ты где обучался немецкому?!..
  ... - А-ах-х, на уско-оренных ку-урсах при избе-читальне?! Вставай-ка, двоечник, к стенке рядом с фашистом! Собственноручно пущу вас в расход! - чуть спустя после сих слов бог дважды гулко пернул и, выдержав паузу, объявил уже на голосовой расслабухе: - Всё, товарищи партизаны. Я управился собственноручно. Рассасываемся по землянкам. Имейте в виду, в связи с очередной поломкой патефона сегодняшняя дискотека отменяется.
  Напоминаю, завтра с утра политзанятия и прыжки через козла. Козлом, согласно графику, завтра я!
  А кухонному наряду из этих вот пущенных мною в расход поганцев налепить котлет, настряпать пирожков с беляшами и чебуреками, кои под строгим контролем отрядной продслужбы через надежные каналы подполья распихать как обычно - по буфетам домов терпимости вермахта. А на выручку мы (как и всем хотелось в последнее время) приобретем новый патефон, в каждую землянку по примусу, бензопилу, мобильные телефоны для разведгруппы, микрофон караоке для комиссара, стринги всем нашим бабам и наконец-то погасим задолженность по электроэнергии, карточные долги и просрочку по ипотеке!
  - Дура-а-ак, - из последних сил простонал Дыроколов и провалился обратно - в до одури отягощенный алкоголем сон...
  
  Времени было уже до фигища, ан декабрьское Солнце в связи с низехонькой траекторией и плотной затуманенностью атмосферы светом не баловало. Главным образом вот по причине этого самого дефицита Дыроколов, проснувшись, к вставанию с кровати и не спешил. Да и этот, будь он неладен, будто накрепко приклеивший тело к кровати липкий-прелипкий пот, да и потеря ощущения собственного сердца в совокупи с мертвецкой слабиной. Казалось, кровь не гоняется. Вовсе и не гоняется! Во-о-овсе-прево-о-овсе-е!!! Ощущение, что организм вяло-превяло функционирует в предсмертном режиме практически без кровообращения!..
  Зналось, что надо толкнуть кровушку опохмелкой, ан... Подняться и добраться до этой самой опохмелки... Ну, никако-ой мо-очи!..
  И все-таки Иван в конце концов превозмог лютую немочь: поднялся, мимоходно на ощупь ухватил со стола в зале практически полную поллитровку, с коей и поплелся опять же на ощупь на кухню, где и при свете электролампочки дал-таки изможденному сердцу желанный толчок...
  Решил курнуть... Ан опять эти сигареты со спичками из рук вон!..
  Будить бога не спешил, размышляя: "Пущай отдыхает. Чего беспокоить-то?"...
  
  Спустя с часик-полтора все-таки насмелился потревожить всевышнего... Переступив порог погруженной в полумрак комнаты, шепотом позвал: "Господи, спишь?.. Господи, отзовись..."
  Бог не отозвался...
  Уселся в кресло. Посидел радостным истуканом. Задремал...
  А когда всплыл из дремы-то в свете нового дня, возопил белугою ошалелою:
  - Бо-о-оже-е!!! Бо-о-оже-е!!!
  - Чего орешь-то(?), хозяин, - высунулся из-за косяка кот, - Помер твой бог окаянный. Не видишь что ли(?), блевотиною захлебнулся. Давай, звони - вызывай ментов. Пущай констатируют да и в морг отправляют. Чего ему у нас тут валяться-то неприкаянным?..
  
