Едва начался концерт, как певец и любимец муз Капитон Поцелуев перестал "слышать" рояль, а там и вовсе, прервав выступление, демонстративно покинул сцену.
В зале возникло недоумение, за кулисами - паника. Примчался импресарио Брыкин и распростёрся на уровне лаковых штиблет тенора.
- Капитоша, - не подымая седой головы мычал Брыкин, - тебе ли не знать, сколько трудов, праведных и не очень, положено на то, чтобы уболтать на тебя зрителей. Что же теперь, возвращать и ту небольшую сумму, которую удалось у них вырвать?
Но Поцелуев оставался глух к увещеваниям работодателя.
- Она меня не слушает, - твердил он. - Пришла на концерт, а ведёт себя, как на панели.
- Ты о ком, объясни толком?
- О девице в первом ряду. Я создаю музыкальный образ, стараюсь вовлечь слушателя в соучастие, а она оголилась ниже ватерлинии и каждому любопытно узнать, какая глубина за бортом.
- Эх, моряк, - вздохнул Брыкин, - ты слишком много плавал в море иллюзий, а за это время на суше произошли необратимые изменения в морали. Обнажение вошло в моду и женщине не остаётся ничего другого, как ей соответствовать.
- Плевать на моду, раз она помеха творчеству, - собачился Поцелуев. - Представь, вместо "люблю тебя сильно и страстно", я спел "еблю тебя". По счастью, никто не заметил, но только потому, что пялились на неё. Мне тоже не чуждо ничто человеческое, но и эрекция на сцене ни к чему.
- Надо ли возбуждаться из-за какой-то глупицы, - разыгрывая простодушие, уламывал певца Брыкин. - Шлюшка она и в филармонии шлюшка. Разве современная молодёжь смыслит в искусстве? Ей подавай секс, желательно нетрадиционный. Но это печальное свидетельство общего упадка культуры ни коим образом не избавляет нас с тобой от условий контракта. А посему, страдалец ты мой Капитоша, иди и пой!
И Брыкин нежно, но цепко ухватил сопротивляющегося певца за талию, неощутимо подталкивая его к сцене.
- На чём, говоришь, тебя прервали? "Не искушай меня без нужды"? Обидно, замечательный романс, к тому же весьма актуален. Чем только не совращает нас жизнь: деньгами, славой и вот теперь женщиной. Но на эту... не хочу повторяться... не обращай внимания. Слишком много чести. И вообще, у артиста собственная гордость, а те, кому мы не по вкусу, пускай идут слушать стриптиз. У нас музыка, к тому же классическая.
Доводы ли Брыкина или бессознательное /по Фрейду/ стремление к сексуальной цели подействовали на Поцелуева, только он позволил себя уломать. Рабочий сцены, сунув в карман недоеденный гамбургер, помчался открывать занавес, а концертмейстер прошмыгнул к роялю, недобро вспоминая легкомысленную юношескую мечту о бескорыстном служении прекрасному.
Вновь оказавшись на сцене, певец остолбенел. Взору его предстала пустынная нагота зала, в ближнем углу которого одиноким всадником маячила знакомая женская фигурка.
- Куда подевались остальные? - не сдержался Поцелуев, хотя и считал недопустимым с эстетической точки зрения такого рода контакт исполнителя с залом во время концерта.
- Были да сплыли, - отвечала виновница переполоха, охотно идя на сближение. - Исчезли, смылись, испарились растворились во мраке. Но осуждать их я бы не стала, поскольку намерения у них были самые чистые и честные. Думали кабаре и голые ножки, а у вас в буфете нет даже пива. Да и вы хороши, ушли не попрощавшись. Может это и по-английски, но нашим недолго и обидеться.
В нарушении законов столь блюдомой им эстетики, Поцелуев переместился со сцены в зал и тяжело опустился в кресло рядом с единственной уцелевшей зрительницей. К его удивлению, вблизи она вызывала исключительно положительные эмоции, чему в немалой степени способствовала попирающая нормы приличия открытость. С трудом удерживая разгулявшееся воображение в пределах отведённых концертной программой, Поцелуев предпринял попытку защитить свои честь и достоинство, но решительно настроенная зрительница лишила его аргументацию привычной убедительности.
- Зритель всегда прав, - поучала она ошалевшего вокалиста.- Он жаждет сиюминутного, а его пичкают вечностью. Особенно раздражают в классике любовные ахи и охи. Не проще ли сначала завалить избранный предмет на обе лопатки, уж после объясняться в любви. Когда женщине понятно, чего от неё хотят, с ней легче договориться. Никто не отрицает, психология колготок несопоставима с душевным миром фижм, турнюров и кринолинов. В ту пору на обнажение женщине требовалось куда больше времени, чем сегодня, может потому, что мужчины тогда были не столь торопливы. И только правило - плати и бери - не претерпело изменений.
- А мне казалось, что приходят на концерты исключительно из любви к искусству, - всё ещё трепыхался Поцелуев, хотя ясно осознавал, что акт о безоговорочной капитуляции будет им подписан. - Вот и сей в отсутствующих душах разумное, доброе вечное.
