Блейк Ирэн. Тьма в глазах ангела

Тьма в глазах ангела

Что может заставить ангела добровольно оказаться в гнезде порока - в месте, где сознание будоражит лживая тьма, созданная наркотиками и алкоголем? Нужда, крайняя степень отчаяния или тёмная жажда запретных удовольствий? Ответ на этот вопрос ему доведётся узнать на несколько часов позже, когда он пристально взглянет в её настоящие, не изменённые цветом контактных линз глаза.

Он стоял напротив подземного перехода, где на пластиковой афише красовался яркий плакат. "Девочки, девочки, девочки! Приватные танцы! Бал-маскарад с участием непревзойдённой дивы Алиши!" По-видимому, эта Алиша была певицей. Гулкий топот подошв, ступающих по мраморной плитке, шум, гомон и мелодичный детский смех - вокруг толпа людей. Мгновение - и серый обыденный день для мужчины враз изменился, наполнился предвкушением, красками, пульсацией жизни. С плаката зелёные глаза рыжеволосой вызывающе одетой и накрашенной певички, казалось, усмехались. Она словно бросала ему вызов, но в то же время смотрела грустно и невинно.

Сегодня. Клуб "Underground". Шоу начинается ровно в полночь, и он будет там.

Тяжёлый запах духов пропитывал воздух маленькой гримёрки, но девушке, завершающей убийственный макияж в стиле женщины-вамп, то было привычно. Вишнёвая помада, бледная от природы кожа, чуть припудренная, чтобы скрыть и без того малозаметные веснушки, дымчато-серые тени, выгодно подчёркивающие зелёные погибельные глаза - она была неотразима. А уж стройное и гибкое тело, прикрытое только лифом и короткой юбчонкой из кожи, могло оставить равнодушной лишь ту категорию мужчин, что вовсе не интересовалась юными прелестницами.

Девушка совершила привычный ритуал: сделала глубокий вдох, на мгновение закрыла глаза, улыбнулась и представила, что будет петь не в ночном клубе и не для пришедших вкусить сладострастие мужчин и женщин. Если не думать об этом, её выступление - это её праздник.

Он пришёл в"Underground" одним из последних, но с лёгкостью опередил всех застрявших возле дверей и не прошедших фейсконтроль у охранников-мордоворотов. Спустился по узкой лестнице, ведущей на цокольный этаж, и остановился напротив железной двери. Внушительный бритоголовый качок в чёрной футболке и джинсовых брюках отворил прямоугольное окошко и хотел что-то сказать, но запнулся, едва взглянув на пришедшего, так и не задав вопроса. Симпатичная хостесс улыбнулась милой дежурной улыбкой и сделала жест рукой, направляя его в сторону широкой деревянной двери, за которой скрывалась типично женская комната-будуар, словно вырванная из конца восемнадцатого века. Тёмные тканевые обои издали казались чёрными розами из кружев, толстые маленькие свечи в кованых подсвечниках, сокрытые в узких нишах, создавали атмосферу таинственности. Старинное округлое зеркало в серебряной раме привлекло внимание мужчины, и он замер на пару секунд, глядя на своё отражение. Пламя свечей колыхалось, отбрасывая за его спиной тени. И, скрываясь под широкой бархатной маской, оставляющей лоб и нижнюю часть лица открытыми, он направился за мерцающую серебром газовую вуаль, где узкий проход вёл в коридор к ещё одной двери.

Она что-то почувствовала. Что-то едва уловимое, неописуемое. Словно ветер приоткрыл незримую дверь, ведущую в манящую чудесами страну. Казалось, сам воздух дрожал, потрескивая статическим электричеством. И, если чуть смежить веки, то сквозь ресницы можно увидеть, как вздрагивают в дикой пляске зависшие в воздухе пылинки.

Всё было привычно, как раньше, включая пришедших гостей в экстравагантных нарядах. Кожа, винил, тугие корсеты и бесстыдные облегающие платья, выставляющие на показ женские прелести.

Алиша продолжала петь. Полуобнажённые девушки в белых масках, обильно украшенных перьями, чувственно двигались вокруг неё, исполняя некое подобие восточного танца на отделанной позолоченным бархатом сцене. Пианист в костюме шута колдовал над своим вызолоченным инструментом.

