Блейк Ирэн : другие произведения.

Смерть- это ещё не конец...

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.32*4  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Могущественный и беспощадный, он долгие годы беспрекословно служил Повелителю Адских чертогов. Воплощённая тьма, принявшая обличье неотразимого мужчины, годами жертвовала королю Преисподней души соблазнённых красавиц. Но то, что имеет начало, имеет и конец. Зло оказалось поверженно силами света, когда ангел направил возлюбленного намеченной Ижевским жертвы. Слуга князя тьмы пал, потеряв дарованную силу - ведь Люцифер не прощает ошибок, а в его владениях нет пощады слабым. Но и вечный враг людской даже в гневе своём иной раз бывает милосерден. Тому, кто так долго был его вассалом и не знал себе равных, Повелитель даровал второй шанс. Берегитесь, смертные! Прислужник зла возвращён на землю! Берегитесь, ибо поверженный жаждет отмщения, затеяв рискованную игру. Опираясь лишь на свой природный магнетизм и интеллект, сможет ли он вернуть былое могущество и вознестись вновь? Делайте ставки, леди и джентльмены! Внимание: концовка платная!
  Пролог.
  
   Что чувствует он, когда всё потеряно? Когда всё достигнутое им рассыпалось в один миг, превращаясь в тлён, исчезая в воздухе серыми мёртвыми частичками. Когда забыл он, что надо дышать, и сердце в груди его сжалось. Когда время застыло, и не повернуть его вспять.
   Он столетиями решительно преодолевал неисчислимые испытания и хитроумные преграды, сметая всё на своём пути, точно таран. Он бесстрашно шагал вперёд, презрительно усмехаясь чувственными губами. Он сражался, не зная жалости, побеждал коварных белокрылых и всех, кто в мире людей нёс на себе печать света и доброты.
   "Ха!" - говорил и смеялся он, опять поднимаясь в надежде окрепнуть и вновь обрести могущество. "Ха!" - говорил он и презрительно сплёвывал на окровавленный пол, где покоились растерзанные в клочья поверженные враги.
   Но не в этот раз.
   И он вынужден был признаться себе в поражении.
   Покачал головой, принимая, что, увы, не поднимется, когда ему под корень срезали крылья, будто изгнанному из небесных чертогов ангелу, оставили лишь кровавые, пульсирующие тягучей болью раны на спине.
   Но он не был ангелом. Сила, дарованная ему, была иная: двуликая сущность человека и адской твари, пугающая и прекрасная в своей неестественности.
   Ноги держали его, дрожащего от омерзения и презрения, бушующих в растоптанной душе.
   Как он осмелился прогневать своего господина? Как осмелился разочаровать своего Повелителя, которому верно служил столетья?
   И ему больно. Мучительно, невыносимо, тяжко и горестно. Потому, что тот, чьё имя он недостоин больше произносить, был милосерден. Кто знает, почему властитель Преисподней его пощадил?
   Он размышлял и пришёл к выводу, что всё же достойно служил своему лорду.
   Люцифер выбрал худшее из наказаний для своего провинившегося слуги. То самое, что для него было в сотни раз ужаснее смерти. Повелитель отнял у него единственную женщину, которая заслужила его доверие. Женщину, к которой он, бесчувственный и холодный, научился испытывать нежность.
   Но в милосердии своём Повелитель был щедр к нему. Повелитель был к нему снисходителен.
   Он получил второй шанс. И пусть ему больно и тяжко, но он, Артём встанет. Потому, что больше всего на свете хочет вернуть утраченное по вине жалких смертных, этих марионеток в умелых руках пернатого кукловода.
   Он поднимется, чтобы доказать, что заслуживает оказанной чести и доверия. Он встанет, скрипя зубами, ползком, но встанет, чтобы доказать себе, что сможет вернуть её. Вернуть свою женщину к жизни достойным Его королевского высочества Даром.
   Но сейчас он преклоняется перед Ним, покорённый Его волей. Он слишком хорошо знал, что воля короля - закон, а мудрость его неоспорима. Так будет извечно.
   Агонией стало его возвращение к жизни. Агонией, страданием, пыткой. Но он не подведёт впредь господина. Никогда больше. И каждый день, живя в новом теле, будет восхвалять Его могущество и оказанную милость.
  
   Часть 1. Сближение.
  
