Сербжинская Ирина : другие произведения.

Темный день, часть вторая. Гл.1-2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 6.00*3  Ваша оценка:

  
   Глава-1.
  Жизнь продолжается.
  
  Тохта стоял на балконе четвертого этажа, просунув острую мордочку между прутьями, и принюхивался. Ветер доносил до него тысячи самых разнообразных запахов: еды, людей, земли, кошек, собак, гниющего где-то неподалеку мусора. От прошедшей внизу под балконом девицы шибануло в нос такой крепкой и резкой цветочной вонью, что он сердито чихнул и потер лапой морду: в этом мире было так много резких и неприятных запахов, оскорбляющих тонкое чутье кобольда, что и жить противно. К счастью, направление ветра вскоре изменилось: теперь он дул с востока и нес запахи свежей речной воды, опавшей листвы, мокрой коры. Тохта сел и тревожно повел ушами: осенью пахло, осенью, а ведь на дворе еще стояло лето!
  Осень кобольд не любил. Всем известно, что это время фей и прочей нечисти, а потому - держи ухо востро и если что уноси быстрей лапы!
  Он снова принюхался, предусмотрительно держась за старым креслом, выставленным на балкон - не хватало еще, чтоб кто-нибудь его увидел! Люди здесь, в этом странном мире ни наблюдательностью, ни нюхом, ни зоркими глазами не отличались, можно сказать, под носом у себя ничего не видели, но все же, все же... Тохта, как и полагается всем кобольдам, постоянно был осторожен, а тут, на чужой земле, тем более: все-таки, незнакомое все кругом, непонятное, чужое. Хоть и обитал он здесь уж почти что месяц, а все равно, никак не привыкнет, не смирится.
  Кобольд вспрыгнул в кресло и окинул двор хмурым взглядом. На сердце было тяжело, а в животе - так паршиво, будто отравленную крысу съел. Да... почти месяц прошел с тех пор, когда он, по глупой случайности последовал за Дарином и оказался здесь, в этом мире, где нет ни магии, ни волшебства, ни привычного жизненного уклада. Связал свою судьбу, судьбу кобольда с человеком... а куда деваться, что делать, как жить в проклятом незнакомом мире, насквозь пропахшем людьми и невыносимыми запахами!
  Тохта сердито сморщил нос. Он никак не мог взять в толк, что хорошего было в этой жизни и почему Дарин так стремился вернуться сюда из солнечной, продуваемой солеными морскими ветрами, Лутаки.
  Ему, кобольду, сразу здесь не понравилось. В первый же день, сидя на балконе, учуял он что-то странное, да и вдохнул по неосторожности. Дарин сказал потом, что это бензиновые выхлопы были. Весь вечер Тохта чихал и отплевывался, боялся нюх потерять. А кобольд без чутья, все равно, что человек без зрения. Запахов не чуешь и вроде, как глухой становишься - половина мира за стеклянной стеной.
  Но, однако ж, обошлось: прочихался хорошенько, чутье и вернулось. Но с тех пор Тохту к машинам и жирной крысой не подманишь...
  Он сердито покосился на асфальтовый пятачок в конце двора, где в ряд стояли автомобили.
  Ну и вонь от них утром!
  То ли дело - дома...
  Он вздохнул. Как вернуться обратно Тохта понятия не имел, хоть думал над этим днем и ночью. И, как ни крути, получалось, что - никак...
  Кобольд задумчиво почесал задней лапой за ухом. Настроение у него и без того было неважное, а тут сделалось еще хуже: невыносимой казалась мысль о том, что всю жизнь придется прожить здесь, в чужом неприятном мире. А что делать? Что делать?!
  Он вздохнул еще раз, спрыгнул с кресла, мордой приоткрыл дверь, скользнул в комнату и уселся на пороге, хмуро осматривая комнату.
  Жилище Дарина, на его, кобольда, взгляд, совершенно никуда не годилось.
  Во-первых, размеры.
  Комната крошечная, коридорчик маленький-премаленький, кухня. Кухня - одно название, порядочный хозяин собачью будку и то просторней смастерит. В коридоре две двери, одна в ванную ведет, другая - в туалет. Дарин пробовал как-то Тохте объяснить, для чего в доме туалет нужен, но кобольд, перепуганный ревом воды, которая извергалась в унитаз неизвестно откуда, шарахнулся прочь и чуть дверь рогами не выбил. С тех пор в туалет и не заглядывал. Унитаз, что в туалете проживал, сидел в каморке тихо, не рычал, водой не брызгал: понятное дело, замыслил недоброе и подстерегал Тохту, да кобольд не так-то прост - и близко не подходил.
  О своей собственной норе кобольд вспоминал с тоской: прекрасная нора была, темная, просторная, влажная. Ходов запасных и отнорков великое множество, чуть какая опасность - шасть в боковой ход и поминай, как звали! Даже гном не отыщет, а уж они-то под землей себя как дома чувствуют. Опять же, меры предосторожности имеются.
  Кобольды - народ недоверчивый, осторожный, потому-то никому не под силу их изловить. Да что там, "изловить", даже заметить не удастся! Если кобольд сам не захочет, чтоб его увидели, так нипочем и не увидишь. Это в своем-то мире. А тут?
  Тохта оглянулся на балкон и озадаченно поскреб лапой за ухом.
  Да, если было "во-первых, значит, было и "во-вторых"? Второй проблемой была безопасность.
  Один-единственный запасной выход в жилище, куда это годится?! Да и тот, скажем прямо... поди-ка, выскочи с четвертого этажа. Костей не соберешь.
  А еще вокруг жилища кобольда для незваных гостей всегда должно быть ловушек устроено великое множество...
  Тохта мечтательно прикрыл глаза.
  Как его предки, воинственные кобольды, поступали? Рыли ямы поглубже и на дно острые колья втыкали. Поперек дорог и тропинок, что к их норам вели, веревки натягивали да самострел пристраивали, ядовитых змей ловили и... эх, да что говорить! Как вспомнишь изобретательность, с которой его племя незваных гостей встречало, так на душе тепло становится! Все, как положено предки делали, с умом. Понятное дело, вокруг своей норы Тохта ловушек не устраивал, все же времена настали уже другие, мирные, но тут, на чужой земле он решил быть начеку: мало ли что!
  Но получалось пока как-то неважно.
  Ну, натянул он вчера поздно вечером на лестнице парочку веревок - так, по старой привычке. И минуты не прошло, как из-за двери раздался страшный грохот, а потом и крики донеслись. Дарину бы спасибо сказать, ведь он, кобольд, жилище его охраняет, за бесплатно, между прочим... а парень только глазами в его сторону сверкнул и за дверь выскочил.
  Зато уж когда вернулся, настоящий допрос учинил. Сообщил, что соседка в веревках запуталась и упала. На мальчишек со второго этажа подумала, прямиком к их родителям разбираться отправилась. А и пусть, угрюмо думал Тохта. Нечего мимо норы ходить...
  Дарин потом весь вечер втолковывал, что живет он не в норе, а в многоквартирном доме и устраивать ловушки на лестнице - дело неблагодарное, всех соседей все равно не переловишь. Да и ни к чему это. В пищу их употреблять невозможно, в плен брать - себе дороже.
  Тохта слушал, слушал, а как только к Дарину очередная гостья заявилась и они в комнате заперлись, сразу за дело взялся: шмыгнул за дверь, постоял на лестнице, прислушался - никого! И давай скорей пол возле норы свиным салом натирать... ну ладно, ладно, не салом, а гадостью несъедобной, маргарин, называется. Старался изо всех сил, хорошо получилось. Теперь если гоблин или гном захотят его, кобольда изловить, поскользнутся и растянутся, а он в это время - шасть за дверь и был таков!
  Но получилось, что ни гоблин ни гном к норе в тот вечер не пожаловали, а растянулась на ступеньках та самая девица, что у Дарина в гостях была. Сидела, сидела, наконец уходить надумала, тут-то и получила сюрприз. Кобольд-то сам не видел, как дело было, зато слышно все было прекрасно. Хорошая штука - маргарин. Скользкий.
  Дарин девице на ноги встать помог, успокоил, но перестарался немного: девица так обрадовалась, что и уходить раздумала. И снова они в комнате заперлись, а уж после этого она убралась восвояси. Не нора у парня, а проходной двор! Девицы постоянно толкутся и каждый день - разные. Понятное дело, для Тохты они все были на одно лицо и различал он их только по запаху, а вот Дарин не только различал, но еще и имена умудрялся запоминать.
  Проводил он одну такую вчера вечером, вздохнул с облегчением и сказал:
  - Тебе не надоело, а? Сколько можно ловушки устраивать? У нас в доме сам видел, ни гномов, ни троллей нету, - потом брови сдвинул и задумался: - А, нет. Один тролль все же есть: это сосед с пятого этажа. Он каждое воскресенье в шесть утра дрель включает, ровно на двадцать минут и весь дом будит. И за это я собираюсь ненавидеть его вечно! - Дарин посмотрел на потолок. - И пока, знаешь, в плане вечности всё идёт отлично.
  Тохта почесал за ухом задней лапой - блохи в этом мире свирепостью и прожорливостью далеко превосходили троллей - и пробурчал в ответ:
  - Нелегко забыть привычки своего племени. Все кобольды строят ловушки вокруг жилищ, чтоб никто не подкрался незамеченным. И я, оказавшись в чужом мире, полном опасностей, делаю то же самое. Как я могу прекратить?! Это все равно, как если б я тебе сказал - прекрати таскать сюда девиц!
  - Кто их таскает? - осведомился Дарин. - Сами таскаются.
  На этом разговор и закончился.
  ...Тохта посидел на пороге еще немного, вспоминая вчерашний разговор, потом вздохнул и поплелся на кухню. В ванной шумела вода: стало быть, пока он сидел на балконе, Дарин уже проснулся и отправился в душ.
  Кобольд поморщился. Привычки мыться каждый день он не одобрял: запах человека, и без того малоприятный, забивался вонью пахучего мыла и чего-то резкого и невыносимо гадкого для тонкого чутья. Тохта еще раз попытался поймать в шерсти блоху, но она оказалась проворней и удрала. Ну, да зато слово вспомнил: "одеколон", вот как эта дрянь называется. Хорошо еще, что Дарин, увидев страдания кобольда, этот самый одеколон подальше убрал...
  Только Тохта об этом подумал, как на пороге появился
   Дарин - в джинсах, футболке и с мокрыми волосами.
  - Завтракать! - скомандовал он и прошел на кухню. Кобольд проследовал за ним, размышляя о том, что и в этом мире приходится вести войну с блохами и проклятые насекомые снова одерживают верх.
  Дарин, насвистывая, передвигался по маленькой кухне: достал из холодильника масло, кусок колбасы в полиэтиленовой пленке, пачку сосисок, из шкафчика - свежий батон и принялся кромсать его на ломти.
  Кобольд скривился.
  О еде в этом мире следовало сказать коротко - она была невыносима. Кобольды в пище, конечно, неприхотливы, но ведь всему имеется свой предел!
  Первое время просто голодать приходилось: на улицу выходить боялся, а питаться хлебом и этими... как их... макаронами было решительно невозможно!
  И вот, когда уж с голодухи совсем живот подвело, Тохта рискнул все же за дверь выйти. Дождался ночи, спустился во двор, и... признаться, от страха лапы дрожали и шерсть дыбом: все незнакомое, непривычное, куда бежать, если вдруг опасность?!
  Но огляделся, принюхался и понял - жизнь-то продолжается! Под домом обнаружился огромный подвал, и пахло оттуда так приятно и соблазнительно, что у кобольда слюнки потекли: кошками, гнилью, крысами. Запахи такие родные и привычные, что даже слезы на глаза навернулись!
  Тут же юркнул в подвал - прекрасный темный, всяким хламом заваленный. И шагу сделать не успел, как услыхал шорох маленьких лапок и писк.
  На сердце полегчало: едой отныне он надолго обеспечен. И действительно, сразу же изловил одну за другой двух больших крыс, и обе - на загляденье: крупные, упитанные, сочные! Одну из них Тохта прямо в подвале и сожрал, не удержался, так есть хотелось. Другую решил съесть не торопясь, помедленней, удовольствие растянуть, распробовать получше. Схватил тушку в зубы, шмыгнул в окно, пробежал по двору, прижимаясь к стене дома. Окна Дарин, как и договаривались, всегда держал открытыми. Кобольд на всякий случай огляделся - никого кругом - одним прыжком взлетел по балконным решеткам и запрыгнул в квартиру.
  Пробежал сразу же на кухню, спрятал крысу за холодильник, пусть лежит. Запас - вот что у каждого уважающего себя кобольда быть должен! И Тохта, не покладая лап, запасал: за холодильником, в шкафу с книгами, под стиральной машиной и еще кое-где были устроены прекрасные тайники, где на черный день кое-что хранилось.
  Кобольд поглядывал на Дарина, который нарезал хлеб и раздумывал: тоже, что ли, перекусить?
  Сперва-то он хотел до ночи обождать, а потом попировать всласть, но теперь чувствовал, нет, не дотерпеть, больно уж крыса жирная попалась, аппетитная. Тохта поднялся и встряхнулся всем телом. Ладно, можно составить компанию...
  Дарин поставил на плиту чайник, намазал батон маслом.
  - Бутерброд будешь? С сыром.
  - Еще чего...
  - Не хочешь, как хочешь. Сосиску?
  - Нет уж! Эту дрянь есть не стану!
  - А колбасу?
  Кобольд поколебался.
  - Колбасу давай.
  Кусок "докторской" он утащил на пол и там, растянувшись возле окна, съел. Не крысиное мясо, конечно, но ничего, сойдет на закуску. Облизнул морду.
  Дарин сел за стол, налил кружку чая, посмотрел на кобольда и вздохнул:
  - Тохта, хватит уже жрать на полу, как свинья, - сказал он, размешивая сахар. - Жирные пятна остаются, каждый раз пол за тобой мыть приходится. Научился бы за столом есть, как все нормальные люди.
  Кобольд поднял голову.
  - С какой стати я должен есть, как люди? - недовольно осведомился он.
  Дарин откусил кусок бутерброда.
  - С такой, - невнятно произнес он. - Смотреть противно, как ты колбасой по линолеуму возишь. Да и мыть неохота.
  Он отхлебнул чай и развернул газету.
  Тохта подумал и прищурил глаза. Нравоучения Дарина по поводу того, как он должен есть, ему порядком надоели. Пора было положить этому конец.
  - Ну, если тебе так хочется...
  Он вспрыгнул на табурет, пододвинул тарелку.
  Посмотрел, как Дарин откусывает кусок сосиски, намазанной горчицей, и передернулся от отвращения. Что тут едят, что едят! В голове не укладывается...
  Предквушая прекрасный завтрак, нырнул под стол, из-за корзины с яблоками, вытащил припрятанную накануне жирную молодую крысу и шмякнул на тарелку. Вот. Все, как у людей.
  Чтоб окончательно сразить Дарина манерами, отыскал на столе вилку и с размаху воткнул в брюхо крысе. Теперь можно есть. Вонзил острые зубы в сочное мясо и глаза от удовольствия прикрыл: вот это еда, так еда! Не то, что сосиски из пачки...
  Он прожевал лакомый кусок, облизнул мордочку и только теперь бросил хитрый взгляд на парня, остолбенело сидевшего напротив. Что?! Хотел, чтоб кобольд ел за столом, как люди? Получай!
  А тот вдруг вскочил, опрокинув стул, и опрометью бросился в ванную.
  Черезвычайно довольный собой Тохта отодрал крысиную лапку, сунул в пасть, захрустел косточками, прислушиваясь к странным звукам, доносившимся из ванной. Вот так-то. Теперь кое-кому не скоро захочется кобольда повоспитывать...
  От крысы уже почти ничего не оставалось, когда Дарин вернулся. Был бледен и на кобольда и на стол старательно не смотрел.
  Молча убрал в холодильник масло, колбасу, недоеденный бутерброд отправил в мусорное ведро, тарелку, на которой еще недавно лежала вкусная крыса, тоже бросил в ведро, даже вылизать не позволил.
  Тохта, вытаскивая из зубов застрявшие кусочки мяса, с сожалением проводил тарелку взглядом, но ничего не сказал.
  - Знаешь что, - проговорил, наконец, Дарин, по-прежнему не глядя на кобольда. - Ты это... колбасу на полу можешь есть. А все остальное - на балконе. Только давай так договоримся: крыс своих лопать станешь, когда меня дома не будет. Ясно?
  Тохта кивнул.
  
