Иорданская Дарья Алексеевна : другие произведения.

Лотта в бегах /том первый/

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Первая часть книги. Так сказать, камерно-локальная. Выражаю благодарность Нари, которая отредактировала все. Без ее труда, тыт была бы страшная путаница с запятыми.

Химеры. Хроники белого города

  

Том первый. Лотта в бегах

  
  
   Песня Мидхира
  
   Над холмами моими рассвет,
   Над равнинами дым.
  
   Вороний грай да собачий лай,
   Да рев быков, да плач детей.
  
   Королева, стой! Арфа, звонче пой!
   Над холмами рассвет, да меня там нет!
  
   Я ушел
   По дороге людей.
   Я теперь ничей.
   Свой.
   24.02.2005
  
  

Глава первая, в которой идет дождь

  
   Я знаю, дождь, вода стучится в окна
   С упорством неизвестного флейтиста...
   Тикки А. Шельен
  
   Погода была отвратительная, и я сто раз успела пожалеть, что не прихватила плащ тетушки Терезы. Гордость не добродетель, а воровство в данном случае едва ли считалось бы пороком. Все равно тетка его сняла с кого-то из своих жертв... Плащ демонов, сотканный из плотной, светящейся в темноте шерсти, был бы отличной защитой от дождя. Хотя чего я тут ною - все равно момент упущен. Дракон уполз, одним словом.
   Думать надо было раньше, много раньше, когда я только решила сбежать из дома. Променять Токвийский монастырь на бесконечное путешествие под дождем оказалось не такой уж хорошей идеей. В монастыре во-первых, сухо, а во-вторых - корни под ноги не попадаются.
   Я в очередной раз споткнулась и сообразила, что под ногами уже не родное бездорожье, а разноцветные камни мощеной улицы. Впереди тускло мерцали белые стены города. Только у одного города мощеная улица может начинаться за пределами стен - у демонического. Мне стало не по себе. Вспомнился костер на торговой площади, запах горелого мяса и пронзительный взгляд янтарных глаз. Я так потеряла мать...
   По хорошему, мне сейчас нужно было свернуть обратно в грязь и обойти белокаменный город стороной. Возможно, здесь есть и посад, где живут люди. Нормальные люди. Лил дождь, камни под ногами были скользкие, но приятно твердые. Устойчивые. Наверное, моя мать и вправду была околдована кем-то из демонов (хотя я так похожа на отца, что пробы ставить негде). Я закинула свой мешок за спину и вошла в город.
   Такие дома можно было увидеть только у демонов: нижняя часть в полтора этажа (тяга у них какая-то к полуподвалам) построена из светлого камня, окна забраны решетками, прутья в два пальца толщиной. Верхняя была из дерева, настолько хлипкая на вид, что все сооружение казалось нелепым. На улице горели фонари. Мы не позволяем себе разоряться на горючее для уличных ламп, дорого все это стоит, а им, демонам, все нипочем! Отец рассказывал, что до их прихода мы тоже жили богато, но я слабо верю в это.
   Я прошла с десяток домов, запертых на ночь и едва ли не заколоченных. Нигде не было видно огней. Город спал, что было понятно: темная ночь на дворе. От полночных колоколов прошло уже часа три. Наконец мне повезло. Через окна, набранные из мелких кусочков слюды и цветного стекла, пробивался свет. Присмотревшись, я поняла, что окно украшено каким-то рисунком, но большего разобрать не смогла. Не смогла я рассмотреть и вывеску над дверью. В любом случае, если я постучусь, хуже не будет. Может, меня пустят на кухню к очагу и дадут обогреться. Или хоть скажут, есть ли здесь посад.
   Я взялась за дверной молоток (красивый, кованый, я племянница кузнеца и знаю толк в таких вещах) и осторожно постучала. Дверь распахнулась стремительно, я только успела шагнуть назад и все же едва удержалась на ногах. В дверях стояло существо, которое никак нельзя было спутать с человеком. Демон! Тонкий, гибкий, как все они. Тетка Тереза говорит, что тела их покрыты чешуей, как у змей. Только верить ей, пьянчуге... что еще тетка про демонов говорила?..
   Я изучала демона, а он изучал меня. И глаза были янтарные, это я разглядела в свете фонаря, который он держал в руке. Густого янтарного цвета, и от них становилось не по себе.
   - Чего тебе здесь надо? - холодно спросил демон.
   - Простите... мне бы... погреться... - Под взглядом этих глаз мне стало действительно страшно.
   Демон изучал меня с ног до головы и явно не одобрял то, что видел. Я была в мужской одежде, потому что в платье с оборками далеко не уйдешь. Сейчас тряпье прилипло к телу и слишком хорошо его обрисовало. Я порадовалась, что едва ли заинтересую демона в смысле... физиологии. Разве что съесть он меня хочет.
   - Иди в посад, это полчаса по этой улице, потом свернешь налево и еще через полчаса выйдешь за ворота в Черный город.
   Я посмотрела в ту сторону, куда он указывал. Дождь усилился. Драконий хвост! Я не дойду!
   - Пустите переночевать, господин! Я отработаю!
   Взгляд его вновь ощупал мое несчастное измученное сыростью тело.
   - Что ты умеешь?
   - Все! - почти не соврала я. Вы знаете хоть одну поселянку, которая чего-то не умеет? И швец, и жнец, и на дуде игрец.
   - Так уж и все? - в голосе послышалась насмешка. Он посторонился. - Проходи.
   Я сделала шаг внутрь, в тепло.
   - Осторожнее! - по-змеиному зашипел демон. - Упаси тебя твой варварский бог замочить хоть одну книгу!
   Угроза была не лишней. Или это было предупреждение? Так или иначе, книги были везде: на полках в прихожей, на столах и на полу той комнаты, которую я видела через приоткрытую дверь. Даже в кухне, куда меня провел демон, были книги. Я с удивлением увидела, что некоторые написаны на наших языках. Обычно демоны не интересуются нашими делами. Они нас презирают как низшую расу. Может, они и правы... Мы-то отвечаем им полной взаимностью.
   Я присела у огня и с благодарностью взяла кусок хлеба и кружку с чем-то горячим. Это оказался суп с сыром, такой вкусный, какого я давно не ела. Хозяин устроился в кресле, взял в руки книгу, но читать не стал. Вместо этого он разглядывал меня. Я решила не тушеваться и изучить демона. Не могу сказать, был ли он молод - по их лицам нельзя определить возраст. Или, вернее, они все выглядят молодо. Черные длинные волосы были украшены бусинами и мелкими серебряными монетками. Он больше походил на девушку.
   - Меня зовут Скай-Ри, - сказал, наконец, демон, видимо, удовлетворившись осмотром. - Можешь остаться до утра. Дождь закончится.
   - Вам не нужна служанка, господин? - обнаглев, спросила я. Нет смысла идти дальше без денег. Нет, надо было пошарить в комнате тетки Терезы! Проклятая честность!
   - С чего ты взяла, что я возьму в служанки тебя? - Демон изогнул тонкие черные брови. Мы так не умеем. Лица у нас не резиновые. - Зачем мне невежественный кхиту?
   Кхиту - так они называют нас. Что это значит, я не знаю. Вероятно, какое-то грязное ругательство.
   - Простите, господин... - я потупилась и вернулась к чашке с супом.
   Возможно, я смогу найти работу в Посаде. Хотя... Скорее всего, это будет та же работа, которую мне предлагали дома. Хотя "предлагали" - это еще слабо сказано! Отослали в монастырь! Чистить картошку и ублажать монастырский гарнизон!
   Демон по имени Скай-Ри читал, удобно устроившись в кресле. Я смогла рассмотреть корешок - это был сборник жизнеописаний императоров Сента от Германика Кровавого до Пина Бледного. Странный выбор. Эта книга ужасающе скучна, а жизни императоров, всех двадцати восьми человек, похожи одна на другую.
   - Ты умеешь читать? - спросил вдруг демон.
   Я едва не подавилась супом от неожиданности и кивнула.
   Демон потянулся, как кошка. Тихо хрустнули суставы. Отложив книгу на стол, он поднялся.
   - Завтра расставишь книги на полках на складе. Если меня удовлетворит твоя работа, ты останешься. Можешь переночевать здесь, - он кивнул на топчан и ушел.
   Я доела ужин, стянула влажную одежду (не станет же демон, в самом деле, покушаться на мою девичью честь!) и устроилась на топчане, завернувшись в плед. Может статься, мне впервые в жизни повезло.
  
   Из записок Лотты Герсеч о клуворах. Глава "Об именах"
   Имен в нашем понимании у клуворов нет, равно как и фамилий. Сначала у них идет родовое имя, принадлежащее данной семье - Скай, Гука или, допустим, Тере. Как правило, это имя состоит из четырех-шести букв, длинные родовые имена встречаются крайне редко и говорят о чрезвычайной древности рода. Такое имя может носить только одна ветвь семьи: отец, мать, их дети. Младшие родственники главы семьи не имеют права на родовое имя и являются фактически бесправными.
   За родовым именем следует "порядковый номер". По сути дела, клуворы называют своих детей по порядку их появления на свет. Это все равно, как если бы у нас были Смит Первый, Смит Второй, Смит Третий и так далее. При этом каждый раз "порядковый номер" прибавляется к предыдущим именам.
   Для сыновей полная цепочка выглядит так: Ри-Ацец-Мен-Шика-Тиш-Та. Для дочерей: Асуна-Анака-Нати-Нане-Тата-Маа.
  
  

* * *

  
   Томики книг
   Служат, как вата в ушах...
   Д. Иорданская
  
   Я проснулась со странным чувством, что мне некуда торопиться. Совершенно некуда. Все восемнадцать лет своей никчемной, в общем-то, жизни я куда-то бежала, и сейчас, лежа под теплым шерстяным пледом и прижимаясь к нему щекой (настоящая демонская ткань! Боги моего дома!), я наслаждалась минутой покоя. Она, впрочем, быстро закончилась.
   - И долго ты собираешься спать, служаночка? - насмешливо спросил демон.
   Я высунула нос. Он стоял у очага, грея над огнем узкие ладони. Сейчас волосы были забраны наверх, и в обращенном ко мне правом ухе покачивалась изумрудная капля серьги. Необычное украшение для мужчины. Демон повернул голову, и я увидела такую же серьгу в левом ухе.
   - На столе есть хлеб и сыр. Поешь и принимайся за работу. Может быть, твои услуги меня устроят.
   Последнюю фразу он произнес с выражением крайнего сомнения на красивом лице. Пожалуй, мне стоило обидеться... Я, однако, не стала качать права. Мне действительно очень нужна работа, пусть даже это работа у демона. Дождавшись, пока он покинет кухню, я оделась и подошла к столу. Там действительно ждал свежий, еще теплый хлеб и великолепный желтый сыр. Мы такого и не видели!
   Демоны появились в наших землях около трех столетий назад, и, конечно, не осталось никого, кто помнил бы прежние времена. Старики рассказывали о восстаниях против захватчиков, в которых участвовали их деды. В любом случае, это было страшно давно. Говорят, до прихода демонов у нас было отличное зерно и вот такой же желтый сыр, ну а теперь демоны-колдуны портят нам и коров, и посевы. Я не слишком верю в то, что демоны умеют ворожить. Мой дядюшка кузнец, и, естественно, он имел дело с нечистой силой, и не раз, однажды он даже схватился со слугами богини Шерки и потерял в этой битве глаз. Но в демонах он колдовства не чувствовал. Правда, советовал носить при себе железный гвоздь. Я нашла в кармане оберег от прихвостней Матушки Лжи и проверила замочек амулета, висящего у меня на шее. Этот ромб - символ богини любви Тетты, родной сестры Шерки. В детстве я верила, что Светлая сможет защитить меня. Теперь, после смерти матери, я в этом сильно сомневаюсь.
   Тщательно перепроверив все карманы, явные и тайные, я укорила себя за излишнюю суеверность. Хотя я в доме демона, а про них всякое рассказывают. Тетка Тереза, напившись, всегда начинала травить явные байки, которые были чудовищной пародией на обычное вранье охотников и рыболовов. Тереза тоже была охотницей, только на людей. Хотя демоны формально людьми не считаются...
   Я доела, отбросила неприятные мысли о тетке и ее ремесле и отправилась на поиски склада. Сначала я выглянула в приоткрытую дверь, которую заприметила еще вчера, и поняла, что попала в магазин. Хозяин сидел на высоком табурете, черкая что-то в огромной амбарной книге. Несмотря на внешнюю свою хрупкость, демон легко удерживал это чудовище одной рукой, и мне стало жутковато. Он на секунду оторвался от книги и с недовольной миной указал мне на небольшую дверь.
   На складе было так пыльно, что я отчаянно расчихалась. Когда пришла в себя, то на секунду растерялась. Тут было очень много книг. Самых разных. У меня даже руки опустились. А потом я заметила, что среди книг, так же как и везде в этом доме, попадаются старые знакомцы. Вон вязь княжества Кибры. Я взяла томик и открыла наугад. "Клянусь стоящими в ряд, прогоняющими упорно, читающими напоминание..."(2). Причудливым письменам Кибры меня научил один купец. Тогда это была моя первая попытка сбежать из дома, переодевшись мальчиком, и закончилась она плачевно. Купец сбежал, проклиная меня, ну а ко мне навсегда прилипло клеймо шлюхи. Печально...
   Я отложила священную книгу кибрейцев в сторону и принялась искать ей соседей.
   К вечеру я смогла расставить на полках почти все книги, разделив их по языкам. Самое сложное было - не увлечься и не начать читать все подряд. Отдельный шкаф заняли книги на незнакомом мне языке. Так понимаю, это чудовищное наречье демонов - причудливые, похожие на пауков значки.
   Покончив с книгами, я прислонилась к стене и отдышалась. Тут не помешало бы пройтись с влажной тряпкой и истребить пыль. Но это я сделаю, только если меня примут на работу. Сейчас-то что мне перетруждаться? Выскочек, надо сказать, нигде не любят.
   Отряхнув руки от пыли, я осторожно выглянула в дверной проем. В магазине были посетители: высокая демоница, зависающая над моим предполагаемым хозяином, и двое маленьких визгливых демонят.
   - Сожалею, госпожа Гука-ре-Тат, но книги для ваших детей пока не привезли, - голос Ская-Ри просто тек медом. - Караван прибудет послезавтра, и я обязательно что-нибудь присмотрю для Гука-Ри и Гука-Ри-Ацец.
   Демоница ушла. Демон, не поворачивая головы, фыркнул:
   - Устала?
   - Я закончила, господин Скай.
   - Скай-Ри! - сварливо поправил он, словно это имеет значение. - Посмотрим.
   Демон вошел в комнату и замер. По выражению его желтых глаз сложно было что-либо понять.
   - Извините, господин, - на всякий случай оправдалась я, указывая на шкаф с демонскими книгами. - Этого языка я не знаю и, скорее всего, неверно поставила книги.
   - Естественно, - пробормотал демон. - Это Северный диалект... Ты хочешь сказать, что умеешь читать по-кибрски и по...
   - Да, господин, по-кибрски и, - я едва усмехнулась, - на родном языке.
   - Как тебя зовут? - спросил вдруг демон, смотря мне прямо в глаза. Стало очень не по себе. - Должен же я знать, кого нанимаю.
   - Лотта Герсеч, - запоздало представилась я.
   - Я буду платить тебе три серебренника в неделю, Лотта Герсеч. Если что-то не устраивает, можешь убираться.
   Три серебренника?! Милостивый государь, да будет вам известно, что заработок монастырской шлюхи - полтора медяка за ночь. Вне зависимости от количества, кхм, посетителей. Естественно, посвящать работодателя в прочие перспективы моей бурной жизни я не стала. Я просто кивнула, боясь, что голос выдаст мой восторг.
   - Сходи в Черный город и купи какую-нибудь приличную одежду, - мне на ладонь легла теплая монетка. - Запомни: на закате запирают ворота.
   Я сунула серебряный кругляш в карман и на подгибающихся ногах пошла к выходу.
   Пресветлая Тетта! Неужели ж мне наконец-то повезло?!
  
   Из записок Скай-Ри. Глава "Религии кхиту"
   За годы странствий я сталкивался с разнообразнейшими верованиями. Попав на этот материк, населенный кхиту, я невольно подивился тому, как легко на нем уживаются две противоположные по сути религии. Жители Кибры верят в единого бога, который создал небо, и землю, и все живое на ней. Они зовут его просто - Бог. Священнослужители Кибры проводят жизнь в толковании главной Книги, написанной, по преданию, первым пророком господа.
   С другой стороны, совсем рядом с Киброй живет народ, называющий себя Знетка. Знетка верят в то, что у каждой вещи и у каждого явления есть свой бог. Они почитают превыше всего Солнце-Раа и Истину/Любовь-Тетту.
   В древности различия в вероисповедании часто бывали причиной для войн, но сейчас, по необъяснимой причине, все утихло.
  
  

* * *

  
   Днем город произвел на меня лучшее впечатление. Наверное, оттого, что все ставни были распахнуты, а решетки отперты. Местные косились на меня, но молчали и прогонять не собирались. Это довольно необычно - демоны всегда стремятся избавиться от нас, и это взаимно. Но, может, у них тут в каждом доме по слуге-человеку? Развито у них рабовладение или нет, я выяснять не стала. Как там вчера говорил Скай-Ри? До конца улицы и налево? Я всегда гордилась своей памятью.
   До посада я дошла не за час, как вчера предполагал демон, а за сорок минут. Самым трудным было сдержаться и не глазеть на яркие вывески демонских лавок и витрины. Похоже, они тут торговали всем необходимым: хлебом, мясом, зеленью, даже одеждой. Вот у этой витрины я все ж таки задержалась ненадолго. Платье на манекене было, на первый взгляд, ужасно неудобное; на жестком каркасе, но при этом из легкой, почти прозрачной ткани. Даже если бы у меня были деньги, я бы такое себе не купила.
   Интересно, а что демон имел в виду под "приличной одеждой"? Мое мужское платье ему явно не понравилось. Это что же, мне опять придется влезать в оборчатые юбки?! И это всего за три серебренника?! Нет, увольте! В базарную суету Посада я нырнула, внутренне готовая бороться за свое право ходить, не спотыкаясь на каждом шагу. Здесь все было не так, как у нас, дома. Хотя какой это мне теперь к Шерковым слугам дом?!
   Место, где я выросла и которое теперь решительно отказываюсь звать домом, называлось Дубки. Чего-чего, а дубков там хватало. А так - обычный посад под стенами монастыря Страстной Шамеи. К монастырю был приписан гарнизон, по традиции за крепкими стенами обители Шамеи хранили областную казну. Хотя, поверьте мне, казну нашей области можно спрятать в челочке новорожденного. Кто на такие ценности позарится? Гарнизон, правда, не жаловался и всеми силами стремился быть поближе к монахиням и послушницам Шамеи. Шерковы косы, я ведь тоже должна была стать тамошней жрицей! Чтобы искупить матушкин, кхм, грех...
   Разглядывая здешние улочки, мощеные брусчаткой, и витрины нашенских лавок, я лишний раз убедилась, насколько убогими были Дубки. У нас не было даже деревянной мостовой! Хотя и здесь я находила приметы почти родные, вот хотя бы эту вывеску у ярко-красного дома. Символ плодородия, джеду, знак богини Шамеи. На лавочке у дома сидела пухленькая блондинка в рабочей еще одежде, но с накинутой на плечи шалью, и курила трубку.
   - Ты новенькая? - неожиданным баском спросила меня блондинка. - Подработать не хочешь?
   Я сглотнула.
   - Н-нет, спасибо...
   Шлюха смерила меня оценивающим взглядом и вздохнула преувеличенно печально:
   - Ну, ты много не заработаешь.
   Я ответила ей не менее наглым взглядом. Года три назад в моду вошли вот такие вот пухляшки. Это поветрие дошло даже до нашей глухомани, и обе мои сестрицы принялись есть. Точнее ЕСТЬ. Что они только ни делали, чтобы приобрести пухленькие щечки и апельсиновую корку на заднице! Но - против природы не попрешь. Если уж Гончар вылепил тебя с тонкими костями, так хоть в лепешку разбейся - полнее не станешь. А может, и правда, кто из наших предков согрешил с демонами? Они вон какие - почти прозрачные. Хотя я от своей внешности не страдаю!
   - Благодарю, сударыня, - я попыталась придать своему голосу максимум надменности. - У меня уже есть работа.
   - В максовом трактире, что ли? - Шлюха задумчиво пыхала трубкой. - Нет... У портнихи?
   - В Белом городе! - дерзко ответила я.
   Девица посмотрела на меня, как на сумасшедшую. А я, наверное, и была сумасшедшей...
   - В Белом городе?... У демонов?! Они ведь едят человеческую плоть и пьют людские души!
   Не знаю, как человечина, а сыр у них вкусный. Однако я об этом умолчала.
   - Милостивая сударыня, не подскажешь, где здесь портной? Мне нужно купить что-нибудь из одежды.
   Девица соскочила со скамьи и небрежно бросила трубку на ступени у самой двери.
   - Я как раз иду за своими платьями, сумасшедшая чужестранка. Я провожу.
   Ее звали Беттани, и Шамее она служила скорее из практических, чем из идейных соображений. Работенка была не пыльная (естественно, здесь же нет гарнизона изголодавшихся идиотов!), а платили лучше, чем поварихе или служанке. Известие о существовании такого места, как Дубки, вообще привело ее в восторг. Беттани с трудом верила в существование поселения, где приходилось ходить по голой земле, а по улицам бродили коровы. И где самым высоким зданием была трехэтажная ратуша. Вообще, она была диковатой девушкой, на мой вкус. Зато предпочитала пользоваться услугами дешевого портного.
   Как я и боялась, понятие "приличной одежды" включало в себя рюшки, ленточки и кружева. И - трехслойную юбку на жестком каркасе. На мою жалобную просьбу найти чего-нибудь попроще ответили недоуменным взглядом. Проклятье! Пришлось заплатить полсеребренника за этот галантерейный ужас и еще треть монеты за пару штанов и светлую рубашку. Пойду-ка я по пути наименьшего сопротивления и просто отпорю с этого платья все лишнее.
   Беттани получила свой заказ - что-то яркое, пышное, кружавчатое и даже на вид страшно неудобное, а потом потащила меня в кофейню. Солнце медленно катилось к закату...
  
