Аннотация: Гет. Неожиданно так. )))) Отыскалось старое. Не дописанное. Но хочется доделать.))))
Сейчас
-Боже, да, еще ....ааааа. Не останавливайся, пожалуйста. - Я молила его просила, требовала. А он и не думал останавливаться. Он столько давал, как все вместе взятые люди в этом мире и ..,нет больше, намного больше. Я укусила его за плечо, сильно, больно, очень сильно. А он даже и не вздрогнул. - Милый, да, хочу еще!
-Получишь, родная, даже если передумаешь - все равно получишь, - тихим эхом пронеслось мне в ушко.
-Нет, не передумаю, никогда,- и меня прогнуло в пароксизме такой дрожи, что я впечатала в его тело себя, - ты знаешь?!!!
-Знаю,- прохрипел он, - тебя я знаю.
Он никогда не говорил много, очень скупо. Я говорила за нас обоих, но этого хватало с лихвой.
Как же я хотела тебя, ну почему так сильно, и только тебя? Ты всегда был, остаёшься, да и будешь всегда только мой.
И дальше эти поцелуи твои: то порхания губ, как крылышки самой легкой и воздушной бабочки, а то стальные упивания когтей ястреба в стремительном и смертельном полёте. Эти перепады страсти.....они убивали и возрождали меня. Ты слепил меня, своими руками ты меня слепил. Сотворил. Создал.
* * *
Лера.
'Обычная пышечка' - так все называла или думали обо мне. И очень долго я не понимала этих слов, в них нет смысла. Мне просто было дело до другого: до учебы, подруг, книг. Меня не держали в ежовых рукавицах, нет, я сама знала меру. Но когда я подросла - все начали клевать меня и доставать - ты полная, ты серая, ты не запоминающаяся. Ненормальные, на себя бы лучше смотрели - сами они типичные и однобокие - МОДА, ХУДОБА, СТАЙЛ. 'Ну и что, что я не худа я и фешенная? И что, что я такая? Зато я читаю, - а они разучились читать живые книги, копируют и критикуют, транжирят и ....еще куча всего'. Только так и могла я себя уговаривать, а что еще оставалось мне, если я такая никакая. Я не уродина, и не обычная, я полная и бедная - да, хрень это, согласна. Ну не могут все быт красавцами и богачам. Не могут. А вот счастливыми могут быть! Я же стала.
Школа моя была полный отстой. Кто-то обкуривался, кто-то пил, кто-то гулял, а кто-то даже учился. Я учила только то, что хотела, от другого увиливала. Не могла я себя заставить делать то, что не по душе. Я любила книги, любила природу, любила саму любовь - вот только этим я и жила. Городишко, где я родилась и выросла был меленький и никакой - разве что камни там добывали (берилл, топаз) ну и понарывали карьеров из-за этого кучу, потом с перестройкой все забросили и оно затопилось водой, поросло травой и дикими цветами. Ах, как я любила убегать в поле срывать эти цветы, знал бы кто. Как я оживала там и отдыхала душой и телом. Никто не трогал там меня, никто не осуждал и не оценивал, это был мой дом, Именно там, на полях, в лесах где ягоды слаще меда, где мокнут ноги от непролитых слез росы, я жила, пусть и не долго, но там я жила. Мне жаль тех людей, которые не знают дикой ласки ветра, где волосы порхают. словно птицы, где небо сливается с землей на горизонте дальних глубин просторов, и все становится таким простым, вот есть это - и все, оно есть. Как не крути его, как не разглядывай, а оно есть. Я не поэт, но когда я попадала туда, дуща сама сочиняла песни жизни и воли, она творила такие шедевры, что хотелось захлебываться в слезах рая.
А потом я снова возвращалась назад, и это был ад. Нет, меня не гнобили, просто не воспринимали всерьез, говорили об отсутствии вкуса как такового вообще, о странности, несдержанности и т.д. - достало. Я пыталась изменится, очень, но тогда я еще просто не доросла до этого. Вот и все. У меня были хорошие подругу (даже потом, когда наши пути разойдутся я буду скучать за ними, очень, и больше не смогу подружиться всерьёз с другими). Одна по жизни, очень просто и материально, обычная суета (другая - школа, и мои секреты. Третья - мечты, увлечения и грезы, но не душа. Все они по-своему дополняли друг друга, и не мешали. И что самое главное - не осуждали, не критиковали, принимали пышкой и странной. Хоть жизнь тогда у меня был а- полный отстой, но вот с ними повезло. Затем будущая жизнь пришла и стала лучше, намного лучше - но подруг не стало вообще. Парадокс? Выходит - мы дружим когда нам плохо, а когда хорошо - нам никто не нужен или мы никому не нужны? В жизни все да наоборот, а у меня так было, не смешно ли? Ну, вот я такая, у меня все необычно.
Я всегда знала, что буду счастлива, не знаю даже, откуда взялось это чувство, оно было, и все. У меня почти всегда так было.
С парнями не везло - опять же я не супер модель, да и гавнюки мне попадались. Не все такие, просто тогда так мне фортило. Теперь я понимаю, что это было и правда везение, зачем тратить себя на 'не для своего'? Вот и оно - незачем. Сама судьба берегла мою страсть, энергию и силу для 'него'.
Прошло время, я поступила в институт, в процессе его переименовали на универ. Там я тоже особо не блистала, не хотела, опять таки читала свое, к сердцу что. Поехала в другой город, жила в общаге, видела там много разных казусов и чудес, охреневала от этого долбанного мира и все равно любила его, за что? Не знаю. Любила, потому, что не умею я не любить. Там подруг не было. Все мы по учебе дальше - разбежались, у каждого своя жизнь началась, Света поступила в политех, а на четвертом курсе поехала работать в Англию, да так и осталась там, вышла замуж, родила детей. Другая - Инна, закончила Мед, и в Киеве, уехала в Италию и стала там врачом работать (после курсов итал. языка),а третья, с которой мы только в одиннадцатом классе школы сошлись Мирослава - и вместе учились там, и мой универ с ее академией рядом стоял, и потом жили очень близко, и никуда она не поехала, и жила здесь, а дороги все равно разошлись. Ну не просто же так меня откинуло ото всех, может, чтоб я не привязывалась ни к кому, а может, что в тени их, меня просто не было видно. Света ростом 1.77,Инна-1.75.Мырося-1.72.И я-1.60.Они высокие, стройные, но с плавными изгибами - красивые, умные (Инна и Мырося с золотыми медалями школу закончили, Света с тремя '4'-ми) ну и я......... Но мне никогда обидно не было, бывало злилась на себя, но зависти не было. Они были добрыми и честными. А я была самой шальной, моя энергия не знала границ - я любила танцевать (для них и себя) ,петь, тоже для нас только, я бегала, занималась гимнастикой, волейболом, танцами, читала, рисовала, сочиняла, шила, вязала и ....не помню точно что ещё, но очень много чего. нафига? Не знаю. Пыталась, наверное, заменить что-то чем-то. Но не выходило, не заменялось - там, где ветер сплетает свои тропы. Они пели внутри меня черным ангелом злости и боли; 'ты другая, не такая как все, не пытайся, не поможет,'оно и не помогало. Не могла я и похудеть, хотя кушала я не больше подруг, много двигалась, мало спала, а не худела и все. Годы учебы в универе тоже не были 'полетом моей усталой'души.