   Она сидела на мягком сиденье такси, везущего её в глухомань, туда, где ждала новая высокооплачиваемая работа. Она думала, мельком поглядывая в окошко на увлажнённый накрапывающим мелким дождём асфальт. На протяжении нескольких часов - унылая серая даль и сливающиеся с горизонтом заросшие бурьяном поля, редкие уродливые яблони, покорёженные суровой, недостаточно плодородной почвой.
   "И как тебя угораздило? А, Драбкова? Так глупо и опрометчиво поссориться с родителями. Зачем было их подначивать? Зачем, а, дурёха? Теперь вот сиди с последними деньгами в кошельке и покусывай локти от злости".
   Хотелось рассмеяться, что-то разбить и плюнуть, но она только сжала руки в кулаки. Слишком независимая, гордая, преуспевающая во всем, за что не бралась, она, Марина, не могла позволить себе потерять лицо. Свою коронную марку, как она это про себя называла. Усмехнулась, ловя собственный взгляд льдистых серых глаз в водительском зеркале, затем посмотрела на дорогие дамские часики, обвивающие золотой змейкой тонкое запястье. Полдвенадцатого. До прибытия оставалось около часа.
  
  
   Агония раздирала его заново начинающее своё формирование тело. Он не дышал, и сердце его не билось. И если бы Артём мог кричать, то от дикого крика бы содрогнулись стены. Разум едва теплился в нем, сливаясь с новой звериной сутью. Сущность змеи протискивалась в жилы; под веками разъярёнными осами мельтешили, клубились, сжимались искры. Боль, агония, муки, затем краткая пауза, точно отметка о достигнутом этапе... и всё сызнова.
   Зверь внутри захватывал территорию сознания, а он терял себя, погружаясь в безумную черноту, спокойствие топкой глади. Здесь было так хорошо... Лишь шаг оставался от опасного забытья. Искушающий, сладостный, поскольку обещал избавление. Артем задумался, но знакомый издевательский смех, звонкий, будто разбивающееся стекло, отрезвил и заставил вспомнить, зачем он здесь.
   И человеческий разум победил, отбросил зверя прочь, в ментальную клетку. Темнота больше не давила. Мучительная боль ушла. Он открыл глаза, различая контуры стен и далёкого потолка в беспросветном мраке. Артём хрипло вздохнул полной грудью, усмехнулся. Превратился в медную, мерцающую синевой змею, он пополз на поверхность, прекрасно ориентируясь, ощущая раздвоенным языком колеблющийся воздушный поток.
   Ижевский хорошо прочувствовал на собственной шкуре иронию циничного повелителя Преисподней. Вернуть его к жизни в том самом месте, где позорное пятно поражением насквозь пропитало его душу - не в этом ли специфическая шутка господина?
   "Да, чувства юмора повелителю не занимать," - подумал Артём, выползая из узкого пещерного коридора, ведущего к заброшенной шахте и мусорной свалке напротив.
  
  
   Она сильно устала, так как день был напряжённый. Шесть детских групп, и все нужно хорошенько вымуштровать к утреннику. День защитника отечества в конце недели - никуда не деться.
   Марина умела найти подход к мелкотне. Не зря была высококвалифицированным специалистом. Пробивная, амбициозная и добросовестная, за семь лет работы по специальности, выбранной по душе, Драбкова накопила стопки почётных наград и дипломов, аттестатов, подтверждающих её высокий профессионализм. Но забрасывала деятельность воспитателя и давала благотворительные концерты, играя на пианино музыку собственного сочинения. Холодные и утончённые, своеобразные мелодии западали в сердце, не оставляя никого равнодушным.
   Родители её устали ожидать внуков и настойчиво подсовывали Марине завидных кавалеров - жалких, тщедушных богатеев. Сынов банкиров, бизнесменов и прочих личностей, вызывавших у девушки лишь омерзение.
   Однажды не выдержав, Марина высказав всё, что думала по этому поводу, вызвав сначала недоумение, а потом ярость и гнев родителей, в один миг закрывших её счета. А она привыкла к укладу богемной жизни.
   Покидать столицу Драбковой не хотелось, но без поддержки родителей не жить ей в пятикомнатной элитной квартире на восьмом этаже, из французских окон которой открывался захватывающий дух вид на освещённый солнцем залив.
   А здесь в городе К. в однокомнатной квартирке, пусть уютной, но стандартной, хотелось выть волком от скуки. Только мысль о первой очень приличной зарплате останавливала Марину от позорного возвращения к предкам.
   Частный детский сад для детей хорошо обеспеченных родителей, слишком занятых, чтобы самостоятельно воспитывать любимых чад, но желающих дать им всё самое наилучшее, начиная с пятиразового полноценного питания и заканчивая профессионалами-воспитателями и всевозможными дополнительными занятиями, раскрывающими потенциал малышей. Но вот в спортивной секции, к удивлению Драбковой, до сих пор не могли найти подходящего тренера, способного отыскать подход к избалованным отпрыскам местных воротил.
   Она смогла сразу же увлечь их, едва приступив к занятиям, поскольку любила себя, правильно себя преподносила. И тоном голоса, и жестами, и грациозной манерой двигаться она безошибочно давала понять, кто здесь главный. И, может, порой Марина была жестка, но обучала, выкладываясь на полную. Результат не заставил себя ждать: похвала от родителей дошла до ушей работодателей, и сразу же Драбкова была вознаграждена материально. Стопроцентная премия плюс зарплата с пятью нулями, а также подарки благодарных бизнес-вумен и прочие бонусы в сто крат окупали всю скуку от недостатка общения, модных ночных клубов и пятничного флирта.
   И всё же она нашла себе здесь подругу. Сама того не ожидая, Марина подружилась с уверенной в себе, цепкой молоденькой Натали. Та была детским психологом, урвавшим здесь место, скорее всего, через постель. Хотя кто знает? Неоперившаяся провинциалка не была простой, неспособной постоять за себя смазливой девицей, а толковой, знающей себе цену стервой, да и за словом в карман не лезла. Поначалу девушки нещадно цепляли друг друга, подкалывали. Потом Марина, присмотревшись, решилась пойти на уступку. Сделав скидку на возраст (всё-таки старше на пять лет), пригласила Натали (по-простому Наташку) на чай.
  
