Аннотация: Сокращенный пересказ повести Алекс Варны "Иллюзия"
Алекс Варна "Иллюзия"
Пересказ для себя
Страшная "химера" - непонятное "стихийное" явление, природу которого тщетно пытаются разгадать ученые-тарринги - безжалостно косит всех: простолюдинов-ланинов и интеллектуалов. Против неё, как считает правящий Империей Сейнод, не существует лекарства. В этих условиях провалилась миссия на полуострове Дев по выявлению среди ланинов способных к интеллектуальной деятельности, таринов, возглавляемая Заррином ла Тор, стремящимся за счет выявления их стать членом Сейнода.
Внезапно он узнает, что один из членов миссии, Ларри ла Ворн, вопреки мнению самого Сейнода продолжающий упорно пытаться разыскать лекарство против "химеры", отправился без полного защитного снаряжения в обезлюдивший из-за неё поселок ланинов. Таким образом, возникло опасение, что он может инфицировать команду корабля миссии. Но Ларри неожиданно возвращается с живым ребенком, девочкой Коди. Как оказывается, являющейся тарином и, почему-то, без всяких признаков заражения "химерой", и Ларри говорит о появлении надежды на то, что что-то противостоит ему.
Заррин не хочет в это верить: Ларри вместе с девочкой будет заключен в карантинный блок, который отсоединят от корабля в случае их гибели. Но проходят дни, а они остаются живыми. Ларри становится руководителем, матуо, Коди, которая приобретает имя Кори Дев. Она сильно привязывается к своему матуо, и он, к собственному удивлению, к ней тоже.
В один из дней Заррин, надев защитный костюм, явился к ним в карантинный бокс. Во время этого посещения Кори продемонстрировала способность создать иллюзию: появления в боксе воды, по которой плыли бумажные кораблики. И Ларри высказал предположение, что девочка является Фата-морганой.
"Призвание Фата-морганы, обладая огромным потенциалом в сфере тонких материй, было одним из наиболее непредсказуемых среди огромного разнообразия врожденных способностей. Практическое применение дара не приветствовалось - хотя создатели иллюзий в саморазвитии иногда достигали небывалых высот, Сейнод строго контролировал каждое проявление их неординарных умений. ... подобный дар превратился в клеймо, его обладатели - в отверженных. Юных таринов Фата-морганы редко кто брал в ученики, а тех немногочисленных, что сумели все-таки развиться и добиться своего возведения в ранг таррингов, игнорировали на заседаниях Сейнода и негласно ущемляли в правах".
Нужно ли говорить, какие чувства испытал Заррин, узнав о призвании Кори? Вернуться в Полис с такой обременительной "находкой" − это еще хуже, чем воротиться ни с чем
".
И после возвращения корабля на базу на вопрос Большой Комиссии, решающей судьбу ребенка: "Согласны ли вы, как руководитель экспедиции, взять на себя ответственность за ее жизнь? ... ясно осознавая, что его возведение в ранг старейшины в связи с последними событиями отложено на неопределенный срок, коротко отрезал: Нет". На тот же вопрос Ларри ответил утвердительно.
Кори росла, и всё сильней становилась её привязанность к своему матуо. "Казалось, Кори нуждается только в одном человеке - своем матуо. Все другие являлись для нее чужаками". Произошло аналогичное тому, что в "Докторе Паскале" Эмиля Золя и "Поющих в терновнике" Колин Маккалоу: воспитанница и воспитатель полюбили друг друга. Хотя он, в отличие от неё, не сразу осознает это: ведь для него важней всего работа его. А она хочет другого:
"−Нет. Я только хочу немного побыть возле тебя.
−Я всего лишь учу тебя уму-разуму, глупый ребенок.
−А я хочу не размышлять, а чувствовать! Хочу чувствовать нашу общую радость! Хочу, чтобы ты увидел синеву неба у нас над головами, зелень трав у нас под ногами! Смотри, как дивно солнечные лучи переплетаются с ажурным узором резного свода этой беседки! А какие восхитительные цветы украшают ее колонну у тебя за спиной! Как можно все это великолепие пропускать мимо себя?
"
И пока еще Ларри связывают "свободные отношения" с голубоглазой, золотоволосой тарин Ирэн.