  Какой-то одетый по гражданке усатый следственный комитетчик, сидя за с угла очищенным от снеди столом, со слов толстячка в резиновых перчатках строчил протокол:
  - Так-так-так... Угу, угу...
  - Бог, бог, бог помер, - исступленно бормотала в качестве понятой согбенно сидящая на табурете в углу Гениталья Веселопедова, - Какой же славный был человек, царствие ему навечно небесное!..
  - Славный, славный был, - вторил супруге стоящий рядом тоже в роли понятого исцеленный Афоня, - Он же всё... Он же для меня всё-ё-ё! Он же меня на-а но-оги-и поста-ави-ил-л! А я - скотина - даже и отблагодарить не успе-ел!..
  - Бо-о-ог.., - выпучившись остекленевшим взором в обшарпанную стену, душетерзательно гудел Дыроколов, - Б-бо-о-оже-е! Гос-споди-и-и!..
  - Николай Сергеевич, - вынимая из-под дивана золотистый смартфон, обратился к комитетчику стоящий на четвереньках худощавый сержант полиции, - Телефончик тут образовался.
  - Чей? - обращаясь к Дыроколову, спросил Николай Сергеевич.
  - Его, - вялым взмахом руки указав на труп, выдохнул Иван, - Ег-го аппарат.
  - Его-его! - подтвердила Гениталья, - Божий мобильничек!
  - Свиридов, давай сюда телефон. Присовокуплю к вещдокам, - бросив взор на сержанта, распорядился Николай Сергеевич, - Авось, пробьем личность через мобильного оператора.
  - А может того? А может прямо сейчас и пройтись по контактам? - вставая с четверенек, проявил инициативу Свиридов.
  - Попробуй, - дозволил следак, - Побрякай. Но только не отсюда. Ступай-ка на кухню, там и поупражняйся.
  А вы - хозяин блатхаты и понятые - помолчали бы! А то устроили тут митинг несанкционированный!
  - Николай Сергеевич, - подал голос толстячок в резиновых перчатках, - Я, вроде, всё - отстрелялся. Пойду - покурю?
  - Шагай.
  - Т-там у м-меня на кухне к-курева завались! - просипел Дыроколов, - Бог угостил. К-кому надо, к-курите. Я-то уж-же не к-курю.
  - Куда ни плюнь, везде бог! У вас тут чего - филиал сумасшедшего дома?! - не на шутку разгневался Николай Сергеевич, - Сворачивайте-ка свой балаган! А то осержусь! А когда я серчаю, обязательно кто-нибудь огорчается!
  Какой он к лысому дьяволу бог(?), если на нем похабная татуировка, следы от пулевых ранений и шрам от аппендицита?!..
  Всё! Молчим! - приказал Сергеевич и принялся дописывать протокол...
  - Товарищ майор! Хренотень какая-то! - с недоумением на лице потрясая смартфоном, взволнованно затараторил вернувшийся в комнату сержант Свиридов, - Звоню, звоню, а оттуда одни придурки! То апостолы, то антихристы, а то и вовсе: богоматерь с божьей женою! Представляюсь чин-чинарем и спрашиваю: мол, с чьего телефона отзваниваюсь? Отвечают, что с мобилы самого господа бога! Дурдом настоящий на полную катушку! А Сатана обозвал меня долбоебом и на хуй послал!
  - Пить надо в меру, Свиридов, - не отрываясь от протокола проворчал следак, - Не райотдел, а гусарский эскадрон! На вас же народ смотрит, а вы... как дикие свиньи в трактире!
  - Так не пьющий же я, Николай Сергеевич, - заоправдывался было сержант.
  - И я тоже непьющий! - явно обрадовался появлению единомышленника Веселопедов, - У меня только баба буха-ает.
  - И у меня баба запойная! - с сочувственной теплотой взглянув на Веселопедова, воскликнул Свиридов, - По неделе, бывает, квасит сучка сисястая!
  - И у меня сисястая! - украдкой от Генитальи указуя на нее, поддержал разговор Афанасий.
  - Ну-у-у.., моя, однако ж.., твоей посисястей, - окинув Гениталью оценочным взглядом, на полном серьезе сделал вывод Свиридов.
  - Молча-а-ать!!! - взорвался гневно Николай Сергеевич и, выхватив из сержантской руки богов смартфон, приказал: - Ма-арш с моих гла-аз, деби-ильное се-емя-я-я!!!..
  Ошалевший Свиридов вылетел пулей. За ним было ринулся и Веселопедов, ан замер после солдафонского окрика в спину:
  - Куда-а(?), понято-ой!! Стоя-ять!!!..
  Спустя с минут пять-десять Николай Сергеевич дострочил протокол и проверочно пробежался по нему пристальным взглядом...
  - К-командир, р-ради бога, - промямлил на нет изможденный Дыроколов, - Т-трубы горят. М-можно н-на грудь р-ради ж-жизни?
  - Пить надо в меру и не круглосуточно, - жестами приглашая понятых к подписанию протокола, назидательно посоветовал подобревший Николай Сергеевич и категорично объявил: - В больничку тебя, дядя, в больничку-у-у! Однозначно! В стациона-ар! Ты же набело горячий!.. Ладно, накати на посошок.
  - А-а с-стакан м-можно? - судорожно сглотнув, поинтересовался Иван.
  - Валяй, - смилостивился Николай Сергеевич, - Она же - белая горячка-то - свирепствует не под градусом, а после него - при затяжном сушняке. Кому как не мне знать-то? А стакана-а, поверь моему опыту, тебе аккурат до дурки и хватит. А там уже начнут медикаментозно.
  А за недвижимость свою не беспокойся: вон, соседи, пока супруга не вернется, за квартиркой присмотрят. Присмо-отрите?
  - Присмотрим-присмотрим, - часто закивал Веселопедов, - И печку истопим, и срач приберем.
  - Ага, приберем, - заверила Гениталья, - Како-о-ой же офиги-и-ительны-ый бо-о-ог окочу-урился-я-я!
  - Не-е-ет, квартирку-то мы опечатаем, - направляясь к выходу, пояснил Николай Сергеевич, - Снаружи присматривайте.
  - Майо-ор, с ду-убу ру-ухну-ул?! - оскалился кот, появившийся из-за коридорной занавески, - А ты, мусор поганый, поду-умал, кто корми-ить меня бу-уде-ет?!
  - Брысь! - шугнул наглеца Николай Сергеевич, - Будешь еще мне тут указывать?!
  - Беспредельничаешь(?), мент поганый! Мусор! Волчара позорный! - заскандалил котяра, - Па-асть расцара-апаю-ю! По-орчу-у нашлю-ю-ю!
  - Ты чего это тут себе позволяешь?! - начал было развитие протестной мысли комитетчик, ан осекся, вперив в говорящего кота до неимоверности расшеперенный изумлением взгляд...
  Мало-мальски очухавшись же от потрясения, Николай Сергеевич просипел паре вооруженных носилками коренастых медиков:
  - С-санитары. Грузите-ка ихнего бога, пока...
  - Чего "пока"(?), Сергеич, - поинтересовался один из санитаров.
  - Пока.., - глупышечно усмехнулся поспешно покидающий квартиру комитетчик и вдруг продолжил, халтурно спародировав голосом актера Михаила Боярского: - Да шучу я, Шемякин. Не бери во внимание. Пока-пока. Пока-пока. Грузите, пока не воскрес!.. Пока-пока-пока-а-ачивая ля-яжками на се-едла-ах, судьбе-е не раз шепнем: "Мерси боку-у"!..
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"