  Дарин наскоро навел на кухне порядок. Наведение порядка заключалось в том, что грязная посуда сваливалась в мойку, где и лежала до тех пор, пока очередная гостья, заглянувшая на огонек, не изъявляла желание ее помыть. Гостьи заглядывали частенько, так что мытьем посуды Дарину особенно утруждаться не приходись.
  Сидя на пороге, Тохта наблюдал, как парень налил чаю в большую синюю кружку, бухнул туда пять ложек сахару, прихватил свежую газету и отправился на балкон. Кобольд же на минутку задержала на кухне, делая вид, что ловит в шерсти блоху: на самом же деле, его беспокоила припрятанная за холодильником крыса. Место для хранения такого лакомства было какое-то ненадежное и крысу надлежало немедленно перепрятать. Покончив с этим, Тохта проскользнул на балкон и устроился на пачке старых журналов: отличное место, ты весь двор видишь, а тебя - никто и не заметит!
  - Так, - сказал Дарин, отхлебывая чай и разворачивая газету бесплатных объявлений. - Тохта, мы опять банкроты. Наличных у нас, блин, совсем чуть-чуть осталось, только на еду, а деньги за тот перевод, что я вчера делал, только на следующей неделе будут.
  Кобольд задумался.
  - Сколько осталось? Да, негусто... в первую очередь, едой запастись надо. Пельменей купи, они недорогие, - деловито посоветовал он. Мало-помалу бывший меняла начинал ориентироваться в финансовых нюансах нового мира и постигать покупательскую способность здешних денег. - И колбасы лекарской... тьфу ты, тролль меня задери, докторской!
  Дарин кивнул.
  - Ладно. Только запомни, пельмени, прежде, чем есть, варить надо. Понял? Варить, а не грызть морожеными, забившись за диван!
  Кобольд презрительно тявкнул.
  - Еще чего, варить...
  Дарин посмотрел на верхушки тополей, подумал.
  - И куда деньги уходят? Вроде, ничего особенного не покупаем. Работу мне искать надо, вот что.
  - Зачем?
  - Затем, что с прежней-то меня турнули давно... наверное, за прогулы, - Дарин вздохнул. - Не буду же я объяснять, что целый год в другом мире жил? Меня в психушку сразу оформят, - он пошуршал газетными страницами. - Ладно, деньги-то мы заработаем, только надо бы нам экономнее как-то, а?
  - Экономней? - понимающе переспросил Тохта. - Вот что я скажу: перво-наперво, перестань девиц кормить, тех, что в гости к тебе являются! Они что, обедать сюда приходят?
  - Ну... - Дарин сделал вид, что очень заинтересовался какой-то статьей в газете. - Вообще-то, не совсем...
  - Вот именно! А что получается?! Едят и едят! Едят и едят! Никаких припасов не хватит. Вот вчера...
  - А что вчера? - Дарин опустил газету. - Симпатичная девушка... кстати, как она тебе? Она и не ела ничего,
  я ее только чаем напоил.
  - Бутерброд с колбасой, - деловито принялся перечислять кобольд. - Кусок сыру, творог, котлету, а когда ты отвернулся, еще печенье из вазы стащила. Я с балкона видел отлично!
  Он уставился на Дарина.
  - Да? - удивился тот и задумался. - А она говорила, что на диете сидит.
  - На диете? - подозрительно спросил Тохта. - Это что такое?
  - Это когда ничего не едят, чтоб стройной быть. Фигуру берегут.
  Кобольд понимающе кивнул.
  - Как же! Это они дома у себя ничего не едят. А как в чужую нору заявятся, так и давай припасы уничтожать! Хуже голодного гоблина!
  Он вытер нос лапой.
  - Девицы в вашем мире - страшно прожорливые существа! Не корми их, а то не выгонишь потом! Гляди, поселится у тебя в норе такая обжора и...
  Дарин отмахнулся.
  - Не поселится, - твердо сказал он. - Слушай, Тохта, а мы вроде договаривались, что когда ко мне гости приходят, ты будешь из дома сваливать?
  - Я на балконе сидел, - буркнул кобольд. - Она меня не видела. Зато мне отлично все видно было: и как она бутерброд ела и как вы потом...
  - Ладно, ладно, - поспешно перебил его Дарин. - Я понял. Буду теперь следить, чтоб не ели ничего. Замок на холодильник повешу. Или капкан в кухне поставлю...
  Тохта начисто лишался чувства юмора, когда дело касалось еды и денег, поэтому предложение Дарина его обрадовало.
  - Вот именно! - горячо подхватил он. - Капкан! Или замок! Надо обязательно купить!
  Дарин отхлебнул чай и снова уткнулся в газету.
  - Не на что пока покупать, - сообщил он. - Какой попало капкан на кухню не поставишь, туда покрупней нужен, как на медведя. А это дорогое удовольствие...
  Тохта повозился на газетной пачке, выглянул во двор: на лавочке под тополями сидела женщина с пушистым белым котом на руках. Женщина кобольда, понятное дело, не заинтересовала, зато большой раскормленный кот - очень даже. Усилием воли Тохта взял себя в лапы и приказал сам себе думать не о жирном нежном кошачьем мясе, а о деньгах.
  - Хочешь, не хочешь, - сказал он, одним глазком все же покосившись на кота. - А придется еще раз нашу спецоперацию проворачивать! Как на это смотришь?
  Дарин опустил газету на колени.
  - Никак не смотрю.
  - Почему?
  - Потому, - отрезал парень. - Доиграемся, попадешься ты когда-нибудь с этой спецоперацией! Что тогда делать будем?
  Кобольд заворчал.
  - Не попадусь. А ты же сам говорил: деньги нужны! На еду, на капкан медвежий. И за нору тебе платить пора, вчера квитанцию под дверь подсунули, видел? Не заплатишь - выселят!
  - Да знаю я... - проворчал Дарин. - Но за тебя опасаюсь.
  Тохта осторожно просунул мордочку сквозь прутья и выглянул во двор: женщины с котом уже не было.
  - Ничего, не опасайся! Это что за газета у тебя? С этими... как их? С объявлениями?
  Дарин кивнул.
  - Она самая.
  Он посмотрел на кобольда, подавил вздох и принялся переворачивать страницы.
  - Так, спецоперация, спецоперация... блин, в последний раз мы это делаем, понял?
  Тохта небрежно отмахнулся. Из-за пачки газет он вытащил ярко-красную футболку - подарок Дарина - и принялся придирчиво ее рассматривать. Сам Дарин футболку эту не носил, не любил красного цвета, а Тохта как увидел - так и подумал, что пора бы уже его лохмотья, в которых он из Лутки прибыл, выкинуть и обзавестись новыми. Дождался, пока Дарин из дома уйдет, перерыл в его шкафу все вещи и отыскал что надо: отличную тряпку подходящего цвета. Кобольды красный цвет обожают, это все знают. А Дарин, когда вернулся, только плечами пожал и сказал, что футболку ему на какой-то презентации вручили и что если она Тохте нравится, то кобольд может делать с ней все, что заблагорассудится.
  Тохта потянулся за ножницами.
  - Где-то тут был купон бесплатного объявления... а, вот он! Сейчас заполню и сегодня же отнесу в редакцию. Можно, конечно, почтой послать, но когда сам приносишь - публикуют быстрее. Почтой-то когда еще дойдет. Странно, - Дарин пожал плечами. - И почтампт и редакция - на одной улице, а письмо неделю идет.
  Он нашарил на столике ручку.
  - Ну, пишем, как обычно: "Предложение только для состоятельных людей"... кому не понравится себя состоятельным считать, а? "Только для состоятельных людей и владельцев загородных домов. Продается экзотическое африканское животное, лучшее украшение вашего личного зоопарка".
  Дарин взглянул на Тохту и отложил ручку.
  - Знаешь, не лежит у меня к этому душа. Давай лучше я в турбюро зайду и снова парочку переводов возьму? Они быстро заплатят...
  - Дальше пиши! - приказал кобольд, не отрываясь от своего важного занятия: он увлеченно кромсал ножницами футболку. Кромсалось вкривь и вкось, но Тохта был очень доволен - отличные лохмотья получаются! Смущала его только белая рекламная надпись на груди, ну, да ладно, это не беда.
  - У толстосумов мода сейчас такая: построить дом за городом, а при нем - вольеры со зверушками, - ворчал Дарин, нехотя заполняя купон объявления. - Выделываются друг перед другом: кто крокодилов заведет, кто кенгуру. Один даже пингвинов привез, я по телевизору в местных новостях видел! Но крокодилами, павлинами да обезьянками нынче уж никого не удивишь. То ли дело, когда в вольере совершенно новое, неизвестное науке африканское животное сидит! За такое не жаль и денег отвалить! Перед друзьями, опять же, похвастаться...
  - Точно! - кобольд в возбуждении облизал мордочку. - Золота отвалят - кучу! Мне - третью часть, как всегда. Странные у вас тут деньги - бумажные, кому скажи, засмеют! Ну, да деньги - они всегда деньги!
  - Это точно, - согласился Дарин.- Дальше пишу, как обычно: "Экзотическое африканское животное имеет сертификат Африканского королевского зоопарка и справку ветеринарного контроля". Ну, справку я на компьютере вечером сделаю, сертификат - тоже. Фотографию короля найдем в Интернете, - он посмотрел на Тохту, тот кивнул. - Надо только настоящего монарха отыскать, а я то я в прошлый раз снимок нашего губернатора на сертификат поставил. Покупатель все удивлялся, что африканский король на нашего губернатора похож. "Вылитый губер, говорит, только в короне".... - Дарин отложил ручку и аккуратно вырвал страницу с купоном. - Надеюсь, эта продажа пройдет отлично...
  - Как и все остальные! - тявкнул Тохта. Он отложил ножницы и напялил на себя красные лохмотья - новехонькие, яркие. - А здорово мы придумали, правда? С продажей-то?
  - Правда, правда...
  Кобольд одернул одежку и прошелся перед Дариным - тот заполнял купон и сосредоточенно грыз колпачок ручки.
  - Ну, как? - подчеркнуто скромно спросил Тохта. - А? Как?
  Дарин поднял голову, посмотрел на надувшегося от гордости кобольда, наряженного в красную футболку с написью "Кока-Кола" на груди и прикусил губу, чтоб сдержать смех.
  - Отлично! - поспешно сказал он. - Класс!
  - Ага, - довольно отозвался Тохта. - А насчет оперции - ты меня продаешь, а дальше - как обычно: в первую же ночь я удираю.
  - В прошлый раз мужик решил, что тебя воры украли, - сообщил Дарин, припомнив покупателя: владельца сети казино, который радовался "экзотическому африканскому животному", как ребенок. - Перекусили, говорит, ночью стальную цепь клещами и своровали редкого зверя! Чуть не плакал.
  - Клещами... - проворчал кобольд. - Для меня цепь зубами перекусить - минутное дело...
  Он демонстративно оскалил клыки.
  - Ты осторожней там, - серьезно предупредил Дарин.
  - Не в первый раз, - самоуверенно сказал Тохта. - Потом, как сбегу, через недельку можно еще одно объявление дать: "Нашелся экзотический зверь, верну за большое вознаграждение"
  - Нет уж, - решительно проговорил Дарин. - Завязываем со спецоперациями, понял?
  Кобольд не ответил.
  - Тохта, ты меня слышишь?!
  - Слышу, слышу... спецоперации - это тьфу, ерунда. Если кобольд сбежать захочет, ничто его не удержит. Ошейник надевать, вот что противно! - он угрюмо покосился на новенький ошейник с заклепками, что валялся в углу балкона. - Большего позора и представить трудно... кобольды не носят ошейники, подобно собакам!
  Тохта презрительно фыркнул.
  - Дай слово, что в Лутаке ты никому не расскажешь об этом! - угрюмым голосом потребовал он.
  Дарин поднял голову.
  - О чем?
  - О том, что я носил ошейник!
  Дарин откинулся на спинку старого кресла, посмотрел на летнее небо, на зеленые кроны тополей.
  - В Лутаке... - проговорил он и вздохнул. - Между прочим, сегодня ровно месяц, с тех пор, как мы... как я вернулся.
  Кобольд покосился на него рубиновым глазом.
  - Это ты - вернулся, - буркнул он. А я - нет.
  Он сполз с газетной пачки, лег на пол и положил голову на лапы. Сердце так защемило от тоски, что даже слезы навернулись.
  - Домой хочу, - пробормотал Тохта. - Домой...
  Дарин снова вздохнул: ему было жаль приятеля, но как ему помочь - он не знал.
  - Пива хочешь? В холодильнике одна бутылка осталась.
  - Давай, - мрачно сказал Тохта.
  