  
  
  
  
  

Глава вторая, в которой появляется старик и ведутся долгие разговоры

  
   Печальный аромат!
   Цветущей сливы ветка
   В морщинистой руке.
   Бусон
  
   За пять дней в магазине купили четырнадцать книг. Все, как одна, на непонятном мне Северном диалекте. Интересно, зачем Скаю-Ри хранить такое количество иностранных для него книг, если их никто не берет? Вопрос этот задать я так и не решилась. Каждый раз при взгляде на меня у демона становилось совершенно каменное лицо. Причем - совершенное и каменное одновременно. А мне, скажем, было интересно, что же значит "кхиту".
   Обязанности служанки были не слишком обременительны. Если сравнивать их с жизнью в нашем поселке, конечно. Скай-Ри просыпался где-то часов через девять после полночного колокола, тогда как все Дубки, как по команде, вставали на рассвете. Так получалось, что зимой поселок практически впадал в спячку, а летом, наоборот, почти не спал. Жизнь в городе мне нравилась куда больше.
   Готовить мне было непозволительно (что я, отравлю его что ли?!), но зато вкуснейшего желтого сыра я ела вдоволь. А хлеб, свежевыпеченный, еще горячий, моему демону приносили прямо на дом мальчишки-рассыльные! Нам бы такую роскошь! Весь день проходил в магазине, где Скай-Ри разбирался с огромной амбарной книгой или обслуживал посетителей, а я стирала с книг пыль. Однако даже в демонских жилищах полки не способны обрасти грязью за ночь. Большую часть времени я читала.
   В то утро я увлеклась томиком кибрской поэзии. Книгу не мешало подклеить, страницы давно уже вылетали, и часть была утрачена навеки. За этим скорбным занятием - я как раз искала 124-ю страницу, безуспешно, надо сказать, - меня и застукал хозяин. Я заслужила очередной странный взгляд. Пресветлая! От этих глаз кровь в жилах стынет! Может, они действительно порождение Шерки?
   - Меня не будет до вечера, - сказал наконец Скай-Ри. - Если кто-то придет в магазин, скажи, что я ушел встречать караван.
   Я кивнула. Что мне оставалось?
   Поставив томик стихов на полку, я вышла в зал магазина и опустилась на табурет. Те демоны, которым я попадалась на глаза, считали меня пустым местом. Их лица не выражали ни радости, ни неудовольствия, как будто меня не существовало. Они действительно странные. А чего стоят их имена? А их язык, словечки из которого изредка проскальзывали в разговорах. Вот, например, Скай-Ри называл посетительниц Ре, жену булочника, Гука-ре-Тат. А самого булочника просто Гука. Детей называл вообще какими-то многоэтажными именами, которые больше походили на ругательства. Это было выше моего понимания!
   Шло время. Никто не появлялся. Вполне возможно, что демон всем сообщил, что идет сегодня встречать караван, а меня просто приставил к делу. Было ужасно скучно, и я даже обрадовалась, когда звякнул дверной колокольчик.
   Вошедший был ужасно стар. Я впервые, действительно впервые видела старого демона! Он шел, тяжело опираясь на резную трость и поддерживая рукава своего длинного и очень странного одеяния. Остановившись, он некоторое время меня разглядывал.
   - Здравствуйте, господин, - я наклонила голову, не понимая, чего он ждет.
   - Найди-ка мне стул, девочка, - неожиданно приятным голосом приказал старый демон. Не приказал даже, скорее попросил.
   Я метнулась на склад и приволокла тяжелый дубовый стул с парчовой обивкой. Старик сел, прислонил посох к прилавку и начал беззастенчиво меня разглядывать.
   - Значит, ты и есть та кхиту, которая работает у мусуко, - старик сощурился, глядя на меня. - Меня зовут Тере-Ри-Ацец-Мен-Шика-Тиш.
   Я открыла рот прежде, чем сообразила, что это невежливо. Старик усмехнулся.
   - Это значит, мусуме, что я пятый сын своего отца - Тере. Где Скай-Ри?
   - Господин ушел встречать караван. - Ну вот, хоть кому-то я это сказала.
   Старик невозмутимо достал из широкого, причудливо скроенного рукава деревяшку и нож и принялся что-то выстругивать.
   - Ты не возражаешь, мусуме, если я подожду его?
   Возражать я не стала. Старик с чудовищным именем Тере-Ри-Ацец-Мен-Шика-Тиш молча резал деревянную чурку, и через какое-то время я увлеклась этим зрелищем. Стружки ровно ложились ему на колени, скользя в складки... юбки, не юбки? - его причудливого одеяния. Для такого дряхлого человека он работал на редкость быстро и ловко. А потом я перехватила его взгляд.
   Глаза были черные.
   С огнем красноватого зрачка.
   Жуткие.
   Старик улыбнулся и опустил глаза на свои руки.
  
   Из записок Скай-Ри. Глава "О магии и парадоксах"
   Тайрику полностью лишен магии. На Тати почти каждый камень пропитан магической энергией. Тем более невозможно объяснить, почему среди нас так редко рождаются колдуны. Если верить Хроникам, то средняя периодичность - раз в тысячу лет. Тогда как здесь, на пустом, по сравнению с нашей землей, Тайрику, я встретил за десять лет трех колдунов и двух ведуний, пользующихся природными магическими силами. Я могу объяснить это только тем, что с трудом накопленная атмосферой магическая сила жизнеспособна, только если получает некую физическую оболочку.
   Распространена магия огня (кузнеческое дело), магия воздуха (мельники) и всевозможное травничество. И все равно, кхиту удивительно суеверны, и любое шарлатанство почитают за магию. Никто из них (оговорюсь, практически никто) не способен ощутить магический фон. Думаю, это особенно заинтересует Тере.
  
  

* * *

  
   Стократ благороднее тот,
   Кто не скажет при блеске молнии:
   "Вот она - наша жизнь!"
   Басё
  
   Скай-Ри появился, нагруженный тяжелой на вид сумкой, которую он нес, небрежно закинув за спину. Я не в первый раз подивилась полному несоответствию тонкой, хрупкой внешности и истинной силы. Опустив сумку на прилавок, демон коротко поклонился.
   - Софу.
   - Мусуко, - кивнул старик.
   Странный у них язык. Птичий какой-то!
   Старый демон поставил на прилавок крошечную сову, вырезанную из липовой, судя по запаху, чурки и поднялся.
   - Уважь старика, Скай-Ри, напои его чаем.
   Мой хозяин кивнул и, напрочь забыв про меня, пошел на кухню. Любопытство потянуло меня следом, благо, пока не гнали. Оба демона уселись за столом, уставившись своими жуткими глазами на приземистый глиняный чайник. Пахло причудливо... а потом, потягивая свой странный напиток, они заговорили на том самом птичьем, курлыкающем языке, к которому принадлежали явно и "мусуме" и "софу". Вскоре я стала различать в этом потоке звуков иные чужеродные слова, отрывистые и резкие.
   - У вас, кхиту, кажется, скоро праздник? - спросил вдруг старый демон, и я сообразила, что обо мне не забыли. К сожалению.
   Я опустила глаза в пол, чтобы не встречаться с огненными зрачками. Или - с кусками расплавленного янтаря.
   - День урожая, праздник бога Осира.
   - Язычники, - усмехнулся старик Тере-Ри-как-там-дальше.
   - Чем мы лучше? - в голосе хозяина послышалась хлесткая насмешка. Куда делся уважительный тон?
   - Ты все еще не веришь в кангаэ?
   - А должен? - тем же почти оскорбительным тоном спросил Скай-Ри.
   Я чувствовала себя лишней при этом разговоре. Как ребенок при беседе очень заумных взрослых: столько незнакомых слов!
   Старый демон тем временем рассмеялся очень приятным смехом.
   - Я все-таки хочу посмотреть на праздник кхиту. Может быть, юная мусуме проводит старика?
   На меня посмотрели так, что я поняла - отказаться не удастся.
  
  
   Из записок Лотты Герсеч о клуворах. Глава "Страна"
   Клуворы предпочитают, чтобы их считали единой и сильной империей. На деле существуют две достаточно независимые друг от друга части, собственно Клувор (Клупр) на юге и Кйта на севере. Обе эти части различаются по укладу, традициям, даже языку. Собственно, слово "кйта" принадлежит языку северян и означает просто "север". В южном Клупре эти земли называют "Кхат", что примерно можно перевести как "несогласные" и "досадные". Это как нельзя лучше характеризует отношение Клупра к Кйте.
   Несмотря на различия в культуре и некоторое несогласие со многими политическими решениями, Север подчиняется Клупру и собственно императору. При этом Северной провинцией управляет даймё, вольный принимать вполне самостоятельные решения.
  
  

* * *

  
   Старик ушел, оставив фигурку совы на прилавке. Я коснулась ее кончиками пальцев и ощутила странное тепло.
   - Софу может заставить ее летать, если захочет, - усмехнулся у меня за спиной демон. - По его словам, это очень просто.
   Я представила себе, как крошечная сова расправляет деревянные крылья и летит. Старик - колдун? У него такие жуткие глаза, что я бы этому не удивилась.
   - Разбери сумку, - приказал демон, отлипая от стены, к которой до этого лениво прислонялся. - Там с десяток ваших книг - поставь на полки. Клуворские оставь здесь, на столе. С полночным ударом запри дверь. Сегодня меня не будет.
   Я проводила его взглядом. Интересно, и куда это он исчезает? У демонов сплошные секреты...
   Наплевав на собственное любопытство, я развязала мешок и стала доставать книги, свежие, еще пахнущие краской. Кажется, еще теплые после пресса. Две кибрских книжки, разбирающие наиболее спорные вопросы их религии. Кибрейцы тратят на это массу времени и бумаги. Сборник гимнов Шамее с иллюстрациями Ханса Ликника. Художник он ужасный, а тяга к преувеличению делает эти картинки не возбуждающими, а попросту смешными. По мне - пустая трата денег. Я все эти гимны могу напеть по памяти: с детства вдолбили в голову массу лишнего. Я отнесла книги на полки (единственным интересным, пожалуй, было собрание крестьянских сказок) и пробежала взглядом по оставшимся томам. Клуворские... те же знаки, похожие на паучков. Тонкие, легкие линии. Присмотревшись, я увидела, что в одной из книг эти знаки взяты в аккуратные жирные квадраты. И в чем, интересно, разница?
   Выкинув из головы сумасшедших клуворов, я поужинала и уже собралась запереть магазин и сесть почитать. В дверь постучали. Не в парадную, скажем так, - в кухонную. Я откинула крючок и осторожно выглянула.
   На пороге переминалась с ноги на ногу демоница в более чем примечательном одеянии, заставившем меня слегка покраснеть. Оно состояло из четырех серебристых браслетов, пояса и ошейника, соединенных полосками почти прозрачного газа. Под газом ничего не было... Демоница низко поклонилась и спросила неприятно просящим голосом:
   - Могу ли я увидеть Скай-Ри?
   - Э-э-э... его нет и не будет сегодня.
   Демоница всхлипнула. Это был первый раз, когда я видела плачущего... как он там себя назвал? - клувора.
   - Я... я могу чем-то помочь? - тихо спросила я.
   Демоница (клуворка? клуворша? клувора?) покачала головой и еще раз низко поклонилась. И это был первый раз, когда демон на моих глазах кланялся хм, кхиту. Причем - мне.
   - Простите за беспокойство, Ре...
   Она повернулась, чтобы уйти, нырнуть в своих лоскутках под начинавшийся дождь. На дворе осень - все время льет. Я едва успела поймать демоницу за локоть.
   - Постой! Вымокнешь! Хоть зонт возьми.
   Она повернула ко мне лицо, украшенное потеками макияжа, и удивленно округлила глаза.
   - С уцки не принято так разговаривать.
   - Как "так"?
   Она пожевала губами, подбирая подходящее слово.
   - Доброжелательно.
   - Ну, я ж не из вашей дикой страны, - вполне резонно заметила я, втаскивая демоницу на кухню и закрывая дверь.
   - Клупр не дикий! - обиделась девица и сверкнула на меня необычно темными для демона, почти карими глазами. - Это страна справедливости!
   - Угу, - буркнула я, подкидывая дров в очаг. - Мои предки тоже искали священный Лар - город равных возможностей и всеобщего благоденствия. Так никто и не вернулся. Слушай, сядь, а?
   Она опустилась на край неудобного жесткого стула и сложила руки на коленях. Чертовски неудобная поза... Я поставила на огонь чайник, украдкой поглядывая на испуганную демоницу.
   - Я Лотта, Лотта Герсеч. Как тебя зовут?
   - Уцки, - тихо пробормотала девица, я едва смогла ее услышать.
   М-м-м... а мне только что показалось, что "уцки" - это какое-то ругательное слово. Я не права?
   - Будешь чай? - предложила я.
   Демоница порозовела.
   - Уцки не предлагают чай! - Ну вот, я окончательно запуталась! - Мне нужен Скай-Ри.
   - Он ушел и сказал, что сегодня не появится. И не спрашивай, куда он ушел: мне хозяин не докладывается.
   Уцки посмотрела на меня из-под полуопущенных ресниц. Ее глаза пугали куда меньше, да и взгляд был не высокомерный, а затравленный.
   - Очень странно, что Скай-Ри взял в служанки кхиту. - Мне в ее голосе послышались неодобрение и чуть ли не ревность.
   - Я умею читать на двух языках: нашем и кибрском, - пояснила я. - Большую часть времени я тут пыль с книг стираю.
   - Скай-Ри очень добрый... - невпопад пробормотала Уцки.
   - Я тоже очень добрая, - фыркнула я. - Можешь остаться и подождать его до утра. Вон там. На топчане.
   Я убрала чайник подальше от огня и проскользнула в магазин. Хоть теперь-то я дочитаю эти несчастные стихи, или опять мне кто помешает?
  
  
  
  

Глава третья, в которой рассказывается о семьях и традициях

  
   Скай-Ри появился около полудня и, не обращая на меня внимания, заговорил с подобострастно кланяющейся Уцки на каком-то резком, отрывистом языке. Голова демоницы опускалась все ниже и ниже. Потом демон обернулся ко мне и холодно спросил:
   - Ты считаешь разумным пускать в дом неизвестных, Лотта Герсеч?
   Меня раздражает его привычка называть людей по имени и фамилии!
   Я пожала плечами:
   - Дела демонов - не мои дела.
   - Клуворов, - недовольно поправил он и вновь обернулся к демонице (клуворе?): - Гомен, Усаги. Мне это действительно не нужно.
   Потом он достал из кошеля на поясе приличную по размеру горсть монет и всунул в ладонь Уцки. Демоница густо покраснела и попыталась вернуть деньги.
   - Ткат! - отрывисто приказал Скай-Ри, неожиданно мягко взял ее за плечи и развернул к двери.
   Потом он повернулся ко мне. В который раз стало не по себе от взгляда янтарных глаз. Вместо них я решила смотреть на длинные, густые, темные волосы, опять рассыпанные по плечам. Сегодня бусин в них не было, а вот серьги были на месте, и осеннее солнце преломлялось внутри изумрудных капель.
   - Ты разобрала книги.
   - Да, господин. - Я сочла за лучшее склонить повинную голову. Повинную голову, как известно, не секут.
   Скай-Ри внимательно изучил стопки клуворских книг.
   - Почему ты разложила их так? - спросил он, не глядя мне в лицо. И то хлеб.
   - Мне показалось, тут два языка, господин. Я не права?
   Демон вдруг рассмеялся тихим, очень мягким смехом.
   - А я уж было подумал, Софу совсем сошел с ума! Сколько языков ты знаешь?
   - Два, господин.
   Это не совсем верно. Есть еще очень забавный говорок жителей Дальней Заимки, расположенной глубоко в лесу в десяти-двенадцати километрах от нашего поселка. Его вполне можно считать за отдельный язык.
   - Вполне можно сказать, что даже три, - уточнила я.
   Скай-Ри подхватил стопку книг и указал мне на вторую. На складе он вновь свалил книги на стол и указал на шкафы:
   - Это книги Кйты. - Я вновь невольно залюбовалась тонкими знаками-паучками. - Это - клупрские. И сотри пыль.
   Уже выходя, Скай-Ри небрежно бросил:
   - Помни, завтра ты сопровождаешь Софу на ваш варварский праздник.
   Я представила себе это зрелище и невольно содрогнулась. Боги! Я прихожу на площадь незнакомого мне города, на главный осенний праздник под ручку, практически, с демоном! Оскорбленные в своих религиозных чувствах люди нас убьют. Точнее, старик-то выживет, как они всегда выживают, а я умру. В Дубках однажды побили камнями двоих детей, и за меньшие прегрешения, надо сказать. Они всего лишь поили из фонтана храма свою лошадь.
   Я не верила в богов или, вернее, в божественную помощь. Если бы мне хотели помочь - давно бы это сделали. Но я умела уважать других, потому что за неуважение обычно жестоко карали. Все ж таки я правильно сделала, когда ушла. С каждым днем я все больше убеждаюсь в этом.
   Я расставила книги, постаравшись не перепутать их. То, что Скай-Ри не ругал меня из-за этой Уцки, вовсе не значит, что он и дальше будет ко мне благосклонен. По правде сказать, я совсем не понимала демонов с их полуулыбками, с их жуткими пристальными взглядами и, главное, с их странным отношением к нам. Как будто мы глупые маленькие дети, которым бесполезно что-либо объяснять.
   - Ты закончила? - оторвал меня от размышлений спокойный, даже мягкий голос.
   Я обернулась. Хозяин подпирал дверной косяк, стоя в такой удивительно небрежной позе, что ею нельзя было не любоваться. Все жесты, все движения демонов отчего-то казались невероятными акробатическими трюками. Словно они должны были... летать, но изловчались ступать по грешной земле.
   У Пресветлой Тетты есть трое детей, которых называют Зефирами: это беспечные порождения воздуха. Смех, Звон и Песня. Казалось, Скай-Ри был одним из них, только - кем?
   - Закончила... - я вспомнила о том, что нужно ответить. И о том, что лучше опустить глаза в пол.
   Говорят, если долго смотреть в глаза демону, они выпьют твою душу. Возможно...
   - У тебя будут проблемы, если ты проводишь Софу на праздник?
   Вопрос показался мне, мягко говоря, неожиданным.
   - Это не мой город, господин Скай...
   - Скай-Ри, - твердо поправил демон, и я повторила:
   - Скай-Ри. Мне кажется, люди будут недовольны появлением де... клувора.
   Скай-Ри усмехнулся. Он не глядя взял с полки одну из книг и легко нашел нужную страницу.
   - "Да не изобразит человек ничего, кроме символа Создателя, да не начертит ничего, кроме буквы, да не осквернит он Творение во имя гордыни...". Кибрская Книга Сути, стих 263, - демон негромко рассмеялся. - Софу тогда еле ноги унес.
   Внимание Ская-Ри вновь переключилось на меня. Это всегда немного беспокоило: взгляд его стал вдруг необычайно цепким; и мне показалось, что меня разобрали на части. Хорошо, хоть обратно собрали! Надеюсь, что правильно.
   Я зачем-то кивнула.
   - Принеси воды.
   Вот и все, что он сказал. Я была даже разочарована!
  

* * *

  
   Если по утрам очень скучно,
   то по вечерам очень страшно...
   А. Башлачев
  
   Главная площадь Мирны - так, кстати, назывался город, в котором я имела удовольствие поселиться, - кипела. Огромное количество людей, нагруженных корзинами со свежими овощами и фруктами, медленно стекалось к торжищу, непременному атрибуту праздника. Все вокруг были празднично одеты, что предполагало немыслимое количество оборок у женщин и нелепые ленты на мужских костюмах. Идущий на шаг позади меня старый демон (я решительно не смогу воспроизвести его имя!) тихо усмехнулся.
   - У вас всегда так шумно на празднике?
   - У вас все обстоит не так, господин Тере? - спросила я, наклоняясь к старику.
   - Тере-Ри-Аце... - начал поправлять меня демон, но осекся и расхохотался. - Думаю, не будет большого вреда, мусуме, если ты будешь называть меня Софу. И - нет, наши праздники тоже довольно... утомительны. Но такие клуворы, как я, редко ходят на них. И, насколько я знаю, Скай-Ри вообще ненавидит ходить на любые праздники.
   Вот в это я охотно поверила: хозяин казался мне достаточно угрюмым человеком. Его улыбка была чем-то дежурным, словно необходимым, а смех - большой и не всегда приятной редкостью.
   - Что это там? - оторвал меня от размышлений Софу.
   Я обернулась и наткнулась взглядом на группу крестьян, занятых плетением из соломы и колосьев огромной фигуры.
   - Это Мара, жена-противница Осира. Ее изображение, сделанное из соломы и колосьев последнего урожая, сожгут в конце праздника.
   - Зачем? - удивился Софу.
   Хороший вопрос...
   - Это традиция, господин. Считается, что таким образом мы спасаем Осира от гибели. Если он не погибнет, то зима не наступит и будет вечное, благодатное и плодородное лето.
   Софу поправил закопченные очки - единственный способ сохранить некоторую иллюзию защищенности. Если местные не увидят глаз старика, они, возможно, не признают в нем демона.
   - Зима все равно наступает, - сказал он мне таким тоном, которым маленьким детям объясняют очевидные вещи.
   - Не спрашивайте меня об этом, господин, - я слегка пожала плечами. - Меня должны были посвятить в служители Шамеи, и в тонкостях ее культа я разбираюсь лучше.
   - Кто такая Шамея? - поинтересовался старик.
   Я едва не покраснела и начала что-то мямлить. На самом деле не так-то просто объяснить постороннему человеку, что тебя готовили к роли проститутки. Пусть довольно уважаемой и храмовой, но все же - проститутки. От этого меня спасло появление в толпе Беттани, одетой в очень яркое и очень оборчатое платье. Я указала на нее и кивнула:
   - Шамея это... нечто вроде этого. Богиня, покровительствующая любви.
   Демон немного порозовел, но я не поняла - от чего.
   - Уцки, - тихо сказал он. - Быть уцки среди нас, это очень плохо.
   Уцки? Опять это "уцки"! Я совсем запуталась!
   Спросить я ничего не успела, потому что началось торжественное шествие. Старый демон с неприкрытым интересом наблюдал за празднично одетыми крестьянами, несущими на головах корзины с овощами и фруктами, за полуодетыми девушками со злаками. По правде сказать, девушки только в эти самые злаки и были одеты. Кажется, они символизировали чистоту и плодородие, в чисто утилитарном плане две вещи несовместимые. И, ясное дело, они были девственницами. Я пару раз участвовала в празднике Осира в этом качестве. Интересно, а как бы Софу понравилась кульминация весеннего Пробуждения бога? В ней тоже участвовали девушки. И прошлогодние колосья. И - десяток-другой молодых жрецов.
   Кажется, я отвлеклась. И это, как всегда, вышло мне боком: прямо передо мной стояла тетка Тереза, и в ее миндалевидных глазах горела ненависть... а в руках был острый охотничий нож.
  
  
   Из воспоминаний Лотты Герсеч.
   Я родилась в Дубках, захудалом поселке, посаде при монастыре благодатной Шамеи, в тот год, когда повсюду орудовали шайки разбойников. Только-только окончилось очередное приграничное выяснение отношений с Кибром, и многие крестьяне от голода подались в леса. Может статься, что я действительно дитя одного из разбойничьих набегов на Дубки - лесные никого не щадили, кроме женщин. Но я склонна верить своей матери, потому как - кому мне еще верить?
   Отец мой уже тогда был старостой Посада и одним из приходящих жрецов Шамеи. Выражалось это больше в том, что он по субботам ходил в храм, к девушкам-жрицам. Мать, родившая до меня трех мальчиков, а еще через два года, близнецов Эту и Итана, его больше не интересовала. Ну, почти не интересовала, если учитывать наличие мелких.
   Когда мне исполнилось десять, я познакомилась с миром вплотную.
   Но прежде, пожалуй, надо рассказать о Терезе Капонке, в девичестве - Герсеч, родной сестре моего отца. Она была красива, и я говорю это без зависти, потому как сама на нее чем-то похожа. Но у тетки было несколько существенных недостатков, с лихвой компенсирующих все достоинства, и внешность, и ум. Во-первых, Тереза была большой любительницей выпить и пила наравне с отцом. Во-вторых, хорошенько набравшись, она начинала говорить о таком, чего не следовало бы слышать детским ушам. Именно от нее я узнала, что тела демонов покрыты чешуей. Как она узнала столь щекотливую деталь, думаю, пояснять не надо. И, естественно, она того демона после убила. Хотя, приходя в состояние почти полной негодности, тетка начинала пересказывать такие подробности, из которых становилось ясно - она была бы не прочь повторить этот любопытный опыт. И, в-третьих, но на самом деле, скорее, в первую очередь, Тереза была удивительно жестока. Даже в кругу семьи она не расставалась с хлыстом и охотничьим ножом. Частенько доставалось и мне, и близнецам, ну а старшие братья почти всегда ходили избитые или порезанные.
   Так о моем знакомстве с реальностью. Любой ребенок в наших Посадах вырастает прагматиком. Слишком рано его нагружают работой. Я слышала, что в по-настоящему больших городах дети в семь-восемь лет только поступают в школу. Я в этом возрасте уже была подмастерьем своего собственного дяди. В кузню меня устроила мать, причем только потому, что Тереза клала на меня глаз. У меня, видите ли, была хорошая рука. Для убийства. Васлав, мамин брат, Терезу терпеть не мог и с радостью принял племянницу. Трагедией обернулось то, что Тереза отвечала моей матери и Ваславу взаимностью.
   Итак, мне было десять. Я работала в кузнице (в основном - носила воду и содержала в порядке те инструменты, которые могла поднять), ходила в монастырскую школу и потихоньку училась у дяди одному ценному, по его словам, качеству. Любопытству. "Любопытство - лучший стимул для познания мира, - говорил он, и я, конечно, ничего не понимала. - Познание мира - единственный способ жить. Все иные только существуют". Мой дядя немного колдун.
   Я снова отвлеклась.
   Я точно помню, это был третий месяц лета, несколько дней до дня Осира. Тетка Тереза вернулась в Дубки с добычей - тремя демонами. Тогда они казались мне могущественными чудовищами, но теперь я понимаю: они были несчастными измученными жертвами. Избитые, голодные, испуганные. Порезанные ножом тетки, возможно, познакомившиеся с ее... как бы сказать? С ее способом познания мира. Терезе куда больше пристало быть жрицей Шамеи. Мама их пожалела. И это стало ее ошибкой. Фатальной.
   Маму обвинили в запрещенном колдовстве: "подъеме тел умерших из могил, призвании саранчи на посевы, насылании мужского бессилия и женской ненасытности (надо полагать, на Терезу) и в сговоре с порождениями Шерки". Кстати, только для справок. Разрешенная магия, это все то же самое, но - в отношении соседей. Меня объявили "преступным плодом сношений Каролины Герсеч, в девичестве Канота, с демонами и иными порождениями тьмы". Я тогда не могла понять, что такое "преступный плод сношений", но чувствовала - что-то нехорошее.
   Очищающий костер устроили в день Осира. Их, всех четверых - маму и демонов - засунули внутрь соломенной Мары, осеннего лица Шерки, и подожгли. Мне потребовалось десять лет, чтобы научиться смотреть на это пугало без страха и слез. И, уж точно, я никогда не смогу смотреть на горящее пугало.
   Тереза была довольна.
  