Пропев последнюю фразу, девушка снова ощутила нечто странное. Голова закружилась, учащённое биение сердца отдавалось в висках и в горле. Утрачивая равновесие, привычная реальность перед ней пошатнулась и зависла, будто кто-то невидимый и всевластный нажал на "стоп" на гигантском пульте управления. Алиша медленно вдохнула, пытаясь не сбиться с ритма, и уставилась на микрофон. Пара секунд показалась певице вечностью, и она вновь посмотрела в зал, на стоящих, сидящих за барной стойкой и столиками людей. Ей почудилось, что она потеряла себя, когда встретилась глазами с взглядом светло-карих глаз высокого незнакомца в чёрном костюме.

Он держал себя, точно король. Высокий, худощавый мужчина с цвета воронова крыла волосами, в идеально сидящем на статной фигуре стильном чёрном костюме, белоснежной рубашке, с чёрной же "бабочкой" на шее. Толпа как будто невольно расступалась, пропуская его вперед, и снова сомкнулась за ним.

Заинтересованные, призывные взгляды осами впивались в спину, но ему было всё равно. Этот брюнет привык приводить в недоумение, вызывать тревогу и восторг одним своим видом. Такова была его суть. Яркости его облику добавляли две серьги-кольца в нижней губе, замысловатая татуировка на шее и антикварные кольца на длинных пальцах, выдававших творческую натуру.

Она замерла, будучи не в силах даже вздохнуть - благо, что петь пока было не нужно, и пианист вдохновенно наигрывал мелодию. Когда девушка лишь на миг оторвала свой взор от незнакомца, тот исчез. Алиша не знала, радоваться ей огорчаться. Её душа трепетала; поражённой певице было и томно, и сладко, точно загадочные карие глаза оставили на её коже огненный след.

-Танцы, танцы, танцы! - объявил гнусавым тенором карлик в светлом костюме, появившийся из-за кулис. Осмотревшись, он лихо завертел серебристой тростью и те, кто был заинтересован в предложенном карликом удовольствии, повернулись в его сторону.

От карликовой плотоядной улыбки и взгляда, тяжело коснувшегося стана Алиши, девушке стало дурно; она сглотнула, ощущая рвотный спазм, сдавивший горло. Певица бы с радостью ушла сразу после своего выступления, но, согласно договору, она должна была оставаться в клубе ровно до половины второго после полуночи.

Молодые официанты и официантки с обнаженными торсами, достойными греческих богов, разносили напитки.

Алиша улизнула со сцены и вдоль стены направилась в одну из небольших комнат, соединявших большие помещения, где в полумраке села на выгнутый пуф, ища уединения. Рядом на диванчике возлежала одна из многочисленных посетительниц - готического типа девица в кружевном белье.

Густая серебряная вуаль свисала до пола, отрезая комнатку от похабной толпы. Кроме Алиши и девушки в откровенном наряде, здесь никого не было.

Серебро органзы с разбросанными по нему звёздами блёсток дрожало от лёгкого дуновения кондиционируемого воздуха, вгоняя Алишу в дрёму. Но она не смела дать себе поблажку, опасаясь недовольства руководства. Чтобы не уснуть, певица вскользь наблюдала за развлекающимися, смакующими изысканные букеты красных французских вин или увлечённо наблюдающими за происходящим на сцене.

Ровно в полночь старик с бельмом на глазу и в чёрном цилиндре, скрывающем лысину, вышел на сцену и заиграл на виолончели. Чувственная протяжная мелодия поплыла по залу, отравляя душу и нагоняя странную тоску.

Внезапно чьи-то теплые пальцы ласково коснулись её обнажённых плеч, и Алиша подняла голову и слегка обернулась. Замерев как испуганная лань, она увидела своего мистического незнакомца. Он взглянул на неё не то оценивающе, не то восторженно, и взгляд этот смутил девушку. Галантно протягивая певице руку, мужчина приятным, чуть с хрипотцой голосом произнёс:

- Потанцуем?

Она не могла сопротивляться. Алиша протянула руку, и её пальцы коснулись его ладони. Сладкая дрожь пробежала по её коже нервным импульсом; девушка забыла, что надо дышать. Он едва заметно улыбнулся, словно понимая, что с ней происходит, и помог ей подняться, после чего повёл певицу на заполненный людьми танцпол.