  Когда Дарин скрылся за дверью, кобольд поднял мордочку и снова принюхался к воздуху. Осень, близкая осень... как хорошо теперь в Лутаке! Тепло, тихо, по ночам со старых яблонь падают спелые яблоки, возле родного болота пахнет сыростью, землей... лягушки квакают...
  Тохта зажмурил глаза, погружаясь в воспоминания, но как следует погрузиться ему не удалось: с кухни раздался истошный вопль Дарина.
  - Тохта! Это еще что?! Что?!
  Кобольд встал, встряхнулся, как собака и не спеша потрусил на кухню. На пороге кухни уселся на задние лапы, передние скрестил на груди и спокойно взглянул на Дарина.
  - Ну, крыса, - хладнокровно промолвил Тохта. - Хорошая свежая крыса. И что?
  - А то! Почему она здесь? - заорал Дарин, тыча пальцем в недра холодильника. Поверх пакетов с колбасой и свертков с сыром, лежала окоченевшая тушка крысы и черные глаза грызуна взирали на Дарина философски и отрешенно. - Мы же договаривались! Ты обещал не пихать больше в холодильник эту мерзость! А сам - положил! Блин! Теперь все выкидывать!
  Кобольд насупился. Он отпихнул Дарина, сунулся в холодильник и сдернул крысу с полки..
  - Почему твоя еда может тут лежать, а моя - не может? - сердито спросил он. - У себя в норе я позволил бы тебе хранить еду где угодно! Друг, называется! - прибавил он уничижительно.
  - Ну, знаешь... - начал было Дарин, но Тохта презрительно фыркнул и, волоча крысу за хвост, ушел на балкон. Там он, предварительно оглянувшись по сторонам, припрятал крысу за пачку старых журналов, прикрыл сверху газеткой, вспрыгнул в кресло и подняв мордочку, стал принюхиваться к ветру. На душе стало совсем погано.
  Хлопнула, дребезжа стеклом, балконная дверь. Появился Дарин, сел на пол, рядом с кобольдом, обхватил колени руками.
  - Ладно уж, - не глядя на Тохту, сказал он. - Засунь эту дря... свою еду в полиэтиленовый пакет, потом заверни в бумагу и скотчем заклей. Потом еще один пакет. Тогда можешь и в холодильник. Только на нижнюю полку клади, где овощи.
  Тохта недовольно покосился на него.
  - Обойдусь, - хмуро буркнул он.
  Дарин помолчал.
  - Обиделся?
  - Нет. Домой хочу, - отозвался кобольд. - Домой, в Лутаку.
  - В Лутаку, - задумчиво повторил Дарин. Он смотрел прямо перед собой, но видел не соседнюю пятиэтажку, не двор, где на лавочках сидели молодые мамаши с колясками, а узкие улочки, залитые горячим солнцем, дома из серого песчаника, увитые плющом, бухту и яркие пестрые паруса. - Да... узнать бы, как там Дадалион... беспокоюсь я за него.
  - И Фендуляр, - добавил Тохта.
  - И Фендуляр. А Басиянда куда делся, интересно?
  Кобольд оскалил зубы.
  - Уж этот нигде не пропадает!
  - Наверное, вернулся к Меркателю...
  Дарин улыбнулся своим мыслям.
  - Эх, в Морское Управление бы сейчас сходить, с Барклюней поболтать, капитана Солоку найти... с Попуцием повидаться, опять же...
  Он вытащил из-под футболки амулет на длинной цепочке. В прозрачном горном хрустале медленно закружились золотые пылинки.
  По шкуре кобольда продрал мороз.
  - Убери его, - коротко велел Тохта.
  - Почему?
  - Это амулет драконов.
  - Боишься? Даже здесь?
  Кобольд потер лапкой мордочку.
  - Все кобольды боятся драконов, - рассудительно промолвил он. - Всегда и везде. Не только кобольды, конечно.... Их все боятся. И драконы чувствуют это.
  - Как?
  Тохта вздохнул: разговор становился ужасно неприятным.
  - Они имеют те же чувства, как и все остальные существа, люди, например: зрение, слух, обоняние... и так далее. Конечно, и слух и зрение у драконов совершенно особенные - они слышат, как с дерева лист падает! Из-под облаков видят, как букашка ползет! Но есть и еще кое-что...
  Кобольд помялся:
  - Они умеют мысли и чувства другого существа читать. Только взглянет на тебя - и все твои мысли...
  - А чувства?
  - То же самое, - мрачно ответил Тохта. - Страх, гнев или радость - мигом обнаружат, даже если ты и виду не подаешь. А еще они умеют навевать страх, они же чародеи. Потому с ними и сражаться почти никто не может. Какое уж тут сражение, когда лапы от ужаса подгибаются... все! - решительно сказал он. - Не буду больше об этом говорить!
  Дарин хмыкнул.
  - Тохта, откуда тут драконы? В нашем мире магические существа появиться не могут. В каком-то смысле, этот мир - лучшее место, где можно хранить такие вот амулеты. Уж тут до них никто не доберется.
  - Вот и спрячь подальше, - проворчал Тохта. - А я, как только на него взгляну, так вспоминаю все, что мне известно о Риохе. Шерсть дыбом!
  - Это тот дракон? Карающий меч Фиренца? Человек, в зеленом плаще с золотой пряжкой?
  - Он самый, - кобольд нервно дернул хвостом. - Который появляется только для того, чтобы убить кого-нибудь.
  Дарин задумчиво рассматривал амулет.
  - Убить? Он скажет что-нибудь, типа: "Умри, несчастный"?!
  Тохта потер лапой мордочку.
  - Вряд ли. Он не снисходит до разговоров, просто делает свое дело и исчезает, - кобольд покосился на амулет. - Зачем ты его носишь?
  - Как память, - просто сказал парень, убирая амулет под футболку.
   - Прекрасно, - кисло сказал кобольд. - Но, по крайней мере, мне его показывать совсем необязательно.
  Они помолчали.
  - Удивительное дело, - медленно проговорил Дарин. - Меня тут не было год. Ну, что такое год? Многое ли за это время изменится? Но... - он вздохнул. - Все вокруг кажется каким-то... каким-то странным. Как будто чужим. Но ведь не мог мой мир измениться за такой короткий срок?
  Кобольд подумал.
  - Это не мир изменился, - проговорил он, снова растянувшись на полу. - Это ты изменился.
  Тохта посморел сквозь балконную решетку.
  - А время-то у нас Лутаке совсем иначе идет, - заметил он. - Тут - месяц, а там, небось, пара дней всего и прошла...
  Они некоторое время сидели молча, потом Дарин решительно тряхнул головой и поднялся.
  - Ладно, чего сидеть... пойду в редакцию, объявление отнесу. А ты?
  - В норе сидеть буду, - ответил кобольд, прыжком перебираясь в кресло.
  В комнате зазвонил телефон.
  - Опять, - обреченно сказал Дарин. - Опять кто-то номером ошибся! Неудачный у меня телефонный номер, блин! Всего на одну цифру от справочной вокзала отличается, вот народ и трезвонит круглый день, вместо того, чтоб повнимательней приглядеться...
  Он снял трубку.
  - Приветствую, желаю процветания... тьфу, ты! Здравствуйте! Нет, не справочная. Вы позвонили в диспетчерскую Скорой психиатрической помощи. Минуточку, у нас на пульте высветился ваш номер телефона и домашний адрес. Бригада психиатров уже выезжает, ожидайте через несколько минут. Да... что? Кто говорит? А это главный врач с вами говорит. Что значит "ой"? Да, профессор кафедры психиатрии... Что значит, не надо? - Дарин подпустил в голос начальственные нотки. - Психиатров не надо? Нет, вызов я отменить не могу, специалисты уже выехали. Кстати, расценки на наши услуги сильно поднялись, что делать, рынок, понимаете ли, рынок! Мы живем в сложное время! Так что приготовьте денежки и ждите санитаров. Вы сами сдаваться будете или кого-то из близких оформить желаете? Что значит, не туда попали? Попали именно туда. Не кладите трубку, иначе мы будем вынуждены послать к вам еще одну бригаду. Опишите пока симптомы... уже видите зеленых человечков? Нет? Ничего, увидите, я обещаю!
  На этом разговор, видимо, прервался, потому что
  Дарин вдруг расхохотался, положил трубку и направился в прихожую.
  Через минуту Тохта услышал, как хлопнула входная дверь.
  
  Город, в котором жил Дарин, был расположен на берегу большой реки. В городе имелся прекрасно отреставрированный исторический центр, парк с колесом обозрения, которым жители гордились: каждый желающий, купив билет, мог полюбоваться из кабинки колеса на широкую реку, луга и поймы, на дальние горы и синие леса. А если посмотреть в другую сторону, то можно было увидеть весь город, как на ладони: широкие улицы, старинные здания, парки, скверы, многоэтажная окраина и новостройки.
  Дарин прошел тихой улочкой и свернул к городским прудам с фонтанами, с цветниками вдоль берега. Объявление о продаже "экзотического зверя", диковинки, что предназначалась для состоятельных людей города, необходимо было собственноручно нести в редакцию газеты "Вечерний проспект", что располагалась на бульваре. Идея "спецоперации" Дарину черезвычайно не нравилась, но Тохта, который ее придумал и несколько раз блестяще осуществил, был уверен, что и в этот раз все пройдет без сучка, без задоринки. И чем больше Дарин слышал разглагольствования самоуверенного приятеля, тем больше утверждался в своем мнении: со спецоперациями пора завязывать.
  Погруженный в свои мысли, он свернул на бульвар. В траве шныряли бесстрашные черные белки, выискивали в траве орехи, на лавочках играли в шахматы пенсионеры.
  Редакция находилась в сером кирпичном трехэтажном здании, а бесплатные объявления, как Дарин знал совершенно точно, принимали в кабинете на первом этаже. Он уже поднимался по ступенькам, как дверь вдруг с грохотом, распахнулась и оттуда пулей вылетела невысокая темноволосая девушка. За ней неторопливо шел светловолосый парень.
  - Шевелись быстрей, - нетерпеливо командовала девушка. - Заводи свою таратайку, клиент ждет!
  - Таратайка... пешком сейчас пойдешь, ясно? А клиент-то кто?
  Дарин невольно поискал глазами "таратайку", заметил под деревом старую побитую "японку" и поднял брови: определение "таратайка" подходит к ней как нельзя лучше. Когда-то машина, наверное, знала лучшие времена, но сейчас, когда молодость ее была далеко позади, "таратайке" больше всего хотелось мирно дремать где-нибудь на тихой свалке, в компании таких же ветеранов. Однако, судя по всему, отдых на свалке светил ей не скоро.
  - Ликеро-водочный комбинат "Заря",- ответила девушка, изо всех сил дергая ручку дверцы.
  - Заря-шморя... - пробурчал парень. - Не дергай, отвалится! Осторожней надо!
  Он с большими предосторожностями открыл дверцы автомобиля.
  - Садись, поехали...
  Уехать они не успели.
  На первом этаже с треском распахнулось окно, высунулся темноволосый, модно постриженный человек в дорогом кожаном пиджаке, в галстуке, сбитом набекрень, и заорал во все горло, обращаясь к девушке:
  - Стой! Стой? А где текст сухарно-бараночному комбинату? Готов?
  - Готов, готов... в общих чертах, - уклончиво ответила девушка и поспешно нырнула в машину.
  - А где он? - снова завопил брюнет. - Где?
  Машина задребезжала, забренчала, и, укатила, оставив после себя синее облако гари.
  Брюнет с досадой стукнул кулаком по подоконнику, громко выругался, потом спохватился и взглянул на парня.
  - Добрый день!
  - Приветствую, желаю процвета... тьфу, ты блин!
  - Вы к кому, молодой человек? - светским тоном поинтересовался он, поправляя галстук.
  - Я.. вот... - Дарин вытащил из кармана купон. - Объявление хочу дать.
  - Прошу! - человек сделал приглашающий жест и исчез в окне.
  Дарин проводил его недоуменным взглядом. Не успел он и шагу сделать, как брюнет снова показался в окне.
  - Заходите! - бодро скомандовал он. - Смелее!
  Дарин поднялся на крыльцо и открыл дверь.
  - Ну и контора, - пробормотал он вполголоса. - Не редакция, а сборище городских сумасшедших!
  