  
  

Глава четвертая, в которой лечатся ножевые раны

  
   Со всех сторон,
   Куда ни пойдешь,
   Прямо в сердце -
   Нож.
   Ф. Гарсиа Лорка
  
   Нож уперся мне в бок. Едва-едва уколол.
   - Я нашла ее! - крикнула Тереза, и я увидела отца. Также в гневе.
   Вот что было по-настоящему страшно! Да что там глаза демонов! Глаза родных - вот самое ужасное на свете, если эти самые родные ненавидят тебя лютой ненавистью. Мои - ненавидят, и я не знаю, почему.
   За их спинами продолжался праздник. Уже несли факелы, а у меня не было сил бежать. Я бы просто напоролась на нож. Я увижу горящее пугало. По правде, я еще утром думала, что смогу увести Софу раньше. Еще утром я действительно думала, что все позабыла и избавилась от панического страха.
   От соломенного пугала.
   Я дернулась. Если опустить руку, вот так, осторожно, а потом резко выбросить ее вбок, то можно отвести нож в сторону. Тереза учила меня бесконечно давно. Тереза учила меня, и Тереза держала нож у моего бока.
   Я опустила руку. Осторожно. Медленно. Тетка ухмыльнулась. А потом я ударила ее коленом в пах. Ей это было не так болезненно, как мужчине, но точно - неприятно. И, кто знает, может, боязно. Знаю я, как она ловила разбойников в наших лесах. На живца.
   Тереза ойкнула. Нож метнулся и распорол мне руку повыше запястья. Не задев вены. Рука Тетты, не иначе! Но крови все равно было очень много. Нож взлетел к моему лицу, и тут его остановила чья-то уверенная рука. Рука, тонкое запястье которой было перехвачено серебристым шнуром. Широкий рукав белой рубашки... я медленно обернулась, и нож на отлете оцарапал мне щеку кончиком острия. Кровь потекла за шиворот. Вторая рука Ская-Ри обняла меня за талию и властно притянула к себе. Он что-то сказал, я этого не услышала.
   Боль накрыла меня внезапно, и только теперь стало ясно - рука разрезана почти до кости. Тереза всегда умела бить. Это было как в детстве, но мамы и дяди Васлава тут не было.
   ...Мягкая ткань стерла кровь с моей щеки. К руке было приложено что-то теплое, немного колючее.
   - Сока, - тихо сказал смутно знакомый голос.
   Я смогла только пробормотать слабое "что?".
   - Лечебные растения. На самом деле - мох. Он остановит кровотечение... уже остановил. Сейчас я приклею к ране пласт водоросли, и все быстро заживет.
   Я решилась открыть глаза и увидела Ская-Ри. Очень близко. Кажется, моя голова лежала у него на коленях, и демон с сосредоточенной миной на лице перевязывал мне руку. Несколько прядей у его виска были косо срезаны, серьга раскрошилась, и теперь в ухе болтался острый осколок мутного изумруда. Я протянула руку и зачем-то коснулась его.
   - Это действительно твоя родня? - тихо спросил демон.
   - Да... - Голос все еще срывался. Я откашлялась. - Отец и тетка. Возможно, там был кто-то еще, я не видела...
   Скай-Ри пробормотал что-то вроде "не одному мне не повезло" и помог мне сесть. Я с удивлением поняла, что мне жаль. Лежать так было удивительно уютно. И голова кружилась.
   - Сейчас тебе станет лучше. - Скай-Ри протянул мне кружку. Чай.
   Сладкий.
   Я сделала глоток и прикрыла глаза. Все кружилось, стоило мне только приподнять веки. Как в детстве. Как десять лет назад.
   Мне казалось, я все забыла.
   - Знал я, что из затеи Софу ничего хорошего не выйдет! - Судя по голосу, Скай-Ри был раздражен. - Он не в состоянии справиться с какой-то... кхиту!
   Я почему-то обиделась. Одновременно и за старого клувора, и за собственную тетку.
   - Те.. тхе... Тхереза - охотница, - смогла, наконец, сказать я после некоторого усилия. - Много лет. Она и на демонов охотилась.
   - Да? - в голосе Ская-Ри прозвучала заинтересованность. - Всю жизнь мечтал познакомиться с теми, кто нас ловит. Это, знаешь ли, не так-то просто.
   Я открыла глаза. Комната больше не плавала, да и рука почти не болела. Я коснулась пальцами щеки и обнаружила, что там тоже приклеен кусочек водоросли. Кажется, все в порядке. Можно продолжать разговор.
   - Вы сильнее, - сказала я.
   - Не совсем, - почему-то усмехнулся Скай-Ри и коснулся испорченной серьги. Помешкав, вытащил ее из уха и аккуратно положил на стол. - Мы быстрее, это не одно и то же. В ряде случаев быстротой можно побить силу.
   - Неужели?
   Скай-Ри хмыкнул.
   - Практически во всех, по правде. В сражении на мечах, хотя тут я имею в виду не ваших монстров, которых и трое не поднимут! В драке на ножах. Даже в кулачном бою - вполне можно измотать противника.
   Я обдумала его слова. Нечто подобное мне говорила Тереза.
   - Тетка учила меня управляться с хлыстом и ножом, хотела взять в ученицы...
   - Ты не смогла бы отбить нож, - покачал головой Скай-Ри. - Я видел, ты пыталась. Ты была совершенно безоружна и напугана.
   Я покраснела.
   Скай-Ри осторожно отогнул отделанный кружевом манжет, и я увидела крепящийся к запястью тонкий кинжал. Кажется, их называют "стилетами".
   Теперь я дернулась.
   - Я ничего не сделал твоей родне, - с усмешкой успокоил меня Скай-Ри. Да хоть бы и сделал!
   - Это нечестно!
   Он наклонил голову, внимательно меня изучая. Глаза его больше не пугали, а завораживали.
   - Ты хочешь быть живой или благородной?
   Прохладные пальцы коснулись моей щеки. Я вновь вздрогнула.
   - Тебе нужно учиться защищаться, - шепнул демон. - Во всех смыслах.
   Его прикосновение было приятно. И это мне совсем не нравилось.
   Демоны похищают наши души. Пусть я в это не верила, но...
   Он убрал руку.
   - Вы можете меня научить, господин Скай? - тихо спросила я.
   - Скай-Ри, - рассеянно поправил он, думая о чем-то своем. Мазнул по мне невидящим взглядом. - Иди спать.
   И вышел.
  
   Из записок Лотты Герсеч о клуворах. Глава "Имена и принцип наследования"
   Для статуса клувора решающее значение имеют его имя и цвет глаз. Как я уже говорила, имена образуются добавлением к родовому приставок Ри (первый, старший, важный, иногда - наследник), Ацец (второй), Мен (третий), Шика (четвертый), Тиш (пятый), Та (шестой). Такое количество именных приставок вовсе не означает, что сыновей у клуворов непременно шесть, обычное число - двое-трое. После смерти отца (носящего только родовое имя, например Тере) имя наследует старший сын, а вся указанная цепочка разваливается. При этом образуются младшие родовые имена: Терета (второй сын), Теренэ (третий), Терети (четвертый), Тереко (пятый), Терегу (шестой). Все их дети носят, соответственно, имена Терета-Ри, Теренэ-Ри и т. д.
   Однако очень многие клуворы обзаводятся потомством еще до смерти отца. В имени внуков после отцовского Тере-Ри, Тере-Ри-Ацец и пр. ставятся младшие именные приставки: Сат, Има, Они и Нат. Вероятно, простой здравый смысл не дает сыновьям заводить больше четырех детей.*
   Система наследования у клуворов чуть менее громоздка. Родовое имя, как уже говорилось, получает старший сын. Или любой живой на тот момент. Если сыновей у клувора нет, он может усыновить кого-то из младших детей другого дома. Многие младшие только на это и надеются. На крайний случай возможна передача родового имени мужу старшей дочери (если она вышла не за главу рода и не за его старшего сына).
   В Кйте есть ряд исключений, в частности, наследовать имя может женщина. Кроме того, в северных землях имя часто передается по завещанию любому из членов семьи, включая младших братьев.
  
   *(прим.) Все это относится исключительно к сыновьям. К дочерям же применима другая система.
  

* * *

  
   - ...Почему, Скай-Ри? - донесся до меня женский голос.
   Смех.
   - Ты до сих пор так и не научилась говорить на родном языке, Усаги! - звон монет. - Бери.
   - Я не могу! Почему, скажите!
   - Да и на этом ты говоришь с акцентом... - протянул Скай-Ри.
   Они говорили, забыв, вероятно, что я лежу на топчане за занавесками. Послушать что ли?
   - Возможно, мне не до тебя? - тихо спросил демон.
   - У вас было время и желание пойти на этот нкхоский праздник!
   Ого-го! А наша уцки, оказывается, умеет кричать.
   - Не кричи, у меня мигрень. И не ругайся, у меня нервы слабые. - Послышался сладкий зевок, от которого даже у меня челюсть свело. - Если бы я не пришел, эту юную кхиту растерзали бы.
   - Безумие! Что вам до нее?! - в голосе Уцки послышалось отчаяние. Интересно...
   И, как выяснилось, не мне одной.
   - Выучил на свою голову, - вздохнул Скай-Ри. - Когда я говорил, что тебе не обязательно пресмыкаться передо мной, я не имел в виду, что ты можешь хамить, Усаги. Лотта Герсеч...
   Он пощелкал пальцами, видимо, подбирая подходящие слова. Я напряглась.
   - Лотта Герсеч, это очень ценный... путеводитель. Я не понимаю этих созданий, и они не желают говорить о себе.
   Уцки тихонько фыркнула. Я тоже - про себя. Путеводитель. Так я и знала, что этот демон сравнит меня с какой-нибудь книгой! Это даже почти обидно!
   А, спас, и ладно!
   Я завозилась, давая понять, что уже проснулась. Голоса за занавеской замолкли. Выбравшись в кухню, я изучила руку. Болит, но почти зажила. Скай-Ри молча подошел и, резко дернув, отодрал с моей щеки кусок водоросли. Я ойкнула.
   - Сама бы ты сделала больнее, - бесстрастно сказал он.
   Царапины, кажется, не осталось. Стоит взять эти водоросли на вооружение. Только они явно растут не здесь.
   Приведя себя в порядок, я вышла в магазин, где хозяин говорил с каким-то вусмерть перепуганным демоном. Уцки тщательно жалась к стене, лицемерка.
   - Горит! Весь Черный город. Коно велел сказать тебе, Скай-Ри. Что ты что-нибудь придумаешь.
   - И этот на родном языке только со словарем, - меланхолично протянул хозяин. - Что уже сделали.
   - Закрыли ворота.
   - Радикально. Уцки, спасибо, иди домой, - он коротко кивнул.
   Демоница сорвалась с места и, не переставая кланяться, исчезла. За что, интересно, спасибо? Скай-Ри накинул на плечи темный плащ и шагнул к двери.
   - Я с вами!
   Он смерил меня спокойным взглядом, от которого, тем не менее, стало не по себе.
   - Я не для того тебе жизнь спасал, чтобы ты три часа спустя опять угодила в неприятности, Лотта Герсеч.
   - Я прекрасно понимаю ценность путеводителя... - начала я и осеклась. Прикусила язык.
   - Нехорошо подслушивать, - укорил он. С задумчивым видом пошевелил длинными тонкими пальцами. - Сходи-ка ты лучше к булочнику и забери мой заказ. Ты тут, вроде как, служанка.
  

* * *

  
   Скай-Ри вернулся глубокой ночью, когда я уже вся извелась. Пожар. Из-за этого столкновения с теткой все мои страхи выплеснулись наружу. Слишком уж хорошо я знала мощь дикого огня. Да и Дубки часто выгорали дотла из-за одной единственной искры - дома там, в основном, из хорошего смолистого дерева.
   Скай-Ри вернулся, пахнущий дымом, с перепачканной сажей щекой. Это зрелище заставило меня хихикнуть. Никогда прежде не думала, что такое возможно - перемазанный клувор.
   - Ничего смешного, - буркнул он, пытаясь оттереть грязь краем влажного полотенца, но только сильнее размазывая ее. - Половина Черного города сгорела! У вас что, нет приличной пожарной службы?
   - В больших городах, господин.
   - Что ты имеешь в виду под "большими" городами? - спросил демон, справившись, наконец, с пятном на щеке.
   - Столица.
   Он махнул рукой.
   - Точно такая же деревня. Только есть пара каменных вилл и один захудалый дворец, давно нуждающийся в капительном ремонте. Начать следует со сноса.
   - А в вашей столице не так? - решилась спросить я. Если он может извлекать выгоду из моего присутствия (помимо того, что я тут служанка), то почему я не могу?
   Скай-Ри на эти мои слова ответил крайне хмуро:
   - Пожалуй, у меня нет желания вспоминать нашу столицу... А вот княжеский город Кйты... - он замолк, мягко улыбаясь. В этот момент его лицо показалось мне удивительно красивым, хотя и... странным. Потом демон спохватился, принял обычный вид "ироничного книготорговца" и строго спросил: - К булочнику ходила?
   - Сверток на столе. - Я слегка поклонилась.
   Этот сверток, если честно, давно не давал мне покоя. Он так вкусно пах! Пальчики оближешь. И что-то сладкое, и что-то пряное, и еще черти что. Скай-Ри спокойно развернул его и выложил на большое блюдо мягкие, кажется, еще горячие булочки.
   - Угощайся, - щедро предложил демон. - Не бойся ты, не отравишься.
   Я медленно взяла булочку (не то чтобы я боюсь, но осторожность не повредит. Может, они кусаются?) и надкусила. Перед моим лицом взвился ароматный пар, едва касаясь кожи. КАК ОНИ ЭТО ДЕЛАЮТ?!!! Я выбью из Гуки рецепт! Ногами!
   Только теперь я заметила, что Скай-Ри наблюдает за мной, посмеиваясь.
   - У меня есть к тебе деловое предложение, Лотта Герсеч, - сказал он.
  
  
  
  

Глава пятая, в которой чувствуется запах гари, и начинаются долгие беседы

  
   Когда ищешь огонь,
   находишь его вместе с дымом.
   Избранные чаньские изречения
  
   Я медленно опустилась на стул и кашлянула. Крошки не в то горло попали.
   - Какое, господин?
   Демон уселся в кресло. Еще медленнее, чем я, и вместе с тем - стремительно. Удивительно удобно устроился. Он прихлебывал свой странный пахучий чай, ел булочки и одновременно говорил, нисколько не беспокоясь о приличиях. И это получалось... мило. И забавно. Демоны определенно умеют колдовать!
   - Ты должна рассказать мне все о своей стране, - сообщил хозяин даже с какой-то долей радости.
   - Господин Скай, мне жизни не хватит, чтобы рассказать вам все...
   - Скай-Ри, - привычно поправил он. - Это мое имя.
   - Скай-Ри, - согласилась я и продолжила: - Жизни не хватит, даже если я не буду прерываться на сон и еду.
   Демон окинул меня долгим и внимательным взглядом и почти обиженно сообщил:
   - Я вас совсем не понимаю! Вы удивительно странные, кхиту. Суетливые, шумные, требовательные. Чего стоят ваши молитвы!
   - Вы ни о чем не просите своих богов, господин? - осторожно спросила я. Любопытство оказалось заразно.
   Скай-Ри забрался в кресло с ногами, что было не сложно, учитывая размеры кресла и то, что кости у него, кажется, напрочь отсутствовали. С некоторым сожалением обнаружил, что булочки кончились. Потосковал несколько секунд (у него было презабавное выражение лица) и, наконец, ответил на мой вопрос:
   - У нас нет богов. Почти.
   Я на секунду представила себе мир, в котором нет богов. Не смогла. Такого мира быть не может! Боги создали небо и землю, боги населили все это безобразие людьми.
   - Совсем нет богов?.. - протянула я.
   - Почти, я же сказал! - в голосе Ская-Ри послышалось раздражение. - Мы верим в кангаэ.
   - А что та... - начала я.
   - Соглашение, - демон улыбнулся. В тусклом свете мелькнули его ровные белые зубы. - Ты отвечаешь на мои вопросы, а я - на твои.
   Если посмотреть, это соглашение было очень удобным. Я могла узнать массу важных вещей. Почему они зовут нас кхиту? Что за мир лежит за границами? Почему у Софу такое жуткое длинное имя? Но что я могла сказать в ответ?
   - Я выросла в Дубках, господин. Что я могу рассказать?
   - Больше, чем все те, которых я уже спрашивал, - спокойно ответил Скай-Ри. Глянул на огонь в очаге. - Пора спать, уже очень поздно. И, да, отвечая на твой вопрос: кангаэ с языка севера переводится как... ну, мысль, что ли? Идея. Она лежит в основе всего в этом мире и всему придает смысл.
   - Не понимаю, - честно призналась я.
   - А я не понимаю, как сжигание соломенного чучела может отсрочить наступление зимы, - спокойно ответил демон.
   Он даже не встал - перетек из сидячего положения в стоячее. Отставил чашку. Еще раз взглянул в огонь.
   - Спокойной ночи, Лотта Герсеч.
   И вышел.
   - Лотта, - буркнула я вдогонку. - Это мое имя.
  

* * *

  
   Спала я отвратительно: снился огонь, тетка, мама. Проснулась я на рассвете, с мокрым от слез лицом. Ненавижу! Кошмары не снились с детства, а этот праздник, чтоб его Шерка съела, все испортил! Выбравшись из-под пледа, я натянула платье (слава Тетте, безо всяких оборок, я три часа на их отпарывание убила) и подошла к окну. Шел дождь. Как там Посад? Действительно так сильно погорел? Я нашла свою старую накидку, завернулась в нее и вышла под дождь через заднюю дверь.
   Ворота, несмотря на ранее время, были уже открыты. Несколько относительно молодых демонов, стоя на границе между двумя частями города (по сути - между двумя городами), сочувствующе качали головами. Сочувствовали главным образом стражникам, которые вынуждены были чинить обрушившуюся в одном месте стену. Правильно, не нас же, диких, им жалеть! Сама не пойму, чего это меня так разозлило? Возможно, мы с этими самыми клуворами и разные, но в одном похожи, как чаши с жертвенным вином: жалеем мы только себя.
   Не обращая внимания на косые желтоглазые взгляды, злая и невыспавшаяся, я вошла в Посад. Погрел он сильно, но кое-что осталось прежним. Проституточка Беттани сидела на том же месте, что и несколько дней назад, и курила трубку.
   - Никого сегодня нет, - пожаловалась она мне, даже не поздоровавшись. - Все по углам сидят и дома оплакивают. Есть хочешь?
   Я кивнула и присела рядом. Беттани развернула на коленях платок, в котором оказался кусок мутно-белого сыра, три луковицы и несколько ломтей хлеба. Некстати вспомнилась булочка Гуки и то, как пар нежно гладил мою кожу. Ароматный теплый пар. От еды я не отказалась.
   - Одна из наших, Ани, сгорела вчера, - без особого сожаления сказала Беттани.
   Я сочувствующе покачала головой, хотя вышеозначенной Ани не знала.
   - Это все чужаки! - Беттани покачала головой. - Всегда беду приносят чужаки.
   Мне стало как-то нехорошо. Знавала я тут парочку...
   - Какие чужаки?
   - Охотники, - Беттани пожала плечами. - С запада, наверное.
   Охотники. С запада.
   Беттани еще что-то говорила о том, как они зависят от демонов, но я перестала слушать. Охотники. За головы демонов можно получить от Правителя неплохие деньги. Для этого достаточно поймать демона и привести его в монастырь, где действуют только божественные законы. Именно поэтому Тереза была такой хорошей охотницей - ей было куда идти.
   Я сухо попрощалась и побрела назад, в Белый город.
   Могли ли они пойти за мной в погоню? Только из-за моих... подозрений. Только из-за слов дяди, который, возможно, и не дядя мне вовсе? Только... или это очередной поход Терезы за головами? Она не раз брала с собой отца, потому что вместе веселее.
   Я почти не заметила, как миновала ворота. Демоны-стражники все так же неодобрительно косились на меня. На пороге магазина обнаружились Скай-Ри и Гука со вкусно пахнущей корзиной. Вспомнился отвратительный вкус неумело испеченного хлеба, которым меня угощала Беттани. Наверное, тамошний булочник сильно пострадал. Может, погиб?
   Не сразу, но я все же поняла, что Скай-Ри обращается ко мне. Недовольным тоном:
   - Где ты была?!
   Мне почудились в его голосе нотки беспокойства? Это от недосыпа.
   - Я ходила в Посад, господин Скай...Ри.
   Булочник уже ушел, но это я тоже не сразу заметила. Что-то странное происходило с миром. Второй день подряд.
   Я почувствовала крепкую руку, поддерживающую мою спину.
   - Ты в порядке? - тихо спросил Скай-Ри.
   Я через силу кивнула.
  
   Из воспоминаний Лотты Герсеч.
   К служению Шамее меня стали готовить лет с восемнадцати. Тогда я впервые участвовала в Пробуждении бога. Точнее, просто участвовала: это сложновато совершить дважды, мне кажется. Карьера храмовой проститутки меня не привлекала ни капельки, хотя я знавала девушек, которым это действительно казалось почетным. Меня - пугало. Все пугало: мужчины, существа, которых я не понимала. Я и сейчас понимаю многих из них хуже даже, чем демонов. Меня пугали подруги по несчастью, безмозглые дуры, и матушка, готовящая нас к посвящению. Я решила уйти.
   Единственным человеком, с которым я поделилась своим решением, был дядя. Васлав раздобыл для меня немного денег - у самого лишних не было, дал мне теплый плащ и мужскую одежду. Обещал молиться за меня Престветлой Тетте, но едва ли это помогло бы.
   В тот раз мне убежать не удалось, как не удалось уйти с кибрским купцом. Дядя забрал меня к себе, на должность счетовода. Монастырю как раз потребовалась большая партия кованых подсвечников, и я вела всю переписку.
   Но в следующие два года произошло нечто странное: Тереза, прежде противившаяся моему уходу к Шамее, вдруг начала устраивать это. С удвоенной энергией, словно хотела избавиться от меня. Это было связано с мамой, я знала. И с кулоном, который я видела на ней прямо перед тем... костром. Кулон пропал, его забрала тетка. Серебро и сапфир должны были что-то значить, и у меня были подозрения. Подозрения, и только.
   Я ушла.
  