Насколько могла девушка рассмотреть лицо мужчины, наполовину скрытое маской, он не был красив в привычном понимании этого слова. Внешность незнакомца была резкой, играющей на контрастах: узкое лицо, высокой лоб, тонкие чувственные губы с колечками пирсинга, прямой длинноватый нос, что мог бы испортить черты любого другого, но его лицу придававший удивительную харизматичность.Он возвышался на добрую голову над всеми посетителями мужского пола в этом зале. Он был слишком заметен и ярок - это как привлекало, так и пугало. Ни с кем другим Алиша не чувствовала себя одновременно и в опасности, и сладостно-возбуждённой.

Они танцевали. Этот удивительный мужчина был так близко, что его горячее дыхание певица ощущала на своей коже. Виолончель звучала всё тише, а она всё ещё была в его объятьях. Незаметно танец, похожий на волшебный сон, стал чем-то большим. Алише было нужно знать имя мужчины; взяв себя в руки, она осмелилась и спросила.

- Декстер, - ответ мужчины обескуражил. Это имя было больше похоже на имя героя сериала или псевдоним. Отчего-то певица вдруг ощутила себя, будто на грани гибели; все её существо стремилось скорому бегству, но не было сил сбросить руки назвавшегося Декстером, лежавшие на её плечах. Мгновенная острая боль от тонкой иглы, пронзившей шею, и ликующий шёпот обнимающего её чудовища в человечьем обличье:

- Все лживы, детка!

Пелена, мешающая видеть, головокружение, дурнота. Прежде, чем чернота затмила собою привычное окружение, девушка увидела кровь. Кровь, выплеснувшая в вино из глоток выпивавших посетителей. Кровь, очерчивающая губы хрипящих людей. Кровь, судорожный кашель, стоны, и снова кровь, алыми стуйками стекающая по конвульсивно дёргающимся телам.

И чернота.

Вдох. Бешеный пульс колотящегося в груди сердца. Алиша пришла в себя и поняла, что привязана к стулу, а её руки за его спинкой скованы чем-то металлическим. Наверное, наручниками.

Она испуганно осматривала свою темницу. Тусклый жёлтый свет одинокой лампочки, торчавшей на потолке. Оббитые жестью вперемешку с войлоком стены. Под ногами бездна, заключённая в пентаграмму. Длинный стол, напоминающий хирургический, но только из дерева, у ближней стены.

Страх сдавил горло, мешая дышать. Алиша чувствовала, холодеют кончики пальцев на руках. Она задёргалась, хотела закричать и позвать на помощь, но лёгкий шорох, донёсшийся откуда-то сзади, и отчётливый скрип подошв заставили её напряжённо замереть с приоткрытым ртом.

- Даже не думай. Крик тебе не поможет, - резко произнёс мужчина.

Без маски и бабочки, в одних только брюках и расстегнутой рубашке, открывающей гипнотизирующей узор загадочной татуировки, спускающейся с шеи на грудь, Декстер походил на бога смерти. Бледный, черноволосый, с углем подведенными глазами, сияющими жутким огнём, он... был страшен и одновременно вызывал желание любоваться.

Она едва смогла прошептать:

- Пожалуйста, я никому не скажу... Только отпусти меня... Моя сестра больна, - Алиша осеклась и дёрнулась, получив оплеуху. Чувствуя, как саднит рассечённая губа, она заплакала. Декстер, улыбаясь, наклонился к ней:

- Всего один вопрос. Ответь откровенно. Твоя просьба - это ведь совсем не то, чего бы ты хотела, не так ли?

Опять его глаза, лишающие воли, опять его руки, ласкающие обнажённые плечи. Алиша не то вздохнула, не то всхлипнула. Он сорвал с неё рыжий парик, освобождая её собственные тёмно-русые пряди. Затем, зафиксировав голову певицы, он вынул из её глаз цветные контактные линзы.

- Мне так больше нравится, - шепнул он, присосавшись к её шее в жестоком поцелуе. Даже лёгкое касанье его языка к её вдруг ставшей болезненно чувствительной шее, приносило фантастическое наслаждение. Алиша тихонько застонала, а он вновь лизнул её кожу - теперь чуть ниже и на удивление нежно. Девушка задрожала всем телом, поскольку никогда не испытывала такого граничащего с восторгом удовольствия.