Но я хотела счастья, хоть и разочаровалась во многом -парнях, подругах, учебе, жизни, но все равно где-то в глубинах моего сердца тлела искра веры :
Она была мала, но не настолько
Она жила внутри, как луч небес
Как шоколад во рту - толь сладко, то ли горько
То ангел был внутри, а то был бес
Вот и все о моей жизни, хреновой жизни, не жизни вовсе, не считая некоторых мгновений. Вообще то, у людей бывает намного и хуже, это я знаю, но когда ты живешь и не видишь для кого жить и творить -то для творческой личности - это смерть. Нет смысла, нет пути, нету вдохновения. Я искала его повсюду, везде: в любом случайном взгляде прохожего, в слове из песни что звучала вокруг, в движении мира и его теней-людей. Все не так, сейчас я это понимаю, но тогда я этого не видела, я была слепа, глуха и нема. Я сама себя заточила в узы одинокой боли и бесконечного страдания, я писала только о ней, я живила ее и питалась ею. Как глупо....
А ведь я могла стать счастливой намного раньше....
Ведь мир никогда не изменится, он не станет другим....
Он, как и миллионы лет назад, будет студить, обжигать, поить, наполнять, дарить и отбирать: влагой, солнцем, ветром, энергией. Ведь все так же будет проходить круги по оси своей, будет рождать и забирать.
Нужно просто посмотреть на все с другой сторон. Но я не понимала тогда этого, было еще не время. Это как спросить про стакан 'он на половину полон или пуст?'для меня тогда- пусть. Во всем ,что бы то не было, я находила сначала минусы и недостатки, а только потом плюсы +++++++++++++.
Но это был опыт, это был лично мой подготовительный этап. И за это я тоже очень благодарна.
* * *
Моя работа была скучна и монотонна, а я никогда не переносила монотонности, по этому, когда соседка по съему квартиры предложила мне съездить с ней летом в село к ее бабушки - я не отказалась. Природу я любила. Да и работу стоило поменять. Я уволилась в тот же день, собрала свои вещи и была готова к покорению новых вершин - шучу. Я просто пыталась что-то изменить. И самой большой ошибкой есть то, что не нужно пытаться что-то изменить, нужно МЕНЯТЬ ! И поменяла- город на село, работу на природу, тупик на просторы. Пусть и на время, но я сменила.
Мы приехали. Село было небольшим, но добротным. Наверное, благодаря тому, что стояло оно возле трассы, недалеко возле города, да и жили там небедные люди, удравшие от городского шума (в больших таких дачах - коттеджах). Не все, конечно. Было и много стареньких домиков, где доживали свою жизнь наши бабульки и дедки. Бабушка у Риты (так звали мою соседку) было обычной старушкой, работящей и говорливой, как впрочем, и все в селе. Даже если и пьяница ты последний, но за бутылочку самогона отпахаешь в поте лица.
Я была очень спокойна и тиха. Это не естественное мое состояние такое, аж жутковато было. Мне не хотелось разговаривать, предвкушать, надеяться, даже творить. Я просто искала покоя. Так задолбала меня эта вечная погоня в поисках себя самой, счастья, своего места в жизни. Я кое-чего достигла - сама отучилась, бесплатно причем, сама поступила, сама работу искала и находила, сама похудела, сама успокаивалась и сама страдала. Я пыталась не вешать ярлыки людям, зная как это из своего личного опыта. Постепенно я смирилась с отсутствием отношений с парнями, я стала стройной и привлекательной, я простила всех из своего прошлого, и что самое главное - я простила себя за свою оторванность от реальности. Я ПРИНЯЛА СЕБЯ ТАКОЙ, КАКОЙ Я ЕСТЬ. Именно в этом селе я начала понимать и принимать себя. Здесь было так сказочно - просто, так насыщенно - тихо, так яростно-свободно. И я сдалась. Я гуляла по полям, что кормили, бродила тропами, что уводили в чащу и глубь, дышала воздухом что очищал.
Так продолжалось недели две. Потом Рита захотела вернуться обратно, я нет. И она уехала, а я подумала, почему бы мне здесь не найти работу. Жить у бабки можно -денег много на это не нужно, работы я не боюсь, и черной тоже, а волю и счастье - это в городе я не найду. Да и не было там моего места. Нет, я тусила, ходила на диско, одевалась неплохо, болтала весело, улыбалась открыто, но сердце я не открывала никому. Никто не смог коснуться пока еще даже краешка моей души. Мне нужен был перерыв - пришло время разобраться в себе, и во мне что-то происходило. Я пошла в местный (единственный)магазинчик и покупая хлеб ,как бы нечаянно, я спросила продавщицу:
-Извините, но я хотела бы спросить вас, может, вы можете помочь мне подыскать здесь работу.
-Работу? Здесь? В селе? Дочка, зачем тебе это? Не уж то и вправду все так плохо?
-Да нет. Наоборот, все становится хорошо.
-Да? - Она ничего не поняла, а я не объяснила.
-Так что?
-Ну, есть тут одно место, но не думаю что оно тебе подойдет.
-Почему? Какое?
-Да живет за селом, почти у самого леса один мужик здесь. Молчун такой, странный, сам себе на уме. Его старая помощница, девка не молодая, вышла замуж и уехала в город. Повезло ей, однако,- тут продавщица увлеклась, и начала с завистью рассказывать какая дрянь та была. И я поняла, что если не остановлю поток этого умаразма - уйду.
-Е... так что там насчет работы? - Перебила я её.
-А да. - Как-то не сразу сообразила та.
-Так вот, нужна ему новая помощница - убирать, готовить, стирать ну и так далее. Поняла? Ну не думаю я, что тебе это подойдет.