* * *

  
   Вечер тусклый, вечер мрачный,
   Он раскрашен серой краской.
   Разрывая тучи, ветер сыплет дождь по мостовым.
   Он расцвечен серой краской.
   Нет людей по мостовым.
   Дарья Иорданская
  
   Уже второй раз за сутки я пришла в себя с головной болью. На коленях у демона. И это отчего-то не показалось мне неправильным. Странно. Колдовство? Я села и искоса посмотрела на Ская-Ри. Его лицо ничего не выражало, глаза были полузакрыты.
   - Пожар был такой сильный? - тихо спросила я. - Я видела обрушенную стену.
   - Коно, атамамати... - демон пощелкал пальцами, подбирая нужное слово. - Бургомистр по-вашему... Он приказал закрыть ворота и никого не впускать. Кхиту пытались спастись от огня и порушили стену.
   Как бесстрастно... погибли люди. Пытаясь спастись от огня.
   Я ничего не боялась три года, но стоило мне покинуть дом, дядю, проклятущие Дубки, как все вернулось. Я - маленькая наивная девочка в огромном мире. Я не сомневаюсь в том, что он огромен. И в нем масса странных и страшных вещей, и мне опять придется учиться преодолевать страх.
   Я закрыла глаза.
   - Ты боишься огня, - утвердительно сказал Скай-Ри.
   - Только дикого, господин.
   - Дикого? - странным голосом спросил демон. - Это термин магов.
   - Правда?
   "Диким" огонь пожаров всегда называл дядя Васлав. Надо полагать, всякий иной был для него ручным.
   - Ты переживаешь из-за смерти людей, которых не знаешь? - голос Ская-Ри прозвучал необычайно мягко.
   - Я видела однажды, как сжигают демонов, - невпопад ответила я. - В том, что вы назвали соломенным чучелом.
   - У кхиту распространены человеческие жертвы? - теперь в голосе звучала неприятная ирония.
   - Вы не люди. Вы - демоны, - парировала я.
   Громыхнуло. Я взглянула в окно и только сейчас заметила, что уже стемнело.
   - Сколько я...
   - Сейчас около восьми, - проинформировал Скай-Ри, не дослушав вопроса. - Ты спала. Удивительно, как легко с вами. Совсем не умеете защищаться.
   Я вскочила на ноги и больно ударилась спиной о край стола. Инстинктивно выставила вперед руку, хотя едва ли смогла бы защититься.
   - Вы заколдовали меня!
   - Я не колдун, - лениво произнес демон, не смотря на меня. - Ну, если только самую малость. Но с вами, с кхиту, это действительно легко.
   Он резко повернул голову (звякнули монетки, украшающие его волосы) и поймал мой взгляд.
   - Тише...
   Я замерла. Медленно опустила руку. Услышала нечто, похожее на осторожный стук... в мою бедную голову. И буквально пинком отшвырнула непрошеного гостя. Скай-Ри дернулся и впился тонкими пальцами в виски. Губы его скривились в странной болезненной усмешке.
   - Ого! В другой раз буду осторожнее. Итай!
   Демон подобрал под себя ноги, небрежно сбросив на пол туфли, указал на второе кресло рядом со столом. Еще сегодня утром его не было. Я села.
   - Вы, кхиту, можете успешно защищаться, только когда ждете нападения. Нужно всегда быть начеку.
   - Что же у вас за жизнь, если надо всегда быть начеку? - спросила я, немного придя в себя.
   - За тобой следует охотница, - спокойно сказал Скай-Ри, плавным жестом сцепляя пальцы. - Тебя ищет твой собственный отец, и едва ли ради того, чтобы прижать к груди. И ты интересуешься, какая у нас жизнь? Жизнь, сёдзё, везде одинакова. Расскажи мне о жизни в монастыре.
  
  
  
  

Шестая глава, которая начинается со ссоры и заканчивается ударом ножа

  
   В домах - ни свечи, и в душе - ни луча,
   И сердце забыло науку прощать...
   О. Ладыженский
  
   Мои вездесущие родственнички появились через три дня, за которые я уже успела устать от бесконечных историй. Тоже мне, нашел сказочницу! Я почти обрадовалась, когда на пороге магазина (хонъя, или апар, как просветил меня Скай-Ри) появился Коно, бургомистр демонов. Он был тонок даже для кулвора и наводил на печальные мысли о какой-то болезни. Хозяин встретил Коно в дверях, сонный, ленивый, медленно крошащий булочку. Я вообще стала замечать за Скаем-Ри тягу к позерству.
   - Конничива, атамамати! - радушно провозгласил хозяин, но впускать гостя не стал.
   - Кхей! - недовольно отозвался бургомистр.
   Еще вчера Скай-Ри объяснил мне, что две части его страны принципиально не ладят между собой. У них даже язык разный. И сейчас передо мною два демона в самом прямом смысле говорили на разных языках и, видимо, не могли договориться.
   Дальнейшей их беседы я не поняла, естественно, но по громко хлопнувшей двери вполне смогла догадаться, что Скай-Ри недоволен. Он ворвался в кухню, схватил со стола нож и с каким-то садистским удовлетворением запустил им в потолок.
   - Ксо! - рухнув в кресло, демон уставился на меня.
   Этот взгляд уже почти не пугал. Если бы только не его пристальность...
   - На площади города кхиту появились сегодня трое вооруженных людей и объявили, что ищут храмовую беглянку по имени Лотта Герсеч. Если она не объявится до заката, город будет сожжен. Дотла.
   Взгляд проник мне под кожу. Стало не страшно, а... беспокойно. На этот раз я довольно вежливо "попросила его выйти". Скай-Ри все равно поморщился и потер виски.
   - Ума не приложу, как вам, людям не обладающим... тикара, удается трепать клуворам мозги? - Он посмотрел на меня, словно я знала ответ.
   Я пожала плечами. Тут уж точно было не до этой самой "тикары", чем бы она ни была. По мою душу пришли. Я достаточно хорошо представляла, что такое "храмовая беглянка" - человек без прав. Человек, лишенный всякого смысла существования.
   - Я сейчас уйду, господин, - я слегка поклонилась.
   Лицо Ская-Ри изобразило недоумение, а потом - раздражение.
   - Вздор! Только я могу решить, уйти тебе или остаться.
   Чудненько! Я тут на положении рабыни!
   Раздражение затопило меня, но быстро ушло. Если я не выйду на площадь, пострадает целый город. Если выйду - отправлюсь прямиком в казематы Храма. Что мне там делать, ума не приложу. На дыбе висеть, наверное.
   - Господин Коно, - внесла я конструктивное замечание, - желает, я так понимаю, чтобы я ушла и избавила его и город от проблем.
   Скай-Ри усмехнулся.
   - А вот пусть он со мной поспорит.
   - Послушайте... - Я подошла к столу и тяжело на него оперлась. Садиться в кресло не рискнула: ни к чему сейчас расслабляться. - Послушайте меня, господин Скай-Ри...
   - Можно просто - Скай-Ри... - проворчал демон, но заткнулся.
   - Вы, наверное, не представляете себе, что такое Охотники? Если хотя бы пара из дюжины действительно охотилась на демонов - это уже опасно. Если хотя бы один был способен убить вашего сородича - город погиб. Это не слишком приятные в общении люди.
   - Я уже познакомился с вашей тетушкой, - сварливо ответил Скай-Ри. - Сядь! Атамамати, или, раз уж ему так приятнее, ксогу, боится. До смерти. Во-первых, бунта, который начнется, если что-нибудь случится с Черным городом. Во-вторых, тех ловкачей, которые бунтом воспользуются, чтобы его сместить.
   Я сощурилась.
   - Уж не вас ли?
   - А мне-то это зачем? - искренне удивился Скай-Ри. - Я бы лично предпочел Гуку, но у того и так масса дел... речь не о том. Ты остаешься здесь, и точка. Кхиту...
   - Вы думаете, мне будет легко оттого, что по моей вине сгорит целый город?! - попыталась возмутиться я.
   - Целый не сгорит, - фыркнул демон. - Только половина. А вот мне интересно, что с тобой станет, когда тебя поймают?
   Я опустила голову. Может, и стоило сесть в кресло...
   - Судя по тому, что ты рассказывала, сёдзё, ничего хорошего.
   - Я была несколько пристрастна, господин, - вздохнула я. - Не люблю храм.
   Скай-Ри устало вздохнул.
   - Лотта Герсеч. Ты останешься, даже если мне придется связать себя и засунуть в сундук.
   - Боитесь потерять любезного гида? - Я не успела убрать из этой фразы яд и немного испугалась.
   Скай-Ри наклонил голову так, что серьга-капля легла на плечо, и окинул меня долгим внимательным взглядом. На этот раз ощущения проникновения в голову или под кожу не было. Просто тревога.
   Я не уловила момента, когда он поднялся. Он просто вдруг оказался передо мной. Все, что мне удалось сделать, это только сильнее вжаться в край столешницы. До боли.
   - Сядь, - коротко приказал он.
   Я, как послушная кукла, присела на край стола. Марионетка. И кто-то за ниточки дергает.
   Долгий, пристальный взгляд я смогла выдержать всего пару секунд и зажмурилась. Послышался вздох и шорох ткани. Скай-Ри отошел.
   - Уходи. Но не надейся, что я помогу тебе и в этот раз, Лотта Герсеч.
   Не открывая глаз, я вслушалась. Скай-Ри удалился, цокая подбитыми каблуками по полу.
  

* * *

  
   Как я и предполагала, на площади обнаружилась любимая тетушка. Она сидела на краю каменной коновязи и ковырялась в зубах длинной острой щепой. Элегантно.
   - Здравствуйте, тетушка, - смиренно поздоровалась я. - Да хранят лары ваш путь.
   Тереза посмотрела на меня. Зыркнула недобро. Это было еще неприятнее, чем фирменный желтушный взгляд демонов.
   - Долго тебя ждать приходится, племянница.
   Интересно, они уже сложили костер?
   - Забавно. - Тереза отложила щепку и вытащила из-за голенища сапога нож. Им тоже удобно было ковыряться. В чем угодно. - Васлав утверждал, что мы тебя ни за что не найдем. Следы твои путал, не иначе. А ты - вот она. Перед порождениями Шерки выслуживаешься.
   Я постаралась не смотреть на клинок, который вполне мог найти объект поинтереснее зубов. Меня, например. Почувствовала себя немного виноватой: дядя так старался, видать, и вправду прятал мои следы, а я сама пришла.
   - Вы бы действительно сожгли город?
   Тереза хмыкнула.
   - Эти людишки служат демонам, лучшей судьбы они не заслуживают.
   - Что со мной теперь будет? - тихо спросила я
   - Отслужишь во имя Шамеи, может, боги и простят тебя.
   Я все еще не могла понять, зачем им меня искать. Что, у отца больше нет сыновей? А близнецы? Если только...
   Я вытащила из-под рубашки цепочку, осторожно отвела в сторону знак Тетты и погладила прицепленный рядом медальон. Провела пальцем по гравировке: грифон и роза.
   Королевский знак.
   - Это из-за него?
   Тереза вскочила и схватила меня за плечи.
   - Спрячь! Спрячь немедленно и никому не показывай!
   Мне показалось, что ударная волна всколыхнула город. Обе его половины - и Черную, и Белую. Только обернувшись, я поняла, что не могла быть этому причиной.
   Кортеж медленно втянулся на площадь, заставив жителей отступить в тень домов. Мы с Терезой были как на ладони. Рядом с расшитым паланкином семенил Коно, низко кланяясь и лепеча что-то на своем птичьем языке. Я смогла понять только отрывистое, произнесенное почти с ненавистью "Скай-Ри". Бургомистра оттащили двое демонов, настолько плотных, что они почти походили на людей. Занавеска паланкина отодвинулась, и на грешную землю ступил ангел. Окутывающая его стройное тело узорчатая ткань стекла на землю и окрасилась по подолу серым. Обидно даже... украшающие высокую прическу кусочки хрусталя и серебра звякнули.
   - Кхиту осмеливаются стоять и смотреть на меня? - спросил ангел с сильным акцентом.
   Лежащий лицом в пыли (я почти этому обрадовалась) Коно подобострастно забормотал:
   - Это Черный город, господин, здешние жители совсем неуправляемы.
   Ангел повернул голову ко мне. Глаза были светло-желтые, светящиеся. Красивые, наверное. И - безобразные. Взгляд этого... существа скользнул по мне, обратил внимание на нож в руках Терезы.
   - Женщины кхиту владеют оружием? - иронично спросил он по-прежнему на моем родном иверийском. - Я хочу видеть этих двоих сегодня вечером у себя. Будем веселиться!
   Вернувшись в паланкин, он царственно махнул рукой. Кортеж двинулся дальше. Едва он скрылся за поворотом, атамамати вскочил, подлетел ко мне и хватанул за шиворот.
   - Вам оказана великая честь! - Теперь и в его речи прорезался акцент. - В куонгу их, бьистро!
   Я не стала сопротивляться. Отчасти из-за оказанной мне "чести", которая едва ли была бы хуже того, что ждет в монастыре. Отчасти из-за Скай-Ри. Странные у него гости.
  

* * *

  
   Куонга, или, говоря языком человеческим, ратуша мне не понравилась. Меня вообще не привлекала архитектура демонических официальных зданий: слишком много лишнего. Вот позолота, например. Или эти странные плотные ленты, свисающие с потолка. Не иначе, как для чиновников, желающих повеситься. Нас с тетушкой запихнули в крохотную комнатку и заперли на ключ. Тереза потратила минут семь на попытку вскрыть замок, но потом бросила это безнадежное дело. Я благоразумно сидела у стены и не лезла. Насколько я успела изучить демонов, они все делают на славу. И замки в том числе.
   Мы с тетушкой беседовать не стали; оно и к лучшему. Я не уверена, что услышала бы о себе хоть что-то приятное. С другой стороны, я в сложившейся ситуации повинна не была. Нечего было стоять посреди площади с ножом и попадаться на глаза всяким демонам с ангельской внешностью.
   Интересно, что ему нужно от Ская-Ри? Странно, что к скромному книготорговцу из захудалой Мирны (не Дубки, конечно, но далеко не центр Вселенной) приехал с такой пышной процессией этакий важный франт. Важный франт, добавлю, перед которым стелется, как шелковый, атамамати Коно. А что я вообще знаю о своем работодателе? "А вот пусть он со мной поспорит", - это было сказано с такой уверенностью...
   Но, в принципе, мне оставалось только мучаться неизвестностью.
   Мучалась я недолго. Где-то через полчаса появились двое плотных демонов и ласково, под ручки, препроводили нас в огромный зал. Идти туда пришлось коридорами и лестницами, все вниз и вниз. Пролетов пять и, хочется думать, не до самой Преисподней, логовища коварной Шерки. Да благословит меня пресветлая Тетта!
   Богам, как всегда, не было дела до Лотты Герсеч. Наверное, я у них на плохом счету: жертв не приношу, да и молюсь нечасто, а гимны знаю только потому, что в раннем детстве мне их отец ремнем плотно вбил. Сегодня Пресветлые и Всеблагие окончательно от меня отвернулись. Демонов было много, и все они толпились вокруг небольшой арены, выложенной камнем и засыпанной беленьким песочком. С проплешинами розоватых опилок. Скверно. Настолько скверно, что даже Тереза немного напугалась. Она окинула зал растерянным взглядом, а потом зыркнула на меня, ненавидяще. Пускай.
   Взгляд, которым меня наградил "ангел", был немногим приятнее. Вернее - привычнее. Их желтые глаза (мамоньки, эти совсем светлые!) по-другому смотреть не умеют.
   - Как хорошо, што ты пришел! - "ангел" кивнул кому-то, стоящему за моей спиной. - Я так плёхо говорю на языке кхиту.
   Мой локоть до боли сжала совершенно ледяная рука, и тихий голос прошептал у самого уха:
   - Молчи! Ради твоих диких, безумных богов - ни слова!
   Скай-Ри медленно вышел вперед и застыл, сложив руки на груди. Его наряд показался мне еще более странным, чем слепящее глаз великолепие балахона "ангела". Если выберусь отсюда (а я уже начинаю сомневаться - пахнет-то жареным), обязательно изучу покрой этой штуковины. Выглядит она удобной. И, главное, без рюшечек.
   Отвлекшись на одеяние Ская-Ри, я успокоилась, и взгляд демонов престал меня пугать. Теперь я могла наблюдать за происходящим с некоторой долей исследовательского интереса. Картинка "Их нравы".
   Скай-Ри величественно кивнул.
   - Дано не виделись, отото. Чем обязан таким вниманием?
   Расфуфыренный "ангел" сказал несколько слов на более резком варианте клуворского, южном, как я понимаю. Скай-Ри усмехнулся.
   - Нет уж, отото, давай говорить на иверийском. Здесь дамы. Ты ведь не хочешь прослыть невежливым с дамами?
   В его тоне прозвучала неприкрытая издевка. "Ангел" заговорил, резко, не пытаясь сгладить сильный акцент.
   - Я разыскивал тебя...
   - Ани, - с улыбкой в голосе подсказал Скай-Ри. - А я старался, чтобы меня не нашли. Мне препроводить тебя до ворот, отото, или ты сам найдешь правильную дорогу?
   - Я восхищен приемом, о-нии-сан, - ядовито, насколько это можно при таком акценте, произнес "ангел"-отото. - Я уеду. Но не откажешься ли ты полюбоваться представлением?
   Скай-Ри недовольно пробормотал: "И эти хитто уверяют, что преклоняются перед Разумом!", сделал несколько медленных шагов и сел. Выше "ангела". И глянул на того свысока. Бедолагу аж передернуло.
   Наше развлечение, определенно, закончилось.
  

* * *

  
   Терезе выдали нож - длинный, слегка искривленный, с зазубренным лезвием. С подобными безделушками она управлялась превосходно. Меня оставили безоружной. Суть предстоящего веселья была приблизительно ясна. И тетушка со своей стороны была не против в этом поучаствовать.
   Прав был Скай-Ри: он не сможет вытаскивать меня из всех неприятностей. А я их притягиваю, к сожалению.
   Тереза поудобнее устроила рукоять ножа в ладони и сделала шаг вперед. Не торопясь. Ей спешить некуда, тетушка сильнее и опытнее меня.
   Мы быстрее, это не одно и то же. В ряде случаев быстротой можно побить силу.
   Я постаралась не выдавать своего намерения. Сначала нужно понаблюдать.
   Тереза сделала шаг вперед. Я отступила. Демоны затаили дыхание, видимо, такое развлечение было им в новинку.
   Ноги с едва слышным скрипом переступают по песку. Тетушка никогда не торопилась: именно терпение сделало ее одной из лучших охотниц. И едва ли ее смущало то, что жертвой стала ее собственная племянница.
   Я уперлась коленями в бортик арены. Дальше отступать было некуда.
   Вправо или влево?
   Как это ни странно, я совсем не боялась. На чудо, наверное, надеялась. И на то, что охочие до веселья демоны не дадут Терезе так просто меня убить. Они предпочтут, чтобы она приканчивала меня медленно и красочно.
   Не лучшие мысли...
   Вправо или влево?
   Я шагнула влево, и тетушка тут же перекрыла мне дорогу. Сверкнул нож. Я едва успела пригнуться и скользнуть вниз, на песок. Юбка сковывала движения, но идея снять ее едва ли удачна.
   Я поднялась на ноги, опять за спиной у меня была вся арена. Есть, куда отступать.
   Выпад. Прыжок в сторону. Еще выпад, и кончик ножа рассекает мне руку.
   Выпад. На этот раз я смогла отскочить вовремя. Если бы мне удалось выбить нож... нет, рукоять слишком удобно лежит в руке Терезы. Такое ощущение, что она вросла в ладонь.
   Остается бегать.
   Я выдохлась на третьем круге: очень много сил тратилось на безуспешные попытки обмануть опытную охотницу. Нож еще трижды задевал меня. Порезы были несерьезные, но крови пролилось порядочно.
   От легкого скользящего удара прямо в лицо я увернуться не смогла...
   - Хватит! - рявкнул Скай-Ри. Теперь даже в его голосе прорезался отзвук акцента.
   Нож замер в считанных миллиметрах от моего лица. Мы с Терезой одновременно повернули головы к импровизированной трибуне.
   Скай-Ри нависал над надменным "ангелом", что выглядело устрашающе. Его обычно безукоризненная прическа растрепалась, и волосы скрыли лицо почти полностью.
   - Прекрати этот балаган, Скай-Ри-Ацец, - холодно велел Скай-Ри, - и скажи, зачем ты приехал.
   Он навис над "ангелом" низко, слишком низко.
   Желтой молнией сверкнул нож, и кровь растеклась по просторной белой рубахе хозяина.
  