"Будучи ребенком, Кори однажды случайно услышала, как эти двое говорили о "свободных отношениях" во имя верности долгу. Да уж! Неизвестно, как там Ирэн, а уж Ларри точно своему долгу был верен без остатка. Был верен настолько, что не видел ничего вокруг себя. Даже ее, Кори, беззаветную любовь в упор не замечал".
Попытка Кори использовать способность Фата-морганы создать иллюзию обретения облика красавицы Ирэн кончается трагически. Ларри поначалу принимает её за Ирэн и начинает страстно целовать. "Тая под его откровенными ласками, Кори уже едва держалась на слабеющих ногах. Втайне мечтая о подобной сцене на протяжении последних трех лет, она и помыслить не могла, что в реальности все окажется настолько непереносимо-сладостным. Потому, когда Ларри зарылся лицом в ее волосах, а потом вдруг застыл изваянием, она, одурманенная, совершенно не обеспокоилась, а лишь крепче прижалась к его груди.
− Кори?!
Это был не рык злости. И даже не крик возмущения. Это был хрип боли. Отшатнувшись от девушки, словно от столпа пламени, Ларри оступился и едва не упал. Инстинктивно удержавшись рукой за выступ стены, он выровнялся, поднял на Кори взгляд, полный отчаянья, и прошептал:
− Зачем?..
" Сохранившийся запах шампуня у её волос выдал, что это не Ирэн. Это она: Кори, его ученица. "Зачем позволила себе забыться, променяв их теплый мир доверия на короткую череду обжигающих разрушительных поцелуев?"
Для Ларри это представляло катастрофу, и он принимает отчаянное решение расстаться с любящей его Кори. Придя попрощаться с ней, спящей: "впервые в жизни испытывал страх. Он боялся увидеть слезы в глазах девушки и лишиться остатков решительности. В то же время он страшился за ее будущее, но больше этого стыдился собственных чувств, четко понимая, что не справился, не сумел разделить в своем сердце любовь и привязанность, долг и желание. Теперь нужно было платить по счетам, и хорошо, если только ему одному придется вывернуться при этом наизнанку..."
Только из-за того, что в отличие от неё как истинный тарринг отдавал приоритет призванию таких, как он и она - не испытываемым чувствам.
"Сейчас мое призвание находится в полном расцвете, а твое только-только пустило свой несмелый росток. Более сильная аура его влечет, притягивает, как источник энергии, но допусти я желанное, она поглотит, растворит твои умения, лишая возможности стать сильной избранной. Прости, подобная жертва мне не нужна. Потакать нашей обоюдной слабости, остановив твое развитие и лишив Полис сильной избранной, я не вправе.
Пойми, формирование умений, подобных твоим, сакрально. Оно требует если не абсолютного отшельничества, то выверенного духовного одиночества. Но ты стремишься к душевному покою не через созерцание и самопознание, а полное единение со мной. Это неверный путь. И для тебя, и для меня
".
Расставание с ней приобретается им дорогой ценой: за согласие давнего недруга, Заррина, ставшего старейшиной и занявшего место в Сейноде, обеспечить в будущем возможность Кори стать таррингом, соглашается отправиться с миссией туда, откуда мало кто возвращается. А Кори едва не умерла тогда: для неё "Это был конец. Конец всему".
Но вопреки ожиданием Заррина, что Кори не протянет долго без своего матуо, она оправилась. И потом стала выдающимся иллюзионистом. "Вскоре во всем Полисе стало трудно найти ланина, тарина или даже тарринга, не слышавшего имени Кори Дев. О представлениях с ее участием узнавали заранее, чтобы не пропустить столь дивное зрелище. К большому недовольству Заррина ла Тора несколько старейшин даже поговаривали о возможности возведения ее в ранг тарринга раньше положенного срока. Чтобы как-то остановить опасный процесс роста статуса неблагонадежной Фата-морганы, он предложил встречную идею: отправить ее на миссию по выявлению новых таринов, а уж в случае успеха думать о заслуженном вознаграждении.