-Почему же? Делать я все это умею, да и село мне нравиться. Я вообще землю люблю.
-Да? - С сомнением в голосе спросила та. - Ну ладно. Как хочешь, если смогла я помочь тебе - хорошо. Ты сходи тогда к нему, он неплохой мужик, хоть и странненький. Нинка (прошлая его домработница ,я так поняла) никогда не жаловалась. Сходи.
-Спасибо, - сказала я и мигом умчалась из магазина. Не нужны мне еще сплетни про местное население. Фигня блин.
Я в тот же день отправилась к тому мужику. Дом был хороший, чистый, дорогой. Не шикарно - налепленный, а четко обрисованные линии, спокойные краски и глубокая тишина. Я постучалась - не открыли. Еще раз. Молчание. Может ошиблась домом? Так он один за селом, нет точно не ошиблась. И я решила сама зайти, без приглашения. Открыла калитку (добротную такую), переступила и вошла. Тишина. Сделала пару шагов и наткнулась на огромную овчарку.....Твою мать.
-Вот же блин, везуха-. Я очень боялась собак, любых, с тех самых пор, как меня год назад чуть малявка возле подъезда не укусила. Маленькое падла такое. Укуса не было, а страх та-к-о-о-о-й остался, что можно описаться.
И вот я стою и смотрю, и это вам не мелкотня. Эта псина, если станет на задние лапы - с меня ростом будет. У меня был шок. Я, наверное, так минут 10стояла. И только когда меня прошиб пот - я поняла что влипла. Что делать? Сердце громыхало, меня затрясло. А она, мразь такая ,все же сувствует, страх особенно, сидела и не сводила с меня своих темных глазищ. Сука такая! Блин, она сучкой и оказалась, это я потом узнала.
-Красавица, ты чего? Иди ко мне? - Вдруг я услышала голос, как гром среди ясного неба (ну, не такого уж и ясного, ног главное, что помощь пришла).
Подняла голову на этот голос и увидела мужчину. Ему было лот 50. Высокий, блондин, с нитками проседи в волосах. Псина сорвалась с места и стрелой бросилась на голос хозяина. Я смогла вдохнуть и кое как пролепетать:
-Извините, я стучала, два раза, но никто не ответил.
-Нужно было позвонить, но ничего, вы и так вошли и уже, как я вижу, мило побеседовали с моей Красавицей.
-Да уж, мило.
Меня пригласили в дом, мы поговорили, я все объяснила и спросила насчет работы. Мужчина (Стас) прищурено посмотрел на меня, задумался, а потом сказал:
-Я не против, но вы не похожи на домработницу.
-Да, и на кого же я похожа?
-На ищущего и потерянного человека. Доброго, но одинокого.
-Что? - Я стояла с открытым ртом и отвисшей челюстью. Он что, придурок? Не намерена я обсуждать тут с ним свои потери, проблемы и ....вообще, что за фигня? Да, он странный, сто подув того и гляди крутнет что.
-Так что? Берете меня на работу?
-Беру.
Так мы и начали жить. Я работала, проживала здесь, отдыхала. Мы почти не разговаривали, только по делу, по домашним делам, и нас, обоих, это вполне устраивало. Он не командовал, но плевался умностью своей в женском деле, конкретно, точно и тихо, что не так, если таково было изъяснял. И я исправляла. Он никогда не кричал, не матерился, не психовал. Часто, куда-то уходил (в лесу бродил, наверное) вместе со своей Красавицей, и наблюдал. У меня такое чувство, что он замечал всё, абсолютно. Мне было здесь хорошо, мирно, я была само собою. Только ночами лежа в свое кровати, я иногда задавала себе вопрос: 'где же мое место?' и ответ я не находила.
Так прошел месяц, тихий, равномерный и тягучий, как сено после покоса. Я привыкла к спокойному бегу времени, к странному Стасу, к его 'милой' девочке Красавице, ко всему я привыкла и ничего и не хотела менять. Он и правда почти всегда молчал, смотрел в дали, думал о своём, потаенном. Он, как и я, любил природу, растворялся в ней и исчезал. Вроде мы и замечали друг друга, а вроде и нет. Это было как раз то, что мне очень нужно. Как-то утром, когда я готовила завтрак, вдруг послышался шум подъехавшей машины и лай овчарки. Я решила не выходить и не отрываться от готовки. Ко мне точно не приехали, а любопытство загубило кошку. Но Стас, сидевший на стуле в углу, вдруг дернулся, прищурился и насторожено вскинулся со стула.
-Пойду ка я гляну, кого там принесло.
И он исчез. Мне, если честно, было очень любопытно. Весь месяц был полон замирающего покоя, неуловимых ароматов цветов, и, для моей такой всегда неугомонной натуры - это было слишком уж покойно. Все было отлично, но...не было взрывов. Никаких. Ну и вот я накликала беду, может и не беду, но про спокойствие можно было забыть, навсегда!!!
Я услышала скрип отворяющейся калитки, какие-то приглушенные шаги и голоса. Но умереть мне на месте, - решила я себе, -а на улицу ни ногой. Не нужно мне это, или нужно? А что, все равно увижу, в дом же он или она зайдет. За этот месяц к Стасу не пришла ни одна живая душа, только он через день выбирался в местный магазин за провизией, и ездил раз в неделю в город на своем нехилом таком джипе. Я много раз задавалась вопросом о его благосостоянии, ведь он нигде не работал, а машина, домина и техника вся крутая такая у него. Может он вор, может бандит ну или на худой конец депутат в отставке? Это не мое дело, конечно, да и задавалась я этим вопросом скорее от скуки или зарядки для ума, но вопрос оставался открытым.Вот по- этому приезд кого-то там был так интересен и нов.
Стоял конец июля, была неимоверная жара, и дверь на улицу была распахнута настежь, я стояла спиной к двери и пыталась залить это долбанное масло в миску с мукой, но так как мое внимание в данный момент было сконцентрировано не на 'шарлотке', миска вывернулась и все содержимое с ней полетело на пол.
-Вот зараза такая! Ну и ...- бубня себе под нос я наклонилась вниз за миской, точнее за тем, что от нее осталось и начала собирать. И тут я увидела туфли, легкие такие, знаете, из крокодилий кожи, очень удобные, наверно и ....что? Из какой кожи? -тут дошло до меня. Я медленно, поднимая глаза, боялась взглянуть вверх, волосы мои рассыпались, руки в слепившемся тесте, а я пытаюсь этими руками откинуть волосы с глаз. Было, наверное очень смешно, ну очень, потому что я услышала вдруг странный удлиненный смешок с ноткой издевки, или мне показалось? Мой взгляд медленно начал перемещаться вверх, следуя за исходящим звуком. И вот конец......