  

Глава седьмая, в которой фигурируют иголка, нитка и романтически настроенная женщина

  
   Шальное сердце руби в окрошку!
   А. Башлачев
  
   Почти сотня демонов выдохнула разом. Я ойкнула - на большее не хватило. Стояла, как дура, и завороженно следила за растекающейся по светлому шелку кровью. Скай-Ри медленно осел на руки своему... брату? Надменный ангел усмехнулся и сделал какой-то малопонятный знак. Около трибуны возник прислужник с толстостенным флаконом. Как для духов. Скай-Ри глухо застонал и попытался отодвинуться, но тщетно. Кровавое пятно на рубашке ширилось, растекаясь во все стороны. Жутковатое зрелище.
   Я опустилась на забрызганный моей же кровью песок и подавила желание спрятать лицо в ладонях. Тут происходило что-то, чего я понять не могла. И сделать я также ничего не могла, в том числе - ответить Скаю-Ри услугой за услугу.
   Когда на арене появился Софу, я почувствовала себя статисткой в дурной ярмарочной пьеске. Эффектные явления следовали одно за другим.
   - Мусуко, - старый демон величественно прошествовал через всю арену, небрежно опираясь на посох, и замер рядом со мной.
   На лице "ангела" отразился страх, быстро сменившийся раздражением. Он сказал что-то резкое на южном, видимо, наречии. Софу ответил ему по-иверийски.
   - Не груби мне, юноша. Не смей позорить свою мать.
   - Он всегда ее позорит, - вставил хриплым голосом с нотками неуместного веселья Скай-Ри.
   "Ангел" явно хотел ударить хозяина, но сдержался. Сказал еще несколько слов на своем языке. Софу пожал плечами.
   - Отпусти их, и девушек, и брата.
   - С какой стати?! - Скай-Ри...Ацец наконец-то перешел на понятный мне иверийский.
   - Ты не захочешь узнать о проблемах, которые тебя ждут, мусуко, если ты этого не сделаешь, - Софу мягко улыбнулся. Потом повернул ко мне голову. - Мусуме, помоги Скаю-Ри дойти до магазина. Не пугайся, я поставил там Шети-Ри-Ацец--Мен-Шика-Тиш-Та, подмастерья Гуки.
   Я икнула. Вот это имя, произнесенное старым клувором на одном дыхании, меня особенно впечатлило. Я поднялась, пошатываясь, добралась до трибуны и помогла хозяину встать. Встретившись взглядом с белесыми глазами Скай-Ри-Ацец, я поняла, к своему ужасу, что заработала себе еще одного смертельного врага. Отвернувшись, я, поддерживая Ская-Ри, побрела к выходу.
   Дорога до магазина запомнилась мне плохо, хотя мы с хозяином, наверное, являли презабавное зрелище. Окровавленный демон и избитая кхиту. Чем не материал для новых легенд?
   На пороге действительно дожидался подмастерье булочника с именем, которое я даже не попыталась воспроизвести, просто кивнула. Для демона он был прямо-таки дюжим. Окинув моего хозяина взглядом, Шети-Ри-как-там-дальше, как мне показалось, облегченно выдохнул. Сдав полуобморочного демона в надежные руки, я рухнула на табурет. Одновременно заболели сразу все раны, неглубокие, но все равно чрезвычайно неприятные. Сейчас мне точно не хватало той травки, которую Скай-Ри прикладывал в прошлый раз.
   Скай-Ри... что с ним хотел сделать его... брат? И, кстати, я, кажется, пыталась жаловаться на родственников. Кое-кому повезло еще меньше.
   - Ты сможешь подлечить его рану? - Я вздрогнула, когда это прозвучало. Голос у подмастерья был, как... как Гукины булочки. Пряный.
   Я с трудом подняла голову.
   - Не знаю.
   - Я булочник, а не аптекарь... - Демон сокрушенно покачал головой. - Тебе придется самой справляться, госпожа кхиту. Я запру все двери и закрою ставни, а потом пойду помочь Тере-Ри-Ацец-Мен-Шика-Тиш.
   Я кивнула. Тере и так далее - это Софу. И ему явно требуется помощь.
   - Спасибо, - сказала я.
   В дверях подмастерье булочника полуобернулся и вдруг улыбнулся.
   - В кладовке есть ларь с синим знаком, похожим на... трехногую звезду. Там должны быть лекарственные травы и кое-какие мази.
   - Спасибо, - сказала я еще раз.
   Ларь обнаружился быстро. Порывшись в нем, я разыскала свежие льняные бинты, баночки с остро пахнущими мазями, ту самую траву и пласты странной водоросли. Будем надеяться, что я смогу правильно этим воспользоваться.
   Скай-Ри скорчился в своем любимом кресле, подвинутом к самому очагу. Узкая кисть была прижата к ране, надрез был сделан, как я смогла понять, под левой грудью.
   - Скай... Ри... - тихо позвала я.
   Она поднял голову, свободной рукой отвел с лица волосы и попытался улыбнуться.
   - Ты не сильно ранена?
   - Куда легче, чем вы! - Я присела на пол рядом с креслом и попыталась отвести руку демона.
   Он мягко отстранил меня.
   - Ничего страшного. Он не успел...
   - Не успел что? - вздрогнула я.
   - Раз не успел, так и не важно! - вяло огрызнулся Скай-Ри, прикрывая глаза. Скривил губы. - Итай!
   - Что я могу сделать?
   - Ничего!
   Я пожала плечами, поднялась на ноги и занялась своими порезами. Для этого мне пришлось выбрать угол поукромнее и стянуть изодранное платье. Три неглубоких пореза были на левой руке, один на правой, тонкая царапина - самым кончиком острия - пересекала левую ключицу. Один раз тетушка смогла задеть мое бедро и дважды, правда неглубоко, бок. Кровь, хвала Тетте Живой, Исцеляющей, уже остановилась. Приклеив к наиболее серьезным ранкам пласты водорослей (перед этим мне ума хватило размочить их в прохладной воде), я натянула запасную одежду. Она мужская, но Скаю-Ри сейчас, кажется, не до претензий.
   - Принеси воды! - подал, наконец, слабый голос хозяин.
   Я затянула последние тесемки, вооружилась тазиком и чайником и пошла к очагу. Скай-Ри мужественно сражался с окровавленной рубашкой, пытаясь вытащить ее из своих широких, больше похожих на юбку штанов. Рубашка оказалась необычайно длинной. Наконец ткань с хлюпаньем плюхнулась на пол, и я смогла полюбоваться кожей, имеющей странный оттенок престарелой словной кости. Я видела сделанные из такой кости шкатулки в монастыре.
   Грудь демона была перемазана в темно-красной крови, а вокруг длинного глубокого пореза слева расползалось буквально на глазах пронзительно желтое пятно. Я зачем-то опустилась на колени и прижала ладонь к ране. Скай-Ри посмотрел на меня сверху вниз с неожиданным интересом. Я предпочла отвернуться, чтобы не выдерживать пристальный взгляд густо-янтарных глаз.
   Кожа была необычно горячая, как у больного лихорадкой.
   - Итай, - очень тихо сказал Скай-Ри, а потом мягко перехватил мое запястье. - Согрей немного воды... пожалуйста.
   Я со странным сожалением отняла руку и встала. Скай-Ри отдавал распоряжения тихим, слабым голосом, едва слышным за треском поленьев. Я подбросила в очаг дров, нагрела воды, прокипятила ее с какими-то пахучими травами, на которые указал демон. Этим ароматным, немного дурманящим отваром он собирался промывать рану, но явно не решался к ней подступиться. Сейчас порез выглядел получше, по крайней мере, пропала лихорадочная желтушность. А может, она мне только привиделась?
   Отняв у задумчивого демона вымоченный в отваре лоскут, я осторожно коснулась раны. Скай-Ри зашипел, как обиженный кот. Странно, она не выглядела настолько уж опасной и болезненной, эта рана. Я осторожно стерла кровь и с удивлением обнаружила, что все это время боролась с искушением коснуться кожи демона кончиками пальцев. Кажется, я сошла с ума от усталости.
   - Что еще можно сделать? - спросила я, поднимая голову.
   Лучше бы я этого не делала - голову не поднимала. Скай-Ри смотрел на меня очень спокойными темными глазами, выражение лица было сложно понять, но оно определенно тревожило. Вдруг он словно очнулся, моргнул и отвел взгляд.
   - Поднимись ко мне в комнату. В моем столе, он не заперт, лежит небольшой алебастровый футляр. Осторожно, он тяжелый.
   Я поднялась, бросила перепачканную кровью тряпку в таз и пошла к лестнице. Уже когда я поставила ногу на первую ступеньку, Скай-Ри добавил.
   - Прихвати какую-нибудь рубашку, здесь холодно.
   В комнате хозяина я была впервые, не смогла побороть искушение и осмотрелась. Минимум вещей. Вместо привычной нам кровати (у моих родителей была даже с балдахином) на небольшом возвышении невысокий матрас, застеленный нежно-зеленым покрывалом с узором, вышитым чуть более темными нитями. У стены стоят два лаковых сундука. Нечто подобное привозили в Дубки, как диковинку. Эти были значительно красивее, тон был нежнее, и больше всего они походили на безделушки, украшенные перламутром. Хотя едва ли где-нибудь нашлось бы столько перламутра. Откинув крышку одного из сундуков, я зарылась в одежду. Невероятный выбор, не у каждой нашей модницы такой есть. Здесь одежда была в основном иверийского покроя, но лишенная модных в этом году украшений. Все строго и просто. Наконец я выискала на дне просторную рубашку из тонкой шерсти и захлопнула крышку. Поиски шкатулки много времени не заняли, но весила она действительно немало.
   Прихватив добычу, я пошла вниз.
   Скай-Ри за время моего отсутствия даже не поменял позу: все так же сидел в кресле, подобрав ноги и прижав ладонь к ране. На звук моих шагов он медленно поднял голову.
   - Открой шкатулку.
   Я внимательно изучила кусок камня, но не нашла и малейшего зазора. Скай-Ри вздохнул, протянул руку и нажал в какой-то неприметной точке. Крышка плавно скользнула в сторону. В шкатулке обнаружились несколько катушек странных тонких, как паутина, нитей и две серебристых иглы.
   - Ты должна зашить мою рану, - тихо сказал Скай-Ри.
   Оп-паньки! Я не способна ровно заштопать чулок, что уж тут говорить о чьей-либо ране? Я, конечно, все умею, но это все - в рамках разумного.
   - Я не могу, - буркнула я.
   Демон устало покачал головой.
   - Я-то тем более не смогу это сделать, имото. А вообще, что может быть проще? Берешь в руку иглу, вдеваешь нитку и - вперед.
   Ну, допустим, первые два пункта мне удались, несмотря на то, что нити были почти не ощутимы. Я встала на колени на холодный деревянный пол, морщась от ноющей боли в бедре, и замерла. Не было никаких сил вонзать иголку в эту бледную гладкую кожу.
   - Вы ведь издеваетесь? - с надеждой спросила я. Скай-Ри промолчал.
   Уняв дрожь в непослушных пальцах, я осторожно проколола кожу у самого края пореза. И вновь мне показалось, что по груди демона медленно ползет желтушное пятно, пожирая все на своем пути. Скай-Ри глухо застонал. Резко выдохнув, я принялась за сшивание раны. Учитывая, что это был первый мой опыт в подобных делах, вышло неплохо.
   Я попыталась оторвать оставшуюся нитку и удивилась ее прочности. Она только врезалась в кожу, оставляя на моих пальцах глубокие следы. Я огляделась. Единственный нож так и торчал из потолка, и мне его было не достать. Кинжалов Ская-Ри нигде не было видно. Тогда я наклонилась и осторожно перегрызла нить, стараясь все же соблюсти дистанцию - почти безуспешно. Почувствовала солоновато-железистый привкус крови на коже демона. Едва не разрезала губу.
   Подняв голову, я в который раз встретилась глазами со Скаем-Ри, но на этот раз не смогла разгадать, о чем же он думает. Это была какая-то странная смесь сдерживаемого смеха и не менее бурного удивления.
   - Что-нибудь еще? - быстро спросила я.
   Он так же поспешно покачал головой.
   - Нет, Лотта. Иди спать.
   - А...?
   - Я еще посижу... у огня.
   Он медленно, морщась, натянул принесенную мной рубаху, свернулся калачиком и закрыл глаза. Я поднялась, убрала иглы и нитки в шкатулку и огляделась. Приютившаяся в темном углу кушетка меня совсем не привлекала...
   Я обошла дом, лишний раз проверив все окна и двери. Сама не понимаю, чего ждала? Может быть, появления свиты Скай-Ри-Ацец. Что-то мне подсказывает, что свита его обширна, а намерения отступить и убраться подальше нет.
   Вернувшись в кухню, я погасила лампу и подошла к очагу. Огонь тихо потрескивал, пламя бросало отблески на бледное, полускрытое темными волосами лицо Ская-Ри. После секундного раздумья я подтянула поближе лоскутный половик, села на пол и прислонилась плечом к креслу. Потом опустила голову на бедро демона, прижавшись щекой к плотной мягкой ткани и, прикрыв глаза, уставилась на огонь.
  
  
  
  

Глава восьмая, в которой читаются нотации, готовиться рагу и поется старинная колыбельная песня

   Едкая редька...
   И серьезный, мужской
   Разговор с самураем.
   Басё
  
   Проснувшись, я не сразу сообразила, где нахожусь. К реальности помогла вернуться боль во всем теле, а еще больше - мягкость ткани под щекой. Итак, я всю ночь проспала, сидя на идиотском лоскутном коврике с ближайшего базара. К моему облегчению, Скай-Ри еще спал весьма беспокойным сном. С трудом поднявшись на ноги, я потянулась, так что хрустнули кости, и побрела в дальний угол за дровами. Очаг прогорел, и теперь тут было довольно холодно. Попутно я прихватила с топчана плед, которым укутала плечи демона.
   Если верить небрежно брошеным на столе часам, было уже около полудня. Сквозь плотно закрытые ставни почти не пробивался свет, а редкие его лучи были безрадостно серыми. Разгар осени - паршивое время в наших краях. Я осторожно откинула крючок, запирающий кухонную дверь, и выглянула. Накрапывал мерзкий холодный дождь, улица была пуста. Никто не скрывался в полумраке, строя коварные планы. У меня паранойя . С другой стороны, вчера любимая тетушка изрядно погоняла меня по арене этих порождений Шерки, так что паранойя - дело вполне обычное.
   О существовании цивилизации говорила только аппетитно пахнущая корзинка, стоящая на ступенях. Она оказалась полна всевозможной выпечки - кто-то из Гукиных прислужников навестил наш скромный дом с утра пораньше.
   Я прикрыла дверь, поставила чайник на огонь и опустилась в кресло.
   Надо обдумать сложившуюся ситуацию.
   Поступить благородно и сдаться на милость тетушки и отца мне вчера не удалось. Зато почти удалось бесславно погибнуть, развлекая заезжих клуворов. В итоге все довольны: я жива, Скай-Ри вроде бы тоже (я вслушалась в его тихое дыхание), где тетушка - неизвестно, но едва ли это меня волнует. Если хозяин, проснувшись, не вышвырнет меня вон, можно будет продолжить расставлять на полках книги, прочесть которые мне едва ли удастся когда-нибудь, и травить анекдоты из местной жизни.
   - Чайник кипит, - прозвучал в полной тишине, нарушаемой только тихим треском дров и едва слышным свистом, голос Ская-Ри.
   Он даже не потрудился глаза открыть, только опустил одну ногу на пол и поплотнее завернулся в плед.
   - Как вы себя чувствуете? - спросила я.
   - Цукарэтэ имас, - вздохнул демон и добавил: - Устал. Кархатоки, как сказал бы Отото.
   - Он...? - начала я.
   - Меньше знаешь, крепче спишь! - резко оборвал меня Скай-Ри, открывая, наконец, глаза. - Так у вас, кажется, говорят? Что там в корзине?
   - Пирожки, для больной бабушки! - не удержалась я от язвительного тона.
   Демон хмыкнул, хотя едва ли он был знаком с этой сказкой. Он медленно, морщась при каждом движении, поднялся и с сожалением посмотрел сначала на стол, потом на слишком далекое от него кресло. Пришлось уступить ему свое. Несмотря на то, что ранение у Ская-Ри было всего одно и явно уступало моим по количеству, по качеству - несомненно превосходило. Что-то меня в этой ране беспокоило. Как и в тех нитках, которыми я ее зашивала вчера ночью.
   Вместе с воспоминанием о моем первом опыте в хирургии некстати всплыло другое - о гладкой, почти женской коже под пальцами. Очень горячей. Это походило на колдовство, хотя едва ли Скай-Ри пытался очаровывать меня ночью; у него бы сил не хватило.
   Я опустила голову, пытаясь скрыть растерянность, и засуетилась - бегала от очага к столу, к шкафу с посудой и вновь к столу. Заглянула в кладовку за сыром. Скай-Ри все это время сидел, тяжело опираясь локтем о столешницу, и смотрел на огонь тусклыми глазами.
   - Софу остался в дайдзи на иэ? В... ратуше?
   - Не знаю... за ним пошел Шети-Ри как там его?
   - Шети-Ри-Ацец-Мен-Шика-Тиш-Та, - впервые за утро Скай-Ри улыбнулся. - Это значит, что он шестой сын своего отца. В любом случае, я теперь спокоен за Софу. Сядь и ешь!
   Последнее было сказано несколько резковатым тоном. Я подвинула к столу табурет, налила себе чаю и опасливо покосилась на булочки. Скай-Ри с мученическим вздохом подвинул ко мне корзинку.
   Сегодняшние булочки были даже еще вкуснее.
   - Интересно, что они в них кладут? - пробормотала я.
   У хозяина оказался удивительно острый слух.
   - Думаю, это секрет Гуки, и он едва ли им с тобой поделится. Когда я был ребенком, были страшно популярны булки с гречишным медом и умэбоси. Это маринованные сливы.
   Маленького Ская-Ри, уплетающего выпечку с маринованными сливами, представить я даже не пыталась. Не хватило бы воображения. Вместо этого я вернулась к делам куда более насущным, хотя и приземленным. Прежде всего, я его поблагодарила.
   - Спасибо, господин Скай-Ри. Вы вчера спасли мне жизнь, наверное.
   - Просто - Скай-Ри, - устало отмахнулся демон. - И ты вообще не имеешь никакого отношения ко вчерашнему. Убивать бы тебя всяко не стали: в зале было несколько наших горожан, известных своими, м-м-м... либеральными взглядами на жизнь кхиту.
   Ну и как быть милой с этим созданием?
   - В любом случае, спасибо, - тихо буркнула я.
   Скай-Ри хмыкнул.
   - Наоборот. Я должен был тебя благодарить.
   - За что?
   Он нахмурился. Правая рука бездумно чертила на столешнице какие-то завитушки, левая просто лежала. Пальцы слегка дрожали. А я зачем-то на них смотрела. Остановись, Лотта. Остановись, во имя Тетты Милосердной! Он же демон, порождение Тьмы и Смерти. И чего еще там? Папы с мамой, наверное.
   - Надеюсь, ты не сильно ранена? - вовремя сменил тему Скай-Ри.
   - Пара царапин. В детстве, пока Тереза надеялась, что я стану ее ученицей, она часто меня так гоняла.
   - О да, убегать ты умеешь великолепно, - фыркнул Скай-Ри.
   Этот его тон мне совсем не понравился. То, что он мой работодатель, не дает ему право на такой тон. Равно как и то, что он был прав и я опять влипла в неприятности. Я насупилась, и завтрак мы заканчивали в полном молчании. Только отставив в сторону кружку и вновь перебравшись в свое любимое кресло у очага, демон наконец заговорил.
   - Ты остаешься? Или отправишься на поиски своей родни? - Уголки его губ дрогнули. - Мне казалось, ты вчера жаждала с ними увидеться...
   - Спасибо, я лучше тут посижу, - сухо ответила я. - Там дождь, а у меня плащ совсем негодный.
   Скай-Ри пожал плечами, потянулся за книгой, постанывая от боли, и углубился в чтение. Можно сказать - исчез. Наплевав на него и на его привычку надо мною издеваться (и когда она появилась?), я собрала посуду и принялась за уборку. Через полчаса оказалось, что хозяин наблюдает за мной краем глаза. Это немного раздражало, но одергивать его я не решилась.
  
  
   Из записок Скай-Ри. Глава "Королевская династия Иверии"
   Единственный встреченный мною в Иверии маг оказался заодно их правителем. Возможно, магическая сила выбрала достойнешего, но скорее всего, здесь имели место какие-то ритуалы. Вся королевская династия страны имеет некоторые способности к колдовству. Наиболее интересна мне была королевская сестра, Сорелла Жулия. Ее магические способности меня удивили, потому как даже среди клуворов они более чем редки. Ее высочество смогла разглядеть мое истинное лицо даже под искусной маскировкой, которую навел Софу. Фокус, сработавший с сильнейшими магами Императорского Двора, не обманул невежественную женщину-кхиту.
   К сожалению, побеседовать с Сореллой Жулией мне не удалось. Король Ванделл Иверийский слишком хорошо охранял свою семью от любопытных взглядов чужеземцев...
  

* * *

  
   К середине дня дождь усилился, превратившись в безумный ливень. Скай-Ри соизволил переодеться в иверийское (когда он появился из сумрака коридора весь черном, я едва икать не начала) и вышел на крыльцо. Я тоже выглянула в дверной проем и с трудом разглядела бредущего под зонтом Софу. Вид у него был безмятежный, а на губах играла довольная улыбка.
   - Софу-доно, - Скай-Ри несколько церемонно поклонился, морщась от боли.
   Софу, к моему изумлению, отвесил ему легкий подзатыльник, после чего легонько ткнул меня в спину.
   - А ну-ка, уйди с дождя, мусуме. Не хватало еще, чтобы ты простудилась!
   На кухне старик сразу же занял самое удобное кресло, кинул зонтик к очагу и вытянул ноги. Откуда-то из рукава были извлечены несколько круглых плетеных баночек, яблоко и изогнутый нож. Я непроизвольно посмотрела на потолок, где все еще торчал наш кухонный. Нож в потолке задрожал, выпал, перевернулся в воздухе несколько раз и вонзился в стол.
   - Как всегда, сила есть, ума не надо, - печально вздохнул Софу. - Вот что, мусуме, завари-ка нам чаю.
   - Но я не... - начала я.
   Старик с улыбкой отмахнулся.
   - Что может быть проще? По щепотке из каждой баночки, заливаешь кипятком, через минуту добавляешь яблочную шкурку.
   Забыв обо мне, он повернулся к Скаю-Ри и заговорил на ихнем птичьем - кйтском - языке. Я же попыталась овладеть тайнами клуворского чаезаваривания. Содержимое всех баночек, их было семь, пахло удивительно вкусно. Когда к этому примешался аромат распаренного яблока, я невольно облизнулась.
   - Ты не приготовишь что-нибудь поесть, мусуме? - внезапно перешел на иверийский Софу, повернулся к сидящему с кислым лицом Скаю-Ри и фыркнул. - Не отравит она тебя, не волнуйся.
   - Судя по моему опыту, - буркнул хозяин, - кхиту просто не могут приготовить что-нибудь путное. Только пустой перевод продуктов.
   - Судя по моему опыту, - обиделась я, - демоны просто не способны быть милыми. Вас специально этому учат?
   Софу разразился неожиданно звонким для старика смехом.
   - Ох, мусуко, ты ведешь себя иногда, как ребенок. Ты, впрочем, тоже, мусуме. Иди, приготовь что-нибудь на обед, а я пока серьезно поговорю со Скаем-Ри.
   Было такое неприятное ощущение, что меня пинком вышвыривают. Обижаться было бессмысленно: это же известные своим высокомерием демоны. Кто я для них? Кхиту. Кстати, не забыть бы опять спросить у Ская-Ри или у Софу, что значит это слово.
   В кладовке я нашла овощи, бережно уложенные в ящики и перестланные соломой. Пахло осенним полем и маминым обедом. Вернувшись в кухню, я вооружилась вновь обретенным ножом, присела за маленький рабочий стол у окна и прислушалась к плавному журчанию разговора демонов. Иногда проскальзывали уже знакомые имена, слова, даже целые конструкции, но общий смысл ускользал. Тогда я решила-таки обидеться и погрузилась в приготовление рагу, напевая под нос любимую мамину песню. На третьем куплете ( Спи, мой витязь, путь далек. Ты устал, да я жива. Спи, мой милый уголек от домашнего костра... ) овощи кончились и смолкло журчание беседы клуворов. Теперь они смотрели на меня с некоторым интересом.
   Я поспешила изобразить невероятную занятость: подвесила над огнем котелок, свалила в него овощи и принялась за поиски подходящих специй. Взгляды продолжали меня преследовать.
   - Тебе не стыдно, мусуко, что ты втянул такую хорошую девушку в неприятности? - спросил вдруг Софу.
   Скай-Ри с неожиданной для раненого прытью вскочил, подошел к очагу и склонился над уже закрытым котлом. Приподнял крышку и принюхался.
   - Я ту не при чем, - ответил он через некоторое время, возвращая крышку на место и с интересом оглядывая все еще неприбранный рабочий стол, на котором горкой лежали очистки. - Во всем виноваты случай и удивительное упрямство Лотты. И в любом случае, он уехал.
   - Скай-Ри-Ацец непременно вернется, чтобы завершить начатое. Ты бы помог девушке, тарелки бы, что ли, достал...
   Хозяин с удивившей меня покорностью побрел к ларю с посудой, лишь пожав плечами на несущееся ему вдогонку "три!". Кажется, Софу окончательно и бесповоротно принял меня в круг "своих". С чего я удостоилась такой чести, ума не приложу.
   - Если отото не отстанет, - проговорил Скай-Ри, вертя в руках тарелку ( "А он не отстанет" , - вставил Софу), - я просто уеду.
   - Как обычно, - сухо заметил старый демон.
   С минуту они пристально смотрели друг другу в глаза, а я переводила взгляд с одного на другого, не забывая, однако, помешивать варево в котелке. Наконец Скай-Ри медленно опустил голову.
   - Ты хочешь, учитель, чтобы я прямо сейчас, фактически публично признал, что я идиот, не способный ни на что в этой жизни?
   Вот это было бы интересно! Я даже попыталась представить себе эту картину, но не смогла. Хозяин как-то не виделся мне столь самокритичным. Софу же улыбнулся, показывая чересчур ровные и белые для старика зубы, и махнул рукой.
   - Можешь просто признать, что ты дурак, мальчик мой.
   Скай-Ри побелел, но смолчал. Чтобы хоть как-то перевести разговор в другое русло - ей богу, они же сейчас интеллигентно передерутся! - я стукнула крышкой котла о край очага и принялась шумно натягивать рукавицы. Рагу пахло превосходно, на лице хозяина даже мелькнула секундная заинтересованность, а потом оно вновь стало обиженно-бесстрастным.
   - Не обращай на него внимания, девочка! - отмахнулся Софу, берясь за ложку. - Он с детства такой. Стоит палец уколоть, и уже все не так!
   Я покосилась на Ская-Ри, все такого же разозленно-бледного, и принялась за обед.
  