   И он снова едва различал, где сон, а где явь. Едва приоткрыв тяжёлые, скованные свинцовой патокой морфейного плена веки, мельком заметил, что лежит где-то в тепле, где-то глубоко под землёй, в окружение постоянно теряющих очертания предметов. Артёму спокойно, хорошо. "Здесь безопасно", - сообщил инстинкт.
   Запах крови - железный и удушающе-пряный - забил ноздри, а голос в голове Ижевского зашептал: "Спи. Не время ещё. Набирайся сил, жди. Я позабочусь о нас". Он поддался змеиному шипению, слишком слабый, чтобы сопротивляться. Да и с кем ему бороться, напрасно растрачивая силы? Он ведал, инстинктивно понимал, что шипение принадлежало на врагу, но лучшему другу, заботившемуся о нём. Мужчина заснул, а память вновь унесла его в прошлое. Вновь в тысячный раз мучили его страшные картины, но понимание всей сути важно, слишком важно для него, чтобы упускать детали.
   Он дремал, но мощь его возрастала, плоть восстанавливалась, превращая его в бога в человечьем обличии по замыслу Повелителя, заложившего магию своей крови в его генетический код. Ещё один дар от Него - редкий и столь же болезненный. Но боль - это основа всего сущего. Боль учит, боль укрепляет дух.
   Сила опалила изнутри, бушуя в его крови зарождающимся цунами. На пике восстановления кости Артёма будто размягчались пульсирующей лавой терзания, исторгая дикий крик из измученного горла. Затем волна облегчения блаженной эйфорией погрузила его в чернильную бездну, царство тишины и покоя.
   Вскоре твой разум окончательно слился со звериным, и вы вместе учитесь контролю над превращением. Вместе приноравливаетесь подчинять сиюминутные желания воле, предельно развивать возможности. Сущность аспида спокойна: голод, терзающий её, на время утих. Тело мужчины, схваченного в карьере, медленно переваривалось, давая Артёму столь сильно необходимую сейчас энергию.
   Он вновь крепко задремал, но тяжёлые сны не приносили покоя. Ижевский многое отдал бы, чтобы не видеть их, но должен смиренно принять посланное Им наказание. Должен помнить, чтобы извлечь уроки и дальше жить. Должен помнить всю боль, занозой засевшую глубоко внутри и в ненависти черпать силы.
  
   Та прямоугольная комната, где вместо стен были раскаляющиеся добела, ослепительно яркие прутья решётки, а пол - прозрачный горный хрусталь, обжигающий босые ступни. Днём здесь было мучительно жарко, и кожа на обнажённом теле Артёма плавилась, пузырясь и стекая с костей. Он здесь был с ней. Ижевский в этом кошмарном помещении уже бесчисленное количество раз подходил к опасной черте. Однако его душа не могла покинуть бренное тело. А его женщине было в сотни раз мучительней. Таня ведь и раньше была слабее, чем Артём, а здесь сила и вовсе оказалась утеряна. Он сожалел, что даже смерть не в силах подарить своей Татьяне, единственной понимавшей и любившей его.
   Садистская камера пыток, мастерство и изящество, совершенство конструкции которой ты не мог не оценить. Здесь времени не было. Как злейшая издёвка, в его груди бился пульс
   Час передышки? Или несколько минут? Совсем немного на сон и восстановление. Она спала, склонив свою голову на плечо своему мужчине, а он держал её за руку, нежно лаская точёную ладонь, пока сам не погружался в дрёму до её болезненного крика.
   Кровь утекала из ран, и её жадно впитывал наделённый чуждым разумом лёд. Дневной жар растапливал его, превращая в песок. Странная, удивительная и жуткая задумка злого гения. Такой талант мог служить только здесь, в подземном мире, в резиденции его адского Величества Люцифера.
Оценка: 7.32*4  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"