Наши глаза встретились, мои зеленые с голубыми. Я никогда раньше не видела такого яркого и насыщенного цвета. Только небо могло посоревноваться с ним в оттенке, только огонь в блеске, и только воздух в чистоте. Я ,наверное, забыла, что мне нужно дышать, потому что в груди вдруг стало очень тесно и в горле стал комок.
Я полная дурра - вот как я выглядела в тот момент. Ну разве можно так глупо оторопеть? Оказывается, можно, и это еще не все. Я стояла на коленах у его ног, вся перепачканная в органичных белилах, с ошалевшими глазами и открытым ртом, а он-он, прищурившись в своем грёбаном величии, открыто насмехался надо мной.
'Вот же засранец' - пронеслась хоть одна здравая мысль в моей голове.
-Вы всех так встречаете у порога или только меня? - Спросил он меня чуть шевеля своими губами.
-Что? - Только и нашлась я, -что?,- я аж прищурилась от напряжения, все пытаясь опомнится.
-Да ничего, видать от вас не дождешься вразумительного ответа.
Вразумительного ответа? Что за фигню он сейчас здесь несет? Я тут ползаю на рачках, а он пытается блеснуть умом?
-Вместо того, чтобы спрашивать меня о том, что и так понятно, вы бы лучше перестали выделываться и помощь предложили. Или это ниже вашего достоинства?
-Так, вижу дама все-таки умеет разговаривать .Ну, это уже не плохо.
-Да вы что? - Пришла в себя окончательно я. - И где вы тут даму увидали? Небось, глаза запорошило, пока к нам по пыльным дорогам добирались. Так ничего, -съехидничала я, - вы тут быстро поправитесь, у нас воздух чист и прозрачен, как горный ручей. Еда натуральная, сон крепок и здоров. Не боись, все наладиться, дорогой. - В конец совсем обнаглела я.
Незнакомец хмыкнул и посмотрел на меня оценивающе. Окинул взглядом меня с ног до головы - мои руки, каштановые волосы, перепачканное лицо, задранный подбородок, грязный сарафан и злые глаза.
-Спасибо. Я усёк.- Крутанулся, сволочь такая, и повернулся к стоящему у дверях Стасу.
-А тебе, видать, друг, не скучно здесь. Наверно весело до обхахота.
Я стояла и меня рвало на части от злости. Вот же гад, а. Ну вот как можно быть таким, таким....каким же таким? Ну, мужественно - как там их таких называют 'настоящих мужчин этих'? А, вообще эти настоящие - они есть, существуют? Или это только в дешёвых мыльных операх показано? Ну такого я вижу впервые. Честно -запуталась совсем. Точно дура. Блин, я смутилась, растерялась, глянула на Стаса, и мне стыдно почему-то стало, он это заметил и сказал:
-Нормально, весело. Но не до такой степени. Никто никого не напрягает, делает свое дело и все. Пошли, - обратился он к нему.
Я стояла прямая, как береза, и мне было жутко плохо. Только я могу всегда быть такой ненормальной и ...смешной. У меня всегда так с мужчинами. Вернее никак.
Николай, так звали гостя, был старый другом Стаса, правда, насколько старым и до какой степени другом - я не ведала. Но старым он не выглядел, от силы 34года. Он приехал погостить, отдохнуть, расслабиться и мне, как всегда, это было не на руку. Ну на какой хр-н еще сегодня утром я сетовала про скуку? Ну чего мне не хватало? Проблем - натеньки вам их, по самые зубики ваши, (а зубики у меня никогда, между прочим, особой крепостью не отличались).Я была так зла, что салат я пересолила, в кашу добавила мед (на который у Стаса аллергия) вместо сахара, и тосты все сгорели. Да уж, хорошее начало! Стас молчал, Николай сначала посмеивался, но когда у Стаса все лицо покраснело от высыпания - он расхохотался, громко так, властно и весело, как ребенок. Я готова была отгрызть себе руки, вместе с ногами.
-Хватит! Заткнись, твою мать! - Не выдержал Стас и вскочил со своего стула. Я еще никогда не видела его вышедшим из себя. На это стоило посмотреть и даже стоило сглупить, как впрочем, я и сделала. Он ударил кулаком по столу и процедил:
-Ты заткнись, - ткнул он пальцем в своего друга,- а ты убирай со стола.
-Я еще не поела, - спокойно заявила я и начала медленно откусывать кусок подгоревшего тоста. - Не знаю, что на меня нашло, но было весело и мирно на душе. Николай, который до этого развалился на стуле, - повернул голову, посмотрел на мою руку с тостом и перевёл взгляд на губы. Я замерла, потом он поднял взгляд и впился в мои глаза....И время замерло для меня. Этот его взгляд уже отличался от прежнего, насмешливого и чуточку превосходного. В этом была жажда, сильная, очень. Как можно так быстро переходить от одного состояния к другому - я не знаю, но весёлость у меня пропала, все исчезло и я утонула. Я не услыхала больше голоса Стаса, не доела свой тост, я вообще забыла где находилась и..- пропала. Вот тогда то я и поняла - МНЕ КОНЕЦ. Конец мне старой и виват новая я, настоящая, живая, странная и живая!!! Наверно, это длилось долго, наверное, но нас обоих привел в себя голос хозяина:
-Да что с вами? Вы что, вдруг оглохли? Оба?
Николай дернулся, и первый отвел взгляд.
-Да, извини, отвлеклись. - Сказал он за двоих нас.- Ты прав, это не смешно. Еще раз извините, - и вышел из кухни на улицу. С тех самых пор все изменилось. Он пытался меня не подкалывать, я пыталась поменьше показываться ему на глаза. Он уходил со Стасом почти на 5-6 часов, возвращался, мылся, перекусывал и, шел в комнату спать. Я злилась, потом ревела, потом искала его глазами и снова ждала. Ждала, чтобы увидеть его спину, его затылок, его макушку. Что такое? Ничего же вообще не было? Может я напрягала его? Почему он все-время меня обходил стороной? Лучше бы съязвил как-то .И почему я вообще думаю о нем? Почему хочется заглянуть в его глаза и, хоть один еще раз увидеть там то, что было ранее, тот один неповторимый раз. Как-то я, переделав свою работу, пошла гулять по лесу. Я любила это делать больше всего, это отвлекало и расслабляло. И вдруг он возник передо мной.