  
  
   Из записок Лотты Герсеч, заметки на полях
   В принципе, рецепт овощного рагу моей матушки прост, если не сказать примитивен. Берутся любые пригодные к тушению овощи - кабачки, баклажаны, морковь, перец, томаты. Только не картофель, он испортит вкус блюда. Морковь и лук надо сначала обжарить в деревенском масле. Еще одним секретом мамы было то, что она не снимала с баклажанов шкурку, это придает рагу легкую горчинку. Много внимания она уделяла специям и травкам, но добавляла их всегда, что называется, по вкусу. Ко мне умение правильно подобрать приправу пришло только с годами.
   Лучше всего такое рагу идет с ореховым хлебом и желтым сыром...
  
  

* * *

  
   К чему мне эти минуты,
   Продлившие осенний дождь?..
   Еще одна цикада в хоре.
   О. Ладыженский
  
   Софу ушел, предоставив мне мыть посуду и общаться с разозленным хозяином. Это было нечестно, потому что именно старик вывел Ская-Ри из себя. Демон сидел в своем кресле у очага с книгой на коленях, но даже не собирался читать. Оторвавшись от мытья посуды, я сообразила, что взгляд у него странно задумчивый.
   - Хонто... - протянул Скай-Ри, опуская, наконец, глаза в книгу.
   Я убрала посуду в ларь, аккуратно накрыла котел крышкой, сунула его в маленький ледник под полом и сообразила, что теперь мне совсем нечем заняться. Я оглядела кухню, отчаянно пытаясь придумать себе дело, но его не было. Карманные часы Ская-Ри, все так же небрежно лежащие на краю стола, показывали пять часов после полуденного колокола. Еще так рано? Кажется, мне пора заняться рукоделием, хотя я никогда его особенно не любила. Куда меньше, чем работу с дядей в кузнице или чтение книг. Если я сейчас утащу со склада томик и уединюсь с ним, у меня будут неприятности?
   Я встала, чтобы тихой сапой прокрасться к магазину, но меня остановил бесстрастный голос хозяина, сказавший нечто неожиданное.
   - Прости меня, Лотта.
   Я обернулась. Он смотрел прямо на меня, и пламя очага, отражаясь в его глазах, делало радужку золотой.
   - За что, господин?
   - Из-за меня ты подвергаешься опасности. Пожалуйста, осторожнее ходи по Белому городу.
   Я почти остолбенела от такого проявления заботы.
   - Хорошо, господин Скай.
   Хозяин мученически вздохнул и в который раз поправил:
   - Скай-Ри. Это значит, что я старший сын, - пояснил он. - Имя Ская сейчас имеет право носить только мой отец, а я стану Скаем после его смерти.
   - Путано. Я не понимаю, - призналась я. - Это немного... нелепо.
   - Что, нелепее, чем дюжина людей, которых зовут "Герсеч"? - В голосе Ская-Ри появились привычные нотки веселой иронии.
   - Но Лотта-то Герсеч одна! - возразила я.
   Хозяин отвернулся к огню, задумчиво постукивая пальцами по обложке книги. Я замерла в нерешительности, не зная, стоит ли идти на склад.
   - Что это была за песня?
   Вот оно как... Я и не думала, что они с Софу действительно слышали.
   - Это колыбельная, Скай-Ри. Ее любила петь моя мать.
   - Спой, - тихо попросил он.
   - Нет, я не...
   - Спой! - Это прозвучало уже жестче, потом он спохватился, улыбнулся и указал мне на кресло. - Сядь и спой, пожалуйста.
   Я опустилась в кресло. Никогда мне не нравилось петь для других. Вероятно это одна из причин, по которой я не хотела идти прислужницей в храм Шамеи. Там бы пришлось распевать три раза в день и при большом скоплении народа.
   Тем не менее я откашлялась и начала:
  
   - Спи, мой воин, засыпай,
   позабудь про шум войны,
   позабудь про дикий край,
   где дома разорены.
  
   Постелю тебе постель
   я во мху и наверху
   положу тебе метель
   и кудрявую ольху.
  
   Спи, мой витязь, путь далек.
   Ты устал, да я жива.
   Спи, мой милый уголек
   от домашнего костра.
  
   Постелю тебе постель
   я в степи, и наверху
   я подвешу месяц май
   и забытую свирель.
  
   Спи мой милый, ты один
   в этой прожженной степи;
   все ушли туда, в метель,
   так что просто спи...
  
   Скай-Ри слушал внимательно, постукивая в такт пальцами, а я не сводила глаз с его тонкой, немного нервной ладони. Потом протянула руку и коснулась его запястья.
  
  
  
  

Глава девятая, в которой горит огонь

  
   Abyssus abyssum invocat.
   (лат.) Бездна призывает бездну
  
   Кожа на ощупь была похожа на... на кожу. На очень гладкую кожу, которую нарушал только тонкий, едва заметный шрам. Он болезненно колол мне пальцы. Это было похоже на магию, чью-то злую магию, которая заставляла меня делать странные, совершенно нелепые вещи. Я подняла голову и встретилась с немного сонным, рассеянным взглядом Ская-Ри. Уголки его губ чуть дрогнули в улыбке, и он тихо сказал:
   - Красивая песня. Мне в детстве по вечерам играли на цитре прислужники...
   Фраза была какой-то нелепой. Я попыталась представить себе эту картину - маленький Скай-Ри, клуворки в полупрозрачных одеяниях и с цитрами в руках - и не смогла. Прежде всего, я не знала, что такое эта самая цитра. Эта картинка, к сожалению, не смогла отрезвить меня, и я так и осталась сидеть, держа его за руку и глядя в его янтарные, темнеющие глаза.
   Скай-Ри моргнул. И тут вечернюю тишину разорвал истошный вопль. Мы разом вскочили и бросились к задней двери. Некоторое время пришлось потратить на отодвигание в четыре руки тугой задвижки, а крики становились все громче. Стали различимы слова: "Пожар!" и "Катра!". Наконец, дверь поддалась и Скай- Ри, отодвинув меня, выскользнул на улицу. Со стороны Посада было видно зарево пожара, и он, кажется, надвигался и на клуворский город.
   - Ксо! - ругнулся Скай-Ри, задыхаясь и хватаясь за грудь. - Беги к Софу, его дом сразу за булочной. Не ошибешься. Заберешь у него амулеты. И упаси тебя твой бог сунуться в Черный город! Поняла?
   - Поняла, - пробурчала я, накидывая плащ. - Мы, кстати, не кибрцы, у нас богов мно-ого...
   - Всем известно, что вы язычники! - фыркнул Скай-Ри. Когда я выходила, он поймал меня за руку и развернул лицом к себе. Вид у демона был наисерьезнейший. - От Софу ты ПРЯМОЙ дорогой возвращаешься сюда. Огонь потушат и без тебя. Ясно?
   - Кристально, мастер, - кивнула я и выбралась под дождь.
   Он, к сожалению, уже заканчивался, и не было надежды, что вода потушит пожар. Зарево становилось все ярче, хотя я и отдалялась от него. Вот, улица кончилась, я свернула в небольшой тупик за магазином Гуки и оказалась прямо у дверей дома Софу. Вывеска, вырезанная из сосновой доски, на нескольких языках, включая иверийский, сообщала, что тут живет "Великий Столяр и Мастер Резчик, а также Удивительный Мебельщик Тере-Ри-Ацец-Мен-Шика-Тиш". Скромно. Я постучала.
   Дверь распахнулась сразу же. Софу был одет в какой-то светлый балахон с капюшоном, в руке держал зонтик и связку малопонятных предметов на шнурках.
   - Мусуме! - старик сунул связку мне и выпрыгнул на улицу. - Ты за амулетами? Это - они. Неси Скаю-Ри. Да, скажи этому бездарю, что мне понадобится его помощь на стене.
   - Он ранен... - ответила я, погруженная в изучение грозди деревянных финтифлюшек.
   - Без разницы! - резковато сказал старик. - Нужен, значит - нужен. Марш!
   Я побежала обратно. Рассуждая здраво - ради чего я так суечусь? Может, на меня действительно наложили какое-нибудь предательское заклятье? Вот и верчусь теперь, как ярмарочное колесо.
   - Амулеты - вот, - отрапортовала я, задыхаясь. - Софу ждет тебя на стене.
   Спустя мгновение я поняла, что обратилась к хозяину крайне фамильярно. Он, кажется, этого не заметил. Сначала Скай-Ри деловито привешивал один из амулетов над дверью, потом носился по кухне, изящно хромая, в поисках плаща и зонта (а я-то чего просто так под дождем носилась?). Замер он только на секунду, чтобы выдать мне очередную порцию указаний.
   - Сиди дома. Огонь сюда дойти не должен, в крайнем случае, его остановит амулет. Мы, боюсь, провозимся до утра...
   - Значит, вы колдун? - спросила я у удаляющейся спины.
   Скай-Ри обернулся и ответил с кривой ухмылочкой:
   - А вот об этом мы с Софу уже о-очень давно спорим. Время покажет.
   Махнув рукой, он скрылся за дверью.
   Я посидела немного, глядя на огонь. Пожар... Нет ничего страшнее пожара, мне кажется. Момент, когда дикий огонь пожирает все на своем пути. Я подумала о Беттани - единственной моей знакомице из местных. Прошлый пожар она пережила с философским спокойствием. Скорее всего, Беттани - идиотка, как и большинство ей подобных....
   Спустя где-то полчаса я поняла, что просто не могу сидеть на месте. Сначала я просто носилась кругами по дому, а потом решила: если я просто схожу и погляжу, что там творится, хуже не будет. Так ведь? Я же одним глазком...
   К сожалению, второго зонта в доме не оказалось, да он, в принципе, и не понадобился. Дождь кончился, но над городом нависали тучи. По ним плясали отблески пламени, зрелище было величественное, но жуткое. Стена, еще не до конца восстановленная после того раза, начала обугливаться. На плоской крыше превратной башенки я заметила силуэт человека в развевающихся одеждах. Видимо, это был камлающий Софу. А тонкая тень рядом с ним - не иначе, как Скай-Ри. Даже тень эта была угрюмой. С удивлением я обнаружила, что изрядно за него волнуюсь. Я не знаю, что конкретно смертельно для демонов, но его рана определенно серьезна.
   Едва ли я могла чем-то помочь. Пожар не утихал, и я не стала к нему приближаться, вместо этого выбрала уголок поукромнее и стала исподтишка наблюдать. Главным образом, за черным силуэтом Ская-Ри на фоне пламенеющего зарева. Это было уже из области болезни.
   Опасность я заметила не сразу, хотя и почуяла ее. И, естественно, отмахнулась с пренебрежением от этого предчувствия. Только когда на моем локте сомкнулись чьи-то плотные пальцы, я сообразила, что надо было драпать. И уже давно.
  
  
   Из записок Ская-Ри. Глава "Королевская династия Иверии"
   При дворе Ванделла Иверийского проживают десять магов. Из них восемь - заведомые шарлатаны, а двое обладают слабыми зачатками магической силы. Васлав, единственный королевский маг, с которым я смог побеседовать, мог бы стать неплохим мастером огня. Если бы в свое время попал к достойному учителю.
   Когда я осмелился задать вопрос о Сорелле Жулии, маг помрачнел и сказал, что это не мои дела. Хотя и не опроверг мои предположения о магической силе королевской сестры.
   Переведя разговор в области теоретической магии (тут я шпионил ради Софу), я узнал несколько любопытных фактов о механике магии кхиту.
      -- Она не передается по крови, но при этом является наследуемой.
      -- Единственный способ получить магию - забрать ее у умирающего, что со временем породило кровавую бойню. В 134 году Времени рода Итора королем Авдеем Итором II был издан указ, запрещающий магию за пределами королевской семьи. Единственная уступка была сделана для королевских магов. С тех пор прошло 200 лет, и король Ванделл Итор требует неукоснительного соблюдения указа.
      -- Магия кхиту подчиняется стихиям - если поразмыслить, это вообще единственный возможный путь колдовства. По сути своей не слишком отличается от нашей магии, но слишком полагается на внешнюю сторону - сторону Ритуала. Это говорит о том, на какой низкой культурной ступени стоят иверийцы.
   Что касается самого Васлава...
  

* * *

  
   - Не понимаю! - честно возопила я.
   Я действительно ничего не понимала. Если кто и мог прояснить ситуацию, так это мой отец и тетушка. Но - они молчали, спокойно стояли у стены и молчали. Говорить тут имел право только один человек: Эдвинн Арута, королевский наместник в нашей глуши. И он пользовался этой сомнительной привилегией на всю катушку.
   - Медальон, девочка. Медальон, который тебе дала твоя... мать.
   То, с какой интонацией Его Светлость королевский наместник произнес это "мать", мне очень не понравилось. Сколько было пренебрежения!
   Медальончик. Ага. Я все еще носила его рядом со знаком Пресветлой. Ромба Тетты на месте не было... я где-то его обронила? Тогда я спокойно отцепила безделицу и протянула наместнику. Естественно, коснуться Его Светлости мне не дали - еще бы, такой грех! Подбежал щуплый секретарь, выхватил у меня из рук медальон, обтер его и подал своему господину.
   - Где второй? - холодно спросил наместник. - Сапфировая слеза, оправленная в серебро.
   - Я не знаю, - все так же честно ответила я. Последний раз я видела его на шее мамы, когда...
   Началось. У меня закружилась голова. А в ушах застучала кровь. Предвкушение опасности.
   - Эта девочка действительно дочь женщины по имени Жулия? - спросил наместник, поворачиваясь к моей родне.
   Имя моей матери было Каролина, но отец и тетка синхронно кивнули. Вид у них был какой-то несчастный, словно у них только что выдернули изо рта кусок пирога.
   - Кто ее отец?
   - Я, Ваша Светлость. - Мой отец низко склонил голову.
   Выражение лица наместника было не передать: и ужас, и брезгливость, и какой-то затаенный смех.
   - У меня от этой женщины еще четверо детей. Еще трое сыновей и дочь.
   Отца ткнули в бок ножнами меча, давая понять, что он слишком много говорит. Наместник, кажется, и не слушал: он все это время меня разглядывал.
   - Где сейчас женщина по имени Джулия?
   Теперь заговорила Тереза.
   - Она погибла, Ваша Светлость. Была казнена в соответствии с Храмовым законом за сношения с демонами...
   Теперь на лице наместника отразился настоящий ужас. Он покачнулся и, кажется, закашлялся.
   - Кх-кхазнена?! Уведите-ка их!
   Один из стражников выразительнейшим образом положил руку на рукоять меча.
   - Нет! Отпусти на все четыре стороны, Арно.
   Наместник повернулся ко мне и указал на стул. Я села. Этот стул был куда неудобнее кресла в кухне Ская-Ри, и серые глаза наместника, глядящие на меня в упор, казались страшнее янтарных глаз клувора.
   - Знаешь ли ты, девочка, человека по имени Васлав?
   - Да, - кивнула я. - Брат матери. Он кузнец.
   - Брат матери? - На лице наместника появилась шалая улыбка. - Кузнец? И где он сейчас?
   - Наверное, в Дубках, Ваша Светлость. Он никогда их не покидал.
   - ...не покидал... - повторил наместник. Меня эта привычка раздражала. Потом он подошел ко мне и положил свою руку на бедное мое плечико. - Знаешь ли ты, девочка, чья ты дочь?
   - Меня это не волнует, - честно ответила я.
   Наместник повернул голову к своему секретарю, все еще не отпуская мое плечо.
   - Васлав должен быть здесь не позднее полудня! Воспользуйся помощью Ниты, если понадобится.
   Секретарь исчез, а наместник вновь уставился на меня.
  

De cТtИ

  
   Огонь опал. Скай-Ри безвольно опустил руки - тонкие нитки соскользнули с пальцев на камень - и украдкой прижал ладонь к груди. Ночка выдалась суетная, но пожар все ж таки не добрался до Белого города. Подошел Софу, медленно опустился на зубец стены и растер скрученные болью запястья.
   - У нас с атамамати возник небольшой спор, - вздохнул Софу, глядя на Черный город. - Я считаю, что нужно помочь кхиту. Коно со мной, конечно же, не согласен.
   - И ты, сенсей, неделикатно помянул ему, что на самом деле он Коно-Ри-Ацец? - тихо усмехнулся Скай-Ри.
   - Я вовсе не виноват, что ему правда глаза колет! - возмутился старый клувор. - Дело не в этом. У города встал лагерем наместник его величества.
   - Это который? - Скай-Ри спросил очень тихо, стараясь скрыть свою заинтересованность.
   - Эдвинн Арута, может быть, ты его помнишь, мусуко?
   Скай-Ри негромко застонал.
   - Я сейчас пойду домой, выпью какого-нибудь зелья от головной боли и забуду все, как страшный сон, - пообещал он. - А если я буду очень любезен, это маленькое чудовище, возможно, споет мне еще одну колыбельную...
   - Хотел бы я знать, что ты имеешь в виду под "любезен", мой мальчик? - усмехнулся старик. - Молчу! Молчу!
   Скай-Ри медленно поднялся, решительно не желая отвечать на сарказм старого клувора и всем своим видом это показывая. Просто привык. Он медленно спустился вниз и побрел по улице, используя зонт вместо трости. Ветер принес со стороны Черного города запах гари, Скай-Ри чихнул, остановился и замер.
   У его ног лежал маленький серебряный ромб с погнутым колечком на одной из вершин. Безделушка, которую Лотта Герсеч носит на шее. Знак одного из ее божеств, кажется.
   Скай-Ри нагнулся, поднял подвеску и сжал в пальцах. Металл был ледяным и безжизненным. Скай-Ри не был магом или никогда не пытался им быть... итог один - кусок металла не мог ничего ему сказать. Клувор опустил его в карман и спокойно пошел дальше.
   Лотты Герсеч дома не было. Жаль. Он уже почти привык к ее присутствию, к ее затравленному взгляду, который с каждым днем становился все смелее и все любопытнее. Конечно же, глупая любопытная девчонка-кхиту побежала посмотреть на пожар, а там с ней что-то произошло. И именно тогда она потеряла свою глупую безделушку. Вторая - менее глупая - безделушка осталась с ней. И - Скай-Ри мог с почти полной уверенностью сказать, где именно сейчас находится кхиту.
   У города встал лагерем наместник его величества.
   Эдвинн Арута.
   Скай-Ри быстро поднялся в свою комнату, опустился на колени у изголовья кровати и нашел едва заметный выступ. Квадратный кусок пола, украшенный замысловатым знаком, откинулся, как крышка люка. Клувор, помешкав, отложил в сторону меч - в этом он был недостаточно хорош, чтобы идти против охраны наместника. Два тонких стилета заняли свои места на запястьях. Чехол с двенадцатью ножами-кунай был убран за пазуху.
  

* * *

  
   Дядя Васлав появился в палатке наместника всего спустя полтора часа. Как он за это время смог добраться сюда из Дубков, для меня загадка. Магия, наверное. Он явно встал уже давно, для него это было нормой - вставать до рассвета.
   Увидев меня и наместника, дядя практически позеленел.
   - Здравствуй, Васлав, - улыбнулся наместник.
   - Эдвинн? - Дядя Его Светлость явно знал и не слишком любил. - Что это значит?
   - Почему у меня твоя племянница , ты хочешь спросить? - Улыбка наместника стала еще шире. - Ты ведь слышал об этом прискорбном событии, Васлав? Единственный сын Повелителя умер полгода назад от тифа. Наш Повелитель уже так стар, что...
   - Ну и при чем тут моя племянница? Я давно покинул Двор, Эдвинн, чтобы помогать сестре.
   Наместник прошелся по комнате, потом подошел ко мне и вновь вцепился в мое плечо.
   - Оракул в Даси сказал, кто будет новым наследником. Дочь его сестры.
   - Прискорбно, что Сорелла Жулия скончалась двадцать пять лет назад, верно? - покачал головой дядя.
   Я все еще не могла это переварить. Мой дядя служил при королевском дворе? Ну, по крайней мере, теперь понятно, откуда у моей матери был королевский знак. Может, она была какой-нибудь фрейлиной, пока с отцом не познакомилась? Ха, уж лучше бы она ею так и оставалась!
   Дядя и наместник не спешили объяснять моих сомнений. Просто стояли и смотрели друг на друга.
   - Ты этого не сделаешь, - тихо сказал дядя.
   За его спиной возник стражник Арно. Уже в который раз за неделю сверкнул нож.
   Кровь полилась на землю, а у меня не осталось сил, чтобы удивляться или пугаться.
  
  

Глава десятая, в которой всем очень больно и обидно

  
   Журчу тонкой струной,
   Кричу за стеной -
   Ми-бемоль и боль...
   О. Арефьева
  
   Я ощущала под пальцами горячую еще кровь. Ощущала остывающее тело единственного дорогого мне родственника. Было больно, и словно жгло огнем. Я толком не понимала, что творится вокруг. Была только кровь.
   Кровь.
   Везде.
   Я не могла различать слов, но голоса надо мною в какой-то момент изменились и какое-то монотонное песнопение сменилось перебранкой. Я перевернулась на спину, утопив в крови волосы, и увидела стоящего у входа в палатку Ская-Ри. В пальцах, болезненно изломленных, он держал маленький ножик-лист.
   Наместник стоял посредине, прямо надо мной, прямой как палка. Арно лежал на полу, и из горла у него торчал точно такой же ножик, как и тот, - в пальцах демона. Это было последней каплей, и я пискнула - кричать я не могла.
   - Ты уже второй раз вмешиваешься, Нечистый! - прошипел наместник, рывком поднимая меня на ноги. Кровь текла за шиворот, за пазуху. Я особенно болезненно ощущала, как струйки ее ползут по моей груди. - Я не знаю, чего ты добиваешься на этот раз, но наследницу его величества ты не получишь!
   Скай-Ри расхохотался.
   - Ты говоришь о моей служанке? Надо же! А я и не знал!
   Нож в его пальцах опасно качнулся. А потом Скай-Ри просто сделал шаг вперед и взял меня за руку. И потянул за собой.
   Эдвинн Арута не остановил нас. Наверное потому, что нож угодил ему прямо в лоб. Кровь залила лицо наместника.
   Мне стало трудно дышать. Вырвав свою руку, я понеслась. Куда угодно, лишь бы прочь. По еще тлеющим улицам посада, мимо вооруженных людей с факелами. Что-то происходило, что-то жутковатое. А ноги несли меня следом за ними в Белый город. Колдовство...
  
   Пожар теперь был со всех сторон.
   Как в соломенном чучеле .
   Огонь, пожирающий дома демонов.
  