  Покончив с делами, Дарин побрел по бульвару, потом свернул на боковую тихую улицу. Засунув руки в карманы, он пинал перед собой маленький гладкий камешек и сосредоточен размышлял.
  Мысли были самые неожиданные, и Дарину очень хотелось в них разобраться. Понять, например, почему почти каждую ночь ему снится Лутака, снится так явственно, что, проснувшись, он отчетливо слышал, как бьет в берег тяжелая морская волна и кричат чайки. Осознать, что прежний этап его жизни закончен, что началась новая жизнь, и в ней нет места ни болтливым зеркалам, ни призракам-предсказателям, ни говорящим русалкам, и что можно сколько угодно вспоминать Дадалиона, приятеля Барклюню, чародея Попуция и "скоростную крысу" Пулиса - увидеть их больше не удастся. В этом мире нет места волшебству.
  Да, но кобольд?
  Вспомнив о Тохте, Дарин вздохнул.
  Он пнул камешек так, что тот отлетел далеко на обочину и побрел дальше, снова перенесясь мысленно за тысячу миров отсюда.
  На углу улицы Дарин вдруг остановился. Нахлынуло странное чувство нереальности всего происходящего. В лицо повеял самый настоящий морской ветер, пахнущий солью, водорослями, солнцем. Казалось, что прямо за углом, вместо современного города, предстанет совсем иная картина: вымощенные камнем улицы, площадь, полная народа, крепостная стена.
  Дарин постоял немного, подумал - и шагнул вперед.
  ... Конечно, никаких чудес не произошло. За углом была другая улица, хорошо знакомая ему с детства: с белым особняком самой старой аптеки города, с затейливыми башенками кукольного театра и трамвайной остановкой. Правда, появилось и кое-что новое: продуктовый магазин с двусмысленным названием "Последний ужин" и маленькое кафе "Мечта" - раньше их не было.
  Дарин толкнул стеклянную дверь кафе - внутри было совершенно пусто, лишь за столиком возле окна сидел официант: молодой парень с длинным лицом и бровями домиком, очень похожий на грустного Пьеро.
  - Приветствую, желаю процве... тьфу, ты, блин! Здорово!
  Официант кивнул, печально разглядывая неожиданного посетителя.
  - Пиво есть? В бутылках? Холодное?
  Официант, не меняя положения, ткнул пальцем в угол.
  - Вот, в холодильнике возьми, - меланхолично произнес он.
  Дарин поколебался, потом пожал плечами и направился к высокому стеклянному холодильнику, стоявшему за стойкой бара.
  - И мне заодно принеси, что ли, - услышал он. - Со второй полки возьми, там самое свежее стоит.
  Пиво действительно оказалось свежим и в меру холодным. Дарин долго сидел в пустом кафе, за одним столиком с погруженным в пучины меланхолии
   официантом, оба они молчали, думая каждый о своем, и молчание, странным образом, объединяло их.
  Потом Дарин отодвинул пустую бутылку и поднялся.
  - Ладно, пора мне, - сказал он.
  Официант кивнул.
   - Бывай, брат, - печально сказал он и отсалютовал бутылкой. - Заходи, если что.
  
   Глава - 2.
  Рано утром кобольд приоткрыл дверь, прислушался: на лестнице царила тишина. Он выскользнул на площадку: есть хотелось так, что в животе урчало, однако старые запасы, спрятанные в квартире Дарина, Тохта решил пока что не трогать. Пусть себе лежат, с запасом и на душе как-то спокойнее.
  Бесшумной тенью, прижимаясь к стенам, метнулся по ступеням вниз. Но как ни спешил, а в подъезде, возле входной двери все же задержался на секундочку. Тут, у входа в логово, инстинкты кобольда настоятельно требовали соорудить хорошую ловушку. Лапы у Тохты так и чесались: не терпелось приступить к делу, но Дарин, узнав об этом, ловушку строить строго-настрого запретил. Тохта помялся, повздыхал, но делать нечего: дал слово Дарину, пообещал, а обещания выполнять нужно. Поэтому - никаких ловушек, разве что парочку кирпичей прямо у входа положить?
  Сказано - сделано! И кирпичи в подвале нашлись, и даже не парочка, а гораздо больше. Пришлось, конечно, время потратить, но зато теперь, как только злоумышленник в полутемный подъезд зайдет, то непременно запнется и растянется - вот так-то! Никто не проберется незамеченным к норе кобольда!
  Полюбовавшись на свою работу, Тохта шмыгнул за дверь и через минуту уже оказался в подвале.
  Огляделся.
  В Лутаке, конечно, таких роскошных подвалов не сыскать. Это ведь не подвал, а сокровищница дракона: крыс-то, крыс сколько! Иной раз и кошки заходят - тоже неплохо. Хотя, бездомные кошки не слишком упитаны, но ведь иногда и разнообразия в пище хочется.
  Тохта рысцой пробежал в глубину подвала, нырнул под трубы, обогнул груду поломанных ящиков, остановился и прислушался. Вдруг неподалеку зеленые глаза вспыхнули: вот оно, кошка! Отлично!
  Он затаился, следя за приближающимся зверьком, а как кошка подошла ближе, бесшумно прыгнул, сомкнул острые зубы на кошачьем загривке и встряхнул хорошенько. Хрустнули позвонки и тельце кошки обмякло. Кобольд положил добычу на землю и снова принюхался. Возле груды заплесневелого мусора копошилась крупная крыса - Тохта ее не видел, зато чуял прекрасно. Он осторожно прдкрался, с силой оттолкнулся задними лапами и прыгнул. Через мгновение тушка крысы лежала рядом с кошкой, а кобольд с довольным видом облизывал морду: охота удалась! Можно приступать к завтраку. Он поколебался, потом решил сначала расправиться с крысой, а кошку хорошенько припрятать: надо и о завтрашнем дне подумать.
  Перекусив, прихватил в зубы добычу, потрусил к выходу, пробежал возле стены дома, взлетел по балконным решеткам и сноровисто закопал тушку в старые газеты. Посидел подумал и решил перепрятать: утащил в маленькую каморку, что возле кухни была.
  Дарин еще спал и Тохта, вернувшись в комнату, выскользнул на балкон. Только хотел прыгнуть в кресло, как телефон затрезвонил, так резко и громко, кобольд от неожиданности подпрыгнул и зашипел.
  Парень, не разлепляя глаз, нашарил трубку.
  - Алло...
  В трубке заверещал чей-то голос.
  - Нет, это не справочная вокзала, - ответил Дарин, уже вполне проснувшись. - Вы попали на радиостанцию "Наш город", в прямой эфир! Да, конечно, вас все слышат! Нет, привет родственникам потом передадите. Как вы знаете, сегодня день рождения губернатора края и наша радиостанция проводит конкурс на лучшее поздравление! Кто? Губернатор? Конечно, слушает!
  Прочитайте, пожалуйста, для него какое-нибудь стихотворение. Только громко и с выражением... что? Какое? " Я помню чудное мгновенье. Передо мной явилась ты"? Это вы про губернатора? Да, подходит. Можно и такое... только вы читайте так: "Передо мной явился ты"! Да, я думаю, ему понравится, Пушкин все-таки...подождите, не бросайте трубку!
  Но трубку видимо все-таки бросили, потому что
  Дарин вдруг захохотал и вскочил на ноги.
  - Тохта, у нас сегодня дел - выше крыши! С утра на набережную сходить надо, там у меня с друзьями встреча, деньги за перевод мне передать должны. Это раз. Насчет работы поговорить - это два. Нужна работа, а то с голоду помрем! Сам понимаешь, не можем же мы тебя, как африканского редкого зверя постоянно продавать? Рано ли поздно вычислят нас!
  - Я с голоду не помру, - буркнул кобольд и облизнулся при мысли о подвале и крупных откормленных крысах.
  - Ты-то может и не помрешь, а я - запросто, - не согласился парень.
  Тохта вздохнул. Делиться едой он не любил, но делать, похоже, было нечего. Он почесался и нехотя проговорил:
  - Могу тебе крысу принести.
  Подумал, попенял сам себе за неумеренную щедрость и поправился:
  - Половину крысы.
  Но Дарин, к большому облегчению Тохты, от угощения отказался и скрылся в ванной.
  Зашумела вода.
  Тохта направился было на кухню, но тут снова затрезвонил телефон.
  Кобольд воровато оглянулся на дверь ванной и на цыпочках подкрался к телефону. По какой-то неведомой причине, этой штуки он опасался меньше, чем холодильника или микроволновки: может быть, потому, что аппарат казался ему хоть и странным, но вполне безобидным. Тохта приложил трубку к уху, точь-в-точь, как это делал Дарин и прислушался: там что-то потрескивало и шуршало. Кобольд повертел ее в лапах, подумал и лизнул пластмассу. Вкус у говорящей трубки был - хуже не придумаешь.
  - Алло! - выкрикнул вдруг раздраженный женский голос. Кобольд подпрыгнул от неожиданности и чуть не выпустил трубку из лап. - Это справочная вокзала?
  Тохта поспешно припомнил, как развлекался в таких случаях Дарин и откашлялся:
  - Вы позвонили в логово дракона, - важно сообщил он. - С вами разговаривает самый настоящий дракон. Можете ужасаться. Он порядком проголодался и не прочь закусить.
  В трубке повисло озадаченное молчание. Потом голос переспросил:
  - Кто? Кто?
  - Дракон! - повторил кобольд, досадуя на несообразительность человека. - И он не против сожрать кого-то. Имейте в виду, он питается только девственницами, а всех остальных...
  - Псих какой-то, - раздраженно сказала женщина на другом конце провода и бросила трубку.
  Кобольд подумал, посмотрел на телефон, потом - на трубку, из которой доносились длинные гудки, и осторожно пристроил ее на место. Ему было совершенно не понятно, почему Дарин, разговаривая по телефону, каждый раз так веселился.
  Было над чем подумать.
  Тохта вспрыгнул в кресло и только-только погрузился в размышления, как из ванной донесся такой вопль, который, без сомнения, издает только гоблин, столкнувшийся с драконом.
  - Тохта! Тохта!
  Кобольд вздохнул, сполз с кресла и поплелся в коридор. Дверь ванной с грохотом распахнулась, на пороге показался Дарин, придерживая обмотанное вокруг бедер полотенце.
  - Ну? - недовольно буркнул Тохта.- Что? Что ты вопишь, будто тебя пикси укусила?
  - Какая еще пикси?! - заорал парень. - Ты опять за старое? Уже и помыться спокойно нельзя?!
  - Почему нельзя? - искренне удивился кобольд.
  - Потому что... - Дарин сдерживался из последних сил. - Мыло у меня упало. Выскользнуло и отлетело под ванну. Я под ванной шарю, ищу мыло и натыкаюсь на... что это?
  Он сердито уставился на кобольда. Тот вздохнул.
  - Почему под ванной дохлая кошка валяется?! Откуда она там взялась?
  Тохта решил не опускаться до выяснения отношений: молча потрусил в ванную, вытащил трупик кошки и так же молча проследовал на балкон.
  - Выбрось! - велел Дарин, шлепая босыми ногами по линолеуму и наблюдая с порога, как кобольд прячет кошку за кресло.
  - Еще чего, - хмуро буркнул тот.
  - У нас не дом, а кунсткамера какая-то! Я уж и холодильник боюсь открывать и за диван заглядывать!
  Кобольд забеспокоился. За диваном была припрятана половина крысы, причем, лучшая половина!
  - Зачем ты за диван заглядываешь? - подозрительно осведомился Тохта.
  - Я не заглядываю. Я говорю, что боюсь туда заглядывать!
  - Это хорошо, - промолвил Тохта, однако, решил все же запасец перепрятать: люди, конечно, крыс не едят, но вдруг эта самая лучшая половина все же покажется Дарину аппетитной? Не то, чтобы жалко было, но все же...
  Пока он так размышлял, Дарин уже натянул художественно разодранные на коленях джинсы, черную футболку и скрылся в кухне.
  Кобольд шмыгнул следом и уселся на пороге. Дарин поставил чайник на огонь, направился к холодильнику, но вдруг, словно вспомнив что-то, заколебался.
  - Тохта, ты ничего туда не прятал? - осторожно спросил он. - Ну, я имею в виду...
  - Ничего, - недовольно буркнул кобольд, растягиваясь на полу, возле окна.
  Дарин осмелел, широко распахнул дверцу холодильника и оглядел полупустые полки.
  - Колбасы нет, масло кончилось, пельмени мы с тобой купить забыли. Ну и черт с ним, все равно после этой проклятой кошки и кусок-то в горло не полезет, - проворчал он, покосившись на кобольда. - Ладно. Пивка сейчас на набережной с друзьями попью - чем не завтрак? Вкусный и полезный!
  Он повеселел, захлопнул холодильник, выключил огонь под чайником и пошел в комнату - собираться.
  Кобольд поплелся за ним и вспрыгнув на диван, стал сосредоточенно наблюдать, как Дарин кидает в рюкзак записную книжку, пакетик орехов, сотовый телефон и прочую дребедень.
  - Ну, - сказал он, покончив со сборами. - А ты что ж? Дома останешься или со мной пойдешь?
  Тохта задумался. Шляться по городу среди бела дня он не любил, так не лучше ли остаться и, растянувшись на полу, поразмышлять о запасах, припрятанных по всей квартире Дарина, неторопливо обгладывая аппетитную крысиную лапку? Это бы хорошо, да вот беда: в последнее время все чаще на душе у него было тоскливо, так грустно, что хоть волком вой!
  Стоило остаться одному, как начинала грезиться Лутака, Привратная площадь со столиками кобольдов-менял возле стены, лес, уютная темная нора возле болота... от таких воспоминаний даже вкусная еда не спасала.
  - Набережная далеко? - хмуро спросил кобольд.
  - Рядом, - Дарин принялся искать ключи от квартиры. - По дороге газету куплю в киоске, погляжу, может, уж наше объявление вышло? Тогда начнем к спецоперации готовиться. Ох, и не хочется мне этим заниматься!
  Кобольд почесал лапой за ухом.
  Не знаешь, что и хуже: то ли дома оставаться и от тоски на стены выть, то ли ошейник напяливать и с Дарином отправляться.
  Ошейник...
  Кобольд оскалил зубы. Дарин-то, когда в первый раз ошейник домой принес, еще что-то про поводок и намордник сказать пытался, но Тохта таким взглядом на приятеля посмотрел , что тот сразу умолк и больше к этой теме не возвращался.
  - С тобой пойду, пожалуй... - угрюмо проворчал кобольд и поплелся искать проклятый ошейник, чтоб собаку изображать.
  Дарин отыскал, наконец, ключи и, прислонившись к дверному косяку, стал ждать Тохту, который шарил то под креслом, то за щкафом.
  Ошейник, подлый символ рабства, обнаружился за диваном. Там же нашлось еще кое-что: косточки пойманной и съеденной вчера кошки. Отличные косточки: свежие и до конца не обглоданные.
  Кобольд немного повеселел. Запихал их подальше за диван и воровато оглянулся на парня: опять раскричится, если увидит, а как жить без запасов, скажите на милость? У хорошего хозяина всегда кое-что на черный день имеется. Подумав, Тохта зубами отодрал обивку от дивана, запихнул туда кости и решил, как только вернется домой, устроить в диване небольшой склад: переложить туда половину тушки крысы, что за холодильником лежит. Кобольды - существа недоверчивые и потому знают твердо: необходимо время от времени перепрятывать запасы. Целее будут.
  - Скоро ты? - нетерпеливо окликнул Дарин.
  - Скоро, скоро, - пробурчал Тохта, вылез из-за дивана и смахнул пыль с мордочки. Сам, своими собственными лапами, застегнул на шее ошейник и поплелся в коридор. Там схватил со столика щетку и ожесточенно принялся зачесывать шерсть так, чтоб не было видно рожки: старался придать себе как можно более собачий вид, чтоб народ на улице не удивлялся. Рога, положим, удается в густой шерсти спрятать, а хвост? С ним что прикажете делать?
  Деваться некуда: пришлось стягивать с гвоздя попонку, специально для таких целей Дарином купленную. Натянул ее, со второй попытки застегнул, засунул под попону хвост и, содрогаясь от омерзения, взглянул на себя в зеркало.
  Собака, как есть собака!
  Да когда ж все это закончится?!
  