Он рассмеялся торжествующе, а потом снова ушёл, оставляя девушку наедине с собственными мыслями в течение долгих, мучительно долгих часов.

Сон убаюкал Алишу, но и в его плену не было спасения: воспоминания и мысли о сестре тяжёлым грузом ложились на хрупкие девичьи плечи.

Сумасшедшая религиозная мать, по которой давно плакала психушка. Попавшая в аварию сестра, с детства бывшая ей лучшей подругой. Ей нужны были дорогие препараты и операция, чтобы не остаться инвалидом до конца жизни. Алиша ни за что не могла допустить такой страшной участи для любимого создания. Так и началась вся эта кутерьма с подпольной жизнью артистки ночного шоу, где прекрасное смешивали с уродливым и порочным. Учёба занимала её время днём, вечерами была работа официантки, а по выходным - подработка в "Underground", где на костюмированных шоу она была греховной рыжеволосой сиреной. Она терпела похотливые взгляды публики, приставания карлика и некоторых слишком распущенных клиентов, потому что могла зарабатывать деньги для сестры, не зависеть от матери и петь. Ради этого стоило продолжать.

Певица была красива и юна даже без тонн умело наложенного грима. Бархатная кожа, веснушки на кончике носа и нежных щеках, правильные черты лица.

"Нет, она должна быть той самой, особенной. Не зря же меня к ней тянуло", - рассуждал мужчина, опуская на пол прямоугольный кожаный чемодан.

- Просыпайся! - он окликнул девушку и слегка шлёпнул её по щеке.

Алиша вздрогнула, подняла веки и сфокусировала взгляд на лице своего похитителя.

- Отпусти, пожалуйста, - в серых глазах страх смешивался с робкой надеждой.

- Опять умоляешь? - выгнув тонкую чёрную бровь, спросил Декстер. Он налил в бокалы вино из бутыли, стоявшей на столе. Протянул один девушке, словно забыв, что её руки скованы.

- Ах да, - мужчина улыбнулся одними губами, а затем напоил Алишу вином, поднеся бокал к её губам.

Девушка облизнула губы, поскольку капельки вина, попавшие на свежую ссадину, жгли. Это простое движение получилось у неё одновременно и изящным, и эротически притягательным. Декстер, убрав бокал, поднёс ко рту пленницы пару крупных зелёных виноградин. Стоило Алише проглотить это угощение, и мужчина впился в её губы поцелуем. Снова ощущение дурмана, сковывающего разум и заставляющего тело пылать от неистового желания. И странное, необъяснимое чувство некой внутренней связи с этим страшным человеком, совершенно не поддающееся логике и здравому смыслу.

Девушка понимала, чего он хочет. Она подумала, что если сдастся без борьбы, спасёт себя и сможет вернуться к сестре. Пусть это неправильно и нехорошо, но иного выхода, кроме как покориться воле своего похитителя, не было.

Он прикасался к ней, и прикосновения эти отдавались нестерпимым пульсирующим жаром желания. Власть Декстера над Алишей отдавала чем-то неестественным, далёким от обычной человеческой страсти, но последняя мысль о сопротивлении была вытеснена воспоминаниями о нуждающейся в операции родственнице и магнетизмом похитителя.

Она сама вынесла себе приговор.

Глаза Алишы сказали мужчине все, что он хотел знать. Он снял с девушки веревки и наручники.

Поднос, бутыль с остатками вина, чаша с виноградом, бокалы полетели на пол, сметённый со стола его рукой.

Он поднял на руки свою жертву и устроил её на освобождённой столешнице. Алиша добровольно помогла ему освободиться от рубашки, расстегнула ремень его брюк. Он не был ласков и больше не целовал её в губы. Придавленная его телом к столу, певица не смогла бы высвободиться, даже если бы вдруг спала с её рассудка поволока одержимости. Он овладевал ею грубо, напористо, и девушка, содрогаясь всем телом, едва не теряла сознание от невыносимого, болезненного наслаждения.

Когда всё было кончено, она снова оказалась привязанной к стулу, а он ушёл и оставил Алишу в одиночестве.