Я, не ожидая, вскрикнула, зацепилась за большой, старый и сморщенный корень дуба и чуть не упала вниз тормашками, но Николай успел меня подхватить. У него были сильные руки, очень сильные.
-Каждый раз ты падаешь к моим ногам, - сказал он и наши взгляды встретились. Так просто. Я даже и не думала, что у него может быть такой голос. - Ты со всеми такая и всегда или только со мной?
Что можно сказать? А вообще можно говорить с парнем, если у него ТАКИЕ глаза и такие руки?
-Ну, ответь мне. Или готовишь пару-тройку хороших матов?
-Нет, никаких матов сегодня с утра, разве только на вечер.
-Да? Это уже радует.
-Что тебя радует?
Он странно прищурился отводя взгляд, а потом возвратил его и сказал:
-Ты меня радуешь. Очень.
-Я?
-Да, ты.
-Но чем?
-Ты странная.
-О, это не ново. .И не комплимент.
-Ты приносишь радость и простоту. У меня и у Стаса было очень мало простоты и радости, а ты излучаешь ее все-время.
-Но я плачу и туплю! - Выкрикнула в ответ и поняла что сказала.
-Ты не тупишь. А вот что плачешь - это зря. Твоим глазам нельзя плакать.
-Нельзя? Почему? Плакать можно всем, даже мужчинам, и даже таким самоуверенным как ты.- Я не заметила сразу, но его руки прижали меня сильнее к себе и мы уже почти соприкасались носами.
Он сглотнул и у него дернулся кадык. Я тоже сглотнула. До меня только сейчас начало доходить, впрочем, как и всегда, в какой близкой позе мы находимся. Потом он наклонился и поцеловал меня. Я не ответила. Не поняла сначала, тогда он прошептал:
-Открой свой маленький ротик, глупышка. Это всего лишь поцелуй.
И я открыла, и рванула лава, и снеизверглась она безумным потоком с наших губ. Я целовала его неумело. Глупо, как и сама ситуация, в которой мы оказались из-за моей тупости и детской наивности.
Не так и много мужчин меня пытались растормошить, и никому из них не удалось добиться отдачи, трепета или заинтересованности. Мне было стыдно, очень, я была неопытна. Нет, ласки и до этого я знавала, меня целовали, даже пытались проникнуть вглубь, но я передумывала - это было скучно, не возбуждающе и глупо. Я сама себе говорила много раз о том, что нужно 'это'сделать, лишиться этой помехи и все пойдёт само собой, но не могла довести дело до конца, не получалось. Была у меня внутри какая-то грань, которую я не могла переступить, что-то всегда меня останавливало. И хотя по части теории секса я была асом благодаря книгам, практика желала знать лучшего. Видимо, мне нужен был именно он. Если честно, все, что я подумала сейчас - ФИГНЯ. У каждого своё время и место, какой бы ты не был - ты такой, тем более, что я всегда была 'не такой', витающей в облаках и упёртым бараном.
'Глупый и наивный мешок с дустом'.
Охренительно я сама себя охарактеризовала.
Поцелуй меня увлёк, очень увлёк, этот мужчина знал, что делал, но, в отличии от его язвительных намёков, в плане ласки он был очень опытен и нежен. Это понимаешь сразу - не слюнявые засосы и пыхтении в темноте, не напористые подёргивания и пинания, а точно-плавные лёгкие касания, шелковистые петельки дрожи от кончиков его пальцев, он не напирал, нет,- он зазывал. И как можно не поддаться? Не выдержишь никак. Одной рукой он поддерживал меня за шею, нажал легонько, и моя голова откинулась в его ладонь, он как бы тихо массировал мне мышцы шеи и уводил мою бдительность и сомнения прочь, в чистом виде соблазнял меня своим поцелуем. И возле такого учителя сама станешь асом, автоматически. Что бы так захотеть мужчину от одних 5-минутных касаний губ - это нечто, скажу. Я расслабилась полностью. Его руки гладили мою спину, прижимали к себе всё ближе и ближе, и я отпустила себя. Он легко сжимал мои ягодицы, потом переместил руку наперед и погладил живот. Всё происходило так медлительно-долго, плывущее-томно, что я не могла бояться его, не могла напрягаться, а лишь только стонать и целовать.
Потом он лёгко коснулся меня между ног поверху сарафана, не поднимая его, а используя в виде игры - он гладил внутреннюю сторону бёдер, живот, потом накрыл мое лоно ладоней и нажал верхней частью ладони на лобок. Я не смогла сдержать протяжного стона. Там, снизу, всё задрожало и запело. Я спрятала своё пылающее лицо у него на груди, а он целовал мне виски, макушку, гладил одной рукой мои волосы, другой творил чудеса между ног. Ну, что я могла? Оторваться и убежать? -Нет! Доказывать себе истину - глупо! Только наслаждаться! Я очень хотела коснуться его обнажённого крепкого тела, зацеловывать губы его, отдавать ему всю себя. Но он не позволял мне делать этого, он только дарил, не брал. Он мягко отводил мои руки, переплетал наши пальцы и уводил меня прочь с дороги, имя которой 'он'.Николай так отлично знал правила этой игры - что даже касаясь меня только через одежду довёл до оргазма за считанные минуты. Подъём и восхождение,- и взрыв. Я гортанно застонала и он выпил мой крик своим ртом. И прижал к груди. Он медленно, но глубоко дышал, глаза закрыты, тела прижаты. Так мы стояли, прижаты к дубу, и отходили от бури моего конца. Потом он поцеловал мои закрытые веки и прошептал:
-Пошли домой, ты вся дрожишь. И не переживай. Тебе это было нужно. Очень. -- А затем отстранился и повёл меня, ведя за руку, как маленькую заблудившую девочку. Мне было легко и хорошо, я даже не злилась на него. Мне и вправду это было нужно. Как он знал.
Дома, я попыталась разговорить Стаса о Николае, но тот упорно молчал. Кто же он был? Здесь всё было очень странно. Но я не боялась, внутри было покойно, только очень интересно.
После нашей встречи в лесу он перестал меня избегать, стал как-то странно посматривать на меня, быстрыми, и, казалось, ничего не значащими, скользящими, как ветер по лицу, взглядами. То он задерживался на кухне на пару секунд, то наблюдал за моей игрой с Красавицей, то за тем, как я гонялась за мухами на кухне и пытаюсь их выгнать, так как убить я их попросту не могла:
-Зачем ты их выгоняешь, это же глупо? Купи липкую ленту.