Когда через три месяца со дня отбытия корабль, ведомый автопилотом, прибыл на базу после длительного карантина, он оказался практически пустым. Некому было зачитывать рапорты и отчеты, некого было поощрять наградами или карать отчуждением. Из всей команды в составе восьми ланинов, трех таринов и двух таррингов выжила только Фата-моргана. Мало того, из роковой миссии она привезла еще одну, себе подобную
".
А Ларри трудился на Острове Таррингов, который "являлся своеобразной тюрьмой для блистательных умов неугодных Империи: для одних − добровольной, для иных - вынужденной. Бесчисленная череда лабораторий отдела Исследований занималась многими работами, иногда особо секретными и опасными. Именно к последним относился проект "Химера"
Да, это был наиболее длительный и абсолютно безрезультатный проект. Мало того - периодически система защиты в той или иной лаборатории давала сбои, и химера, словно возникая лишь по мановению злого случая, убивала лучших".
"О чем думал Ларри, согласившись стать частью сего ущербного механизма? Трудно сказать. Пожалуй, он и сам не смог бы ответить с определенной четкостью на этот вопрос. В решении расстаться с Кори любой ценой было что-то из подсознательного и губительного: дескать, коль не смог исполнить возложенные на себя обязательства - лучшей участи не достоин. И не так уж важно, что, несмотря на расстояние, тень Кори, не ребенка - женщины, упрямо приходила к нему по ночам, а его пальцы даже по прошествии многих месяцев безотчетно помнили тепло и бархат ее кожи... Не Ирэн, а именно ЕЕ! Для Ларри вообще многое стало неважным, ведь самое нужное сердцу оказалось невозможным, немыслимым и невозвратимым. По крайней мере, так ему тогда казалось...
Но время шло, и жгучее душевное смятение само собой переродилось в горестную тоску. Все мыслимые сожаления и немыслимые раскаянья померкли перед бесконечным одиночеством, и лишь одна память хранила воспоминания о безмятежном прошлом, даря Ларри хоть и эфемерную, но отдушину".
"Он, давно и стократ пожалевший о своем порывистом решении полностью отдалиться от Кори, даже уверовал в возможность их будущей встречи. Только встречи - не более. Но для этого нужно было вырваться с 9-го сектора. И не через пять лет, оговоренные с Заррином, а раньше, иначе шанс остаться среди живых казался мизерным. Потому тарринг Познания, и без того не ведающий праздности, удвоил свои усилия по поиску панацеи от химеры. Иногда ему казалось, что разгадка находится совсем близко - только протяни руку и возьми. Но в последний момент она ускользала, и приходилось начинать все заново. ...Так прошел еще один год... А потом сыграла злая карта - Ларри заразился"
.
Заррин намеренно сообщает об этом Кори, понимая, что она, несмотря на возможную опасность заражения, захочет попрощаться с ним. Оставив Мори, девочку-фатоморгану, привезенную ею, на попечение Заррина и Ирэн, летит к Ларри.
"Сорвав с головы шлем-маску, Кори обессилено опустилась на колени возле постели больного. ... Девушка закусила губу и подавила в себе приступ рыдания". А он боится, что, несмотря на то, что она Фата-моргана, может заразить её, просит уйти.
"− Понимаю твой порыв... твою жалость, но не нужно...
− Я всегда честна с тобой! И сейчас мое внушение тебя тоже не касается - лишь безграничная преданность и любовь.
− Кори... К чему бередить раны прошлого?
− Прошлого?! Знай же, Ларри ла Ворн, ты был в моих мыслях всегда! И останешься в них до тех пор, пока смогу дышать!
"
Она добивается его согласия увести его сознание в созданный ею, Фата-морганой, иллюзорный мир, где он здоровый, плавает вместе с ней в озере, и где целуют они друг друга. А там, в "в Храме Печали, тело Ларри вело слишком непосильную для себя борьбу", но он не чувствовал боль. И лишь когда Ларри не мог видеть её слезы, они начинали стекать по её щекам.
Но потом веки её отяжелели. "Уже сквозь поволоку забытья она услышала тихое:
− Ты мне очень дорога, Кори Дев.
− Я тоже тебя люблю, Ларри ла Ворн, − подхватила девушка и тут же уснула, словно нырнула ко дну озера. А когда очнулась, укрытая вечерней мглой, его с ней не было ни в этом мире, ни в каком другом. Он тихо вернулся к своему Источнику, а Кори так и не смогла исполнить свое детское обещание его туда не отпускать
".