  ... До набережной добрались без приключений. Дарин специально выбирал тихие безлюдные переулки, кобольд трусил рядом, а если замечал прохожего, тут же проворно нырял в кусты.
  - В тюрбюро заглянем, потом приятелю позвоню, он репетиторством занимается, может, у него парочку абитуриентов одолжим, - вслух размышлял Дарин. - К экзамену подготовим...
  - На когда спецоперацию назначим? - деловито поинтересовался Тохта.
  Дарин задумался.
  - Далась тебе эта спецоперация... завязывать с этим делом надо! Чувствую, влипнем скоро! Как бы тебя по-настоящему не поймали!
  - Не поймают, - самонадеянно заявил кобольд и тут же щмыгнул в кусты: навстречу шла пожилая женщина с дачной тележкой. Кобольд дождался, пока человек отойдет подальше, и снова выскочил на тротуар.
  - А вдруг? Я тобой рисковать не хочу.
  Он остановился и принялся шарить по карманам.
  - Погоди-ка... вот киоск, видишь? - он ткнул пальцем в бело-голубую будочку. - Сейчас газету купим, может быть, наше объявление уже напечатали?
  Пока он покупал газету, Тохта сидел на обочине и с отвращением изображал из себя собаку. Получалось неплохо: пробегавший мимо пес сунулся было, выяснить, что за чужак появился на его территории, а через минуту уже удирал со всех четырех ног с поджатым хвостом.
  
  Появился Дарин с газетой в руке. Тохта потянул носом: запах бумаги и чего-то еще, Дарин говорил: типографская краска. Гадость эта краска, пахнет так, что того и гляди, чихать начнешь. Кобольд потер лапой нос и бросился догонять парня. А тот сунул сдачу в карман, на ходу развернул газету на полосе объявлений и быстро пробежал глазами.
  - Нашей объявки пока что нету, - сообщил он Тохте. - В следующем номере будет, наверное.
  Он перевернул страницу, потом еще одну и вдруг застыл, как вкопанный.
  Кобольд насторожился.
  - Что?
  Дарин с досадой выругался.
  - Накрылась наша спецоперация... - проговорил он, впившись глазами в строчки. - Медным тазом накрылась, а может, и чем похуже. Гляди-ка, какой-то гад статейку написал ... гм... о разных видах... гм... мошенничества. Черт, черт! Тут и про нас с тобой, Тохта! Не зря я говорил, что пора завязывать... примелькались мы! Эдак, нас скоро бить начнут!
  Кобольд заинтересовался.
  - Про нас? Читай!
  - Блинский фиг! Прочитаю, давай только в сторону отойдем.
  Он огляделся, заметил невдалеке скамейку и кивком указал на нее Тохте.
  Устроившись на спинке скамьи (кобольд подивился: отчего сидеть нужно было на спинке, поставив ноги на сиденье, но говорить ничего не стал - мало ли какие обычаи в чужой стране? Вот, в Пустынных королевствах, говорят, змеелюди в песок на ночь зарываются...), Дарин откашлялся и принялся вполголоса читать.
  - "Новый вид мошенничества появился недавно в нашем городе: торговля экзотическими и редкими животными. Не секрет, что состоятельные люди не прочь похвастаться дорогостоящими хобби: кто-то собирает картины, кто-то коллекционирует редкие автомобили, а кто-то приобретает для своих загородных домов редких представителей фауны. Будьте бдительны, господа толстосумы! С недавних пор, под видом африканского зверя доверчивым богатым людям за огромную сумму продается не опознанное пока животное. Только за последний месяц ловкий мошенник продал его несколько раз! Вот последний случай: получив кругленькую сумму за очередную продажу, ушлый продавец каким-то образом пробрался к вольеру, где содержался зверь, кусачками перекусывал металлическую сетку"...
  - Кусачками? Зубами! - небрежно сказал кобольд. - За одну минуту! А тебя там вообще не было, никуда ты не пробирался! Ты на улице ждал.
  - Дальше слушай... "освободив животное, жулик буквально на следующий день продал его снова, заработав на этом неплохие денежки". Черт, черт! - с досадой воскликнул Дарин. - Какая сволочь это написала?! - он вгляделся в мелкий шрифт. - "Криминальный корреспондент Игорь Хамер". Вот оно что!
  Парень с досадой скомкал газету и отправил в урну.
  - Чтоб его тролль сожрал, этого Игоря Хамера! Все, Тохта, сиди теперь дома, а на улицу - ни ногой! Пусть вся эта буча уляжется...
  Кобольд почесал лапой за ухом, подумал.
  - На что жить будем? - деловито осведомился он после небольшого раздумья.
  - Проживем, не бойся, - успокоил Дарин.
  Глаза кобольда блеснули рубином.
  - Значит, так. Будем экономить: пива не покупать - раз, девиц, что в гости приходят - не кормить - два! Понял?
  - Понял, - сказал Дарин и вздохнул. - Пойдем на набережную...
  ... На набережной, что тянулась вдоль широкой спокойной реки, Тохте бывать еще не доводилось. Впрочем, он о том и не жалел: тут ему не понравилось. Мало того, что народу полно, так еще и пахло отвратительно: людьми и человеческой едой, жареной, как кобольд тут же определил, в перекаленном растительном масле.
  Притаившись за кустом, Тохта ждал, пока Дарин обнаружит своих приятелей и подсядет к ним за стол.
  Приятели появлению Дарина шумно обрадовались, особенно длинная и тощая девица: тут же придвинулась к нему поближе и давай трещать, заглядывая в глаза. Кобольд тяжело вздохнул: как пить дать, заявится сегодня к ним в нору, проторчит весь вечер, да еще и последние припасы сожрет. Тощие - они прожорливые, как... как... тут Тохта вспомнил раба Басиянду и сердито дернул хвостом.
  Вскоре сидеть в кустах ему надоело, Тохта улучил момент и стрелой шмыгнул под стол. Осмотревшись и с трудом подавив желание цапнуть за ногу тощую девицу, осторожно высунул морду, и стал принюхиваться к ветру. С реки тянуло свежим запахом воды, рыбы, мокрой листвы. Захотелось оказаться на берегу: не море, конечно, не бухта в Лутаке, но все же, все же...
  Кобольд невольно погрузился в воспоминания: как-то там сейчас, дома? Небось, Дадалион волнуется, переживает... а Фендуляр? Кто теперь доверчивых купцов к нему приводить станет? А без болтовни с купцами заскучает призрак, захандрит... ну, поговорит, конечно, с зеркалом, если Дадалион его не продал до сих пор. А знакомый лепрекон, а нетопырь номер пять, что возле будочки на дереве дремал - небось, потеряли его, кобольда-менялу?
  Рядом с Тохтой что-то звякнуло. Он скосил глаза и увидел лежавшую на асфальте серебристую монету: кто-то из приятелей Дарина обронил. Сперва раззява шарил рукой по земле, надеясь отыскать монетку, потом наклонился и заглянул под стол. Заметил кобольда и глаза у него сразу же стали огромными, как плошки.
  - Гля, собака! Чья это? Дарин, твоя, что ли? Ух, ты, страшная какая... что за порода?
  - Моя, моя, - отозвался Дарин. - Порода?
  Он потянулся за большой пластиковой бутылкой.
  - Э...африканская ищейка, - небрежно пояснил Дарин, налил пива и всунул стакан в руку приятеля, изо всех сил стараясь отвлечь того от созерцания "африканской ищейки".
  Приятель отхлебнул пива и задумался.
  - Не слыхал о такой породе, - признался он. - И не видал никогда. А я ведь ветеринар, на всякое насмотрелся! К нам в больницу-то кого только не привозят, - он покачал головой. - Один раз крокодила нильского доставили, ей-богу, не вру! Костью подавился. Обезьян частенько лечим, медведей.... а вот африканскую ищейку лечить пока не доводилось.
  Ветеринар вытащил из скользкого пластикового пакетика полоску сухого кальмара и сунул прямо в морду кобольду.
  - Эй, Бобик! На, возьми!
  Кобольд уставился на человека тяжелым взглядом.
  - Забавная псина, - продолжал ветеринар. - И форма черепа любопытная...
  Тохта мысленно пожелал ему подавиться пивом.
  Очень хотелось отхватить настырному человеку руку по локоть, так, чтобы раз и навсегда пропала охота всякую дрянь кобольду предлагать. Однако же, сдержался, выскользнул из-под стола и нырнул в кусты, от греха подальше.
  В густых зарослях Тохта растянулся на траве и принялся грустить. Все в этом мире было чужим, немилым, все не по сердцу. Даже откормленные непуганые крысы больше не радовали, как должно. Ну, крысы... ну, откормленные... а дома-то, дома! Дома нора прекрасная, в меру сырая, в меру прохладная. Родное болото, где каждая лягушка знакома, Лутака, где каждый тебя знает, дом с синими ставнями...
  Тохта тяжело вздохнул. Неужели, и впрямь, всю жизнь здесь прожить доведется?! И думать об этом не хотелось... но вдруг прямо в ухо словно кто-то невидимый шепнул: "Не хочешь, а придется".
  И от этих слов сердце кобольда сжалось.
  - Странная порода, - продолжал болтать за столом ветеринар, размахивая пустым стаканом. - Редкая?
  - А то! - отозвался Дарин. - Редчайшая! Больших денег стоит. Да ладно, забудь ты об этом. Давай еще пива?
  Ветеринар с готовностью подставил стакан, но забывать об удивительном животном не собирался.
  - Морда интересная... - глубокомысленно пробормотал он. - Будто даже и не собачья? На прикус интересно бы глянуть... на зубы, то есть.
  Дарин пересчитывал деньги, полученные за сделанный перевод, и на его слова внимания не обратил. Ветеринар выбрался из-за стола и, покачиваясь, двинулся в сторону кустов. Кобольд, погруженный в печальные мысли, непрошеного гостя заметил не сразу.
  - Бобик! Бобик! А, вот ты где, - добродушно сказал человек и потрепал кобольда по загривку. - Что грустишь?
  И он легонько щелкнул его по носу.
  Кобольд замер. Потом глаза его вспыхнули рубиновым огнем.
  - Эх, ты, пес Барбос! Африку, небось, вспоминаешь? Далеко она, да и фиг с ней. Ну-ка, покажи мне зубки! Покажи зубки, будь умницей...
  Дарин обнаружил исчезновение ветеринара и всполошился не на шутку. Он попытался было выбраться из-за стола, но девица висела на нем, как клещ и отпускать не собиралась.
  - Отстань от собаки! - крикнул он, одновременно стараясь повежливей отцепить от себя девушку.
  - Прикус у собаки - это все, - деловито бормотал ветеринар, наклонившись к Тохте. От человека нестерпимо пахло пивом и чем-то соленым.- Без правильного прикуса собаке на выставке и делать нечего. А скажи-ка мне, Бобик, тебе хозяин витамины дает?
  Он ловко ухватил Тохту за морду и прищурил глаза.
  - Сейчас посмотрим...
  Терпение кобольда лопнуло. Один движением он стряхнул с себя человеческие руки и произнес четко, глядя ему прямо в глаза:
  - Пошел вон!
  И выскользнул из зарослей.
  В кустах послышался глухой стук, будто кто-то тяжелый грохнулся на землю в полный рост.
  Подбежал встревоженный Дарин.
  - Где этот придурок? - беспокойно спросил он у кобольда. - А... что это с ним?!
  Он с удивлением уставился на приятеля, лежащего на земле.
  - Он что, в обморок упал? Почему? Тохта, ты его укусил?
  - Была охота, его кусать, - брезгливо проговорил кобольд. - Сказал просто, чтоб убирался...
  - Сказал? Понятно, - Дарин кивнул. - Говорящая собака - кошмар ветеринара! Ну, да черт с ним. Проспится - забудет.
  Он оглянулся на приятелей: те сидели за столом и маленького происшествия не заметили.
  - Домой идем? - буркнул Тохта.
  - Сейчас, дай мне еще минут пять. Поговорить надо, вроде еще заказец на перевод есть.
  - Ладно, - угрюмо буркнул кобольд. - Я у реки пока посижу.
  - Смотри, чтоб не увидели, - предупредил Дарин. - А то сам знаешь...
  - Сам знаю, - согласился Тохта. - А ты смотри в оба, - он указал взглядом на тощую девицу. - Не вздумай в нору ее приводить!
  Дарин смущенно кашлянул.
  - Я и не собирался. Это просто... э... старая знакомая. Старая знакомая, вот и все. Она вообще не в моем вкусе!
  Кобольд кивнул.
  - И не в моем. Мы таких тощих никогда бы есть не стали...
  - Есть?!
  Уточнять Тохта не стал. Он пустился бежать, держась возле полосы кустов, стремительно и бесшумно пересек парк, пробежал по пустым дорожкам, ныряя в кусты всякий раз, когда чуял поблизости людей, рысцой взбежал на утес, нашел место, где никто его не увидит, и уселся.
  Устроившись на камне, кобольд окинул взглядом широкую реку, зеленый остров посредине, огромный старый парк, а за парком - непривычный глазу пейзаж: многоэтажные дома, улицы, площади. Внизу на набережной - люди, люди...
   Все кругом было незнакомое, странное, все раздражало, все не нравилось. Кобольды живут долго, а он, Тохта, по меркам своего племени, еще совсем молод. Еще лет двести впереди, где же он проживет их? Неужто здесь?
  - Разве это жизнь?! - мрачно спросил сам себя кобольд, с отвращением разглядывая чужой мир. - Разве жизнь?
  Так он сидел, погруженный в невеселые мысли, пока не услыхал позади шорох и шаги. Оборачиваться кобольд не стал - и так ясно было, что это Дарин. Его запах Тохта учуял еще тогда, когда приятель только-только подходил к утесу. Мелькнула мысль - как же Дарин догадался, где его искать? Но додумывать ее кобольд не стал: в последнее время между ним и Дарином образовалась какая-то невидимая связь, которая помогала парню безошибочно определять, где в данный момент находится Тохта. Дарин подошел, уселся рядом и тоже стал смотрел на реку, на белые теплоходы, на толпу людей, гуляющих по набережной. Говорить ничего не стал: и без слов прекрасно знал, какие думы одолевают кобольда.
  Наконец. Тохта поднялся на ноги и встряхнулся.
  - Пойдем домой, - угрюмо проговорил он. - Есть хочу.
  - Хочешь, колбасы тебе купим? - предложил Дарин. - Тут по дороге магазин есть.
  - Купим, - без особой радости согласился Тохта и
  вдруг подскочил на месте, как ужаленный и с шипением выдохнул воздух сквозь оскаленные зубы. Шерсть на загривке у него встала дыбом.
  - Магия! - прошипел он.
  Дарин вытаращил глаза.
  - Что?!
  - Чую магию, - Тохта настороженно принюхался, поводя мордочкой из стороны в сторону. Он припал к земле, оскалившись.
  - Какая магия? Где?
  Кобольд осторожно отступил назад, озираясь по сторонам.
  - Где-то близко, - сквозь зубы беспокойно пробормотал он, щуря горевшие красным глаза. Тохта обнюхал землю, кусты, одинокое молодое деревце, растущее поодаль, потом боязливо приблизился к валявшемуся на землю рюкзаку Дарина.
  - Что там, в твоей сумке?
  Тот запустил руку в рюкзак, пошарил.
  - Ничего... какая магия, Тохта? Ничего тут нет...
  - Я ее чую! - сердито отрезал кобольд. - Первый раз за все время, что я тут! Даже амулет драконов - и тот не подавал признаков жизни в вашем нелепом мире без волшебства! А сейчас... я не могу ошибаться!
  Он снова оскалил зубы.
  - Ищи в сумке!
  Дарин пожал плечами, расстегнул молнию и вывалил содержимое рюкзака на траву.
  Тохта, опасливо подошел ближе, шерсть на загривке у него по-прежнему стояла дыбом. Кобольд осторожно обнюхал вещи: потрепанную записную книжку, телефон, кошелек, ключи и клочки бумажек, о которых Дарин сообщил, что это - всего-навсего трамвайные билеты.
  - Ну? Ничего магического тут нет, сам видишь.
  Кобольд сунулся мордой в пустой рюкзак.
  - А здесь что? В кармане?
  - Дребедень всякая. Брелок, фломастер... давно выкинуть надо.
  Он щелкнул кнопкой, сунул руку в боковой карман и кобольд увидел, как на лице парня появилось выражение недоумения.
  - Что там? Что? - поторопил его Тохта.
  Дарин осторожно вытащил какой-то небольшой предмет и показал кобольду.
  - Что за штука? - настороженно тявкнул он.
  - Часы - растерянно ответил Дарин
  Кобольд сел на задние лапы и задумался.
  