-Всех не убьешь, да и не могу я их короткие доли обрывать. Я вегетарианка, чистая, если так выразиться можно - я не могу кушать мясо, рыбу, яйца, или даже продукты (печенье, например) если они туда входят, а ты хочешь чтобы я их сама убивала? Они же живые, и тоже жить хотят. Пусть и короткий их век, но если они живут, значит, цель и у них есть, вернее, и они для чего то нужны. Ничего в этом мире не происходит просто так. Когда-то я не задумывалась о таких мелких вещах, но это не мелочь, оказывается. Это чья-то жизнь, хоть и крошечная. - Николай открыл рот от изумления и не знал, что сказать мне минут пять. Стас, услышав конец разговора, заржал:
-Ну и видок у тебя, дружище, ты бы видел. Хотя я тебя понимаю, я, когда это впервые услыхал, правда, в укороченной форме, но тоже обалдел. Ты представляешь, есть на свете и такие люди.!
-Какие это такие? - Вспенилась я. Свою точку зрения насчёт вегетарианства я готова была защищать до конца. Насмерть, так сказать.
-Другие такие. Настоящие, простые, ценящие жизнь как такову вообще. Ты -уникум, бесценный алмаз, - сказал он это и удалился.
Теперь настала моя очередь удивиться: у меня челюсть отвисла. Потом я перевела взгляд на Николая и сказала:
-Это он на солнце, видать, перегрелся. И ничего необычного в этом нет. Вот и все.- Я отвернулась и почувствовала себя очень странно. Меня поняли, меня приняли, меня похвалили. Первый раз в этой грёбаной жизни. Так это было приятно, так по-родному, хотелось рассмеяться во весь голос. Стас меня понял! А Коля? Я снова обернулась к нему и увидела его профиль, он всматривался вдаль.
На следующий день мужчины решили съездить в город и закупаться провизией: изначально еды было рассчитано на двоих, а теперь нас было трое, да и ел Николай, как мы вдвоём.
-Тебе что-то нужно в городе?- Как всегда спросил Стас перед поездкой
-Да. Хочу чёрного шоколада, много разных фруктов и тофу.
-Тофу нет, ты же знаешь.
-Знаю, - грустно вздохнула я и добавила:
-Ты знаешь, что я люблю, все тоже самое.
-Ну, может еще чего надо.
-Все остальное я могу и здесь купить.
Николай посмотрел на меня и спросил: - Ты такая не прихотливая?
-Нет, я вредная, и очень прихотливая. Но здесь, на природе все становиться проще и легче, зачем это портить? Я хочу наслаждаться простотой. Так что езжайте. Хотя, нет, привезите мне что-то необычное и не важно, что.
-Да?! ...Ну ладно. Я подумаю над этим. - Ответил Ник.
Был уже поздний вечер когда они вернулись. Я всё уже давно поубирала, собаку покормила, и тут они зашли. Не трезвые, бухие короче. Ни одного ни второго я таким не видела.
-На, держи. - И мне в руку всунули маленькую фиолетовую коробочку. Я растерялась:
-А что это?
-Надеюсь, что это 'что-то необычное',ты же просила?
-Да просила. Вы голодны? А то с Красавицей я поужинала, а вы?
-Мы не гол-о-д-ны...ы.- Заикаясь сказал Стас.
-Это, конечно, не моё дело, но что-то случилось? - Я почувствовала и пьяный запах, и чужие духи.
-С чего ты взяла?
-Ну, вы вроде навеселе.
-Да, мы веселые парни, ты не заметила?
-Я заметила. Но я не об этом, а о том, что вы пьяные в стельку.
-Мы не в стельку, а в постельку,!!!- Сказал Стас и добавил, - я поем малёк и спать. Лады, красавица?
Я оторопела. Это он меня сейчас красавицей назвал или собаку свою позвал? Да, пьяный мужчина - другой мужчина. Но это Стас, а вот что касается Николая, тот молчал.
-Ну, а ты будешь есть?
-А что у нас есть? -прищурился он.
-Есть все! А что нужно? - Не выдерала я. Что-то не очень и пьяным он выглядит скорее расслабленным очень.
-Мне нравиться борщ. Есть? Красный.
-Мне сейчас его сварить? Или может, ты и тортик еще хочешь? А может жаркое из перепела? Что еще его ИЗДЕВАТЕЛЬСТВО пожелает?
Он усмехнулся и сказал:
-Разве я издеваюсь? Давай что есть.
-Ну спасибо что смилостивились,- и добавила себе под нос:- 'козел'.
Да от них на пару верст несло женскими дорогими духами. Небось, натрахались вволю. И так обидно стало. Ты как дура сидишь здесь и ждёшь, три раза ужин подогреваешь, бегаешь к окну, высматриваешь, а они на блядки едут. И что самое обидное привозит тебе коробочку-подарок, украшенную бантиками фиолетовыми - как будто задобрить хочет. Вот же блядуны! Он мне ничего не должен, знаю, но...Я понимала это хорошо, да и мужики они здоровые, а сердце трепетало и билось сумасшедшее в груди. Убила бы их.Его бы убила, Кольку, придурка этого загадочного.
-Есть овощное рагу, сок, пирог и чай. Кофе на ночь не дам, так как видеть ваши пьяные рожи, которые не смогут уснуть - нет уж, увольте.
-Подходит, давай.
Они поели, и Славик пошёл спать. Николай нет. Он вытянул ноги на соседнем стуле, растянулся как чиширский кот, и потягивал сок, чая он не захотел.
-Ты нас тоже вегетарианцами решила сделать?
-Нет, с чего ты взял?
-Ну, овощи, фрукты, тофу, мать его или как там?
-Да тофу. Но его нет же.
-Ну да, знаю, но сам факт.
-Слушай, чего ты пристал? Тебя не устраивает, как я готовлю? Ты голодный?
-Нет, я наелся, и это странно. Раньше бы нет, а сейчас да. Чего так?
-Это все в голове. Я тоже раньше бы этим не наелась, а когда стала такой вот -всё резко поменялось. Все получилось.
-Что, так в один момент стала? А чего?
-Много чего прошло, изменилось, сменилось. Я похудела: организм очистился мой. Стала меньше болеть, больше витаминов получать, выбор блюд стал богаче, это и вкусно притом. Ну и оценка приоритетов. Неужели я должна жить чтобы убивать? Такой ценой иметь жизнь я не хочу, и это самая главная причина.
Он молча смотрел на меня.
-Ты вот мелкотню эту всякую боишься тронуть, а если не будет выбора и тебе придётся убить - сделаешь?
-Не знаю. Честно не знаю. Смотря какая ситуация, но выбор есть всегда.