- Это уж точно, - снисходительно согласилась собеседница, - и сеять не для кого и собирать урожай некому. И никаких шансов, что появятся всходы. Сужу по собственному опыту, /девушке стало жаль и себя, и Поцелуева, почувствовав в нём такое же недоумение перед жизнью, в котором так долго пребывала сама /, как ни старалась быть на уровне, а выяснилось, что современности на меня наплевать. Так и живу от призрака до признака. От призрака надежды до признака, что надеяться не на что. Забросила учёбу. У родителей нет средств содержать меня в вузе. Всю наличность вбухали в поступление. Требуются спонсоры, а попадаются клиенты. Вот и кручусь волчком на запах денег. Опасно, но, кто не рисует, тот пьёт кефир. Что пью я? - девушка с любопытством поглядела на солиста, выглядевшего отнюдь не тем, кто способен утолить её жажду. - Зависит от того, кто угощает. Пистончики - жлобы, приходится брать за жабры. Бостончики, вроде вас, готовы отдать последнее, но не на них записано завещание, а доказывать по суду, что подписи поддельны, им не под силу. А "крыша" сама глядит, как бы урвать.
- Пистончики, бостончики, крыша... - растерялся Поцелуев. - Откуда такой лексикон? В бытность мою студентом...
- Ещё бы Ломоносова вспомнили, - насмешливо ответила девушка. - А лексикон обычный, житейский. Пистончики - лохи, безотказно выстреливающие на женские прелести, но забывающие заплатить за доступ в заповедные места; бостончики - старпёры, а крыша - отвечает за технику безопасности, хотя за несчастные случаи на производстве приходится расплачиваться самой пострадавшей.
- Выходит, и вас занесло в филармонию случайным ветром? - пришёл к неутешительному для артистического самолюбия выводу Поцелуев.
- Уж никак не попутным, - рассмеялась собеседница, забавляясь наивностью певца.- Надеялась оттянуться, расслабиться, а у вас тут сплошные гаммы.
-Так зачем же вы тратились на билет?
- А я не тратилась. Он у клиента между купюр затесался.
Кажется, впервые Поцелуев усомнился в том, что прежде представлялось ему незыблемым: в способность музыки изменять мир к лучшему. Услышав в ответ соболезнования, он по-настоящему был тронут их искренностью, а девушка, не догадываясь об этом, шла прямиком к цели, дабы компенсировать неудачу зрительницы попыткой добиться успеха в качестве совратительницы.
- Мне ли не знать, как непросто расставаться с мечтами. Нет ничего ужаснее непонимания. Из кожи лезешь, стараясь угодить, а клиент спокоен, как пульс покойника. Страдает профессиональная гордость. Но пересчитаешь наличные и успокоишься. А вам хорошо платят? У Майкла Джексона три замка в Штатах, а может и где-то ещё. Артист с пустым карманом все равно, что любовник с расстегнутой ширинкой на несостоявшемся свидании. Да вы не огорчайтесь, - продолжала она, - Пойте, а я послушаю. Заодно и вами займусь. Совсем запаршивели без женской ласки.
Невнятно соображающий Поцелуев подал концертмейстеру знак и тот, испуганно прижался к клавишам. "Средь шумного бала, случайно"... - осторожно, словно пробираясь между осколками разбитого стекла, пел несчастный тенор, с очевидностью сознавая, что более печальной и, в тоже время, страшно заманчивой минуты в его жизни не было и, похоже, никогда не будет, а потому всеми силами стараясь не упустить её, смирился и с пустым залом и юной шлюшкой в качестве утешительницы.
Пока её резвые пальчики старательно продирались сквозь застёжку молнию к его набухшему фаллосу, Поцелуев старательно перебирал унылый репертуар, дивясь самонадеянности, с какой много лет отвергал малейшие намёки на необходимость обновления. Причиной тому было неистовое и потому нелепое поклонение теням забытых предков, когда обычное кислородное голодание принимается за вершинные достижения вокального мастерства.
"Глупец"! - мысленно казнил себя Поцелуев, положив ладонь на покорно склонённую девичью головку. - Всегда мечтал о заваленной цветами сцене и женских восторгах, не подозревая, что женщина порой открывает рот не только для того, чтобы прокричать "браво"!
Опять же мысленно, Поцелуев принялся раздевать девушку, дивясь лёгкости, с какой добровольно утрачивал контроль над своими поступками. "Тебя я увидел, но тайна"... Ерунда, откуда ей, тайне то есть, взяться? Всё опрощено и упрощено. Поцелуеву пришлось прибегнуть к насилию над здравым смыслом, убеждая себя, что ДАРЯЩАЯ НЕПРИВЫЧНОЕ НАСЛАЖДЕНИЕ в непривычном месте, в непривычное время и непривычным способом, создана для романсов Глинки и Чайковского. Иначе, какой смысл в самоотверженном служении искусству без тех редких проблесков удачи, которыми одаривает каждого, кто не сворачивает с избранного пути, хотя и осознаёт, как мало шансов на его преодоление.