... Возвращения вернуться в Полис Кори нескоро добилась с трудом.
"После возвращения в Полис она первым делом направилась к Заррину, но ее надежда найти у того поддержку в поисках причины своеобразной неуязвимости носителей призвания Фата-морганы очень быстро растаяла. В свете небывалого всплеска активности химеры в разных уголках Империи старейшина оказался так занят, что, казалось, напрочь забыл о своих прежних обещаниях, посоветовав девушке просто вернуться в отдел Иллюзий и обо всем забыть. Вот только в его взоре Коре привиделось столько недоверия, а в речах − словоблудия, что она стала подозревать неладное и вскоре поняла - в поисках панацеи от страшного недуга полагаться ей можно только на себя.
Еще одним ударом для тарин стала весть о том, что малышка Мори, после заседания Большой Комиссии, была направлена в Храм Смирения. Несмотря на протекцию Заррина, ни один тарринг не пожелал связываться с Фата-морганой.
Заррин же, с тревогой наблюдая за воспитанницей Ларри, очень скоро начал понимать - обуреваемая навязчивой идеей она остается неизменно глухой ко всем разумным советам, а потому является потенциально опасной для Полиса. Ее беседы с другими таринами и таррингами, ее пусть и короткие, но публичные выступления на заседаниях Сейнода начали зарождать сорные ростки сомнений во многих умах, доселе светлых. Оставалось одно - остановить Кори Дев любой ценой
".
Он вызывает Кори к себе и пытается убедить её отказаться от усилий найти средство борьбы с "химерой". Убедившись, что его слова бессильны, "Заррин начал закипать. И хотя кричащее неповиновение тарин уже открыло ей прямую дорогу в Башню Презрения, он не мог больше стерпеть неуважение, скользившее в каждом слове несносной девчонки. Ее стоило проучить. Раз и навсегда. А потом..."
А потом, очутившись в этой самой Башне Презрения, она уже перестанет представлять для них - Империи, Полиса, его самого - какую-либо дальнейшую опасность. Поэтому можно прямо сейчас добить её правдой, ведомой совсем немногим - но которую не знает она и не знал Ларри ла Ворн, тщетно пытавшийся одолеть "химеру".
"− Слепотой, говоришь?! Глупая маленькая Кори, ты ничего не знаешь не только о слепоте, но и о химере. Запомни, никакого энергетического вируса, которым ты бредишь, нет! Всего лишь передатчики инфразвука определенных частот − можешь считать их волнами страха - в нужное время и в нужном месте при достаточной мощности воздействия . Возникающие при этом резонансы в телах живых существ приводят к невозвратимым последствиям: начинают разрываться внутренние органы, сосуды, капилляры. При этом никаких явных следов...
− З-зачем?!
− Ты знаешь, Кори, что значит власть? Да-а-а... ты знаешь, поскольку можешь по своему усмотрению влиять на восприятие реальности. Что за дивное чувство - ощущение собственной исключительности и всесилия... согласна?
− Ларри учил меня ответственности...
− Ларри мертв! И ты осталась абсолютно одна. Одна на таком хрупком льду, что любое необдуманное движение может стоить жизни. А ты ведь так молода... и так наивна.
− Ларри жив! Он будет жить, пока будет жива моя память о нем! Это ты, Заррин ла Тор, давно сгнил. Химера сожрала тебя изнутри, лишив души. И если действительно думаешь, что твоя власть сможет долго существовать, питаясь жизнями невинных, так ты еще и безумец!
− Глупая маленькая Кори. Власть всегда и во все времена подминала под себя человеческие жизни. Она иначе существовать не может. Она, как и ты, создает свою иллюзию, а потом кормит ею толпу. Те, у кого наблюдается несварение - гибнут, а те, кто понимает и принимает суть представления - становятся ведущими актерами.