-Только не надо банальных фраз, уволь. Ты, видно жизни не видала.
-Ты так думаешь? Не будь так уверен. Только то, что меньше, младше, и вегеторианнее - еще не означает, что я трудностей не видела, горя не понимаю, все с мисочки брала. Я сама за всё боролась, мне никто и ничем толком не помогал. Да, я глупая часто, да простая и наивная, да не красавица - модель. И что теперь делать, жрать мясо и убивать?
Он молча смотрел в окно. Как и всегда. И что он там хотел увидеть в такой темени? Тишина. Кузнечики пели свои летне-заводные песни, светила ярко луна на безоблачном, звездно-рассыпаном кристальном небе, а душа моя клокотала.
-Нет, ты не такая, - вдруг сказал он. - Я дуркнул, прости. Но меня жизнь заставила быть таким, я ослеп ото лжи. А ты остаешься 'зрячей'.Я не понимаю некоторых вещей в тебе, или боюсь их в тебе принять, но все ж я вижу твою чистоту и доброту. И ты красивая, очень. Я упиваюсь твоей истинной красой. И ты веселая, шальная, несдержанная, а это так много значит не бояться показывать свою суть. Хоть я так не могу, но радуюсь твоему 'хочу и могу'.Не теряй этого никогда.
-Почему ты так говоришь, как будто тебе это не дозволено.
-Я не хочу думать о себе. Только о тебе.
От его слов по моему телу прошла дрожь. Табунами раскублилась она на моем девичьем, жаждущем ласки теле. Он это говорит от спиртного или от безысходности? Мне приятно слышать такие слова, но это все, что есть во мне, оно же не модно, не актуально сейчас, не нужно, даже наоборот. Это мне внушали все парни, все девчонки, родители. Ну, может сто лет назад так бы и было, но не сейчас, это точно.
-Зачем ты мне это говоришь?
-Хочу и говорю. Чтоб не сомневалась. Ты права ,я не умею ценить жизнь, а она крохкая, как хрусталь, я жил в дерьме, хотя, наверное, мы все там живём, но я жил в ПОЛНОМ дерьме, я видел всё, как это всё сложно. А ты проста, меня тянет к тебе. Я как дьявол, что летит на свет. У меня его нет внутри, света нет, и хочется хоть в твоих лучах погреться, так хочется, малышка.
А вот он, наоборот, и был для меня тем светом, из которого хотелось черпать энергию. Я пыталась не думать о случае в лесу, очень пыталась, но не выходило. Моя фантазия рисовала шедевры один лучше другого: его тело, его кожу, рёбра, мышцы и страсть. Какой он будет на ощупь? Какой на вкус? Солёный, сладкий? Горький?
И я ревновала его, сильно, хоть и не имела права. Никакого.
Его слова били по моим нервам. Они возбуждали во мне огненное пламя дурения и парения. Они пробивали во мне токи, что сквозь завуалированную глупость почти и не проглядывались. Но они жили во мне, пробивались наружу.
-Николай, не говори так. Ты не пустой. Если бы ты был такой, как бы ты мог меня наполнять? Чем? Нет, ты полон всех оттенков радуги, и ты отдавал мне их тогда в лесу.
Мы замолчали. И снова тишина.
-Иди ко мне, малышка. Так хочется коснуться тебя, это как познать крупинку рая. Мне очень нужно это, иди сюда.
Я подошла. Он был такой усталый, измученный какой-то, несчастный. Он прижал свою голову к моему животу, уткнулся туда носом и засопел.
-ТЫ что? Всё нормально?
-Да, просто мне очень хорошо сейчас, ну очень.
Прошло минут пять. Я подумала, что он уснул и попробовала отстранится, но он вдруг заелозил и сказал:
-Хочу тебя, очень, но не имею права брать то, что не для меня. Но все равно хочу. Даже сегодня, лёжа в постели с какой-то девицей, хотел тебя.
Мне стало тошно. И от того что он подтвердил мои подозрения, и что распоряжается мной. Я разозлилась и попыталась отстраниться, но он удержал:
-Ну и чеши к ней, я же ни на что не годная.
-Замолчи, глупенькая. Я не смог с ней кончить, не смог. И не смей говорить так про себя. Я пытаюсь защитить тебя.
-От кого?
-От себя. ОТ СЕБЯ!!!
-Не надо, пожалуйста. Я и сама могу себя защитить, как-то это делала до сих пор. Уж что-то, а позаботиться о своем насущном пока я в силах. И....хочу тебя...- последние слова я почти выдохнула. Еле слышно. С придыханием.
И он вскочил, заметался по кухне как загнанный волк:
-Черт, ты же не знаешь даже, о чем просишь и чего хочешь. Ты даже представить себе не можешь как черна и темна моя сущность. Я так боюсь причинить тебе боль, осквернить и замарать.
-Прекрати.! Хватит. Я все равно твоя. Если моё тело и разум уже подпустили к себе, то я уже твоя. Возьмешь ли ты это или нет - ничего не измениться. Я уже ревную тебя, хочу, жду. Я всегда ждала тебя одного, знаю это. И что бы там не было у тебя в судьбе - я приму тебя любого. Но не думаю, что ты захочешь быть со мной. Так всегда было. Но и за это я благодарна.
Николай подошел вплотную ко мне и тихо молвил:
-Может ты и права. Зачем нам думать о завтра, если так мы упускаем сегодня.
Взгляд в бою был бы попроще. А пока наши встречались, и расходилось - шел молчаливый разговор. Как сама вечность. Бездонный и углубляющийся - тянущийся тоненькой змейкой сквозь века и столетия. Живой, наполненный всеми оттенками ощущений и каскадов чувств. И мы терялись друг в друге, мы тонули там, хватаясь за все попавшееся под сердце.
И его капитуляция - сладкая такая, нежной коркой миндальной глазури покрывающая мое тело, что подрагивало от его силы.
Он поднял меня за попу вверх и понёс в свою комнату. Мы больше не говорили.
Нам уже хотелось совсем иного. Он так нежно меня касался, так непозволительно нежно, так мучительно мило и бархатно. Я плавилась и горела как сухая древесина в густой чаще лесов. Его руки дрожали от радости, а губы от непролитых слёз вечного потока, столько сил таилось в этом могуче-таинственном теле. И все это отдавали мне. Неужели сама судьба приготовила мне этот подарок, и пусть это не будет вечно, пусть только сейчас, и здесь, и пока - я так благодарна!
Он оголял меня очень медленно.
Он испивал мою кровь до дна.