Розоватая дорожка солнечного света просачивалась откуда-то сверху, оповещая о приближении утренней зари. Наверное, в нише скрывалось заколоченное окно. Алиша проснулась, испытывая онемение в затёкших руках и сильную жажду. Собственный язык казался ей распухшим и шершавым, губы - сухими и растрескавшимися. В этот момент девушка всё отдала бы за глоток воды или несколько сочных ягод. Кружилась голова, всё тело непривычно болело. Раздался резкий щелчок, и девушка повернула голову на звук. Стоящий на столе чемодан самопроизвольно раскрылся. Расширенными от удивления глазами она смотрела на тот предмет, понимая, что так не бывает. В комнате незаметно появился Декстер.

- Что ж, я вижу, что ты удовлетворена. Я знал, что это неизбежно. Стоило только увидеть твои глаза!- цинично усмехаясь, произнёс мужчина. Его слова заставили Алишу похолодеть. Что-то должно было произойти, что-то неминуемое и ужасное, чуждое привычному миру. Мужчина какое-то время безотрывно смотрел, и певице показалось, будто она - бабочка в его руке, что вот-вот сожмётся и раздавит её.

Молниеносное движение татуированных мужских рук. Вкус крови на собственных губах Алиши. Сильная раздирающая боль в груди и холод. Отчаянный крик. В ладони Декстера, словно желанный трофей, лежало пульсирующее окровавленное сердце певицы.

Лицо мужчины забрызгала кровь Алиши. Кровавые капли стекали по его обнажённому торсу, и умирающая подумала, что это очень красиво. Ей почему-то хотелось расхохотаться, хотелось спросить, зачем он так поступил с ней. Звенящая тишина оглушительно громко взорвалась его мелодичным смехом.

Мир потерял очертания, краски сменяли друг друга в сумасшедшем хороводе; перед мысленным взором девушки образовалась дверь, ведущая, как она решила, в удивительное место. Алиша сделала шаг вперёд, и дверь открылась, впуская её. Она переступила порог, оставляя боль и сожаления позади. Ещё один шаг, и дверь закрылась за её спиной с жутким скрипом. Пустота. Она ошиблась. За дверью ничего не было. Только мороз, прожигающий до костей мороз, что сковал её падающую в небытие душу.

Она не была невинна, как он изначально предположил. Но в её глазах было то, что мужчина долгие годы искал - ключ к желанному могуществу, шлюху с глазами ангела. Ведь это не всегда невинность в привычном понимании, правда? Это иной раз боль, отчаяние и способная жертвовать собой натура. Такое сочетание привлекло его внимание в глазах девушки с афиши; именно его он увидел и инстинктивно понял, ловя в отблеске, промелькнувшем в глазах убитой Алиши.

Замершее сердце было положено в чемодан, в котором ожидали его ещё двенадцать женских сердец. Декстер медленно и ласково провёл по сердцу подушечками пальцев. Под потолком полупустой комнаты пронёсся тяжкий вздох, и сердца вздрогнули в унисон, а после синхронно рассыпались внутри чемодана прахом. Чёрный дым взвился в воздух и тонкой струёй устремился к мёртвому, едва начавшему остывать телу, проникая внутрь через приоткрытые губы.

Лампочка на потолке замигала и, треснув, рассыпалась острыми осколками на пол. Запахло тлёном и разложением.

Умершая открыла глаза и сказала:

- Я готова служить тебе, чернокнижник.

Он ждал этого восемь долгих лет, и теперь, наконец-то, его фамильяр с ним. Раскатистый смех Декстера наполнил помещение. Солнечный свет медленно поблек, а затем и вовсе исчез, как будто даже ему здесь стало жутко. В глазах существа, больше не бывшего смертной девушкой, плескалась абсолютная чернота.

И в мир пришла боль. И тьма настала.

Комментарии: 5, последний от 19/04/2015. © Copyright Блейк Ирэн (bleick.i@yandex.by) Размещен: 05/12/2014, изменен: 27/03/2015. 20k. Статистика. Рассказ: Фэнтези, Хоррор		Оценка: *6.004** Ваша оценка:
Аннотация: "Он держал себя, точно король. Высокий, худощавый мужчина с цвета воронова крыла волосами, в идеально сидящем на статной фигуре стильном чёрном костюме, белоснежной рубашке, с чёрной же "бабочкой" на шее. Толпа как будто невольно расступалась, пропуская его вперед, и снова сомкнулась за ним."

Блейк Ирэн : другие произведения.

Тьма в глазах ангела