  Дарин внимательно рассматривал находку. Это были часы, те самые, давно сломанные часы, старые, с треснувшим стеклом, которые остановились в тот момент, когда он попал в Лутаку.
  Целый год они лежали в кармане куртки, что висела за дверью в комнате Дарина, в доме с синими ставнями. Затем часы попали к Энке и она отнесла их в квартал Магов, а потом вернула Дарину. Он сунул часы в карман и тут же забыл о них, не до того было.
  Странно, что до сегодняшнего дня он и не вспоминал о них. И только сейчас...
  Золотистые стрелки металась за треснувшим стеклом, как сумасшедшие.
  - Опасность... - растерянно пробормотал Дарин, наблюдая, как крутятся стрелки - Ты помнишь, что Энка говорила? Заклинание сработает, когда нам будет грозить опасность.
  - Помню, помню, - взволнованно тявкнул кобольд и быстро огляделся по сторонам. - Не нам, а тебе, - въедливо уточнил он. - Но это неважно. Вот оно, вот оно! Этого и надо было ожидать!
  - Какая опасность может быть в нашем мире?
  Тохта прищурился.
  - Я тебе скажу, какая, - многообещающе начал он. - Очень большая, ясно? Заклинание магов сработал неспроста!
  - Но что это значит?
  - Это значит, что за амулетом драконов пришли - раздраженно рявкнул кобольд.
  - Кто?
  - Скоро узнаем, кто! - кобольд прижал уши. - Узнаем, кому он понадобился. Впрочем, я это и так знаю. За ним или феи явились... - при одной мысли о том, кто еще мог проникнуть сюда, у кобольда потемнело в глазах. - Или...
  - Кто?
  - Или драконы, - прошипел он.
  Дарин снова перевел взгляд на часы. Стрелки дергались взад-вперед и словно дрожали от нетерпения, уговаривая - бежать, бежать! Опасность!
  - Как они тут окажутся? - усомнился парень
  - Как мы с тобой здесь оказались?! Я так думаю, что кое-что Попуция побеспокоил... и сильно побеспокоил, знаешь ли! И он счел за лучшее поделиться своим заклинанием не только с нами, но и еще с кем-то!
  Дарин задумался. Чувство тревоги, снедающее кобольда, передалось и ему.
  - Бедняга Попуций... - пробормотал он.
  - О себе подумай! - отрезал Тохта. - Попуций уже умер, а вот мы с тобой - пока нет!
  Дарин поежился. По спине протянуло морозом, появилось неприятное чувство, будто кто-то невидимый смотрел в спину холодным беспощадным вглядом. Дарин поспешно запихал в рюкзак разбросанные вещи и вскочил.
  - Что делать будем?
  Кобольд тоже огляделся и подошел ближе, в волнении облизывая мордочку языком.
  - Что Энка говорила? Какие чары она наложила на этот... компас?
  - Это часы, а не компас. Так, э... сейчас. Сейчас вспомню, - он лихорадочно порылся в памяти. - Говорила, что в случае опасности он приведет нас к тому, кто сможет помочь. Кажется, так?
  - А! - воскликнул кобольд и снова нервно облизнулся: мысль о том, что где-то поблизости могут находиться драконы или феи, пугала его так, что лапы подгибались. - Куда показывает стрелка?
  Они уставились на часы.
  Золотистые стрелки покрутилась туда-сюда, потом медленно развернулись и указали на запад.
  - Туда! - махнул Дарин рукой в сторону городских улиц. - Идем?
  Тохта раздраженно зашипел.
  - Нет, не идем! Не идем, а бежим, ясно?!
  И Дарин с кобольдом отправились в путь, на поиски того, кто сможет помочь им в случае смертельной опасности. Что они его отыщут, кобольд не сомневался, а Дарин, хоть не был в этом уверен, та, как Тохта, свои сомнения держал при себе.
  