   Я очнулась и поняла, что стою, прижавшись к лестничным перилам на втором этаже дома Ская-Ри. А пламя, окружающее меня, уже лижет мои ноги. Лестница была деревянной и тлела. Я сделала шаг вперед, на ступеньку. Крепкая.
   Нужно быть спокойной. Пускай тело сковано коркой чужой крови. Пускай его обугливает жаром. Я должна быть спокойной. Это не соломенное чучело. Это всего лишь горящий дом. Почему эти проклятые демоны строят верхнюю часть своих домов из дерева?!
   Следующая ступенька - третья по счету - провалилась под моей тяжестью. Резкая боль в щиколотке!
   Я смогла вытащить ногу, но дальше уже упала и просто катилась и не могла подняться. Слетела вниз, в удушье каменных стен. Лестница, пожираемая огнем, трещала. А я почему-то думала о книгах, которые сейчас также пожирает этот же огонь. Листок за листком.
   Удар по щеке привел меня в чувство.
   Скай-Ри пытался сбить пламя со своих волос. Потом просто обрезал дымящиеся концы стилетом и, отбросив его в сторону, вцепился в мою руку.
   - Быстрее!
   Я почти угадала это слово. Кажется, я оглохла...
   Он тянул меня за собой, а я спотыкалась. Боль в ноге становилась все сильнее. Кажется, я что-то сломала. Это было уже не важно.
   Вокруг был огонь, и ничто другое было не важно.
   Мы оказались на прохладной, сырой улице очень и очень внезапно. Было еще темно, но зарево пожара освещало маленький дворик. Задний дворик дома Ская-Ри.
   Хозяин болезненно бережно усадил меня на землю у дальней ограды и выпрямился.
   Крыша дома с грохотом - ко мне, наконец, вернулся слух - обрушилась вниз.
   - Ксо! - ругнулся демон.
   Я уронила голову на колени и зарыдала.
   На виски мне легли прохладные пальцы, заставляя поднять голову снова. Взгляд Ская-Ри был очень мягкий и почти нежный. Если забыть двух убитых им совсем недавно - очень нежный. Никогда не думала, что смерть незнакомых людей на меня так подействует... или это огонь?
   - Не двигайся! - тихо приказал Скай-Ри.
   Я вышвырнула его из своей головы, но на этот раз он даже не дернулся. Только разозлился.
   - Ты что, не понимаешь, когда другие желают тебе добра, бака?! Идиотка!
   Холодные пальцы сомкнулись на моей щиколотке. Быль была ужасная! Я вскрикнула.
   - Угу, - сказал демон. - Не дергайся, ради всех богов!
   Он ощупал мою ногу - пришлось закусить губу почти до крови - и коротко бросил.
   - Перелом.
   И вновь посмотрел на меня. Его лицо было совсем близко, перемазанное сажей, с тонкой царапиной через весь лоб. Волосы пахли... нет, не жженым волосом, что было бы естественно... распаренными яблочными корками. Он наклонился чуть ниже...
   Поцелуй был с привкусом железа и пожара. Кровь и пепел. Удивительно нежный. Никто из людей не мог так целоваться. А он и не был человеком. Я вцепилась негнущимися пальцами в ворот его рубашки, стараясь прижаться как можно сильнее и не обращая внимания на боль в щиколотке. Перелом? Наплевать!
   А потом я почувствовала брезгливость. Его брезгливость. Скай-Ри отодвинулся, а я очень вовремя разжала пальцы.
   Не стала поднимать глаз от земли, чтобы не делать себе еще больнее.
   Он - клувор, а я глупая девчонка-кхиту. Существо низшее по определению. Существо, которому и симпатию выражать не стоит. Не говоря уже о чем-то большем, например, о нежности.
   Сама того не замечая, я влюбилась.
   В кого не следует.
  

De cТtИ

  
   Эта холодная ночь пустоты...
   О. Арефьева
  
   Скай-Ри медленно опустился на землю и едва не упал. Слишком много сил было потрачено за эту ночь. К Аруте он явился на чистом гоноре, надеясь, возможно, только на быстроту реакции. Скай-Ри прекрасно помнил Аруту-министра и не смел ожидать, что этот кхиту ослабел с тех пор, хотя прошло уже почти тридцать лет. Кхиту меняются еще медленнее, чем клуворы...
   Ладно, все обошлось, а Аруту и так давно уже надо было убить. Возможно, даже более жестоко. Дело было в Лотте... Герсеч, или кем бы там она ни была. Она сидела у каменной ограды, уронив голову на колени и закрыв голову руками. Скай-Ри подсел ближе, осторожно коснулся ее висков и заставил поднять голову. Лицо было перепачкано сажей и кровью, отчего казалось комичным, а на дне глаз застрял Ужас.
   Я видела однажды, как сжигают демонов. В том, что вы назвали соломенным чучелом.
   - Не двигайся, - тихо сказал Скай-Ри и мягко коснулся ее разума. Материна наука удивительно легко давалась, когда он имел дело с кхиту.
   Лотта отшвырнула его еще резче, чем тогда, в кухне. Резкая боль мгновенно мазнула по лбу и скользнула к затылку. Вперемешку с усталостью и болью в груди это был жуткий коктейль, вызывающий у клувора жгучее раздражение.
   - Ты что, не понимаешь, когда другие желают тебе добра, бака?! Идиотка!
   Он осторожно коснулся ее щиколотки, чувствуя кончиками пальцев изломленную кость и плотную, густую боль . Лотта вскрикнула.
   - Угу. Не дергайся, ради всех богов!
   Скай-Ри осторожно ощупал щиколотку. Так и есть...
   - Перелом.
   Он поднял голову. Лотта сидела, уставившись на него своими темными, дымчатыми глазами. Ужас понемногу растворился, остались только усталость, боль и обрывки шока. Слипшиеся от крови пряди волос затеняли ее лицо, и полностью прочитать его выражение было невозможно.
   Скай-Ри попытался избавиться от наваждения, преследующего его уже который день. Он сказал бы, что эта девчонка ведьма, если бы не был уверен в обратном. Появившись однажды на его пороге, вымокшая, измотанная, но все равно бесконечно любопытная, Лотта на редкость прочно обосновалась в его жизни.
   Наклонившись чуть ниже, Скай-Ри коснулся губами ее губ. Привкус пожара, запах жженого волоса... Лотта судорожно вцепилась в его рубашку. Очевидно, она все еще пребывала в состоянии шока.
   С неприятным чувством, что он воспользовался слабостью девушки, Скай-Ри отодвинулся. Лотта разжала пальцы и спрятала лицо в ладонях.
   Скай-Ри неожиданно вспомнил, как к ним относятся в этой части света. Как к демонам, порождениям их безумных и жестоких богов-антагонистов. Лотта могла невесть что себе подумать, тем более когда была напугана и не могла рассуждать здраво (могла ли она вообще когда-нибудь рассуждать здраво, Скай-Ри сейчас выяснять не собирался). Он был непонятно раздражен и обижен.
   И было явно не время рассиживаться под открытым небом - собирались тучи.
   - Пошли, - Скай-Ри поднял Лотту и осторожно поддержал за талию. - Укроемся у Софу.
  
  

Memento

   29 лет назад
   Я вынужден был снять с подставки эсток - длинный железный прут с рукоятью, сплетенной из полос металла. Это строго мой секрет, но - я никогда не умел обращаться с мечом достаточно хорошо. Как Ниоко. Или как отец. В лучшем случае - с коротким клинком вроде любимого в Кйте шотто. Но сейчас это был поединок чести , и я принял брошенный вызов. Запястные стилеты, изящный засапожный нож, двенадцать кунай и десяток сюрикенов лежали на столе. Со мной остались только ло, украшающие мои волосы. И - тяжелый уродливый прут, который кхиту принимают за меч.
   Министр Эдвинн Арута стоял, ткнув острием эстока в пол, и улыбался. Фантастическая карьера для кхиту - в двадцать три года быть третьим министром при дворе короля Иверии. И - вопреки разуму - королевским поединщиком. Это было нелепо, как если бы Карит хватался за оружие каждый раз, когда оскорбляли моего отца. Для этого есть ажез.
   С другой стороны, возможно, Ванделл Иверийский так высоко ценил честь и покой своей сестры?
   Сорелла Жулия, бледная, как молоко, стояла на ступенях у трона и удивительно напоминала Киру-ре-Петах. Она была мне неприятна. В конце концов, именно она была виновницей всего.
   Я поспешил выкинуть из головы лишние мысли и сконцентрироваться на мече. На мечах - своем и арутином. Министр был хорош. Лучше меня. Но я был быстрее. Как всякий трус, я оказывался там, где клинок Аруты не мог достать меня в этот момент. Как всякий вышколенный фехтовальщик, я парировал быстрее, чем замечал удар. Но я ни разу не смог задеть Аруту.
   Если бы только... если бы только протянуть руку... у левого виска целая горсть ло.
   Я протянул. Это было продолжением блока, закрывающего левый бок. Это мы умеем - защищать свой левый бок. Там сердце. Горсть ло колола ладонь. Я дурной фехтовальщик, но у меня ловкие пальцы. Одинаково ловкие пальцы на обеих руках.
   Острая бусина-ло, сорвавшись с негромким щелчком, ударил точно. Сломал кость, большой палец неестественно вывернулся, и железяка, принимаемая тут за меч, упала на каменный пол с противным лязгом. Я довел свой клинок, делая вид, что выбил меч по честному.
   Я трус.
   Я лгун.
   Я принц.
   Мне всего лишь сто семьдесят четыре года, и я хочу еще пожить.
   ...люди Аруты подстерегли меня той же ночью. В их горлах навсегда остались два моих любимых стилета, привезенных с Острова.
   Еще до рассвета я покинул столицу, чтобы никогда в нее не возвращаться.
  
  

Глава одиннадцатая, в которой нельзя спать и лучше не двигаться

  
   Сначала была только тянущая боль. Потом моя голова включилась в работу, но как-то нехотя. Голоса были искаженные, и я ни слова не понимала. Хотя, скорее всего, это было потому, что говорили по-кйтски. На мою больную ногу плюхнулось с размаху что-то холодное и скользкое. Я не смогла сдержать крика. Резко села.
   Софу сидел у моих ног, обматывая щиколотку бурой гадостью, на вид напоминающей подгнившую траву. Скай-Ри - в этот момент меня что-то кольнуло - стоял, подпирая дверной косяк и, казалось, готов был свалиться на пол в любую секунду.
   - У меня для тебя дурная новость, мусуме, - вздохнул Софу. - Говорить?
   - А выбора никакого? - Я решила перестать заглядывать в рот этим престранным созданиям и быть немножечко наглее. Чем я хуже их, и... оставим. - Между плохой новостью и, скажем, хорошей?
   Софу покачал головой.
   - Ни-ка-кой. Боюсь, мусуме, что я не смогу залечить твой перелом. Он всегда будет болеть...
   - Хромать будешь, - безжалостно пояснил Скай-Ри. Голос у него был усталый. - Софу, может, я все-таки пойду спать?..
   Тон стал почти умоляющим. Я почти его пожалела. А Софу оказался еще безжалостней.
   - Нет! Ты надышался дыма, и ты знаешь, чем это грозит.
   - Знаю... - кивнул Скай-Ри с унылым видом. - Еще как знаю...
   Софу по-птичьи дернул головой, непонятно что этим выражая, закончил бинтовать мою ногу поверх травы толстым бинтом и поднялся.
   - Я иду к Коно. Будем долгий разговор разговаривать. А вы тут постарайтесь не подраться. - Старик повернулся к Скаю-Ри и приказным тоном бросил: - Не позволяй ей вставать. Ей вообще лучше ногой не шевелить.
   И уже мне, таким же тоном:
   - А ты, мусуме, последи, чтобы он не уснул. Можешь погонять его кругами по комнате...
   - Непременно, - пообещала я.
   С мстительным удовольствием я представила себе, как Скай-Ри бегает по небольшой комнате вокруг моей кушетки. Какая-то я была... злая сегодня. Воспоминание о поцелуе никак не хотело выветриться из бедной моей головы. Как и то, что Скай-Ри брезгливо от меня отодвинулся.
   Сейчас он молча стоял у двери, только чуть подвинулся, когда пропускал Софу. Глаза были подернуты дымкой усталости, как пеплом. Казались светлее, чем на самом деле, и мне это почему-то показалось тревожным фактом.
   - Почему вам нельзя спать, господин Скай? - спросила я.
   - Скай-Ри, - устало поправил он.
   - Мне наплевать. - Я пожала плечами, и это движение почему-то отдалось болью в щиколотке. Странная, однако, у меня анатомия... - Здесь только один Скай. Так почему?
   Скай-Ри медленно подошел к кушетке и осторожно сел. Непостижимым образом ему удалось сделать это, не потревожив моей бедной ножки даже сотрясением воздуха. Удивительные создания!
   - Ты что-нибудь знаешь о магии? - спросил Скай-Ри. Я покачала головой. - Есть четыре магические... назовем это Школами. Делятся они по стихиям: огонь - иллюзии, вода - целительство, земля - сотворение и воздух... самая могущественная и самая капризная стихия. Пойми, они не равнозначны. Для примера...
   Скай-Ри поморгал, пытаясь прогнать сон, и потер двумя указательными пальцами переносицу.
   - Для примера: представитель водной стихии может выжить в опасной ситуации, связанной с землей, потому что и там присутствует вода. Строго говоря, водным магам опасен только огонь. Для мага воздушного одинаково опасно все, что уничтожает собственно воздух.
   Голос его затихал, а голова клонилась на грудь. Осторожно сев, я легонько ущипнула Ская-Ри за руку. Клувор ойкнул и резко вскинул голову.
   - Больно же!
   - Сами же сказали, что вам нельзя спать! - обиделась я. - Я помогаю по мере сил. Если я правильно поняла, то огонь опасен, потому что он выжигает воздух, так?
   - Строго говоря, кислород заменяется угарным газом...
   - Что такое кислород? - спросила я.
   - Не важно...
   Скай-Ри сидел, глядя на свои колени. А я смотрела на него. Неровно обрезанные волосы рассыпались по плечам - кое-где они были длиннее и стекали на грудь, а кое-где едва достигали ушей. Это было забавно. Половину своих украшений он потерял.
   - Вы говорили, что вы не маг, - напомнила я.
   Скай-Ри повернул ко мне голову, и в его глазах блеснуло нечто, похожее на интерес.
   - А я и не маг. Просто... моя мать обладает магической силой, да и отец. Кроме того, любой клувор - маг в той или иной степени. Просто не все могут применять свою силу.
   - Почему?
   Он пожал плечами. Вид у Ская-Ри был жалкий и очень усталый. Судя по всему, он готов был умереть - лишь бы выспаться. Я, как оказалось, не готова была дать ему скончаться. Пусть и у меня на руках. Страшно романтично!
   - Вы сказали, что мне нужно защищаться. Вы можете меня этому научить?
   Скай-Ри вновь резко вскинул голову и посмотрел на меня с недоумением.
   - Я видела, как вы мечете ножи...
   К моему удивлению, он покраснел.
   - Если бы этого можно было избежать...
   Клувор поднял с пола небольшой бархатный чехол и развернул его, как рулон ткани. Пять небольших ножей, по форме похожих на листья. Он взял один, небрежно, за лезвие, поставил острием на палец и качнул. Ножик, как маятник, качался вправо-влево. Потом плавно упал между двух пальцев Ская-Ри. Клувор держал ножик, не как наши ярмарочные умельцы, за лезвие, а наоборот - за рукоять. Рука едва заметно напряглась... И нож вонзился в стену.
   - Ух ты! - вырвалось у меня.
   Скай-Ри впервые за это утро улыбнулся.
   - Да уж. А как же разговоры о честности? - теперь в его голосе появились удивительно приятные для моего слуха оттенки лукавства.
   - Я подумала над вашими словами.
   Скай-Ри помог мне сесть, и рука дольше положенного задержалась у меня на спине, рождая тепло. Я совершенно не знала, как на это реагировать.
   - Все просто, - зевая через слово, объяснял хозяин. - Держишь нож за рукоять, прицеливаешься и расслабляешь кисть.
   Ага, просто. Проще простого! Первый нож, который я попыталась бросить, с громким стуком упал на пол. Скай-Ри поднял его и медленно продемонстрировал бросок. Я ничего не поняла. Он повторил, но даже кутерьма с ножами не помогла ему избавиться от сонливости. Я с некоторым недоумением поняла, что затеяла эту кутерьму с метательными ножами только для того, чтобы не дать Скаю-Ри свалиться без памяти. Бред какой-то!
   - Кисть чуть-чуть к себе... - Скай-Ри взял меня за запястье. - А потом расслабляешь ее. И одновременно... резко выбрасываешь вперед.
   Он делал между словами паузы, а ладонь у него была горячая, как вчерашняя лестница, охваченная огнем. В какой-то момент я поняла, что он просто сполз на пол без сознания. А возможно, просто уснул?
  

De cТtИ

  
   В пути я занемог.
   И все бежит, кружит мой сон
   По выжженным полям.
   Басё
  
   Воздух был густой и горячий. Им нельзя было дышать, но при этом его хотелось есть, рвать зубами, глотать и ощущать, как нечто густое и горячее втекает в горло. Задыхаться, но продолжать это опасное пиршество. Когда он был маленький, в такие минуты появлялась мать со стаканом холодной и едко пахнущей воды из Источников. От этой воды сводило зубы и вязало язык, но все отупение, всю тягу к раскаленному воздуху снимало, как рукой. Мама знала, как привести его в чувство.
   Вода, окатившая его лицо, не была и вполовину такой холодной, как нужно. Но он пришел в себя. Резко сел, отфыркиваясь, и принялся стирать с лица капли дрожащими руками. Увидел перед глазами ноги, едва скрытые оборванным обгоревшим подолом, - раньше эта деталь ускользнула от его внимания. Левая, как у раненого олененка, едва касалась копытцем, простите, пальцами пола.
   - Немедленно... - услышав хриплое карканье, так не похожее на его собственный мягкий обволакивающий голос, Скай-Ри откашлялся, отчаянно нуждаясь в стакане воды. - Немедленно ложись! Ты ногу окончательно повре... кха! Повредишь!
   Стакан - толстостенный стеклянный стакан с неразличимой гравировкой и в кожаной оплетке - стукнулся донцем об пол. Скай-Ри осторожно взял его, удивляясь непослушности собственного тела. Всего - рук, ног, головы. Особенно - головы и пальцев.
   Вода была холодной и чистой - другой в доме у Софу и быть не могло. Напившись, Скай-Ри поднял голову. Лотта так и стояла, практически на одной ноге, вцепившись рукой в край стола и едва заметно кривясь от боли.
   - Тебе нельзя... сядь... - тихо попросил Скай-Ри в перерывах между жадными глотками.
   - В голову мне не лезьте, - так же тихо попросила Лотта, но все же села, выпрямляя перебинтованную ногу.
   Скай-Ри старался не смотреть на щиколотку. Он не обладал способностями к целительству, но прекрасно мог разглядеть боль. Ее интенсивность и даже цвет. Лотте должно было быть невыносимо больно стоять. Ей и сидеть должно было больно. Равно как и лежать.
   Скай-Ри почувствовал прилив благодарности.
   - Спасибо.
   Лотта взглянула на него с недоумением. Скай-Ри добавил в голос твердости и легкой укоризны.
   - Тебе нельзя тревожить ногу. Если кости срастутся неправильно, тебе ни один целитель не поможет.
   - Вы действительно можете умереть от этого? - тихо спросила Лотта. От чего "этого", уточнять не стала.
   Скай-Ри хотел страстно благодарить ее (пришедший ему в голову на секунду способ был отметен, по ряду причин, с сожалением), готов был клясться в вечной преданности. Что ни говори, а она спасла его если и не от смерти, то от жуткого путешествия по миру дыма и жаркого густого воздуха, так точно.
   Вместо этого он пожал плечами.
   - Едва ли это так опасно, как все рисует Софу.
   Он все так же сидел на полу, прислонившись спиной к массивному дубовому креслу, а стакан холодил ладонь.
   - Едва ли...
  

* * *

  
   Софу появился в самый разгар дня с огромной корзиной, совершенно невероятно благоухающей. Водрузив это сокровище - я поняла, что страшно голодна, - на стол, старик рухнул в кресло, предоставив Скаю-Ри разбираться с обедом. Немного встряхнувшийся и даже порозовевший хозяин откинул тряпицу, закрывающую корзину, и скрылся в недрах. До нас донеслось довольное:
   - Гука-ре-Тат замечательная женщина!
   - И она тебя балует! - воскликнул Софу с оттенком веселья в голосе. - Я до сих пор не могу понять, за что. Если только...
   Возмущенный Скай-Ри в ту же секунду вынырнул наружу.
   - Да что это с тобой в последние дни, учитель? Как прикажешь понимать эти намеки? - И он добавил несколько слов на клуворском.
   - Никак, совершенно никак, мусуко, - невинно улыбнулся старик. - Чего взять с выжившего из ума... демона?
   И Софу подмигнул мне. С чего бы?
   Мы пообедали принесенной от булочника снедью. Еда была пусть необычная, но удивительно вкусная. Супруга Гуки действительно умела готовить. Мне даже стало немного завидно. Нет, я однажды выцарапаю у этих исчадий Шерки рецепт их булочек!
   Когда с обедом было покончено, Софу изволил разрешить Скаю-Ри поспать. Хозяин не стал сдерживать радость, согнал меня с топчана и тотчас свернулся калачиком. Он походил сейчас на маленького ребенка.
   Перехватив мой взгляд, Софу тяжко вздохнул.
   - Мальчик очень сложный... клувор. Упрямый. И умеет наживать себе врагов.
   - Я тоже, - пожала плечами я. Словно хотела защитить Ская-Ри от несправедливых упреков, что ли?
   Старик схватил меня за подбородок неожиданно сильной для такого возраста рукой и несколько минут глядел в мои глаза. Было не по себе - особенно от огоньков в глубине зрачка.
   - Понятно... - Софу покачал головой и что-то пробормотал под нос.
   Что ему было понятно, я знать не знала.
  
  
  

Глава двенадцатая, в которой снятся странные сны, а нож в итоге достигает своей цели

  
   Кажется: лишь миг - и я пойму
   Почему
   Так трудно одному.
   О. Ладыженский
  
   Памятный сон
   Это была пора детства, когда мир кажется огромным. Со временем ты понимаешь, что его размеры несколько... преуменьшены. Он не просто огромен, он удушающе велик, и все равно некуда деться. Как некуда сейчас идти из бесконечных анфилад Техле Тех - Запретного Города. И приходится черной тенью бродить по комнатам, украшенным лаковыми панелями; играть ярко-красными кистями. Ждать чего-то.
   Ему было пятнадцать. Позднее, встретив так мало живущих кибрцев, иверийцев, да даже и ближайших соседей - хрупких жителей Ниппона, он понял, что пятнадцать лет - это целая вечность. Для него эти годы были далеким и не слишком счастливым детством среди лаковых залов Мана - главного дворца Запретного Города.
   Изредка его допускали на Женскую половину - пока он еще считался ребенком и пока не стыдно было искать прибежища у матери. Скай-ре-Тат, старшая жена Императора, как в шкатулке, бережно хранящая в памяти своего старшего - любимого - сына настоящее свое имя Нноэ, любила сидеть на широком подоконнике, играя в сёги. Привезенная из Кйты игра часто развлекала Императрицу, напоминая об Острове, на котором она выросла. И тогда Скай-Ре-Тат - Нноэ - начинала рассказывать об огромном мире. О городе, который можно удержать на ладони. Изредка, да почти никогда, упоминала единственного, кто был ей дорог, кроме Лорхана.
   Тогда у него тоже было имя. И почему-то ему тоже казалось важным сберечь это имя, спрятать его в шкатулку чьей-то памяти. Запереть на замок.
   Когда ему исполнилось двадцать пять, он подошел к Софу, к наставнику, долго сидел рядом со стариком на ступенях и вздыхал. А потом сказал: "Меня звали Лорхан. Ты ведь не забудешь?". Сенсей долго смотрел на него, а потом кивнул. Медленно, как всегда лениво. На Софу можно было положиться.
   Все это было неважно. Это был сон, и он был пятнадцатилетним мальчишкой, играющим с матерью в мудреную игру, так любимую в Кйте, на Острове и в Ниппоне.
  