И не было больше времени.
Только он был, и я была.
Почему-то вспомнились строчки этого стиха, они подходили мне. И только когда я осталась в одних трусиках, он позволил мне чуть отстраниться и коснуться его тела. А мне хотелось этого так сильно, что я даже не знала с чего начинать. Я замерла. Тогда он взял мою руку с тыльной стороны и провел ею по своим бокам, по груди, по животу, и прижал к паху. Там было горячо, очень, там было пламя. Он показывал мне своё тело, учил касаться со всех сторон, учил терпеть и бросаться стрелой навстречу. Я не была уж такой 'овцой', я знала что нужно делать, ну в принципе знала, но он показывал совсем по -другому, наверно, как сам хотел, и как правильно, или ему просто нравилось касаться себя моей рукой ,или просто быть первым.
Пальцы мои горели, их просто обжигало пламя такой неимоверной силы, что руки начали дрожать и я отдернула их от него
-Тебе неприятно? Ты передумала, малыш?
-Нет, но я боюсь, ты так нереален.
-Я очень даже реален, дай покажу.
И он моей рукою начал расстегивать ширинку своих джинсов. Потом сам стянул их, и остался стоять на коленах в одних плавках как и я. Его рука коснулась моей шеи, мягко спустилась в легком скольжении на ложбинку, он потерся костяшками пальцев моей груди, задел сосок и проделал так же с другой грудью. Я поддалась навстречу ему, закусывая нижнюю губу. Другая его рука погладила мне живот, обвела пупок и провела двумя пальцами по клитору поверх трусиков. Он так точно знал, чего я хочу и как, так делал это идеально. О, черт, мне не хватало этих нежных ласк, я хотела сильнее и быстрее и глубже и ....Не успела я додумать, как его пальцы отодвинули мокрые трусики в сторону и прошлись сверху вниз. Он так сильно нажал, что я чуть не забилась в оргазме, но другая его рука обхватила меня за попу, и легонько шлёпнула. Ах, как хорошо.:
-Малышка вздумала играть не по моим правилам? - И он рывком стащил до колен мое нижнее белье, потом плавно положил меня на кровать, и рывком снял их совсем. Потом чуть шире развёл мои бёдра и снял свои тоже.
-Не спеши, дай понять, что происходит. Я так хотел и ждал этого всё это время.
Потом он погладил мои колени, икры, бёдра, устроился ближе между моих широко уже расставленных ног и взял в руку свой член. Он сначала просто задержал его у основания, потом обхватил пальцами и прошёлся вверх-вниз пару раз. Головка его заблестела как искра в ночи, весь он был так крепок и тверд, чуть подрагивая, что я громко застонала от вида этой картины.
-Что, милая? Тебе не нравится? - Спросил еще меня этот наглец. 'НРАВИТСЯ, очень нравится!' - кричало всё внутри меня. Но я смогла только впиться глазами в его бёдра, и ни один звук не смог вырваться из моих уст. Когда я начала двигать бёдрами навстречу движениям его руки на стволе, он втянул воздух через стиснутые зубы и просвистел:
-Да, молодец. Схватываешь на лету. Вот так.
У него был гладкий и красивый член, мне нравился. И глупые будут те женщины, которые скажут, что член должен быть или большим или толстым, но не так уж красивым. ДА, у Николая он был красивый, идеальной формы и размера, кофейно-розовый с чувственной головкой. Мои губы аж зазудели от желания попробовать её на вкус, но Ник молча, покачал отрицательно головой и наклонился ко мне,
-Не все сразу, малышка. Не всё. Это будет слишком.
Он поцеловал меня: глубоко, пронзающе-эротично, до боли остро сплетаясь с моим языком. Поцелуй все углублялся и углублялся, врезался так глубоко в затворки моих дремлющих еще желаний, что я обхватила ногами его бедра и потерлась своим лоном о его пенис. Он это позволил. Эта игра была нова: всё здесь происходило с позволения его, и по его правилам. Но это мне нравилось, даже очень, пускай ведёт, пусть учит. Когда его губы засосали вершинки сосков к себе в рот, мне захотелось обвиться змеёй вокруг его тела и хвостиком обласкать его такое твердое древко на конце истекающее божественной влагой. Я зарывалась пальцами в его волосы, терлась своей киской о его мокрую плоть, затягивала его головку всё глубже и глубже.
Он снова опустил свою руку вниз навстречу моей влаге и развел двумя пальцами мои складочки:
-Как непозволительно здесь влажно, жарко и уютно. Можно? - В последний раз он пытался меня образумить. Хотя честно, здесь и не пахло вразумлениями, это была мука терпения и накала.
-Да, можно, - простонала я ему в рот и укусила легонько за губу. А сама двинула бёдрами навстречу его среднему очень сильному пальцу .Он вздрогнул и простонал:
-Ты не послушна. Что, так хочет киска твоя наполнения?
-Да, и она хочет, и я хочу. Всего хочу. Можно? - Спросила я умоляюще
Он глянул на меня такими голодными глазами, что я могла бы испепелиться под его взглядом, а потом вдруг нежно коснулся своим носом моих щек, потёрся, как котёнок, прошелся по губам и шее и промурлыкал:
-Для тебя всё что хочешь, только для тебя. Где хочешь, как хочешь и сколько хочешь. МАЛЫШКА моя. - И его плоть врезалась в самые мои глубины, расширяя меня под стать. Руками он нежно поддерживал мои ягодицы, губами выпил мой вскрик боли, и зашептал слова, от которых волосы стали дыбом:
-Спасибо, моя милая. Такая храбрая, такая узкая. Всё. Уже все хорошо. Теперь ты моя, я твой и в тебе. Расслабься, не напрягай бедра, да, вот так, умница. И...о Боже...да так, да.
Я стонала, я кричала, я плакала - смешалось всё. Сначала рай, потом ад боли, потом блаженство замирания, а потом порыв и...я понеслась. Я умирала на самом кончике его силы, я взмывала к крикам небес и вздохам истомы, нарастало ТАКОЕ внутри, что я поняла - не выдержу. Любовник мой приостановился, пытаясь кое-как взять себя в руки, чуть приподнялся:
-Не спеши,...милая, - дышал он с трудом, - не удерживай, отпусти, да, вот так.
И меня так закрутило в воронке страсти, что от его плавного толчка я замерла, зависла на мгновение - и судорожно громко забилась в его руках. Меня так сильно вскидывало, что на третьем сокращении матки Ник взорвался. Он изливался и изливался волнами огненных ручейков и выстанывал :