  ... Бежать со всех лап, как настойчиво советовал кобольд, у приятелей не получалось: приходилось то и дело останавливаться и смотреть, куда указывают стрелки. К тому же, как оказалось, путь нужно было выбирать осмотрительно, предпочитать тихие переулки, с кустами по обочине, чтобы Тохта, завидев прохожих, успел нырнуть в заросли.
  Так они и шли: Дарин, не отрываясь, смотрел на часовые стрелки, и кобольд то и дело прыгал в кусты, а когда появлялся, то ежеминутно озирался по сторонам и скалил зубы.
  - Интересно, кто это? - озадаченно бормотал парень. - И что он делать будет? Защитит от фей? Я даже представить себе не могу, кто это может быть!
  - Верно, могущественный волшебник, - предположил в очередной раз появившийся из кустов кобольд. - Сильный и искусный чародей! Заклинатель или маг!
  - Какой чародей? Откуда у нас в городе волшебники?
  - Не знаю! - тявкнул кобольд, исчезая в кустах. - Но магический компас ошибаться не может! И двигайся-ка поживее, если не хочешь, чтоб тебя прикончили раньше, чем ты доберешься до нашего спасителя!
  Дарин прибавил шагу. Они прошли мимо серого старинного особняка, где размещался военный музей, мимо здания из стекла и бетона с табличкой "Туристическое агентство "Сусанин" и свернули на боковую улицу.
  - Так думаешь, это феи? - с опаской спросил Дарин.
  Тохта потер лапой морду. В переулке оказалось тихо и безлюдно, и кобольд трусил у ноги Дарина, как послушная собака.
  - Я думаю, что нам с тобой сейчас не позавидуешь, - ответил он хмуро и на всякий случай оглянулся. Ничего подозрительного не обнаружилось, но Тохта понимал, что спокойная жизнь кончилась. - Я бы за наши жизни сейчас и лемпира медного не дал... зачем ты вообще брал этот амулет?
  - Хотел вернулся назад, - пробурчал Дарин. - Сам знаешь...
  - Что тут такого особенного, в этом мире? - разъярился кобольд. - Что тебе так хотелось вернуться?!
  Дарин промолчал. Тохта заставил себя успокоиться и некоторое время бежал молча.
  - Амулет был нужен феям, вот они и нашли способ проникнуть, - сказал он, наконец. - Или послали своих прислужников - ламий... а, может, еше кого-то.
  Вспомнив о ламиях, кобольд поежился. Дарин оглянулся, потом сверился с направлением стрелок и ускорил шаг.
  - Как они прошли между мирами? - продолжал бормотать кобольд. - Знаешь, думаю, Попуцию сильно не повезло... с другой стороны, если мы в считанные минуты не доберемся до могущественного чародея, что обитает в этом городе, нам не повезет гораздо больше! Вот появятся сейчас перед нами феи и...
   - И что? Отдадим им амулет?! Это предлагаешь?
  Кобольд зашипел, беспокойно оглядываясь по сторонам.
  - Ты в своем уме? Отдать амулет драконов феям?! Ты знаешь, что они сделают, когда его получат? Знаешь, что устроят в моем мире? А драконы нас потом в порошок сотрут!
  - Знаю...
  - Вот и знай, - Тохта вздохнул. - Если феи явились сюда получить амулет, они его, скорее всего получат. А вот оставлять тебя в живых после этого им совершенно незачем... - он дернул хвостом. - Да и меня - тоже...
  - Шевелись! - скомандовал Дарин, переходя на бег. - Сейчас мы найдем того, кто может нам помочь... как ты говорил: магу? Или могущественный волшебник? И пусть уж он сам с феями разбирается!
  - Если они нам по дороге не встретятся, - мрачно напомнил кобольд, пускаясь вприпрыжку
  Дарин окинул взглядом улицу.
  - Не каркай раньше времени...
  Улица спустилась с пригорка, пробежала мимо городских прудов, снова поднялась наверх и вывела к большому серому зданию с высокими окнами, старинной лепниной и тяжелой дубовой входной дверью.
  Дарин остановился, посмотрел на часы и пожал плечами.
   - Гм... барахлит наш волшебный компас! Может, магия закончилась?
  Он потряс часы, потом постучал пальцем по стеклу. Но золотистые стрелки застыли, словно приклеенные, упорно указывая на высокое крыльцо с белыми колоннами.
  - Что это за дворец? - беспокойно спросил кобольд. Он вытянул мордочку и принюхался к воздуху.
  - Это не дворец, - сообщил Дарин, оглядывая величественное здание. - Это университет.
   - Могущественный чародей обитает здесь? - уточнил кобольд, решив не выяснять пока, что означает мудреное слово "университет".
  Дарин развел руками.
  - Смотри, стрелки указывают на вход, - он сунул часы под нос Тохте. - Но, точно тебе говорю, никаких магов и волшебников там нет!
  - Откуда знаешь?
  - Я здесь учился, - пояснил Дарин. - И за пять лет, знаешь, ни одного чародея не встретил.
   Он двинулся вдоль здания, кобольд побежал следом, держась возле стены, чтоб не заметили люди.
  - Ерунда какая-то! Откуда здесь волшебники? И как его найти, нужного нам человека?! Тут народу - тысячи! - озабоченно бормотал Дарин. - Не будешь же ловить каждого за руку и спрашивать: "Это не вы, случайно, могущественный маг"? Глупости какие-то...
  - Заклинание ошибаться не может! - твердо заявил Тохта. - Раз привело сюда, значит, чародей где-то тут!
  - Может, это не чародей, а обычный человек? - предположил Дарин.
  - Все может быть...
  Парень остановился.
  - Знать бы еще - кто? Хорошо, хоть сейчас лето и студентов нет. Все-таки, народу поменьше...
  Он пожал плечами и двинулся ближе. Кобольд, снова опустившись на все четыре лапы, рысцой бежал по пятам. Дарин взглянул на часы.
  - Смотри, Тохта...стрелки опять двигаются! Куда указывают?
  Он проследил направление и поднял брови: сомнений не было, стрелка указывала на окно первого этаже.
  Дарин и Тохта переглянулись и осторожно подошли ближе.
  - Тот, кто может нам помочь, находится вот здесь, в этом кабинете?- проговорил Дарин шепотом. - А?
  - Я не чую чужой магии, - тоже шепотом сообщил кобольд. - Видно, чародей настолько велик и могущественен, что и магия у него особая!
  Дарин задумался.
  - Надо же, даже не верится. Слушай, я, пожалуй, гляну в окно, посмотрю, кто там, а?
  Тохта потер лапой морду.
  - А почему мы не может просто войти в дверь? - задал кобольд вполне резонный вопрос. - Зайдем - и увидим.
  Дарин отмахнулся. Он сунул часы в карман и подошел к окну.
  - Зайдем, конечно! Но я так... разведку проведу. Хочется увидеть сразу же!
  Он ухватился руками за карниз, подтянулся и осторожно заглянул в окно.
  Тохта крутился рядом, беспокойно оглядываясь. Чутье говорило ему, что мешкать нельзя, нужно действовать, но что делать - он не знал. Оставалось лишь надеяться, что неведомый чародей проявит милость и соблаговолит помочь им. Верно, он обладает немалой силой, если заколдованный компас привел их к нему!
  Размышления кобольда были прерваны самым бесцеремонным образом: Дарин издал приглушенный вопль и свалился прямо на него. Тохта рассерженно зашипел.
  - Недоумок! Тупоголовый детеныш тролля! Чуть не раздавил меня! Ну? Видел? Видел?! Кто там?!
  - Там? - в панике переспросил Дарин. - Слушай, заклинание дало маху. Неправильно компас нам показал, совсем неправильно! Магия дала осечку, понимаешь?
  - Что такое "осечка"?
  - Ошибка! Не знаю, какое там заклинание продали Тайе в квартале Магов, но оно неправильное!
  - Магические веши не ошибаются, - отрезал кобольд. - Это всем известно. Кого ты там увидел? Ты трясешься от страха, как осиновый лист!
  Дарин сел под окном на приступочку и облизал пересохшие губы.
  - Лучше тебе этого не знать! - он покосился на окно. - Но ладно, так и быть, я тебе расскажу. Там, - он ткнул пальцем в сторону окна. - Сидит дракон! Огнедышащий дракон-людоед, с вот такими зубищами, кривыми когтями, с выпученными глазами, налитыми кровью! Монстр, который наводит ужас на все живое!
  Кобольд почувствовал, как шерсть на загривке у него медленно поднялась дыбом.
  - Кровожадное чудовище! Я практически слышу, как человеческие косточки хрустят на его зубах! - Дарин умолк, и продолжил лишь через минуту. - В общем, если меня спросят, с кем я хочу встретиться: с феями или этим чудовищем, что сидит в комнате... Тохта, мне кажется, феи гораздо безопасней! Нам надо бежать, бежать, как можно скорее, пока оно нас не заметило, потому что если оно нас увидит, нам конец! Нас ждет смерть, медленная и ужасная!
  Кобольд смотрел на него вытаращенными глазами.
  Потом он, припадая брюхом к земле, бесшумно подкрался к окну, ухватился за карниз, и со всеми предосторожностями заглянул в комнату.
  - Ну? Ну? Видишь? - спрашивал Дарин, в волнении грызя ногти. - Видишь это страшилище, этого дракона, изрыгающего огонь и дым?
  Кобольд спрыгнул с приступки и уселся рядом. Несколько минут он озадаченно молчал, глядя на приятеля и размышляя, потом заговорил:
  - Я, - недоуменно промолвил он. - Увидел лишь пожилую женщину. По человеческим меркам ей лет шестьдесят, она довольно приятной наружности, с седыми волосами и...
  - Вот! Вот! - воскликнул Дарин в сильнейшем беспокойстве. - Это она, она! Монстр, чудовище, огнедышащий дракон! - он понизил голос. - Знаешь, кто это? Это наш профессор по мифологии! Она уже лет тридцать успешно вселяет ужас в студентов, да такой, что никакому дракону не снилось! Имей в виду, ни один экзамен, ни один зачет еще никто не сдавал ей с первого раза! У нее феноменальная память: она помнит всех, кто у нее когда-либо учился! Но этого мало: она помнит, кто и как сдавал ей экзамен! За тридцать лет, представляешь?!
  Дарин перевел дух.
  - Мифологию я ходил сдавать пять раз! Зачет по легендам - семь раз! Черт, да из-за нее меня чуть не отчислили с третьего курса! Ее все боятся, как... как я не знаю, кого! Кошмарный монстр!
  Кобольд осторожно заглянул в окно еще раз: "кошмарный монстр" сидела в комнате в полном одиночестве и, разложив на столе папки с бумагами и книги, что-то писала.
  - А может, ты был не самым прилежным учеником? - осторожно предположил он.
  - Может быть, - кивнул Дарин. - Но все равно, к ней я и на пушечный выстрел не подойду! Я ее боюсь. И все ее боятся! Не может быть, чтоб она нам помогла. Это не тот человек, понимаешь? Заклинание не сработало, понимаешь?!
  - Нет, - твердо сказал кобольд. - Магическое заклинание не может не сработать. Она должна нам помочь!
  - Как же, - с необыкновенным сарказмом отозвался Дарин. - Она поможет! Жди!
  Кобольд почесал лапой за ухом.
  - Ты должен пойти к ней и все рассказать, - твердо объявил он. - И побыстрей. Медлить некогда! Она - наша единственная надежда.
  Дарин вскочил на ноги.
  - Рассказать?! - в ужасе переспросил он. - Ей?! Да ты что? Да я, если ее на улице случайно встречаю, обхожу за два квартала! Пойти и рассказать, ага... да она меня в порошок сотрет, не успею я и рта открыть! И потом, сам подумай, что я ей скажу?! "Знаете ли, профессор, мне недавно в другом мире побывать довелось". Так?
  Тохта одобрительно кивнул.
  - Конечно! Так и расскажи.
  - Нет! - Дарин вскочил на ноги и рванулся в сторону, но кобольд ухватил его за футболку.
  - Отродье гоблина! - прошипел он разъяренно. - Нет времени препираться! Феи могут объявиться в любую минуту и тогда нам смерть! Этого хочешь?!
  - Нет, но...
  - А раз нет, иди!
  - Ни за что!
  Тохта прищурил глаза и неожиданно сменил тон:
  - Ладно, ладно, не хочешь, не надо... тогда давай просто зайдем внутрь.
  - Зачем это? - в панике пробормотал Дарин, но кобольд пробежал вдоль фасада, вспрыгнул на крыльцо и махнул ему лапой. Дарин нехотя поплелся следом.
  - Открывай дверь! - скомандовал кобольд, когда парень поднялся по ступенькам.
  - Я туда не пойду, - предупредил он.
  - Открывай быстрей! Или хочешь, чтоб меня заметили?!
  Дарин потянул на себя тяжелую дверь, кобольд тут же шмыгнул внутрь.
  - Тохта, это все плохо кончится! Ты ее не знаешь, а я-то знаю! Она...
  - Ладно, ладно, - не слушая его, бормотал кобольд, труся по просторному пустому коридору и цокая когтями по паркету. На стенах висели портреты великих людей, украсившие когда-то собой отечественную науку и все корифеи, без исключения, смотрели на кобольда неодобрительно.
  - Зачем мы идем? - допытывался Дарин. - Я с ней разговаривать не буду! Бесполезно это!
  - Разнюхаем, - деловито говорил Тохта. - Понюхать хорошенько - первое дело! Может, что нужное узнаем.
  Возле кадки в раскидистым фикусом, неподалеку от двери, за которой сидело "чудовище", Дарин встал, как вкопанный.
  - А вдруг она сейчас выйдет? - с опаской спросил он. - И кого она увидит?
  - Тебя, - пропыхтел Тохта, подталкивая его в спину. - Не трясись, как заяц! Значит так: заходишь в комнату и говоришь...
  - Ни за что!
  Кобольд уперся в его спину обеими лапами и поднажал. Дарин сделал несколько неуверенных шагов и снова остановился.
  - Знаешь, какое у нее прозвище? - спросил он. - Имя, которое наводит трепет на всех студентов?
  - Потом расскажешь!
  Тохта поднатужился. Задние лапы его скользили по натертому паркету, а передними он, что было силы упирался в спину Дарина.
  - Если все закончится хорошо, мы возьмем в лавке пива, я, так и быть, вытащу из запасов крысу... у меня в укромном месте отличная крыса припрятана...
  - Случайно, не в ванной за стиральной машиной? - подозрительно осведомился парень.
  - Откуда ты зна... - Тохта спохватился. - Нет, что ты! Я на улице ее прячу, в подвале! Что ты, не веришь мне, что ли?!
  - Верю, - Дарин сделал еще шаг. - Верю, но в кабинет не зайду! Это не тот человек, что нам нужен! Точно тебе говорю!
  - Не тот, не тот, - не стал спорить кобольд, прикидывая расстояние до заветной двери. - Да иди же, тролль тебя возьми! Мы должны сделать что-то, пока до нас не добрались феи!
  - Я не знаю, что мы сделать должны. Я знаю, что она сделает, - Дарин указал на дверь, за которой сидел "огнедышащий дракон". - Вызовет скорую психиатрическую помощь! И милицию! Скорую милицейскую помощь. Она может! Блин, да я ее боюсь, как... как не знаю кого! Не зря ж у нее и прозвище такое... хочешь, скажу?
  - Хочу, хочу... да шевелись же ты!
  Тохта изо всех сил подтолкнул его и Дарин очутился перед дверью.
  - Не пойду! - решительно заявил, вцепившись в косяк.- Ни за что! Она меня...
  - Не ходи, не ходи! - согласился Тохта, собрался с силами, рывком втолкнул Дарина в комнату, с грохотом захлопнул дверь и навалился на нее всем телом.
  Изнутри донесся приглушенный крик, потом - удар в дверь, будто кто-то обезумевший пытался выскочить, чей-то голос - а потом вдруг внезапно все стихло.
  Кобольд подождал для верности еще немного, потом отступил от двери, шмыгнул за кадку с цветком, что стояла неподалеку, притаился и стал ждать.
  
  ... В просторной комнате за столом сидела пожилая дама, элегантная и невозмутимая. Она была одета в шелковый брючный костюм, на плечах ее лежал изящно задрапированный бирюзовый шарф, легкий, как утренняя дымка. Седые волнистые волосы дамы были уложены в аккуратную прическу, на шее в несколько рядов висели серебряные цепочки.
  Услышав шум, она подняла голову и строго взглянула на нарушителя спокойствия.
  - Приветствую, желаю процве... - начал Дарин и тут же прикусил язык: в присутствии этой женщины безопасней было помалкивать. - Здравствуйте...
  Дама отложила в сторону ручку, выпрямилась, сидя на стуле, как на королевском троне и окинула Дарина взглядом с головы до ног и подняла брови, заметив разодранные на коленях джинсы.
  - Максим Дарин, - проговорила она. Глаза у нее были голубыми, а взгляд - острым и внимательным. - Тройка по мифологии, тройка по легендам, а зачет по сказкам я вам поставила исключительно из жалости. Ведь вы четыре раза ходили его сдавать, если память меня не подводит?
  - Э... да, - промямлил Дарин, покосившись на дверь. - Не подводит. Но я учил... все девяносто пять билетов - назубок!
  Дама недоверчиво прищурилась.
  - Назубок? Ну-ну... хорошо, а сейчас что вам нужно? Только не говорите, что вы решили учиться в аспирантуре. Я этого не переживу!
  Дарин испугался.
  - Нет-нет, какая аспирантура... я и не думал!
  - Прекрасно. Так что же?
  Дарин мгновенно снова почувствовал себя нерадивым студентом, явившимся сдавать экзамен самому грозному профессору университета.
  Он снова оглянулся на дверь, помянул Тохту нехорошим словом, но делать было нечего. С трудом переставляя ноги, Дарин подошел поближе к столу, за которым сидела дама и собрался с духом. Нужно было решаться.
  - Видите ли, профессор... - выдавил он. - Я.. э... тут такое дело... совершенно невероятное.
  Дама откинулась на спинку стула.
  - Неужели, невероятное? - с иронией отозвалась она. - Ну, слушаю вас. Только излагайте побыстрей, если можно.
  - Пять минут! - выпалил Дарин, прекрасно, однако, понимая, что ни в какие пять минут со своим невероятным рассказом он не уложится.
  - Начинайте, - предложила дама. - Пять минут я, пожалуй, могу вам уделить.
  Дарин набрал в грудь воздуха, зажмурил глаза, и заговорил.
  