* * *

  
   Сон Ская-Ри был беспокоен. Я изредка поглядывала на его лицо: тонкие черты кривились, как от боли. Рука, лежащая на груди, дрожала. Мне отчаянно хотелось подойти - подковылять - расстегнуть одолженный Софу балахон и посмотреть на рану. Это было важно? У меня мания. Я околдована демоном!
   Вместо того, чтобы пытаться соблазнить это бесчувственное чудовище, - осмотреть рану! Только осмотреть рану! - я училась метать ножи. Получалось это, извините за каламбур, из рук вон плохо. Возможно, мне банально не хватало опыта, возможно - таланта. Но стремительности и изящности Ская-Ри у меня точно не было. Сидящий в кресле Софу обстругивал длинную палку. Сказал с умным видом, что это будет особенный посох. И присоветовал заранее оковать его медью - от поклонников отбиваться. Именно так и сказал. Откуда у меня поклонники?
   Пока он орудовал ножом, а я скобяные изделия швыряла, мы беседовали о городе. Он пострадал не так сильно, как мне казалось ночью. Просто это у меня шок был. Дом Ская-Ри, конечно, сгорел полностью, и пропали все книги. Софу пообещал, что, когда у хозяина спадет первое отупение, он еще устроит по этому поводу истерику. Кроме Ская-Ри пострадали еще две семьи, но не так серьезно. Идиллическая картинка. Но Коно все равно был в ярости и затевал карательный поход против "кхиту-поджигателей". Софу уверял, что весь день пытался отговорить атамамати от этой идеи, но Коно-Ри-Ацец (а я и не знала, что неуважаемый бургомистр - младший сынок! Каким важным прикидывается!) обычно упрям, как стадо пустынных ишаков. С пустынными ишаками я знакома не была, но доверилась опыту старого демона и просто согласилась.
   Мерно тикали часы, вырезанные в виде причудливого домика. Журчала беседа. Меня клонило в сон, и ножи все чаще не долетали до цели.
  
   Памятный сон
   Разница в возрасте у них составляла сорок лет. Было ли это достаточной причиной для ненависти? О, он никогда не возражал против того, чтобы родиться вторым. После... брата. Вот что странно: а было ли у брата имя? Сейчас, в тяжелом болезненном сне, он не мог его вспомнить. А должен был...
   Брат был... он походил на отца, он должен был стать Императором. Брат, фактически, был императором с рождения. Эти светлые глаза - в какой-то момент он даже призавидовал глазам брата. В какой-то очень краткий и мимолетный миг.
   Вот с каких пор его не покидает ощущение преследования! С тех пор, как сто шестьдесят три года назад родилось это... создание. И оно упорно идет по пятам.
  

De cТtИ

  
   Скай-Ри проснулся в кромешной темноте и потратил почти минуту на то, чтобы сообразить, где он и что происходит. Это дом Софу, любимая его гостиная. И не настолько уж темно. Слабо мерцает белая штора на окне, а в камине медленно затухают угли. Еще на полу видна черная тень. Скай-Ри сел и пригляделся, отчаянно напрягая непослушные после тяжелого сна глаза. Лотта. Свернулась калачиком на одном из многочисленных тюфяков-футонов, которые Софу почти что коллекционировал, и укрылась лоскутным одеялом. Работа госпожи Гуки-ре-Тат угадывалась мгновенно. Скай-Ри вздохнул. Поборол благородный порыв разбудить девушку и отправить ее засыпать на кушетку. Просто встал.
   Пройдясь по комнате до стола, где стоял пористый глиняный кувшин с холодной водой, он понял, что боится спать. Как в детстве. Дура-кормилица пичкала его лет до десяти историями о чудовищах, выбирающихся из-под пыльных занавесей вокруг кровати и пожирающих детей. Занавеска над его кроватью была какой-то особенно пыльной.
   Опять эти воспоминания!
   Хуже, чем сны!
   Скай-Ри сделал большой глоток, едва не подавился и закашлялся. Лотта заворочалась. Клувор осторожно, стараясь не производить еще больше шума, подошел к камину. Нет, спит. Прогоревшие дрова, конечно, не могут осветить ее лицо, а только бросают слабые отблески.
   Скай-Ри медленно опустился на пол и прижался спиной к еще теплому камню.
   Не спать.
   Не спать!
  
   Памятный сон
   Княжеский дворец Кйты был наполовину высечен в скале, а наполовину построен из легкого светлого дерева. С широкой террасы, обсаженной ниппонскими вишнями, открывался прекрасный вид на излучину спокойной реки, которая всего в полукилометре отсюда срывалась с гор отчаянным водопадом. Он очень любил сидеть здесь, в левой части террасы, которая нависала над обрывом. Свесив ноги вниз и коленями ощущая всю глубину пропасти, он рассеянно слушал перезвон тревожимых ветром колокольчиков и мял ветку растущей почти перпендикулярно отвесному склону вишни.
   Князь часто выходил на террасу, клал меч на пол и застывал у балюстрады величественной статуей. Дайме Тере был легендой, в которую, признаться, верили не все. Ему было девятьсот шестнадцать лет, и выглядел дайме моложе своего младшего сына. Софу, кажется, ничуть не обижался. Сенсей был свято убежден, что маги должны производить непременно впечатление степенных стариков.
   Ему было стыдно - в Кйту он бежал, оставляя за спиной мать и жену. Киру-ре-Петах, младшую наложницу князя Киру, а теперь его, принца Ская-Ри, жену было совсем не жаль. А мать... они не виделись уже много лет. Толком не виделись. И никакого сёги, никаких бесед.
   Он бежал, готовый отдать брату престол. Все равно ему придется ждать, и пусть ждет. Император изволит скончаться еще очень не скоро. Лучше провести это время в благословенных землях Кйта. Под вишнями.
  

De cТtИ

  
   Лучший маг Императорского двора сосредоточенно смотрел в чашу с водой. У него не было конкурентов поблизости. Жадные щупальца тянулись во все стороны. Вот младший сын дайме Тере колдует над чем-то. Нет, это не связано с принцем. Ни с одним из принцев. Вот - слабый след огненного колдовства. Это может быть опасно... а, все в порядке! Глупая, необученная девчонка. Она ничем не сможет помешать.
   - Быстрее! - отрывисто поторопил господин.
   Маг протянул руку над чашей, нащупал искомое и сжал кулак.
  
   Памятный сон
  
   Все священные книги - причина Ошибочных Мнений:
   Что человек разъят на Тело и Душу.
   У. Блейк
  
   Воздух был горячий: такой можно резать ломтями и жевать, давясь сухими крошками. Такой воздух частенько посещал его сны. Он не удивился. И когда брат появился - не удивился. Стоял у парапета, где прежде - Дайме, и каблуком сосредоточенно давил цветок хризантемы. Осень?
   Осень.
   - Доброй ночи, - равнодушно сказал он, бросая неуместную в этой осени ветку цветущей вишни в пропасть.
   Брат хмыкнул.
   - Ты совсем не удивлен.
   - Не-а, - он пожал плечами. - Можно даже сказать, что я тебя ждал. Уж лучше во сне, чем наяву.
   - Ты всегда знаешь, когда спишь, а когда бодрствуешь! - с завистью произнес брат.
   Было ли это причиной их взаимной ненависти? О, едва ли.
   Он упал на спину, глядя в потолок террасы. Красивые коричневые балки. Бук. Колокольчики с подвешенными к ним молитвами. Здесь, так близко от Диких земель, еще распространена эта ересь.
   Это безумие - следует говорить.
   - Так зачем ты пришел? - спросил он, продолжая смотреть в потолок.
   - А ты не догадываешься? - притворно изумился брат.
   Это была игра, и она забавляла.
   - Чтобы нагонять на меня скуку?
   - Я забрал твою женщину, - буднично проинформировал брат.
   Он напрягся.
   - Эту бесцветную Уцки...
   Он едва заметно выдохнул.
   - Как мило... - Брат склонился над ним, вертя в пальцах медный нож. Желтая молния. - А ты ведь о ком-то другом подумал... о жене? Она давно уже моя. Как она плачет перед рассветом, умоляя, чтобы я не уходил!
   - Идиот ты, - беззлобно сказал он.
   Брат кивнул.
   Сверкнул нож, разрезая нити, стягивающие края давешней раны.
   Под кожу хлынула боль.
   Это был сон, и он ничего не мог сделать.
   Только кричать.
  

* * *

  
   Мне разбудил крик. Я резко села, и боль в ноге сразу же напомнила мне события последних дней.
   Но кто кричал?
   Хотя это-то я поняла быстро.
   Скай-Ри лежал на полу, рядом со мной, и наиболее длинные пряди его волос зарылись в золу прогоревшего камина. Веки дрожали, а губы кривились, и были слышны слабые, болезненные стоны. Левая рука царапала камень длинными ногтями, а левая прижималась к груди. И кровь медленно расползалась, отдавая желтым.
  
  
  
  

Глава тринадцатая, в которой ненадолго торжествует любовь

  
   Сожженной губой
   я шепчу, что, мол, я сгоряча, да в сердцах, я в сердцах
   А в сердцах - да я весь, я в сердцах.
   И каждое бьется об лед, но поет, так любое бери и люби.
   А. Башлачев
  

De cТtИ

  
   Весь мир был желтым, с редкими вкраплениями иных, еще более неприятных цветов. В груди образовалась странная пустота, в противовес ей - ком в горле. Он пытался пошевелиться и не мог. Тело отказалось слушаться. Был только гнусный, мурлыкающий, сюсюкающий голос брата. Это походило на сон, но сном уже не было.
  

* * *

  
   На этот раз я не стала душить благородный порыв и рывком сдернула одежду с груди Ская-Ри. Несмотря на кровь, было отчетливо видно, что края раны разошлись. Не так. Кто-то разрезал острым ножом стягивающие их нити. Очень острым ножом.
   А еще я поняла, что в тот раз мне не померещилась расползающаяся по коже желтизна: вот она, дымкой окутывает рану. Я попыталась поймать нечто, ускользающее в этой дымке, но не смогла. Как не смогла понять, что именно ускользает.
   Скай-Ри пришел в себя, сел, цепляясь за мое плечо, и прижался спиной к стене. Движения были медленными, осторожными и какими-то неуверенными.
   - Хо... - начала я. - Ска...
   Он не слушал. Просто смотрел на свои окровавленные руки, потом уронил лицо в ладони и судорожно вздохнул.
   - Ты в порядке? - задала я потрясающе глупый вопрос.
   И так было видно - не в порядке он! Совершенно не в порядке.
   Сейчас он даже не пытался остановить текущую кровь, и я решила озаботиться этим. Нашла у Софу какие-то лоскуты, вполне годящиеся на бинты. Порылась в ларях на предмет склянок и коробочек с лекарствами. Их не было, и пришлось довольствоваться чистой водой.
   Я быстро смыла кровь с груди безучастно сидящего на полу Ская-Ри и призадумалась. Теперь зашивать рану было нечем. Если я ее просто перебинтую - быстро откроется. Пришлось тормошить непривычно апатичного хозяина.
   Он как будто очнулся от долгого сна и внимательно изучил мое лицо. Глаза в сумраке, разгоняемом единственной свечой, казались почти что карими.
   - Спасибо, Лотта, ты ничем мне больше не поможешь, - сказал он. И все.
   Я слегка встряхнула его. Едва не перестаралась, но глаза стали поживее и в них появились хоть какие-то чувства. В данном конкретном случае: боль. Скай-Ри зашипел. А сам виноват!
   - Что! Мне! Делать?! - раздельно произнесла я.
   Хозяин осторожненько поднялся, держась побелевшей рукой за стену и прижимая вторую ладонь к ране, медленно доковылял до топчана и рухнул на него. Природное изящество, присущее этим тварям - клуворам - пропало, как его не было.
   - Ничего, - сказал он, прикрывая глаза. - Он добрался до меня, и теперь уже ничего не сделаешь.
   - Кто? Кто до вас добрался?!
   Поначалу Скай-Ри проигнорировал мой вопрос, а потом устало покачал головой.
   - Это не имеет значения...
   - Исчадия Шерки! - рявкнула я, не совсем понимая, кого имею в виду. Вероятно, и хозяина в том числе. - Я за тебя... за вас волнуюсь!
   Скай-Ри слабо улыбнулся.
   - Ты уже в который раз сделала все, что могла. Просто сядь и отдышись. Я уже в порядке.
   Он отнял руку, и я увидела, что рана затянулась - неведомым образом, - но на ее месте остался белесый след. Надо же, на этот раз и ниток не понадобилось.
   И все равно, что-то было не так... я это чувствовала, это витало в воздухе. Я медленно отвела глаза от гладкой груди, изуродованной этим недошрамом, и уставилась на пламя свечи. Мне почудилась наползающая желтушная дымка. Я зажмурилась, ощущая, как удушающий, горячий воздух проникает в легкие. Воздух можно было резать ножом и есть, но крошки забивались в горло и царапали его.
   Я тряхнула головой и пришла в себя. Это была ночь, довольно прохладная осенняя ночь при полностью прогоревшем очаге. Самой здравой мне показалась мысль вновь зажечь огонь, что я и сделала, ни разу отчего-то не вспомнив о пожирающем все пожаре. Я обернулась и через плечо посмотрела на Ская-Ри. Он изучал свои руки, словно видел их впервые. Узкие, длиннопалые кисти слегка дрожали, словно не могли удержаться на весу. Наверное, ему было холодно во влажном от крови и воды балахоне. Подтвердив мои мысли, он передернул плечами, подошел и опустился на тюфяк рядом со мной.
   - Дом совсем сгорел? - тихо спросил он.
   Я решила не врать и кивнула. Потом добавила:
   - И книги.
   - Пустяки, еще напечатают... - Скай-Ри протянул руки к огню. - Так даже лучше: проще будет... Думаю, три сотни иверийских золотых обеспечат тебе безбедную жизнь, но лучше будет уйти туда, где тебя совсем не знают...
   Я слушала с раскрытым ртом. Двести золотых? Проще будет что? Куда мне придется уйти? И куда собрался сам хозяин?
   - Вы куда-то уходите? - сухо, маскируя этим растерянность, спросила я.
   Скай-Ри невесело улыбнулся.
   - Тут мне больше не рады.
   - Я могла бы пойти с вами, - ляпнула я и тут же прикусила язык.
   - С демоном? - Скай-Ри иронично изогнул бровь и тут же сморщился. - С исчадием Шерки?
   - Это значения не имеет...
   Я осторожно нащупала его руку, в который раз удивившись мягкости и нежности кожи. Скай-Ри вырываться не стал. Сидел и смотрел на огонь, едва заметно морщась, надеюсь, что от боли, а не от отвращения. У него был удивительно красивый профиль, просто созданный для вычеканивания на монетах: почти идеальные черты лица, изъян которых крылся скорее в выражении теплоты, волосы, прядками неровной длинны текущие по щекам. Они все еще пахли яблочными корками. Все у них, не как у людей.
   Я осторожно придвинулась поближе. На то есть прекрасная объективная причина: мне холодно.
   Лоскутное одеяло скользнуло мне на плечи, нежно обнимая. По меньшей мере, треть лоскутков были шелковыми - одеяло ласкало покрытую пупырышками кожу.
  

De cТtИ

  
   Это было знакомое по детским воспоминаням чувство тепла, комфорта и покоя. Скай-Ри ненавидел его: именно в таких чувствах крылась главная опасность. Но рядом с Лоттой было удивительно уютно, как рядом с огнем. Тихим таким домашним огнем, который можно взять в ладони. Скай-Ри старался не смотреть на нее и вместо этого пялился на пламя в камине.
   - Ты случайно в сёги не играешь? - тихо спросил он, не прерывая созерцания пламени.
   - Во что? - в голосе Лотты прозвучало искреннее изумление.
   - Ну, так и не важно, - уклончиво буркнул Скай-Ри.
   Лоттины пальцы крепко держали его ладонь. Я могла бы пойти с вами. Это она о чем?
   Лоттины пальцы сжали его запястье. Почти до боли - кости вдруг стали такими чувствительными и, кажется, хрупкими.
   Ска-Ри закусил губу, чтобы не застонать от боли.
   - Прости! - Лотта сразу же отдернула руку.
  

* * *

  
   Я отдернула руку и почувствовала почти что ожог. Скай-Ри поднял-таки на меня глаза и слабо улыбнулся.
   - Это частенько бывает... кажется, что кости хрупкие, как сахар.
   - Интересные у вас сравнения, - фыркнула я.
   Ска-Ри вымученно улыбнулся - с каждым разом он делал это все неохотнее.
   - Что такое сёги? - сменила я тему.
   Он пожал плечами.
   - Игра, вроде шахмат. Доска, много фигур...
   В шахматы - мудреную, но ужасно популярную у аристократов игру - я не играла ни разу. В Дубках предпочитали кости и карты. Шахматы были для наших действительно мудреной игрой.
   - А почему я должна играть в эти самые сёги?
   Скай-Ри ответил явно, как я давеча, - не подумав. И раньше, чем смог заткнуться.
   - Ряд моих родственниц обожает эту игру.
   Вот как. Я к нему в родственницы не набиваюсь. Не зовет никто.
   Я поняла, что теперь он не сводит с меня глаз. Как прежде с огня. Стало немножко не по себе, тем более что смотреть, в сущности, не на что: ординарная сероглазая шатенка с худым и не слишком красивым лицом. Хотя, если сравнивать с Уцки или женой Гуки, я была просто-таки толстушкой...
   Я думала о чем-то постороннем, надеясь, что Скай-Ри не станет отводить взгляда. Холодок привычно скользнул под кожу, что-то осторожно постучалось в голову, и я ощутила Пустоту и Страх. Его Пустоту и Страх.
   Подавшись чуть вперед, я обняла его за шею, притягивая к себе.
  

De cТtИ

  
   Футон под спиной был мягким и гладким - как шелк. Скай-Ри отбросил прочь воспоминания о Киру-ре-Петах, или, вернее Ска-Ри-ре-Тат-ано-Петах. Лотта была совсем другим человеком. Человеком - прежде всего.
   Пальцы путались в коротких волосах девушки, скользили по спине. Мужская рубашка, так раздражающая на любой другой девушке, мягко отлетает в сторону. Польза мужской одежды в том, что ее вдвое быстрее снять.
   И вновь это воспоминание: о крючках, лентах и тонких, как паутина, и прочных, как сталь, шнурочках, на которых держится свадебное одеяние женщины Клупра. Скай-Ри спал со своей женой всего единожды, в Священную ночь, повторять сомнительного опыта не стал и что из вышеперечисленного предпочитает бывшая жена князя Киру, не знал.
   Теперь она наверняка стала женой драгоценного братца и прибавила к своему имени еще одно Петах.
   Мысли, прочь! Прекратите плавать на поверхности!
   С кем, Безумие, мне спать, чтобы забыться? С ядовитой сколопендрой?! Со Смертью?!
   Он приподнялся на локтях и взглянул в лицо Лотте. Девушка протянула руку, осторожно провела по его щеке и что-то прошептала. Что-то непонятное. Отчаянно захотелось прислушаться. Заталкивая назад - раз уж нельзя вовсе выгнать их вон - мысли, Скай-Ри напряг слух.
   - Жаль, что у тебя нет имени... - сказала она.
   Скай-Ри нагнулся к самому ее уху и тихо шепнул всего одно слово, захватил губами мочку. Лотта охнула и улыбнулась, не совсем ясно отчего. Повторила это слово очень нежно, раскатывая на языке. Накрутила прядь его волос на палец.
   - Я люблю тебя, - неотчетливо пробормотал Скай-Ри, отдаваясь чувствам и позволяя себе забыть все. Вернее, усилием воли заставляя себя забыть.
   - Не уходи, - прошептала Лотта, прижимая лоб к его плечу.
  

* * *

  
   Сквозь сон я чувствовала нежную тонкую руку, гладящую мои волосы. Перебирающую пряди. Кажется, эта рука что-то вплела, мурлыча - рука мурлыча? Бред какой! - мурлыча тихую песню. Чем-то она напоминала мамину колыбельную. Я извернулась, прижимаясь лицом к пахнущей яблоками и какими-то свежими травами коже, и прошептала:
   - Не уходи.
   - Конечно, - печально ответил голос, не совсем понятно, на каком языке. И не совсем понятно, что имея в виду...
  

Bout de le monde

  
   Когда мы вдвоем
   Я не помню, не помню, не помню о том, на каком
   Мы находимся свете.
   Всяк на своем. Но я не боюсь измениться в лице,
   Измениться в твоем бесконечно прекрасном лице.
   Мы редко поем.
   Мы редко поем, но когда мы поем,
   поднимается ветер.
   И дразнит крылом.
   А. Башлачев
  

/ конец первого тома /

  
  
   Кхиту (клув.) - назойливый младший брат
   Коран, сура 37-я, "Стоящие в ряд"
   Ре (клув.) - госпожа, хозяйка.
   Мусуко (японск.) - сын.
   Мусуме (японск.) - дочь.
   Тайрику (японск.) - континент.
   Тати (японск.) - земля.
   Софу - дедушка.
   Осир - ударение не первый слог. До того, как бедолага попал в мои руки, он был Осирисом - древнеегипетским богом плодородия и подземного мира.
   Кангаэ (японск.) - мысль, идея. В данном случае - основа достаточно специфичного верования клуворов в Разум.
   Кйта (японск.) - север.
   Даймё - в Японии князь.
   Гомен (японск.) - прости.
   Усаги (японск.) - кролик.
   Ткат (клув.) - возьми, получи, забери, используй.
   Сока (японск.) - травы, растения.
   Атамамати - образовано от японских слов "атама" - голова и "мати" - небольшой город.
   Итай (японск.) - больно.
   Сёдзё (японск.) - девушка в возрасте от 14 до 20, приблизительно соответствует понятию "тинейджер".
   Конничива (японск.) - добрый день, здравствуйте.
   Кхей (клув.) - здравствуйте, то же, что и "конничива".
   Ксо (японск.) - черт, дерьмо (достаточно экспрессивное, но все ж таки печатное ругательство).
   Такара (японск.) - сила.
   Ксогу (клув.) - бургомистр, городской голова, также - правитель маленькой области.
   Лары - домашние божества в Риме; здесь - духи-хранители семьи.
   Отото (японск.) - младший брат.
   Ани (японск.) - старший брат.
   О-нии-сан (японск.) - старший брат, очень вежливый вариант.
   Хитто (японск.) - человек, одна человекоединица. В данном случае фразу следует переводить, как: и эти клуворы уверяют...
   Имото (японск.) - младшая сестра.
   Цукарэтэ имас (японск.) - вообще - "быть усталым".
   Кархатоки (клув.) - соответственно, тоже "быть уставшим", а также "злым, раздраженным, больным, слабым, глупым, пустым, сломанным".
   Дайдзи на иэ - образовано от японских слов "дайдзи" (важный) и "иэ" (дом). Можете бить меня за дурно построенное словосочетание.
   Умэбоси - собственно, Скай-Ри и так все пояснил ;) Японские маринованные сливы. Кстати, если вспомнить мангу Fruit Basket, японцы их действительно иногда в булочки запекают.
   Sorella (ит.) - сестра. В данном случае, это слово обозначает конкретный титул "Королевской Сестры"
   Хонто (японск.) - правда, правильный.
   Катра (клув.) - огонь, пожар, гореть.
   De cote (фр.) - со стороны.
   Сенсей (японск.) - учитель.
   Кунай - японские метательные ножи, оружие ниндзя. Небольшого размера, по форме напоминают лист.
   Бака (японск.) - идиот, дурак.
   Memento - поминание, воспоминание, памятная вещь.
   Эсток - шпага-меч позднего рыцарства. Автор приносит свои извинения всем эстокам и Заррахиду лично, за грубые слова Скай-Ри. ;) Эстоки автор любит нежно, трепетно и бескорыстно.
   Шотто - японский короткий непарный меч. По форме напоминает традиционные катану, но-дачи, вакидзаси etc.
   Сюрикен - японская метательная звезда.
   Ло - всевозможное мелкое метательное оружие. Использовалось ажез Запретного Города Клупра. Чаще всего маскировалось под украшения, пуговицы и иные мелкие аксессуары.
   Футон - тюфяк, стеганное одеяло.
   Bout de le monde (фр.) - конец мира
  
   (с)Автор: Дарья Иорданская aka Сorso; бета-ридер: Нари.
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"