− Еще совсем недавно я тоже считал химеру наивысшим злом и проклятием Империи. Пытался в силу своего призвания бороться... Но, возведенный в ранг старейшины и посвященный во все тонкости существования нашего общества, я понял одну вещь: без строгого контроля такая конгломерация народов и культур, какую мы видим в Империи, просто невозможна. Создана посредством кровавых изнуряющих битв и хитроумных политических ходов во времена Смуты, она не просуществовала бы и несколько лет, а век Процветания вообще не настал бы, забудь Великий Сейнод о наличии скрытых угроз. Слишком очевидны различия, слишком сильны амбиции многих таринов и таррингов из отдаленных секторов... Для сохранения целостности подобного искусственного образования нужна общая радость или общее горе. Осчастливить всю Империю, конечно же, невозможно. А вот объединить население совместной бедой, связать одной болезнью, спасение от которой можно было бы узреть только в научных изысканиях одаренных жителей Полиса...
− Дети, Заррин! Умирали и умирают дети, женщины, мужчины! В страшных муках! Будь проклята ваша Империя, коль для ее существования нужны такие жертвы!
− Всеобщее благо ценой малых жертв. Это компромисс, Кори.
− Это подлость! И о каком благе вообще идет речь? О благе избранных или тех ланинов, которые облучаются на урановых рудниках или гнут спины на малоплодородных и плохо возделанных полях?! Скажи, что такого Полис и Великий Сейнод сделали для простых граждан, за что теперь регулярно взимают дань по всей Империи в виде целых вымерших селений?!
− Мир. Мы даровали им мир. Планомерный, контролируемый, прогнозируемый. Если не принимать во внимание небольшие локальные вспышки гражданского неповиновения, со времен Смуты мы не знали масштабных кровопролитных войн, не ведали прежнего всеобщего упадка.
− Что-что вы "даровали"?! Мир? Какого он цвета, ваш "мир"? А каков его запах? Не знаешь, нет?! А я знаю! У него мертвые глаза, землистая кожа и трупный запах! Кому нужен настолько "прекрасный" подарок?! Может тебе?! Если так - получай! Только гляди, не подавись!
Заррин, занятый разъяснениями, как ему виделось, простых и логических вещей, оказался слишком самоуверен. Он никогда не воспринимал воспитанницу Ларри всерьез, а потому совершенно недооценил скрытую угрозу, что постоянно носила в себе хрупкая на вид тарин Фата-морганы. За годы комфортной жизни под безопасным куполом Полиса в наивысшем ранге старейшины ла Тор попросту разучился быть уязвимым. Но Кори плевать хотела на его самомнение и собственную дальнейшую судьбу. Старейшину внезапно пронзили возникшие из ниоткуда ужасные образы. Яркие, почти осязаемые в своем отталкивающем правдоподобии они тянули к нему свои костлявые конечности. Они выворачивали, выдавливали из каждой его клетки настоящий животный ужас, заставляя задыхаться и молить о пощаде:
− Нет!!! Кори, прекрати! Я не могу это видеть! Сжалься!!!
В ответ эти на мольбы Кори глухим, словно не своим, голосом произнесла:
− Пора собирать урожай, высокочтимый Заррин ла Тор! Разве вам не по нутру плоды химеры? Вашей ненаглядной химеры, что так бережно хранит этот удушливый смрадный мирок? Смотри, старейшина! Все страдания, увиденные мной на протяжении жизни, я укладываю для тебя в считанные мгновения! Где же твоя благодарность за столь щедрый дар?! Отвечай!
Но Заррин ла Тор уже не мог этого сделать. Его тело, скрюченное нервной судорогой, внезапно застыло прямо на полу роскошного кабинета. Разум бывшего тарринга Поиска, не выдержав, помутился и впал в тяжелое оцепенение. Старейшина Великого Сейнода исчез, а вместо него осталась дряхлая оболочка, не способная мыслить, чувствовать, осязать окружающую реальность. Для Кори она перестала представлять какой-либо интерес.
Развернувшись, она, так и не оправившись от услышанного и не осознав до конца сотворенное ее даром и гневом, почти машинально вышла из кабинета, а новая иллюзия, словно туман, распространилась длинными коридорами Сейнода, позволив тарин беспрепятственно покинуть здание
".
Кори освобождает маленькую Мори, еще одну Фата-моргану, и поселяется с ней на острове, на котором когда-то нашел её Ларри.