  Открыть глаза и взглянуть на профессора Дарин отважился нескоро. Но когда все же решился, тут же об этом и пожалел: дама смотрел на него так, словно гадала, в своем ли он уме, хотя и не перебивала. Пристальный взгляд внимательных голубых глаз сильно нервировал парня. Он начал спотыкаться, путаться и даже заикаться, чего с ним отродясь не бывало.
  Мысли о том, что думает о нем профессорша, Дарин старался отгонять: и так все было понятно. Он видел, как при рассказе о Лутаке, о его жителях и обычаях, о гномах и гоблинах, она, не сводя с него глаз, потянулась к мобильному телефону.
  Сердце Дарина ухнуло куда-то в пятки, но дама задумчиво покрутила телефон в руках и отложила в сторону. Она, конечно же, не верила ни одному его слову, но он уже твердо решил рассказать, все, как есть, а там - будь, что будет!
  И он говорил, говорил: о доме с синими ставнями, об амулете, о феях и драконах и, наконец, о часах, на которые были наложены чары.
  При этих словах Дарин вытащил старые, с треснувшим стеклом, часы и положил на стол. Стрелки, и часовая, и минутная указывали прямо на профессора, словно приклеенные.
  Дама кивнула, но на душе у Дарина по-прежнему было тревожно: он видел, что телефон она по-прежнему держит под рукой.
  - И вот, - закончил он, наконец, свою историю. - Сегодня днем заклинание вдруг сработало! Значит, здесь, в нашем городе или феи или драконы. Но я думаю, что это феи. И Тохта тоже так думает.
  Он умолк, ожидая, что она скажет, но дама молчала, лишь смотрела на него так пристально, что Дарин запаниковал. Разумеется, она не поверила ни одному его слову. Да и кто бы поверил?!
  Тут дама наконец-то открыла рот.
  - Вы хотите сказать, - уточнила она, по-прежнему не сводя с него глаз. - Что параллельно нашей повседневной жизни, параллельно нашему обычному миру существует еще один? Волшебный? С чародеями, драконами, эльфами, вампирами, оборотнями, феями... и прочими созданиями, о которых говорится в преданиях, сказках и легендах?
  Дарин отчаянно закивал.
  - Существует, профессор, существует! Это правда!
   Вы мне верите?! Конечно, это звучит невероятно, но... я не вру. Честное слово!
  - Я, молодой человек, тридцать лет работаю со студентами, и давно научилась понимать, когда мне говорят правду, а когда врут, - неопределенным тоном произнесла профессор, задумчиво глядя в окно прищуренными глазами.
  Дарин подождал немного, но она молчала. Тогда он набрался храбрости и заговорил сам:
  - За этой дверью, - он понизил голос и ткнул пальцем в сторону. - Стоит кобольд. Самый настоящий кобольд! С рогами и хвостом!
  - Кобольд?
  Дарин кивнул.
  - Его зовут Тохта. Он в Лутаке менялой работал. Такая традиция, понимаете? Кобольды всегда работают менялами.
  Дама перевела на него взгляд
  - Значит, другой мир действительно существует? - медленно переспросила она. Глаза ее торжествующе блеснули.
  - Конечно! В том-то и дело, что существует!
  Профессорша вдруг стукнула кулаком по столу, так что Дарин подпрыгнул от неожиданности.
   - Я всегда это знала! - воскликнула она и даже как-то помолодела прямо на глазах. - Знала! Зовите вашего кобольда!
  ... Разговор затянулся. Когда они вышли на крыльцо, было уже далеко за полдень.
  Тохта тут же шмыгнул за колонну и уселся там, прислушиваясь к разговору людей.
  - Понимаете, профессор, ведь не зря заклинание конкретно на вас указало. Получается так, что именно вы поможете уберечь амулет от фей, а, может, и Тохту вернуть в его мир!
  Она взглянула на кобольда.
  - Гм... невероятно. Но как?! Я, видите ли, понятия не имею, как это сделать. Нужно поразмыслить! Неразрешимых задач нет в принципе.
  Она посмотрела на Дарина, тот кивнул.
  - Ну что ж, с целями мы определились. Теперь утрясем некоторые организационные вопросы, - воздушным шарфом она принялась протирать очки, висевшие на груди, на цепочке. - Раз уж мы начинаем такое дело, нужно решить, как мы будем обращаться друг к другу. Не так ли? Пожалуй, я, со свой стороны перейду на "ты", - она вопросительно посмотрела на Дарина. - Не против?
  Тот замотал головой.
  - Согласен? Прекрасно...насколько я помню, товарищи всегда называли тебя по фамилии - "Дарин". Не возражаешь, если я стану называть тебя так же?
  Потом она окинула улицу задумчивым взглядом.
  - А как же ты будешь обращаться ко мне? "Профессор", пожалуй, неплохо, но слишком академично...
  - Я могу называть вас по имени-отчеству, - неуверенно предложил Дарин.
  - Длинновато... - не согласилась она. - Сам подумай, нас ждет жизнь, полная приключений и, возможно, нешуточных опасностей! Всякое может быть. А кричать в форс-мажорной ситуации "Алла Всеволодовна" как-то даже странно. Можно, конечно, сократить до имени, - она подумала. - "Алла"? Гм... пожалуй, нет. Фамильярно звучит...
  Дарин ужаснулся при мысли, что ему придется называть самого грозного профессора именем "Алла" и понял, что никогда в жизни не сможет это выговорить.
  - Я.. я не...
  - Да, не подходит, - согласилась она. - Что ж остается?
  Она посмотрела на кобольда, потом на Дарина и на губах ее появилась улыбка.
  - Ну что ж, существует только один выход. Можешь называть меня "Гингема". Неплохое имя.
   Услыхав такое, Дарин чуть не свалился с крыльца.
  - А.. э... а вы разве... разве знаете? - пробормотал он, чувствуя, как предательски заполыхали щеки и уши.
  - Что студенты называют меня Гингемой? А как же. Они уж лет тридцать меня так зовут, смешно было бы, если б я не знала этого. Я и книжку прочитала про эту самую Гингему. Ничего... милейшая женщина!
  Дарин подумал, что провалиться сейчас сквозь землю было бы самым замечательным выходом.
  Гингема водрузила на крупный нос солнечные очки и повернулась к нему.
  - Ну что, с именами решили?
  - Э... я...да, - сказал Дарин и вдруг уставился на нее во все глаза.
  - Профессор, я... ваши очки? Я никогда не обращал внимания... - он вытаращил глаза. Стекла очков были розового цвета.
  - Да, мне нравится. В каком-то смысле это прекрасно: дожить до моих лет и умудряться смотреть на мир через розовые очки! Мы должны казаться взрослыми, но сохранять наши иллюзии и наивность: только тогда и поверишь в существование кобольдов, чародеев и драконов из других миров!
  Дарин изо всех сил старался сдержаться, но не выдержал и захохотал.
  Мимо крыльца прошел человек, самой непримечательно наружности, среднего возраста, в дешевых мешковатых джинсах производства местной фабрики "Золотая игла" и клетчатой рубашке-ковбойке. Услышав смех, он бросил взгляд на крыльцо, увидел Дарина и в знак приветствия помахал ему кепкой.
  - Как краны? - крикнул он.
  - Работают, как часы, - ответил Дарин. - Спасибо тебе.
  - Это Крынкин, - почему-то счел нужным объяснить Дарин профессору. - Крынкин. Знакомый мой, в соседнем доме живет. Он в ПТУ мастером работает, а летом сантехником подрабатывает. Мастер золотые руки! Если у вас дома кран прорвет или еще чего - имейте в виду!
  
  ... Крынкин, мастер золотые руки, миновал здание университета и направился к троллейбусной остановке. Он собирался навестить своего друга Василия. Василий работал охранником на хлебокомбинате номер семь и по его, Крынкина, расчетам, сегодня как раз должен был быть на дежурстве. У Крынкина имелась очень важная новость, которую ему не терпелось обсудить с другом.
  На остановке Крынкин сел в полупустой троллейбус и, глядя в окно, задумался. Летний отпуск понемногу подходил к концу. Скоро снова на работу, в класс, где двадцать пять мальчишек, будущих сантехников, станут постигать азы профессии. Работу свою Крынкин любил, поэтому даже самые буйные группы сидели на его занятиях, как шелковые. Иногда, когда материал был уже пройден, а звонка с урока еще не было, Крынкин с ребятами обсуждал важное. Дело в том, что была у него давняя мечта: побывать на озере Лох-Несс. И не просто побывать, а своими глазами увидеть легендарную Несси - таинственное сказочное чудовище, обитающее в темных пучинах. В том, что он непременно ее увидит, Крынкин не сомневался, надо было только каким-то образом добраться до Шотландии. Но от Города до Шотландии было далековато, билеты стоили дорого, так что поездку приходилось все время отменять. Несси там, в далеких краях, наверное, уже заждалась и грустила: когда-то еще удастся повидаться! Крынкин с ребятами подробно обсуждали, прикидывали, сколько денег нужно на дорогу, какой гостинец привезти Несси и разрешит ли она себя сфотографировать. Мысль о том, что на Земле обитает таинственное существо, вполне возможно, пережившее ледниковый период, приводило Крынкина в благоговейный восторг. Весь смысл его жизни был там: в глубинах шотландского озера.
   Конечно, время от времени по телевизору объявляли Несси несуществующей, в газетах печатали статьи, опровергающие ее существование, но Крынкин им не верил. Он знал точно: Несси существует!
  У него была даже заведена специальная папка, куда он складывал вырезки статей из газет и журналов, все, что касалось таинственной обитательницы озера. Так что, можно сказать, за годы Крынкин стал в этой области большим авторитетом.
  Каждую статью он подробно обсуждал с ребятами, а потом - непременно со старым другом, охранником Василием. Например, последняя статья обнаруженная Крынкиным в толстом солидном журнале, утверждала, что Несси может оказаться длинным змеевидным примитивным китом, которого эволюционисты тоже считали вымершим более двадцати миллионов лет назад. Эту версию Крынкин и Василий горячо обсуждали несколько дней подряд, но к единому мнению так и не пришли: Крынкин наотрез отказывался считать Несси "примитивной" и чуть не поссорился с приятелем всерьез.
  Крынкин так увлекся воспоминаниями, что чуть не проехал нужную остановку. Он вскочил, пулей вылетел в уже закрывающиеся двери и оказался на улице. Затем быстро прошел по улице и свернул в проулок, где находился хлебокомбинат. В проулке всегда волшебно пахло самым лучшим запахом на свете: свежевыпеченным хлебом. Поэтому прохожие, спешившие по своим делам, невольно начинали принюхиваться, забывали про дела и сворачивали к маленькому магазинчику, где день ночь торговали свежим, только что из печи, хлебом и горячими булочками.
  Вахта хлебозавода помешалась не в самом здании, а в отдельной маленькой будочке возле ворот. На скамейке сидел охранник Василий, в камуфляжной куртке, в пятнистых штанах и тяжелых ботинках и о чем-то сосредоточенно размышлял. Старичка-вахтера нигде видно не было: пользуясь тем, что охранник сидел у ворот, он постоянно бегал то в аптеку, то в магазин.
   Василий неторопливо ел свежую булку с изюмом, а рядом с ним стояла тестомес Варвара: молодая, пышная девушка, яркая и румяная, как лаковая матрешка. Она была настоящим мастером своего дела и все норовили покупать хлеб, испеченный именно в ее смену. Варвара, покидая комбинат после работы, частенько останавливалась поговорить с охранником, бравым молодцом, высоким и статным, с кудрявым русым чубом, спадавшим на голубые глаза, но Василий знал себе цену и до разговоров снисходил редко.
  У него тоже имелась заветная мечта, о которой он думал ежечасно: ему очень хотелось получить Нобелевскую премию. Он пока что еще не решил, в какой области он хотел бы ее получить, но это было и неважно: Нобелевская премия - она и есть Нобелевская премия. Василий уже решил, как он ее потратит: на мир во всем мире, а если что останется - то купит себе мотоцикл с коляской. Приятно будет получить приглашение от шведского короля, погостить, а потом приехать в свою деревню прямиком из королевского дворца: нобелевским лауреатом, да еще и на новеньком мотоцикле!
  Потому-то Василий держался с окружающими несколько высокомерно: будущим нобелевским лауреатам можно и погордиться.
  - Здорово, Василий! - бодро приветствовал друга. - Привет, Варвара!
  Будущий нобелевский лауреат сдержанно кивнул.
  - Крынкин, булку хочешь? - спросила Варвара. - Наша смена пекла. "Плетенка новгородская" называется. Удачные булки получились, правда, Василий?
  Она с надеждой посмотрела на красавца-охранника, но тот промолчал. Жуя мягкую плетенку, он размышлял о приеме у шведского короля: оказывается, нобелевские лауреаты должны были произносить речь! Следовало ее хорошенько обдумать.
  - Ну, раз ваша смена пекла, то давай, - согласился Крынкин. Он уселся на скамейку и впился зубами в пышную булку.
  - Гляди, Василий, что я принес, - с набитым ртом проговорил Крынкин. - Газетка свежая, "Вечерний проспект" называется. Читал? Нет? А вот гляди, написано тут... подписано "Игорь Хамер". Кто такой, не знаю.
  Он прожевал кусок и торопливо зашуршал страницами.
  - Про экзотического зверя он написал! Читал?
  - Ну, зверь, - снисходительно отозвался приятель, отвлекаясь на минуту от обдумывания речи. - И что?
  - Ну, как же! - загорячился Крынкин, немного расстроенный тем, что приятель не разделил его восторгов. - Неизвестный науке зверь, понимаешь? Как Несси!
  Василий пожал плечами.
  Крынкин откусил булку и задумался.
  Он и сам не мог бы объяснить, посему обычная заметка в газете так взволновала его. Но какой-то внутренний голос шепнул ему, что тут таится что-то необычное, и не доверять внутреннему голосу у Крынкина не было никакой причины. Он чувствовал, знал - за скупыми газетными строчками скрывается нечто необыкновенное! Оттого-то у Крынкина уже второй день были предчувствие того, что в Городе начинают разворачиваться удивительные события.
  - Как бы узнать, что за зверь это? - пробормотал он, машинально выщипывая из булки изюм.
  Его приятель отвлекся от дум.
  - Как думаешь, если я про деревню свою скажу, будет это шведскому королю интересно? Все-таки у нас там и рыбалка, и грибы, и ягоды... у них-то в Швеции, наверное, такого нет.
   - Обязательно скажи, - посоветовал Крынкин и снова уткнулся в газету.
  - Как бы узнать... как бы глянуть? Неизвестный зверь, надо же...
  - Ох, а вот я недавно видела, - вдруг вступила в разговор Варвара, поглядывая на Василия. - Страшилище какое-то, то ли домовой, то ли еще какая нечисть? Иду это я дворами с ночной смены недавно, утро, часов пять, тихо. Вдруг из подвала - шасть! Да такое чудище: лапы кривые, шерсть бурая, хвост, как у крысы и рога!
  - Привиделось тебе, - снисходительно обронил будущий нобелевский лауреат.
  - А вот и нет! - загорячилась Варвара, с одной стороны обрадовавшись, что Василий, в кои-то веки снизошел до разговора, а с другой - расстроившись, что ей не поверили.
  - Светало уже, я и разглядела. А он, зверь-то этот, на меня уставился, глаза так и горят, как красные лампочки, а в зубах-то - крыса! А потом завизжала я, он - шмыг обратно в подвал, и был таков!
  Василий махнул рукой и снова погрузился в думы.
  - Вот интересно, что такое "смокинг"? - пробормотал он. - Читал я, на прием к шведскому-то королю в смокинге надо.
   Крынкин сдвинул кепку и почесал в затылке.
  - А если в свитере скажем, или в рубахе?
  - Не полагается, - твердо сказал Василий.- Там порядки строгие. Дворец, все-таки.
  - М-да, - неопределенным тоном сказал Крынкин и снова уткнулся в газету, в сотый раз перечитывая скупое описание "экзотического зверя.
   И вдруг он почувствовал, как сердце в груди стукнуло и появилось ощущение близкого чуда, совсем, как перед новым годом, когда встаешь утром, выбегаешь в соседнюю комнату, а там - стоит невесть откуда взявшаяся красавица-елка, вся в сверкающей мишуре и золотых шарах.
  Крынкин поднял глаза на Варвару.
  - А ну-ка, - сказал он. - Расскажи-ка, кого ты видела? Поподробней только. Как чудище-то это выглядело?
  Примерно через час, распрощавшись с приятелем, Крынкин побрел к остановке. От волнения он почти не замечал окружающий его мир. На своей остановке он сошел и направился к дому.
  Во дворе Крынкин остановился и окинул пятиэтажки задумчивым взглядом.
  - У кого бы спросить... - задумчиво промолвил он, сдвигая кепку на затылок. Потом взгляд его остановился на балконе третьего этажа. - Ага... - сказал Крынкин, снял кепку, засунул ее в карман и решительно зашагал к подъезду. На площадке третьего этажа, Крынкин потоптался, поколебался, но потом все-таки решился и позвонил в дверь.
  Открыл светловолосый парень в джинсах и черной футболке.
  - Привет, дядя Крынкин, - весело сказал он. - Вы к отцу? Насчет батарей, наверное? А он на даче, завтра приедет.
  - Нет, - Крынкин неловко кашлянул. - Слышь, студент... дело у меня к тебе есть.
  
  
  
  
  
  
  
  
Оценка: 6.00*3  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"